Текст книги "Spirit of Adventure (СИ)"

Автор книги: Алексей Кулецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

*****

Утро. Солнечное. Безветренное. День предстоит содержательный. Как вчера, точнее уже сегодня, ложился спать – точно не помню, наверное до подушки долетел уже спящим. Помню лишь, что еще какое-то время еще мерещилась дорожная разметка в виде непрерывной белой линии. Потом все это куда-то исчезло. Кажется, даже спал не шевелясь, несмотря на то, что сплю чутко и засыпаю долго. Во всяком случае, простыню под собой не собрал, как это обычно бывает, когда ворочаюсь, пытаясь уснуть.

Сегодня – день ВМФ, последнее воскресенье июля. Будем совмещать дневку с культурной программой. День обещал быть достаточно богатым на события. Повалялся еще какое-то время, ловя кайф от того, что сплю не скрючившись на заднем сидении, а вытянувшись во весь рост и на удобном диване. Сразу на ум пришли слова из песни группы "Ума Турман" – "...И хорошо..., что водитель подумает, в этом городе все сумасшедшие..." Спел ее про себя от начала до конца перед тем, как покинуть уютное ложе. И вправду – хорошо!

Вставать все равно пришлось, потому что мой тезка, представитель мужской части принимающей стороны, принес целый противень свежезакопченой барабульки. Знаете, что такое черноморская барабулька? Вкуснее этой рыбы вряд ли можно отыскать, а если еще и хорошо приготовить, то можно травмировать пальцы рук, которые неизбежно будут попадать в рот во время еды! Ее еще называют "султанкой" – поэтому можно предположить, что когда-то она подавалась к столу турецкого султана. А он, в свою очередь, не мог не знать толка в рыбе и всякое говно жрать бы не стал ни при каких обстоятельствах. Достаточно лишь оторвать ей голову, а дальше – она сама разваливается на две половинки восхитительного нежного белого мяса. И никаких костей.

Встав и приведя себя в порядок, приложился к рыбе. Сразу пришли воспоминания детства, когда прадед приносил домой свежевыловленную рыбу, а прабабка тут же делала из нее жареху, или просто обжаривала на сковородке в летней кухне, на открытом воздухе... И ели ее тут же, на летней веранде. Горячую. И тюлевые шторы качались от морского ветра... Эх... были времена... Оттащить от рыбы можно было только за уши и перекрыв доступ воздуха. Поэтому мы не успокоились, пока весь противень не был уничтожен, превратившись в груду голов и позвоночников.

Собака тем временем, отмочила свое. В квартире жил еще один представитель мелких хищников семейства псовых – цверкшнауцер Арчи. Собаки – животные территориальные, поэтому наш пес первым делом стал обследовать территорию временного пребывания. Не найдя следов своего запаха, он встал озадаченный посреди кухни и стал методично отливать на ножку стола, помечая свою территорию, подняв этими действиями изрядную суету в доме, впрочем ничем, кроме смеха от собственного придурковато – озадаченного вида не кончившуюся.

Тем временем, с моря вернулись еще одни представители отдыхающей части, вставшие гораздо раньше и уже успевшие заказать морскую прогулку вдоль побережья на всю толпу. Позавтракав и, заодно пообедав, мы отправились к морю. Прошлись вдоль речки, текущей через поселок. Речка – еле видна, но с ней резко контрастировали мостики с мощными опорами. Точно такие же мосты и в Крыму. Спрашивается, для чего? Объясняю, южные реки – паводковые. Сухо – речка еле видна и по ширине не более обычного ручья. Начался дождь, переходящий в ливень и на месте ручья к морю уже несется мутный поток, несущий с собой весь мусор, который туда попал по дороге, включая в том числе и внушительные стволы деревьев и вынося в море косу из ила, мусора и камней.

