Текст книги "Блюз «100 рентген»"

Автор книги: Алексей Молокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

15

Сталкеры нечасто ходят по Зоне ночью, хотя некоторые аномалии ночью видно значительно лучше, чем днем, например, ту же «электру», но и для монстров ночь – можно сказать, время отдыха, хотя вроде бы кровососа и днем-то не очень заметишь, а уж ночью и подавно. Или, скажем, химера. Чего бы этой твари по ночам не охотиться? Однако же ночью химера, как правило, отправляется на лежку, а охотится почти всегда днем. Профессор Лебедев из «Чистого Неба» говорил, что это потому, что большинство мутантов произошли от людей, а люди в массе своей – дневные животные.

Трое сталкеров шли вдоль берега Припяти ночью. Конечно, лучше бы разбить лагерь, развести костерок, разогреть консервы, потравить сталкерские байки, установить очередь дежурств, да и выспаться хоть немного перед непростым днем. Только вот время – время поджимало, а еще где-то рядом находилась стоянка фанатиков из «Монолита», и шанс разобраться с ними до наступления дня и без лишнего шума упускать было нельзя.

Стоянку фанатиков-сектантов они приметили издалека. Точнее, не саму стоянку, а высокий уродливый конус капища «монолитовцев», торчащий из чахлого лесочка метрах в двухстах от речного берега. Конус походил на дырявый неряшливо слепленный термитник или вигвам высотой метра четыре, сложенный из чего попало – здесь были обломки каких-то механизмов, древесные стволы и полусгнившие доски. Видимо, материал, из которого изготавливался конус, особой роли не играл. Внутри конуса размешался странный прибор, слегка смахивающий не то на вакуумный пентод, какие когда-то применялись в радиоаппаратуре, не то на стеклянный самовар без трубы. Фанатики сидели кружком, словно зеки, на корточках, и не отрываясь смотрели на конус. Один из фанатиков возился с прибором, установленным в центре капища. Часовых сектанты не выставили.

Сталкеры изготовились к стрельбе, но Рыбарь движением руки остановил товарищей, разложил спиннинг, вытащил из стеклянной банки свою «хлябь», аккуратно прицепил к карабину на конце поводка и взмахнул удилищем.

Тусклая искра взлетела над чахлым подлеском и упала прямо под ноги «монолитовскому» шаману или жрецу или кто-его-знает-кому, который возился с прибором внутри конуса. Однако на этот раз артефакт почему-то не сработал. Разбираться, почему это случилось – энергия кончилась или что-то еще, – не было ни времени, ни желания, потому что фанатики рывком перешли из состояния полутранса в состояние бодрствования. И надо сказать, весьма активное состояние. Много плохого можно сказать о группировке «Монолит», и психи они ненормальные, и стреляют в каждого, кого обнаружат на дистанции выстрела, и нелюди… Но назвать их плохими бойцами не рискнул бы никто. Бойцами они были хорошими, и экипировка у них имелась – первый сорт, причем явно не кустарного изготовления, радиацию держала так, что боец «Монолита» мог пройти там, где большинство сталкеров, даже если бы каждую минуту глотали антирадиационные препараты, запивая их водкой, сгинули бы в два счета. И оружие у них было соответствующее. Как правило, «монолитовцы» были вооружены АК-74, но и такие машинки, как немецкая ГП37, у фанатиков встречались довольно часто. Кто-то богатый и влиятельный из внешнего мира контролировал секту фанатиков, боготворящих легендарный камень в жерле четвертого реакторного блока ЧАЭС, кто-то сумел найти с ними общий язык, снабжал их оружием, боеприпасами и снаряжением… И получал за это нечто, полностью, с лихвой, тысячекратно оправдывающее понесенные затраты. Интересно, что это было? Артефакты, которые «монолитовцы» беспрепятственно выносили из самого центра Зоны? Технологии, оставшиеся в покинутых людьми лабораториях и секретных исследовательских центрах? А может, сами сектанты, существа, которым свободу воли заменила слепая вера в Монолит, не повлиявшая, однако, на боевые навыки, рассматривались кем-то в качестве первых экспериментальных образцов идеальных солдат будущего? Или, наоборот, будущих верных псов инопланетных завоевателей планеты Земля?

