Текст книги "Знак Василиска 3 (СИ)"

Автор книги: Алексей Рудаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Полностью с вами согласен, – закивал Сэм: – А мы здесь, – он обвёл рукой вокруг себя: – Подозрений не вызовем? Может нам лучше отлететь куда ни будь.

– И то верно! Если кто спросит – скажу, что туристы были. Вы на восток летите. Сотни на четыре. Там озёр много – и отдохнёте заодно.

– Так и сделаем, – протянул руку прощаясь Люциус: – Через два дня я вернусь. До встречи, друг мой!

– Буду ждать! – Пожал его ладонь администратор, ощущая приятную тяжесть во внутреннем кармане и совсем не собираясь выполнять только что данное обещание.

– "Пусть возвращается", – думал он, возвращаясь в свой кабинет, расположившийся на самом верху диспетчерской башни и наблюдая отлёт небольшого кораблика: – "Пусть... А мы встречу уж подготовим".

Набрав небольшой номер на своём комме, он, дождавшись ответа с той стороны, произнёс: – Благочинный брат Асимус? Да, это вас, мой господин и брат по вере, недостойный Лазар тревожит... Да, вашими молитвами, брат мой. Спасибо. Спешу сообщить, что в обитель нашу прибыли еретики и грешники. Я, молитвой укрепив волю свою, отогнал их, но они обещали вернуться... Да, на корабле... Через два дня... Взвод братьев?! Спасибо вам, отче! Я буду... Эээ... Алло... Брат Асимус?!

Убедившись, что канал связи разорван, он, положив комм в стол, погладил приятную округлость своего пиджака и, откинувшись на спинку стула, прикрыл глаза, предаваясь сладким мыслям – одна из чертовок, окружавших того хлыща, сильно пришлась ему по вкусу...

(борт Весельчака. Два часа спустя)

– И в заключение, – подвёл итог своему рассказу о переговорах с главой местной администрации Сэм: – Я должен извиниться перед молодым господином. Пролюбил я твои денежки... Ну, что поделать, – развёл он руками под дружный хохот собравшихся в кают-компании людей: – Развёл меня этот Лазар, развёл по полной – и деньги взял, и с три короба наобещал.

– Так может, через два дня, вернёмся? – Предложил слегка зардевшийся Мрак, уже переодевшийся в нормальную одежду и без парика: – А не приведёт художника – так мы его городок с землёй сравняем!

– Молодой господин очень решителен, – издевательски почтительным тоном, глядя в сторону от парня, произнёс Док: – Хорошая смена у Маркова-старшего растёт.

– Да ладно тебе, Док! Он же обокрал меня, нас, то есть! И такое спустить?

– Ну, положим, обокрал он лоха залётного, – покачал головой Шнек: – А деньги нашему дорогому лох... Эээ... Пардон, командиру – ты сам отдал.

– Ну так тож понарошку!

– Боны-то настоящие были.

– Так тем более! Мои канониры эту деревню за пять... Ну семь минут разнесут! А, командир? – Мрак с надеждой посмотрел на Сэма, но тот отрицательно мотнул головой, отчего недавний щёголь горько вздохнул и уставился в стол, бормоча что-то себе под нос.

– Мы не будем равнять это поселение, – встав из-за стола, Люциус оперся о столешницу руками, как бы нависая над собравшимися: – Мрак? Ты с Жбаном – вы тут снаряды нашли?

– Нет. – буркнул парень, не поднимая глаз.

– Нам ещё обратно лететь – будем экономить. С этим всё, – Хлопнул он ладонью по столу: – Дальше. Этот Лазар, который Вим, и тем более Грроссев – тварь редкостная. Понятное дело – нас он кинул. Но – мы же вернёмся и потребуем либо работы, либо бабки взад.

– Не отдаст, – отпив чая, покачал головой Док: – Свою охрану вытащит на поле – он же видел, что у молодого господина, – хихикнул он, покосившись на возмущённо буркнувшего Мрака: – Всего два секьрити. Корабль небольшой – ну кто там может быть? Пилот, ну ещё штурман возможно. – Принялся он загибать пальцы: – Два охранника, сам... Молчу, Мрак. Ну и девки. Штук пять. И...

