Текст книги "Он меня понимает (СИ)"

Автор книги: Алексей Исаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Я встала напротив него, так что его нос упёрся в мой ставший таким пушистым, особенно снизу животик, но быстро и резко подняла его морду к своим голубым глазам, сейчас пронзительным и холодным, как лёд вкруг Кристальной Империи.

– Слышала, Тёмный, ты был близок к Инанне, к Селестии... Ты хранишь много государственных тайн, которыми тебе придётся поделиться, если не хочешь боли. Рассказывай. В каком возрасте ты начал онанировать и на что?

– У нас это называется «клопаньем»... И вообще, не смей мне указывать! – фыркнул дракон. – В наших играх я всегда была главной!

– Значит, тебе придётся выдать тайны знакомой тебе кобылки... Сдать её с потрохами! – Золотистое пёрышко на расправленном крыле угрожающе приблизилось к расправленному и тяжёлому стержню. – Ты её убил... И перед смертью она всё тебе рассказала.

– Да, да! – в красных глазах дракона появилось веселье. – Она звала тебя и молила о помощи, а ты не пришёл! А я щекотал ей копытца, пока она не откинула их от смеха, захлебнувшись собственной слюной! А её душу я отправил в кристалл, и каждое утро клопаю на него, чтобы ей не было особо скучно!

– Ты увиливаешь от ответа, грешник... – Моё пёрышко нежно, но настойчиво провелось по всей длине от яичек до кончика, а потом нажало очином на разошедшуюся дырочку. – Рассказывай, на что она клопала в жеребячестве, а то тебе самому не станет скучно, когда я тебя защекочу в этом же чане!

– Ар-р-рх-х, – Агнар поджал лапы и оскалился. – Она... Больше всего на свете... Любила Октавию Мелоди... И каждый день повязывала на себе верёвки так, чтобы они вонзались ей прямо в её маленькую щёлочку!

Но его остановил золотой хвостик, что провёлся по спинке между крылышек, вынудив с хохочущим стоном нагнуться обратно ко мне и дёрнуться в ещё большем смехе о подставленное пёрышко, упёршееся в пупочек.

– Так она была лезбияночкой... Да ещё и бдсмной поней... Расскажи об этом подробнее! – Пёрышко второго крыла легонько провелось по мошонке между опухших от колкого и щекотного удовольствия яичек.

– Это всего лишь безобидное... Увлечение... – дракон мило зажмурился, сбившееся дыхание участилось, крылья мелко подрагивали. – Её больше всего заводили связанные жеребцы... И кобылы... А-а-ах, хватит!

Я аккуратно провела пёрышком вниз и щекотнула им по всей длине его стержня.

– А-м-м-мрф... – простонал дракон. – И её очень заводит, когда самцы лижут кобылкам их щёлки! Очень!

– М... А кобылки кобылкам? – Хвостик мой опоясал талию самчика, мерно махая под животиком. – Друг другу, постоянно и долго... Мы нашли под подушкой книжку с каплями слюны на одной главе. Хелли была такой несдержанной... Интересно, кроме как с Мирдалом, она спаливала свои пристрастия когда-нибудь? – Чтобы сильнее позлить самчика, своим длинным язычком я лизнула его кончик и потёрлась о него пушистым носиком, изводя его недостижимым видом поглаживающих жестов у собственной щёлочки.

– А-а-а-ра-разъеби меня Селестия!

Я вовремя успела схватить лапой его надувшийся стержень, отчего дракон даже согнулся.

– Ты всегда был нетерпеливым, но не настолько же! – назидательно произнесла я.

– Мирда... Умоляю, дай мне... – Агнар пристыженно взглянул на меня. – Я же лопну!

– Не думаю! – усмехнулась я. – Ты всего лишь на грани!

Своим коготком я прикоснулась к его кончику и слегка надавила. Его жалобный писк был заглушен, когда я заткнула его носик, подскочивший от слишком мучительного удовольствия, низом своего животика. Самец инстинктивно среагировал, с преданно-счастливым взглядом запустив язычок вовнутрь... И натолкнулся на тоненькую плёночку, что я сразу от него отодвинула, отпустив мордаху и стерженёк.

