Текст книги "«Грязное белье» Кремля. Разоблачение высших чиновников РФ"

Автор книги: Алексей Челноков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

На этот раз Александр Орлов вместе с семьей как будто направился в Израиль, воспользовавшись так называемым «билетом с открытой датой». Такой билет позволяет улететь в любое удобное время, и его нередко приобретают бизнесмены, когда не вполне уверены в собственной безопасности. А проблемы Орлова, упавшего решкой, вполне могут стать проблемами самого Владимира Борисовича.

«Говорить о коррупции в российской милиции мне уже надоело»

Русской мафии, утверждают российские чиновники, больше не существует. Старый, затрепанный не одним поколением западных «кремленологов» лозунг «Русские идут!» уже не пугает ко всему привычных американских налогоплательщиков, а телевизионные комментаторы напрочь забыли словосочетание «русская организованная преступность». А что делать, если после шумных арестов Вячеслава Иванькова, больше известного как «Япончик», Мони Эльсона и еще доброго десятка «крестных отцов» поменьше, ФБР преследовали сплошные провалы? Сначала с треском развалились дела, затеянные с помощью швейцарских и французских властей против Михася и Петрика, потом в Италии пришлось с извинениями отпустить целую бригаду «русских мафиози». Ничем закончился и «процесс столетия» – дело об «отмывании миллиардов русской мафии» через «Бэнк оф Нью-Йорк», а весь улов американской полиции за последние три года можно пересчитать по пальцам: двенадцать мошенников российского происхождения да пара компьютерных хакеров. При этом, как ни странно, борьба с русской мафией и в Европе и в США закончилась почти одновременно – в 1999 году, когда кресло министра внутренних дел России занял Владимир Рушайло. О причине провала многих громких уголовных дел о «русской мафии» Компромату. RU рассказал бывший заместитель директора ФБР Джеймс Моуди.

– Я никого не хочу обвинять, но ни полиция, ни ФБР не могут посадить ни одного преступника из России без помощи ваших властей, – считает и следователь по особо важным делам прокуратуры нью-йоркского Бруклина Питер Гриненко. – Если из Москвы в ответ на наши запросы не приходит ничего, то и громких дел ожидать не стоит. Впрочем, основатель русского отдела ФБР и бывший заместитель директора Федерального бюро расследований Джеймс Моуди уверен, что дело не только в смене руководителей российского МВД. Просто Россия и США живут по совершенно разным законам.

– Господин Моуди, вы начали работать с советской милицией еще в конце 80-х, а уже в 1992 году предложили директору ФБР создать специальный отдел по борьбе с русской преступностью…

– Нам пришлось спешить, потому что «русская проблема» росла прямо у нас на глазах, как снежный ком. После того как власти СССР открыли границы, на Запад хлынул небывалый поток туристов, предпринимателей и, естественно, преступников. Достаточно сказать, что если в 1990 году ФБР вело только 68 дел, в которых фигурировали бандиты из СССР, то всего лишь через три года таких дел было уже 215. По нашим данным, только в Нью-Йорке, Майами и Пуэрто-Рико десять лет назад уже действовало тридцать русскоязычных преступных группировок, которые занимались не только мошенничеством и вымогательством. «Русские» торговали оружием, налаживали связи с латиноамериканскими наркокартелями, везли контрабанду.

– Многие сейчас говорят о том, что раздувание проблемы «русской мафии» было в первую очередь выгодно самому ФБР, что таким образом Федеральное бюро просто-напросто выбивало дополнительное финансирование из государственного бюджета.

