Текст книги "По ту сторону сновидения. Технология трансформации"

Автор книги: Алексей Ксендзюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

5. Наличие в психике практикующего фигуры безупречности обеспечивает его актуальным и легкодоступным резервом безупречности. Отождествление субъекта с фигурой безупречности мгновенно изменяет режим его реагирования, изменяет его эмоциональное и чувственное состояние, трансформируя определенным образом работу всех базальных комплексов. На место страха смерти – ЧСВ – жалости к себе приходит бесстрашие «мертвого воина» – отрешенность, приятие всего и всех как абсолютно равного (равных) – безжалостность.

Это поразительный опыт, заставляющий иначе взглянуть на окружающих людей и на мир. Доступ к состоянию безупречности радикально меняет поведение социального человека

На первых порах практика более всего поражает сам момент перехода, когда он получает возможность активизировать фигуру безупречности. Ибо чувственная, эмоциональная, реактивная ситуация в этот миг меняется с поразительной скоростью: злость, стыд, ревность, высокомерие, готовые перейти критическую черту, «испаряются»; страх становится решительностью; жалость к себе стихает или превращается в прохладное ощущение вечности, где больше не о чем сожалеть.

Создание фигуры безупречности в описываемой дисциплине – один из самых важных шагов. Это – переход на тот уровень, где о безупречности мало говорят. Ее переживают.

3.2. Психотехника. Неделание привычек и автоматизмов

Прежде чем приступить к описанию психотехники неделания, следует четко понять, что именно в нагуализме понимается под деланием и неделанием.

Эти термины в данной системе являются фундаментальными. Кроме того, каждый из них обозначает целый ряд процессов, связанных между собой функционально.

Когда «магический учитель» Кастанеды заявляет, что человек делает окружающий мир при помощи своего внимания и восприятия, он упоминает только один аспект широкой метафоры, которую месоамериканские шаманы используют, говоря о делании и неделании.

Это простой аспект. Когда субъект может превратить поток сенсорных сигналов в некую конструкцию, которую он способен узнать воспринять как нечто целостное (либо как неразрывно связанную структуру) и имеющее определенное значение, зафиксированное психикой субъекта (то, что можно назвать «пунктом инвентарного списка» или элементом описания мира), субъект осуществляет делание.

Можно выразиться иначе.

Все, что мы наблюдаем, приобретает совокупность свойств и качеств, о которых мы можем говорить, – размер, цвет, яркость, форму, локализацию, подвижность / неподвижность и т. д. – благодаря самому процессу наблюдения. Воспринимаемый мир выглядит именно так, потому что в создании всех окружающих нас «образов» самое активное участие принимает человеческое восприятие – в соответствии с известным положением квантовой физики: «наблюдаемое обусловлено свойствами наблюдателя».

Превратить грандиозный поток сенсорных сигналов, одновременно поступающих по всем модальностям нашей чувствительности, от всех органов чувств сразу, в упорядоченный перцептивный мир, наделенный множеством привычных качеств и свойств, развернутый в пространстве и во времени, – это и есть работа делания. Несмотря на то, что понять идею, лежащую в основе данного процесса, нетрудно, ни одна компьютерная программа не способна создать модель человеческого делания.

Все то, о чем было сказано выше, можно назвать перцептивным деланием, поскольку это делание связано исключительно с восприятием. Более того, человеческое восприятие становится дискретным, упорядоченным и связным исключительно благодаря деланию.

Однако делание только начинается с восприятия.

Делание перестраивает основную массу перцептивного материала, а вместе с ним – изменяет реагирование и поведение человека в целом.

Реагирование в результате делания становится «реактивной цепочкой», а поведение под влиянием делания становится «поведенческим сценарием». Он является одной из макроструктур личности и служит важным инструментом для реализации Я-концепции.

Термин «Я-концепция» сформулирован в психологической науке достаточно давно. Я не буду подробно останавливаться на этом классическом понятии и его составляющих. Ограничусь лишь тем аспектом, который нас более всего интересует и который легко понять.

