Текст книги "Паханы"

Автор книги: Алексей Тарабрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

РОКОВАЯ КОЛЛЕКЦИЯ

– Широкая общественность узнала об этой уникальной коллекции только после ее исчезновения, – начал очередную байку Петрович. – Тогда все центральные газеты писали об ограблении столичного антиквара Магидса. Его коллекцию икон, картин и миниатюр русских и фламандских мастеров специалисты оценили в десять миллионов долларов США. Чьих рук дело это было? Следствие стало разрабатывать несколько версий, и все они зашли в тупик. Дело отложили…

– И оно очередными килограммами макулатуры легло на полки архива, – опережая ход рассказчика, вставил я.

– Почти угадал. Но на оперативном уровне раскрутка продолжалась. Кое-что удалось выяснить сразу. Вывел на эту версию родственничек. Она прямиком указывала на известных грузинских воров в законе. Но с имевшимися у следствия фактами это не увязывалось. Для интриги добавлю, за сокровищами протянулся кровавый и таинственный след. Коллекция частного любителя стала поистине роковой… Вот, почитай пока, – Петрович передал мне пухлую папку с документами. – А я по ходу дела кое-что прокомментирую…

Однажды ночью внимание дежурного наряда милиции привлекла иномарка, припаркованная у дома 44 по улице Флотской в Москве. Стражи порядка подошли к «мерседесу» и попросили водителя и пассажира предъявить документы. Те повели себя странно, что вызвало дополнительные подозрения.

– Придется досмотреть вашу автомашину, – предупредил старший патруля тоном, не терпящим возражений.

– А это еще зачем? – возмутился водитель. – Документы не в порядке?

– Это мы сейчас выясним, – ушел от ответа милиционер. – Прошу выйти из машины, открыть багажник…

Интуиция не подвела стражей порядка: в салоне машины, на заднем сиденье, было обнаружено боевое оружие, боеприпасы и антиквариат. Вразумительно объяснить, откуда все это, ни водитель, ни пассажир не смогли. Оба утверждали, что все принадлежит не им.

Из протокола, составленного сотрудниками милиции, следовало, что из «автомашины «мерседес» изъяты: автомат Калашникова, калибра 5,45 мм, и рожок, снаряженный 22 патронами». Оружие находилось на заднем сиденье в большом холщовом пакете. Рядом были обнаружены, завернутые в газеты, две иконы. На одной изображена Богоматерь с ребенком. На другой – церкви и кресты. Здесь же находилась картина на дереве с изображением залива и парусников, тоже упакованная в газеты.

Все это тянуло на не одну тысячу долларов, а при доказательстве состава преступления, – на не один год лишения свободы. И, конечно, ни водитель, ни пассажир такую обузу за здорово живешь брать на себя не собирались.

Пока с ними разбирались, проявились две таинственные фигуры. Новыми действующими лицами оказались бывший участковый инспектор милиции Токарев и некая сотрудница Министерства сельского хозяйства. Машина принадлежала ее приятелю, коммерсанту, который предоставил «мерседес» в ее полное распоряжение вместе с водителем.

Подозрительную иномарку и весь ее экипаж препроводили в ближайшее отделение милиции для выяснения всех обстоятельств. Там установили, что вся эта компания оказалась в столь позднее время, а было, как записано в соответствующем милицейском протоколе, «около 0 часов 30 минут», возле дома по улице Флотской не случайно.

Из обвинительного заключения по уголовному делу № 32010:

Около станции метро «Сокол» Токарев Е.М. вышел из автомашины и зашел в подъезд одного из жилых домов. Отсутствовал он примерно 20 минут. Когда вернулся, то принес с собой и положил в салон на заднее сиденье большой пакет. Затем проследовали на улицу Михалковскую. Там Токарев снова вышел и отправился в дом № 2. Отсутствовал он минут 40. Вернулся с большой холщовой сумкой. Ее Токарев тоже положил на заднее сиденье, а сам сел на переднее. Затем «мерседес» проследовал на улицу Флотскую, дом 44…

Когда картина была предъявлена потерпевшему Магидсу для опознания, тот с уверенностью заявил: этот «Речной пейзаж» принадлежит ему и был похищен у него в результате разбойного нападения 27 июля 1990 года. В списке похищенного эта картина значится под номером 26.

