Текст книги "Он меня понимает (СИ)"

Автор книги: Алексей Исаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– В смысле? – Альтруистичный крылатый не так легко поддавался на уговоры, сам приступив к умелому разминанию крылышек пегаски, имевших те же чувствительные точки и затекающие узлы, что и у пернатых драконов. – Мы только сегодня пользовались крыльями, прилетев сюда... Иначе бы ты не была так устала…

Мирдал и от своей пегаски чувствовал сейчас тот же восхитительный аромат – не имевший чёткого запаха, но явственно ощутимый, немного отдававший оттенком уютного огня в домашнем камине. От Селестии он скорее напоминал луговые травы, покрытые росой – огонёк Солнца был дальше и не так легко разгорался. Впрочем, и не нужно его распалять. В отличие от Хелли, Дейбрейкер больше любила жечь в буквальном смысле.

– Нет-нет-нет, ты не понимаешь ничего в физиологии! А ещё божеством называешься, – Хелли игриво-гневно толкнула Мирдала, не дав ему как следует поиграть с крыльями. – Эти разминки – ничто, без массажа твои крылья лет через сто станут дряблыми и бессильными! Кроме того…

Тут пегаска чуть полезла вперёд, поставив копытца передних ног на бок Мирдала, чтобы затем поднять их и выдвинуть ящичек стола. Изогнув шею, дракон увидел, что пони достаёт из него красный ошейничек.

– Сегодня моя очередь быть страшной и властной дракошей. Вытяни-ка лапки!

– А как я тебе буду... – Вся услужливость и самоотверженность Мирдала были прерваны довольно грозным рыком, который совершенно не сочетался с миленькой мордашкой поняшки. И Мирдалку пришлось подчиниться, покорно ложась на животик в кроватку, расправляя широкие, светящиеся солнечным золотом крылья по драконовских размеров кровати, и вытягивая перед собой передние, нетерпеливо крутя кисточкой и шевеля пальчиками на задних.

Хелли перелезла к его передним лапам и, ловко орудуя копытами, стянула их ошейником. Эта пони не поленилась проделать новую дырку в коже, чтобы теперь ошейник крепко – может, даже слишком крепко – сдерживал передние лапы Мирдала. Довольно улыбаясь, пони чмокнула дракона за ушком и слезла с кровати.

– Полежи здесь, пока я приведу в порядок копытца, – сказала она. И добавила назидательно. – Но если ты будешь крутиться на моей кровати и я увижу это, то я ещё достану ремень и как следует “помассажирую” твою попку!

Оставив дракона валяться на кровати, пони быстро вышмыгнула за дверь. А пушистый, возможно, начал понимать, за что его крылатая так любила постоянно себя связывать. Мирдалу постоянно приходилось быть сильным – не внешне, а внутренне – и чем-то заниматься, оказывая помощь другим. Стянутые лапки же не давали ему ничего сделать, позволяя отдохнуть, и при том давали почувствовать приятное бессилие и беспомощность. Шерсть засияла немного ярче, под лапами начало упираться в простынку, пальчики задрожали... Да и в целом скованный дракон со стороны, должно быть, смотрелся ещё милее и мягче, избавленный от всегда мешавшего Мирдалу хищнического ореола опасности. Хотя почему-то именно в этот момент – отдыхать так отдыхать – Мирдалу захотелось почувствовать себя именно хищником, потому он аккуратно – чтобы не сердить строгую пони – попробовал растянуть мышцы, пробуя путы на прочность. Но от этого последовало лишь ещё большее натяжение, а в груди сладко заныло осознание того, что могущественный маг попал в ловушку.

Его ухо дёрнулось, уловив цокот копыт – но какой-то странный, поспешный и дробный, совсем не такой, какой издавали пони при ходьбе. Дракон чуть повернулся, чтобы взглянуть на дверь... И обомлел.

В комнату вошла низкорослая – её можно было принять за детёныша – синяя драконница с сине-красной гривой, красными коготками и красными копытцам на задних лапах. Двигалась она на всех четырёх, задирая необычайно пушистый хвост. Глаза её сияли безудержным весельем.

– Думаю, в таком виде мне будет гораздо легче размять твои крылышки, – заявила драконница голосом Хелли.