– Во-первых, я могу сказать, что инициатива создания так называемого «русского отдела» в ФБР была взаимной. В 1992 году в Вашингтон приехал заместитель министра внутренних дел России Михаил Егоров, возглавлявший Управление по борьбе с организованной преступностью. Мы провели вместе несколько дней и поняли, что решать проблему «русской мафии» можно только сообща. При этом никаких договоров между нашими странами еще не было: не было даже подписано соглашение об экстрадиции преступников. Но через несколько месяцев по нашей просьбе ГУОП арестовал и переправил в США Дэвида Шустера и Александра Белоногова, обвиняемых в мошенничестве. И, во-вторых, я могу сказать, что очень большое количество дел мы не смогли бы завершить без помощи российских коллег. О том, кто такой знаменитый «Япончик» – Вячеслав Иваньков, нам сообщили именно из ГУОПа. Они же передали нам информацию о том, что он выехал в США.

– То есть отношения между спецслужбами США и России строились исключительно на личных контактах между вами и руководителями МВД?

– В большой степени да. Хотя личные отношения играют огромную роль не только в отношениях с Россией, но и с любыми странами Европы, тем же Израилем. Есть, конечно, и чисто русская специфика: после того как в МВД или ГУОПе менялось руководство, нам приходилось все начинать заново.

– Вы говорите о том, когда министром внутренних дел России был назначен Владимир Рушайло?

– Я не хотел бы уточнять. К тому же с господином Рушайло мы действительно были знакомы, но никогда не поддерживали личных контактов. Мы предпочитали иметь дело не с московским РУОПом, а с Министерством внутренних дел.

– Один из американских экспертов – Джеймс Фикенауэр, в свое время изучавший проблему русской преступности для Министерства юстиции США, – как-то заметил, что «русские хотят продавать информацию. Они считают, что если информация представляет определенную ценность, то американцы заплатят за нее в долларах». О том, что сотрудники РУОПа требовали деньги за предоставление информации, говорил и следователь прокуратуры Бруклина Питер Гриненко.

– Я лично никогда не сталкивался с подобными просьбами, и у меня никто не просил денег. О том, что российская милиция коррумпирована, я уже устал говорить. Но точно так же коррумпировано и все российское общество. Если я ничего не путаю, то и ваши социологические исследования подтверждают, что почти восемьдесят процентов российских преступных группировок располагают хорошо налаженными связями во властных структурах.

– В одной из книг, посвященных русской преступности, американский журналист Роберт Фридман приводит ваши слова о московской милиции. Вы говорите: «Ты имеешь дело с людьми, которые уверены, что если ложь повторять достаточно часто, то люди в нее поверят».

– Возможно, я говорил что-то подобное, но сейчас не хотел бы комментировать это.

– Специальный агент ФБР Джордж Щукин, работавший в Москве в середине 90-х, рассказывал, что в РУОПе у него несколько раз требовали заплатить за предоставление информации.

– Мне он об этом не рассказывал. Хотя я знаю, что он неоднократно возил в РУОП целые пакеты, но это, по-моему, были не деньги, а более простые вещи. У них не было самого необходимого, поэтому Джорджу приходилось привозить бумагу, ручки и так далее. Несколько раз просили предоставить оргтехнику, компьютеры, аппаратуру, но не более.

– В последние годы ФБР провело несколько не самых успешных дел. Сергей Михайлов, известный как «Михась», был оправдан швейцарским судом, а Вячеслав Иваньков – «Япончик» – получил «всего лишь» девять лет, хотя ФБР хотело упрятать его за решетку пожизненно.

– Мне сложно комментировать дело Михайлова, а «Япончика» мы действительно хотели посадить на всю жизнь, но по целому ряду причин этого сделать не удалось. И в первую очередь потому, что возникла реальная угроза жизни других людей. Чтобы избежать жертв, мы были вынуждены пойти на арест Иванькова, не собрав достаточное количество доказательств.

– Но те документы, которые пришли после вашего запроса из Москвы, суд не стал даже рассматривать.

– Я не хочу говорить, что российская милиция сделала недостаточно для того, чтобы завершить это дело. Иногда суд вправе решать, что является серьезным доказательством, а что нет. В случае с Япончиком документы из Москвы были признаны несущественными. Но так бывало и в других международных делах.

