Текст книги "Он меня понимает (СИ)"

Автор книги: Алексей Исаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Ты драконов спутала! – улыбнулся он.

– Прости, – Хелли поставила свои передние копытца на низ живота Агнары и приподнялась. – Мирдал, ты только пощупай здесь!

Дракон, перенимая игру, наклонился к задним лапам Агнары, выпустив Хелли из своего внимания. Зря он не обратил внимания на предостерегающее мычание дракоши, слишком увлёкся щекоткой её сладостного местечка. Щёлк! Обернувшийся Мирдал так и не успел поймать прыткую пегаску, которая присоединила к его ошейнику карабин длинной цепи, второй конец повязав поверх верёвки Хелли.

– Дёргайся-дёргайся, никуда не денешься! – усмехнулась пегаска, растопырив крылышки.

– Фы пе поплая! – промычала Агнара.

– Я добрая – потому и позволю вам достигнуть удовольствия, а сама буду клопать в стороне!

Мотки верёвки, хранящиеся за нижним ящичком стола, были уже с завязанными узелками и петлями. Мирдал растопырил крылья и шутливо огрызался, но прыгающая вокруг него пегаска выждала нужный момент и вмиг очутилась на спине дракона, первым делом связав ему крылья. Агнара сквозь кляп отчаянно завопила “Сбрось её!”, но Мирдал или растерялся... Или просто принял правила игры!

– Вот так! – улыбнулась Хелли, последним мотком стянув пасть Мирдала так, чтобы он мог её приоткрыть лишь на чуть-чуть. Она отошла в сторону, любуясь своей работой – золотистый дракон со связанными крылышками, передними лапами и привязанным к спинке кровати хвостом (это не считая ошейника и поводка!) выглядел просто великолепно... Да и Агнара не хуже!

– Вот как мы, значит, со стороны смотримся!

– Мяф! – Мирдал вдруг слишком поздно вспомнил о своей беспомощности... Или – для Хелли – очень вовремя! И дёрнулся к ней, попытавшись вырваться и попасть в объятия своей пегаски. – Мя пефя лювьвю, а э эё!

– Я бы могла обидеться! – Хелли погрозила Мирдалу копытом... Приблизив его к собственному местечку и надавив им легонько. – О-ох... Ты же любишь, чтобы я смотрела, как ты меня ласкаешь? Любишь, конечно же! Только... На этот раз твоя очередь не доводиться!

Поражённая внезапной идеей, Хелли вытащила из-под кровати два пыточных инструмента – пояса для самчика и для самочки.

– Этим можно заниматься до-о-олго... – Мирдалу показалось на миг, что злая душа попала не в Агнару, а именно в Хелли... Но ей действительно просто хотелось поклопять на двух бедненьких драконят, лишённых возможности не только к физическому освобождению... Но и эротическому.

– М-м-мрф! – почти в унисон простонали дракоши, что ничуть не разжалобило Хелли. Хотя Мирдал сильно мешал – а точнее, мешал его драконий инструмент, свисающий прямо перед моськой пегаски – та сумела закрепить на самочки пластину, а затем и заняться Мирдалом. Дракон застонал, когда холод коснулся его члена, но куда сильнее были его стоны, когда пегасочка застегнула пояс. Теперь оба пушистодракона тёрлись друг о друга металлом поясов – и только!

– Ах, какие вы милые! – высунула язычок Хелли. – Так и легла бы между вами... Кстати!

Пегасочка перепорхнула к голове Агнары и без излишних объяснений надвинулась крупом на её носик, в то же время краем копытца чуть раздвинув свою щёлку.

– Будь хорошей дракошей, – сказала она Мирдалу. – И я, может быть, позволю тебе... О-ой! – она сорвалась, когда ощутила, как холодный носик Агнары тронул её попку. – Оч-чень хорошо, Дракон-Я. Ну же...

Закинув правую ногу на плечо Мирдала, пегасочка чуть двинулась вперёд.

– Старайтесь!