Увидев, что «хлябь» не сработала, Звонарь короткой очередью срезал ближайшего, еще не успевшего подняться с земли сектанта. Где-то в двух шагах бесполезно грохнул бокфлинт Рыбаря, заряженный картечью, наконец слева раздался рваный треск автомата Ведьмака, еще двое фанатиков упали. Ведьмак, как известно, предпочитал холодное оружие, но если уж приходилось стрелять, то признавал калибры от 7.62 и больше, презрительно называя более современное, оружие калибров 5.45 и 5.56 пукалками для мажоров.

Фанатики кольцом окружили свое капище, и это лишило их возможности маневра. Рыбарь отбросил свой бесполезный дробовик, выудил из брезентовой сумки несколько гранат РГД-5 и с ловкостью жонглера зашвырнул их прямо в центр капища, туда, где в шатре из всякой подручной дряни громоздился прибор неизвестного назначения. После этого раненых фанатиков оставалось только добить, но кое-кто вовремя нырнул за конус капища и теперь убегал, чтобы спасти свою жизнь. Такое поведение для фанатиков было необычным. Как правило, они сражались до последнего.

Чья-то тень метнулась в темноту, пытаясь скрыться в невысоком подлеске, но Рыбарь крутанул невесть когда разложенным спиннингом, и человек споткнулся и упал на землю. Ведьмак со Звонарем кинулись к нему и скрутили. Человек молча и яростно сопротивлялся, потом, наткнувшись взглядом на гурду Ведьмака, перестал вырываться и позволил себя связать. Рыбарь извлек из рюкзака катушку со стальной струной и спутал беглецу руки.

– Еще добро на тебя, гада, переводить, – недовольно прошипел он, – пристрелить, да и все дела.

– Шаман, – посветив фонариком в лицо упавшему, сказал Ведьмак. – Рыбарь, а ведь ты настоящего «монолитовского» шамана на свою удочку поймал!

– Вы идиоты, – прошипел шаман. – Какой я вам шаман? Развяжите меня немедленно и немедленно дайте сюда мой ПДА. Я свяжусь с кем надо, и за мной прилетят.

– Ой! – воскликнул Ведьмак, наступая тяжелым берцем на ПДА шамана. – Надо же, какой хрупкий прибор! Взял, да и сломался! Так что с вызовом помощи придется повременить.

– Вам придется отнести меня на Радар. – Шаман, казалось, был совершенно уверен, что ничего плохого с ним случиться не может. – Я сам не могу идти, у меня нога не то вывихнута, не то сломана.

– Чем это ты его так приголубил, а, Рыбарь? – заинтересовался Ведьмак. – Бежал, понимаешь, человек, бежал по своим делам, может, на свидание спешил, может, к детишкам малым, а ты своей удочкой раз – и зацепил за ногу. И теперь он не то что бегать, а даже и ходить не может.

– «Бубликом», – смущенно ответил Рыбарь. – Я «бублик» вместо блесны на спиннинг прицепил и этому гаду под ноги забросил. «Бублик» раскрылся, вот этот тип и навернулся.

– Развяжите меня, – решительно потребовал шаман. – А… черт бы вас побрал! Все равно ведь просто так не развяжете, посмотрите сначала документы.

Ведьмак покивал головой, дескать, и впрямь не развяжем. Жестокие мы люди, никому на слово не верим.

– Документы в контейнере для артефактов, – сказал шаман. – Полагаю, посмотрев их, вы меня отпустите и вызовете помощь. Или отнесете на Радар. Сектанты стрелять не станут, я ручаюсь. И еще… вам заплатят, и хорошо заплатят.

– Хорошо поёшь, да где сядешь, – промурлыкал Ведьмак, копаясь в контейнере. Наконец он извлек оттуда запаянную в пластик книжечку и принялся внимательно ее изучать.

– Ага, – сказал он через некоторое время. – Угу…

– Ну? – нетерпеливо сказал шаман.

