Текст книги "Тихий конец света (СИ)"

Автор книги: Алексей Погорелый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Это как так получается? – сел на кровати Матвей. – Они же сестры. Близнецы к тому же.

– По физическим родителям они сестры, а по сущности своей нет. Перед рождением ребенка, когда он еще в утробе матери, сущность-дух поселяется в его теле и, при рождении, становится одним целым с ребенком. Становится человеком. Многие люди-духи живут вторую и третью жизнь. Не все, но многие. Весь наш отдел из таких людей, – Данил устало сел на кровать. – Нина с Алиной – противоположные сущности.

– Так чего ты грустный такой? Не ведьма – и слава богу.

– Мы с Ниной из одной семьи. Почти как брат и сестра.

– Извини, – Матвей помотал головой, – я вроде не много выкурил, но что-то туплю. Ты же сирота.

– Нина – ведунья, дочь Живы. А я тоже принадлежу к семье Живы. Я сын Велеса и Живы.

– А я ведьмак, Чуров сын, – скептически сказал Матвей.

– Ты что? Вспомнил?! – обрадовался Данил.

– Как я могу вспомнить то, чего никогда не знал. Мне ведьма сказала. У нас в кутузке сидит, – Матвей сделал большой глоток пива. – И что это значит?

– Чур – это бог. Защитник границ от врагов и всякой нечистой силы. А ведьмак – человек, который имеет две души. Человеческую и бесовскую.

– Симбионт, – сказал Матвей.

– Да. Симбионт. Бес в тебе от твоей матери Мары.

– Богини смерти?

– Да. Две семьи в тебе смешались. Чура и Мары. Редкий случай.

– Во бля, – Матвей встал и полез в шкаф за виски.

– Тебя ни одна ведьма тронуть не может. Ни колдун, ни бесы с чертями. Ты по иерархии выше их.

– Меня сестричка Нины до сумасшедшего дома довела, – Матвей сделал большой глоток из бутылки.

– Это инициация была. Разбудить тебя хотели, чтобы ты вспомнил – кто ты такой. Ты прожил уже много жизней, только при очередном рождении все забывается.

– Так мне ей спасибо надо сказать?! – возмутился Матвей. – Убил бы суку.

– Она твоя родственница.

– Все! Хватит! У меня башка кругом от тебя идет, – Матвей закурил сигарету и периодически прикладывался к бутылке. Немного успокоившись, он сказал:

– Физически вы же можете быть вместе с Ниной.

– Ты не понимаешь, – у Данила зло заблестели глаза. – У нас одна природа. Да и люблю я ее скорее как сестру. Я сейчас начинаю это понимать.

– Не понимать ты начинаешь, а грузить себя всякой ерундой. Ты что говорил? Все пошли от Рода, значит все родственники. Вот и наплюй. Генетически вы разные люди.

– Нам все равно нельзя будет поженится по нашим обычаям.

Микроволновка утвердительно пискнула и Данил начал процеживать отвар через марлевую ткань. Матвей смотрел в окно на пасмурное, мокрое утро:

– Ты с ней еще не кувыркался, а уже о женитьбе думаешь. А может, вы размером друг к другу не подходите.

– Заткнись, – рука Данила с кипящей кастрюлей напряглась.

– Молчу, молчу, рыцарь мой. Ты главное пока Нине об этом не говори.

– Мне кажется, она давно об этом знает.

– Давай напьемся сегодня.

– Давай, – согласился Данил.

Матвей протянул напарнику бутылку, набрал телефон Федора и договорился встретится в их любимом баре возле зоопарка. Данил сел за руль «Субару», мотор мощно дружественно зашелестел, наполняя салон теплым воздухом. Солдатики бодро маршировали на плацу под мелким густым дождем, который прогнал с улиц города толпы бездельников-студентов. Машина легко взобралась на тротуар возле стеклянного бара, под синим навесом с вывеской «Аквариум» стоял Федор в мокрой кожаной кепке и черной куртке на плотных широких плечах. Он крутил в руке пожелтевший лист клена.

– Знакомьтесь, – сказал Матвей. – Это Данил …

– А мы знакомы, – прервал Федор, протягивая короткопалую руку. – Как поживает Никифор?

– Хорошо, спасибо, – ответил Данил.

– Передавай ему привет.

– Обязательно.