Изъятые иконы также были предъявлены потерпевшему Магидсу. Он заявил, что икона с изображением куполов церквей и крестов, принадлежит ему…

От изъятого автомата тоже протянулась интересная ниточка и вскоре соединилась с другой, из которой следовало, что летом 1994 года на Кунцевском рынке в Москве должна состояться сделка по продаже боевого оружия. По информации секретного милицейского информатора, продавцом должен выступить Володя, представитель преступной группировки из Кургана, а покупателем – кто-то от солнцевских братков.

На месте встречи нелегальных дельцов была организована засада. Но брать там продавца и покупателя не стали: оба прибыли на встречу пустыми.

Операция была продолжена. Ее финалом стало задержание на даче в поселке Раниз Одинцовского района Московской области продавца, покупателей и изъятие у них целого арсенала.

Из протокола обыска:

На даче по месту проживания Буторина А.Ю. обнаружено и изъято:

в бельевом шкафу в полиэтиленовом пакете пистолет ТТ со снаряженным магазином; пистолет-пулемет иностранного производства с двумя магазинами, снаряженными патронами. Во дворе, под окнами дома, обнаружен автоматический пистолет калибра 9 мм и 36 патронов к нему. В процессе личного обыска Буторина в кармане спортивного трико обнаружена и изъята обойма к пистолету Макарова с четырьмя боевыми патронами…

Всего же на даче изъяли три пистолета ТТ, пистолет «глок», пистолет-пулемет «скорпионе» и большое количество боеприпасов к этому оружию.

Из обвинительного заключения по уголовному делу № 32010:

Таким образом, картина и икона, опознанные потерпевшим Магидсом, служит веским подтверждением участия Буторина А.Ю. и Токарева Е.М. в разбойном нападении на Магидса В.Е. Обнаружение и опознание этих вещей является связующей нитью, позволяющей восстановить реальный ход подготовки и совершения преступления.

Утром, около 10 часов, известный столичный антиквар Магидс спокойно вышел из своей квартиры. На лестничной площадке трое молодых людей бесцеремонно втолкнули коллекционера в квартиру.

– В чем дело? – попытался возмутиться Магидс.

И тут же получил мощный удар в область печени. В глазах потемнело. Колени подогнулись. Еще один мощный удар в голову отшвырнул его к стене. Били профессионально, по-боксерски, без размаха, но с переносом тяжести, когда в кулак вкладывается и вся масса тела. Обмякшего, потерявшего способность к сопротивлению, его еще попинали ногами. Перетащили в спальню, бросили на пол.

– Все, кончать тебя будем! – прорычал один из налетчиков.

– Погоди, – остановил другой, по-хозяйски усаживаясь на стул. – Поговорить сначала надо…

Бандит распахнул куртку и вытащил револьвер. Повернул барабан, проверяя, сколько в нем патронов. Потом обернул оружие краем покрывала, которое стянул с постели.

– Так выстрел меньше слышен будет. – Он ткнул дулом в грудь Магидса.

– Кто вы такие? – Магидс тяжело перевел дух. – Что вам от меня надо?

– Заткнись! – Бандит сильнее надавил револьвером в грудь. – Спрашивать буду я! Понял?

Магдис молча кивнул.

– А ты будешь отвечать!

Антиквар снова кивнул.

– Руки за спину! – резко скомандовал бандит.

– На кой черт мы с ним возимся? – возмутился было другой.

– Вяжи его давай и не базарь! – скомандовал тот, что был постарше.

– Чем?

– Да, хотя бы простынями.

Из показаний потерпевшего:

Мне ничего не оставалось, как безропотно выполнять их требования. Сопротивление было бесполезно. Что мог сделать я, пожилой человек, против трех здоровых лбов. Оставалось подчиниться их требованию и молча лежать на полу. Мне удалось рассмотреть налетчиков. Все были с короткой стрижкой, крепкие, тренированные, лет 20–25, похожи на спортсменов или военных. Один был плотного телосложения, брюнет, ростом под метр семьдесят, с квадратным подбородком. Одет в куртку-ветровку, спортивные брюки и кроссовки. Второй был повыше, около 180 см, среднего телосложения, с развитой, рельефной мускулатурой. У него были светлые волосы, серые глаза и немного вытянутое, треугольное лицо…

– Жена когда придет? – спросил светловолосый.