– Вот, значит, как, – неторопливо протянул Ведьмак. – Стало быть, Контора и сюда дотянулась! Скажи мне, майор Векшин, есть на этой планете хоть одно местечко, где бы вас не было? Можешь не отвечать, знаю, что нет. Теперь точно знаю… Ну, рассказывай, майор, что ты здесь делаешь и какой помощи от нас ждешь.

Выслушав, Ведьмак ненадолго задумался и сказал:

– «Ведьмино сердце», говоришь, тебе нужно? Обещаю, майор, будет тебе «сердце». В полутора километрах на север, говоришь? Очень хорошо. А насчет отмычек – не беспокойся, майор, когда «сердце» созреет – не понадобятся тебе никакие отмычки.

И крикнул:

– Рубите ветки, сталкеры, понесем майора на плечах. Он ведь герой, наш майор, правда, ребята? Правда, майор, ты ведь у нас герой? Ничего, мы тебе дадим возможность проявить героизм, это я тебе точно обещаю!

Звонарь с Рыбарем нарубили веток и соорудили носилки. Майора-шамана уложили на носилки и понесли вдоль берега. Через полчаса сталкеры подошли к воротам пионерлагеря и остановились.

Светало. Над Припятью вставало бледное солнце Зоны.

– Звонарь, расчехляй гитару, играй побудку, – скомандовал Ведьмак. – А то примут нас за каких-нибудь сектантов и пальнут для острастки.

Звонарь расчехлил инструмент и принялся потихоньку наигрывать «Оторва» [19]19
На выселки, в прокуренный кабакВесь город нес нехитрые пороки.Там не в цене поэты и пророки —Лишь звонкая монета да кулак.Там каждый вечер около окна,От барной стойки пара метров влево,Сидела в одиночестве Она —Окраины звезда и королева.И весь шалман, от двоек до тузов.От нищих до хозяина-еврея.Всегда был рад откликнуться, дурея,На красоты Ее безмолвный зов.Ей нравилось, когда из-за нееСражались двое – молча, трудно, грубо.Ведь тот, кто любит, – тот всегда встает,Выплевывая выбитые зубы.Все знали: это кончится бедой.И как-то раз, из-за нее рассорясь,Сошлись – матерый мускулистый горецИ новенький какой-то. Молодой,Не вышедший ни ростом, ни скулой,Не ведая ни страха и ни боли,Он на пути у горца встал скалой.Всегда бессильна сила против воли.Но стихли даже нищие в углу,А кто почище – тех как ветром сдуло:В руке у горца лезвие сверкнуло,А молодой остался на полуПосередине алого пятнаЛежать с ножом в груди, раскинув ноги.И первый раз заплакала Она.И первый раз подумала о Боге.(Слова Вадима Седова)

[Закрыть]– легкомысленную песенку, сочиненную им давно и исполненную впервые в баре «Barba Negra». Кому-кому, а Ваське-Мобиле эта песенка уж точно должна быть известна. Была такая официантка в «Отдыхе-3», крутила романы направо и налево, с бандюками и вольными сталкерами – с кем попало. Крутила отчаянно, зная, что когда-нибудь нарвется, – и нарвалась. Сталкер с чудной кличкой Хроноп застрелил ее, когда застал в постели с бандитом Пинчей. После этого Боцман стал особенно внимательно следить за поведением своих девушек.

Звали дрянную девчонку Люсьеной. Подходящее имечко, не правда ли?

– Звонарь пришел! – заорал на весь пионерлагерь Васька-Мобила. – О, смотрите-ка, и Ведьмак тут, и… этого я не знаю, но если он со Звонарем и Ведьмаком – значит наш человек!

– Стойте, где стоите, – сказал Бей-Болт, – сюда нельзя. Войдете – не выйдете!

– Ха, – воскликнул Ведьмак. – Выйдем, и еще как! Видишь сталкера, похожего на Сусанина? Это Рыбарь, и он, можно сказать, Сусанин наоборот. Сусанин, как известно, был мастак завести врага в гиблое место, а Рыбарь – вывести. И не врага, а друга. Давай, Рыбарь, действуй. А то, кроме тебя, никто не знает, как с этим «сердцем» обращаться. Может быть, и ты не знаешь?

– Знаю, – проворчал Рыбарь. – Мне Бакенщик все объяснил, когда я у него в хибаре после прохода через территорию «Монолита» отлеживался.