– Неужели Хелли никогда не пользовалась своим служебным положением? – Созерцая отчаяние недоведения на смущённой и жалостливой морде Агнара, я принялась гладить утопленницу по длинной шикарной гриве, а потом сунула лапку поглубже, чтобы потереть ей щёлочку коготком. – Интересно, она ещё кого-то связывала? А её? Ну а ты, Агнар, неужели ты в первый раз попал впросак?

– Один раз она привязалась к дереву... И простояла целую ночь, потому что слишком перестаралась... – Агнар с трудом перевернулся на живот. – И я...

– Разлюбил меня? – спросила я, ловко обвив его правое предплечье хвостом и потянув обратно. – Настолько, что решил довестись без меня?

– Так тебе же больше нравится играть с кобылами! – выпалил дракон. – А что касается меня... Ты уже третья кобыла, которая ловит меня в сети! И третья же, что не даёт мне разрядиться!

Извиваясь, он подполз к моей задней лапе и униженно высунул язык, лизнув коготки. Я приподняла лапку, позволяя самчику немного поиграться, чтобы он не потерял интерес, но тут же со звонких хохотом, взмахнув крылышками, отступила – какие же самки щекотливые создания, не могут вынести даже язычка на подошве!

– Да... Я очень люблю кобылок! – Я добавила Агнару ещё несколько верёвок, привязав его к одной из подвальных колонн, чтобы у него ударила в голову сперма от воспоминания о прикованной к дереву кобылочке. А сама, потянувшись, залезла в чан, чтобы, плавая на поверхности немного густого состава, приобнять ласковую поняшку всеми лапками, опуская пальчик одной из них к её клитору, и наблюдать за осипшим от кипятившего его желания Агнара, который мог только забавно дрыгать своими копытными ножками и бить о пол пушистенькой кисточкой обёрнутого вокруг столба хвоста.

– Клоп-клоп! – Я перевернула под собой кобылочку и немного нырнула, лизнула её медленно между ножек, щекоча щёлочку выдуваемыми пузырьками.

– Не трогай меня... – пропищал Агнар умилительным голоском доводившейся Хелли. – Я же сейчас от одного только... Вида...

Он задёргался, но золотистая верёвка держала дракона крепко, так, что у него не было ни малейшей возможности высвободиться. Я же аккуратно просунула хвостик в её отверстие и задвигала им там, доводя Агнара до исступления. Синешёрстый резко дёрнул головой, ударившись затылком об столб, и взвыв на весь подвал.

– Алгамир! Алгамир на помощь! Селестия...

– Фррь! – Я вынырнула, взмахнув влажной гривой, и подмигнула Агнарушке. – Не летят! У тебя очень хорошая звукоизоляция, ты как знал, что твой подвал предназначен для пыток! Ох... – Я немного дёрнулась, почувствовав, как безвольное и бездушное тело лишь своими рефлексами немного сдавило мой хвостик. – Кажется, она мне отвечает... – Набрав побольше воздуха, я снова окунула голову, добавив к трепетному хвосту посасывание клитора и облизывание щёлочки.

Тело пегаски вдруг содрогнулось, и в жидкость вылились её собственные соки. Хелли даже в бездушевном состоянии была способна мне отвечать. Усмехнувшись, я резким толчком выбралась на поверхность и обернулась к Агнару, который уже повис на верёвках, ошарашенно взирая на свою кобылочью сторону и меня, и словно пытаясь слюной снять с себя возбуждение. Тряхнув гривой и спрыгнув на пол, я повернулась к нему и взмахнула хвостом.

– Мирда... Прошу! – Из Агнара душа вылетела. К счастью, в фигуральном смысле. – Ты же всё равно меня отвяжешь! Я у Селестии себе жеребца выпрошу, и мы тебя вместе поимеем!

– Ты хочешь освободиться или провести в этом состоянии всю ночь? – задорно спросила я и подпрыгнула к дракону. – Ты же себя знаешь.

Приподнявшись на задние ноги, я сунула свои лапы ему под мышки и защекотала там, одновременно просунув хвостик к правой задней и кисточкой раздражая его ступню. Дракон выл, словно чибик, дёргаясь в путах.