К ним подошли две пожилые женщины в черных платках, прижимая книги к сердцу. На сморщенных бледно-серых, как мокрая простыня, лицах не отражалась жизнь.

– Конец света приближается, – сказала одна из них, – покайтесь и придите к Иисусу Христу – спасителю нашему, – она протянула Федору глянцевый проспект.

– А ну, дуры старые, брысь отсюда, – Федор угрожающе подался вперед.

– В аду будешь гореть, грешник, – сказала тетка и попятилась назад.

– Вали, ведьма, – Федор плюнул ей под ноги.

Женщины развернулись и засеменили по улице. Матвей догнал их и взял листовку.

– Фестиваль Иисуса, – прочитал он вслух. – Лечение болезней, уничтожение проклятий, очищение от зависимостей и прощение грехов.

– Выкинь эту гадость, – круглые щеки Федора покраснели от злости, а усы хищно встопорщились.

– Схожу посмотрю. На таких концертах может Профессор объявится, – сказал Матвей и продолжил читать. – Приглашаются все, не зависимо от возраста, вероисповедания и положения в обществе.

– Им уже все равно каких баранов доить, – Федор энергично направился ко входу в бар.

– Успокойся, Федор. Тебе нужно трезво мыслить, на пьяную голову.

Федор предварительно заказал по телефону отдельный кабинет, и компания расселась на мягких полукреслах, глядя на дождливую улицу сквозь тонированные синей пленкой стекла. За окнами по лужам проплывали редкие прохожие. Бар оправдывал свое название – аквариум был за стеклом, за помещением бара.

Федор, чтобы догнать по состоянию опьянения Матвея и Данила, вылакал залпом стакан перцовки. Под первую литровую бутылку водки с красным жгучим перцем говорили ни о чем: погода, политика, природные катастрофы в мире. С началом второй перцовой Матвей рассказал Федору и Данилу о том, что узнал от Вячеслава Ивановича.

– Я хорошо знал Кирилла, – Федор со вкусом жевал копченую семгу. – И Григория Васильевича тоже. Да и в той истории с отправкой в Ад поучаствовал. Мы их через «лифт» отправили, потом тела посадили в автомобиль. Лидия Петровна, мать Кирилла, села за руль. И на мосту их столкнул в реку грузовик. За рулем грузовика был Вячеслав. Они заранее договорились. Пронины и Славик. Григорий Иванович не хотел, чтобы его жена кончала жизнь самоубийством. Она сама предложила такой вариант. И Славик ее убил. – Федор залпом выпил рюмку. Вот такие они фанаты истории с Камнем.

– И где она сейчас? – спросил Данил.

– В Раю, – ответил Федор. – Святой был человек. – Его глаза увлажнились, – Самопожертвование вознаграждается. Такой закон.

Все молча выпили.

– Что тебе Никифор рассказал? – спросил Шувалов Данила.

– Все то же, что и Вячеслав Иванович. Академик Пронин нашел древний город Асгард. На центральной площади в храме Солнца стоит алтарь, в котором должен находиться Черный Камень.

– Дядя Гриша всю жизнь его искал, – вмешался Федор. – Только о нем и говорил.

– Академик нашел в Асгарде летопись города, выбитую на медных пластинах – продолжил Данил. – Там сказано, что во время последней войны Асов с тварями.

– Кто такие? – спросил Матвей, разливая перцовку по рюмкам.

– Асы – древняя, высокоразвитая цивилизация. Наши предки. А тварями мы называем жителей планет Черного края. Земля, Матвей, находится на краю вселенной. Обитаемые планеты в центре галактики принадлежат Асам. У них произошел раскол и война. Побежденные разбрелись по окраинам галактики, ближе к Горизонту событий. Это граница между живым космосом и черными дырами. Многие тысячи лет к ним присоединялись все недовольные миром Асов, преступники, убийцы. Одна из планет Черного края – это Ад.

– Последняя планета тварей в этом секторе, – добавил Федор.

– Да, последняя, – Данил поднял рюмку и они выпили. – А Земля – пограничная зона. Поэтому здесь все так сложно.

– Я не понял, – сказал Матвей. – Так это Асы нападают на существ из Ада?

– Получается так, – кивнул Федор. – Раньше солнечная система принадлежала им. Они жили на Марсе. Асы напали и уничтожили их военную базу, которая находилась на одном из спутников Земли. У Земли раньше было две Луны, когда одну из них уничтожили Асы, все планеты солнечной системы изменили свои орбиты и Марс стал не пригодным для жизни, все твари смылись на Ад. А Землю заселили Асы.