– Зачем она вам?

– Спрашивают – отвечай! – Парень больно ткнул стволом в грудь.

– Она на даче.

В спальне остались только светловолосый и антиквар. Двое других ходили по комнатам, что-то искали, переворачивая все вверх дном. Через некоторое время хлопнула входная дверь. На какое-то время наступила тишина, а затем опять стало слышно, как снимали картины со стен, выдвигали ящики столов и секретеров.

«Коллекция! Моя бесценная коллекция… – Связанный Магидс лежал на полу и беззвучно плакал. – Эти гады выносят мою коллекцию…»

Как рассказал Петрович, около тридцати лет Магидс вместе с женой собирал уникальные произведения западноевропейского и русского искусства, в том числе живописи. К середине 80-х получилась прекрасная коллекция. Она была зарегистрирована в Советском фонде культуры. Сам Магидс стал почетным членом Клуба коллекционеров. Собранные им раритеты, а это – картины, иконы, табакерки, мелкие предметы резной работы из слоновой кости, полудрагоценные камни и многое другое, – оценивались весьма высоко. Например, английская фирма «Сотби» предлагала за отдельные экспонаты до 150 тысяч фунтов стерлингов.

Бандиты хозяйничали в квартире около часа. Перед тем как уйти, еще раз проверили, насколько крепко связан хозяин. Магидс, почти не подавая признаков жизни, тихо лежал на полу, под головой – пятно крови.

– Эй, ты случаем концы не отдал? – Над ним нагнулся один из налетчиков. – Мокруху мы не заказывали…

– Сволочи, – прошипел Магидс. – Какие сволочи…

– Жив. Еще и щебечет.

Коллекционера для верности встряхнули, дабы убедиться, что тот пока и на самом деле не собирается в мир иной, на всякий случай засунули в рот кляп – носовой платок. Потом, видимо пожалев пожилого человека или побоявшись, что в таком положении он задохнется, Магидса аккуратно положили на бок, подоткнули под голову две диванные подушки и ушли.

Освободиться от пут удалось ближе к часу дня. Магидс с трудом поднялся на ноги. Все тело болело, словно по нему проехали чем-то тяжелым. Во весь правый бок – огромное пятно гематомы. Сюда как раз пришлось больше всего пинков. Придерживая бок рукой, опираясь о стену и мебель, он дополз до телефона.

Попытался позвонить, но телефонный провод был перерезан в нескольких местах. Осмотрелся в поисках хозяйственной сумки, с которой собрался на рынок. Воры забрали и ее, а там, в кармашке – паспорт, деньги, около 500 рублей. Но это мелочи по сравнению с тем, что поснимали со стен в холле, в коридоре, в комнатах.

Из протокола осмотра места происшествия:

Из квартиры Магидса было похищено: 31 картина музейного уровня, работы голландских и фламандских мастеров XVI–XVII веков, серебряная цепь XVII века длиной 2 метра с наперсным крестом, 50 портретных миниатюр XVIII–XIX веков на слоновой кости и большинство – в рамках из драгоценных металлов, 8 икон XVI–XVII веков, 15 серебряных старинных табакерок, ряд мелких предметов резной кости высокой художественной ценности, несколько полудрагоценных камней большого размера, деньги в сумме примерно 2 тысячи 500 рублей, трое золотых часов, другие ювелирные украшения личного пользования, 2 сберегательные книжки с вкладом по 2 тысячи 500 рублей каждая и многое другое.

Вынесли похищенное нападавшие в скатерти, снятой с кухонного стола, наволочке и простыне, в вышеуказанной хозяйственной сумке…

Степан гнал белую «шестерку» по Ленинградскому проспекту. Ловко обошел какую-то иномарку, подрезал пенсионера на стареньком «москвиче». Водить машину Степан умел классно. Оно и понятно, ведь уже не первый год работал в 11-м таксомоторном парке Москвы.