– МиИИИххихихи! – Агнар так изнывал, пищал так тоненько, что становился ещё больше похожим на себя прежнею, особенно если смотреть на его резкие, агонизирующие, но от того ещё более задорные и милые задние лапки, неотличимые от ножек пони. И на трясущиеся в верёвках крылышки, которые были пошире... М-м-м... Значит, и пощекотать их есть, где! Своим носиком я прижала одно из крыльев к столбу, к которому они были привязаны, там, где перья были пушистее, становясь пухом, не только сузив кровеносные сосуды, доводя до исступления, но и щекотно проведя языком за пёрышки, сама фырча от смеха, но продолжая мучить самчика своей волей. На стержне терявшего сознание дракошки заблестели прозрачные капельки... Дав мне знак остановиться. И я отошла от Агнара на шаг, присев перед ним и просто любяще рассматривая, любуясь красотой его нового тела и наслаждаясь своей властью над ним.

Недоведённый, оборванный у самого пика Агнар завыл ещё громче, чем когда я его дразнила и ласкала.

– Ты... Чудовище... – с измученной мордой выдавил из себя самец, оборвав вой. – Я с тобой так никогда не поступала!

– Полторы минуты? – С коварным прищуром я обвила его шейку своим хвостом. – О, ещё как поступала... Я тебе покажу, как эта грязная злодейка, утонувшая во спирту, добивалась того, чтобы мой член встал... Если ты не продолжишь свой рассказ. Итак... – Кисточка прогладилась по ошейничку, выбив из пастьки синего несколько смешинок и приподняв этим его стержень ровно настолько, чтобы он продолжал быть почти у грани, но не смог довести никак и ни при каких условиях. – Рассказывай...

– Моё настоящее имя Хеллфайр! Я являюсь чрезвычайным послом Эквестрии! Инанна имела меня копытами! Нажар – мне не брат, нас родила капуста, но я от баклажана, а он от шалфея! Ты самая лучшая су-у-у-ука на свете! Я заберу твою душу, переловлю все твои образы и буду вечно держать их в чан... М-м-м!

Я потянула ошейник, прекратив доступ воздуха к лёгким Агнара. Копыта дракона заелозили по полу, крылья вздрогнули, глаза повылезали из орбит. В то же время золотой хвост опустился до его пупка и стал двигаться под ним, едва-едва не доставая до вытянутого стерженька Агнара.

– Расскажи мне свою величайшую тайну, – шепнула я ему на ушко. – И, может быть, я позволю тебе довестись. Или подышать.

Я отпустила поводок, и Агнар судорожно глотнул воздуха.

– Я... Я... Я жеребец! – прохрипел дракон. – И у меня есть дочь!

– И когда же ты собирался мне это поведать?

Дракон устало прикрыл глаза.

– Не в этой вселенной. И даже не в этой Эквестрии... В мире, где всё охвачено пламенем войны... Где пони – ещё хуже Тёмных, убивают друг друга... И мир, где меня уже нет, а моя дочь осталась одна...

Он обмяк.

Вот, пожалуй, это на миг меня заинтересовало и даже смутило немного. Поэтому я невольно прервала игру, с мордочки спало коварство, открыв добрую и наивную душу, и я присела около сломленного пытками самца, выдавшего свою самую сокровенную тайну, однако, сколько он не умолял глазами, сколько бы он не дрожал опущенными в крайнем смущении ушами, а аура его не рдела от стыда, я не стала его освобождать, а прижалась ко связанному дракончику, утешающе его обнимая и совсем позабыв о его скованности, ведь он был всё столь же тёплым и мягким, как и пегаска, которую я знала.

– Я тебе её верну. Кому, как не мне, помогать тем, кто в этом нуждается? – И светло подняла глаза на Агнара.

– Мне помоги... – Он прошипел, натянув верёвки. – Я... Хочуууууу...

– Какой эгоизм... – Не удержавшись, я немного присела на стоявший выступ – как же это было... Чудесно... И тут же встала на задние, подразнив Агнара недоступной щёлкой. – Его дочь изнывает в ином мире, а он тут прохлаждается в подвале... Или он просто не может освободиться сам?

Застонавший Агнар высунул язык и лизнул Мирду в лоб.

– Я... Ни за что... Не оставил бы её... Я должен был... Взять её с собой... – Он постарался дотянуться до меня, но верёвки крепко удерживали его на месте. – Можешь не доводить меня... Только верни её… Мне. О-ох… Я сейчас лопну...

