Текст книги "«Грязное белье» Кремля. Разоблачение высших чиновников РФ"

Автор книги: Алексей Челноков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

«Винторез»
(С. К. Шойгу, руководитель Министерства по чрезвычайным ситуациям)

Нужна ли благородному спасателю снайперская винтовка с глушителем или, иначе говоря, зачем МЧС спецподразделение по борьбе с профессиональными диверсантами?…19 декабря 1997 года проходило вечернее заседание Госдумы, на котором с информацией о «состоянии поисково-спасательных служб МЧС России, а также о реформировании МЧС России и создании новой структуры – Государственной спасательной службы» выступил Сергей Шойгу. Изумленные думцы, догадавшись, что Шойгу возмечтал создать карманную силовую супергруппировку, сравнимую по мощи с вооруженными силами среднего европейского государства, без долгих прений свернули пленарное заседание, порекомендовав «зарвавшемуся» министру «сосредоточить силы на предупреждении чрезвычайных ситуаций».

Что тогда представляло собой МЧС? 21 тысяча 642 военнослужащих, на их вооружении – легкое стрелковое оружие. Элитная часть – спасатели высшего класса, оснащенные высокотехничным оборудованием, в том числе робототехникой. Шойгу перед угрозой «грядущих катаклизмов» предложил организовать новую, более мощную структуру на базе МЧС, в которой по штатному расписанию предусматривается в общей сложности 122 генеральские должности: 9 генерал-полковников, 33 генерал-лейтенанта, 76 генерал-майоров и 4 контрадмирала, а министру присваивается звание генерала армии. (Для сравнения: пожарной службой управляют тригенерал-майора). Количество стрелков увеличилось до 70 тысяч.

О неудавшейся законодательной инициативе Шойгу можно было бы и не вспоминать, если б эта история не получила продолжения. Год спустя, 4 декабря 1998 года, Комитет по безопасности Госдумы отправил тогдашнему директору ФСБ Владимиру Путину официальное письмо № 315–2666 с просьбой «тщательно проверить» информацию о том, что «под командованием МЧС РФ созданы различные структуры, имеющие в различных точках Москвы и Подмосковья опорные базы, в которых соответствующие подразделения занимаются подготовкой мероприятий, предназначенных для «часа X».

Намек на некий «час X» мог показаться как минимум смешным и наивным, но в письме Комитета по безопасности приводились серьезные факты. В частности, указывались места дислокации этих таинственных структур: в Ногинске, Новогорске, а также поселки Устье и Поречье, находящиеся под Рузой. В Устье, например, дислоцирован батальон спецназа МЧС и центральный командный пункт. В Теплом Стане, одном из окраинных районов Москвы, размещен так называемый антитеррористический центр МЧС.

Спецподразделения корпуса спасателей укомплектованы бывшими сотрудниками «Альфы», «Вымпела» и спецназа ГРУ Генштаба. Видимо, это их имел в виду Шойгу, говоря о том, что «есть в МЧС элитная часть – спасатели высшего класса, оснащенные высокотехничным оборудованием…». На их вооружении – правду говорил министр – находится «легкое стрелковое оружие». А среди такового, по информации компетентного источника, есть, скажем, «винтовка специальная снайперская», или ВСС «Винторез». Она предназначена для «поражения целей в условиях, требующих бесшумной и беспламенной стрельбы». Состоит на вооружении спецподразделений армии и МВД.

Вопросов появилось множество. Можно еще объяснить, зачем «спасателей» из спецназа МЧС обучают тонкостям подрывного дела и приемам рукопашного боя. Чтобы, скажем, филигранно подорвать полуразрушенное здание и затем неутомимо разгребать завалы. Но как Шойгу борется со стихийными бедствиями оружием диверсантов? И почему его люди в масках лупят на подмосковных полигонах из гранатометов? Кумулятивными зарядами тучи не разогнать, техногенную катастрофу не предотвратить. Создание антитеррористического центра в МЧС и вовсе кажется абсурдным.

Существование спецслужб МЧС держалось в глубокой тайне. Почему? По словам бывшего сотрудника президентской администрации, в середине 1997 года Шойгу отправил в Кремль секретный документ – «О перспективах развития МЧС», в котором настаивал на создании антитеррористического центра и батальона спецназа. И с какой, полагаете, целью? Ни много ни мало – «для обеспечения безопасности существующего конституционного строя». На Старой площади инициативу оценили, увидев, очевидно, в образе «обновленного» МЧС нечто вроде «нагана» под подушкой, и пошли навстречу. Пошли, нарушив тем самым Закон Российской Федерации «О безопасности», ибо МЧС не входит в перечень «органов обеспечения безопасности».