Проскочив метро «Аэропорт», Степан перестроил свои «жигули» в крайний левый ряд, повернул на стрелку и, оставляя справа стадион «Динамо», помчался в сторону Верхней Масловки. Он торопился на Тимирязевскую улицу к бывшему однокласснику, точнее сказать, к его отцу.

Папаша Ян был тузом среди столичных торгашей, возможно, даже теневым тузом. Но это мало интересовало Степана – он был не из любопытных. Не раз уже бывало, что лишнее знание выходило боком. Он не фискал, не сексот. Досье на знакомых не составляет. Для него имеет значение лишь то, что Папаша Ян всегда при деньгах. Он всегда хорошо платил, когда приходилось катать его по городу. Вот и в этот раз он позвонил и попросил приехать: мол, имеется срочная работенка. Значит, надумал куда-то выехать, а может, накажет отвезти на другой конец города одну из своих многочисленных пассий.

Коренной москвич, Ян Фельдман, в свои сорок семь успел побывать в самых отдаленных уголках огромного Союза, куда чаще отправлялся не по своей воле. Так, еще в 1983 году он был осужден Мосгорсудом за контрабанду и мошенничество. По приговору получил 7 лет лишения свободы. Большую часть из них провел в городе Шевченко, что на полуострове Мангышлак. Потом за хорошее поведение был переведен на «химию», то есть вольное поселение. Для этого ему пришлось совершить вояж с берегов Каспия аж на Байкал. И около года он прожил в таежном селе, в 25 километрах от знаменитого озера.

Оставалось около полугода до окончания срока, как он залетел, совершив кражу. И вместо возвращения домой – новое наказание. От отчаяния он вскрыл себе вены, но его спасли и направили в психиатрическую больницу в Иркутске. Здесь пробыл около 6 месяцев, а потом его перевели в лечебницу такого же профиля в подмосковный Чехов. О том, как ему удалась такая сложная комбинация, Ян никому не рассказывал: не хотел подводить нужного человека.

В чеховской психушке он пролежал около полугода, а зимой 1990 года вышел и приехал в Москву, где поселился в одной квартире вместе со взрослым сыном, в кооперативном доме по Тимирязевской улице.

Из уголовного дела № 32010:

В начале лета 1990 года Фельдман Я.Ф. получил информацию от не установленного следствием лица о том, что у Магидса В.Е. хранится дома коллекция картин и икон кисти известных западноевропейских и русских художников XV–XX веков, а также большое количество иных дорогостоящих предметов антиквариата и ювелирных изделий. Все предметы имеют особую историческую, научную и культурную ценность.

Фельдман решил завладеть коллекцией. Для осуществления задуманного организовал преступную группу, в которую вошли Буторин А.Ю., Токарев Е.М. (ранее судимый) и не установленное лицо. В ходе подготовки был установлен адрес Магидса В.Е, на неоднократных встречах с соучастниками разработан подробный план преступления с распределением роли каждого…

Когда белая «шестерка» подкатила к знакомому подъезду, Ян уже ждал Степана на улице. Рядом с ним стояли молодые люди в модных спортивных костюмах и ветровках.

– Ты свози этих ребят в центр, – велел Ян. – Оплата будет по прежнему тарифу. Вот, возьми на бензин аванс…

– Ладно, – Степан спрятал сторублевку в карман.

– Дорогу они тебе покажут.

– За этим не заржавеет, – хмыкнул один из парней, что выглядел постарше.

Его Степан уже видел раньше вместе с Яном. Это был Евгений Токарев.

– Возможно, их надо будет там подождать, – продолжал инструктаж работодатель. – Привезешь обратно, тогда и рассчитаемся…

– Сделаем в лучшем виде. Прошу. – Таксист распахнул дверки машины. – Загружайтесь. Прокачу с ветерком.