– В докладах, подготовленных ФБР для Конгресса и Сената США, называлось достаточно много известных в России имен. Среди «крестных отцов русской мафии» вы называли Иосифа Кобзона, Анзори Кикалишвили, Семена Могилевича. Насколько я могу предположить, эти документы вы передавали и российским правоохранительным органам. Но говорить о результатах пока не приходится.

– Я уверен, что все эти люди не только связаны с российской организованной преступностью, но и играют далеко не последнюю роль в иерархии «русской мафии». Но в США и в России слишком разные законы и слишком разное понимание законов. Поэтому мы можем только информировать российскую сторону о том, что нам удалось узнать. Все, что мы могли сделать, – это отказать этим людям в выдаче американской визы. Это все.

– А МВД как-то отреагировало на ваши сообщения?

– Не знаю. По крайней мере, насколько мне известно, Иосиф Кобзон продолжает поддерживать тесные контакты, в том числе и с бывшими руководителями московского РУОПа. А что касается Семена Могилевича, то он и вовсе перебрался из Европы в Москву, видимо, решив, что это наиболее безопасное место. Но ничего поделать с этим мы уже не можем. Понимаете, основная разница между Россией и США заключается в том, что по закону любой человек в Америке может открыто назвать себя боссом мафии, и за это его невозможно будет арестовать. В России человек, чтобы его не арестовали, должен быть боссом мафии. А если он к тому же старается дружить с пусть даже бывшими большими чинами МВД, то, уверен, предъявить ему обвинение просто невозможно.

Дон Сечин
(И. И. Сечин, вице-премьер)

Судя по тем должностям, которые занимал Игорь Сечин за все годы совместной работы с Владимиром Путиным, это не просто коллеги. В отличие от Алексея Кудрина, Германа Грефа и других чиновников, бывших сослуживцами или коллегами Путина, Сечин – лицо особо приближенное. Он всегда находился на тех должностях, которые предполагают крайнюю степень личного доверия – руководитель секретариата, аппарата. В переводе с бюрократического языка это почти как личный врач или психоаналитик.

Официально полномочия господина Сечина в Кремле сводились к составлению рабочего графика Владимира Путина и контролю над документооборотом. Однако уже с 2001 года он участвует в «разруливании» промышленных конфликтов, хотя официальных полномочий решать какие-либо вопросы в области отношений госвласти и бизнеса он не имел до 2004 года, когда был выдвинут в совет директоров «Роснефти». Один из менеджеров «Роснефти» рассказывал тогда о том, что к назначению господин Сечин готовился крайне тщательно, полгода проводя еженедельные ночные совещания-семинары с менеджментом «Роснефти».

К тому времени господин Сечин уже был известен как ключевой игрок в «деле ЮКОСа», аресте Михаила Ходорковского в 2003 году, как участник смещения Рэма Вяхирева с поста главы «Газпрома», как «неформальный лидер силовиков» в Кремле – но без указания того, как именно он реализует свои возможности.

В 2004 году основной актив опальной компании «Юганскнефтегаз» купила на аукционе за 260,75 миллиарда рублей малоизвестная фирма «Байкалфинансгрупп». Впоследствии «Юганскнефтегаз» отошел «Роснефти». Однако на аукционе фирму «Байкалфинансгрупп» представляли сотрудники «Сургутнефтегаза».

До сих пор нет достоверной информации о роли господина Сечина в сопротивлении «Роснефти» ее поглощению «Газпромом» в 2004–2005 годах (имя господина Сечина лишь один раз фигурировало в иске миноритариев ЮКОСа в США, суд отказал в его рассмотрении), в отстранении Николая Аксененко с поста главы МПС, в отставке Михаила Касьянова и главы Администрации Президента Александра Волошина, в десятках других важнейших конфликтов во власти, как правило, связанных с крупной собственностью, как правило, на стороне «Роснефти», которая в итоге и поглотила ЮКОС.