– Так они защищаются?

– Угу. Защищаются. Так что дальше? – спросил Федор, хрустя красным болгарским перцем. – Я что-то отстал от жизни.

– Когда твари осадили Асгард, один из охранников храма украл Черный Камень и, взамен на вечную жизнь, передал его тварям. Так Камень оказался в Аду. Черный Камень обладает некоторыми свойствами, которые не позволяют хранить его где угодно. Для хранилища необходимы условия, которые создает геомагнитное поле планеты в определенных местах. Академик примерно вычислил место его нахождения в Аду, – Данил выдохнул воздух и выпил.

– Григорий Васильевич мог найти Камень, а Кирилл мог защитить его в Аду, – продолжил Федор. – Кирилл – очень сильный ведьмак, ему все ведьмы кланялись на Лысой Горе.

– Так вот почему Славик говорил, что у нас с Профессором одна природа, – воскликнул Матвей. – Ну змей!

– Ты попал в десятку, Матвей, – сказал Федор. – Его дальние родственники из семьи Кощея, но все сказки, связанные с этим именем – большие преувеличения. Прикалывались с их семьи просто.

– Никогда мне не везло на начальников, – пожаловался Матвей.

Федор ухмыльнулся и принялся за сациви из курицы.

– Так чем ценен этот Камень? – Матвей полупьяным взглядом посмотрел на Данила.

– С его помощью можно запечатать все точки перехода из Ада на Землю.

– А те черти, что сейчас на Земле? Что с ними делать?

– Твари долго не могут находиться на Земле. Для них здесь слишком много чуждой энергии и количество кислорода в воздухе превышает нормы. Многовековая привычка к загрязненной атмосфере сделала из них мутантов. Они здесь дуреют, если долго находятся. Как люди в Ирие, Раю, если по другому. Поэтому твари так усиленно убивают природу на Земле. Хотят создать удобные условия для жизни. Сейчас они живут в Аду, а здесь работают. Твари сами уйдут на отдых, а вернуться не смогут.

Данил замолчал. Матвей с Федором закурили, выпили, потом опять закурили. Все были уже хорошо пьяны.

– Давайте выпьем, – Данил разлил водку. – За наше предназначение. Пусть исполниться воля Богов!

Они осушили рюмки.

– Мы для этого и родились снова, – продолжил Данил. – Чтобы исполнить то, что суждено.

– И ты в это веришь? – Матвей пошатнулся на стуле. – В богов, в камни, в предназначение?

– Я в это верю, – сказал Данил, – а ты ни во что не веришь.

– Почему не верю? Я верю во все, что одним словом называется «человечность». Только так мало осталось в этом мире с этим понятием связанного. С каждым днем все меньше и меньше. Но я все равно верю. Я – фанат своей веры. И воюю за нее, даже в том случае, если война иногда кажется бесполезной. Понял меня! – Матвей наполнил рюмку и судорожно выпил. Он выдохнул и подкурил сигарету. Пламя зажигалки мелко дрожало. – Я хочу, чтобы ты это понял: «Не важно имя Бога, не важно как ему поклонятся, важно быть Человеком, а не рабом Божьим или чьим-нибудь другим зомби. Если кто-то, включая Бога, требует беспрекословного подчинения, то он – враг твой»!

Данил поднялся со стула.

– Спокойно, мальчики, – Федор насильно усадил Данила обратно. – Нажрались – ведите себя прилично. Данил, дай ключи я машину подгоню. А вы, чтобы помирились до того, как я приду.

Федор припарковал «Субару» возле входа в бар, зашел в кабинет и увидел обнимавшихся напарников.

– Ты понимаешь, – пьяно лепетал Данил. – Она мне как сестра. Я хочу, чтобы она была с тобой.

– Федор, будь другом, – поднял осоловевшие глаза Матвей, – отвези нас, пожалуйста, ко мне домой. Хорошо?

* * *

Утром, с перегаром и помятыми лицами напарники пили приготовленный Данилом отвар. Допив вторую чашку, Матвей почувствовал себя почти здоровым и готовым к действию.

– Рецепт запиши мне, – попросил он Данила, который делал дыхательные упражнения.