– А девчонки наши молодцы, – подал голос Жбан: – А, Мрак? Как они на тебя... Эххх... Мне б так... Ммм... – зажмурившись, толстяк расплылся в мечтательной улыбке и покачал головой, явно завидуя тем мгновеньям абсолютного женского внимания, доставшиеся молодому парню.

– Кхм... Жбан – не мешай. Итак... Ммм... – Заново загнув пальцы, Док выставил перед собой сжатый кулак и ладонь с прижатым большим пальцем: – Девять. На борту кораблика – девять человек. Округлим до десяти. А бойцов – два. Хлыща в расчёт не берём...

– Почему это – не берём? – Встрепенулся бывший модник: – Я драться умею! Я ему...им! – погрозил он воображаемому противнику или противникам, кулаком.

– Ты – да, – мягко осадил его врач: – Но мы про твою роль, которую ты так отлично исполнил.

– Ага! Я аплодировал! Стоя! – хлопнул в ладоши Жбан: – Такой гламурный подонок вышел... Прям расстрелять захотелось. Пристрелить, то есть.

– Эээ... – не зная, как реагировать на его слова – вроде и похвалили, а вроде, как и совсем наоборот, артиллерист предпочёл промолчать, сделав вид, что озадачен выбором плюшки из стоящей перед ним вазы, наполненной свежей, и восхитительно пахнущей, выпечкой.

– Жбан? – В тоне Дока послышались раздражённые нотки: – Заткнись, а? Пожалуйста!

– О! Жвалг знает волшебное слово! – Хрюкнул штурман, но видя, что никто из собравшихся не спешит разделить его веселье, снова хрюкнул – уже гораздо грустнее и, пожав плечами – мол ну и чёрт с вами, приник к своей кружке.

– Спасибо... Итак... Девять человек. Бойцов – два. Ну, ещё пилот и штурман – за одного сойдут. Девчонки... За троих. Не спорьте, – выставил Жвалг ладонь вперёд, предупреждая возможные протесты: – Бабы... Когда они дерутся – мужикам лучше в стороне быть. Поверьте – я врач, я знаю. Как полоснут когтями, – не договорив он зябко передёрнул плечами, отгоняя посетившее его воспоминание: – Итого... Ммм... Шесть. Ну, край, семь. Значит достопочтенный... – Мрак, стоило ему услышать это слово, возмущённо засопел, впрочем, сумев удержаться от комментариев.

– И да, достопочтенный Лазар и прочая, прочая, выведет на поле человек двадцать, – спокойно и терпеливо продолжил Док: – Или – тридцать. Взвод, проще говоря. Нас скрутят, набьют морды... Или наоборот – сначала набьют, а потом уже скрутят. Убивать не будут – всё же молодой господин из известной семьи, – он покосился на парня, ожидая его реакции, но Мрак молча жевал плюшку, делая вид, что к нему это обращение более не имеет никакого отношения, отчего Жвалг, улыбнулся и слегка кивнул, отмечая его выдержку.

– Может с девками развлекутся, – меланхолично добавил Шнек, и вот тут парень не выдержал.

– Как это – развлекутся?! С моими девчатами?! Эта деревенщина?! Не позволю! Сожгу! Да...

– Лейтенант Мрак! – Сэм, всё это время, стоявший во главе стола, стукнул кулаком по столешнице: – Это теория! Ведите себя прилично! Никто наш экипаж обижать не посмеет!

– Развлекутся – что от них, убудет что ли? – Так же спокойно, продолжил адмирал: – А потом, выпотрошив из нас, то есть из них – торгашей, все деньги, пинками с планеты.

– Хм... – Устав стоять, Сэм сел на место: – А что – логично.

– И что ещё интересно. – Кивком показав, что принял его слова, продолжил Шнек: – Я покопался в местной сети, благо она работает и без утерянного...

– Упёртого тобой, – поправил его Сэм.

– И без утерянного буя. – Сделав вид, что не заметил его слов, продолжил адмирал: – Так вот. Тут нет полиции. Совсем нет. В разделе для туристов – вы представляете, они думают, что к ним кто-то поедет, – фыркнул он: – Сказано, что порядок в городе обеспечивают патрули Веры – монахи из соседнего монастыря. Судя по фото – крепкие парни, ходят по трое.