– А ты потерпишь тут? – Я прилегла подле самца на пол, чтобы было проще обхватить его прекраснейшую часть язычком. – М... Вкуфно... Мня! Можно, я возьму с собой Алгамира? Он будет рад помочь мне и своему господину. Который временно улетел в другой мир. От оргазма!.. Нет, без него.

– Прекрати! – Поджав копытца, пискнул Агнар, вновь походя на Хелли. И тут же нервно забил хвостом. – Нет нет нет нет нет! Продолжи!! закончи!! Миихихи!!! Я не могу! – добавил пегасодракон напоследок своё любимое.

Я приобняла его, чувствуя, как Агнар сотрясается от своего бедственного положения и глупых слов.

– Так закончить или оставить?

Хотя мольбы дракона, смешанные с проклятиями, ласкали мои ушки, а оставить его сейчас было бы интересно... Но только слишком жестоко. И тем самым я бы определила для себя страшную пытку от Хелли! Кроме того, мне стало интересно, что же могла почувствовать она, когда я проникала в неё!

Потому я опустилась на его стержень, уже одним прикосновением вызывая у Агнара притворно-болезненный стон и слёзы в уголках глаз. Опутав его заднюю ногу хвостом, я пропустила дракона в себя и вцепилась в его тело когтями, ощутив, как он наконец-то взрывается долгожданным выплеском ещё до того, как он достиг плёнки.

– М-у-ура-а-а! – прорычал дракон. – М-и-и-р-р-р-р-да-а-а-а-а!!!

– Уррррр... – Добро я проурчала в ответ, обрадованная одним его воплем... И насаживаясь поглубже, чтобы вызвать в себе ещё больше новых ощущений и наградить своего пойманного самчика за преданность.

Ухх... Как же он был разожжён, если излился опять! Теперь настал мой черёд вскрикнуть, ощутив, как дракон ломает хрупкую преграду и наполняет меня. Мои задние лапы подкосились, крылья сами встали торчком, а хвост неосознанно сжал лапу дракона от боли и до боли. Буквально вдавливая дракона в столб, я откинула голову и потянула его на себя. Всё вокруг вспыхнуло и взорвалось, моё сознание, выдерживающее и не такое, на миг отключилось, поплыв яркими цветами. Капельки наших жидкостей закапали на пол, когда я с трудом заставила себя отлипнуть от Агнара и повалиться перед драконом, который стоял с выражением безграничного счастья на морде, вздыбленной шерстью и ещё дрожащим мокрым стержнем. Задыхаясь, как будто бы только что поднялась со дна озера, я повалилась на правый бок и расправила левое крыло, поднеся лапу к занывшей щёлке.

– Ты всё-таки... Слишком быстрый... – слегка улыбнулась я, перемежая слова сбивчивым дыханием. – Но зато... Жаркий.

====== Тьма обращается Светом ======

С трудом, как будто бы всё моё драконовское тело бунтовало против лишних движений, я поднялся с пола и, пошатываясь, подошёл к своему “бездушному” телу. Оглянувшись на мирно спящую Мирду, которую я побоялся трогать, лишь укрыв старым плащом, я осторожно взобрался на верх чана и положил лапу на лоб Хелли. Смена тел – процесс крайне болезненный, потому я и старался пользоваться им... Не слишком часто. Но сейчас, когда Мирдал стал самочкой, мне в голову пришла одна шаловливая идея.

Всё моё тело пронзила острая боль, заставившая меня расправить крылья и задрать морду к потолку. Перед глазами всё поплыло, живот скрутило, сознание исчезло... И хотя я этого уже не чувствовал, я рухнул в чан... И одновременно открыл глаза уже в виде Хелли.

Первым моим побуждением было вдохнуть... Но, хотя жидкостью захлебнуться было трудновато, я заставила себя сдержаться и оттолкнулась копытами, подтолкнув своё понячье тело к поверхности. Мой непроизвольный вздох оказался всё же достаточно громкий, чтобы чуткий сон Мирды прервался, ушки её поднялись, а глаза обеспокоенно распахнулись – но она уже вполне спокойно и мирно поднимала голову, встречая моё пробуждение в ином теле задорным прищуром.