Это – «образ Я», то есть представление «Я» о самом себе. Сюда входят различные составляющие – например, представление о том, какими нас видят другие люди («Я-для-других»), отношение к своей реальной личности («Я-для-себя»), а также мечта об идеальном образе, к которому мы так или иначе стремимся всю жизнь («образ идеального Я»).

Поведенческий сценарий обслуживает реализацию Я-концепции.

Это формация, сотворенная нашим осознанием, чтобы иметь набор инструментов, с помощью которых личность может продемонстрировать свои важнейшие, сущностные свойства. Иными словами, Я-концепция – это экзистенциальный инструмент бытия личности в этом мире.

Когда субъект в результате психической эволюции достиг энергетического уровня «делателя», он на свой лад перестроил доступное его восприятию перцептивное поле (в результате этой трансформации тип отношений с внешней средой стал преимущественно субъектно-объектным, а мышление – исключительно «фигуративным») и в значительной степени переделал содержание собственной психики.

Пожалуй, самым масштабным достижением человека в области интрапсихического делания стала разработка личностной Я-концепции и окончательное формирование ее как неотъемлемого психического содержания современного homo sapiens.

Именно Я-концепция, которую сформировал в своем психическом поле человек-делатель, привела к возникновению нового типа мышления – мышления, присущего исключительно человеку. Это мышление распространялось среди гоминидов с невиданной скоростью – и уже через 10 тысяч лет стало видообразующим признаком. Мы определяем себе подобных не внешностью и даже не поведением, а характером психической активности. При этом важно отметить, что высшая психическая деятельность человека по сути своей является не-природным, то есть сделанным образованием.

То обстоятельство, что человеческое делание сосредоточилось на психических процессах и на их отражениях (рефлексии), определило строй и сущность нашей семантики, а затем и логики. Обучившись членораздельной речи, человек приступил к деланию образов и символов, затем – понятий и категорий. После второй мутации генома (около 6 тыс. лет назад) психическая эволюция заметно ускорилась. Количество понятий, созданных человеком, быстро приблизилось к критическому порогу. Чтобы выжить в этом сделанном мире, надо было научиться эффективно оперировать единицами информации и синтезировать таким образом новое знание. Иначе говоря, необходимо было освоить новую ступень мыслительного развития – узнать, как осуществить очередное делание, опираясь на массив прежде сделанных понятий. На этом этапе психической эволюции начинает развиваться логика как дисциплина «правильного рассуждения».

Так строилось многоэтажное здание психической активности человека.

Частью этого здания служили не только мысли и иные ментальные концепты; в многоуровневое психическое пространство включался самый разнообразный материал – ощущения, эмоции, чувства, реакции. Но в любом случае тот или иной фрагмент сенсорного материала становился частью психической «программы» благодаря специальному акту психического творчества, который в нагуализме называется деланием.

Участие делания наблюдается по всему объему психического поля. Чтобы набор звуков обрел значение и смысл, чтобы он ассоциировался с образом или совокупностью образов – необходимо делание. Благодаря деланию набор звуков становится словом и понятием. Чтобы значения и смыслы, взаимодействуя друг с другом, породили новый смысл (или новое значение), необходимо сделать систему правил, которая будет учитывать любые понятия и смыслы, созданные человеком ранее. В свое время разработка правил формальной логики была величайшим деланием в истории человечества.

В данном разделе я намерен говорить о психотехнике, направленной на неделание привычек и автоматизмов. Но для того, чтобы понять природу психического автоматизма и стереотипии, следует иметь хотя бы самое общее представление о том, каким образом формировалась наша психика последние несколько тысяч лет. А это, как ни странно, имеет самое прямое отношение к деланию.

Понять эту связь несложно. Как в психике формируются автоматизмы? Для того, чтобы случилось это «чудо» (от которого потом так трудно избавиться), необходимо всего лишь несколько десятков раз совершить одно и то же психическое действие (делание). Пока мы способны осознавать совершаемое делание, оно не является автоматизмом.