– И сколько их? – пробарабанил пальцами по столу, Сэм.

– Не сказано, – покачал головой Шнек: – Но опять же – судя по монастырю – мы над ним пролетали несколько раз – я его хорошо рассмотрел, там – в монастыре, не более двух, может трёх сотен человек.

– То есть, очень грубо, сотня охраны, сотня обслуги и сотня – ну, плюс-минус, умников, придумавших эту игрушку. Так?

– Ну да. Как-то так.

– Сотня, для моих парней, – приподнялся со своего места Самсонов: – Это ерунда. Раскидаем.

– Раскидаем... – Кивнул Сэм: – Высаживаться – в монастырь, на чём будем?

– На эсминце! – поднял руку Мрак: – Если что – прикрою огнём.

– В атмосферу Весельчака тащить? Не... – покачал головой, не одобряя его идею Док: – Лучше рейдеры. По десять бойцов в каждый влезет, а, Шнек?

– Ну... – Почесав затылок, тот вопросительно посмотрел на Михаила: – Тесно будет...

– Поместимся, – решительно кивнул командир десантников.

– Погодите! – Вскочил со своего места Мрак: – А я?! Я что – опять без работы останусь?!

– А ты будешь нас с орбиты прикрывать. – Потянул его за ремень, вниз сидевший рядом Док: – Обеспечивать отход и прикрытие всей операции.

– Да уж... – Усмехнулся Шнек: – Прикрытие нам потребуется – мало ли что там внизу, у этих святош, припрятано.

– Значит – решено! – привстав, Сэм забрал из вазы приглянувшуюся плюшку: – Шнек – на тебе логистика десанта. Рейдеры и всё такое. Самсон – готовь людей. Со Жбаном и Шнеком определите место высадки и отхода. Мрак – Весельчак. Прикроешь нас если что. Док – пойдёшь с нами. Поможешь допрашивать. Ты, кстати, с той электроникой разобрался?

– А я всё ждал – когда же вы меня спросите, сэр? – Улыбнулся врач, но улыбка продержалась на его лице считанные секунды: – Нет, сэр. С электроникой не разобрался. Я же врач, а тут инженер нужен. Деда бы сюда.

– Да, Дед бы не помешал, – кивнул Сэм: – Но ему и так работы выше крыши – корветы те же в строй вводить.

– В общем, сэр, всё, что я могу сказать, так это то, что всё это предназначено для контроля и управления объектом. Плюс – связь. В плате, спасибо нашим мехам – они помогли, есть небольшое радио, а от него проводок – к слуховому нерву. Очень удобно. Ну и разрядник стоит – если что – импульс в мозг и в морг.

– Угу... Удобно... А блокировать как? Опять Миху просить нужного нам прикладом по башке бить?! – Криво улыбнувшись, Сэм посмотрел на сделавшего невинное лицо Самсонова: – Так его парням это запросто! А допрашивать я как буду?!

– Ну, сэр, извините, – раздражённо развёл руками Жвалг: – Что мог – сделал.

– Да я не на тебя злюсь. На себя, – поджав губы покачал головой командир: – Информация нужна – а как её добыть...

– Док? – поднял руку Михаил: – А это... Ну – частота связи этой, ну – что в голове, – он постучал себя пальцем по виску: – Нам известна?

– Известна, скину тебе – будешь их прослушивать. Если здесь другая – просканим и определим.

– Это, конечно, здорово, но я не об этом... – Встав, он обвёл взглядом присутствовавших: – Мы же сможем на той частоте передачу вести?

– Дать им ложную информацию? – откинувшись в своём стуле, прищурился на него Шнек: – Сделаем. Делов-то.

– Да не, – поморщился он: – Радио же отключить нельзя? А, Док?

– Может и можно, – пожал тот плечами: – Мы выключателя не нашли. Может кодом отключают? Хм... Вряд ли – все трупы на одной – отключишь одного, вырубится у всех.

– А если мы сигнал передадим? Типа звонка или ревуна?

– Дезорганизовать их хочешь?

– Ага!

– Погоди... Погоди, – Привстал со своего места Сэм: – Док? Что будет – если сигнал уж очень сильным будет? Вот – нестерпимым просто?!

– Ну... Шок – потеря сознания.