Мирдал никак не ожидал того, что его игра примет такой жестокий поворот... Но ему приходилось мириться с этим – тем более, что он подсознательно получал от этого не меньше удовольствия, чем поймавшая его Хелли... Если бы была возможность это удовольствие реализовать! Драконичк мог лишь тереться своим носиком о гладкое копытце, о мохноногую бабку, о точёный изгиб между ними... И стонать, скулить, выть от лишь немного нагревавшейся прохлады металлического колпачка, вырываясь, натираясь всем, чем можно, о тело молодой драконочки... Всем, кроме самого главного!

А вот Агнара не могла смириться со своим состоянием и только лишь протяжно выла, трясясь под Мирдалом, делая хуже не только себе, но и ему...

– Нет, вы слишком ску-у-у-учные! – заметила Хелли и перевернулась на животик. Теперь, задрав хвостик, она шагнула к Мирдалу. – Ты должен меня полизать! А ты... – она уставилась на замершую Агнару. – Постой секундочку...

Она аккуратно вытащила кляп из слюнявой пастьки.

– Ах ты... М-м-м! – копыто опустилось на мордашку пони и зажало её. А затем пони наклонилась и прижалась к губам драконочки, одновременно сдвинувшись к Мирдалу и дав ему выбор между щёлочкой и дырочкой.

Выбор, учитывая Хелли и то, что ей приносило удовольствие, довольно непростой... Однако Мирдал попробовал возместить хотя бы на пегасочке то удовольствие, которое недополучил сам. Ухватившись, как мог, губками за клитор и посасывая, Мирдал ввёл язычок туда, где поуже, чтобы посильнее распереть пегасоньку, а та поддразнила Агнару, гневно, но со всей страстью лишения удовольствия смотрящую в собственные большие глазки, и тем становясь лишь милее для Хелли – ей так нравилось наблюдать за собственной беспомощностью!

– Выпусти меня! – коротко приказала пегаска Мирдалу. Дракон зафырчал, но пони наклонила голову на бок и ухмыльнулась.

– Я ведь могу и под хвост... А-а-ах!

Не так уж и легко было запугать золотого дракона – он ещё быстрее задвигал язычком. раздражая клитор пони, и та поплыла: закрыла глаза, высунула язычок, дыша только ртом, и дрожа всем телом. Агнара отчаянно задёргалась – эта пони ныне испытывает оргазм, а она нет! А что, если сейчас души сольются? Она так и не достигнет пика! Если бы не эта проклятая штука...

И вдруг драконочка поняла, что нужно делать. Как же всё просто! Пока эти двое игрались друг с другом, она направила всю свою магию на карманное измерение, намереваясь незаметно убрать в неё пластины – и свою, и Мирдала.

Однако, если бы всё было бы так просто, не существовало бы и половины любимых Агнарой сказок на ночь из сборника про приключения Инанны. Хелли предполагала, кого нужно будет наряжать в стальную броню, поэтому позаботилась о том, чтобы приобрести точно такие же устройства... Как сама Агнара об этом забыть могла! Какая же она беспомощная дура...

Хелли чуть было не довелась от собственного – только драконьего – отчаянного писка, и даже подумала, что каким-то чудом Агнара удовлетворилась раньше неё... Но нет, судя по тому, что верещания и рыпания никак не прекращались!

А Мирдалу стало совсем тяжело… Он прижимался к ней, стараясь добиться того, чтобы запахи текущей поньки сделали то, что он не мог сделать сам – какая жалкая надежда! Стенания и движения Агнары доводили дракона до предела, и мир вокруг него начал сжиматься до всепоглощающего желания... Кончить!

– Хелли... – пропищал он. – Дай мне...

Пони заглушила его своим криком:

– А-а-а, Мирда-а-а-ал!

И на мордочку дракона хлынули её соки. Мирдал зафыркал, чихнул и сдвинулся назад, до предела натягивая поводок... И подскакивая на извивавшейся дракошке. Та едва не лишалась чувств, когда прямо перед ней закричала охваченная блаженством пегаска. И...

– Не-е-е-ет! – простонала Агнара, увидев, что её тело охватывает золотое свечение. – Нет, нет, нет!

Хелли тоже засветилась – и это свечение превратило её в нава на фоне солнца!

– Ла-а-адно! – кобылка сползла вниз, наконец-то оказавшись между Мирдалом и дракошей, первому забив хвостом морду, а по телу второй скользнув копытцами и... Разомкнув концы её пояса.

Но сохранив колпачок у дракоши.