Однако проблема состоит в пресловутом «многоэтажном» устройстве психического здания. Десять тысяч лет назад наш предок, который едва организовал воспринимаемый мир привычным для современного человека образом, занялся новым деланием – создал первые пиктограммы, и разделил, таким образом, окружающую реальность на «настоящее» и «символ». Несколько тысяч лет он изобретал пиктограммы в великом множестве, что, в конечном итоге, в одном случае привело к иероглифической системе письма, а в другом – к слоговому письму и, наконец, к известному нам алфавиту.

Это представляется мне вполне наглядным. Психика не может заниматься большим количеством деланий и осознавать их. Эта система организована наиболее экономным образом: все, что не требует осознания для выживания в природной среде, – не осознается.

Таким образом, в психическом поле постоянно накапливается множество действий, реакций, возбуждений и торможений, совершенно не осознаваемых. Эти неосознанные проявления функционируют именно «автоматически» – они ничем не отличаются от исполняющих программ, которых полным-полно на жестком диске любого компьютера. Пока осознание не вмешивается в работу этого огромного множества автоматизмов, мы даже не подозреваем об их существовании. Но стоит заметить горстку автоматизмов и вмешаться в процесс – и жизнь меняется, причем иногда довольно странным образом.

Проще всего заметить те автоматические элементы психики, которые имеют отношение к нашей личной истории. Их можно назвать «реактивными цепочками». Чаще всего они формируются в раннем детстве или в первые годы социализации. В этот период созревания личности реакции субъекта чаще всего формируют некоторые последовательности, которые отражают личный опыт первых контактов со средой и психическую конституцию, доставшуюся от родителей. Подобные «реактивные цепочки» чаще всего состоят из двух или трех элементов. Эти элементы часто связаны между собой неким подобием условного рефлекса.

Приведу простейшую иллюстрацию реактивной цепи, состоящей из двух элементов: вы обиделись – и разозлились. Либо вы обиделись – и начали усиленно себя жалеть. Если же субъект склонен к чрезмерной рефлексии, концентрация на жалости к себе может спровоцировать приступ страха. Рациональное описание подобного страха может выглядеть, к примеру, так: «Я беспомощный, жалкий, я не способен за себя постоять. Я всегда буду жертвой, и никто мне не поможет…» Рационализация такого сорта – всегда самообман. Реагируя, мы не рассуждаем. Напротив, мы избегаем рационализации, которая способна прервать автоматическое реагирование.

Так формируется автоматическая последовательность реакций: обида – жалость к себе – страх.

Как правило, реактивная последовательность, закрепленная ранним эмоциональным опытом, устанавливает некий порядок, согласно которому активизируются различные базальные комплексы. Возможно, это связано с распределением нервного возбуждения, которое стремится равномерным образом повысить тонус энергетической системы тела в ответ на значимый для психики раздражитель. По той же причине реактивное «застревание» на одном базальном комплексе истощается довольно быстро.

Так, в случае реактивной последовательности «обида – злость» активизируется энергетический центр чувства собственной важности. Если отреагирование длится долго и интенсивно, оно неминуемо изменит свое качество и, что происходит чаще всего, трансформируется в мощное переживание жалости к себе.

Подобные процессы наблюдаются при энергетическом истощении любого базального комплекса. Наблюдая за собой, сталкер рано или поздно находит тот критический порог истощения, при достижении которого реагирование стремительно меняет свое качество. Слишком долгое переживание страха переходит в злость или превращается в жалость к себе. Длительная жалость к себе оборачивается злостью, стыдом или приступом страха. Так или иначе, жизненная сила стремится циркулировать, поочередно возбуждая три основных центра энергетического метаболизма.

Занимаясь сталкингом себя, практик исследует свои реакции и неминуемо наталкивается на те или иные жесткие реактивные последовательности. Их обнаружение в собственном психическом поле и ясное осознание – важный шаг на пути самотрансформации.

Ибо здесь речь идет не просто о реагировании. Реактивные последовательности – это наш «тип», «характер», то, как мы проявляем себя в повседневной жизни. Выслеживание подобных последовательностей и их трансформация и есть, в значительной мере, трансформация нашей психической активности.

