Текст книги "Десять минут за дверью"

Автор книги: Алексей Свиридов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Все, свободен. Еще кого намоешь – приводи, но лучше просто на словах скажи. А то управские обижаются, когда войники их работу делают.

"И деньги за них получают", – это язвительное добавление к словам писаря было так и написано на лице десятника, но вслух он ничего не сказал, и через несколько секунд Айс и Данисий оказались с глазу на глаз с писарем. Тот внимательно глянул на приведенных, и перехватив взгляд Данисия сказал, как бы возражая на высказанную вслух мысль:

– Нет, не получится. Быстро ты двигаться не сможешь, в железе-то. А главное без толку это будет. Выход один, а там у нас человек стоит. Да и потом... Словом не дергайся, Владьмир.

Писарь замолчал, ожидая ответа, но видимо сообразил, что с заткнутыми ртами его гости беседу вряд ли поддержат, и без заметного страха подошедши к пленникам, вытащил кляп у обоих изо ртов. Айс закрыл рот, скривился от боли, и попытался что-то сказать, но вышло нечленораздельное мычанье, как у сильно пьяного. Данисию же рот затыкали более милосердно, и он смог говорить почти сразу:

– Зачем по имени меня называешь? Нет его у меня теперь!

– Нет имени, есть имя – какая разница. Подумаешь, брат от семьи отлучил. У Гирка и так причуд хватает, чтобы еще его семейные свары всерьез принимать.

– Раньше принимали.

– А у нас теперь управитель другой. Князь сам по себе, а город сам. Так что не надо было тебе тогда сбегать, глядишь все иначе бы пошло. А теперь вот уж не взыщи: преступник ты перед Славой Праведной и перед Великим Княжеством Фымским. И приятель твой, как там по бумагам? – Айс беспрозвищный, тоже преступник, да еще и колдун ненадобный. Они, видишь ли, все теперь ненадобные, – похожий на писаря повернулся уже непосредственно к Айсу, – особое распоряжение сразу после ледяного побоища князь Щедроватый отменил.

Айс мучительно прокашлялся, и с трудом шевеля языком наконец-то спросил:

– Ты здесь кто?

– Я-то? – худощавый человечек видимо ожидал чего-то другого, но ответил тем не менее с удовольствием:

– Если по чину, то я помощник оберегателя князя Самаганского. А по делу так и поглавнее его буду.

– Ты можешь нас в Фымск, на княжий суд отправить?

– Могу, но не буду. Управитель не хочет, да и мне интереснее здесь народу показать, что с предателями бывает. А то у нас все по мелочам: ну воры, ну разбойники, пару колдунов вот недавно поймали, но все какие-то... неубедительные, что ли. На таких народ без большого удовольствия глядеть ходит, сочувствуют даже, подлецы. А вот вы двое – другое дело. Еще б кого добыть, глядишь и приохотятся люди, а там и сами за дело возьмутся. Тогда и порядку будет побольше, и Орду одолеть легче будет.

– Орду значит. А этот, управитель новый, он давно у вас?

– Да года с полтора. А зачем тебе это? Обколдовать хочешь? Не выйдет, парень. На что, на что, а на это он крепок. Однако, где же мои парни, а?

Помощник оберегателя выглянул за дверь, и там раздался его голос: "Эй, вы что там позасыпали все?". Крик действие возымел, и в канцелярию вслед за ним вошли несколько веселых молодцов, которые без лишних слов взялись за дело. И Айс, и Данисий сначала были раздеты догола, потом одеты снова, но уже без ремней и без пуговиц. Нательный жилет с кармашками с Айса конечно же сняли, но как только он оказался в чужих руках изо всех швов пошел дымок, и державший его в руках парень поскорей отшвырнул опасную вещь в угол, где она и сгорела почти дотла. Другой молодец, прибежавший со жбаном воды, и заливший занявшийся было костер, получил в награду обугленную тряпку, с несколькими почерневшими металлическими и стеклянными обломками в бывших карманах. Объяснять событие Айс отказался, и помощник оберегателя не стал настаивать, заметив, что время поговорить у них еще будет, хотя и не очень много. Покончив с обыском, молодцы вновь навесили пленным предателям на руки кандалы, и повели в подвал сажать.