– Как тебе было, лежать недвижимо и кайфовать от хвостика?

– Ты... – у меня ещё не было сил на разговор, а потому я закашлялась, держась копытцами за края чана. Тело Агнара, увиденное мною, непроизвольно выправилось, лапы обвисли – пустая оболочка...

Я спрыгнула на пол и потряслась, сбрасывая жидкость с шёрстки.

– Ты ещё не наигралась? – улыбнулась я.

– А тебе будет привычно? – Мирда положила мне на спинку своё солнечное крылышко – не только, чтобы приласкать, но и чтоб обогреть да высушить шёрстку. – Я многое слышала о твоих фантазиях от твоего друга-маготехнолога, он очень болтливый... Но, кажется, в реальности у тебя никогда не было кобылок... Может быть, кроме матери твоей дочурки. Кстати, не стоит ли ей помочь?

Печаль так сильно сдавила моё сердце, что дыхание перехватило. Но, кажется, Мирда весь ответ увидела в моих глазах...

– Она не в этой Эквестрии... А совершенно другой... Если бы ты могла...

– Что могла?.. – Она перешла и села передо мной, ободряюще приподняв мою мордочку. – Мне ли не знать, что я могу... Тем более для тебя!

Я счастливо улыбнулась.

– Этой ночью, но только в Нашар. В мире, полном зла, она ожесточилась... Будет лучше, если бы она сразу не вспомнила о том, кем является на самом деле. Я прослежу за ней... И сам раскрою все тайны.

Мирда кивнула, вздохнув, и отпуская щёчки поняши, оперевшись о пол передними, но всё ещё сидя:

– Скорее, будет лучше, если она попадёт в мир, которому не сможет навредить до своего исправления. Ты же сможешь её исправить?

– Конечно же... – кивнула пегаска. И покосилась на сферу, мерцающую на столе. – Я смогу. Создам ей иной образ – так же, как и себе создал однажды – и помещу его временно на консервацию, дожидаясь вас. И ещё… нужно создать похожую кристаллическую сферу, чтобы заключить в ней то зло, что успела накопить моя дочь... Артара… Наверное, так я её и назову – «хранившая Тьму». Что же, Тьма её и сохранит. После того, как ты, Мирда, своей магией подотрёшь её воспоминания… Да, я могу и сама, но это будет, по моему опыту, гораздо дольше и намного больнее! Так вот, Алгамир должен её проводить в Утгард и отдать на послушание Тьме. Пускай первое время Артара будет в… максимально привычной для себя обстановке. А потом я её заберу к себе…

Взглянув на второй чан, где вскоре уже должно будет находиться тело моей дочери, я подошла к столу и остановилась. Мирда спросила у меня, смогу ли я изгнать тьму из сердца Тау – так раньше звали Артару. И хотя я была уверена в своих техномагических знаниях, этот кристалл привлёк её. Было бы неплохо понять, из чего он создан, и соорудить нечто похожее...

Раньше я всегда прикасалась к сфере только копытами. Но когда за моим крупом сверкнула магия, я слишком поспешила и взяла её крылом. Ещё бы! При всей моей привычности к чудесам, я не могла предположить, что Мирда исполнит моё поручение, лишь только стоило мне отвернуться!

– А вот и я! – радостно произнесла Мирда. Заметив второй чан, она аккуратно опустила тело юной фиолетовой пегаски в него и повернулась ко мне. – Ты...

Глаза драконницы расширились от удивления. Что меня несказанно обрадовало.

– Пр-р-риветствую, Мирда, – прорычала я.

Да, ведь я вам не рассказала о том, что произошло со мной во время прикосновения! И как мне это понравилось!

Раньше с моею душой соединялся лишь Мирдал, и это уже вызывало во мне поистине космическое счастье... А теперь я воссоединилась сама с собой. С тем, что раньше в себе отрицала... Тёмная Энергия из кристалла, почувствовать родную ауру, перетекла в меня и наполнила своей приятной мрачностью, по которой я так успела соскучиться после всех этих до тошноты добрых игр с особенным и восстановления мира между странами! Да и внешне я изменилась – тёмно-синяя шёрстка потемнела до угольно-чёрной, красные полоски, напротив, заалели интенсивнее, а из зелёных глаз заклубился тонкий ядовитый дымок.