Необходимо также отметить, что реактивные последовательности являются наиболее динамичной частью поведенческого сценария личности. В ряде случаев они определяют важные аспекты его содержания.

Конечно, в целом поведенческий сценарий личности – очень сложная, многоуровневая структура. Помимо условно-рефлекторной базы, которая обусловливает значительный объем повседневного реагирования, поведенческий сценарий содержит в себе ряд осознанных, полуосознанных и бессознательных компонентов. Эту формацию можно назвать проективным отражением всего пространства личности, которая демонстрирует свое содержание через ряд поведенческих актов.

Сценарий отличается от естественного поведения человека одним важным качеством – он всегда реализует нашу запрограммированность, не-свободу. Движущие силы поведенческого сценария нами не осознаются и не подчиняются сознательному Я – независимо от того, какая область психического поля их породила.

Сложность заключается в том, что поведенческий сценарий имитирует осознанное, не-автоматическое поведение. Человек давно привык к этой жизни и научился рационализировать совершаемые поступки, объяснять самому себе их значение и смысл. Иными словами, мы научились маскировать собственную бессознательность. Если нам не хватает сознательных целей, ценностей и мотивов, мы с удивительной легкостью изобретаем новые.

И все это – лишь для того, чтобы утаить от самих себя иррациональную сущность множества ежедневных действий.

Будем также иметь в виду то любопытное обстоятельство, что поведенческий сценарий вполне может быть направлен на достижение цели, отличной от того, к чему нас призывает разум или простой здравый смысл. И вовсе не потому, что сценарий и ratio находятся в состоянии скрытого противоборства или логической оппозиции. Здесь нет фундаментального конфликта, поскольку и разум, и поведенческий сценарий – это аспекты единого механизма тоналя.

Проблема в другом.

Сценарий, с его элементами неосознаваемого, рефлекторного, автоматического, отзывается в первую очередь на переживаемые чувства и эмоциональные реакции. Цель всей психологической «конструкции», именуемой «поведенческий сценарий», заключается не в совершении работы (во благо себе или во благо роду человеческому). Цель очень простая – разрядить напряжение или получить удовольствие. Идеальный вариант (к несчастью, редко достижимый) – сочетание и того и другого. На языке Фрейда поведенческий сценарий – это хитроумный компромисс в вечной борьбе между Ид и Эго.

В основном, социально адаптированный индивид живет не чувствами и эмоциями, а разумом. В результате мы наблюдаем более чем странную ситуацию. Разум, в основном, игнорирует чувства и эмоции, ибо не способен оперировать столь аморфным материалом, который не подчиняется однозначным закономерностям. Зато разум весьма креативен, когда надо построить концепцию, конструкцию и т. п. В итоге большинству из нас кажется, что они живут осмысленной жизнью, имеют цель и множество задач, которые необходимо решить. Но эти люди почему-то не чувствуют себя счастливыми.

Почему? Их «поведенческий сценарий» вытеснен и лишь время от времени прорывается в виде странных реакций, нерациональных поступков и прочих приступов своеобразного «безумия».

Психотехническая работа с поведенческим сценарием – длительный процесс, который заключается в постепенном разворачивании неосознаваемых содержаний. Практикующий нагуалист посвящает этому делу большую часть времени, отведенную под двенадцать этапов психоэнергетической дисциплины, которую я пытаюсь последовательно описать в этом разделе. Полное раскрытие поведенческого сценария для осознания – это и есть завершение психической трансформации личности, которое происходит на десятом этапе описываемой здесь психоэнергетической работы.

Таким образом, освобождение от сценария – это полное освобождение от так называемой «человеческой судьбы».

Все дальнейшие события на этом Пути заключаются в беспредельном странствии осознания по океану больших эманаций Вселенной и завершении начатых телесно-энергетических трансформаций, что окончательно изменяет онтологический статус практика – то есть, приводит его в состояние иной, прежде неведомой «формы сознательной жизни». Эта иная «форма», как утверждали магические учителя Кастанеды, достигается на пике своеобразного психоэнергетического «взрыва». Согласно традиции, видящие толтеки называют мгновенный акт тотальной трансформации нашей природы «сгоранием в огне изнутри».