– Кстати, Рыбарь, – спросил Ведьмак. – А как тебя фанатики пропускают? Ведь они же сразу стреляют, не разбирая. А ты шастаешь где хочешь, и ничего! Впрочем, если это твой секрет – можешь не рассказывать.

Рыбарь подумал и сказал:

– Да я, собственно, никем не прикидываюсь, незачем. Видят люди – топает пожилой мужик с удочками и ведерком – и не трогают. У них инстинкт срабатывает: если человек собрался на рыбалку – значит никаких пакостей от него ждать не приходится.

Рыбарь полез в брезентовую сумку и вытащил оттуда ярко-алую каплю размером с кулак. С этой каплей в руках он прошел на баскетбольную площадку, где буквально на пятачке топтались попавшие в ловушку сталкеры. Дойдя до центра, Рыбарь стиснул каплю обеими руками, и группу сталкеров окутало ровное розоватое сияние. После чего компания медленно, стараясь держаться в пределах действия артефакта, вышла из проклятого лагеря.

– Он еще действует, твой артефакт? – спросил Ведьмак у Рыбаря. – А то не вышло бы так же, как с «хлябью», в самый неподходящий момент хлоп – и никакого эффекта.

– Действует, – ответил Рыбарь. – Видишь, светится?

– Одолжи мне его на минутку, – попросил Ведьмак. – Я ведь майору кое-что обещал. Вот и пришло время выполнить обещание. Вставай, майор, нам пора!

Майор, однако, почувствовав неладное, добровольно вставать отказался. Тогда Ведьмак подхватил его под мышки и силком втащил в аномалию. После чего вернулся к сталкерам.

– Ну вот, майор, – сказал он. – Теперь ты сможешь лично проконтролировать возникновение редкого артефакта «ведьмино сердце». Заодно и героизм проявишь.

– Кинь пистолет, сволочь! – прохрипел майор.

– Рассказывай, майор, – отозвался Ведьмак. – Все, что знаешь, рассказывай. И про «Монолит», и про то, чем ваша Контора здесь занимается. Все рассказывай. Тогда умрешь легко. Ты ведь небось не раз видел, как здесь умирают? Так что рассказывай!

16

Группировка «Монолит», по словам майора, возникла после второй катастрофы. Когда появились первые сталкеры, среди них находились отчаянные головы, которые доходили до камня в четвертом энергоблоке, кое-кому удалось даже вернуться и прожить достаточно времени, чтобы рассказать о странных видениях, возникавших при контакте с камнем. Постепенно из бессвязных рассказов умирающих от ран и лучевой болезни сталкеров родилась даже не легенда, а так, зародыш легенды о «Монолите» – инопланетном артефакте, исполняющем желания. Зона понемногу становилась отдельным миром, а любому миру нужны легенды.

Контора никогда не отличалась легковерием и предпочитала всегда точно знать, с кем или чем она имеет или будет иметь дело. То есть еще со времен Советского Союза любая легенда подлежала проверке, ни с расходами, ни с жертвами при этом не считались. Поэтому, как только сталкерское движение окрепло и из Зоны во внешний мир хлынули различные артефакты, в ряды сталкеров были внедрены информаторы. Агенты Конторы так же, как и обычные сталкеры, получали увечья, болели лучевой болезнью и гибли в аномалиях. Но Контора не считалась с потерями, она постепенно врастала в Зону, так же, как врастала в любые мировые структуры. Наконец руководители Конторы сочли количество накопленной информации достаточной для того, чтобы снарядить экспедицию к центру Зоны. Это было еще до эпохи Стрелка, до того, как Меченый прошел Зону и добрался до Монолита. Экспедиция вылетела на трех вертолетах, путь которым прокладывали два десятка беспилотников, оснащенных всевозможными датчиками аномалий. В крайнем случае сам беспилотник становился отмычкой. В двух вертолетах находился спецназ Конторы, в третьем – специалисты по аномальным явлениям. Еще два бронированных «Аллигатора» шли в сопровождении. По пути к ЧАЭС они потеряли все беспилотники и один вертолет сопровождения, нарвавшийся на воздушную линзу-телепорт, прорезавшую в бронированной машине сквозную дыру. Они высадились на площадке перед четвертым энергоблоком аккурат за пятнадцать минут до очередного выброса и успели уйти под защиту бетонных стен чернобыльских бункеров. Треть из них погибла в схватках с мутантами, населяющими подземелья. Это еще не были знакомые нынешним сталкерам бюреры, контролеры, кровососы и полтергейсты. Тогда эти существа еще сохранили некое подобие человеческого сознания, они не вполне адаптировались к Зоне и не стали ее тварями. Некоторые из них дрались как безумные, другие просили о помощи, надеясь вернуться в человеческое общество. Но Контора не занимается благотворительностью, поэтому все существа, преграждавшие дорогу экспедиции к камню, который уже тогда получил название «Монолит», были беспощадно уничтожены.