Впрочем, не хочется подозревать Шойгу в преступных и коварных помыслах. Но при этом Шойгу иногда называют «загадочным спасателем». Загадок, как выясняется, действительно много.

Итак, Сергей Кужугетович Шойгу родился в 1955 году в городке Чадан Тувинской АССР, по национальности тувинец. Отец – бывший заместитель председателя Совета Министров Тувинской АССР, тувинец. Мать – русская, работала экономистом в совхозе.

В 1977 году он окончил Красноярский политехнический институт по специальности «инженер-строитель». С 1979 года работал старшим прорабом строительного треста «Ачинскалюминстрой». Женился на дочери главного инженера треста Александра Антипина и уже через несколько лет занял его кресло. В те годы тесть Шойгу был дружен с первым секретарем Ачинского горкома КПСС Олегом Шениным, ставшим впоследствии секретарем ЦК КПСС, а также известным ныне оппозиционером. Антипин и Шенин взяли над Шойгу шефство.

Когда родители жены главного спасателя переехали в Абакан, Александр Антипин специально под зятя создал трест «Абаканвагонстрой». Позже, в 1988 году, Шенин сделал его секретарем Абаканского горкома КПСС по строительству. Ну а дальше по наезженной колее: с 1989 года – инструктор Красноярского крайкома КПСС, в 1990-м – Высшая партийная школа и назначение на пост заместителя председателя Госкомитета РСФСР по архитектуре и строительству в правительстве Ивана Силаева. В мае 1991 года Шойгу выдвинул идею создания корпуса спасателей и в том же году стал председателем Российского корпуса спасателей. В августе 1991-го Ельцин подписал указ о создании Государственного комитета РСФСР по чрезвычайным ситуациям.

На первый взгляд, обычный путь всякого номенклатурного работника, у которого оказались толика организаторских способностей, немного удачи и сильный покровитель.

Но был у Шойгу «пунктик», который отличал его от прочих. Еще будучи строителем, он вместе с группой энтузиастов создавал добровольные спасательные отряды, которые выезжали в районы стихийных бедствий. Что же заставляло будущего министра добровольно рисковать, переносить неудобства полевой жизни?

Бывший сподвижник Шойгу по корпусу спасателей рассказывал, как неделями мерзли они в отсыревших палатках, как губили здоровье, согреваясь литрами чистого спирта. Одно из его воспоминаний, на мой взгляд, в какой-то степени объясняет загадку.

– Каждый вечер, когда мы сидели у костра, – вспоминает он, – Сережа, отложив гитару, начинал рассказывать о жизни барона Унгерна, легендарной личности в тех местах, где он родился. Мог рассказывать часами, и было видно, что он совершенно «повернут» на этом персонаже…

Барон Роман Унгерн фон Штернберг – потомок древнего рода кельтских рыцарей, генерал-лейтенант Белой армии, командир Конно-азиатской дивизии, диктатор Монголии с 1919 года. В 21-м попал в плен и был расстрелян по приговору Сибирского ревтрибунала.

Барон был романтиком Войны. Неизменно отказывался от престижных назначений по службе, предпочитая поле брани столичным штабам. Участвовал в войне с Японией. Но звезда этого мужа китайской принцессы, авантюриста, мистика, фанатика идеи панмонголизма взошла в Гражданскую. Молва о его дьявольской жестокости бежала по монгольским и забайкальским степям далеко впереди Дикой дивизии.

До сих пор в Туве, которую Унгерн залил кровью, вспоминают барона с ужасом, пугают им детей и вполне серьезно рассказывают, что он, оказывается, жив и скоро вернется из Америки.

Конечно, искать аналогии между главой МЧС и одиозным бароном – занятие заведомо абсурдное. Что может быть общего в судьбах бывшего партийного работника и белого генерала, парня из азиатской глухомани и потомка рыцарей? Но – странное дело – в каких-то чертах вдруг обнаруживаются и совпадения.

Например, барон окружил себя астрологами, предсказателями, гадателями. Шойгу пользовался услугами экстрасенсов. Глава МЧС использовал их в разрушенном землетрясением Нефтегорске. В декабре 1995 года 127 (!) экстрасенсов – по приказу Шойгу – две недели отыскивали обломки пассажирского самолета, пропавшего под Хабаровском.