На переднем сиденье расположился Токарев, сзади сели два других парня, братья Буторины. В то время их часто можно было видеть в кафе «Аленький цветок». Один работал там барменом, другой, занимавшийся серьезно боксом, по совместительству был вышибалой. Однажды, когда какие-то крутые, пальцы веером, «наехали» на отдыхавшего в кафе сына Яна, один из братьев здорово того выручил. Он так поработал кулачищами, что у напрашивающихся было на разговор сразу отпало какое-либо желание к дальнейшему общению. В благодарность сынок представил заступника отцу. И позже у них, как ни странно, нашлись общие интересы, о которых младший Фельдман даже не подозревал.

Дорогу показывал Токарев. Общее направление – внутрь Садового кольца. А дальше, почти параллельно Большой Садовой, – улица Жолтовского (Ермолаевский пер.). Вскоре машина остановилась около дома с замысловатой лепниной по фасаду.

– Здесь подождешь нас, – сказал Токарев.

– Долго?

– Время покажет.

– Ну, я так не могу. Говори конкретнее.

– Ты Яну что обещал?

– Подождать.

– Вот и жди. Дело коммерческое. Сам понимать должен, что прогнозировать что-то загодя сложно. Встреча здесь у нас важная! Больше всего в ее результатах Ян заинтересован. Понял?

– Понял… – протянул Степан.

– Тогда без вопросов, – подытожил Токарев и кивнул своим попутчикам – мол, пошли.

Токарев и Буторины отсутствовали около четырех часов. Степан все это время проспал в машине. Первый раз он проснулся примерно через два часа. Посмотрел на циферблат, руганул на чем свет стоит своих нанимателей. За такой срок он бы столько «капусты» срубил!.. Но делать нечего: обещал – жди. Во второй раз его сон был нарушен нетерпеливым стуком по лобовому стеклу. Это был Токарев. Он и братья Буторины были чем-то недовольны.

Из уголовного дела № 32010:

Во исполнение преступного умысла 26 июля 1990 года в утреннее время Буторин А.Ю., Токарев Е.М. и не установленное в ходе следствия лицо от дома Фельдмана Я.Ф. на автомашине BA3-21063, водитель которой не был осведомлен о преступном умысле указанных лиц, прибыли к дому Магидса В. Е. по адресу: г. Москва, ул. Жолтовского… Согласно разработанному ранее плану Буторин А.Ю., Токарев Е.М. и не установленное в ходе следствия лицо поднялись на лестничную площадку, где расположена нужная им квартира, и стали ожидать, когда ее хозяин выйдет, поскольку предполагали, что жилье Магидса оснащено сигнализацией. Однако, прождав около четырех часов, соучастники вынуждены были уехать – из квартиры так никто и не вышел.

На следующий день Степану опять пришлось работать по заказу Яна. Около восьми утра он подобрал на Тимирязевской уже знакомую компанию и отвез вчерашним маршрутом. Но на этот раз выторговал себе отступного, объяснив, что его, как волка, ноги кормят. Ему надо баранку крутить, а не спать на ней.

– Ладно, не ершись, – сказал Токарев. – Все будет нормально.

Но ждать опять пришлось долго. Промаявшись без дела около часа, Степан решил съездить до ближайшего телефона-автомата, чтобы позвонить Яну и все высказать, возможно, выторговать надбавку к оговоренной сумме. Но того дома не оказалось. Сын сказал, что отец несколько минут назад уехал.

– Ну а мне что делать?

– Не знаю.

– Опять торчать весь день?

– Сказал же – не знаю.

– Нет. Больше не могу!

– Делай, что хочешь: можешь их ждать, можешь не ждать.

– Ладно, еще час подожду.

Степан вернулся на прежнее место и привычно завалился спать. Через какое-то время его разбудил милиционер. Перед «шестеркой» стоял желтый УАЗ-ПГ.

– Предъявите документы, – потребовал страж порядка.

– Пожалуйста. – Степан протянул техпаспорт и права.

Пока постовой их изучал, Степан обратил внимание, что обстановка на улице отличается от той, что была утром. Кроме милицейского «уазика» у дома стояло еще несколько легковушек с мигалками. Подъехали еще две машины, которые не были раскрашены в милицейские тона, но догадаться о их принадлежности труда не составляло. Что-то тут, видимо, серьезное произошло за то время, пока он спал. Степан посмотрел на часы. Было около часа дня. Проклиная на чем свет стоит Яна и навязанных ему клиентов, он опять поехал на Садовое позвонить своему работодателю. Телефон не отвечал.