Распоряжение помощника оберегателя гласило: определить каждого в отдельную заперть, но свободная одиночка оказалась только одна, и управские молодцы, попрепиравшись немного, решили водворить туда Айса, как наиболее опасного. Тяжелая дверь захлопнулась, обрезав и без того неверный свет от масляной лампочки в руках сопровождающего, и Айс остался один. Ощупав руками окружающую темноту он пришел к выводу, что нынешние апартаменты более всего похожи на узкий и низкий каменный мешок, в котором стоять можно было только склонив голову набок. Из мебели имелся только шаткий чурбак, а что до прочих удобств, то густой запах стоящий в этих стенах говорил о том, что они здесь не предусмотрены в принципе. Айс осторожно опустился на чурбак, стараясь по возможности не дышать носом, и сидел так почти не двигаясь около часа. Затем тихо протянул закованные руки к стене и вгляделся в них, вернее в темноту в том месте, где они были. Что-то зашептал, сбился – сказались последствия путешествия с кляпом во рту. Вслух выругался, потом зашептал снова, и вокруг его пальцев еле заметно, а потом все сильнее с каждой фразой заструилось синее сияние, перетекающее с одной руки на другую. В его свете уже можно было разглядеть нависшие стены, выемку в потолке с ржавым крюком в ней и затоптанную гнилую солому на полу. Айс оторвал руки от стены повел ими в сторону двери. Но внезапно спокойное течение синего сияния прервалось. Струйки синего огня затанцевали, сворачиваясь в маленькие смерчики, срываясь с пальцев и исчезая в темноте. Несколько секунд Айс стоял застыв, лишь на вытянутых кистях буграми проступили налившиеся кровью жилы, как будто бы сжимающиеся пальцы пытались удержать ускользающий огонь, но тело резко согнулось в судороге, и в мгновенно вновь наступившей тьме он повалился вниз, на вонючую подстилку. Он лежал на ней трясясь и изгибаясь, ударяясь головой об холодный камень, а когда приступ кончился, попытался подняться, но не смог, а опять сполз вниз, чуть не плача. В нечленораздельном постанывании только и можно было разобрать "сволочи... и здесь уже... как просто...". Лишь когда ему все же удалось подняться, Айс сказал разборчивую, но непонятную фразу "Если Фымск тоже накрыт, то, блин все, катапульта. Я им в Штирлицы не нанимался". После этого сообщения он привалился к стене и заснул – по крайней мере так показалось управскому мальчику-ученику, обязанностью которого было слышать, а при возможности и видеть то, что происходит в этой одиночке. Решив, что постоялец заснул, мальчик отошел о стены с хитроумным отверстием, размял затекшую шею и отправился наверх, докладывать, цепляясь своей бесформенной хламидой за углы извилистого коридора темницы. Что такое "штирлиц" и "катапульта", он конечно же не знал, но и не задумывался особо: его дело запомнить и передать дословно. Мало ли чего странного можно услышать в этих стенах... Вообще-то он не должен был уходить сейчас, пока не пришел его ночной сменщик, но сейчас, по случаю важности пленника, мальчику было разрешено оставлять свою часть подвала без присмотра.

Едва затих шорох шагов удаляющегося слухача, от темного тупикового конца коридора к двери Айсовой камеры заскользили две таких же серых тени, обе невысокого роста, но одна похудее, а другая поокруглее. Остановившись у двери одиночки Скрал-Скраду откинул в сторону капюшон и тихо позвал:

– Айс, Айс, ты здесь?

– А куда я денусь? – ответил Айс раздраженно, но потом с спохватился:

– Э, Скрал, ты откуда тут?

– Потом расскажу. Ну-ка, Лина, подь сюда!

Скрытая под второй накидкой Лина послушно подошла поближе, и вор взял ее руки в свои, и положил их на висячий замок двери, приговаривая:

– Так, пальчик так, а теперь вот тут вот нажать... Тихонько, тихонько... Ну вот, и получилось! Ты, Лина наверное сама все умеешь, только стесняешься, а? – и с этими словами Скрал вытащил дужку замка из проушины, и откинул в сторону засов. Быстро оглядев Айса, он приказал:

– Грузило в руки, и брысь! А мы замочек обратно повесим, это хорошо, что у тебя свету нет. Позжее всполошатся.