Они дошли до Монолита.

Они пробыли возле камня долгую неделю. Многие из них умерли, другие изменились настолько, что перестали быть людьми, третьи изменились внутренне, не перестав при этом осознавать себя сотрудниками Конторы. Когда они выбрались из энергоблока, то обнаружили, что ни вертолетов, ни временного лагеря больше нет, выброс убил людей и изуродовал технику. И тогда они приняли решение остаться в Зоне. Через месяц они вышли на связь с Конторой и доложили о предварительных результатах исследований. Из них следовало, что, по всей видимости. Зона стремится стать отдельным, независимым от остальной Земли миром, ноосфера Зоны на данный момент действует инстинктивно, но быстро эволюционирует в сторону развития примитивного коллективного разума. Монолит не способен в полной мере исполнять желания, но способен вызывать мутации человеческого организма, направленные на повышение возможности удовлетворять эти самые желания. Как выяснилось, Зона работает в основном с человеческим подсознанием, степень мутации индивидуума, подвергшегося воздействию Монолита существенно зависит от времени контакта и от личности контактера. Руководитель группы предложил продолжить исследования с использованием, как он выразился, «человеческого материала», причем тут же пожаловался, что этого материала в Зоне катастрофически не хватает.

Контора приняла сообщение к сведению и разработала план охраны, изучения и, в конечном итоге, использования Монолита. В собственных целях, разумеется.

Так появилась одна из самых странных и жестоких группировок Зоны – «Монолит».

После того как специалисты Конторы отремонтировали и модернизировали радиолокационную станцию дальнего обнаружения Радар, которая теперь работала в режиме «пси», а если нужно, то и «выжигателя мозгов», проблема с человеческим материалом для экспериментов была частично решена. Завезенные вертолетами на Радар солдаты и офицеры-штрафники прошли курс дозированного облучения и образовали костяк вооруженной группировки. После чего доступ к Монолиту для простых смертных, включая военных сталкеров, был, как тогда казалось, надежно перекрыт.

В процессе исследований Монолита были выявлены некоторые особенности его воздействия на человеческий материал и разработаны методики использования этих особенностей. Теперь на сеанс контакта с Монолитом привозили людей из внешнего мира, естественно, все это делалось с соблюдением соответствующих мер секретности. Кто конкретно подвергался воздействию камня, майору не было точно известно, но, по косвенным сведениям, поведение некоторых весьма и весьма известных людей, людей, облеченных настоящей властью, в последнее время изменилось самым радикальным образом. Прежде всего это касалось, разумеется, политиков и высших военных чинов. Права сотрудников Конторы были существенно расширены, в явных и неявных интересах спецслужб принимались законы, даже если последние противоречили интересам большей части населения страны. Но Конторе было чем гордиться. Новые технологии, пройдя апробацию в секретных лабораториях, понемногу меняли жизнь человечества. Оставалось только изменить само человечество, не вполне приспособленное для жизни в понемногу развивающемся новом мире.

Несколько сбоев в работе Радара и прорыв сталкеров к Монолиту едва не привели к краху плана по полному подчинению экономической и политической жизни в РФ интересам Конторы, но поднятые по тревоге воинские части подавили сталкерские группы, не располагавшие тяжелым оружием. Радар был отремонтирован, дорога на Припять снова перекрыта, а Монолит полностью закрыт для посещения посторонними.