– Ты все равно ингредиенты в аптеке не найдешь и способ приготовления специфический.

– Жадина, – сказал Матвей. – Будешь меня учить гипнозу?

– Гипноз – это не интересно. Я тебя научу управлению действием человека на расстоянии.

Напарники спустились в тюремный блок. Подойдя к боксу с экстрасенсом, Данил нажал на одну из кнопок на панели возле двери камеры. Прозрачное стекло затемнилось.

– Теперь он нас не видит. Матвей, ты должен сконцентрировать внимание на этом человеке. Слиться с ним в одно целое. Коснуться его сознания своим разумом. Не напрягайся. Считай, что ты просто представляешь, как часть тебя переходит ему в мозг. Потянись своим духом к его разуму.

Матвей собрался и представил, как из него вышло нечто бестелесное и проникло в голову Павла Геннадьевича. Матвей закрыл глаза, и чувства его раздвоились. Он одновременно чувствовал себя стоящим в коридоре перед дверью камеры, и он же лежал на продавленном матрасе, вдыхая спертый воздух. Послышались суетливые голоса: «Меня найдут, я выйду отсюда. Академик. Может лучше оставаться здесь. Тут безопасно и кормят. Люба меня найдет. Меня здесь никто не найдет! Кто они…»

– Матвей, открой глаза, – мягко сказал Данил.

Матвей разомкнул веки. Голоса в голове Шувалова продолжали нести мысленный понос Павла Геннадьевича.

– Я слышу его мысли.

– Представь себе в картинках то, что он должен сделать. И пошли ему волевым импульсом.

Экстрасенс на секунду замер, как будто отключился, потом встал с матраца и, разбежавшись, ударился телом о стену.

– Как отключить звук его мыслей? – спросил Матвей.

– Просто подави усилием воли.

Экстрасенс поднялся с пола, достал из нагрудного кармана носовой платок и запихнул в рот. Начал жевать и делать глотательные движения.

– Он же подавится, Матвей.

Экстрасенс правой рукой взялся за кончик платка, пытаясь вытащить его из глотки, но левая рука, которая схватилась за запястье правой, не давала это сделать.

– Теперь наведи на него фантом. Представь страшное существо, которое нападает на него.

Экстрасенс выплюнул платок, потом вытаращил глаза, защищаясь поднял руки и крича, пятясь назад, забился в угол камеры.

– Что он видит? – спросил Данил.

– Человека из огня. С огненным мечом.

– Попробуй что-то мирное.

– Ребенок, – сказал Матвей.

Экстрасенс убрал руки от лица, тело расслабилось.

– Ты что тут делаешь? – спросил он пустое место перед собой и вытянул шею вперед. Потом резко закрыл ладонями лицо и с диким воем начал кататься по полу. – Отдай мои глаза! Отдай мои глаза!

– Хватит, Матвей, – Данил заметно нервничал. – Может сердце не выдержать.

Матвей выдохнул и отошел на шаг назад от двери. Экстрасенс плакал.

– Заставь его заснуть и забыть все, – сказал Данил.

– Как?

– Так же, как ты засыпаешь. Пусть расслабиться тело. Потяжелеют и закроются веки. Заблокируй ему звуковой сигнал. Мысленно прикажи спать и забыть то, что происходило в последние двадцать минут.

Экстрасенс заснул на полу. Он открывал рот, делал жевательные движения и глотал. Лицо его стало беззаботным и счастливым.

– Что-то жрать хочется, – сказал Матвей, – идем в столовку.

Напарники заказали себе сырники с черным чаем и сели за столик.

– Опасное знание, – Шувалов закурил сигарету. – Такие вещи люди не должны знать.

– Даже если они будут знать теорию, на практике может получаться у единиц из сотен тысяч. Для этого надо быть симбионтом. Твоя вторая сторона снимает с личности защиту, а ты уже управляешь.

– Все гипнотизеры – симбионты?

– Нет. Гипноз проводится с согласия пациента и при непосредственном контакте. Пациент сам снимает защиту и позволяет овладеть своим сознанием. И то частично. Какая-то часть сознания все равно анализирует то, что с ним делают и сопротивляется. Гипноз – это не полный контроль.

– Так все легко получалось, как будто я управлял персонажами в компьютерной игре.