Айс повиновался, мало что понимая в происходящем, но все же сдержался от расспросов, терпеливо ожидая с чугунякой в руках, пока Скрал все тем же способом, через Линины руки не вернет замок и засов на прежнее место. Закончив с этим, вор сказал, все тем же деловитым тоном:

– А теперь за мною, молча-молча, – и кинулся обратно. Оказалось, что конец коридора с одиночными мешками не всегда был тупиковым – когда-то он продолжался и дальше, но теперь ход закрывала наспех сбитая дощатая перегородка. Вор бесшумно отодвинул в сторону одну из досок, и в слабом свете светильников, развешанных у камер, дальше угадался полуобрушившийся свод и завал, перегородивший дорогу. Вор к завалу не пошел, а резко повернул направо: оказалось, что за перегородкой есть еще одно дверь в камеру. Айс шагнул следом за Линой, и опять перестал что-либо видеть. Скрал бросил:

– Лина, одну руку мне, другую ему, – и Айс ощутил теплую руку Лины в своей.

Что это был за ход, понять было трудно. Начавшийся, как все такое же каменное узилище, он вдруг превращался то в подобие кротовой норы, по которой пришлось ползти на четвереньках, волоча чугуняку за собою, а то расширялся, и под ногами ощущался добротный каменный пол. Последним этапом оказался какой-то уж очень неудобный лаз – если на ощупь, то он был похож на дырку, прогрызенную гигантской крысой в каменной кладке. Продираясь по нему Айс ощутил на лице небольшой сквознячок свежего воздуха и услышал звуки голосов, а вылезши, и распрямившись он почувствовал уличный холод, и увидел на собою небо и звезды. Небо было перечеркнуто обгорелыми стропилами, а опирались они на такие же пострадавшие от пожара стены. В одной из стен было окно, и через него была видна пьяная компания перед кабаком, с криками и руганью разнимающая двух дерущихся, более пьяных, чем все остальные.

– Ну вот, – сказал Скрал. – Теперь давай руки! – и через минуту Айс уже растирал порядком уставшие от кандалов запястья, а вор, оглядев ножную цепь разочаровано заметил:

– А вот это мы уже не сможем. Тут кузнечные дела. Или слышь, Айс! Ты вроде же с металлом умеешь?

– Умею. Но не здесь. Скрал, ты же сам умелец, ты что не чувствуешь ничего?

– А то! – Скрал ухмыльнулся даже как-то удовлетворенно. – Еще как чую. Что, скисла твоя магия, а, колдун ученый? Ну так и мои тоже того. Тухлые. Почему так сам знаешь, или объяснить?

– Да знаю, чего там объяснять. А как же тогда...

– А вот так. Лина, да чего ты глаза прячешь, ты ж спасительница! Беременная она, вот в чем штука, – вор погладил Лину по голове, а она попыталась отбросить его руку, но как-то неуверенно. Скрал продолжил: – В долговой-то клети, чего она засмущалась? У них там вроде как обычай есть, дескать все что из беременной женщины наружу выходит, все равно по какому делу, оно мужикам видеть нельзя. Ну вот, а если женщина на сносях, так ей никакая помеха не страшна, а сама она наоборот, что хочешь сделает. Ну вот, мы и сыграли – то есть дела-то я делал, но как бы ее руками.

– А... – только и мог сказать Айс. Потом спросил:

– А от кого она?..

– А хрен его знает, все равно за себя беру, – беззаботно ответил вор, обнял вконец не знающую куда деваться Лину, продолжил:

– Что не от тебя, это точно. Ну а если Данисий, так что? Парень ничего такой, красивый. Опять же, княжьего рода, хоть и прогнаный.

– Ладно. Кстати, а что с ним делать будем? Его в общую сунули, так просто не вытащить.

– В общую говоришь? Это плохо. И мастерство твое тоже померло не вовремя.