– А мозги не расплавятся?

– Нет, сэр, – снисходительно улыбнулся врач: – Человеческий организм имеет изрядный запас прочности. Вырубит их, в себя придут через час – два, если сигнал уже очень сильный будет. последствия – сильная головная боль, тошнота, потеря ориентации. За сутки пройдёт.

– Не расплавится, говоришь? Так это же здорово!

– Ты их оглушить и потом, удалив модули, допросить? – догадался Док.

– Именно! Срежем им тюбетейки – и готово! Запоют как миленькие! Шнек? У твоих рейдеров – у их передатчиков, мощи хватит?

– Нет, Сэм, – с сожалением опустил голову он: – Слабые они. Даже если одновременно начнут и в упор – не получится.

– Весельчак?

– Хватит с запасом. Спустится километров на двадцать – двадцать пять и накроет монастырь и округу.

– Тогда – меняем план. Жбан – тебе Весельчаком рулить. Всё услышал?

– Угу, – кивнул толстяк, не прекращая обгрызать края плюшки: – Сделаем.

– Спускаетесь с нами. Зависаешь над монастырём на двадцатке и по сигналу, слышишь? По моему сигналу врубаешь.

– Эээ... Сэм? – Оторвавшись от остатков своего лакомства. Штурман посмотрел на командира: – А ты что? Вниз собрался?!

– Конечно. Вы же без меня не справитесь.

– Справимся, сэр, – справимся же, верно, Михаил? – Последний, в ответ на брошенный на него взгляд Дока, торопливо закивал, полностью разделяя его слова, но Сэм был непреклонен:

– Нет уж. Дело важное – с вами пойду. А то будет как с буем, – усмехнувшись в сторону принявшего независимый вид Шнека, он подвёл итог, завершая совет:

– Начнём операцию через сутки. Всем готовиться. Свободны!

Глава 3.

Созвездие Черепахи. Пространство второй звезды.

Поверхность второй планеты. Монастырь Святого Рапсодия.

Особой древностью этот монастырь похвастаться не мог. Здесь не было ни замшелых крепостных стен, ни заросшего кувшинками рва, да и сами здания больше напоминали корпуса института, а не скопище тёмных келий, в коих, стоя на коленях при неверном свете лампадки, бормочут молитвы, посвятившие свою жизнь Вере, отшельники. Нет, светлые и чистые здания, чьи фасады, казалось, состояли из одного стекла, весело блестевшего в лучах полуденного солнца, никак не хотели соответствовать нарисовавшемуся в воображении Сэма, образу.

– Что, босс, любуетесь? – Лежавший рядом с Сэмом Прохор, завистливо покосился на бинокль в руках охраняемого им объекта.

– Держи, – верно истолковав его жест, Люциус протянул предмет зависти своему телохранителю: – А знаешь, – перевернувшись на спину, он подставил лицо лучу, сумевшему пробиться сквозь плотные кроны лесных великанов, росших прямо на опушке леса: – Жизнь, она забавная штука... Помнится, лет так пять – шесть тому назад, ну – когда мы фильм про капсулы снимали, помнишь?

– Не, – не отрываясь от бинокля, мотнул головой Банкир: – Я же позже к вам, ну – присоединился.

– Аааа... Точно! Ты же из штрафников... М-да... Ладно, не важно. Меня тогда к маркизу одному послали... Вот... Тот маркиз... Сиверс его звали, он меня как раз и обвинял – что я, на пару с Весельчаком, капитаном нашим, что мы де монастырь сожгли. Эээ... На Мальтусе Семь, кажется. Женский.

– Женский? – Оторвавшись от бинокля, Прохор уважительно покачал головой: – Правда – женский?

– Ага, с послушницами, малолетними.

– И вы их всех? Ну, того? Вдвоём?

– Если верить СМИ, то да. В особо извращённой форме.

– Сильно. А, вы меня, босс, простите, – он вернул бинокль: – Но – поподробнее, можно? Как это – в особо извращённой?

– Да не было ничего! Это всё репортёры придумали.

– Хм... И послушниц? Малолетних? – Недоверчиво переспросил он: – Совсем всё, что ли, придумали?!

– Совсем всё!

– Что, вот прямо – совсем-совсем?!