Шойгу, как и барон, верит в некую свою избранность, равно как и в мистику (библейское «число зверя» 666 значилось на номере одного из его автомобилей). Впрочем, так ли уж это странно для человека, который профессионально имеет дело со стихиями и высшими силами?

И высшие силы явно не обошли своим вниманием Сергея Шойгу. За 9 лет практически на пустом месте он смог создать свое государство в государстве. В государстве «МЧС» есть своя армия, спецслужбы, правительство, министерство иностранных дел, воздушный флот, финансово-промышленные группы, около 70 тысяч подданных и т. д. Нет только органов представительской власти, да они и не нужны, ибо в «МЧС» царит диктатура одного человека.

Первые годы после основания МЧС прошли для Шойгу под знаком экспансии. Поглотив гражданскую оборону, он предпринял несколько попыток захватить государственную противопожарную службу – а это еще 600 тысяч подданных. И в конце концов добился успехов.

Не удалось Шойгу подмять два других лакомых кусочка – Госгортехнадзор и Госатомнадзор, которые законом наделаны административными и уголовными полномочиями. Их представители могут опечатать любое производство, наложить штраф или отказать в лицензии – а это огромный денежный поток.

Но МЧС и без того жило неплохо за счет бюджета: например, все «чернобыльские» деньги, деньги на ликвидацию катастроф проходили через министерские счета. Ныне МЧС – фантастически богатое ведомство, поскольку ему еще и дано право заниматься коммерцией. В министерстве была собственная крупнейшая коммерческая организация – агентство «ЭМЕРКОМ». Чем занимаются в агентстве? Перечислять – газетной полосы не хватит.

В 1995 году было создано Государственное унитарное авиационное предприятие МЧС (ГУАП). Авиационному парку МЧС сейчас позавидует даже МВД. 5 транспортных авиалайнеров Ил-76 ТД, пассажирский ИЛ-62, оснащенный спецсвязью, и еще более десятка менее внушительных самолетов.

Говорят, МЧС несколько раз пытались расформировать, понимая, чем чревато для государственной безопасности аккумулирование таких средств в одних руках. И каждый раз Шойгу находил защиту у Ельцина или у его окружения.

Степень доверия Ельцина к Шойгу была такова, что ему поручались весьма деликатные задания, далекие от проблем спасения. Например, 8 октября 1998 года в Триполи Шойгу встречался с «лидером ливийской революции» Каддафи и министром нефти и энергетики Ливии Бадри. Источник в кремлевской администрации утверждал в разговоре со мной, что за этими переговорами стояло российское нефтяное лобби в лице Бориса Березовского и Романа Абрамовича, а их главной целью было обсуждение различных бизнес-схем, позволяющих обойти международные санкции, которые установлены Советом Безопасности ООН в отношении Ливии.

Таков малоизвестный публике багаж, с которым глава МЧС пришел нынешней осенью в большую политику. До сих пор он подчеркнуто дистанцировался от нее. В сентябре 1994 г. в интервью «Литературной газете» он заявил, что ему «трудно представить свое присоединение к какому-либо движению или партии, так же как депутатство в Думе или Совете Федерации». Спустя 5 лет его отношение к политике резко изменилось.

Министр по чрезвычайным ситуациям стремительно вошел в большую политику, возглавив избирательный блок «Единство» (в просторечии «Медведь»). Слишком уж высокой может оказаться цена политической деятельности этого «гуманитарного силовика», экстренно мобилизованного Кремлем на завоевание электората.

Свои публичные выступления Шойгу начал с шокирующих заявлений.

«Мы хотим узаконить те добровольные дружины, которые уже сейчас по очереди дежурят в подъездах домов, – сообщил Шойгу, выйдя с заседания межведомственной комиссии в администрации Приморского края. – Мы хотим сделать так, чтобы борьба с терроризмом стала не кампанией после совершенных терактов, а узаконить эту работу».

Инициатива министра, без сомнения, благая, но приходится повторить: борьба с терроризмом – прерогатива спецслужб, к которым МЧС пока не относится, во всяком случае, по действующему законодательству. Да и форма «жэковского антитеррора» выглядит странно и не вписывается в демократические рамки.

Другой странный пассаж Шойгу: на днях он заявил, что резко отрицательно относится к тем гражданам, которые по каким-либо причинам не приходят на выборы. И выступил с инициативой «лишать российского гражданства избирателей, трижды не явившихся на выборы».