Море – оно как говорится – и в Африке море. Родное и близкое, Черное море. Как писал Жванецкий – "... и не скажешь о нем – родная земля. Оно уходит от тебя к другим, от них – к третьим... но порой так вздыбится и трахнет по любому берегу, что попробуй не зауважай!" В ожидании морской прогулки, мы засели в кабачке на набережной за парой стаканчиков местного пива. Сначала взяли Майкопского, вроде нормально, потом – еще одного местного, к сожалению запамятовал название – оказалось не такое резкое и повкуснее.

Пришла пора идти и грузиться на катер. Отметились на причале у сидевшей с бумагами девушки и недоверчиво посмотрели на то судно, на котором предстояло идти вдоль побережья. "И туда влезет тридцать человек? Мы же там будем, как селедки в банке!" – начала было возмущаться женская наша половина. Девушка, видимо уже попривыкшая к подобного рода наездам отреагировала предельно спокойно, с легкой долей юмора – "Не влезет? Влезет легко! И еще место останется!"

Зашли на борт. Действительно, влезли все и даже не пришлось как-то тесниться. Катерок оказался достаточно просторным, а два мотора "Ямаха", по двести пятьдесят лошадок уже начинали внушать уважение. "Ну что, отваливаем?" – спросил рулевой, – "Поедем, прокатимся, а мы еще и расскажем что-нибудь". "Надеваем жилеты и будем находиться в жилетах все время прогулки" – строго сказал он. Народ нацепил на себя оранжевые жилетки и занял свои места.

"Едем!" – произнес рулевой, моторы рыкнули и катер понемногу стал пятиться от причала. Отойдя на некоторое расстояние, мы стали разворачиваться, а потом... потом рулевой поддал газу, моторы взревели и катер понесся вдоль берега в облаке брызг, поднимая за собой внушительный бурун. Катер, взлетая на волне, падал на воду, как ящик на асфальт, поднимая очередное облако брызг, под одобрительный визг и вопли экскурсантов.

Побережье открывалось достаточно живописное и я, рискуя уронить за борт фотоаппарат, старался поймать удачный кадр. Береговые обрывы, сложенные сланцами, открывали свои полосы к морю. На диких пляжах народ купался, ловил рыбу и охотился с маской, трубкой и подводными ружьями. Кто-то крикнул – "Дельфины!" – действительно, с правого борта четыре белобочки, разбившись на пары, куда-то плыли по своим белобочьим делам, совершенно не обращая внимания на катер, пока не взмахнув на прощание хвостами, не скрылись из виду.

Впереди по курсу показалась почти идеально квадратной формы скала. "Скала Киселева" – сказал рулевой, – "Помните сцену, когда Миронов дает пинка мальчику, в Бриллиантовой руке? Это было здесь! Причем, как гласит легенда, эту сцену никак не получалось снять. То Максим Никулин падал до пинка, то еще что... В конце концов Гайдай вышел из себя и сказал – просто иди! Тот пошел, а Миронову – вот и пинай! В итоге – Миронов дал младшему Никулину настоящего пинка. Сцена получилась такой, какой она запомнилась всем, но Максим этого пинка Миронову не простил и не забыл..." Вот такая история...

Под интересный рассказ, катер пристал к берегу и нам было предоставлено около получаса на посещение скалы. Мы полезли вверх через небольшой лесок, до боли напоминавший прибрежные заросли в районе западной набережной Алушты. Разница была лишь в том, что мы лезли, обливаясь потом от сильной влажности, а крымский климат все же гораздо более сухой. На вершине располагалась полянка, густо поросшая иглицей, с которой открывался неплохой вид на окрестности. Отметили первое восхождение в этом отпуске холодным пивом, пофотографировались и стали спускаться.

Подошел катер, мы снова погрузились и с ветерком понеслись обратно. Следующим номером программы значилось купание в открытом море. Мы дошли до Ольгинки и встали метрах в трехстах от берега. У нас есть полчаса на открытие купального сезона. На нас были жилеты. "Блин, не буду снимать, в Алуште народу расскажу, что купался в спасательном жилете, поржем! Сфотографируй меня!" – сказал я жене, чтобы слышал помощник рулевого, сидевший на носу у трапа. Остальные тем временем, быстро поскидывали с себя все лишнее и попрыгали с катера в воду. Жилетки оставили на себе лишь те, у кого с плаванием действительно было неважно.