– Этому искусству долго учатся, Матвей. И не всем дано достичь мастерства. Даже симбионтам. Ты умел это всегда, а сейчас просто вспомнил. Такие знания не исчезают. Это как плавать и ездить на велосипеде – если научился, то на всю жизнь. У тебя часто возникало чувство дежа-вю? Ощущение, что такую ситуацию ты уже переживал раньше, участвовал в разговоре, видел места, в которых ты никогда не был?

– Да постоянно такое происходит.

– Ты прожил много жизней. Теперь просто вспоминаешь, если какие-то события, происходящие с тобой в данный момент, похожи на то, что ты уже пережил раньше.

– Меня что, не принимают ни в Рай, ни в Ад?

– В Ирий, Матвей. На языке Асов планета называется Ирий, а в Пекле тебе делать нечего.

– Почему в Пекле?

– Потому что там жарко и душно. И воняет серой и аммиаком. Атмосфера такая.

– Так не берут меня в Ирий?

– Ты сам не хочешь там долго задерживаться. Такие как мы всегда живут на Земле. Мы не можем спокойно жить в раю. Характер не тот. Скучно там.

– А ты откуда знаешь про Рай и Ад, прошлые жизни?

– Мне помогли вспомнить. Это были не навязанные картинки, а мои воспоминания. Это чувствуется сразу. В ту ночь, когда я был у Никифора, он помог мне вспомнить.

Только сейчас Матвей обратил внимание на глаза Данила. В них читалась мудрость очень старого и опытного человека.

– Ты изменился.

– Я знаю, Матвей. Если бы этого не произошло, я бы не пережил разрыва с Ниной. Теперь я чувствую все совсем по-другому.

– Ты вспомнил все?

– Нет, – улыбнулся Данил. – Но очень многое. Мне достаточно. Это тоже опасное знание. Я пойду, поговорю с Ниной.

– Может передумаешь?

– Все уже решено.

Шувалов спустился на минус первый этаж. Павел Геннадьевич все так же лежал на полу, открывал рот и сглатывал слюну. Матвей потянулся к его голове невидимой рукой. Экстрасенс облизнулся, прекратил жевательные движения и, не просыпаясь, переполз на матрац. Шувалов подошел к камере с ведьмой. «Здравствуй, – послал он ей мысленный сигнал. – Здравствуй, ведьмак, – прозвучал в голове Матвея тихий женский голос. – Что ты хотела? – Я вижу, как ведьма убивает детей. – Как ее зовут и где ее найти? – Я не знаю. Я пошлю тебе картинку. Можно? – Давай». Матвей смотрел через стеклянную дверь на ведьму, и одновременно на внутреннем прозрачном экране, находившимся в районе лба он видел черноволосую женщину средних лет, с худым, серым лицом и безумным взглядом. В грязной комнате на рваных обоях над головой женщины черным маркером была нарисована перевернутая пятиконечная звезда с вписанной внутрь козлиной мордой. В углу комнаты сидело трое белобрысых чумазых мальчишек. Руки их покрывали свежие рубцы.

– Покажи мне вид из окна, – сказал Матвей.

Синее небо, две трубы с бледно-серым дымом. Матвей понял, что смотрит из угла комнаты глазами одного из мальчишек.

– Пусть встанет, – сказал Матвей.

Задняя часть не высокого здания, справа две девятиэтажки. Матвей мысленно прочертил образные линии от точки, с которой смотрел мальчик до здания, труб и девятиэтажных домов.

– Адрес можешь узнать?

– Нет. Она меня заметит и мальчик умрет.

– Ладно. Хватит.

– Приведи ее ко мне, – попросила ведьма.

– Приведу.

Данил сидел на кровати, опустив голову. Матвей допил остатки отвара и закурил.

– Ну как?

– Все нормально. Остались друзьями.

– Поедешь со мной? Одну ведьму надо в кутузку посадить.

– Конечно.

Матвей взял телефон.

– Ало, шеф. Получил наводку от нашей заключенной. Едем на задержание.

– От ведьмы что ли? – удивился Вячеслав Иванович.

– От нее.

– Очень хорошо. Если уговоришь ее работать на нас, получишь премию в размере месячного оклада.

– Я постараюсь.

– Она очень ценный человек для нас. Она как локатор на всякую нечисть.

– Я понял шеф.