Из уголовного дела № 32010:

Нейтрализовав Магидса в спальне, где его остался охранять Буторин А.Ю., Токарев Е.М. и не установленное лицо стали обыскивать квартиру. Одновременно они позвонили Фельдману Я.Ф., который через некоторое время приехал к ним на не установленной в ходе следствия автомашине. Находясь в квартире, Фельдман Я.Ф. указывал наиболее ценные предметы и помогал их упаковывать. Для этого использовали скатерть, снятую с кухонного стола, наволочки и простыни, взятые в спальне, а также хозяйственную сумку…

Вечером Степан решил разыскать Яна или ребят и высказать им все, что он о них думает. Для этого наведался в кафе «Аленький цветочек». Там вовсю гуляли уже изрядно пьяные Буторины.

– О, водило прирулило! – Один из них ткнул пальцем в Степана.

– Ну, ты, гад, даешь… – Второй агрессивно поднялся из-за стола. – Ты, блин, знаешь…

– Успокойся, братан, – потянул его за рукав другой. – Все нормально прошло.

– Скажи, блин, Яну спасибо, понял?

– За что?

– За свою шкуру поганую.

Говорить о чем-либо с пьяными братьями было бесполезно и небезопасно. Собственно, они и не особенно были нужны. У них он хотел узнать о Яне, но лучше спросить у кого-либо другого. Степан быстро ретировался из «Аленького цветочка».

Первым делом он набрал телефон сына. Упорно молчавший до этого номер вдруг ответил. Но школьный товарищ опять сказал, что отца нет и не будет.

– Но он наказал, чтобы ты обязательно его нашел, – утешил Фельдман-младший Степана.

– И где мне его искать?

– У Тамары.

– У какой еще Тамары?

– Он сказал, что ты знаешь.

– Понятия не имею.

– Позвони по телефону. – Сын продиктовал номер.

Из свидетельских показаний:

Когда-то в разговоре с Яном слышал, – рассказал Степан следователю, – что у него есть знакомая Тамара, которая работает в психиатрической больнице. В этой больнице одно время лежал Ян. Позвонил по этому телефону. Ян был там. Он попросил приехать за ним и сказал, что будет ждать на Пушкинской площади.

Приехал за Яном часов в 20. Он был с женщиной и сразу пригласил сходить с ними в ресторан «Прага» – отметить там какое-то событие. Пришлось согласиться, так как высказывать все накипевшее при постороннем человеке было неудобно. Решил выждать момент. Вскоре это удалось.

У входа в ресторан поговорил с Яном. Тамара сидела в машине. Высказал все свои претензии, сказав, что вчера прождал ребят 4 часа и сегодня опять не меньше времени потерял, а в результате они встретили его пьяные в кафе и чуть не набили морду.

Ян дал компенсацию – 1000 рублей купюрами по 25 рублей и попросил рассказать, как все было и почему он не дождался ребят. Пришлось все подробно рассказать. Выслушав, Ян сказал, что им лучше какое-то время не встречаться, попросил даже не звонить.

Степан понял, что ребята что-то начудили, но спрашивать у Яна не стал. А 7 августа 1990 года он прочитал статью в газете «Известия», что 27 июля в Москве был ограблен известный коллекционер, искусствовед Магидс. Неизвестные преступники вынесли из квартиры, где и хранилась коллекция, имущества на сумму около 4 000 000 долларов США. Адрес коллекционера не указывался. Каких-то подозрений это известие пока не вызвало.

Но прошло еще некоторое время, и Степан все понял и ужаснулся тому, что судьба так некстати свела его со щедрым работодателем.

20 сентября 1990 года Яна не стало. Он скончался на территории Бельгии, якобы повесился. Первым об этом сообщил его друг и переводчик, с которым они вместе выехали за границу для решения каких-то коммерческих вопросов. Потом какие-то неизвестные напали на сына Яна, избили его и прострелили ему навылет обе щеки. Он попал в больницу.