3.2.1. Разрушение «пузыря восприятия»

Первые психотехнические усилия, ведущие к Трансформации, мы осуществляем на третьем и четвертом этапах данной практики. Цель этого раздела – разрушение «пузыря восприятия», который всегда был для человека чем-то незыблемым и неизменным. Более того, мы изначально живем внутри некой замкнутой на себе парадигмы – здесь даже мысль о трансформации воспринимаемого мира и воспринимающего субъекта не может возникнуть.

Если использовать описание Кастанеды и его «магический» язык, то изменения, которых добивается практик на третьем и на четвертом этапе дисциплины, можно описать следующим образом: систематически и последовательно применяя техники неделания, практикующий уменьшает фиксацию точки сборки в привычной позиции. Рано или поздно наступает момент, когда длительность психотехнической тренировки радикально изменяет качество переживаемого опыта. В результате этих изменений «пузырь восприятия» теряет стабильность и предсказуемость своих свойств. Мир становится странным и как бы «магическим». На самом деле, причудливые метаморфозы восприятия свидетельствуют лишь о том, что точка сборки воспринимателя то и дело смещается, реагируя на внутренние и внешние возмущения энергетических полей. Жесткая фиксация, сопровождавшая положение точки сборки большую часть сознательной жизни, превратилась в крайне чувствительную нить полевого напряжения. Длительная практика неделания сделала воспринимаемый мир пластичным и изменчивым, резко усилила чувствительность к раздражителям любой природы – вплоть до сублиминальных сигналов, которые мы чаще всего не замечаем, и «запредельных» сигналов, источник которых, возможно, скрывается в ином пространстве и времени.

Так или иначе, все эти впечатляющие перемены происходят благодаря систематическому использованию техники неделания. Как известно, прежде чем построить «новый мир» и «нового себя» в этом мире, необходимо разрушить все старое, существующее благодаря бесконечной инерции природной стихии. А неделание – замечательный инструмент разрушения любых ригидных психоэнергетических структур.

Когда практик впервые обращается к неделанию каких-то психических содержаний, то разрушение реактивных последовательностей (т. н. «реактивных цепочек») становится первым и соответственно простым мероприятием. Произвольное внимание с относительной легкостью вторгается в психический материал, который обрел функциональное единство благодаря совокупности условных рефлексов. Сама природа активного осознания может ослабить рефлекторные соединения, связывающие компоненты реактивной последовательности. Ибо мы привлекаем к данной работе определенное возбуждение внимания.

Выражаясь коротко, достаточно назвать это возбуждение «вниманием сталкера». Однако, стоит более подробно рассмотреть, каков механизм этого типа внимания, в чем заключаются его характерные свойства, какие действия он осуществляет и в какой последовательности.

(а) Все условные рефлексы функционируют как неосознаваемые элементы психики. Более того, они избегают активного осознания и маскируют свои действия, скрываясь за надуманными рационализациями. Активное осознание и рефлекторная «связка» не могут одновременно существовать в одном локусе психического пространства.

(б) Активное осознание занято, прежде всего, непосредственным наблюдением. Под «непосредственностью» наблюдения я понимаю отсутствие тех элементов, которые в обычном восприятии исполняют роль «посредника» между наблюдателем и наблюдаемым. Это – описание того или иного рода, изображение, модель или концепция. Активное осознание знает только один вид опыта – сосредоточенное переживание. Важно учитывать, что привычный «посредник» между наблюдателем и наблюдаемым участком Реальности не проявляет своего участия в перцептивном процессе с той очевидностью, которую мы от него ожидаем. Присутствие описания (изображения) в процессе наблюдения становится заметным, когда мы переживаем какое-либо отношение к исследуемому материалу или спонтанно оцениваем его по тому или иному признаку. Наблюдение перестает быть непосредственным, а осознание – превращается в обычную внимательность.