Мирдал поначалу даже испугался, раскрыв пастьку и отведя ушки, не очень поняв, что произошло... Но аура однозначно указывала, что перед ним оставалась его дорогая Хелли... Которой опять что-то залетело между ушей и приспичило в другом месте. Коготки на лапах солнечного задрожали сильнее, крылышки затрепетали:

– Поняш, ты уверена?

– Урррр... – Согласным тоном прорычала маленькая хищница, подойдя к кроватке и, подпрыгнув, встав прямо на неё – маленькая по сравнению с высоким драконом, но властная и гораздо более походившая на хищницу, владевшую добычей. – Коготки... Ими... Проще на точку... Нажать…

Наклонившись, она пробежала коготками по крыльям Мирдала. Её хвост при этом обвил его собственный почти у основания и потянул на себя, а пальцы начали аккуратно подлезать под пёрышки, лаская кожу дракона. Мирдал заворочался, ощутив, что массаж плавно перетекает в щекотку... Нет, не перетекает, а сменяется щекоткой – Хелли внезапно опустилась на Мирдала и, вжимая его в кровать своим увеличившимся весом, запустила коготки ему под мышцы, щекоча самчика уже по-серьёзному.

– Хххаахахатит! – Мирдал, уже не настроенный играться, пытался выскользнуть из крепких хищных объятий, но ни давление на спинку, ни притянутый хвостик не давали ему это сделать, оставив в полной власти красных коготков. И Светлому оставалось лишь выть и извиваться пока коготки “избавляли пёрышки от дряблости” – Светлый никак не мог представить, что, если залезть коготочком между пушинок, будет так щекотно! Вышний, зачем он так мучил свою пегасочку... Теперь лишь дракон осознал всю муку, все пытки, которые доставляли коготки своей жертве, и жалел бедную пегаску... И себя, ёрзая под драконессой, в невозможности даже прижать задние лапки к животику.

– Я тебе не пони! – Сладко проурчала Хелли на золотое ушко, кусая его острыми зубками, но не прокусывая, а лишь мня в челюстях. – И обвила хвостиком над пятками задние дракона, запустив в из ладошки кисточку. – Сверху спит Селестия, не забыл, Солнышко? Поэтому тебе стоит помолчать... К счастью, мой друг дал мне одну интересную игрушку…

Продолжая щекотать дракончика своим хвостом, Хелли повернулась и опять залезла в ящичек секретов, вытащив из него чёрный блестящий намордник – по форме драконьей пасти, но лишённый отверстий для ноздрей и рта. Злорадно усмехаясь, драконочка вернулась к самцу и, на секунду прекратив пытку хвостиком, поднесла намордник к Мирдалу.

– Вдохни поглубже, – предложила она и надвинула намордник на дракона. Тот застонал, упираясь лапами в кровать, но ремешки намордника уже застегнулись на его затылке.

– Полторы минуты... – шепнула она ему на ухо. – Время пошло.

У Мирдала настолько сжало душу от страха, что он успел лишь испуганно вдохнуть, как тут же намордник плотно прижался к его пасти, несильно её сдавив и не оставляя свободного места даже по уголкам пастьки. Голубве глазки со зрачками, округлившимися от страха, жалобно скосились на жестокую драконессу. Полторы минуты?!? Мирдал мог на столько задержать дыхание, лишь оставаясь в спокойном состоянии, и то, после ему приходилось сразу выныривать, чтобы не сойти с ума от духоты и не захлебнуться. Однако Хелли лишь коварно прищурилась, чувствуя, что настал момент для мести своему мучителю. Мести, приятной для обоих.

Её хвост снова коснулся его лапок, но теперь коготки дракошки и кончики перьев её крыльев тоже были пущены в ход, щекоча Мирдалу бока и в подмышках. Драконесса совершенно не намеривалась держать дракончика без воздуха в спокойном состоянии. Вспоминая пёрышки, зажатые между её ног ещё в бытности пони, она с удовлетворённым оскалом исполняла на Мирдале всё-всё то, чем он ей досаждал в постельке, не давая продохнуть от смеха. Кисточка, чертящая по поджавшимся ладошкам и залезавшая ворсинками между когтистых пальчиков, пёрышки, словно пилящие под рёбрышками разрядами щекотки, и коготочки в подмышках бессильно вытянутых вперёд и сжавшихся лапок.