– Ну да! Я в жизни на этом Мальтусе не был! Ни на седьмом, ни на каком. Выдумка это – от начала до конца.

– Выдумка? Жаль... – Тон, которым Прохор произнёс эти слова не оставлял сомнений, что он, последним словам своего командира, не поверил ни разу, ни на грамм.

– А может... – Начал было он спустя пару минут: – Что-то всё же было, а, босс? Ну, не на Мальтусе, в другом месте?

– Прохор!

– Ага, вот вы где! – Очень вовремя появившийся рядом Михаил улёгся на землю по другую сторону от Сэма: – Сэр! Докладываю. Все наши готовы. Весельчак в девятнадцати тысячах над нами – ждёт приказа, сэр. Рейдеры – на холостом ходу, готовы выдвинуться и прикрыть нас огнём. Готовы начать по вашей команде, сэр.

– Тогда пошли, – кивнул Сэм, неторопливо вставая с усыпанной листвой и хвоей земли: – Чего время терять.

Как уже было отмечено выше, монастырь, если так можно было назвать это скопление современных зданий, никаких оборонительных сооружений не имел. Да и от кого ему, на своей земле, было обороняться? Не от местных же – те, хорошо обработанные пропагандой, удачно легшей на привычную им консервативную мораль, были только рады появлению в их землях, святых отцов. Ну а когда те начали строить заводы и принимать на работу коренных обитателей этой планеты, так планка лояльности, и до того бывшая высоко поднятой, и вовсе устремилась куда-то к верхней границе тропосферы.

И стояли себе монастырские корпуса прямо посреди поля, мирно и красиво дополняя своим техногенным видом, простой пасторальный пейзаж, который так любят изображать на своих холстах как начинающие, так и увенчанные лаврами художники. Лес, река и поле. Добавьте чистое синее небо с редкими барашками облачков – и картина готова.

Единственным, что сейчас нарушало общее благолепие картины, были фигурки бойцов, быстро и молча бегущих по направлению к зданиям.

Их заметили практически сразу – не тратя время на переговоры – а об чём разговаривать с бегущими к тебе, с оружием в руках, людьми, с крыш корпусов, нарушая полуденную, ленивую тишину треском очередей, потянулись, бледные на ярком солнце, трассы выстрелов, а спустя ещё несколько секунд к ним присоединились, вспыхивая в проёмах распахнутых окон, огоньки выстрелов, подтянувшихся по тревоге, бойцов. Слаженность и быстрота, с которой защитники развернули свои порядки была достойна восхищения, и, несомненно, при другом раскладе, монахи бы отбились – но не сейчас.

Падавшие под градом пуль бойцы, поднимались, некоторые, погрозив кулаком стрелкам, нарочито неспешно отряхивались, бравируя своей неуязвимостью.

Пустое пространство между опушкой леса и стенами строений – метров пятьсот, было преодолено за пару минут и без потерь, повергнув защитников в состояние шока – боевые братья не зря ели свой хлеб и произошедшее просто не укладывалось в их сознании.

Достигнув стен, десантники, действуя слажено – как на учениях, забросали раскрытые проёмы окон гранатами и темноту помещений разорвали яркие вспышки светошумовых гранат – других, у парней Самсонова не было, всё же готовились они к совсем другим боям.

Осознав, что стрельбой добиться каких-либо успехов не получится – несмотря на все их старания, в выгоревшей под местным солнцем траве не осталось лежать ни одного тела, защитники, словно получив команду, а, впрочем, так скорее всего и было, дружно прекратили огонь выкатились наружу, намереваясь в рукопашной схватке расставить все точки над и.

Две волны – светло костяная и чёрная – поверх чернённой брони многие братья носили длинные, в цвет брони, плащи, обе эти волны встретились, наполняя воздух криками и лязгом металла. Их ожесточённая рубка сопровождалась редкими выстрелами – смешав ряды и будучи зажатыми торцами двух зданий, бойцы обоих отрядов, предавались любимому мужскому развлечению – спору о крутизне. В тесноте схватки толку что от коротких абордажных сабель десантников, что от длинных и прямых мечей братьев не было – отбросив их люди работали ножами и кулаками, стремясь скорее оглушить своих противников, сбить их наземь, нежели попытаться просунуть клинок в щель доспеха.