– Знаешь, Скрал, а ведь насчет мастерства ты не совсем прав. Я пожалуй смогу встать против этого... А, черт! У меня ж ничего теперь нету, отобрали, гады.

Воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь криками и руганью с улицы: из кабака высыпала новая порция гуляк, которые частью тоже влезли в потасовку, а частью столпились вокруг, громко подбадривая дерущихся. Вор внимательно посмотрел в ту сторону, потом глянул на свою серую хламиду, и произнес голосом человека, принявшего решение, в правильности которого не до конца уверен:

– Айс, возьми у Лины ее накидку. Быстро, быстро, а теперь Лина, беги и прячься где мы днем были, а ты парень, делай как я! В Набрыве, я так слышал, недавно вино подорожало.

Айс не понял последнюю реплику, но послушно принялся напяливать на себя серое одеяния, а Скрал в это время запалил факел. Подошел к выгоревшему проему окна, зачем-то взглянул вверх, на звезды, и обратился к дерущимся с речью. Смысл ее заключался в том, что подлое быдло устроило дебош перед окнами управы, мало ли что с погорелой стороны. А вот он, трактирный надзиратель Волобай, даром что лишь вдвоем с другом сейчас тут всех разгонит, и безобразие прекратит. При этих словах рядом появился Айс, и поддерживая игру тоже проорал что-то хамское. Толпа, большей частью состоящая из молодых оборванцев отреагировала на все это, особенно на имя Волобая, очень агрессивно. Драка прекратилась, а недавние враги мгновенно забыли распри, и дружно повернулись в сторону обгорелой стены. В ответном гуле голосов прорезались реплики:

– Их всего двое... Волобай, сволочь... Управских тута не будет...

А Скрал сделал вид, что собирается вылезать и идти наводить порядок. В толпе образовалась небольшая группка, радостно рванувшаяся навстречу, а за ней потянулись остальные.

– Ну вот, а теперь бежим! – бросил вор Айсу. – Но так, чтобы они нас видели.

Айс резво послушался совета, тем более что в руках передних уже замелькали колья и куски почернелого железа. Скрал крикнул еще пару оскорблений, а потом отступил в глубь помещения – увесистый дрын громко ударил в остатки оконной рамы. Айс уже стоял около "крысиной дыры", но Скрал дождался, пока первые из жаждущих расправы над сволочью Волобаем не перелезут через невысокий подоконник, и не увидят пути, по которому можно продолжить преследование.

Расчет вора оказался верным: имя Волобая прочно связывалось в народе с подорожанием спиртного. А погорелая часть управы была заброшена уже чуть ли не два года, войсковым или оберегательским ребятам там было взяться неоткуда, и зажать там в угол ненавистного базарного казалось делом куда как заманчивым. И совсем уж не задумывались разгоряченное "быдло" о том, куда может привести этот полуподземный ход, по которому мелькая, удаляется факел жертвы.

Когда Айс вслед за вором вновь ввалился в коридор темницы, там уже не было пусто: прислонившись спиною к стене, прикорнул на чурбачке один сторож, и рядом с ним стоял, зевая другой. Рот его так и остался раскрытым, когда с грохотом обрушилась дощатая перегородка, и в коридор начали один за другим вваливаться бедно одетые люди, вооруженные чем под руку попадется. Он так и не успел понять, кто это такие и откуда, когда со свистом вращающаяся старая железная кочерга пролетела вдоль стене и ударила его в лоб. Преследующие вора с Айсом тоже не сразу поняли куда они попали. Увидев серо-синие одежды на охранниках, они заорали и загомонили еще сильней чем прежде, и вскочивший с чурки второй сторож в страхе бросился бежать. А вор, рывком утянувший Айса за угол, спешно сдирал с себя управские одеяния, а потом помог сделать то же самое и Айсу. Мимо плотной плотной кучкой пробежало вперед несколько человек из наиболее смелых (или наиболее пьяных), которые, похоже и не желали разбираться, куда попали. Они кричали нестройным хором:

– Бей храпаидолов! – в Набрыве посадскую управу любили не больше, чем в Фымске.