Конечно же, Мирдал не был против этого! Он просто не мог высказать ничего против, когда его ноздри и пастьку забили локоны хвоста, заставив фыркать и чихать... И просто дёрнуть зубами за хвостик, когда весь колпачок пошёл прямо в Агнару, счастливо закричавшую от долгожданных ощущений тёплого, будто живого, металла в себя, более твёрдого и гладкого, чем копытца на её задних и всех ножках другого её тела, куда теперь и в самом деле перенеслась её злая половина, что сейчас с охала от резкого дёргания за круп, но никак не могла оторваться от зрелища самчика, впавшего в отчаяние от того, что он окружён такими довольными самочками, которым он и доставлял радость и удовольствие... но так альтруистично не мог получить его сам!

– Сбылась твоя мечта, артефактик! – Щекотно лизнув под челюстью и ещё более щекотно проведя пёрышком между животиками двух пушистых драконов, Хелли выдернула свой хвост. – Ты не получишь ни капельки того, что получили мы! – И ввела своё пёрышко в тугое подхвостье Агнары, чтобы та излилась прямо под Мирдалом, и наблюдая за его реакцией.

Дракона аж выгнуло, его пальчики разошлись во все стороны, и он отчаянно завопил от того, что был так близко... И так далеко! Извиваясь в путах и отчаянно скуля, дракон с несчастной мордашкой наблюдал за тем, как счастливая мордашечка дракоши становится прозрачной, а золотая магия разливается в разные стороны, окутывая обоих самок и растворяя в себе тот злой остаток, что вышел наружу ради спасения любимой души Солнышка... И сейчас в комнате существовал лишь один сгусток, страстно-пламенный, яростный огонь, сотканный равно из Света, Тьмы и Хаоса. Он закружил над кроваткой, словно присматриваясь, войти ли ему в пегаску или драконессу... И в результате выбрав дракончика.

Мирдала даже выгнуло, когда огонь влился в его тела, сливаясь с энергетикой золотистого и наполняя его... Силой. Хелли испуганно пискнула, провалившись сквозь потерявшее физическую часть тело Агнары и удивлённо смотря на то, как зрачки того сужаются, глаза наливаются кровью, а по шерсти пробегают разноцветные полосы, которые переходили в хвост... И оставляли чёрно-белую шёрстку! Грива Мирдала покраснела, кончики ушей тоже, через хвост протянулась красная полоса... И красные же коготки болезненно впились в горло Хелли, сжав до срыва дыхания.

– Преклонись перед своим повелителем, жалкая душа! – прошипела серо-белая драконница с красной гривой и красными пёрышками. – Ибо Герусет вернулся!

И обрушила на Хелли такую волну энергии, что самочка истошно завопила…

*

С диким воплем это синее недоразумение открыло свои красные глаза и воззрилось на меня. Ухмыльнувшись, я поставил лапу ей на животик и вонзил в него когти.

– Заткнись, иначе мне придётся занять твой ротик, – твёрдо сказал я. “Пони-пегаска” послушно захлопнула пасть. – А теперь послушай...

Я нажал когтём на живот пони, из-за чего та завопила во всю глотку. До чего же они мягкотелые! Вот и она – бьётся в своих цепях и махает крепко обмотанными верёвкой крыльями, а ведь я ещё даже не начал!

– Кажется, ты меня не слышишь.

– К-к-кто ты? – пролепетало недоразумение.

Я вздохнул и от нечего делать прошёлся по тёмной комнате, лишённой окон и двери, и единственной мебелью в которой был стол с распятой кобылой.

– Меня зовут Герусет. Я правил землёй Нашар до того момента, пока эта проклятая рыжая тварь не отрубила мне голову!

– Но... Т-т-ты же должна быть самкой! Инанна убила...

Развернувшись, я опутала хвостом шею пони и сжала её так, что у кобылы язык вывалился.

– Может, тебе продемонстрировать, что у меня внизу? – оскалился я, наблюдая за отчаянными попытками пони вдохнуть. – Я бы тысячу раз предпочла оказаться в твоём теле, чем в теле этого святоши... Хотя бы потому, что пока я не знаю, как выбраться из него!

Отпустив шею пони, я сделал шаг вперёд и влез на стол, нависнув над кобылой. Она зажмурилась.