* * *

Матвей второй час кружил на машине вокруг двух полосатых труб, постепенно расширяя радиус поиска. Выходил из машины в каждом дворе и сравнивал по памяти ориентиры. Район, где стояла котельная с трубами, он узнал сразу. Там он раньше жил с женой. Наконец, Шувалов нашел нужный подъезд девятиэтажного дома. Матвей осмотрел окна, но ничего криминального не заметил. Все было тихо и спокойно. Во дворе дети катались на роликах. Черный, облезлый пес мирно спал на солнышке возле подъезда.

– Эй, пацаны, – позвал Матвей детей, – на каком этаже ведьма живет?

– На пятом, – ответил кучерявый мальчик с еврейским носом.

– А квартира?

– Двадцать третья.

– Спасибо, друг. – Шувалов нажал на кнопку лифта. – Даня, ты не куришь, так что поднимись пешком. На всякий пожарный.

Напарники встретились возле двери, обшитой исцарапанным дерматином. Знак на груди Матвея начал быстро нагреваться.

– Чувствуешь? – Матвей достал «Беретту», снял пистолет с предохранителя.

Данил кивнул и поменял в пистолете обойму.

– Глушим быстро. Без церемоний. В квартире дети. Ведьма нужна мне живой, – Матвей вдавил кнопку звонка. Когда в квартире послышались шаги, Шувалов заорал – Пожар! В доме пожар! У вас есть телефон?!

Дверь открылась. Матвей оттолкнул возникшую на пороге старуху и влетел в комнату.

– Бафомет! – завопила ведьма, тут же Шувалов почувствовал мощный удар невидимой силы в грудь. Время замедлилось. Ноги оторвались от пола, и Матвей полетел спиной в противоположную стену, стреляя по коленям ведьмы. Он видел, как травматическая пуля попала в бедро, оставив на коже вмятину, как ведьма достает длинный нож. Вторая боевая пуля раздробила ей колено, Матвей врезался спиной в стену, продолжая стрелять. Ведьма метнула нож в Данила, тот отпрыгнул в сторону. Нож изменил траекторию полета и вонзился по самую рукоятку Данилу в правое плечо, его пистолет упал на пол. Ведьма потянулась к поясу за вторым ножом. Матвей, лежа возле стены, выстрелил травматическим патроном бабе в лицо и пустил сразу три пули веером по груди. Ведьма с грохотом рухнула на спину. Время потекло с обычной скоростью. Шувалов застегнул на ведьме наручники и одел черный мешок на голову. «Сзади»! – заорал в голове у Матвея Голос, ноги сами толкнули его в сторону. Послышался оглушительный двойной выстрел. Данил левой рукой выпустил в коридор всю обойму. Матвей вскочил и выглянул из комнаты. Изрешеченная пулями мертвая старуха держала в костлявой руке дымящийся обрез. Вся морда козла на стене была в оспинах от картечи. Шувалов подошел к Данилу и осмотрел плечо. Острие ножа вышло с другой стороны. Белая рубашка пропиталась кровью на спине. Спереди краснел маленький потек.

– Повезло, что кровостока на лезвии нет. Не трогай нож. Сейчас я тебя в больницу отвезу.

«Матвей, ведьма»! – крикнул Голос. На одной ноге, ведьма проскакала до окна и головой, закрытой мешком, разбила стекло. Матвей в последний момент успел схватить ее за ноги и зашвырнуть обратно в комнату. Он сковал наручниками ей лодыжки и, согнув колени, другими наручниками соединил за спиной ноги с руками. Шувалов достал телефон и вызвал начальника.

– Ало, шеф! Данил ранен!

– Серьезно?

– Не смертельно, но сильно кровоточит. Нож вытаскивать нельзя, может еще больше кровь хлынуть. Я везу его в больницу.

– Дождитесь нашей скорой. У них есть все необходимое. Адрес какой?

Шувалов назвал адрес. В комнате стоял сильный запах пороха. Трое мальчиков сидели в углу. Их невидящие глаза смотрели на перевернутую звезду с козлиной мордой.

– Не трогай их, – сказал Данил, прижимая к ране на спине носовой платок. – Их аккуратно надо выводить из этого состояния. Перевяжи бабу, а то сдохнет.