Постепенно чаша весов начала склоняться на сторону защитников – всё новые и новые бойцы, облачённые, выбегали из охраняемых ими зданий, поняв, что атака ведётся только в одном месте и в колыхающейся массе людей фигуры атакующих всё более и более растворялись, поглощаемые новыми и новыми рядами обороняющихся.

Сэм, как и положено Большому Боссу, шёл последним – не по своей воле. Все его попытки вырваться вперёд жестко пресекались бдительным телохранителем, буквально за портупею, безо всякого почтения, оттаскивавшего его назад при каждом рывке.

– Босс, – оттащив, попытавшегося, в очередной раз, приблизиться к поредевшей цепочке десантников, начальника, Банкир решительно встал между своим подопечным и бойцами: – Так дело не пойдёт. И вообще – эвакуироваться надо. Не сдержат парни.

В его словах был резон – почуяв силу братья усилили натиск, предпочитая брать массой – они бросались на бойцов сразу по несколько человек, повисая на руках и, зачастую, просто погребая их своими телами. На ногах оставалось не более десятка атакующих, и их число уменьшалось с каждой минутой.

– Отходим, босс, – отступив, Прохор снова потянул Сэма за портупею: – Чего зря пропадать? Вот отойдём, обмозгуем спокойно, а ночью вернёмся – наших вытащим.

– Если доживут они, – Рывком высвободив ремень из его руки, Сэм перехватил свой дробовик на изготовку: – До ночи. Эти братья, – направил он ствол на напиравшую толпу: – Могут и порешить всех. К бою, Прохор!

– Ты чего босс?! Свои же! Зацепим!

– Не тупи! Наши в броне – она выдержит!

Первый же залп картечи показал всю правоту слов Сэма – выпущенный в щель между своими десантниками заряд проделал широкую просеку в напиравшей черной массе, правда задетые градинами десантники отпустили несколько крепких выражений в адрес стрелков, но, в следующий момент оценив результат стрельбы, рванулись вперёд, подбадривая себя отборным матом.

– Прохор! Огонь! Бей по толпе – над головами! – Скомандовал Люциус, боком, как краб, перемещаясь за спинами оставшихся на ногах бойцов. Сделав ещё несколько выстрелов он раздражённо выматерился – пара бойцов, между которыми он направил последний заряд, внезапно сблизилась и большая часть картечи пришлась им в спины, заставив десантников зашипеть от боли и дружно высказать краткую и весьма нелестную характеристику в адрес невидимого им стрелка.

Матюгнувшись в ответ – мол нефиг дёргаться, когда вас огнём прикрывают, Сэм изменил тактику – подняв свой дробовик над головой он быстро разрядил магазин куда-то вперёд – в толпу, не тратя время на прицеливание. Противник стоял плотно и раздавшийся многоголосый вой раненных людей показал, что данная тактика куда более эффективна, чем предыдущая.

– Прохор! По головам бей! Сверху! – торопливо откинув цевьё, он принялся наполнять магазин. Банкир не ответил, но длинная, патронов на двадцать очередь, сопровождаемая криками раненых, однозначно продемонстрировала, что телохранитель так же перешёл к новой тактике боя.

Следующие несколько минут они занимались планомерным истреблением напиравших братьев, с которыми их численный перевес сыграл дурную шутку – если первые ряды, поняв, что происходит, начали ломиться назад, то задние, уверенные в своей победе, продолжали напирать, не обращая внимания на своих собратьев, стремившихся выйти из-под огня. Возникшая при этом неразбериха и толчея работали на руку стрелкам. Сэм – вырвавшись вперёд, бил из своего обреза от бедра, не тратя время на выбор цели, перемещая ствол из стороны в сторону, отчего, попавшие под облако картечи братья падали если и не десятками, то по нескольку тел за раз – точно. Ещё большим чем стрельба эффектом был страх – победа, такая близкая и почти осязаемая, внезапно повернулась другой, кровавой и ужасной стороной, моментально превратившись из прекрасной девы в чудовище с окровавленной пастью, готовой поглотить любого не успевшего удрать от её зубов. Картину дополняли выкарабкивавшиеся из-под тел десантники – они, перемазанные кровью медленно вставали – кто на одно колено, кто в полный рост, и, нашарив своё, или чужое оружие, так же перемазанное в крови, открывали огонь в упор, сотрясаясь и матерясь, когда им в спины попадали пули, выпущенные их товарищами.