Во Владивостоке лидер блока «Единство» произнес фразу и вовсе не поддающуюся истолкованию: «Я не скрываю, что мы хотим привести в Государственную Думу проправительственную фракцию. Если такая фракция будет создана, то не важно, кто станет президентом».

И здесь странная двусмысленность, непростительная для политика. Стоит обратить внимание и на то, с кем шел Шойгу в Госдуму. По его словам, «в будущей Госдуме должны работать представители народа, регионов, а не партий». Беглое знакомство с общефедеральным списком блока «Медведь» заставило усомниться в правдивости спасателя. Список этот можно было условно разделить на три категории: «проблемные губернаторы», «гаснущие телезвезды» и «неопознанные политики».

«Единство» благополучно прошло в Госдуму и на его основе была создана прокремлевская могущественная партия «Единая Россия». Шойгу же остался вне политики – со своими спасателями, которые начали создавать серьезные проблемы, в том числе уголовно-финансовые.

В 1999 году Арбитражный суд обязал МЧС выплатить нефтяной компании «ЛУКОЙЛ» 199 млн рублей, то есть четвертую часть годового бюджета спасателей. Долг образовался в результате нефтяных сделок с использованием федеральных зачетов. Как сообщили в Главной военной прокуратуре, к сделкам был причастен начальник Департамента материально-технического снабжения министерства генерал-лейтенант Иван Колтунов, в отношении которого Генпрокуратура РФ возбудила уголовное дело по фактам злоупотребления должностными полномочиями. В истории генерала МЧС появился даже «чеченский след»…

В финансовую службу МЧС обратились бухгалтеры компании «ЛУКОЙЛ». «Почему не проплачены счета за очередные поставки нефтепродуктов?» – спросили чрезвычайщиков. «За какие поставки? – удивились в МЧС. – Мы ничего не получали».

Из документов следовало, что в 1997 году Департамент материально-технического обеспечения МЧС заключил с некой фирмой «СКВМ-30000» договор о поставках технических средств, нефтепродуктов и боеприпасов. Расчеты с посредником министерство производило не денежными средствами, а зачетами. По решению же департамента нефтепродукты лишь частично поступили в МЧС, основной объем (завышенный даже для чрезвычайного ведомства) передавался на реализацию «ЛУКОЙЛу», у которого нефть и покупал посредник.

Таким образом, и поставки, и расчеты проходили виртуально, без живых денег и живой нефти, менялись лишь цифры на банковских счетах партнеров. Надо ли говорить, что государственное ведомство при этих сделках было в более выгодных условиях: оно имело лимиты и пусть и абстрактные, но деньги. И вдруг МЧС оказалось в должниках «ЛУКОЙЛа»! Ответственным исполнителем этих расчетов по личному указанию генерал-лейтенанта Колтунова (он возглавлял департамент) был майор А. Минович, который одновременно руководил и владел фирмой «СКВМ-30000».

При обыске у генерал-лейтенанта Колтунова было изъято семь автомобилей, а также нефтяные векселя на сумму 19 млн рублей, которыми «ЛУКОЙЛ» расплачивался с партнером за оставленную у него нефть. Под залог векселей Минович брал кредиты в коммерческом банке, так абстрактные деньги превратились в «живые»… Версию о присвоении этих денег и отрабатывала прокуратура.

Продукция поступила в МЧС с годовым опозданием, при этом куда-то исчезли 45 млн рублей. В то же время на личный счет Миновича в МПИ-банке было перечислено 20 млн рублей и 50 тыс. долларов США.

Как выяснилось, Минович вышел на представителей чеченской диаспоры в Москве. После того как «отцы» диаспоры отказались участвовать в конфликте двух структур, появилась информация на Лубянке: председатель правления банка – агент Басаева. Интересно, что она тут же дошла до самого «агента» – сработала система связи действующих и бывших офицеров спецслужб (неудивительно, если в службе безопасности государства и коммерческой структуры – выпускники одного и того же вуза).

Таким образом, финансовые нарушения не только бросили тень на едва ли не единственное в России дееспособное ведомство, но и втянули в скандал министерство, нефтяную компанию, частный банк и спецслужбы.

В аналитической записке одной из спецслужб указывается, в частности, на то, что «особую тревогу у генералов МЧС в связи с интересом правоохранительных органов к Колтунову вызывает возможность следствия установить все схемы проведенных зачетов, финансирование строительства личных коттеджей в городке руководства на Рублево-Успенском шоссе, в поселке Барвиха, а также разглашение методов деятельности службы безопасности МЧС, ее связи с криминалитетом». Неоднократно обсуждалось, читаем в документе, что, «если Колтунова возьмут, он всех сдаст».