Шувалов перетянул грудь ведьмы оторванным от ее платья куском материи. Пуля пробила насквозь левое плечо, вторая раздробила правую ключицу. Травматическая попала в центр груди, оставив стремительно разливающийся синяк. Матвей туго перетянул раздробленное колено. Ведьма под мешком грязно ругалась. Шувалов с размаху хлопнул открытой ладонью по мешку. На улице раздались воющие звуки сирены. Одновременно подъехал черный микроавтобус службы безопасности, скорая помощь и милицейский бобик, который сразу же укатил.

– Матвей, открой все окна в квартире и сорви вентиляционные решетки. Ведьмин дух должен выйти, – Данил кивнул в сторону мертвой старухи. Шувалов обошел квартиру, открывая окна. Комнаты были забиты всяким хламом, в холодильнике лежало много мяса и банка с кровью. Матвей ножом сорвал защитные решетки с вентиляции в туалете и на кухне. Простреленное тело ведьмы начало конвульсивно дергаться, изо рта вышла серая субстанция и зависла в воздухе. Данил встал, закрывая детей, сложил пальцы в замысловатую фигуру и закрыл глаза. Знак на груди Матвея сильно нагрелся. Шувалов увидел, как его окружил полупрозрачный плотный кокон. Серая масса пометалась под потолком и скрылась в туалете. Матвей осторожно заглянул внутрь. Существо исчезло. Медики увели Данила и детей. Работники службы осматривали квартиру, копались в вещах и бумагах. Парень в химзащите вытравливал кислотой со стены пентакль с козлиной мордой Бафомета, попутно выковыривая из стены картечную дробь. Двое конвоиров подняли ведьму.

– Отнесите ее в мою машину, – приказал Шувалов.

«Субару» заехала во двор базы. Матвей вытащил ведьму из багажника, закинул на плечо и вошел в здание. Проходившие мимо сотрудники отводили глаза. На посту тюремного блока сидели два молодых парня, вооруженных автоматами Калашникова.

– В пятой камере включите вентиляцию на полную и отключите переговорное устройство. Всех, кто оттуда покажется валить на месте. Кроме меня, конечно. Разблокируйте дверь, – приказал Матвей.

Шувалов подошел к камере. Глаза ведьмы хищно блеснули. Матвей открыл стеклянную дверь и занес скованную женщину.

– Как обещал, – сказал он, снимая наручники и мешок с головы ведьмы.

– Оставь нас, – попросила арестантка.

Матвей вышел, защелкнув замок на двери. Две женщины, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Шувалов понял, что между ними происходит ментальный разговор. Арестантка внезапно оказалась возле ведьмы, легко откинула израненные руки и вцепилась когтистыми пальцами в горло. Ведьма забилась в предсмертной агонии на полу. Сквозь сжатые на горле пальцы потекла темно-красная кровь. Из открытого рта показалось черное облако. Убийца отскочила в сторону и выставила дрожащие от напряжения руки вперед. Пальцы ее шевелились, перебирая воображаемую субстанцию. Облако начало рваться на мелкие куски, которые засасывала вентиляционная труба. Когда все закончилось, Матвей вытащил за волосы труп из камеры.

– Вентиляцию и звук в стандартное положение, – сказал он побледневшим охранникам, – и вызовите команду зачистки. Пусть ведьму похоронят.

Шувалов поднялся в комнату. Нина поила лежащего на кровати Данила куриным бульоном. На столе стоял поднос с картофельным пюре и котлетами.

– Привет, – устало сказал Матвей.

– Здравствуй, Матвей, – Нина робко улыбнулась.

Шувалов достал из шкафа полупустую бутылку виски.

– Будете?

– Нет, – ответила Нина, – а больному нельзя.

– Он не больной, а раненый в неравном бою со злой ведьмой. Героям надо выпить.

– Спасибо, Матвей. Я не буду, – сказал бледный Данил.

– Почему в неравном? – Нина удивленно подняла брови.

– Потому, что на одну женщину напали два мужика с оружием, – Шувалов приложился к горлышку бутылки.

– Она не женщина, – Данил приподнялся на кровати. – Она вообще не человек.

– Она уже никто. – Матвей сделал глоток из бутылки. – Ее убила ведьма из пятой камеры.

– Как?

– Молча. Я отдал ей задержанную. Такой был договор. Где лежат фотографии Профессора?

– В столе.

Шувалов открыл ящик и взял два фото, спустился на минус первый этаж к пятой камере. Труп уже забрали «уборщики».

– Ты можешь мне сказать, где этот человек сейчас находится.