Степан тоже не остался в стороне от цепочки этих загадочных и страшных событий. Через пару недель после похорон Яна ему позвонил один из братьев Буториных и сказал, что надо увидеться. Тут же договорились встретиться у комиссионного магазина на Тимирязевской улице. Степан предупредил жену: мол, не вернусь к вечеру – звони в милицию.

– Вечно ты вляпаешся в какую-нибудь историю! – запричитала женщина.

– Жизнь такая пошла.

– Не жизнь, а ты такой. Можно подумать, я тебя не знаю…

– Ладно, я пошутил. – Степан перевел разговор в более легкое русло. – К нормальным ребятам иду. Все обойдется.

У комиссионки Степана уже ждали. Стояла светлая «пятерка», за рулем которой сидел один из братьев. Второй развалился на заднем сиденье.

– Садись, – пригласил Александр, открывая переднюю дверь.

– Что за нужда?

– Садись и поедем. С тобой Евген поговорить хочет.

– А сам-то он где?

– У «Рассвета».

Возле кинотеатра «Рассвет» и в самом деле уже ждал Токарев. Он сел на заднее сиденье, и все поехали на улицу Приорова, за гаражи. По пути обстановка в салоне резко обострилась. Буторин, сидевший сзади, достал револьвер и демонстративно проверил, заряжен ли он.

– Не для меня случайно приготовил? – Степан решил идти ва-банк.

– Увидим, может, и для тебя…

– Жена знает, куда я пошел и с кем встреча.

– Ну и что?

– Она знает и другое.

– Что другое-то?

– Кому звонить, если не вернусь.

Из личного дела бывшего участкового инспектора:

Токарев Е.М уволен из органов внутренних дел в связи с возбуждение уголовного дела. Следуя в городском такси, он необоснованно применил штатное оружие (ПМ). Его действия были квалифицированы следствием по ст. 171 и 109 УК РСФСР. Однако проведенная по делу стационарная судебно-психиатрическая экспертиза дала заключение о невменяемости в отношении содеянного преступления. Учитывая повышенную социальную опасность Токарева В.М., было принято решение о необходимости его направления на принудительное лечение в психиатрическую больницу с усиленным наблюдением.

– Не пойму, чего ты так разволновался? – спросил Токарев. – Разве были причины?

– Я всегда так поступаю.

– Ну, это мы сейчас проверим. – Буторин передал Токареву револьвер и вышел из машины.

– А пока ответь нам на несколько вопросов, – начал издалека второй Буторин, но, вдруг сменив тон, приставил к боку Степана здоровенный охотничий нож. – На кого стучишь, падла?

– Не понял! – опешил Степан.

– Есть только два варианта. Первый – закладываешь ментам! Тогда нас не сегодня-завтра заметут. Второй – шестеришь на бандитов, которые ищут коллекцию.

– Понятно. Так, выходит, я вас тогда катал, чтобы этого коллекционера обуть?

– Не твоего ума дело!

– Как это не моего, если меня же за это… Ты лучше ножичек-то убрал бы. Проткнешь ненароком.

– За этим не заржавеет…

– Так вот, учитывая, что никого еще не замели, можно сделать вывод: на ментов не работаю. Про второй вариант вообще не может идти речь. Тут вы, братаны, сами меж собой разбирайтесь. Но, на всякий случай, хотя бы пояснили: что происходит на самом деле?

Дальнейший разговор вдруг прервался. Пришел Сергей Буторин и сказал, что жена Степана действительно в курсе, мол, так и сказала: пошел на встречу с Токаревым и братьями Буториными.

– Ладно, слушай сюда, – сказал Токарев.

Так Степан узнал, что по заказу Яна они обчистили квартиру коллекционера.

Из рассказа налетчиков:

Ян предупредил, что квартира оборудована сигнализацией. Потому они должны дождаться момента, когда коллекционер выйдет из квартиры. Ведь оставляя свое жилье с драгоценностями, он позвонит на пульт, чтобы квартиру приняли под охрану. В этот момент и надо напасть, но до того, как он успеет закрыть дверь. Коллекционера втолкнуть обратно. Войти самим. Тогда получится, что квартира под сигнализацией, но они уже в ней. Можно спокойно делать что хочешь.