Купальный сезон был успешно открыт. Все загрузились обратно на катер и подошли к берегу. Над сходным устройством висел беспилотник с камерой и все, кто сходил на берег, махали руками, некоторые посылали воздушный поцелуй, благодаря за веселую экскурсию. Короче говоря – не пожалели. Впечатления были сугубо положительные.

Теперь нужно было пройтись по сувенирным ларькам, приобрести что-нибудь на память о пребывании на Черноморском побережье Кавказа. Купили два магнитика на холодильник и брелок. Прогулялись по центральной улице и пошли домой. Необходимо было немного отдохнуть, переварить полученные впечатления и набраться сил перед празднованием Дня ВМФ. Перед домом еще прикупили пива, чтобы не бегать вечером.

А вечером были чудесные шашлыки, жаренные на костре ребрышки, "горячий салат" по эксклюзивному Лехиному рецепту и тосты – "За ВМФ!", "За Северный флот!" и "За тех, кто в море!", теплая компания и душевная обстановка. Свое важное место занял и праздничный салют на обратном пути, благо одна упаковка пиротехники болталась у нас в машине еще с нового года, Ура!

*****

Хотели выезжать на Новороссийск и Крым рано утром, но легкий абстинентный синдром после вчерашних содержательных посиделок и поздний отбой, немного сдвинули наш график. В голове было не очень комфортно, водка хоть и была качественной, но его смесь с пивом, хоть и свежим, все же принесла свои плоды. Муторности добавляло еще и то, что на дворе начинался понедельник и буквально под окнами стали ремонтировать дорогу, укладывая новый асфальт. Началась новая рабочая неделя. Все, кто работал, рассредоточились по местам работ. Леха, на которого вчерашний праздник, казалось не подействовал никак, закончив красить навес у подъезда, поднялся домой и, взглянув в окно вынес свой вердикт – «Хуйней занимаются! Первый же ливень смоет весь асфальт к херам! Очередной распил бабла на местах».

В конце концов, собрались, распрощались с гостеприимными хозяевами и понемногу потянулись на выезд из поселка. Солнце уже палило вовсю, я не стал бы возражать против запотевшего стакана "Майкопского", но дорога звала. Впереди Крым, отступать некуда! Курортный поселок тем временем жил своей курортной жизнью и наш отъезд никак на него не повлиял. Он этого выдающегося события даже не заметил.

Выехать оказалось не совсем просто. Тот самый автомобильный мостик, по которому впору было ходить только пешеход, был закрыт для проезда. Процесс укладки асфальта дошел и до него. Остатки старого покрытия были обильно политы битумом, ярко блестевшим на летнем Солнце. Не доезжая до моста стоял старый асфальтоукладчик, а у самого моста, на старой канистре с отрешенным видом восседал какой-то шаромыжник в оранжевой жилетке. Видно что-то сторожил, во всяком случае, со стоявшей рядом техникой он управляться явно не умел. Все остальные ушли на обед. А когда вернутся, он не знал.

На расспросы о возможном маршруте выезда, он, пребывая в нирване, как смог объяснил, что есть такой маршрут. Маршрут пролегал мимо соседних домов в направлении уже упоминавшейся речки, в этом месте протекавшей без бетонных берегов и пересекаемой грунтовой дорогой, переходящей в асфальт.

Делать однако, было нечего, пришлось развернуться и ехать, разыскивая указанный маршрут. Вот и речка. Почти без воды, учитывая ширину русла, метров в десять. Можно представить, какой по нему несся поток при ливнях. Теперь же, через окатанные камни мирно бежал полноводный ручеек, шириной метра в полтора. За нами пристроился Ниссан Куб с ростовскими номерами. Интересно, как он будет перелазить через камни и брод. Патриоту-то пофиг такие как бы препятствия, а вот авто с таким мизерным дорожным просветом может столкнуться с определенными трудностями.