(в) Если активное осознание ставит перед собой конкретную исследовательскую задачу (т. е. становится собственно «сталкерским»), оно изолирует целевую область. Все, что не входит в целевую область, устраняется из сферы осознавания и размещается в неразличимом «психическом фоне». Именно на этом этапе неосознаваемый прежде материал (например, «связка», работающая благодаря тому или иному условному рефлексу) испытывает невыносимое давление. Активное осознание включает в себя мощное силовое поле, содержанием которого является не только наблюдаемый участок Реальности, но и некоторые важные точки, создающие «контекст», внутри которого происходит энергетический метаболизм. Такими точками являются: Я как центр самовосприятия, осознание точки Я и самого процесса осознавания, семантическое ядро, являющееся носителем главных смыслов конкретной личности. В этих условиях автоматизм, испытывающий давление внешних смыслов, способных к развитию и самоизменению, неминуемо оказывается на грани разрушения.

(г) Заключительный этап целенаправленной работы активного осознания состоит в простом, но требующем значительной энергии, акте. Осознание должно совершить волевой разрыв того соединения, что функционировало благодаря неосознанному условному рефлексу.

Данное описание может показаться сложным, но наличие практического опыта поможет вам быстро освоить приведенный алгоритм. Активное осознание само по себе является мощным ресурсом, сосредоточившим в себе ряд важных переживаний – как телесных, так и психических. С помощью одного лишь этого осознания практик может пассивизировать возбуждение любого базального комплекса, а также – разорвать рефлекторные связи между различными элементами сформировавшейся «реактивной цепочки». Условные рефлексы, соединившие эмоциональные реакции в единую последовательность, работают только в специфической ситуации. Во-первых, как уже было сказано, в случае бессознательности или недостаточной осознанности. Во-вторых – если процесс отреагирования не прерывается паузой.

«Внимание сталкера» дает практику оба инструмента. «Силовое поле», созданное активным осознанием, порождает энергетический континуум, где происходит как минимум несколько осознаваний. Это поле непременно порождает паузы, поскольку даже элементарные перцепции, чтобы быть осознанными, должны пройти через аппарат рефлексии, многократно возвращаясь к сенсорному раздражителю и заново тестируя себя.

Конечно, механистическое описание нелинейных процессов человеческой психики не следует понимать буквально. Это лишь метафора, еще один «способ говорить». Тем не менее, главные идеи этого описания не искажают сути психических феноменов в состоянии интенсивного осознания множества внутренних содержаний. Осознание действительно разрушает реактивные последовательности, генерируя необходимое силовое поле и продуцируя паузы, которые способны прервать реагирование.

Все, что вам нужно, – это регулярная практика и терпение.

Активное осознание содержит в себе главные «противоядия» от неуправляемой активности базальных комплексов. Для страха смерти – покой «мертвого воина», для чувства собственной важности – отрешенность, для жалости к себе – безжалостность того, кто знает: все, что с ним происходит, – просто происходит.

При помощи активного осознания, которое я предпочитаю называть «вниманием сталкера», практикующий дисциплину нагуализма может разрушить деструктивные формы своей реактивности. И это на целый шаг приблизит его к безупречности.

3.2.2. Неделание как инструмент перестройки «пузыря восприятия» как перцептивной целостности

Прекращение автоматизмов, стереотипов, реактивных последовательностей, которые хотя бы частично доступны осознанию, позволяет точке сборки обрести некоторую – впрочем, малую – степень свободы. Как правило, все, что мы получаем в награду за эти труды – несколько всплесков осознанности наяву, возросшая гибкость (телесная и эмоциональная), три-четыре ярких сновидения, благодаря которым мы узнаем о существовании сновидческой реальности.

Чтобы достичь серьезного прогресса в практике, мы должны со всей осторожностью и внимательностью исследовать «пузырь восприятия», который мы считаем единственной вселенной, стабильно доступной эмпирическому опыту. Используя технологию неделания, мы можем разобрать эту многослойную психоэнергетическую конструкцию и заново осознать ее устройство. Ведь в свое время все составные части «пузыря восприятия» были доступны осознанию! Но с каждым веком описание мира становилось сложнее, и древние компоненты психоэнергетического поля, превращаясь в автоматизмы, один за другим тонули во тьме бессознательного.