– Думаю, то, что сработало один раз, сработает и во второй. Ты как-то меняешь свои тела, покидая их душой. И я хочу знать, как!

Кобыла внезапно подняла голову и зло уставилась на меня.

– Где Мирдал, ты, жеребёнок мула?!

Я вздохнул, от нечего делать рассматривая собственные когти. Какие же они тупые... Не когти, пони. Хотя и голова у них большая...

– Блуждает где-то по лабиринтам собственной души. Ну что... – я облизнулся. – Начнём?

Цепи лишь по моей воле раскинули в стороны копытные лапы этого существа, способного брать предметы лишь своей энергетикой – иначе бы её можно было назвать лишь инвалидом... И я, зная, что ей это очень не понравится – зато ублажит меня – придвинулся к её беспомощному телу, заткнув витком хвоста маленькую тупозубую пасть, и нажал своим подтянутым животом на её упругий...

Но так в неё и не вошёл. Нечем! Лишь приятная, но слишком неоводящее сжатие в груди и под животом. И я, наконец, сам опустил взгляд туда, куда советовал посмотреть этой “пони”...

– ТРАХАЙ КЬЛЕМЕНЕТОТА, ТЬМА!!!

– Витиевато, – фыркнула пони.

Её тон мне очень не понравился. Первой моей идеей было причинить этому недоразумению как можно больше боли... Но я сдержался. Здесь, в чертогах разума, следовало быть терпеливее – не хотелось бы застрять внутри этой лампочки навсегда. Хотя у него был один плюс... Который не окупал множества минусов.

– Сейчас ты прекратишь смеяться, – пообещал я и сложил два пальца вместе.

Пони часто задышала.

– Как тебе удалось вернуться?

– Обыкновенно, – мне захотелось закатить глаза, но она так дрожала от моего взгляда, что мне не хотелось терять ни секунды, ловить каждое её движение. – Вы связали не только внешние миры, но и парочку внутренних... Впрочем, это сейчас не важно.

Как она закричала! Как она завопила, когда я вонзила коготки в её противную маленькую щёлку! Удивляюсь, что она не кончила сразу...

Возможно, ей помешали струйки крови, залившие изнутри на мои пальцы, обогряя красным не только когти, но и белую шерсть. Я поднёс пальчики к пасти и облизнул их. Кровь не хищника, а еды. Но, если бы мне была нужна пища, я бы не разговаривал с нею.

– Итак, отвечай, как именно ты меняешь тела. И как мне сделать то же самое.

– Не выйдет... – Простонала пони, получившая много боли там, где получила бы много удовольствия, не будь я лишён своего собственного самцового достоинства. – Для выращивания нужны гены того, для кого это тело предназначено... А у тебя нет генов, ты только призрак!

– Да неужели? Призраки не умеют вот так!

На этот раз цепи с трудом удержали пегаску, которая заорала, когда мои коготки прошлись во её маленькой ягодке соска и вонзились под неё, выбив струйку пони. Другой лапой я крепко сжал второй сосок и хорошенько сжала его.

– Я ничего... Не скажу... – простонала пони. – Хоть порви...

– С удовольствием бы. Но у меня есть другая идея!

Резко подняв лапу, я ударила ей в живот пони и резко дёрнула, оставив в шерсти след от своих когтей Жертва моя орала громко, однако громче выкрикнул... Владелец этого тела, в сознании которого я находился:

– Пожила – и хватит, мумия!

Яркий протуберанец света пронзил мою грудь...

Мирдал с трудом приоткрыл глаза. Хелли лежала перед ним, тяжело дыша, глаза пегаски слезились.

– Тихо-тихо... – прошептал дракон, осторожно поглаживая пони. – Всё закончилось...

====== Пороки и добродетели ======

Если меня ещё и могло что-то удивить в Хелли – так это то, что пегаска так упорно влипала в комичные ситуации. Что-то неладное я ощутил ещё до того, как услышал шкрябанье копыт, доносившееся из ванной – страх Хелли передался и мне. И вот – пожалуйста! Бухнуться со связанными копытами и крыльями в ванную, вообще-то предназначенную для драконов, да ещё и в виде пони – на это была способна только одна сумасбродная кобылка на свете.