– Скорее, скорее, пока не тут бойня началась! – подгонял Скрал Айса, но тот и так спешил. Конвульсивными движениями, прыгая на одной ноге, он наконец-то сумел стряхнуть запутавшуюся вокруг другой серо-синюю тряпку, и сразу же бросился к лежащему стражнику. Его карманы были уже вывернуты наизнанку, а единственная ценная вещь – посеребренный значок старшего войника – был срезан с груди вместе с изрядным куском ткани. А в подвал лезли все новые и новые оборванцы, и Айс мельком подумал: откуда их столько?

На самом деле в подземную темницу пробрались по ходу не больше двух десятков человек, но тени от них, по нескольку на каждого, метались по стенами и создавали иллюзию огромной толпы. Впереди слышались удары и крики – сбежавшиеся на шум "храпаидолы" пока удерживали лестницу, а Скрал наконец-то нашаривший ключи, уже бежал к дверям общих камер. В первой Данисия не оказалось, и пришлось открывать вторую. Теперь в тюремном коридоре было уже действительно много людей, шум и гомон стали гораздо громче. Но освобожденные, в отличие от пьяных оборванцев, знали где они. И тем сильней оказалось их желание прорваться наверх. Голой грудью на копья и мечи никто, само собою, идти не хотел, но передним просто не повезло. Напор толпы их вынес вперед, под удары управских стражников, но пока те рубили передних, задние напирали, и стражников через секунду просто опрокинули и затоптали. И без того редкие светильники один за другим задевали, они опрокидывались и гасли. Неразбериха усиливалась. В общем шуме Скрал безо всякой осторожности орал: "Даниська! Сюда! Данисий!". Тот и вправду услышал, и сумел оказаться рядом достаточно быстро, но до того Скрал потерял Айса. Полмонах и вор вместе сумели оказаться задних рядах, и поэтому, когда оборона лестницы была смята, невредимыми сумели подняться наверх.

На обоих этажах управы царила та же сумятица и неразбериха, что и в подвале, однако и войникам, и недавним арестантам стало просторнее. Охрана уже сообразила, что произошло, и кто-то невидимый в темноте уже орал начальственным басом: "Бегунов ловить, а не ловятся – так решить!". То тут, то там завязывались короткие схватки, и было похоже на то, что войники и не собираются выполнять первую часть приказа, непосредственно перейдя сразу ко второй. Узникам, и наконец понявшим, куда они попали кабацким гулякам было проще – они прежде всего искали возможность скрыться, и с каждой минутой их становилось все меньше. И тем труднее приходилось тем, кто выхода найти не смог. Данисий сумел затащить вора в незаметный маленький боковой коридорчик, в котором они получили возможность перевести дух, и попытаться в мелькающих фигурах опознать Айса.

– Однако, еще чуток, и мы отсюда хрен выйдем! – шепнул вор через пару минут, поняв как развиваются дела. И продолжил:

– Давай-ка, Данися, двигать. И парню не поможем, и сами пропадем. Ты управу вроде как знаешь?

– Знаю. Давай за мной. Заодно и это место проверим, а тут его похоже нет.

Данисий двинулся далее по проходу, и запах, который нельзя ни с чем спутать, объяснил вору назначение этого коридорчика.

– Мы что, через яму полезем?! – возмутился было он, но через яму лезть не пришлось. Данисий осторожно наступил на доску, обошел почти не видимую дыру, из которой тянуло холодным воздухом, и ударил по стенке своей чугунякой, которую все это время таскал на руках. Потом еще раз и еще. С третьего удара доски жалобно скрипнули, и четыре сильные руки довершили дело: рядом со стенкой нужника оказался проход вдоль стены, пустой и тихий-тихий. Даже не верилось, что совсем рядом кто-то кого-то убивает. Данисий шепнул:

– Это уже не посадская сторона, здесь оберегатель хозяин. Слава Праведная, не встретить бы кого.

– Встретим, – успокоил Скрал, глянув на короткий нож, который после свалки на лестнице неведомо откуда оказался в его руке. Данисий только рукой махнул, и они двинулись вдоль стены. В этом коридоре было тоже темно, но в стене время от времени встречались окна, закрытые то ли неумело сделанным мутным стеклом, то ли слюдой. Те крохи света от луны и звезд, которые проникали сквозь них все же давали возможность идти не полностью на ощупь. Данисий шел сначала уверенно, но потом несколько раз замешкался, и наконец признался вору:

– А дальше я не знаю. Тут должна дверь вбок быть, лестница и черный выход. А вот которая из дверей, не помню, хоть тресни. То ли вот эта, то ли вон та.