Мы перелезли через речку. И, что удивительно, "Кубик" тоже перелез речку вполне благополучно. Сообща добрались до выезда на трассу и тут наши дороги разделились. Нам – на выезд, а ему – в сторону моря. Посигналив друг другу на прощание, мы разъехались. По пути заехали на заправку, попрощались с работающими представителями принимающей стороны.

Дорога потянулась в горы. Повороты становились круче, по пути пару раз тянулись в пробках – дорожные работы, трасса понемногу обустраивалась, но пока приходилось с этим мириться. И без того стесненные условия горной дороги, становились еще стесненнее, к этому следовало добавить еще и работающую дорожную технику. Несколько крутых, закрытых поворотов и мы на перевале, смотревшемся теперь, при дневном свете и более-менее работающем мозге несколько по-иному. Теперь – спуск. До поры до времени. В курортных поселках по дороге как обычно – толкотня. Народ блуждает от пляжей к столовкам. Много пешеходных переходов, хочешь не хочешь, а нужно остановиться. Проезжающий транспорт вынужден их пропускать. Отсюда – медленно тянущийся затор. Таким образом дотянулись до Джубги. Когда по дороге, а когда по обочине.

Джубга осталась позади. А вот и развилка. Нам – на Новороссийск. Дорога петляет среди гор. По обеим сторонам периодически открываются довольно неплохие виды на горы, густо поросшие лесом. Обратили внимание, что все речки, попадавшиеся нам навстречу, носили необычное окончание "щель", например – Компасова щель. Сразу вспомнил свою службу на Севере. Там тоже хватало необычных топонимов. Залив – губа, пролив – шар, озеро – явр. Почему? Да потому что речка – щель! И ниибет!

Проехали Архипо-Осиповку. Достаточно большой населенный пункт. Дорога по-прежнему петляет среди гор и холмов. Моря не видно, но по дороге несколько раз попадаются люди, явно идущие с пляжа. Смотрится несколько курьезно – вокруг горы, а народ тащит ласты и маски. Теперь дорога стала уходить в горы и становиться все круче и круче. Нередки повороты на сто восемьдесят градусов, которые, двигаясь вверх, проползаю на первой передаче. Стал снова вспоминать школьный курс автодела. Как учили – на какой передаче едешь в гору, на той же передаче – с горы. Так и тянемся, кому надо быстрее – Бог в помощь, летите, голуби, летите!

Проехали Михайловский перевал. Теперь дорога преимущественно идет вниз. Но количество крутых поворотов, которые теперь проползаю на первой, только на спуск, от этого не уменьшается. Понемногу дорога становится ровнее. Повороты со временем становятся более плавными. Проехали речку Широкая Щель, совершенно скрытую в буйной растительности. Вот отворот на Дивноморское. Помню, рассказывали сослуживцы там побывавшие, о том, как весело они проводили время. Но, как пел Высоцкий, нам туда не надо.

Дорога наконец, выходит к морю и нам открывается в дневной дымке бухта, на берегах которой привольно раскинулся город Геленджик. Вокруг – липкая, влажная жара. Сам ходишь такой же липкий и противный сам себе. А вот и монументальный знак "Город – курорт Геленджик", весь в цветочках, нарядный такой. Останавливаемся на штатную небольшую фотосессию. Дурной пример заразителен, за нами останавливается еще несколько машин с такой же целью. Постепенно огибаем бухту, находя, что Геленджик не такой уж и маленький и по размерам вряд ли уступает Ялте.

Продолжаем свой путь. Дорога идет вдоль побережья, то удаляясь от него, то вновь идя почти у самого берега. Вот курортный поселок Кабардинка, откуда перед нами открывается панорама Цемесской бухты. В дымке, стоящей над морем, ясно различимы внушительные корабли, стоящие на рейде. Снова тянемся по серпантину вдоль берега. Перед нами памятник кораблям, затопленным в революционные годы. Заехали в маленький карман и пошли смотреть на открывающиеся с площадки виды. А виды были действительно замечательные.