А ведь ничто не предвещало – утром Хелли сходила во дворец Селестии и рассказала ей о появлении Герусет, днём отобедала вместе со мной – точнее, обедала она, уплетая за обе щёчки тыквенный суп и сбивчиво рассказывая о срочном сеансе связи между Селестией и Инанной – а вечером, перед ужином, заявила, что ей нужно помыть гриву! И чуть было не домылась!

– Никогда так больше не делай, – назидательно сказал ей, поглаживая синюю шёрстку. – По крайней мере, без меня.

Размеряя силы, я похлопал по спинке пегасочки, которая вытянулась, выплюнула остатки воды и потрясла головой, забрызгав вдобавок и одного золотого дракона.

– П-прости... – проговорила она, забавно прижимая ушки, как всегда делала, когда была чем-то смущена. – Я просто немного перенервничала. Эта... Герусет. Бр-р-р... – она поморщилась.

– Всё ясно, она довела тебя до самоубийства, – я снял с сушилки полотенце и принялся энергично растирать им гривку, с которой чуть ли не ручейками лила вода. Минусы отращенных и густых волос... – Селестия ей накинет ещё двадцать лет окаменения, если её поймает... Кстати... – Закончив с высушиванием, я снял с полки гребешок, похожий на растопырившее пёрышки крылышко, и принялся укладывать ими волосы Хелли в любимую ею причёску. – Если я правильно понял, сейчас ты продержалась дольше своих полторы минут.

Пегаска подставила мне голову, издавая странные звуки, похожие на мурлыканье довольной кошечки.

– Я... Я не хочу сейчас говорить о плохом... Мы проведём исследование и узнаем... Как ей удалось в нас пролезть...

Она внезапно выгнула спинку, подставляя её под гребешок, да ещё и двинулась вперёд, чтобы зубчики пробежали до самого её крупа. Я сделал вид, что не замечаю этого.

– Тебе хвостик расчёсывать?

– Можно, – лаконично ответила пони.

Можно так можно! С ним даже проще – по сути, всего одна прядь на короткой косточке, массаж которой “перьями” зубчиков очень понравился моей малышке, свернувшейся на моих коленях.

– Не уверен, что с исследованием – хорошая идея... – Тем не менее, на словах я был сейчас менее приветлив и более озабочен проблемами. – Вдруг она снова в нас ворвётся? Сам так предполагаю, что ты наткнулась на её могилу, и, когда умирала, её призрак вошёл в как бы опустевшее твоё тело. И достаточно просто больше не умирать.

Пегаска вдруг вздохнула и отстранилась от меня, пройдясь по комнате и посмотрев в окно. Затем она вскарабкалась на стул – поскольку комната была моей, то пони действительно пришлось карабкаться, с размерам мебели эквестрийцы переборщили – и обернулась ко мне.

– Я подозреваю, что это из-за той сферы с понячьей магией. Помнишь, я тебе её показывала? Ещё крылом взяла, и мы... – её передёрнуло. – Преобразились во что-то тёмное? Так вот. Я думаю, в ней была сокрыта энергия умбр. Знаешь, кто это такие?

– Ваша подраса, которая так и не попадалась мне на глаза, несмотря на то, что сейчас вы подружились даже с чейнджлингами, – я присел подле на пол, оказавшись мордой вровень с поняшей, сидевшей на стуле. – Как и нашаране, предпочитали тёмную магию.

– Не просто тёмную, – покачала она головой и спрыгнула ко мне, быстро взмахнув крылышками. – Чёрную магию. Очень чёрную, как сама мгла. Тьма для драконов... Ничто, по сравнению с ней. Они были жуткими чудовищами, изгнанными силой любви, света, дружбы и бла-бла-бла...

Про себя я усмехнулся. Хелли часто демонстрировала мне, что не питает особого благоговения перед понятиями, которые для пони едва ли не священны. Наверное, поэтому её и выбрали на роль посла Эквестрии в Нашаре.

– ...Бла-бла, – закончила пегаска. – Один их гибрид, Сомбра, потом правда занял Кристальную Империю... Но это нас не интересует. Важно другое...

Она замялась и я, чтобы подбодрить её, аккуратно обхватил красное копытце пони хвостом.

– И что же?