Курируя энергетику, Сечин тем не менее сегодня напрямую не участвует в решении газовых вопросов. Хотя известно, что он принимал активное участие в январской газовой войне с Украиной и из его кабинета в аппарат правительства спускали тезисы, по которым там потом писали речи Путина и Медведева на эту тему. Впрочем, эксперты газового рынка сомневаются в реалистичности сечинских идей про госрезерв: у государства и так сегодня нет денег, а тут надо будет выкупать газ.

Де-факто Сечин стал неформальным куратором бизнеса в Кремле. Перед тем как провести крупную сделку, бизнесмены шли сначала советоваться к нему, а потом – к президенту, признавались многие из них. Те, кто пытался обойти это неформальное правило, потом об этом жалели. Михаил Гуцериев, продавший «Русснефть» в обход Сечина Олегу Дерипаске, был вынужден покинуть страну из-за уголовного преследования.

Сечин активно занимается внешней политикой, и не только на латиноамериканском направлении. Вице-премьер провел турне по Дальнему Востоку. Турне состояло из одних побед. Сначала на Сахалине открыли завод по производству сжиженного газа, потом Сечин спустил на воду суперсовременный танкер в Южной Корее, а затем, в Китае, сумел занять $25 млрд для российских государственных нефтяных компаний.

Сечин помогает олигарху Олегу Дерипаске, который больше других задолжал российским и западным банкам. По некоторым данным, реструктурировать долги перед немецкими и английскими банками ему помог именно Сечин. Вероятно, эта помощь была оказана не за красивые глаза. Теперь Дерипаска ведет переговоры с Китаем же о продаже миноритарных пакетов своих алюминиевых активов. Переговоры пока идут плохо, говорит источник в правительстве, но можно предположить, что за этими переговорами стоит Сечин. «Экономический диктатор», – говорит про Сечина знакомый с ним сотрудник Белого дома.

Бывший военный переводчик (по другим сведениям – сотрудник госбезопасности), коллега и подчиненный Владимира Путина в мэрии Санкт-Петербурга, Игорь Сечин вслед за ним двигался вверх по служебной лестнице, пока не обрел пугающее некоторых обитателей Кремля и Дома правительства влияние, распространяющееся на крупных силовиков.

…Игорь Сечин выбился «в люди» из подворотен пролетарской окраины Ленинграда, где вместе с сестрой-близняшкой Ирой родился в сентябре 60-го. Если бы по соседству с хрущевкой Сечиных не открыли французскую спецшколу № 133, вполне возможно, он – по стопам родителей и примеру сестры – пошел бы вкалывать на местный металлозавод. Но в юноше присутствовала врожденная интеллигентность. Он не выпивал, не покуривал, не прогуливал уроки и не ссорился с учителями. Чисто одет, всегда с носовым платком… «Игорь карьерист был, – призналась в интервью «Собеседнику» одноклассница Ирина Прошкина. – В любимчиках не ходил, но если ему что-то было надо от учителей, любыми способами добивался. Умел хорошо притворяться, ребята даже советовали ему поступать в театральный. Была у него привычка передразнивать и высмеивать, причем очень зло. Мне как-то раз стало плохо у доски, так Игорь до конца школы меня изводил, по пять раз на день повторяя: «Ты, Прошкина, только в обморок не падай!» (Но самую злую шутку Сечин сыграл четверть века спустя с Ходорковским. Именно его считают инициатором прокурорской атаки на ЮКОС…)

В 1977 г. он поступил на португальское отделение филфака ЛГУ, где был «щадящий» конкурс. Однокурсники считают, что Игоря Сечина завербовали в КГБ на 3–4-м курсе. После получения диплома в 1982 г. КГБ послал «молодого специалиста» в военную Африку. Правда, по официальной информации, служил он там с 84-го по 86-й (или 88-й). А что делал два года до этого? Питерские соседи Сечина считают, что Игорь учился в Высшей школе КГБ. Но точно известно, что несколько недель выпускник провел в туркменской пустыне.