А Мирдал не мог даже расхохотаться. Намордничек лишь иногда, от особенно сильно пыфания, немного приоткрывался, выпуская воздух, и тут же прижимался крепко обратно, стоило дракоше вдохнуть. Щекотное безумие начинало резонировать с мучащей духотой, глазки отчаянно закатились, а стержень, сильно прижатый собственным животиком Мирдала к матрасу, чуть ли не поднимал его тело своим давлением.

– Минута! – заявила Хелли и решила, что пришло время “тяжёлой артиллерии”. Её правая лапа скользнула под животик Мирдала и сжалась на стержне, отчего дракон мучительно застонал. Нехватка воздуха усиливала его возбуждение не меньше, чем полная беспомощность, и дракон крутил головой, словно безумный, пытаясь спихнуть ошейник. Пока хвостик Хелли продолжал щекотать его ступни, лапка задвигалась по его стержню, опускаясь до шерсти и поднимаясь до кончика, пробегаясь остренькими коготками и нежными пальчиками, а затем сильно сжалась. Сама Хелли запустила левую лапу под свой животик и, наслаждаясь мучительными стонами Мирдала, принялась ласкать саму себя, благо пальчиками это было гораздо удобнее, чем копытами.

Сознание Мирдала поплыло, он силился вдохнуть, он дёргался всем телом, ощущая, как слабеет зрение. Предметы в комнате стали терять очертания, пламя в груди уже обжигало его душу. В ту же секунду лапа драконочки рванула застёжки и сбросила с него намордник. Ещё секунду назад он туго стягивал мордочку и чуть ли не втягивался в отчаянно пытавшиеся вдохнуть ноздри, и тут – живительный поток кислорода с оглушительным стоном-аханием ворвался в глотку, пока Мирдал осоловело глотал воздух пастькой, постанывая от жутко усилившегося запаха самки. Стержень пульсировал и едва сдерживался, ноя, словно маленького дракончика душила большая лапка.

– Ты хочешь, чтобы я обратно тебе его одела? – Драконесса, низко нагнувши носик к носу Мирдала, прикрыла его голову своей длинной гривой. – Молчи... А то следующий рррраз... Будет дольше…

Огненные глаза засветились ещё ярче, когда Хель стала натирать тёплым от дыхания дракончика намордником своё местечко. Ей так хотелось, чтобы Мирдал... Дышал только ей. Лишённая контроля аура дракоши живительным ожогом наполнило дракона, доводя его возбуждение до предела. Внезапно Хелли отбросила намордник с кровати и, обхватив Мирдала крыльями и лапами, она перевернула его на спину. Ловко просунув морду между его сцепленными передними, она прижалась к ещё не надышавшемуся Мирдалу и вцепилась в его губы своими, при этом двинувшись назад и изнывающей от нетерпения щёлкой опускаясь на предельно доведённый стержень дракона.

– М-м-м-ра-а-ах! – вырвалось из её пастьки, когда ствол Мирдала прошёл между её врат…

Мирдал, желая успокоить любимую пегаску... Драконочку... Не только проник в неё собственной плотью, но и окутал в тёплое солнышко своей энергетики, начав затапливать безудержный огонь самки своим спокойным и добрым даже в такой момент светом. Зато по внешней реакции дракона нельзя было рассуждать о его спокойствии, потому что, прижатый копытами и хищными лапами, разогретый изнутри, он бился под Хелли, как пойманный зверёк, пробуждая незнакомые крылатой самочке инстинкты охотницы. Теперь ей очень хотелось не только отдаваться самцу, но и владеть им, изнутри и снаружи. Прищурившись и лизнув Мирдала в его милую, немного испуганную, но такую добрую мордашку, синепёрая просунула один палец ему под хвостик, обхватив в ладошку мошонку.

– Хелли…

– Лучше молчи, – усмехнулась драконочка.

Её пальчик начал пробегать по стенкам того места, которое до этого момента не трогала ни одна самка. Мирдал замер, подавленный новыми ощущениями, но в ту же секунду пальчик дракоши заставил его дёрнуться. А самочка, поигрывая его членом, не забывала и о более испытанных ею местечках, и её хвост пушистой щёточкой разгуливал по правой задней дракона, пока стенки лона доводила его столбик, а огненная магия переплеталась с магией света, отбрасывая дракона в такое состояние блаженства, какое Мирдал не испытывал никогда.