Кармашек, в котором мы остановились, явно не пустовал. Кто-то уехал, тут же на его место заезжает другой. Поснимали виды, друг друга и сам памятник, нужно ехать дальше, тем более, что на другой стороне бухты уже виднелась городская застройка города-героя Новороссийска. С левой стороны открывался вид на наливные причалы со стоящими возле них танкерами. Дальше – сплошной лес портовых кранов, шевелящихся и стоявших неподвижно.

Постепенно становился все отчетливее тошнотворный запах сырой нефти. На горке перед нами стало видно любопытное сооружение, с лесом молниеотводов и свежей обсыпкой чего-то большого, из белого щебня. Через дорогу – мост с ворохом труб. С левой стороны ворота с надписью – "Роснефть". Вот он, наливной терминал. А запах! Стараемся побыстрее проехать это место, пока действительно, тошнить не начало.

*****

Вот и знак Новороссийск. Простой такой, ничем не примечательный, обычный, дорожный. А куда тут монументальный лепить? Промзона. Пыль и выбоины на дороге. Восточный район города Новороссийска. Тянемся по нему, стараясь держаться главной дороги. Усталость понемногу снова берет свое. Постепенно въезжаем в город. Трасса М4 упирается в Анапское шоссе, где собственно и кончается. Сворачиваем, в сторону центра, немного дольше, чем нужно простояв на перекрестке, потому что стоявший перед нами наверное уснул, пока ждал зеленый сигнал. Пришлось надавить на клаксон, чтобы вернуть его в реальность.

Цемдолина... Необычное название. Стали гадать, откуда такое название. Учитывая изуродованные карьерами склоны прилегающих к городу гор, сначала пришли к выводу, что это Цементная долина. Однако вскоре появился указатель "р. Цемес". Понятно. Цемесская долина, как и бухта. Снова вспомнили Мурманск. Там – все Кольское. Здесь – Цемесское. Въезжаем в центр. Следуем по указателям к Морвокзалу и выезжаем на красивую улицу, с фонтанами, брусчаткой и красивыми фонарями. Улица Новороссийской республики. Местный "Бродвей". Улица действительно красивая. Полоса для движения в одну сторону вдоль домов, посередине – бульвар с фонтанами, выложенный брусчаткой, вторая полоса – на противоположной стороне. Находим место для парковки, поим нашего песика, переодеваемся в чистые вещи и все идем гулять.

Набережная нам очень понравилась – широченная, длинная и совершенно не заполненная стадами жующих и пьющих отдыхающих. На заднем плане горы с индустриальным пейзажем. Украшение набережной – крейсер – музей Михаил Кутузов. Нет, сегодня в музей мы не пойдем, просто пофотографируемся и походим, дав подвигаться затекшим от длинной дороги частям тела. Прошли мимо памятника основателям Новороссийска, российским адмиралам Раевскому, Лазареву и Серебрякову. Походили еще немного, испили местной Фанты и решили съездить к мемориалу, видневшемуся немного поодаль. Обратно к машине пошли пешком через приморские кварталы. Уютные скверы, зеленые улицы – неплохо. Город в общем, произвел благоприятное впечатление.

Снова небольшая автомобильная экскурсия по Новороссийским улицам и мы в Южном районе. Приехали к мемориалу Малая земля, о котором когда-то читали в книжках, учась в школе. Взяли местного кваса – хорош, зараза! Холодненький! Снова вышли из машины и прошлись к мемориалу. На фоне довольно ухоженного и обустроенного города, мемориал выглядит несколько заброшенным. Среди плит пробивается трава, а поле перед ним – несколько грязновато и замусорено. Возле него купаются местные жители. Монумент могли бы и в порядок привести. Память все-таки. Все, пора прощаться с Новороссийском и понемногу выдвигаться в сторону Анапы и порта Кавказ.

Через Южный район потянулись к Анапскому шоссе. Немного подпортила впечатление организация движения в центре. Одна улица – движение "туда", другая улица – движение "обратно". Неожиданно возник затор. На перекрестке стоят и мигают аварийками столкнувшиеся авто. Помяты довольно сильно. Кому-то печалька прилетела нежданно – негаданно.