В Мозамбике Сечин служил переводчиком при «Техноэкспорте». Штатная должность Сечина звучала как «переводчик военного советника», но непосредственно при военном советнике он не состоял – это была прерогатива референта (старшего переводчика). Однако Сечин все равно находился рядом с командованием. А порой выполнял и небоевые задачи. Когда военспецы, например, ездили купаться на океан, переводчики стояли в оцеплении на пляже.

С Владимиром Путиным Игорь Сечин познакомился в конце 80-х в ЛГУ. Сечин тогда работал в иностранном отделе университета, а Путин трудился помощником проректора по международным связям. Затем их пути на короткое время разошлись, так как Сечин перебрался в исполком Ленсовета, где занимался укреплением братских связей между Ленинградом и Южной Америкой.

Но уже в 1991 г. Сечин стал секретарем нового председателя комитета по внешним связям мэрии Путина. С тех пор экс-разведчики неразлучны, хотя в те годы молодой мужчина в качестве секретаря – это выглядело революционно.

Самое точное слово Игорь Сечин сказал в 1996 году, когда Путин перебирался в столицу. Как признался потом президент:

– Когда я поехал работать в Москву, он попросился со мной. Я его взял.

Политика – это продолжение войны другими средствами. Чем закончится московская одиссея Путина, в то время никто не знал, но Сечин, как и во время ангольской кампании, доказал свою верность.

В конце 90-х Сечин защитил кандидатскую в Санкт-Петербургском горном институте на соответствующую тему.

О личной жизни Сечин не говорит никогда и ни с кем. Имя, внешность и место работы супруги – военная тайна. Но на московской квартире помощника президента (в районе Щукино) зарегистрирована некая Сечина Марина Владимировна. Домашний телефон квартиры также значится в числе контактов небольшого издательства, рекламного агентства и крупной строительной фирмы. Возможно, жена Сечина связана именно с этим бизнесом. Дочь Сечина Инга родилась в апреле 1982 года (хотя никто не может вспомнить, чтобы до конца 80-х чиновник был женат). Окончила тот же горный университет (в 80-х институт) в Санкт-Петербурге, где защищался ее отец. В ноябре 2003 г. вышла замуж за сына Владимира Устинова Дмитрия и в июле 2005 г. подарила папе внука. Последнее место работы Инги перед декретным отпуском – «Сургутнефтегазбанк».

Переход Игоря Сечина в правительство в Белом доме неофициально прокомментировали так: «Штаб революции перебрался в Белый дом». Первое, что ожидалось от назначения, – конфликты в треугольнике вице-премьеров «Игорь Сечин – Игорь Шувалов – Алексей Кудрин». В 2001 году, в бытность заместителем главы Администрации Президента, господин Сечин получил прозвище «Настоящий Игорь Иванович» (под «ненастоящим» подразумевался Игорь Иванович Шувалов, в то время возглавлявший аппарат правительства). Отношения господ Кудрина и Сечина после ареста замминистра финансов Сергея Сторчака вряд ли дружественны, о конфликтах господ Кудрина и Шувалова в правительстве Михаила Касьянова чиновники до сих пор говорят с придыханием. Однако, похоже, Сечину удалось сохранить баланс отношений с коллегами и свое могущество. Об этом свидетельствует секретная докладная записка посла США в России, которая была размещена в конце 2010 года на скандально известном сайте WikiLeaks. Посол назвал Сечина «могущественной и скрытной личностью».

На посту заместителя руководителя Администрации Президента при Путине Игорь Сечин окутал себя такой завесой секретности, что некоторые наблюдатели за политикой Кремля, особенно из стана либеральных экономистов, изображали его одномерной зловещей фигурой. В глазах этих аналитиков движут Сечиным исключительно личные интересы, из-за кулис он исполняет роль управляющего делами Путина, распределяя между теми, на кого тот укажет, средства и собственность. Другие, впрочем, рисовали Сечина более просвещенным, указывая на его позицию в вопросах бизнеса и международного сотрудничества как на индикатор более многостороннего подхода к трудным проблемам экономики. Нет единодушия и в том, рассматривать ли его уход в российский Белый дом к Путину в качестве одного из его замов как понижение или, наоборот, усиление влияния. Новые служебные обязанности вице-премьера, предполагающие большую публичность, могут лучше высветить этого в прошлом «серого кардинала» Кремля и позволят нам в большей степени понять эту могущественную и скрытную личность.