– И в какую пойдем? – деловито осведомился Скрал.

– М-м-м... В эту. – Данисий сделал шаг к ближайшему проему. Вор не стал выспрашивать причины выбора, и пошел следом.

Дверь оказалась не запертой, и за ней действительно находилась лестница, ведущая куда-то вниз, в полную темноту. Данисий опять в нерешительности остановился, но в коридоре сзади послышались звуки торопливых шагов, а на стенах замерцали отблески пламени. Скрал не стал тратить слов, а просто пхнул полмонаха в спину. Тот понял намек и побежал вниз, умудряясь при этом не грохотать по ступенькам. В конце лестницы вдруг оказалась еще одна дверь, Данисий налетел на нее всем телом, а сзади в него ткнулся вор. Дверь легко распахнулась, и они оба ввалились в уже знакомую Данисию комнату, где днем помощник оберегателя допрашивал новых арестантов.

На столе теперь стоял железный фонарь с тремя свечами, а у стола стоял все тот же худощавый человечек в одежде с потертыми локтями. И все тот же колдун ненадобный Айс стоял у стенке, бледный, и весь какой-то сжавшийся, как будто тут его уже били, и собирались в ближайшее время бить еще. А за столом сидел еще один худощавый человек, одетый, не в пример соседу добротно и хорошо. Выражение лица у него было брезгливым и надменным. На его одежде отчетливо была видна двуцветная отделка, и Данисий понял – это и есть новый управитель Самаганского удела. Четверо дюжих управских стража у Айса по бокам довершали картину. Брезгливый первым опомнился, и недовольно, но с интересом, спросил:

– А это еще кто?

Помощник оберегателя не стал отвечать на вопрос сразу, а сначала сделал два жеста левой рукой. И через секунду Данисий и Скрал стояли рядом с Айсом, прижатые к стене, а охранники, держа в руках обнаженные мечи, внимательно следили за каждым их движением. Лишь после этого помощник довольно произнес:

– А это тот самый, второй, и третий с ними заодно. Которого Тихон упустил.

– Понятно. Третий, он кто?

– А никто, так, мелочь. Его и Владьмира я вообще отпущу потом.

– Добрый, да?

– Нет. Этот мне тут без толку, а Владьмир хоть и гнаный, а все ж таки княжеская кровь. Да и добрым тоже лишний раз сказаться полезно бывает.

– Как знаешь, как знаешь... Я тогда Гирку про них докладывать не стану.

Брезгливый встал из-за стола, подошел, и пристально посмотрел Айсу в глаза. Тот взгляда не выдержал, и уставился в сторону, на тень подошедшего, которая выросла во всю стену, и частью залезла на потолок.

– Значит так, колдунчик. Праведным крестом тебя осенили, и силы твоей боле нет. Так что казнить тя будем безбоязненно. А можем и не казнить, а убить по-простому. Хочешь?

Айс ничего не ответил, а продолжал смотреть в сторону. Впрочем ответа видимо и не требовалось. Выдержав паузу, брезгливый продолжил:

– Хочешь, хочешь. Так вот: за это ты мне укажешь, где сейчас тот человек, который Антисом назвался. Его подменыши нам тут уже во как надоели. И покажешь, как от него окончательно избавиться.

Айс перевел наконец взгляд на управителя и тихо, но с явной ненавистью сказал:

– Крестом говоришь праведным?! А может быть поганым, а? Ты, крыса с протертыми рукавами, и вы ребята с железяками, вы что еще не поняли откуда ветер дует?

Голос Айса теперь уже тихим не был, он еще не кричал, но к этому шло.

– Хрен ваши славабожники мне что сделать могут, это только в Орде умеют, дети Отца Земного, вот...