Арестантка взяла фотографии и провела по глянцевой поверхности ладонью.

– Это не человек. Это кукла.

Шувалов сходил в кабинет к техникам и попросил их распечатать фотографии академика и Кирилла Пронина.

– Смотри, – Матвей дал женщине снимки. – Он мне очень нужен, кто-то из них в теле куклы.

– Для этого понадобится время, – ответила ведьма, – приходи завтра утром. Но я ничего не обещаю.

– Постарайся. Тебе что-нибудь надо? Еда, кровать, что хочешь?

– Сигареты и кофе.

– Охранник принесет, – Матвей дал ведьме сигарету и поднес огонек зажигалки. – Ты же хочешь выйти отсюда?

– Меня не отпустят, – уверенно ответила женщина.

– Как тебя зовут?

– Марфа, – женщина секунду молчала, потом слабо улыбнулась. – Я уже почти забыла свое имя.

– Все в жизни меняется, Марфа.

Когда Матвей вернулся в комнату, Нины уже не было.

– Тебя осматривал Никифор? – спросил он лежащего на кровати Данила.

– Никифор уехал с Петром Ивановичем на раскопки города. По преданиям там должна быть библиотека, – Данил, поморщившись, сел на кровати. – Если не правильно провести обряд с Камнем, может случиться непоправимое.

– И Никифор поехал искать инструкцию, – утвердительно сказал Шувалов.

Данил кивнул, прикоснулся к раненому плечу:

– Рана не серьезная. Меня Нина вылечит. Она умеет.

– Умеет, – согласился Матвей. – Плечо лечить – сердце калечить.

– Она не виновата. – Данил оперся спиной о стену. – Не беспокойся. Все уже прошло.

Шувалов посмотрел в старые глаза напарника и понял, что все действительно прошло.

– Ты знаешь эту ведьму? Марфу.

– Знаю. Марфа – женщина Никифора. Она не ведьма – она ведунья. Очень сильная и опытная ведунья. У нее рождались мертвые дети, и она на этой почве повредилась рассудком. Начала все крушить вокруг себя. Много людей погибло до того, как ее успокоили и закрыли.

– Ее никогда не отпустят?

– Может и отпустят. Как боги решат.

– Черт, – Матвей резко встал и открыл окно в комнате. Облокотился ладонями о подоконник и сделал пару глубоких вдохов. – При чем тут боги?

– При том, что они ее здесь держат. За ней следит Часовой. Если б не он, ее не удержала бы никакая охрана.

– Часовой – это то привидение, нарисованное возле входа?

– Да, – спокойно ответил Данил. – Только он не привидение – он Охранник.

Шувалов сел на подоконник, свесив ноги на улицу и закурил.

– Сегодня вечером я поеду на фестиваль Иисуса, – сказал он, глядя на листья клена, блестевшие в солнечных лучах.

– Я тоже поеду, – твердо сказал Данил.

– Посидишь в машине, прикроешь выход. В толпе от тебя толку мало.

– Хорошо, – кивнул Данил и, надев наушники плеера, прикрыл глаза.

Вечером Матвей спустился в камеру к Павлу Геннадьевичу, напялил ему на голову мешок, надел наручники за спиной и загрузил в багажник «Субару».

– Решил отпустить? – Данил сидел рядом с Матвеем на пассажирском сиденье. По его виду нельзя было определить, что утром ему пробили насквозь плечо.

– Пашка уже как тряпка стал, – с выражением презрения на лице сказал Матвей. – Покаялся мне во всех своих грехах. Начиная с писюнкового возраста до этих дней. Говно редкостное.

– Ты его так подавил, что он тебе как раб теперь. Добровольный раб. Ему будет тяжело без тебя.

– Он все забудет.

Шувалов приехал на пустынный пляж, когда солнце почти утонуло в море. Он вытащил Павла Геннадьевича из машины и положил на песок.

– Спи, – мягко, но настойчиво говорил Матвей. – Ты сейчас уснешь, и ничего не будешь помнить. Ты приехал утром на работу. У тебя на десять часов два клиента. Но они не пришли. Ты заснул и очнулся на пляже. Все, что было между этим – ты не помнишь, – тон Матвея изменился на командный. – Ты никогда в жизни не будешь экстрасенсом! Ты будешь боятся всего, что связано со сверхъестественными силами! Ты поедешь в село коз пасти! А теперь – спи!