– Мне кажется, что умбры пытаются проникнуть в Нашар. Потому что здесь пока ещё очень много уголков для злых существ.

– Не уверен, что там им будет, где развернуться, учитывая, что у Инанны там хорошая база и много союзников, – я встал и взял на лапы пегасочку, вынося её из ванны в гостиную. – Сомбру вполне держал щит кристаллийцев, а он по параметрам не лучше нынешнего щита в Утгарде. Значит, и остальная магия и техномагия должна справиться с умбрами.

– Сомбра был гибридом, ненамного сильнее обычного единорога... – Хелли обняла меня копытцами, уткнувшись мордашкой в шею. – Кроме того, я больше беспокоюсь не о мире, а о душах... Эта Герусет не имела телесной формы! Она утащила меня в твою душу, пока ты не разнёс её своей магией... Кстати, это было классно! – она неожиданно лизнула мою бородку. – Вот только если душа Герусет ещё жива, то это значит, что она ещё может вернуться...

– Не надо хвастаться моими достижениями... Я должен был её сразу разворотить и не мучить тебя ею так долго. И, если честно... я бы и сам был рад её вытащить, – пожмурившись и улыбнувшись в благодарность за похвалу, я расправил одно крыло и проявил на нём чётче свою ауру, показывая в ней чёткое, изолированное ало-чернильное вкрапление. – Только не знаю, куда и как. Твои кристаллы – вещь слишком ненадёжная.

Хелли молча и внимательно рассматривала вкрапление. На её мордашке появилось хмурое выражение.

– Это я виновата. Если бы я не тронула ту сферу... Ты бы не заразился...

“Заразился. Хорошо сказано, Хелли...”

– Но я знаю, как всё это исправить, – закончила пегасочка. – Я ведь огненная пегасочка. У нас в роду были единороги, отлично владеющие огненной магией... Потому... Можно я попробую один эксперимент?

Она потёрла друг об дружку копытца и между них на секунду мелькнул язычок пламени.

– Разве оно сможет навредить душе? – Я вытянул своё крыло с Герусет, но мордаха моя выражала большое сомнение.

– Это же Адский огонь... Он может всё, что угодно, стереть. Своё зло я выжигать не могла, чтобы не навредить себе же, но Герусет мне не жалко.

– А меня? – Мне было тоже больше жалко Хелли, но я даже не знал, что произойдёт, если она меня потеряет, однако Хелли обнадёживающе коснулась моей щеки пёрышками:

– Не бойся, я всё предусмотрела.

Мы столь многое пережили с ней, что не доверять пегаске я просто не мог. Потому лёг на диван, выставленный в гостиной для совместного отдыха послов, и расправил крыло.

– Не сейчас, – покачала головой Хелли, влезая на меня. – Вспомни, чем является магия пони.

– Оргазмом? – улыбнулся я. Пегаска засмеялась.

– Это по моей теории. А по признанной всеми маг-учёными – дружбой. Потому что дружба – это начало любви, а любовь – основа магии.

– А где твоя любимое “бла-бла-бла”?

– Там же, где мои пёрышки! – хихикнула пегаска и запустила крылышки мне под мышки, да так, что я сразу расхохотался от её щекочущих прикосновений. – Один из Элементов Гармонии – Смех! Есть!

– Нохохо нехе столько же! – Я еле оформил бессвязный хохот в слова, выгибаясь под синешёрстым тельцем, вырываясь и стуча лапами по по дивану, крылья быстро захлопали, ударяя по спинке дивана, по ковру и по самой пегасочке... Которой я решил ответить тем же, запустив дрожащую кисточку на её животик, грудку и шейку... Но от собственно смеха движения её пёрышек стали лишь более беспорядочными, вогнав меня в ещё большую истерику – и в вой от упёршегося в тугую обивку дивана стержня.

– Элемент второй – Щедрость... – хохотала пегасочка. – Щедрая щекотка для Светлейшего.... Аха-ха-ха! Из светлейших!

– Ты смеёшься надо мной или со мной?– нашёл в себе силы выпалить я и снова зашёлся в смехе. Пегасочка продолжала работать крылышками, но теперь к ним присоединились ещё и копытца, которые принялись поглаживать мои бока... Конечно же! Опомнившись, я ухватил хвостом её заднее копытце и сдвинул в сторону, а сам перевернулся на спину. Едва я успел это сделать, как пони вырвалась вперёд и опустившись прямо мне между ног, протянула копытца к подмышкам.