Короткий удар снизу вверх по челюсти прервал его речь. Управитель не размахиваясь добавил Айсу второй рукой в ухо, и тот медленно осел на пол. Что будет дальше, поняли все, и помощник оберегателя обеспокоенно спросил:

– Э, э, а как же казнь?

– Выведешь другого, мало народу что ли? – бросил управитель не оборачиваясь. Его лицо потеряло всякое выражение, даже презрительное, и стало похоже на жесткую загрубелую маску мумии, и даже охранники в страхе сделали по шагу в сторону. Управитель занес ногу, и Скрал-Скраду уже прикинул про себя, что это похоже на полный и окончательный конец карьеры всех присутствующих – насчет судьбы остальных, слышавших Айсовы слова, вор иллюзий не строил. Но в этот момент полмонах приподнялся на цыпочки, а потом, сделав элегантный шаг вперед, крутанулся на одной ноге, как крутится фигурка на верхушке юлы. Вторая нога с цепью и куском чугуна на ней описала полукруг, и тяжелый кусок металла всей своей массой ударил в плечо управителя – услышав шум, тот сумел мгновенно обернуться, оценить обстановку и хотя бы частично уйти из-под удара. Чугуняка вместо того, что бы размозжить управителю голову, просто отбросила его к стенке, и он, извернувшись в полете как кошка, упал на руки, и тут же вскочил. Продолжая свой полет, арестантское грузило ласково скользнуло по голове одного из охранников: крови не появилось, но тем не менее охранник с охом обмяк. Данисий поймал рукою цепь, прыгнул вперед, и пригнулся, пропуская над головой брошенный помощником оберегателя нож, который пролетел дальше, и с вибрирующем "д-р-р-р" воткнулся в стену рядом с вором. В этот же момент охранник рядом решил, что развитие мятежа легче предупредить, чем остановить, и нанес колющий удар мечом, целясь вору в грудь. Вернее сказать, попытался нанести, потому что Скрал в последний момент легким движением отодвинулся вбок. Стражника по инерции шатнуло вперед, и вор, ухватив его за руку, резко дернул ее на себя и в сторону так, что сустав войника громко хрустнул, а мгновение спустя заорал и сам стражник. Скрал сделал еще один короткий быстрый шаг вдоль стены, и одним движением выдернул из бревна оберегательский нож. В это же время Айс, про которого охранники как-то позабыли, сумел подхватить меч, выпавший из сломанной руки стражника, и грозно махнул им, никуда особенно не стараясь попасть. Тем не менее уцелевшие стражники отшатнулись, и тотчас же один из них попал под удар Данисия – тот попросту ткнул войника кулаком в незащищенную шею, но этот нехитрый с виду прием свалил войника с ног. Последний из охранников почел за лучшее отскочить, и оказаться рядом со столом, рядом с начальством: и управитель, и помощник оберегателя уже стояли за ним бок о бок, причем у управителя в руке было оружие, похожее на две кривых отполированных деревяшки, связанные цепочкой. Одну из деревяшек управитель зажал в ладони, а вторая описывала в воздухе ленивые круги, изредка посверкивая в свете фонаря. Айсу вспомнилась давнишняя сцена на базаре, только тогда цепью с деревяшкой крутил Данисий, и он попытался что-то полмонаху сказать, но не успел. Данисий прыгнул вперед, и с прыжка присел на корточки перед столом, а поднимаясь рывком на ноги, поднял вместе с собою сам стол на дыбы и с силой толкнул его вперед. Фонари попадали на пол, один погас, а второй принялся прилежно освещать грязь на досках, и лишь огромные тени метались по стенам и потолку, да слышные были короткие удары, шумные выдохи и стоны. Схватка продолжалась очень недолго, и когда вор сумел подобрать фонарь, и поднять его, за перевернутым столом неподвижно лежали стражник, и поперек него помощник оберегателя. Управитель тоже лежал, но шевелился, пытаясь подняться, а Данисий возвышался над ним, все с тем же грузом на цепи в руках.