– Прекратить огонь! В ножи! – скомандовал Сэм, видя, что ряды братьев заколебались и, подавая пример, рванул вперёд размахивая ножом над головой.

Нет, братья трусами не были – предыдущая схватка это доказала, но одно дело биться с людьми, и совсем другое, когда только что убитые и поваленные на землю противники встают, стряхивают кровь, получают практически в упор пули от своих же – и при всём этом не только не падают замертво, но наоборот – подбирают из луж крови клинки, и медленно, как зомби, идут в атаку.

Пресекая начавший зарождаться ропот, из чёрный массы, навстречу медленно приближавшимся окровавленным фигурам, вышел один из братьев – золотая кайма на его плаще явно свидетельствовала, что он не из рядовых бойцов. Сорвав с груди висевший там на тонкой золотой цепи Символ Веры, он сделал шаг вперёд и, вытянув руку, едва не приложил ярко сверкнувшую на солнце эмблему, к залитому кровью шлему десантника:

– Сим изгоняю тебя, исчадие ада! – Провозгласил он хорошо поставленным басом: – Да сгинешь ты...

Договорить он не успел – исчадие ада, лениво отмахнувшись от его руки – так отгоняют назойливую муху, надоевшую своим жужжанием, как-то устало подняло нож и, сделав короткий шаг – её под ногами что-то влажно чавкнуло, одним движением, перерезало горло монаху. Не дожидаясь, пока тело упадёт, оно поднесло лезвие к своему лицу, и, как показалось братьям, втянуло в себя запах свежей крови. Явно удовлетворившись результатом, чудовище удовлетворённо кивнуло – рука с ножом вытянулось в сторону замерших людей и лезвие заплясало в воздухе мечась от одного монаха к другому в поисках следующей жертвы. Это оказалось последней каплей – отталкивая друг друга боевые братья ломанулись назад, опрокидывая друг друга на глазах превращаясь в напуганное стадо.

– Это ты здорово придумал, – подойдя к исчадию, Сэм хлопнул его по плечу: – С ножом. Признаюсь – меня самого пробрало, когда ты лезвие к лицу поднёс.

– Да показалось, что клинок попортил, – сняв шлем, Михаил с наслаждением подставлял взмокшее лицо прохладному вечернему ветерку: – Я ему по горлу веду – а там скрежет. Мож цепочка какая была, – пожал он плечами: – Да и тормозил я тогда конкретно – кабаны эти, – кивнул он на связанных монахов: – Как толпой навалились, думал всё, затопчут.

– М-да... – Проследив его взгляд, Сэм кивнул: – Здоровы... Свезло нам – чудом справились.

– Чудом? – усмехнулся в ответ Самсонов: – Ну, по чудесам у нас ты специалист, ты же...

Пробежавшая по земле короткая, быстро прекратившаяся дрожь, заставила его замолчать и недоумённо закрутить головой в поисках источника, а, в следующий момент, цветы, ярким и разноцветным куполом, покрывавшие вершину овала клумбы по центру площади, поползли вверх, словно они желали нам наглядно продемонстрировать своё стремление к солнцу. Их рост был недолго – очередная порция дрожи разметала грунт, швырнув их хрупкие тела под ноги к столпившимся вокруг бойцам, а ещё через миг, отражая полированным корпусом последние лучи вечернего солнца, засверкал блестящим металлом округлый нос вынырнувшего из-под земли гостя, более всего проходившего на тупоносую пистолетную пулю.

– Что за... – Договорить свою фразу Банкиру, стоявшему рядом со своим начальником, суждено не было – по корпусу пули пробежала чёрная тонкая линия и он распался на две половинки, окончательно похоронившие собой остатки некогда красивой клумбы.

Там, где только что сверкала металлом своих боков огромная пуля, сейчас стояла, выпрямившись во весь рост крупная, и какая-то квадратная человеческая фигура. Чёрная и матовая она не позволяла разглядеть детали своего тела, представ перед поражёнными бойцами эдаким сгустком тьмы не обещавшим ничего хорошего. Ростом чуть выше среднего, с широкими плечами, короткой толстой шеей, и узкими бёдрами она напоминала взятого из детского комикса супергероя – сходство добавляли горевшие под низким лбом багровым светом глаза и массивная, квадратная челюсть.