Мирда почувствовала это и странно посмотрела на меня.

– Кажется, тебе нужно немного отдохнуть... – произнесла она. – Позволь я...

– Не позволю, – вытянув почерневшее копыто, я направила обретённую энергию на Мирду и едва не завопила от радости, когда рядом со мной прямо из воздуха возникли чёрные дымные щупальца и схватили драконницу за крылья и лапы, подняв над полом. – Я должна тебя отблагодарить... – проворковала я, сделав шаг вперёд. – Я ведь тебе стольким обязана. Солнышко… – расправив собственные крылья, я резко подскочила к драконнице, забившейся в щупальцах. Нет уж! Ты должна будешь принять мою благодарность! Причём так, как я этого захочу!

– Ты заглянула мне в душу... – Я подвела к себе испуганно мычавшую и рвущуюся из оплётшего носик щупальца голову Мирды, другим поглаживая её по длинным локонам, а ещё одним – по пушистому и немного более длинному, чем в других местах, меху под животом. – Ты узнала, что мне так нравится – нравится больше всего... Испытывать страх. Было бы нечестно, если бы я не предоставила тебе то же удовольствие! Ведь ты его оценишь, правда?

Мило и затравленно заверещав, драконочка попробовала отрицательно задёргать головой, но, как по мне, это было лишь очередным лукавством ради игры... Она же любила со мной играть! Как и я с нею...

Я не знала, каким образом управлять этой обретённой магией, но я чувствовала, что и она рвётся исполнить мои желания. Потому я заставила кончики щупалец чуть удлиниться и натравила их на лапки Мирды, щекоча их! Мирда забилась в плену дымных щупалец, её щёлка так соблазнительно тряслась перед моими глазами, что я не удержалась и шагнула вперёд.

– Ты плохая дракоша, – произнесла я в ответ на хныканья Мирды, зажатой в плену моей магии. – Самое время поиграть!

Я прижалась к её щёлочке и запустила в неё свой язычок, наслаждаясь стонами пленённой дракоши. Щупальца пришли в неистовство, ещё сильнее щекоча мою маленькую пленницу!

– Михихилая нехехет! – От счастья Мирда сама не знала, как и благодарить меня, танцуя в моих магических щупальцах, которые обволокли её со вниманием и заботой. Прежде мне удавалось так порадовать мою крылатую, лишь будучи аликорном, но жадная Селестия поопасалась делать меня им навсегда... Да и ладно, ведь теперь я могу мучить золотистую, добрейшую самочку вечно! Та даже попыталась однажды хоть как-то сконцентрировать свою волю и расплыться энергетическим светом, выскальзывая из моих пут, но те держали в том числе и её энергию, не только доводимое щекоткой тело, потому Мирда лишь помигала-посияла и бросила попытки развоплотиться, вернув свои лапки, животик и крылышки в моё полное распоряжение.

Полизывая её сладостную кнопочку, я подумала, что Мирдале неплохо было бы добавить беспомощности. Перед моими глазами встал образ зелёных цепей, сверкающих заключённой внутри магией, и я немедленно накинула их на передние и задние лапки Мирды, притянув передние друг к дружке за её спиной, а вот задние напротив, расставив в стороны и протянув цепи к основаниям крыльев, обернув их вместе. Таким образом дракоша выгнулась передо мной, застонав от болезненного напряжения. Её стон я прервала, скользнув зубками по шерсти и направив язычок ещё глубже. А щупальца? Я оставила несчастные лапки, но сунула теперь верхние две пары щупалец ей под мышки, а нижними обернула задние лапы и протянула кончик к подхвостью самочки...

– Хвахахаааатит! – Мирда меня молила прямо как я её постоянно, когда она надо мной издевалась... Постоянно! Совершенно меня не щадя, как и я её теперь! – Ты же не нав!

– А я хуже... – Со злобным, но довольным прищуром я потёрла копыта... Зажав её клитор между них. И наполнив щупальца лилово-зелёными искристыми разрядами, чтобы щекотка стала активнее – как снаружи, так и внутри.