Покрутившись и упираясь копытцами в покрывало, дракоша приподнялась и со стоном опустилась на Мирдала, из-за чего её хвост мелко задрожал, а запущенный внутрь дракона пальчик вызвал ледяную волну, которая почему-то лишь сильнее разожгла его пламя.

Стержень сжало и стиснуло так сильно, что он немного нажал на заднюю стенку, заставив драконессу охнуть и сотворить с её любимым дракошей нечто похожее, что копытом было бы очень сложно устроить. Растираясь о Мирдала и купаясь в свете его любви, Хелли довольно лицезрела всё удовольствие на тихо стонавшей, запрокинутой назад золотой мордашке с разметавшейся по постели гривой. Наконец-то самочка смогла ответить своему самцу на любовь в равной мере! Теперь и Мирдал сможет почувствовать всю ту радость, которую испытывала его поняшка, принимая особенного дракона в себя не только душевно, но и телесно! Только почему он так смущается этому и через удовольствие молит прекратить это безобразие? Зачем он стыдливо прижал ушки?

– Что с тобой? – прошептала она, аккуратно покинув дырочку самца и опираясь другой лапой об его грудь... Её горящие глазки смотрели на дракона с любовью и желанием его придушить одновременно.

– М-милая... – Подрагивая и поджимая лапки, Мирдал съёжился под своей драконессоц, мило и жалостливо распушившись. – Ты меня хочешь ещё и там девственности лишить? Т-так же не поступают нормальные... Драконы.

Улыбнувшаяся в оскале мордашка хищницы явственно показала, что она уже очень далеко от вменяемости…

– Не поступают драконы…

Её начавшее уменьшаться тело засветилось красноватым огнём, хищная мордашка округлилась, хвост распался на синие и красные волосы, и на Мирдале вновь восседала милая поняша. Но оскал с её мордочки так и не сошёл.

– Ты меня сам вынудил! – заявила она, приподнявшись и опустившись на хвост дракона уже совсем другой дырочкой. В её разработанное подхвостье Мирдал вошёл почти без труда, вот только у самого дракона это действие вызвало гораздо более громкий стон, чем у пони, чьи копыта упёрлись в его передние лапы, прижав их к телу. Высунув язык и закатив глазки, она приподнялась, чтобы снова опуститься на дракона, теперь до упора заставляя его пройти в себя…

Мирдал оказался так сильно зажат в пони, что у него оставалось очень мало времени перед тем, как он доведётся, так он почувствовал... Да и на мордахе пони, вернувшей свой облик – кажется, специально, чтобы сделать себя ещё туже – озарилось такое счастье, что Мирдал, несмотря даже на весь стыд из-за противоестественного занятия, так обрадовался полному счастью поняшки, чувствовавшей живое тепло там, где до того лишь вибрировал пластик, что просто не мог ей не уступить... И довёлся с громким воем, еле успевшим замениться сдавленным хрипом, когда на пушистую шейку опустилось копытце щёлкнувшей крылышками понечки.

– Ле... Жать! – пропыхтела пони, нажимая своим копытом на его горло чуть повыше ошейника-цепочки. Не так сильно, чтобы Мирдал не почувствовал боль, но достаточно, чтобы прекратить доступ воздуха. Дракон задёргался под пони. Теперь-то он был гораздо сильнее её, но Хелли продолжала удерживать Мирдала под собой, причём её заднее копыто прижало отозвавшийся крайним недовольством стержень дракона к его же шёрстке.

– Сла-а-адкая месть... – потянула она, злорадно наблюдая, как изменяется мордашка дракона. Мирдал захрипел, как и она недавно, когда он перетягивал её горлышко её же собственным ошейником. Теперь роли поменялись, вот только доброй поняше было гораздо тяжелее – и физически, и психически – душить дракона. Её заднее копытце продолжало мять покрытую влагой драконью прелесть, пока переднее продолжало давить на горлышко. Мирдал открыл пасть, его глаза заслезились, а крылья задёргались от перевозбуждения, грозившее снова перерасти в дикую и безудержную злобу... Выплеснувшуюся новым, на этот раз болезненным, но от этого не менее желанным облегчением. Пони же резко убрала копыта и повалилась на Мирдала, быстрыми поцелуями покрывая его шейку.