Первый раз, когда он, Степан, их возил, они прождали на лестнице до 13 часов, но никто из квартиры не вышел. Зато на второй день все получилось, как и было задумано. Но в нужный момент, когда надо было выносить вещи, Степановой машины у подъезда не оказалось. Тогда им пришлось вызывать Яна. Он пригнал какую-то тачку. И хорошо, что на самом деле квартира не была на сигнализации. Иначе бы всем хана из-за того, что Степа слинял так не вовремя. Основное барахло забрал в своей машине Ян, но у них тоже были золотые и серебряные вещи. Степан их здорово подвел, уехав куда-то.

– Но я ездил звонить Яну, – только и возразил Степан. – Потом, я ничего этого не знал…

– Это тебя и спасает, – перебил его один из братьев. – И еще то, что, во-первых, ты в самом деле не знал, что мы там делали, а во-вторых, ты действительно в это время звонил Яну.

– Все равно кончать его надо! – вклинился другой Буторин.

– Кончать его нельзя, – возразил первый. – Жена знает: он ушел на встречу с ними.

– Ладно, вылезай, – вдруг приказал другой.

Он стоял рядом с машиной, сжимая в руке револьвер. Над Степаном громыхнул выстрел.

– Это тебе предупреждение! Если кого из нас менты заметут, другие тебя тут же… Понял?

– Да.

– Я знал, что ты смышленый парень.

– Только если кого-то из вас и заметут, я буду ни при чем.

– Нет, ты погляди, а? Говорил – кончать надо!

– Погодим. Но если что случится, тогда… И жену с ребенком, кстати, тоже…

Через два дня новые друзья опять потрепали Степану нервы. Правда, на этот раз он общался только с Токаревым. Но и этого хватило с лихвой. Встретились на площадке у гостиницы «Молодежная». Токарев рассказал, что за информацию о коллекции и поимку преступников обещана большая премия. Но ее ищет не только милиция. Общая стоимость коллекции около 4 млн долларов США, мол, так было написано в газетах.

– О покойниках плохо не говорят… – Токарев поморщился, как от зубной боли. – Но от Яна мы ничего не получили. Вот так!

– Он кинул вас?

– Не знаю. Наверное, хотел, но не успел. А теперь никто из нас не знает, где находится коллекция.

– Ты вот что, Степа, если узнаешь что-нибудь, сообщи мне. Понял?

– Да.

– А если задумал что-то там с милицией или еще с кем, то тебе же хуже будет. Лучше не шути.

– Ладно.

Для себя Степан сделал вывод, что с него приключений хватит. От всего этого лучше держаться подальше. Чужие богатства никогда никому счастья не приносили, а вот крови из-за них лилось много. Вот и с этой коллекцией… Ян уже погиб. Сам он влип так, что еще неизвестно, как и чем все обернется.

На встрече у «Молодежной» Степан еще не знал, что Токарев ему врал, что не знает, где коллекция. Сам же вовсю уже вел свою крупную игру, в которой даже его подельники, братья Буторины, были далеко не тузами, как они себя представляли.

Из обвинительного заключения по уголовному делу № 32010:

Буторин Александр Юрьевич, 9 июня 1968 г., уроженец г. Осташков Тверской области, русский, гражданин России, холостой. Образование – среднее. Ранее не судимый. Без определенного места жительства и рода занятий.

Буторин А.Ю. обвиняется в том, что он совершил нападение с целью завладения личным имуществом гражданина, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего и с угрозой применения такого насилия (разбой), по предварительному сговору группой лиц, с применением оружия и других предметов, используемых в качестве оружия, с проникновением в жилище гражданина России Магидса В.Е. 27 июля 1990 года.

Получив из Бельгии известие о смерти отца, сын тут же обзвонил всех родственников и знакомых, в том числе Токарева. Тот сразу приехал на Тимирязевскую и уговорил Фельдмана-младшего съездить к другу Яна, некому Лexy, и забрать картины и иконы отца.