Темная сила…

… 2. Ближайший помощник в прошлом президента, а ныне премьера Путина, Игорь Сечин находится на самом верху пирамиды российской власти – на позиции, которой, по мнению многих, он злоупотребляет. Либеральные наблюдатели склонны видеть его руку во всем и вся, дергающую, подобно кукловоду, за веревочки к собственной выгоде и выгоде привилегированных коллег и партнеров. *** недавно сказал, что считает Сечина «опасным», что у него «отсутствует моральный стержень» и что он использует свою власть не во благо.

3. Многие рассматривают Сечина как лидера группы высокопоставленных чинов в правительстве России, замешанных в крупном взяточничестве. Ходят многочисленные слухи о богатстве Сечина, нажитом нечестным путем, однако все охотники порассуждать на эту тему тут же оговариваются, что это только слухи. *** заявил нам, что, по его мнению, состояние Сечина, которое он оценил с удивительной точностью в 14 млрд долларов, среди высокопоставленных правительственных чинов уступает только путинскому. Существует обеспокоенность, что новое официальное назначение Сечина куратором энергетического сектора еще больше расширяет его возможности преумножать личное богатство. Владимир Милов, в прошлом замминистра энергетики, в беседе с нами пролил свет на персональную коррумпированность, прямо сказал о том, о чем многие другие наши собеседники предпочитали говорить лишь намеками: нынешний непосредственный контроль Сечина над сверхдоходным энергетическим сектором откроет ему «более свободный доступ к денежным потокам».

4. Несмотря на то что могущество Сечина проистекает из его отношений с Путиным, многие видят в Сечине всего лишь путинского агента. Маша Липман, редактор выпускаемого московским отделением Центра Карнеги журнала «Pro et Contra», характеризует Путина как единственного арбитра над «перераспределением» ценностей, активов и собственности в России, отводя Сечину роль всего лишь одного из его управленцев. Политолог Дмитрий Орешкин сказал нам, что Сечин фактически ведет дела бизнес-империи, охраняемой Путиным и управляемой с помощью взяток, страха и «компромата». По его предположению, роль президента Медведева должна бы состоять в создании альтернативного и более доброкачественного центра силы, «чтобы было куда бежать, когда Сечин запросит больше денег за протекцию», но Медведев слишком медлит, оставляя Сечина неподконтрольным.

Или прагматичный патриот?….

5. Вопреки распространенному мнению, некоторые склонны считать Сечина более сложной фигурой, чьи интересы подталкивают его к более «либеральному» и «интеграционистскому» подходу. Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов, отобедав в течение часа с вице-премьером, сказал нам, что Сечин говорил как бывший владелец ЮКОСа Михаил Ходорковский, в том смысле, что он понимал значение использования западного опыта и капитала для развития российских энергетических ресурсов. Вызывая в памяти еще одну противоречивую фигуру эпохи реформ, Венедиктов сравнил Сечина также с Анатолием Чубайсом в схожей «заряженности на достижение результата».

6. Зам. председателя «Ренессанс капитал» Боб Форсмен (гражданин США, строго не для разглашения), много лет работавший с Сечиным, описывает его как человека, глубоко принимающего к сердцу будущее России, искренне верящего, что работает на благо своей страны. Он отдает Сечину должное, характеризуя его как «очень умного», «феноменально работоспособного» и «исключительно обходительного». Эта сечинская обходительность, по его словам, особенно контрастно проявляется в отношениях с вспомогательным персоналом, который многие другие в российской элите и взглядом не удостоят, – швейцарами, водителями, охранниками и т. д. Форсмен отмахивается от слухов о богатстве Сечина, нажитом нечестным путем, и говорит: «Представить себе не могу, куда бы он тратил деньги – этот парень всегда в офисе, с утра до ночи».