– Прости-прости-прости! – запищала она. – Я чуть тебя не убила!

Мирдал, ошарашенно раскинувший лапы и крылья, тихо нывший от ярких оргазмов, что сменили друг друга с поразительной быстротой и мощью, ответил не сразу. Однако, к большому облегчению драконочки... Нет, уже пегаски, хоть и поступала она уже больше сродни драконессе... Мирдал глядел на неё хоть устало, но чуть ли не добродушнее, чем прежде.

– Ты меня спасла от гнева разбуженной Дейбрейкер... – Дракон принял вновь такую милую, добрую, ласковую и нежную пони в объятия своих крыльев. – Я бы без тебя не только её, но и Инанну во дворце бы разбудил…

– Ты так уверен в своей безнаказанности?! – раздался гневный голос со стороны.

Пони и дракон вскричали, когда их тела окутала золотая магия и бросила друг на друга, заставив ноющий член дракона скользнуть в ложбинку пегаски. В одну секунду ярко-золотые ленты принялись опутывать их лапы и ноги, притянули к телам крыльям и обмотали шею пегаски, соединив её с драконовским ошейником. Селестия, без нагрудника и диадемы, но в накопытниках, с озлобленным видом стояла в дверях и её рог сверкал яркой магией.

– Я заставлю вас помолчать и дать мне выспаться! – с весёлостью в голосе заявила она, ловко орудуя лентами и притянув морды дракона и пони так, что им пришлось соединиться в поцелуе, пока ленты продолжали своё коварное дело. Не прошло и минуты, как привязанные друг к другу тела рухнули на кровать. Шумное и частое дыхание сменилось приглушёнными стонами-мольбами, но Селестия не обратила на них внимания.

– Я вернусь через два часа! И советую вести себя потише! – заявила она, обернувшись и выйдя из комнаты, но вдруг остановившись на пороге и коварно посмотрев на привязанных друг к другу послов. – А это – чтобы вы не заскучали.

Её рог полыхнул ещё раз и четыре золотых пера возникли из воздуха у копытец пегаски и лапок дракона.

– Аха-ха-ха, оф-я-афь! – Мирдал нарушил запрет принцессы практически сразу же, как она покинула этаж, а пёрышки принялись за дело. Селестия явно ревновала дракона к менее достойной, по её мнению, кобылке, хотя расспроси Солнечную кто-либо прямо, она бы залилась гневной краской на щеках под тонким слоем белой шёрстки и заявила бы, что она не думает ни о чём, кроме благам пони, в отличии от всяких извращенцев. А Хелли принялась с рычащим мычанием крутиться, стараясь воспользоваться их положением и ещё больше насадиться на самчика. Щекотка сейчас лишь подстёгивала желание обоих, как и тугие ленты, сжавшие любящих в такие тесные объятия, каким дракон бы не смог в своей воле подвергнуть маленькое и хрупкое существо. Однако больше всего распалял кровь обоих жуткий стыд, что теперь об их играх известно Селестии... И, зная её тёмные стороны, вполне можно предположить, что она до скончания своей бесконечной аликорновской жизни будет шантажировать этим обоих.

– М-м-мфр... – промычала что-то пони прямо в рот Мирдалу, изо всех сил дёргая своими копытами.

Увы, если этим способом она и могла помешать перу касаться чувствительной бабки, то лапы Мирдала таким образом ещё больше оказывались под ударом. Дракон недовольно зарычал бы, но язычок пони, оказавшись в его собственной пастьке, заглушил его недовольство. От щекотки крылышки Хелли, заботливо просунутые Селестией под мышки теперь уже окончательно связанных лап Мирдала, ещё больше усиливали пытку, и дракон танцевал под пони, с шумом обдавая её горячим дыханием из ноздрей и наполняя комнату гораздо более громкими стонами, чем вырывавшимися из неё ранее.