В определенном смысле повторное осознание, способное вернуть контроль над целостным полем нашего организма, повысить тонус всей системы и восстановить утраченную способность произвольно влиять на структуру и интенсивность энергетического метаболизма, подобно специфическому вспоминанию, происходящему во время перепросмотра.

Нам только кажется, будто «пузырь восприятия» – некая монолитная структура. Данный «монолит» – отшлифованный на протяжении тысячелетий результат неисчислимого множества деланий. Стоит внимательно исследовать этот предмет, и практик довольно быстро обнаружит, что воспринимаемый мир (внешний и внутренний) состоит из нескольких массивных блоков. Каждый такой «блок» опирается на совокупность реактивных связей, а каждая реактивная связь существует только до тех пор, пока длится неосознаваемое делание, обеспечивающее этот процесс (перцептивный, чувственный, эмоциональный, ментальный).

Вот блоки, из которых состоит перцептивный мир человека, его «пузырь восприятия»:

1. Сенсориум (сенсорный блок).

2. Сенсорно-чувственный блок.

3. Сенсорно-чувственно-ментальный блок.

4. Сенсорно-ментальный блок.

5. Чувственно-ментальный блок.

Каждый из названных блоков содержит в себе тысячи и даже десятки тысяч деланий. Пусть вас не пугают эти цифры. Нет совершенно никакой необходимости останавливать весь этот грандиозный массив деланий, чтобы разобрать и заново собрать «пузырь восприятия». Как показывает практика, структура «пузыря» имеет множество областей уязвимости. Достаточно применить неделание к критической точке – и происходит обвал значительной части блока. А при воздействии неделания на несколько важных точек блока, он разрушается полностью. И вы можете несколько минут наблюдать редкостное для человека зрелище – Реальность, освобожденную от значительной части искажающего воздействия наблюдателя. Этому феномену Кастанеда дал очень выразительное и вдохновляющее название – «остановка мира».

Рассмотрим устройство «пузыря восприятия» в целом.

(1) Сенсориум.

Для тех, кто раньше никогда не работал с измененными режимами перцептивного внимания, «разъятие» сенсорных сигналов на произвольные (а главное, неестественные) фрагменты кажется на первых порах непростой задачей. Поэтому предполагается, что на третьем этапе практик уже имеет определенный опыт концентрации и деконцентрации внимания.

Сенсориум – это целостная структура сенсорных сигналов, осознаваемых и неосознаваемых, поступающих из внешнего поля и из поля собственного организма воспринимателя. Данная структура организована привычным образом и проявляет себя как весьма ригидная формация. Несомненно, основные законы распределения сенсорных сигналов формировались на протяжении биологической эволюции высших приматов и обрели стабильную конфигурацию у гоминидов. Судя по орудиям первобытного человека и наскальным изображениям той далекой эпохи, сенсорная организация кроманьонца мало чем отличалась от сенсориума современного человека.

Можно перечислить фундаментальные принципы, которые позволяют существовать перцептивному миру человека в неизменном виде последние 40 тысяч лет:

(а) единое пространство, вмещающее в себя бесконечное множество отдельных объектов;

(б) сенсорное единство объекта, подразумевающее согласованное реагирование на объект по основным каналам восприятия: зрение, слух, осязание. Соответственно, объект должен иметь форму, размер, цвет, текстуру, может издавать звук. Видимый размер объекта тесно связан с расстоянием от наблюдателя, форма соотносится с углом зрения или перспективой;

(в) процессы существуют в сенсориуме как различные взаимодействия между объектами. Очевидно, этот пункт сенсорного восприятия возник немного позднее. В первом разделе книги я указывал на явные следы шаманского мировосприятия, в котором процессы могли существовать отдельно от предметов (объектов и субъектов) и переживаться древним человеком как «безличные силы». Практикуя различного рода неделания, исследователь часто сталкивается с возрожденным осознанием «безличной силы». Эти восприятия могут служить косвенным подтверждением того, что данный принцип организации сенсорных сигналов можно считать относительно новым;