Возле рынка – снова пробка. Сливаются два потока. В конце концов – нашли свое место под Солнцем, простите, на дороге. Поморгал пропустившему меня. Свернули по указателю в сторону выезда и уперлись снова. Светофор. Дебильнее светофора найти трудно! Горит красным – почти две минуты, зеленым – пятнадцать секунд! Ну как? Естественно – скопился внушительный хвост. На зеленый успевают проехать машин пять – шесть, не больше. Понемногу продвигаемся к главной дороге. А вот и она. Блять! Едущий через машину от нас автобус еле вписывается в поворот, в результате красный загорается прямо перед носом. Ну ладно, зато мы теперь – первые!

Выезжаем на простор. Теперь все то же, что и пару-тройку часов назад, только в обратном порядке. Выезжаем на Анапское шоссе, миновав Цемдолину и соединение с М4. Справа от нас виднеется внушительное высотное сооружение – что-то вроде телевышки. Дорога снова начинает петлять через горы. Чуть ниже нас справа – железная дорога. Она упирается в горку. Интересно, что же там? На такую горку поезду забраться проблематично. Оказывается – туннель! Въезд в него с "колючкой" и будкой охраны.

Понемногу начинает темнеть. Мы все едем и едем. Телевышка уже давно скрылась позади. Снова горы. Теперь немного ниже. Верхнебаканский, Ленинский путь. Серая лента вьется дальше. Горки понемногу становятся немного положе.

Проезжали через станицу Натухаевская. Пришлось протереть уставшие за день глаза, потому что голова понемногу начинала дуреть от дороги, длящейся уже второй день. Сперва прочитал – "Нахуятовская"... Протер глаза – нет, Натухаевская. До моря еще далековато. Неровности на местности уже почти исчезли и мы едем по ровной, но пока еще немного извилистой дороге. Еще километров с двадцать. Ну ничего, отмахали уже гораздо больше.

Вот указатель – Сукко, Гай-Кодзор. Какие милые сердцу русского человека названия. Интересно, а в Сукко наверное одни падонги живут? Фотографирую из окна занятную топонимику и еду дальше. В конце концов – останавливаемся у подсвеченного цветными огнями монументального указателя – "город-курорт Анапа". Ставшая уже традиционной – фотосессия. Усталость уже начинает наваливаться довольно серьезно. Ехать в город особого желания нет, но жена настаивает. Немного пофыркали друг на друга и поехали в город.

Городок у моря встретил нас плотным движением. Узкие улицы, заставленные машинами. Движение организовано примерно так же, как и в центре Новороссийска – одна улица в прямом направлении, другая – в обратном. Дороги довольно приличные. К этому следует добавить снующих в разные стороны отдыхающих. Вечно шарахаются не пойми где! Ну а что, им-то все равно делать нечего. Город параллельно – перпендикулярный. Извилистых улиц и маленьких переулков практически нет. Все прямое и перпендикулярное. Довольно чисто. По старой схеме продвигаемся к центру. А в любом приморском городе центр будет на набережной.

Подъехать к набережной не представилось возможным. Из-за толчеи машин решили не рисковать, а припарковаться где-нибудь неподалеку. Как назло, вблизи набережной либо стоянка запрещена, либо все места уже заняты. Короче говоря, место мы нашли у какого-то ночного клуба и пошли на прогулку.

Сразу возник философский вопрос – "А практикуется ли вообще уличное освещение в этом городе?" Ни одного горящего фонаря на улице. Темно как говорится – как в жопе у негра. Все освещение – это мерцающие огни клубов и кабаков, фары проезжающих машин не в счет. Пошли к набережной. Набережная приятно удивила. Двухэтажная. Верхний ярус – пешеходная зона, с оригинальными фонарями, нижний – прибрежная полоса с пляжами, причалами и яхтами. Народу много. Обстановка впрочем – как в любом другом курортном городе – шляющиеся отдыхающие, музыка, лазеры, чертящие линии в небе и огоньки по побережью.