– Достану-достану!

– Это я достану! – с таким заявлением я схватил обе её передние ноги и запустил коготки в копытца, раздражая их нежную глубину. – Какой там дальше Элемент?

– Честность! Задай мне вопрос!

– Нажар – тоже бывший пони? – Все интимности я ей уже либо задал, либо копил до того момента, как её можно будет поддразнить связанную... Но, по счастью, целомудрие не входило в селестийские добродетели, а то бы и мне его пришлось сейчас испытать.

– О-он мне бессмертный брат, а я ему с-е-естра-а-а! – пропела Хелли и неожиданно выкрикнула. – Да!

Легко перевернувшись на бок, она опустила одно крыло мне на грудь, а вторым принялась щекотать бок, при этом верхнее крылышко то и дело опускалось к моему животу... И ниже, своими пёрышками щекоча мой стержень.

– А про Верность я тебя и спрашивать не буду... – сказала она, когда я выгнулся и застонал, не сдерживая охвативших меня чувств. – Я принадлежу только тебе...

Когда пегаска приобняла меня, аура Хелли, пересверкивая пламенем солнца, вспыхнула ещё ярче обычного.

– Мы можем быть злыми, мы можем быть плохими... – вдруг услышал я. – Но мы умеем сдерживать себя тогда, когда это требуется, и позволяем себе быть такими, какие мы есть... Потому что Разум – это концепция, а Безумие – это воля. Неукрощенная воля. Мы вольны в своих решениях... Потому что только в сравнении познаётся разница между злом и добром...

Она посмотрела на меня.

– Добро живёт внутри только благодаря тому, что зло окружает нас снаружи.

Я вспомнил про Пятый Элемент. Доброта.

– Я люблю тебя. Больше всего на свете. Больше себя самой, – призналась вдруг пегаска.

– Я и есть ты, – добро смеясь, я соединил наши ауры, добавляя последний недостающий элемент в наше владение.

И мы снова почувствовали, как расширяемся до всей вселенной в своей любви и доброте... Только на этот раз нам удалось даже в этом несказанном удовольствие сохранить сознание и осознать от, что с нами происходит. Мы стали выше Герусет – уже не только потому, что владели телами, но и оттого, что Герусет никогда не познать магию дружбы.

Мы чувствовали одновременно и то, что происходит снаружи наших душ, и то, что внутри – в отличии от Герусет, которая в данный момент могла лишь поддаваться нашей воле... Впрочем, она тоже была нами в некотором смысле – иначе бы мы не смогли ей приказывать, а она бы нас не послушалась.

Прежде всего мы отделили её от себя, вытащили наружу её гадкую душонку, лишь мешавшую нашей чистой любви, не разбавленной ненавистью. Потом я отдал немного своего света, а Хелли – немного огня, и душа Герусет начала обволакиваться собственной новосозданной материей. Но на большую часть заклинание тратило силы самой Герусет – и это нас устраивало... Она могла натворить много бед, вернись во всём своём могуществе. А нам надо было ещё её доставлять на справедливый суд – уже пони, а не Нашаран, которые уже высказали ей свой ответ.

Внезапно Хелли отстранилась от меня. Её аура колыхнулась чёрно-красной расцветкой, глаза почернели – в них словно возник туман, а губы скривила лёгкая усмешка. Соскользнув на пол, она обернулась ко мне и взмахнула хвостом.

– Тайн у Эквестрии не меньше, чем в Нашаре, – сказала она хриплым, но вполне узнаваемым голосом. – Ты не знаешь, Второе Солнце, с какой силой столкнулся! Но мы продемонстрируем могущество нашей магии, раз ты сам её не осознаёшь!

Тело Хелли полыхнуло чёрным пламенем, не дающим, но поглотившим золотое свечение. Копыта пегаски видоизменились в устрашающего вида когти, морда заострилась, из пасти выступили клыки, крылья немного увеличились в размерах, и синее оперение, сменившееся на чёрное, приобрело красные вкрапления. Искривившись в жёсткой ухмылке, она вытянуло копыто-лапу в мою сторону и внезапно сквозь тело пони словно бы просветилось мерзкое создание, напоминавшее уродливую пародию на лошадь. Умбра.