7. Экономический редактор газеты «Коммерсант» Дмитрий Бутрин заметил, что на посту вице-премьера Сечин занял неожиданно «либеральную» позицию. В своей статье в журнале «Власть» Бутрин инициировал шаги по координации действий Министерства природных ресурсов с группами экологов, добивался снижения налогов для энергетического сектора промышленности и выступал против использования бюджетных средств для поддержки государственной трубопроводной компании «Транснефть». Хотя многие считают, что именно Сечин из-за кулис срежиссировал атаку Путина на угольную компанию «Мечел» (Сечин и сам признался Венедиктову, что четырежды «наезжал» на «Мечел» по поводу трансферных цен), Бутрин с этим не согласен. По Бутрину, публичные заявления Сечина, что у государства нет претензий к «Мечелу» или его владельцу Игорю Зюзину, имели целью успокоить рынок и снизить давление на компанию.

Еще одна загадка: пошел ли Сечин на понижение?..

8. Когда Игорь Сечин в должности зам. руководителя Администрации Президента отвечал за работу служб безопасности, степень его влияния сомнений не вызывала. Его считали исключительно влиятельным членом «внутреннего круга» путинских приближенных, возможно, даже самым влиятельным, с необходимым опытом работы в ФСБ, чтобы должным образом заботиться об интересах президента (и себя не забывать). Переключение его на более публичную роль заместителя премьера, ответственного за энергетику – самый важный сектор российской экономики, может это изменить. Милов недавно сказал нам, что, по его мнению, с новым назначением «мифическая» аура, окутывавшая Сечина «в то время, когда он работал, оставаясь в тени», частично исчезла.

9. Милов также, подобно многим аналитикам, считает перевод Сечина на должность вице-премьера понижением, отразившим сокращение влияния силовиков и усиление более «реформистски настроенных» лидеров, подобно президенту Медведеву, с которым, как говорят, отношения у Сечина не заладились. Милов сказал, что в новой своей роли Сечин оказался «институционально ослаблен», так как теперь ему приходится играть в бюрократические игры «ты мне, я тебе», а он в бюрократических играх не силен.

10. Многие из других наших контактов не согласны с такой точкой зрения. Они считают, что значение Сечина только выросло, поскольку, сохранив свое закулисное влияние, он добавил к нему теперь и прямые легальные полномочия. Эти аналитики подчеркивают, что влияние Сечина зиждется в конечном счете на его отношениях с Путиным. Орешкин и Липман каждый в отдельности разъясняли нам недавно, что титулы и места в иерархии в современной России имеют мало отношения к объему действительной власти. Аналогичным образом и Форсмен говорил нам, что власть Сечина на любом отрезке времени простирается далеко за пределы официальных полномочий по занимаемой им должности в силу того, что он «очень близок к Путину». Говоря словами Орешкина, «тот, кто считает, что влияние Сечина ослабло, очевидно думает, что власть принадлежит Медведеву, а это вовсе не так».

Комментарий

11. При всех противоречивых взглядах на Сечина и его место в правящей российской элите истинный свет на положение вещей могут пролить его новые обязанности. Перемещение из кремлевской тени на более публичную роль вице-премьера вынудит Сечина стать более открытой и доступной фигурой, подверженной общественному контролю и критике. В промежутке, пока Сечину придется главным образом заниматься обслуживанием интересов Путина, не забывая о собственных, по некоторым признакам, с тех пор как он стал отвечать за промышленную и энергетическую политику, он неожиданно обнаружил понимание важности интеграции, рынка, технологий и иностранного опыта. Так он может оказаться куда ближе к лагерю «интеграционистов», чем мы ранее ожидали.