Тела, бившие друг о друга совсем хаотично из-за щекотки, доводили обоих так сильно, как они бы не смогли бы обрадовать друг друга – одновременная пытка и общее чувство беспомощности, и главное – неспособности лучшего друга сердца прилететь на помощь, как бы сильно его не звали... Ведь он был столь же беспомощен сейчас и изнывал от той же самой пытки! Мирдал пищал и крупно бился, катая на себе пегасочку, желавшую хоть немного облегчить его муки и отвлечь от них поёрзыванием по вынужденному вновь обрести силу стержню, но лишь больше его пытала ворошением пёрышек между боком и лапками, а нервно мотавшийся хвостик доводил Мирдала до заливчатого смеха-скула, оглаживая его яички.

Саму пони уже давно поглотила лавина оргазмов, обрушивавшихся одна за другой, она захлёбывалась смехом, сексом... И счастьем? Да, счастьем! Тепло тела Мирдала и его близость, пусть и такая странная, наполняли пони безудержной радостью. Если бы сейчас вынуть её душу, ей бы можно было запустить технику во всём Нашаре! Силясь выкрикнуть имя Мирдала, она потянула дракона на себя и вместе с ним упала с кровати, во власть как будто бы взбесившихся перьев, которые с ещё большим остервенением накинулись на конечности несчастных пленников, утопающих в друг друге. Пушистый любовник, стенавший от такого же счастья, придавил кобылочку своим телом, часто подымаясь с неё и, наконец, завалившись на бок, безуспешно отбрыкиваясь от пёрышек задними лапками.

Его аура распалялась с той же скоростью, резонируя с любовью пегасочки и подталкиваемая к действию уплывшим на волнах блаженства сознанием. Между теревшимися друг от друга, прижатыми и доводимыми щекоткой до неестественно-мощной радости крылатыми в буквальном магическом смысле проскочила искра, и их ауры слились в одну огненно-золотую. Сначала глазки обоих раскрылись в надежде, что а этом будет их путь ко спасению, ведь взаимная, искренняя любовь всегда спасала пони и их друзей... Но Дейбрейкер знала толк в магии. Путы соединяли не только тела, но и души, потому всё, чем окончилось энергетическое соитие... Это большее умножением мук, так как оба пленника начали испытывать не только собственные телесные страдания, но и безумие в энергетики своей половинки, равно как и телесную щекотку.

– Прф-ф-ф, – пропищала пони. – Миффал... Мфя фофи.... Фо…

Она обмякла, хотя её дыхание явно говорило о том, что она в полном порядке... Или не в полном, если потеряла сознание от щекотки и наслаждения! Заскуливший Мирдал излился в её уже бессознательное тело и замер... Пёрышки наконец-то прекратили свою пытку и дракон смог нормально дышать.

– Надеюсь, вам понравилось, – услышал он голос Селестии.

Мирдал с обречённостью и укором посмотрел на аликорна: по сути, это всё, что он мог сейчас делать... Помимо полного счастья и наслаждения от пребывания связанным с Хелли – во всех возможных смыслах.

====== Скрытые опасности ======

Мирдал по своей скромности не любил шумных празднеств, да и Хелли предпочитала изрядно поднадоевшим ещё в Эквестрии вечеринкам безмятежную тишину. Потому на время проведения фестиваля оба сговорились выскользнуть из-за стен в тихое местечко, чтобы познакомиться с менее шумными и более прекрасными сторонами Нашара. Озерцо, видное от города, но тихое в данный момент всеобщего веселья, было принято идеальным местом для культурного отдыха. Тому способствовала и ровная гладь, отражавшая ясная стараниями залётных пегасов небо, мягкая травка на бережку и живописный лес, через который просматривались порушенные дома оставленной деревеньки.

Хелли, прихватившая с собой несколько разнообразных вкуснях, быстро разложила на зелёной траве клетчатую клеёнку, на которой стала расставлять блюда: зная хищные нравы драконов, пони ограничились ввозом сладостей и грифонских блюд, среди которых особое место занимала хорошо прожаренная рыба без кости, продававшаяся под маркой “хот-фиша”. Впрочем, поскольку Мирдал был Светлым, своё место на клеёнке нашли также печёные яблоки, вишнёвый пирог, газированная шипучка, сахарная вата, конфеты и прочие сладости. Тёные, конечно, тоже любили разнообразить свой рацион, но чаще предпочитали что-то мясное. Зато Мирдал, как правило, ограничивался только энергетическим питанием, за что поняшка его постоянно корила и пыталась в него впихнуть хоть что-нибудь – наверное, ей это, как кобылице, доставляло своё удовольствие, удовлетворяя материнский инстинкт. Но и на этот раз Мирдал нашёл, как отвертеться и не поглощать даже растительную пищу:

– Ты же не будешь набивать живот перед купанием? – Взяв кусочек пирога, дракон покрошил его нескольким милым, но бойким птичкам, вылетевшим из леса и наградивших разумных крылатых за щедрость звонкими трелями.

– Опять я зря тащила на себе такую тяжесть! – фыркнула пони, явно лукавя насчёт “тяжести”. Сумка в несколько кило не могла быть для неё непосильным весом. – И о каком купании ты говоришь? У вас в воде водятся... – она вздрогнула. – Даже не хочу думать, что именно! Мне мой друг показывал свой дневник!

– Это который технолог? – Других более-менее возможных знакомых из Тёмных Мирдал не смог упомнить... Поняшка почему-то вообще редко делилась рассказами о предыдущих посещениях Нашара. – Я же с тобой, – пересев поближе к синешёрстой, он окутал её своими крылышками, стараясь хотя бы на этот раз не защекотать нечаянно, и аккуратно положил свой носик на её голову. – Да и защита, поставленная твоим знакомым, сейчас довольно близко, не уверен, что монстры решатся к ней сунуться.

Пони вздохнула и вышла из-под дракона, пронырнув между его маховыми пёрышками. Они всё-таки скользнули по шерсти и поняшка фыркнула-хихикнула – нет, она слишком легко поддавалась щекотке!

– Пожалуй, мне и вправду стоит помыться, – заметила она и, закрыв один глаз, взглянула на золотого. – А ты подсматривать не будешь?

Мирдал поборол в себе очередную шутку, на которые в такой романтичный момент не было настроения.

– Не буду, – он одобряюще улыбнулся пегасоньке, давая ей возможность воплотить очередную её задумку, которые каждый раз воплощались, стоило ей попросить дракона отвернуться или закрыть глаза.

– А жаль... – тихо проговорила кобылка и побежала к воде. Оглянувшись на дракона, она строго посмотрела на него, и Мирдал со вздохом отвернулся. Только тогда поняшка зашла в озеро.

Вода оказалась вполне прогретой и очень приятной. Раскрыв крылья, Хелли опустила их на воду и по-собачьи поплыла вперёд, почти доставая своими копытцами пока ещё близкого дна. Но вскоре прохлада воды подсказала ей, что она забралась на глубокое место. Пони ещё немного плавала по кругу, стараясь успокоить сердце и дыхание. Мирдал... Был странным драконом. С очень странной любовью к некоторой жестокости.

Ну, а она сама разве была другой?

– Помогите! Спасите! То-о-о-ону! – завопила Хелли.

При всей проницательности Мирдала ему часто было сложно находить общий язык со своей пегасочкой и подстраиваться под неё. Если бы он ответил, как планировал вначале, что не может глаз отвести, она бы могла и обвинить в том, что он только и думал, что о разврате. А в прошлый раз, когда Хелли себя связала, оказывается, она была настроенна не на игры с оттягиванием удовольствия, а на быстрое спасение. Возможно, его кобылка (побывшая однажды даже самкой) специально вгоняла золотого в противоречия, чтобы поддержать к себе интерес для “дракона-завоевателя”, однако всё, чего тот желал – просто быть с нею.

Потому на тревожный крик дракон среагировал сразу, взлетев с места и входя в воду прямо рядом с бившей по поверхности крыльями пегаской, подхватывая её передними лапками за талию, чтобы не только помочь удержаться на плаву, но и прижать потеснее к себе.

– Сп-а-а-асибо! – потянула она, обхватив его мокрыми копытцами за шею. – Представляешь, копыто свело…– она внезапно и сильно нажала на него правой задней ногой. Нажала на низ живота, что уже входило у пони в привычку. – Вот эту, – добавила пони, смотря прямо в ошарашенные глаза Мирдала. – Очень сильно свело. Почти с самого утра.

Но уж что точно позволяло всегда помириться даже после самых жестоких ссор и мучительных непониманий – это взаимная тяга. Как эмоциональная, как ментальная, так и физическая. А общая выносливость и неугомонность превращали любое совместное время в рай, чем бы двое крылатых не занимались. И особенно – когда они выражали свою любовь.

– Может, помассирую? – Мирдал хвостом – передние лапки удерживали пегасочку, задние подгребали – обтянул под бабкой и над копытцем шаловливую ножку и несильно, но приятно оплёл и потянул на себя, приоткрыв довольно пастьку, но продолжая смотреть светло и преданно.

Поняшка вскрикнула, чуть погрузившись в воду.

– Э-эй, я ведь так не смогу тебя... Массажировать, – она обеспокоенно смотрела на дракона. – Или мне... Нужно поглубже вдохнуть?

– Я же тебя держу!.. – Мирдал сменил позу, чтобы поплавать на спинке, оставив единорожку над собой. В результате она не погружалась глубоко, расслабившись на мягком и пушистом животике, зато сам Мирдал погрузился поглубже, так, что над водою осталась лишь мордочка. Но хвостик вторым кольцом оплёл и вторую ножку, массируя теперь их обе.

– Кто знает, что тебе в голову придёт... – ласково сказала кобылка, уже начиная подрагивать от щекотки. – Я больше минуты навряд ли выдержу...

С изумительным выражением мордашки она сунула свои передние копытца к груди дракона и стала крутить их по ней, выписывая замысловатые круги и спирали. При этом иногда копытца замирали, а сама пони жмурилась и сдерживала смешок.

Заведённый поняшей дракоша потянулся к ней пастькой, трясь носиком и целуясь, поглаживая передними лапками бочка и вздымающийся животик, а задними и крылышками подгребая дальше от берега незаметно для смотревший лишь в добрые голубые глаза кобылке.

– Я люблю тебя так же, как и ты, милашенька... И я держу тебя. Полторы.

Крутанувшись при помощи крыльев, Мирдал перевернулся.

Хелли едва успела схватить воздух и надуть щёчки, и вот она уже оказалась под драконом. Резко дёрнув задними ногами, она попробовала подплыть и всплыть, да вот только стянутыми ножками как следует оттолкнуться не вышло, а переднюю левую немедленно схватил Мирдал. Кобылка не смогла никак ему помешать, предоставив свой животик и подмышку другой его лапе, которая тут же заставила поняшку забиться от смеха. Вырвавшиеся из её рта пузырьки проплыли мимо Мирдала.

Дракон, оставляя только голову с намокшей гривой на поверхности, поджал под себя молодую кобылочку и обернул её в свои щекотные пёрышки, оборачивая её как рыбку, попавшую в сеть. Одну заднюю лапку Мирдал подогнул к животику Хелли, чтобы поделать тыльной стороной ладошки то же самое, что пони постоянно вытворяла с ним, а передние не только держали за плечики, но и щекотно заходили в подмышки, когда вторая задняя лапка обняла животик, заглянув в пупочек когтем.

– Ещё столько же, держись, – пробормотал сладенько Мирдал, обращаясь к булькавшим у его носика пузырькам, но готовясь в опасный момент, если он наступит, зажать носик и пасть пегаски ладонью и дотянуть её до воздуха.

Несчастная пони послушно сдерживалась, но её лёгкие уже изнывали от недостатка воздуха. Дёргаясь в экстазе от щекотки, она чувствовала, как её охватывает паника. Мирдал не угрожал ей... Кроме одного раза, но сейчас явно был не тот случай... И всё равно, Хелли стало страшно. Вдруг она захлебнётся? Пони ощущала жгучую потребность сделать вдох, но понимала, что нельзя, что это верная гибель. И держалась, мучаясь от давления внизу живота. Ох, если бы не щекотка, она, может, и продержалась бы эти полторы минуты, но когда к щекотке прибавилась лапа, раздражающая её щёлочку, эта пытка стало просто невыносимой. От такой ласки Хелли зажмурилась, втянув животик и отчаянно двигая ногами, силясь вырваться из щекотливой хватки... Но это было бы глупым поступком, потому что жгучее желание уже наполнило её, лишая даже проблесков разума. Ощущая жар теперь уже где-то в голове, пони подалась навстречу ладошке и с усилием прижалась к ней, принявшись тереться изо всех сил!