Мирда вся содрогалась от мучительных испытаний, но я знала, что ей очень нравится эта пытка... И в моей голове вспыхнула новая идея. Сотканная их зеленоватой магии петля захлестнула горло дракоши и потянула её вниз, ко мне. Я слышала, как она захрипела, но не собиралась останавливаться и снова пустила свой язычок в разгул по её щёлочке.

– Мивуфа, – промычала я, посасывая кнопочку дракоши. Да... В самочьем облике она текла от страха не хуже, чем в самцовом. Какие мы извращенки...

Мне было сложно различать, какие подёргивания вызывались щекоткой, какие – мучительной духотой... Мне нравились все. Мой язычок слизывал всё новые потоки из спазмирующей дырочки, которую я ласкала отростком – но уделяла клитору личное внимание своих губок и зубок – слишком он был аппетитным. Когда стенающий хрип стал затихать, а резкие вырывания потеряли интенсивность, я просунула ещё одно щупальце и под хвостик, одновременно потянув за него. А побыть навом – не такая плохая идея... Иметь больше одного щупальца!

Я оборвала Мирду и позволила ей вдохнуть как раз, когда она чуть не залила мне носик оргазменными жидкостями. Нет, ты пока недостоцна этого... Ты мало порадовалась... Дав и себе, и драконочке отдышаится, я ободряюще ткнулась носиком ец в щёчку, и лизнула её, подмигивая.

– Не-е-ет... – выдохнула Мирда.

– А теперь – две! – Я с хохотом направила щупальце на её морду и обволокла её чёрным туманом, превратившимся в подобие маски, которая лишила драконницу зрения, слуха и дыхания. Как она завертела своей головой, какие стоны издавала! Играя щупальцем с её попкой, я перевернулась и опустила драконницу на свой высунутый язычок, обхватив копытами её бедра и надвинув на себя, сама лишив себя дыхания, погрузившись в золото её шерсти. Но моя собственная щёлка уже давно изнывала по ласке, и я сжалилась над пленницей – подчиняясь моей магии, в её “маске” открылось отверстие для пасти, и судорожные хрипы наполнили комнату.

– Довестись или подышать?! – воскликнула я, зная, что она меня не слышит, да и из-под её шерсти мой голос звучал неразборчиво... Зато я очень разборчиво уронила драконницу прямо на свой круп, ощутив холодное прикосновение тёмной магии. – Вылижи меня! – завопила я, прижимая Мирду к низу своего живота.

– Х...х...хе-елии, пофлуфффф…

Я не оставила ей выбора, предупредительно заростив ноздри и оставив только небольшое отверстьице на самом кончике мордочки у пастьки, в которое и уткнула собственную короткую радость, в миллиметре от которой щёлкали драконьи зубки, неспособные меня укусить! Но грозный рык быстро сменился судорожными вдохами... Только слишком сильно прижатая драконница не могла получить много воздуха из моего лона! Зато... Повелитель Сомбра, как меня засосало пустыми, отчаянными вдохами задыхавшейся от моих феромонов дракошечки! Какие дикий ужас, отчаянная мольба и беспомощность засветились в её мутных голубых глазках, когда к уже самим по себе приятным, резким и мощным всасываниям уже отсутствовавшего в моей вагине кислорода добавился и нежный, но агонизирующе извивавшийся язычок пойманной Светлой!

– Ты слишком рано потекла! – взвизгнула я, ощутив её сок на своей морде и отчаянно двинула копытами, выползая из-под пленницы. – И поплатишься за это!

Под стон драконницы изогнув теневое щупальце, я двинула его к лону Мирды, намереваясь вонзить со всей мощью и свирепостью новообретённой силы... и остановила в дюйме от неё. Селестия, что я делаю! Что со мной случилось – я, конечно, хотела отблагодарить её, но не так! Мирда... Я с ужасом уставилась на самочку. Я ведь могла её поранить!

– Мирда, спаси меня! – отчаянно завопила я. И... Перекинула всю магию с неё на себя. Взвыв от боли, когда щупальца стянули мои копыта, крылья и сжали не только горло, но и саму душу. Свет померк, всё вокруг заполонил дым. И два больших зелёных глаза с красными зрачками, уставившимися на меня.

– Ты – моя, – раздался чужой и очень страшный хриплый голос. – Моя! Моя!