Фигура повела головой, осматриваясь, сделала шаг вперёд и случайный луч солнца высветил, ярким, радостно золотым, взблеском символ веры, вычеканенный на шероховатой поверхности броневой грудной пластины этого создания – в том, что сей подарок глубин есть нечто боевое и опасное уже не сомневался никто из присутствовавших.

Легко выпрыгнув из развороченной клумбы на утоптанную землю, фигура вновь неспешно повела головой из стороны, и, поведя рукой в сторону невольно подавшихся назад десантников, произнесла густым и насыщенным непререкаемой волей, баритоном:

– Грешники! Устыдитесь совершённого вами! На колени, ибо время покаяния и суда Веры настало!

– Чего? – Перехватив штурмовую винтовку, Самсонов навел её ствол на фигуру: – Ты вообще, что такое?

– Азм есть судья, – невозмутимо пояснила фигура и резко взмахнула руками, которые мгновенно удлинились выскочившими откуда-то из-под ладоней сверкнувшими на солнце средней длинны клинками: – И суд мой и справедлив, и короток будет, ибо виновны вы

– В чём?!

– В нападении на монастырь, попрании Веры и ереси! Наказание – смерть! – Последние слова Судья произнёс уже в воздухе, прыгнув с места прямо на Михаила.

Клинки почти зацепили капитана – в последний момент он резко упал на спину и откатился в сторону, уходя из-под атаки, отчего клинки Судьи впустую рассекли воздух. Игнорируя все законы физики, подземный гость резко остановился, и разведя руки в сторону замер, слегка склонив голову:

– Сопротивление Святой Церкви – бессмысленно. – Его руки пришли в движение уподобляясь винтам вертолёта – лезвия слились в сверкающие круги: – Падите на колени и покайтесь, Час искупления настал! Это говорю вам я... – Сильный удар в спину заставил его сбиться со своего речитатива, но не более – развернувшись кругом Судья сделал резкий выпад в сторону Михаила, подкравшегося к нему со спины и снова, только отменная реакция спасла капитана.

– Сопротивление неразумно, – стоило Самсонову отдалиться, как церковник потерял к нему интерес, переключившись на оказавшегося ближе бойца: – Отпускаю тебе! – Один из клинков с громким скрежетом пробороздил по нагрудной пластине, отбрасывая десантника на пару шагов: – И тебя! – метнувшись в другую сторону Судья, очередным выпадом, отбросил другого бойца.

Залп картечи – Сэм не дремал, не произвёл на Судью никакого впечатления, хоть и оставил на его теле несколько блеснувших металлом царапин.

– Сопротивление неразумно, – равнодушным тоном повторила фигура, рывком перемещаясь к очередному бойцу и отбрасывая его в сторону: – Вы все признаны виновными!

Если бы во двор монастыря сейчас заглянул бы сторонний наблюдатель, то он бы решил, что собравшиеся там люди проводят время играя в салочки, причём водит фигура в чёрном. Она металась по двору, осаливая то одну, то другую, не успевшую отскочить светлую фигуру, отчего задетые ей люди падали на землю и, придя в себя, отползали в сторону, замирая при приближении водящего.

– Да тут гранатомёт нужен, – плюхнувшийся на землю подле Сэма Прохор, с трудом перевёл дыхание: – Скотина! Бьёт – не вздохнуть. Если б не броня – уже на небесах бы был.

– Ты? На небесах?! – перевернувшись на живот, Сэм сделал пару выстрелов в сторону бежавшей к ним фигуры и торопливо замер, притворяясь мёртвым: – Твоё место – в аду, впрочем, как и моё. – прошептал он одними губами неподвижно замерев.

Остановившийся в паре шагов от них Судья склонил голову присматриваясь к двум телам, но очередной выстрел – с другого конца площади, заставил его развернуться и устремиться к новому источнику беспокойства. Добежать до стрелка ему не удалось – очередное попадание, на сей раз откуда-то с фланга, заставило его резко сменить направление движения.