– Э, Денисыч... – начал было Айс, но управитель вдруг как будто перелился в вертикальное положение, и сделав короткое обманное движение, попытался ударить Данисия ногой в грудь. Но тот, как будто ожидая этого, сумел выставить руку, удар скользнул по ней, и ушел в пустоту, а другая рука полмонаха, одновременно с этим размахнулась, и чугуняка наконец-то попала управителю в голову, а потом еще один раз. Третий удар был бы явно лишним, Данисий разжал руку, и грузило глухо шлепнулось на пол. Управитель осел лицом вниз и зацепился воротником за торчащую вверх ножку стола так, что его тело осталось полувисеть на ней. И Данисий тоже так и остался стоять, и подошедший сбоку Айс увидел на одном из его глаз поблескивающую слезинку. Скрал тоже заметил ее, но отнес это к сдерживаемой боли от полученных ударов, и отреагировал соответственно:

– Слышь, княжич, ты не крепись лишне. Где болит, покажи, вдруг тебе этот гад печенку отбил?

Данисий промолчал, зато Айс ответил вору:

– Не лезь пока, дай я поговорю.

Вор послушно отошел, и принялся заниматься стражником, которому сам же сломал руку – этот стражник теперь забился в угол, и со страхом взирал оттуда на происходящее, не проявляя желания вмешаться в события. А Айс подошел поближе к полмонаху, и тихо проговорил:

– Данисий, ты это все из-за меня сотворил?

Данисий кивнул.

– Ты извини, я не хотел, чтобы так вот все... Я же сбежать сейчас совсем уже было решил, и пусть наши потом сами разбираются. Ты что, забыл, что мне у вас в общем-то ничего не грозит?

– Получается, забыл. Знать мозгами – одно, а когда вот увидел, что тебя сейчас кончать будут, какие там мозги! Сами ноги в пляс пошли. И теперь все, совсем все, понимаешь?!

– Да понимаю. Спасибо тебе, хотя толку тебе теперь с моего спасиба конечно, разве шубу сошьешь... Ладно, Денисыч, может чем посущественней сквитаемся.

– Брось, чего там. И вообще, хватит. Что сделано, то сделано. Позови лучше Скрал-Скраду, пусть он с меня цепь снимет.

– Да чего там Скрал-то! Теперь я и сам могу, – и с этими словами Айс вытянул вниз указательный палец. С ногтя сорвалось фиолетовая молния, и цепь на Данисиевой ноге развалилась на звенья. Айс прислушался к своим ощущениям, и заметил:

– Вот теперь дело. Хотя конечно, еще далеко не все чисто в Датском королевстве.

Данисий подошел к лежащим противникам, выдернул из бессильной руки управителя его оружие, и несколько раз крутанул им в воздухе, примериваясь. Айс поинтересовался:

– Это вашенское изобретение? Или от узкоглазых привезли?

– От узкоглазых. Чаки называется.

– Да знаю уж. Не совсем уж тупой, если ты заметил! – к Айсу возвращалась его обычная язвительность. – Обращаться-то умеешь?

Данисий в ответ крутанул чаками еще разок, так что одна из деревяшек свистнула, едва не задев Айса по носу. Покровительственно улыбнулся, потом вспомнил, и улыбка погасла, как задутая. Из угла донесся голос Скрал-Скраду:

– Ребят, а не пора ли нам?

– Пора, пора, – деловито согласился Айс, отдал вору фонарь, и потянул Данисия за полу:

– Хватит кукситься, пошли. Вон, Скрал уже спеленал однорукого. Или еще повоевать охота? По дороге подерешься, а здесь по мне – так надоело.

Данисий отвечать не стал, а молча направился вслед за вором к выходу.

Вопреки обещаниям Айса до укрытия, в котором вор с Линой пересидели предыдущий день, удалось добраться без приключений. Суматоха вокруг управы продолжалась, одно из казенных зданий загорелось, бегали люди с ведрами и лопатами – лили воду и кидали снег, и среди них трое беглецов сумели остаться незамеченными. А на дальних глухих улицах и вовсе некому было их останавливать – только все тот же многоголосый собачий лай встречал и провожал проходящих мимо зажиточных дворов. В ставни одного из них вор в конце концов и постучал, не дожидаясь расспросов из-за окна сказал что "свои, как договорено", – и всех троих пустили в дом. Вор без разговоров полез на широкие полати, и сказал туда, в темноту: