Текст книги "Он меня понимает (СИ)"

Автор книги: Алексей Исаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Э-э-эй, Хелли, – позвал я, копируя её манеру общаться. – Повернись-ка!

– Мирдал, не сейчас! – отозвалась та. – Если ты не помнишь, то мне ещё нужно кучу отчётов сделать.

Хмыкнув, я решил, что, видимо, моя кобылочка по-прежнему предпочитает сюрпризы. Потому я тихо подлетел к ней со спины, чтобы заранее не тревожить цокотом, и мягко опустился на ковёр копытами, дёрнув ухом – пока что мои конечности не были слишком расхожены, чтобы я совсем не реагировал на мягкий ворс. Главное, что удалось фырканье сдержать.

– «И она медленно нажала своим копытом...» – Я зачитал последнюю строчку, выводимую поняшкой на листе своего “отчёта”, иллюстрируя указанное действие на нас с нею.

– А-а-ах! – Хелли испуганно обернулась и расправила крылышки, удивлённо смотря на меня. – Мир... Мирдал! Что с тобой приключилось? – Она соскользнула с кресла и грохнулась на пол, после чего быстро-быстро отползла к стене и прижалась, хлопая своими большими глазами. – Ты... – она потрясла головой, но вдруг на её мордахе вспыхнула лёгкая улыбка. – И где мне искать твоё драконовское тело?

– Тебя больше привлекают неподвижные дракончики? – Конечно, я не менял тела так, как она, лишь преобразовывал собственное... Но игру поддержал, прохаживаясь перед нею и красуясь, высоко поднимая копыта и махая обвислым по драконовским меркам хвостом, впрочем, не менее роскошным. – Интересно, а ты когда-нибудь использовала другие свои тела как эротические игрушки?

– Это личное! – отмахнулась она, давая тем самым понять, что к ней вернулось игривое настроение. – Интересно, а ты весь... Преобразился?

С этими словами она шагнула ко мне и, мелко трепыхая крылышками, вдруг легла на пол. Заинтересованно посмотрев на мои копытца, она вдруг высунула язычок и подмигнула мне.

– Подними-ка свою ножку!

Сначала я раздумывал, не проводить ли свою особенную до кроватки, но, учитывая, что и в кабинете был такой шикарный ковёр... А Хелли настолько заработалась, что уже творила порнографию вместо отчётов... Я тоже не выдержал. Всё-таки пони, как оказалось, являлись не менее биологически сластолюбивым видом, чем драконы, а этот облик был ещё и новый, ни разу не пользованный. Поэтому я присел по-понячьи подле соблазнительно разлёгшейся пегасочки и погладил её носик передним копытцем, поворошив другим шёрстку на её шейке.

– Поняш, я не могу поднять на тебя копыто... ты слишком милая!

– А зря, – усмехнулась она. – Ты даже не представляешь, что можешь испытать в этом виде...

Она резво подскочила и подбежала к столу, выдвинув самый нижний ящик... Совсем выдвинув и откинув в сторону. Сунув копытце под стол, она обернулась ко мне с садисткой ухмылочкой и уздечкой, придерживаемой копытокинезом.

– Ты столько всего сделал для меня, что теперь я должна тебе... Бесконечно много, – произнесла она, сама надевая уздечку. – Но кое-что я могу тебе опфать...

Последнее слово стало непонятным, потому что она уже взяла в ротик уздечку и застегнула ремешки. Фыркнув, пони перекинула обе левых ноги через ножку опрокинутого стула и села на него, потеревшись низом живота.

– Мвифи и восьви! – призывно промычала она.

Когда я увидел маленьких дискордиков в её глазах, мне показалось, что она захочет нацепить узду на меня... Но нет, она решила вновь побыть лишь маленькой, абсолютно преданной мне пони... А её понимал – после такой ответственной работы ей нужно было снять напряжение и... Побездельничать. В ультимативном порядке.

– Хочешь меня покатать? – Я спросил Хелли, взяв в зубы уздечку – пони, как я видел, даже при наличии копытокинеза многие действия совершали ртом. Я, конечно, мог бы применить свою магию, но, помимо Хелли, я не замечал в Эквестрии колдующих пегасов, поэтому попробовал полностью вжиться в новую роль, привязав уздечку к спинке стула копытами – так, чтобы Хелли не смогла опустить голову. Но прежде я расправил её чудную длинную гриву, наслаждаясь теми тактильными ощущениями, которые предоставлял копытокинез.

– Прф! – профырчала пони и вдруг упала на спину, ловко перевернувшись при помощи крыльев. Прижавшись к стулу, она поджала задние и передние ноги, да ещё и закрылась крыльями. – Прфффафафа! – И вдруг неожиданно затеребила ножками и забила крылышками о коврик, как только её бочка и животик поразила неожиданная щекотливость.

Даже обладая копытами, я не смог удержаться и не подарить Хелли смешливую радость, быстро потеребив острым кончиком своего копытца по уязвимым местам самочки. Впрочем, крылья у меня оставались всё те же, и их я направил под мышки пони, волнообразными движениями скользнув по её грудке и пузику, и опускаясь к пупочку. Хелли зашлась в диком смехе, когда я кончиками перьев стал щекотать её там, не забывая добавлять медленные поглаживания копытами, от которых пегаска сразу же прекратила всякое сопротивление, расправив щёлкнувшие крылья во всю длину. Я почувствовал странное напряжение в собственных – они тоже расправлялись, помимо моей воли. Зато вполне солидарно с тем, во что превратился мой драконий член – жеребцовый тоже покинул свою ложбинку.

– М-м-фрф! – промычала Хелли, заметив мои трансформации. – Му фе! Пе-ха-фа-фи фо флов... Пфа-пва-пфа... Пфелу!

– К делу так к делу... – Воспользовавшись минутной слабостью летуньи после разогрева, я залез всё в тот же ящичек и вытащил оттуда несколько моток верёвки, видимо, помещённых в посольский кабинет специально для того, чтобы посол мог связать ворвавшихся к нему похитителей, ожидая стражей порядка. Или разбираясь с покусившимися самостоятельно. Как бы то ни было, поняшка сама оказалась надёжно прикреплена к своему стульчику – передние ножки распрямлены и отведены назад, за спинку, задние раздвинуты в стороны и привязаны над бабками к передним ногам стула.

Дрожащая пони смотрела на меня со смесью ожидания и испуга – страх от осознания того, что я, как и она, любил растянуть момент сладостного соития...

– Ты всё правильно поняла, – уверил я её, накинув на глаза пони стащенную с подушки наволочку и завязав её. – Жаль только, что у вас нет упругого хвоста...

Впрочем, мой новый хвост вполне годился для поставленной задачи. Повернувшись крупом к Хелли, я расправил крылья и пёрышками стал щекотать её уязвимые бабки, одновременно опустив хвост на щёлку и начав “подметать” её, да так, что стоны пони, смешанные со смехом, наполнили весь кабинет. – Э, нет, дорогуша, мы в общественном месте, – на миг прекратив издевательство и сняв мешок, я вытащил уздечку из пастьки Хелли.

– На поммфффф... – Чтобы тут же закрыть неуместно заоравшей пони рот упругим кляпом, поверх которого вернулась уздечка, обтянувшая пасть ремешками.

– Чшшш... – Приложил я одно пёрышко к носику возмущённо зыркавшей пегаски, одновременно ублажив её пёрышками, забегавшими по выпуклому животу с отчётливым пупочком... и попутно заметив необычную особенность пегасьих перьев – я мог ими двигать, как пальцами! Крылокинез! – Сейчас ты улетишь выше солнышка Селестии... – пообещал я кобылке, покрывая её обезумевшую от предвкушения тартаровых мук морду импровизированным мешком из подушки.

Мои подвижные пёрышки прошлись по всему её животику и замерли на нём, принявшись так щекотать Хелли, что бессмысленные (и очень непонятные) мольбы о пощаде рекой полились из-под мешка, а дёргалась она так, что едва не перевернула стул вместе с собой. Опускаясь на низ живота, я опустил перья прямо на её изнывающую щёлку, но не тронул её, а принялся водить их золотистым оперением вокруг. Мешок заскулил.

– Тебе же это нравится? – усмехнулся я. – Или... Очень нравится?

Внутрь так услужливо распахнутых врат проползли сразу два золотых пера, ещё два остановились, лишь слегка углубившись, чтобы обласкать небольшой, но очень уязвимый выступ. Но, что самое приятное – я мог осознанно вертеть, дрожать, двигать и тереться всеми четырьмя, чтобы моя копытная (и перьевая) пони неосознанно подскакивала, насколько ей позволяли верёвки. Но что за сила скрывалась в её тщедушном на вид тельце! Взмахнув крыльями, она всё же уронила себя и стул на пол, с лишь немного ослабленным ковром грохотом совмещая его поверхность со спинкой и прижав своими же передними ножками основание своих предназначенных для полёта конечностей.

И так услужливо подставляя копытца на задних.

Я не смог удержаться. Вспоминая, как она любила работать языком, я прижался к правому копыту мордахой и запустил внутрь неё язык. Хелли, при падении глухо застонавшая, теперь взывала так, что наверняка бы перебудила всех послов... Если бы кроме нас этот дом ещё кто-нибудь занимал. Как хорошо, что приходя в дом, она всегда мыла копытца! Углубившись в полизывание, я не забывал и про крылья, пёрышками старательно будоража пони и ощущая, как разбухает внутри неё желание излиться. Она задёргалась навстречу перьям, стараясь благодаря их щекотке закончить как можно быстрее... Обойдёшься! Оторвавшись от копыта, я вытащил пёрышки, но опустил их на бусинки сосков пони, выпирающих из-под шерсти. С ними у нас ещё не было игр! Поглаживая один из бугорков перьями, к другому я приложился сам, взяв её ягодку в свой рот и разминая её языком. Хелли словно молнией ударило, она взбрыкнулась и застонала.

– Ми-м-м-мпа-а-ал! Пефефань! Мя млопфу! М-м-м!

– М-м-м! – Подтвердил я, полизывая грудь, посасывая её, как голодный жеребёнок, и аккуратно кусая понячьими зубками – более нежными, нежели острые драконьи клыки. Конечно, сейчас Хелли не кормила жеребят (да и не собиралась этого делать), но было бы любопытно почувствовать на вкус понячье молочко. Хотя бы чтобы немного позлить Хелли... Ей так нравилось злиться! – А сейчас... Я исполню твою мечту... – И опустил носик пониже, к щёлочке, лаская её языком, при том не сдерживаясь и своими копытами немного поглаживая стержень, который хотел бы сам оказаться сейчас на месте моего язычка. А потом прыснул со смеху, фыркнув прямо в Хелли, когда мой кончик стал раздражать заметавшийся хвостик.

– М-м-мфа! – фыркнула она, когда я придавил её метавший хвостик копытом. – Миффал, м-фе-ефь!

– Что-что? – кажется, уздечка слишком мешала ей говорить. Со вздохом я стянул с её головы наволочку и слегка ослабил ремешки, высунув уздечку.

– Ты... Ты просто великолепен... – прошептала она, роняя слюнки.

– Это всё?

– Нет! – торопливо выдала пегаска. – Я... Я так давно хотела... Попробовать на вкус жеребцовый... – она не договорила, смущённо пряча глаза.

– Ты ведь не в том положении, чтобы о чём то просить? – Я поводил носом в её гриве, столь же длинной, как и моя... А потом начал развязывать её уже притомившиеся и затёкшие ножки. – Свяжи меня теперь ты, пожалуйста... – Я умоляюще нагнул свою голову и поднял круп в позе крайнего почитания. – И сможешь требовать всё, что угодно? Или я разозлюсь и свяжу тебя обратно, заставив тебя захлебнуться мною! – Потом резко подскочил ко вздрогнувшей понечке.

– Ну, держись! – воскликнула она.

Её крыло обхватило меня за шею и опрокинуло на пол, а другое подхватило верёвку. Сработав и копытами, и ротиком, и крылом, она быстро перемотала мне передние ноги перед грудью, затем вторым мотком захлестнула их и привязала к телу, а сама нагло опустилась к моему крупу и поглядела на жеребцовый член.

– О-о-о, какой он большой... – удивлённо похлопала она глазками.

– Ты его испугалась? – съехидничал я.

– Вот ещё! – пегаска взяла ещё одну верёвку и не спеша стала делать на одном её конце петлю. Та-а-а-ак!

– Ты что собралась... Ай! – воскликнул я, когда пони накинула петлю на мои яички и пустила верёвку, затягивая кольцо.

– Будешь брыкаться – стяну и так оставлю, – заявила она с хищной улыбкой. И, придерживая верёвку копытом, опустилась передо мной, заинтересованно разглядывая вживую то, что подсматривала только на страницах книг и журналов. Её мордашка выражала такую радость, что я послушно замер, не мешая пони. Высунув язычок, она провела им по всей длине, словно измеряя его, и причмокнула.

– Плюс пять сантиметров, – с серьёзным выражением на мордашке, продержавшемся только на эти слова, заявила она. – Или чуть больше.

С этими словами Хелли приподнялась и, широко раскрыв рот, взяла в него член. Я застонал – её язык и зубки приносили неизгладимое впечатление, а верёвки ещё и добавляла остроты в эту игру. Хелли приостановилась и двинулась вверх, почти выпустив меня из своей пасти, но затем уделила достойное внимание кончику, пробежавшись по нему язычком. Её правое копытце приобняло столб у основания и чуть наклонило, в то время как пони снова двинулась вперёд.

– Мрф... Прфы фочемь вфусмый, Миффал... – попробовала высказаться она, работая и копытцем, и ротиком, одновременно и поглаживая и посасывая. Аккуратно опустившись на самый низ и убрав копыто, она вдруг резко убрала моську и облизнулась, оставив меня на краю недоведения.

– А-а-ах... – Я даже подогнул копытца на приподнявшихся задних, вытягивая крылышки в противоположные стороны. – Как и ты... Только если меня довести, я стану ещё вкуснее!

– Нетушки!.. – Засмеялась безо всякой щекотки пегаска, прыгая вокруг меня по коврику с упругим звуком, больше похожим на подскакивающий мячик, чем на цокот пони. – Я так давно хотела своего жеребца, и теперь дорвалась до него... Тебе придётся выдержать на себя всё-всё то, что я напридумывала с жеребячества! Итак, что у нас первое в списке? – Хелли вытащила из машинки бумагу и прищурила один глаз, детально вчитываясь в собственную писанину: – Нажала копытом...

– У-у-уф! – Я среагировал сразу же, только лишь твёрдая ножка пони придавила и без того стянутую и полную мошонку к телу. От этого она стала только более полной, едва не разрываясь от давления! – Это я сейчас лопну... – Пропищал я почти что с интонациями Мирды. Честно сказать, у меня присутствовало большое искушение в неё превратиться... Но нп лишать же кобылку лучшего подарка в честь возвращения на родину?

Приподняв копыто, Хелли внезапно наклонилась вперёд и поцеловала меня, но не отпустила, а влезла вся и медленно опустилась на мой член, застонав и наполнив меня своим дыханием от возбуждения.

– Какой... Ты... Большой... – простонала она, морщась. – Кажется, ты немного переборщил с размерами пони... О-о-о, я же...

– Не могу? – сам едва сдерживаясь, я нашёл время на колкость. Пегаска сунула мне в морду крыло, прижав ноздри.

– Придушу! – пропыхтела она, нанизываясь на член. Теперь входить в неё оказалось тяжелее, то ли я действительно переборщил с размерами, то ли пони оказалась слишком зажата. Но улыбка на её мордахе так и сияла. – А теперь держись!

Она заскакала на мне в бешеном ритме! После всех пережитых нами приключений и практик, я не думал, что у этой необузданной кобылы останутся силы на новые эксперименты, но теперь она так двигалась на мне, как ещё ни разу за всё время нашего знакомства. Это походило на дикую попытку девственницы во время первого секса, но учитывая, что она уже теряла свою плёночку (два раза!), то объяснение могло быть только одно.

Хелли опять сошла с ума.

Её копыта упёрлись в мои бёдра, передние легли на грудь, слюнки полились прямо на морду.

– Давай же... – застонала она, зажмурившись.

– А-а! – Я забился в путах под обезумевшей пони, изводя её своим внешним мечущимся видом не меньше, чем внутренней работой. Селестия моя луношёрстая, не так надо использовать жеребцов! Это вроде они катаются на кобылах, а не наоборот! Да кто же поспорит с Файр... Разве что мой всё сильнее встававший стержень, который противился сильным надавливанием немалой массы кобылки, и при том чуть ли не поднимал её надо мной, что только радовало пегасочку – не всё на своих крыльях летать!

– Ещё давай! – Скакавшая на месте поняшка привстала немного, перенося свой вес на задние копытц, которыми она наступила на мои крылышки... И я снова сильно упёрся в дальнюю стенку, и на стержне так же сильно запульсировало от тяжести, как и на сдавленных, щёлкнувших крыльях!

– Ты... Ааааа! Зло! Злоооо!

– Мы оба зло! – воскликнула она и обрушилась на меня. Перед моим внутренним взором взорвались цветные искры и мы закричали в унисон, когда блаженное облегчение наконец-то охватило нас и вылилось в пони, наполнив её дрожащее тельце до отказа. Судорожно дёргая копытами, пегаска приподнялась и тут же упала, придавив одним копытом моё горло и так ударив в живот другим, что я мигом потерял и остатки воздуха, и остатки семени, выплеснув их себе на живот. Захрипев, я попробовал выползти из под кобылы, но стонущая Хелли в своих чувствах лишь сильнее прижала меня к полу, отчаянно хлопая крыльями.

– О-о-да-а... – Кажется, она вполне чётко осознавала даде через своё удовольствие, что я испытываю, но не обращала внимания на сиплые звуки из моей пасти, а в широко и испуганно распахнутые глазки смотрела, будто я до сих пор испытывал оргазм (впрочем, если она не прекратит, до следующего не оставалось много времени! Как и до потери сознания от мучений, среди которых удушие было ещё не самым сильным... Пока что). – Лучшие жеребцы – это драконы!

Придавив мою пушистую шейку уже обоими пястями передних, опираясь на неё, сложив передние, как на столике, поняшечка принялась размазывать задним копытцем белые капельки в густой, мягенькой шёрстке, и провелась кончиком алого копыта вдоль живота посередине, опуская пёрышки на мои бока: – Давай сравним объём лёгких пони и драконов! Ты меня не жалел, пони! Помни!

Я задрожал под ней, силясь вдохнуть... Кажется, я заразил Хелли своим пристрастием к удушению пони... Дёргаясь и брыкая копытами, я попробовал выползти из-под неё, но пегаска неожиданно опустилась на мой член и придавила его своим весом, при этом не убирая копыт от моей шейки. В груди нарастало волнение пополам с всепоглощающей жаждой воздуха.

– Что сделаешь, если я тебя отпущу? – усмехнулась кобылица, продолжая держать меня. – Точнее, что ты не сможешь сделать?

Она двинулась вперёд, отчаянно размахивая своим хвостом и ещё больше усилив давление на моё горло. Я весь выгнулся под нею, до боли в крыльях пробуя подняться, но сделал себе только хуже, так как пони продолжала удерживать меня под собой...

Я понимал, что вырывания будут только нагнетать боль и подстёгивать удовольствие, но сейчас не мог не метаться – просто инстинктивно дёргался, хватал пастькой воздух... А Хелли вглядывалась в эти совершенно хаотичные движения, будто бы я пытался ей что-то сказать. Кто бы спорил, что она вычитала в движении моих губ вовсе не то, что желал бы донести до неё мой плывущий в асфиксии разум!

Внезапно убрав копыта, она понаблюдала за тем, как я бешено заглатываю воздух, хрипя и всё ещё чувствуя её удушающие копыта. Хелли слезла с меня, но теперь повернулась крупом и опустила свой хвостик мне на нос.

– О Палмолив, мой нежный гель, ты даришь запах мне по-о-о-оней! – пропела она, любуясь моим дрожащим жеребцом. – А ты всё-таки не так терпелив, как я, Мирдал!

– Про... Проверим? – простонал я. Зря.

– О, ты ещё хочешь? – зловредно осведомилась кобылка, повернувшись ко мне. Приподнеся копыто к ротику, она куснула его, но потом покачала головой. – Не-е-ет, заманчиво, но не слишком. Лучше я пока воспользуюсь тобой на максимум!

Зайдя за меня, она легла на пол и направила мою правую заднюю ногу себе на щёлку.

– Поработай-ка теперь копытцами, мой золотистый понь!

Сдвинув брови, как принявшая испытание Рейнбоу, я нажал копытцем примерно так, как это делала сама пони, только немного сильнее, но та, пискнув, немного отстранилась, чтобы я не мог вдавливать со всей жеребцовой силой, а лишь нежно нажимать, даже вытягивая ногу до предела! Осторожные, постепенные надавливания гораздо больше устроили Хелли, что сразу подобрела мордашкой, и даже шумно задышала, почувствовав, как дрожит уставшая ножка, что уже еле держалась, вытягиваясь в сильном напряжении... Тут же снятом передними копытцами, не только удержавшими её за пять и бабку, но и размассировавшими их так, что я опять разлёгся на ковре в блаженстве.

– Милую пони ты не доводишь... – Вновь пропела она на другой мотив уже с такими нежностью и любовью, что, я понял, сейчас меня не ждало ничего приятного!

– Из тебя плохая Зекора, Хелли...

– ЦЫЦ!

Хелли осторожно подлезла под мою ногу и взялась за верёвочку, всё-таки затянув колечко, которое болезненно врезалось в мои яички. Удерживая конец верёвки в копыте, пони влезла на меня, придавливая при этом член к телу, и заскользив по нему одним копытом, в то время как второе потянуло за верёвочку.

– Что ты предпочтёшь – две минуты без воздуха, минуту без возможности кончить или же мою дырочку под хвостом? – спросила она.

– А ты справишься со всем одновременно? – Я бросил пегаске уже собственное испытание... Которое грозило стать большим испытанием для меня. Мой бедный рот, язвящий от стянутости в мошонке...

– Ты знаешь, как меня обрадовать... – Хелли даже ненадолго меня отпустила, награждая за безрассудную храбрость мягким и ласковым поцелуем, фырча от пушистого носика с бородкой под пастькой, как у некоторых старых единорогов. Но потом повернулась ко мне крупом, как и удача моего бедного понячьего тела. Убрав верёвку, она подошла к наволочке и вернулась ко мне.

– Открой ротик!

Я сжал зубы, но абсолютно зря, потому что Хелли просто-напросто приложила крыло к моим ноздрям и постояла так, дожидаясь, пока от недостатка воздуха я не попробую подышать ртом. Тут же мои ноздри стали свободны, зато пастьку заткнула наволочка, которую пони ещё и закрепила верёвкой, обмотав ею мои челюсти. Затем она легла так, что бы мой нос оказался прямо на уровне её крупа, и слегка двинулась назад... При этом опустив копытца на мой член и начиная разминать его между передних ног!

Кажется, я и сам не услышал своего стона из-за сухого кляпа, быстро намокающего от слюны. Да из-за насевшего на мои ноздри крупика тоже! Запах заведённой кобылки выступал своеобразной анестезией для закружившейся от недостатка кислорода головы, и с каждым тыкающим движением мордашки под хвостик он всё усиливался. Какая же она чистоплотная... Моет не только копыта! Что не удивительно, учитывая её тайную (даже для меня до некоторого времени) склонность к задействованию своей задней дырочки.

Я попробовал немного вытянуть свои передние ноги повыше к голове – не вышло высвободиться, конечно, но поняшка поняла моё предложение и затёрлась щёлкой о мои острые, но пушистые локотки, получая целую гамму новых впечатлений... Будто бы её клитор зажимали и дёргали мохнатые копытца... Или необычайно твёрдые соски другой пони... Но Хелли всё больше манило то, что она держала в своих жепередних копытах, а так же то, что она придавливала задними.

Внезапно она особо сильно надавила на мой столбик и перевернулась, подставив копыто к моему носу. Теперь она прижимала член головой, а её крылья опустились к моим бокам и принялись щекотать их, в то время как копыто крепко прижалось к носу, заставив меня отклонить голову. Смеясь, пони толчком съехала к моим задним ногам и приподнялась на задние с демонической ухмылкой.

– Какой же он у тебя большой....

Она опустилась на меня и скользнула вперёд, одновременно и щекоча меня синей шёрсткой, подставляя свою щёлочку. Хотя Хелли явно увлекалась таким как бы “нестандартным” способом получения удовольствия, она всё равно не решилась без смазки предоставлять свою подхвостную пещерку... А может, ей просто сейчас это было не нужно?

– Теперь ты должен довести меня за полминуты, иначе я настолько же завяжу твой носик, – заявила она.

– Вррррвсь... – Даже в связанный и беспомощный, я ответил ей тем же выражением морды – будто бы Хелли посмотрела в отполированный до зеркальной поверхности золочёный доспех своих предков-легионеров. Я выгнулся – верёвки лишь стягивали ноги, но не мешали извиваться! – и проник на полную глубину, так резко, что синенькая пегаска охнула, закатила глаза и раскинула копыта. Но нет, не доведясь, судя по тому, как она начала на мне крутиться!

В отличии от переднего проходика, задний гораздо больше соответствовал жеребцу по своей глубине. Зато по узости был уж слишком мал! Не в силах расцепиться, даже если бы нам хотелось того, мы оба пищали жеребятами, заваливаясь и катаясь по комнате, едва не натыкаясь на мебель... Меня стягивало, а её разрывало мощью мегазаклятия, из нечаянно стянутых почти до отрыва яичек забил такой сильный поток, что верёвка даже разжалась немного, зато член сильнее набух, толкнув пегасиков в оргазм... И они окончательно упали в его сладкие копыта, когда я, чтобы облегчить боль и усилить негу, вместе со своим семенем послал и свою тёплую солнечную энергию в самое любимое существо на свете.

Залитая солнцем пегасака расправила крылья, её глаза закатились, шёрстка стала дыбом, а копыта заалели яркой магией. С блаженным выдохом она покинула меня – и физически, и душевно, но в случае со вторым – лишь на миг, потому что едва ей удалось соскочить с моего члена, как кобылка рухнула на меня и заворочалась, прижимаясь к моей груди.

– Я же теперь... Сидеть не смогу... – простонала она, но в её голосе было гораздо больше довольства, чем боли. Посмотрев на меня влюблёнными глазами, она ткнулась мне в носик своим и вытянулась.

– А может, ты меня развяжешь? – осторожно спросил я, сочетая неуместный вопрос с нежным потиранием носиком об носик. Кобылка отстранилась и прикрыла один глазик, лукаво посмотрев на меня другим.

– Только если обещаешь помочь мне с моим... Докладом.

====== Тёплая водичка ======

https://pp.userapi.com/c621703/v621703825/33888/hdvIYjUzEO0.jpg

Прислушиваясь к пению Мирды, доносившегося из ванной – артефакт-посол, превратившийся в самочку, ещё и умел петь?! – я быстро заглянула в заветный ящичек. Как хорошо, что недавно нам удалось установить дружественные отношения с королём Тораксом... И как же хорошо, что Зекоре понадобился загранпаспорт.

Откупорив зубками пробку, я приложилась к чейнджлингскому зелью и закрыла глаза, чувствуя, как по всему телу разливается приятная колкость. М-м-м... Вкус у зелья был, как у грецкого ореха, зато эффект превзошёл все ожидания. Я села в кровати и с радостью посмотрела на свои длинные синие лапы, хвост, копытца на задних... И ощупала драконью пастьку. В теле Агнара я себя так хорошо не чувствовала, всё-таки он был самцом, а теперь... Теперь на меня с зеркальной поверхности смотрела милая пушистая синяя дракоша с красно-синей гривой и красными копытами. Мирду ждёт сюрприз!

“Час предрассветный, туманом отмеченный!

Всходят два серпа стареющих лун.

Как ни журчите, ручьи быстротечные –

Не шелохнёте замшелый валун...”

Запомнив слова припева, я решила подпеть самочке своим изменившимся в более приятную и мелодичную сторону голоском – тембр его походил на мой обыкновенный, кобылочий, но просто из биологии выходил более зычным и ровным – сказывалась грудная клетка хищной летуньи. Мирда не сразу сообразила, что это не стены ванной, всегда имевшие акустику чуть ли не лучше, чем в кантерлотских актовых залах, ей подпевали, а я, её половинка души. А когда осознала, что мой голос был немного пониже её, обернулась – и удивлённо подняла уши из-под свисающей мокрыми прядями гривы. Но удивление было её не таким поражённым, как у меня в первый миг, когда Мирдал стал жеребцом, а, скорее, как немного попозже – радостное и предвкушающее.

– И отчего ты только на Октавию заглядывалась, с таким-то талантом? – Она мне подмигнула без притворства и лести.

– Потому что лучше Октавии никто не умеет доставлять удовольствие копытами, – улыбнулась я, зайдя в ванную и плотно прикрывая дверь. – Но теперь у меня есть пальчики... И очень сильное желание помыться!

О-о-о, и ещё какое сильное! Кажется, мы с Мирдалом устанавливали рекорд по оргазмам, но теперь, хотя я помнила каждое её движение, новое тело желало ощутить прикосновения самочки. Как жаль, что она перестала быть жеребцом... Хотя и в отношениях двух самочек можно разжечь искру!

– Подвинешься? – со скрытым смыслом спросила я и, не спрашивая разрешения, поставила лапку на бортик ванной, открыв Мирде взгляд на своё междулапье. Медленно двинув по голубой шерсти лапкой, я остановила её чуть выше щёлки и коготком указательного пальца прикоснулась к ней. – Или мне тебя подвинуть?

Ванна, конечно, была достаточно большая, чтобы с ней с удобством размещались и более крупные драконы. Посольские привилегии и всё такое – драконов и без того вредно злить, а если от настроения одного из них зависят отношения между странами... На этом экономить не надо. Даже если посол внешне такой добродушный и пушистый, как Мирдал.

Но его женская ипостась вполне понимала мой намёк, потому сама прилегла в тёплую воду, оставляя на поверхности только мордаху и распластавшуюся. колыхавшуюся в водяных потоках золотую гриву, которая в своём расправленном состоянии, напоминавшем золотистые водоросли, становилась ещё соблазнительнее.

– Ванна такая жёсткая... Ложись лучше на меня! – В голубых глазках сверкало поровну заботы и игривости.

– Я хочу помыться, – улыбнулась я и поднявшись, взяла мочалку в виде розового кролика. – Хм, почему пони любят всё розовое? Ты не знаешь?

Мирда попалась на уловку – она всегда была слишком разговорчивой. Мочалка ещё ни разу не использовалась по назначению, а после того, как я всунула её в пасть Мирде – ею наверняка и не воспользуются. Фыркающая дракоша оказалась отвлечена ровно настолько, чтобы мне хватило времени вытащить из-под крыла захваченный из комнаты моток верёвки. Прижав дрыгающуюся дракошу коленками и расправленными крыльями прижав её лапки к бортикам, я, пользуясь драконьей силой и своей понячьей ненасытностью, быстро накинула верёвку на правое запястье Мирды, перебросила через кран и успела затянуть петлю на левой лапе, когда драконница сунула мне свой намокший хвостик под животик, пройдясь его жёсткостью по самой моей щёлке. Негодяйка!

Мне быстро пришлось его перехватывать... Надо же, ну и инстинкты у этого тела! – собственным длинным синим хвостом в красную полоску, ловя золотистый в пару петель... но отодвигая его от себя не сразу, а вдоволь понаслаждавшись приятным натиранием мокрой чистой шерсти, которая не щекотала даже почти из-за своей примоченности. Хотя, я ещё помнила, что под водой, если ворсинки расправятся мне бы пришлось даже хуже...

– Фэллы, фаф фя фефя фофофю? – Прошамкала Мирда, делая жалобные глазки и демонстративна дёргаясь, пытаясь сорвать кран. Ни то, ни другое эффекта не возымело! Ванна всё же была рассчитана на злых после дипломатических переговоров драконов... Как и я, хе-хе!

– Ответ прост! – рассмеялась я.

Врубив кран так, чтобы стекала едва тёплая слабая струйка, я легла на свою дракошу и расправила крылья, опираясь ими об бортики ванны – длины их, к счастью, хватило. Прижимая грудь Мирды ко дну, я полезла вперёд и остановилась, только нависнув над её головой и подставив собственную под приятную струйку. Х-о-о-орошо! Хвостом своим я потянула хвост Мирды на себя, быстро выпустив и снова сжав его, чтобы теперь меня касалась только намокшая кисточка.