Ну что же, первое впечатление составлено, пора дальше. Где находится трасса, представление весьма приблизительно. Одна надежда, что из-за прямой планировки города петлять и блуждать впотьмах не придется. Так и оказалось – встали на прямую улицу и поехали. Вот и замелькала впереди большая улица, переходящая в трассу. Нам – на Порт-Кавказ. К двадцати трем нужно успеть. Хотя наше время по электронному билету – с двадцати трех вечера, до пяти утра. Хочется переехать на ту сторону пораньше. Как там, на пароме – мы еще не знаем, все здесь впервые. Поехали!

*****

Выезжаем из города, напоследок посигналив у монументального указателя. Дорога теперь ровная и преимущественно – прямая. Останавливаемся и покупаем в придорожном магазинчике пару бутылок местной минералки. Солоноватая. То, что нужно. Непрерывное потение делает свое дело – из организма уходят соли. Пить-то хочется, а вот в кусты – практически нет, все выходит через поры с потом. Потеешь практически непрерывно, несмотря на открытые настежь окна в машине.

Вот, оставили с правой стороны аэропорт Анапы. Удивительно, не Бог весть какой большой город и – аэропорт. Ехать смотреть на него не стали, хотя до него было рукой подать. Освещение кончилось, дальше ровная и прямая дорога уходила в темноту. Далее – Джигинка, Белый, Старотитаровская. В ночи угадывается наличие водоемов возле дороги. Редкие огоньки отражаются в воде. Места создают впечатление немного безлюдных. Ровная, темная дорога. Иногда пролетают местные. Возле Фонталовской дороги сливаются. Направо – на Темрюк, налево – Порт-Кавказ. Дорога практически прямая. Смотрим электронный билет. Накопитель в нескольких километрах возле населенного пункта Батарейка. Вот, собственно и она, Батарейка. Придумают же название! Начинаются указатели на паром. Наше дело – следовать по ним. Вот и кустарно сделанная надпись "Паром туда" и стрелка, куда именно.

Едем по стрелке. По курсу замаячила залитая светом фонарей огромная площадка. Заезжаем на нее. Чувак в спецодежде "Морской дирекции" смотрит наш билет, ставит штампик, говорит, что время ожидания примерно часа полтора и указывает, куда становиться на площадке в ожидании посадки. Ажиотажа какого-то не чувствуется, все спокойно, даже немного буднично. Обычная ночная жизнь пересадочного узла. Расставляемся на площадке. Пять рядов машин примерно штук по двадцать пять в ряду. Солидно. В процессе ожидания немного исследовали окрестности, прогуляв собаку и решив найти санузел для удовлетворения своих самых низменных потребностей.

Это я веду не к тому, что естественные надобности – вещь достойная всяческого осуждения. Это я к тому, что в пирамиде потребностей, придуманной нашим американским партнером по фамилии Маслоу, физиологические потребности занимают самое нижнее место. Вместе с тем – это фундамент пирамиды, самая широкая ее часть. Когда, к примеру, "давит на клапан" так, что выпучиваются глаза – то о высшей потребности – потребности в самореализации не вспоминает никто! Поэтому – сперва в санузел, потом уже можно и самореализовываться!

Искомое было найдено, причем в двух разных вариантах. Я немного постоял в очереди на улице, жена – в помещении, где фиксировался обмер машин, причем совершенно свободно. Собака, немного ранее – у ближайшего забора, на котором еще не было характерной метки.

На улице стояла уже глубокая ночь и стал понемногу накатывать сон. Залез в машину и только стал более-менее медленно моргать, как наших рядах наступило оживление. "Поехали!" – громко сказал подошедший чувак в форменной куртке. Машины понемногу стали выезжать на дорогу по косе Чушка в сторону парома. С непривычки ехал несколько медленнее того, как стоило бы, думая, что переправа уже близко. Ан нет, до нее еще пришлось прилично так ехать. Только разогнался, вся вереница внезапно встала. Дорога пересекалась железнодорожным переездом, светофор которого попеременно мигал красным сигналом.