Уродливые муравейники, заряженные «ведьминым», так называемые «капища» «монолитовцев», служили для дистанционной связи фанатиков с камнем. После проведения сеанса «камлания» «монолитовцы» приобретали временный иммунитет к радиации, и становились для тварей Зоны как бы своими.

Вот вкратце и все, что рассказал майор, пока «ведьмин пузырь» сжимался вокруг него.

– Ну и дерьмо, – сказал Ведьмак. – Знаешь, майор, а я, пожалуй, не дам тебе пистолет. Пусть выкормыши твоей Конторы обломятся, а то, что из тебя получится, когда «ведьмин пузырь» сожмется, я возьму с собой. На память.

Майор задергался, пытаясь разорвать стальную проволоку, из запястий брызнула кровь, человек завыл хрипло и низко, забирая все выше и выше, пока не захлебнулся собственным визгом, и внезапно все стихло. Аномалия схлопнулась, она получила жертву и теперь переваривала ее. Там, где только что лежали носилки со связанным «монолитовцем», образовалась неприятно содрогающаяся алая полость, постепенно вытягивающаяся вверх. Полость потемнела, словно покрылась грубой корой, потом судорожно сжалась в последний раз и выдавила из себя алую каплю.

Сталкеры отошли подальше, а Рыбарь достал спиннинг, прицепил к проволоке тройник с грузилом и посмотрел на сталкеров.

– Погоди бросать, – сказал Ведьмак. – У тебя эта твоя «хлябь» осталась?

Да она вроде как разрядилась, – ответил Рыбарь. – У капища не сработала, помнишь?

– Все-таки посмотри, может, ее как-то подзарядить можно?

Рыбарь покопался в рюкзаке и вытащил банку с тускло мерцающей искрой.

– Почти дохлая, – сообщил он. – Можно, конечно, попробовать ее от «ведьминого пузыря» подзарядить, но неизвестно, что получится. Да и подходить к настороженной аномалии как-то не хочется.

– А ты и не подходи. – Лешка-Звонарь уже понял, что задумал Ведьмак. – Ты просто забрось ее вон к тому столбику. Сможешь?

– Делов-то, – обиделся Рыбарь. – Конечно, смогу!

Он размахнулся и швырнул банку к подножию коричневого столбика, на вершине которого тянулась вверх алая капля «ведьминого сердца». Банка ударилась о столбик и разлетелась стеклянными брызгами.

Сначала ничего не происходило, потом раздался сильный хлопок, словно сработала автомобильная подушка безопасности. «Ведьмин пузырь» развернулся, прогнившие, черные от кислотных дождей бараки снова засияли веселенькой голубой краской, на миг сверкнуло синее-синее небо, но земля в центре аномалии уже кипела, словно гороховый суп, заглатывая в себя это все это фальшивое благолепие.

Сталкеры торопливо отошли подальше.

Аномалия тонула. Тонули дома и баскетбольные вышки, тонули пионер с пионеркой, тонули деревья, растворяясь в почве. Уходил в землю столбик с алой каплей на вершине, и, наконец, пропал. Скоро на месте проклятого лагеря осталась гладкая розоватая плешь, из которой, с краю, торчала согнутая в локте рука с горном. На месте одной аномалии теперь существовала другая, не менее опасная, но по крайней мере заметная.

– Вот теперь сюда точно никто не полезет, – удовлетворенно сказал Ведьмак. – Ни «монолитовцы», ни «Долг», ни военные, ни вольные сталкеры. А «ведьмино сердце» мне и на фиг не нужно, у меня, слава богу, свое есть.

– Заодно и майора похоронили, – тихонько заметил Бадбой. – Человек все-таки, хоть и «монолитовец».

– Да, повезло майору, – не то всерьез, не то в шутку сказал Васька-Мобила.

– Уходить отсюда надо. – Лешка почему-то занервничал. Не то смерть майора так на него подействовала, не то почувствовал что-то. – Уходить. И чем скорее – тем лучше. Майор не зря у «монолитовцев» шаманом работал, мне кажется, он и без ПДА мог связаться со своими хозяевами. Так что уходим, братцы-сталкеры, пока здесь вся их поганая секта не собралась.