Я завопила бы, но тут щупальца вонзились мне во все дырочки – в рот, под низ живота и хвоста, распирая меня и буквально разрывая изнутри! Это был как... Как нав! Только в сотни раз хуже! Потому что это делал со мной не кто-то чужой, а... Самая родная мне душа!

Почему? Почему? Почему???

Мирда горела вдесятеро ярче, несмотря на то, что её шерсть почернела, так же, как и её душа. Если в добром состоянии Солнышко могло терзать менч лишь в том объёме, в котором я сама тайно желала, то нвне, спущенный с петель из-за моей же злобной частицы в её сути, она изводила менч лишь в меру собственной фантазии, раскалённой её же жестокостью. Щупальце полностью заткнуло мою глотку, извиваясь почти что в желудке, и меня не рвало лишь потому, что с него в меня била отравленная энергия, вызывавшая во мне тёмную страсть и привыкание, распаляя между лапок настоящую плазму, несмотря – нет, даже благодаря! – беснующимся пустым лёгким. Щупальца снаружи стягивали, обвив, пясти и крылышки, а ещё пара тёрли между ножек, глубоко и жёстко, радуя меня даже в таком бедственном положении, будто бы мне нравилось медленно и мучительно умирать!

Я чувствовала, что это конец. Я знала, что сейчас умру, и ощущение близости смерти заставили меня испытать мучительную радость оргазма. Всё вокруг запылало, моё тело помимо воли содрогнулось, вновь и вновь, тёмная магия выкручивала меня, предопределяя вечные муки... И я погибла.

Погибла бы.

Если бы в моей тёмной душе не жила частичка света Мирдала. Как утопающая, я схватилась за неё и направила прочь от себя, прямо в адскую тьму, которую захватила Мирду, вложив в неё всю свою любовь к этой прекрасной дракоше и ко всем её сторонам. А частичка души Солнышка встретилась с моей, которую я сама отдала ему так недавно...

– Ми-ф-ф-фда-а-а-а-ал! – выдохнула я, обвисая в объятиях щупалец... Уже почему-то не чёрных, а мягко-жёлтых. Больше похожих на изогнутые длинные лучики. Да и сама Мирда сейчас ещё больше общего имела с солнцем, обладая множеством протуберанцев, выходящих из её энергии.

Драконница аккуратно поставила меня на пол – и только после втянула все свои лучи обратно в ауру.

– Через частичку твоей души во мне и я пострадала... Однако ты сумела вернуть мне мой же свет.

Я кинулась к подобревшей самочке и врезалась в её мягкий густой мех, обнимая шейку передними ножками и, зажмурившись, не сдерживая слёзки, прижалась к пушистой грудке...

====== Жеребец мечты ======

https://pp.userapi.com/c840323/v840323663/284f3/WCtXflxaZ1E.jpg

= = =

Я не оговорился и не обманул Агнара-Хелли, открыв, что могу менять не только пол, но и расу. Честно сказать, мне всегда было любопытно, как видят мир пони и как взаимодействуют с ним, лишённые пальцев, но зато обладая копытокинезом. Потому сейчас я смотрел на свои копыта, а потом потрогал ими непривычно-короткий нос. Золотой голубоглазый пегас вышел в моём исполнении немного более мохнатым, чем средний пони, и длинногривым как кобыла, но мне так нравилось – надеюсь, и Хелли понравится.

Сама Хелли сидела за столом в своей комнате. Маленький уютный домик в Кантерлоте, отданный послам Нашара, внутри оказался значительно лучше обставлен, чем дом послов Эквестрии в Нашаре. Скорее всего, здесь сыграл свою роль менталитет пони, которые посчитали драконов Харадола сродни драконам своего мира: много золота, драгоценных и магических камней, а также обыкновенных булыжников, которые странным образом сочетались с роскошной мебелью. Или же просто в Эквестрии, где драгоценные камни выращивались прямо в земле, было гораздо меньше проблем с дорогими материалами – их чуть ли не ели на завтрак некоторые драконы.

Комнату Хелли выполнили в ином виде – помещение мало чем отличалось от её покоев в Нашаре, разве что на стене висела картина Понивилля, залитого лучами солнца, а пегаска сидела на стуле из красного дерева и выбивала текст на пишущей машинке, стоявшей на поразительно широком столе с множеством ящичков.