"Вот блядь!" – подумалось наверное не одному мне. Маневровый тепловоз протянул длинную гусеницу из железнодорожных цистерн вправо. Оставшаяся перед переездом часть вереницы уже приготовилась было резво стартануть с места, но не тут-то было! Последняя бочка остановилась прямо на переезде, в темноте раздался свисток и вся гусеница потянулась в обратную сторону. "Вот блядь!" – теперь уже мысль вслух донеслась из раскрытых окон нескольких ближайших машин.

Пока суть да дело, прямо к самому переезду лихо подкатил белый "Мерин", из которого доносилась музыка с некоторым кавказским акцентом. Номера на "Мерине" были московские. Ну а какие еще номера могут быть на "Мерине", да еще с кавказским акцентом? Так вот, он лихо подкатил к самому переезду и встал с некоторой претензией на проезд впереди всех. "Вот уж хер тебе!" – подумал я и, как только шлагбаум открылся, нахально продвинул машину под самый нос белому, заявив о том, что и у меня кое-какие амбиции по этому поводу есть.

Пришлось болезному некоторое время тянуться в общем хвосте. С обоих сторон дороги в воде отражались огоньки. Стройка Керченского моста сияла огнями в отдалении. Потом белый все же дал по газам и обогнал остатки вереницы, догоняя тех, кто уже заезжал по-видимому на досмотр и во второй накопитель, у самого парома. "Ну и овощ в помощь! Точнее – хрен с тобой!" – подумалось на досуге, – "Лети себе, хуев Ихтиандр! Трепать себе нервы руганью не имело никакого смысла – мы ехали на паром, а тот, кто сидел в "Мерине", все равно заехал туда ненамного раньше нас.

Вереница машин остановилась перед зоной досмотра и остановилась. Переправа жила своей жизнью. Паромы перевозили людей и транспорт между берегами Керченского пролива. Автобусы высаживали пассажиров, дальше они некоторое время шли пешком. Грузовики – тоже шли по своему плану. Порт-Кавказ загонял транспорт явно по категориям. Время ожидания от этого увеличивалось. Машины остановились у зоны досмотра и еле двигались. В конце концов, к месту досмотра подъехали и мы. А чувак на белом "Мерине" стоял на площадке через ряд от предполагаемого нашего.

Подошла тетка в форме и попросила открыть багажник. Как только я открыл дверцу, в дело вступил наш пес, который стал заливаться на всю площадку, как будто дверной звонок. Тетка, ничего не спрашивая, попросила закрыть дверь. Досмотр пройден! Она указала на наш ряд и мы снова встали в ожидании. Постепенно ряды машин на площадке менялись, периодически уезжая на погрузку. Скоро должна наступить и наша очередь. Время тянулось тягомотно долго. Воздух был жаркий, липкий и тягучий, несмотря на третий час ночи.

От нечего делать, снова пошел гулять по площадке, спать вроде и хотелось, но, как только закрывал глаза – заснуть все равно не мог. А время нужно было как-то коротать. От влажной, облипающей жары и сам стал влажным, липким и противным самому себе. Зашел в зал ожидания, увидел умывальник и банку жидкого мыла у раковины. Вода на удивление оказалась достаточно прохладной и приятно охлаждала лицо вместе с работающим во всю мощь кондиционером. Наконец-то смыл весь выступивший за день кожный жир с лица и рук. Какое блаженство! Кайф кончился, как только я вышел на улицу. Ощущение было такое, какое бывает, когда заходишь в ванную комнату сразу же, после того, как кто-то там принимал душ! Как будто и не умывался...

Вот причалил один паром, открылась аппарель и все его содержимое стало выезжать наружу. Как только брюхо опустело, в него стали заезжать автобусы и грузовики. Наша очередь, видно еще не настала. Паром наконец, загрузился, аппарель закрылась и он дал гудок. Однако почему-то отправляться он явно не спешил и еще какое-то время стоял у причала.