– Вот это я и называю – магия дружбы! – В довольной усмешке тихо воскликнула уже сформировавшаяся Герусет, медленно поднимаясь на лапы. – Вы пока займитесь друг другом, не буду мешать вашему уединению.

Я собирался было вновь пронзить Герусет своим светом – уже в материальном мире – однако поддавшаяся планам коварной драконессы Хелли окутала меня свей Тьмой, пока Герусет спокойно скрылась куда-то – я не рассмотрел, куда, из-за дыма, заволокшего глаза. Зато прекрасно расслышал голос пегаски.

– Мирда-а-ал... Пожалуйста, помоги мне...

Я рванулся сквозь тьму, но что-то быстро мелькнуло слева от меня. Я обернулся к тени, однако та не дала мне шанса как следует разглядеть себя, отпрыгнув в сторону.

– Милая пони, милая пони, давай скорей с тобой дружить!

Всполох огненной магии едва не застиг меня врасплох – отлетев в сторону, я сосредоточился на окружавшем меня тумане и заставил его отплыть к стене, чтобы увидеть... Хелли. Уже нормальную пони, если не считать всё так же чернеющих глаз. И ауры чего-то чужеродного, черномагического, как сказала бы Хелли, присосавшегося к ней, как паразит.

– У нас есть предложение для тебя, Светлейший, – вдруг сказала Хелли.

– Ещё раз повторяю... – На второй раз я постарался стать быстрее и разрезать собой новую Тьму, обволочь её собой так же, как сделал это с Герусет. Внутри меня она хотя бы будет изолирована и вогнана в стазис – мне было проще справиться с тем, чего в моей душе было меньше.

Но частица Хелли во мне снова подвела нас обоих. Быстрее, чем моё сияние добралось до поняше, Тьма возникла во мне изнутри...

– У тебя нет выбора...

Я почувствовал себя... Плохо. Очень и очень плохо. Казалось, будто бы что-то склизкое и холодное расположилось в моей груди, свиваясь кольцами.

– Ты много странствовал по различным слоям, но подслои тоже стоят взгляда... – шептал голос Хелли в моей голове. – Союз двух миров открыл двери для нашего союза... Вскоре тьма потребует великой жертвы для себя, и эта дань будет принесена... Один мир уже содрогался от крови и мучений...

Перед моими глазами вдруг всплыло то, что я видел, когда нашёл дочь Хелли. Маленькая избитая пегасочка лежала на полу со сломанным крылом, в луже собственной крови, сжимая копыта на шее омерзительной твари, которую с трудом можно было причислить к виду пони. И пламя, пожирающее всё вокруг.

– Теперь настала ваша очередь. Не стойте у нас на пути, а присоединяйтесь к нам... И станьте частью силы, перед которой падёт и свет, и тьма... И как же самодовольно!

Последняя фраза была произнесена болезненным, надорванным, но при этом ещё более живым голосом. Хелли ещё пыталась бороться! А я?

– А не хотите стать нами?

Если не получится победить Тьму силами Света – что же... мне пришлось прибегнуть к методам тех, кто имел гораздо больший опыт в Её контроле. Зорат, даже будучи духовным одиночкой, мог влиять своей волей на решения навов так, что они даже не догадывались о произошедших с ним переменах. Что уже сказать о нас с настоящей Хелли – ведь две воли – две вселенных! – сильнее любой одной.

Темнота – это только отсутствие света. Но даже самый слабый свет может развеять вокруг себя любую, даже самую густую темноту. А, чем гуще мрак вокруг, тем ярче и заметнее даже самый слабый огонёк.

Что же говорить о наших огнях – пламенном и солнечным. Чёрная дыра, разросшееся во мне, начала озаряться золотыми лучами и пропадать, как темнота утром. Так же и с Хелли произошло.

Пегаска вновь появилась передо мной. С трудом продираясь сквозь ту тьму, что лилась из её же собственного тела, она шла ко мне. Я протянул ей лапу, спеша помощь – она рванулась ко мне, вытягивая ногу, и... Мой коготь соединился с её копытом.