В той же записке (датированной февралем этого года) сказано: «Ближайшее окружение министра считает, что указанное дело может повлечь удар по личной популярности С.К. Шойгу, что крайне нежелательно для политических планов команды». Вот так непродуманная коммерческая сделка с нефтью дала толчок и для нешуточной политической интриги. Все ковровые дорожки ведут наверх…

По инструкциям МЧС финансовые документы на подобные операции с использованием взаимозачетов могут подписывать только министр и его замы. Можно предположить, что Сергей Шойгу не знал об этих сделках Колтунова и Миновича, а его окружение доверчиво не проверяло генерала.

В той же аналитической записке спецслужб на имя премьер-министра говорится: генералы МЧС, активно обсуждающие между собой ситуацию с Колтуновым, убеждены – «если Колтунова возьмут, он сдаст всех». Нельзя исключать, что генерала умело «подвели» под амнистию именно для того, чтобы он не сдал остальных.

Видимо, по той же причине тихо и незаметно умерло дело и в отношении заместителя министра по чрезвычайным ситуациям Владимира Кульечева, курировавшего сделку о взаимозачетах.

Но через три года случился скандал, получивший название «оборотни в погонах», героем которого оказался генерал МЧС. 23 июня 2003 года в Москве в ходе совместной операции Главного управления собственной безопасности МВД РФ, ФСБ России и Генеральной прокуратуры были задержаны высокопоставленные сотрудники силовых структур: начальник Управления безопасности МЧС РФ генерал В. Танеев и шестеро сотрудников ГУВД Москвы. По версии следствия, в 1997 году В. Танеев, Е. Тараторин и Ю.Самолкин создали организованную преступную группу, в деятельности которой приняли участие сотрудники Управления уголовного розыска ГУВД Москвы – Н.Демин, И.Островский, В.Владимиров, А.Брещанов и ряд других лиц. По данным следствия, участвовавшие в преступном сообществе сотрудники уголовного розыска ГУВД Москвы, используя служебное положение, производили незаконные задержания граждан, подбрасывая им оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и наркотики.

Оказалось, что Шойгу не только был близок с генералом Танеевым, но и находился как минимум в приятельских отношениях с кем-то из арестованных полковников МУРа. Цитировались слова сына одного из них во время обыска в загородном особняке, что на их площадке в футбол играли «папа с друзьями и Шойгу». Генерал-лейтенант Владимир Танеев возглавлял в министерстве Управление безопасности. Видимо, именно это управление попало в поле зрения спецслужб еще в 1999 году.

Аудиторы Счетной палаты отмечали, что в министерстве чрезвычайно сложно получить сведения о том, как ведомством расходуются бюджетные средства, поскольку «отсутствует бухгалтерский учет в структурных подразделениях МЧС».

Судя по всему, территория МЧС пока все-таки закрыта для правоохранителей. В самый канун съезда партии «Единство» (осень 2001 года) Генеральная прокуратура в рамках «дела о взаимозачетах» провела обыски в офисе МЧС. Однако Генеральный прокурор Устинов лично опроверг предположения, что Генпрокуратура «копает» под Сергея Шойгу – министра и председателя партии.

Кстати, о «финансировании строительства личных коттеджей в городке руководства на Рублево-Успенском шоссе, в поселке Барвиха», о котором говорилось в вышеупомянутой записке спецслужбы. Ирина Шойгу, жена министра, по случайному совпадению числится учредителем подмосковной фирмы «Барвиха, 4». Фирма зарегистрирована, представляет собой проект бизнес-центра класса А площадью более 26 тыс. квадратных метров на пересечении Рублево-Успенского и Подушкинского шоссе. В бизнес-центре будут не только офисы, но и конференц-залы, рестораны, кафе, бутики, банк и бюро путешествий. Соучредителем «Барвихи, 4» с таким же вкладом в 1 млн рублей является Сергей Матвиенко – сын губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко, а также московская «Группа компаний Гранд Лэнд».

Жители Барвихинского поселения на публичных слушаниях, которые устроила местная администрация, высказались против строительства многоэтажного бизнесцентра. Однако к октябрю 2007 г. из подмосковного правительства пришло поручение «проработать» обращение «Барвихи, 4». И губернатору Московской области Борису Громову подготовили доклад, в котором главе Одинцовского муниципального района предложено разработать генеральный план поселения Барвихинское.