Текст книги "Путешествие в Золотой Город (СИ)"

Автор книги: Алексей Кукарцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ой. Слушайте, я вам ничего не говорил, понятно?

Юки задумчиво уставилась в окно. Ночная темнота стремительно уступала место предрассветным сумеркам. Выходит, что Чезарь ничего не знает. У нее не возникало ни малейших сомнений, что он говорит правду. Это было видно по его мимике, по тому, как он простодушно и легко отвечает на ее вопросы. В конце концов, она чувствовала это, ведь, несмотря ни на что, она все еще оставалась чародейкой, и кое-какие вещи способна была понимать даже в таком, "магоподавленном" состоянии. Первоначально, она думала, что философский камень каким-то образом попал к Чезарю, и он использовал его, чтобы стать главой Совета, но, выходит, что чиновник не знает даже о самом существовании подобного артефакта. Тем более, что в тюрьму к бывшему магу приходил совсем не Чезарь, а кто-то другой, кого все считали Чезарем. Здесь отчетливо чувствовался след философского камня. С его помощью вполне возможно было сотворить нечто подобное, ведь камень специализировался на сверхреалистичных иллюзиях. А еще этот непонятный "тайный советник". Юки уже почти не сомневалась в правильности своих новых выводов. Картина происходящего приобретала все более и более четкие очертания.

– А где вы встречаетесь с этим вашим советником? Он приходит сюда, в вашу комнату? Или...

Чезарь смотрел на девушку так, будто только что впервые ее увидел.

– Господин Чезарь?

За окном стало совсем светло. Глава Совета вздрогнул и быстро заморгал.

– Вы кто такие?

– Что?..

– Как вы сюда проникли? – на лице Чезаря проступила злость. – Что вы делаете в моей спальне?!

Юки ошарашено вскочила на ноги.

– Мы же только что разговаривали с вами...

– Стража! Стража!

Юний Чезарь потянулся к кофейному сервизу и схватился за увесистый чайничек. Золотая посудина полетела в Жбанса, которому пришлось заслониться руками и отступить от кровати.

– Стража!

– Отец!

– Господин Чезарь!

Юки сама не заметила, как применила заклинание. Это произошло против ее воли. Рефлекс, выработанный за годы практики, не имел понятия ни о каких "обстоятельствах". Он либо срабатывал, либо нет. В данном случае он сработал прежде, чем чародейка успела себя остановить. Пальцы проделали в воздухе замысловатое движение, губы произнесли заковыристое заклинание, сила наполнила грудную клетку, рука протянулась в сторону главы Совета. Она просто хотела, чтобы голос чиновника ненадолго стал беззвучным. Вместо этого, девушку отшвырнуло к стене, ее живот скрутило в жуткой судороге, из носа хлынула кровь. Уши наполнил колокольных звон – она не слышала, что говорит подбежавший к ней Бруд. С трудом сдерживая рвотные позывы, она часто задышала и ухватилась за край оконной рамы, пытаясь удержаться на ногах. Рыжеволосый юноша поспешно обнял ее за талию, и подставил свое плечо, удерживая девушку от падения. Так плохо ей не было даже в тюрьме – значит, чародейская слабость прогрессировала. Еще немного, и она вовсе лишится своих сил.

Ситуацию спас Аса. С ловкостью обезьяны енот взобрался по ногам Бруда, и скользнул к чародейке на плечи. Придерживаясь лапами за шею девушки, он прижался лбом к ее затылку и напряженно засопел. Юки сразу же ощутила, как волна успокаивающего тепла прокатилась по всему ее телу. Черные пятна пропали, тошнота отступила, а желудок перестал напоминать сжатую пружину. Чародейка подняла руку и ласково погладила дрожащего от боли енота.

– Аса...

Зверек лизнул девушку в щеку и, постоянно принюхиваясь, повернулся к Бруду. Тот сообразил на удивление быстро – расстегнув карман, он достал оттуда несколько завалявшихся орехов, и протянул еноту. Аса набросился на угощение так, будто не ел целую неделю. Постепенно дрожь отпустила его, дыхание стало ровным и размеренным. Енот расслабленно повис на плечах чародейки, с интересом начал наблюдать за происходящим.

А посмотреть было на что. Жбанс, осыпаемый градом золотой посуды, пытался подобраться к главному советнику поближе, чтобы снова зажать ему рот. Чезарь бросался в писателя увесистыми чашками и ложками, перемежая все это громогласными воплями, призывающими стражу. Бывший маг испуганно метался по комнате, все время причитая, что не хочет снова в тюрьму. А Бруд... Бруд поочередно открывал все окна, и оценивающе смотрел из них куда-то вниз.

В коридоре послышался шум и крики. Где-то захлопали двери, раздались возмущенные возгласы. Звон посуды стих – у Чезаря закончились снаряды, и он пополз по кровати в сторону бренческих ваз. Жбанс, понимая, что прибытие стражников неминуемо, оставил свои попытки добраться до чиновника, и, смахнув с декоративной тумбы чей-то бюст, подпер ею дверь. Бруд подбежал к Юки, которая стояла у стены, схватившись за голову, и нервно проговорил ей на ухо:

– Надо уходить! Сейчас сюда сбежится охрана со всего дворца...

Чародейка покачала головой.

– Мы еще не узнали...

– Если нас схватят, то мы вообще больше ничего не узнаем. Мы должны бежать!

– Он же твой отец! Неужели ты никак не можешь на него повлиять?

– Боюсь, что сейчас он меня даже не узнает! Из крайнего окна можно спрыгнуть на леса, тут метра два, не больше! Скорее, госпожа Минами, времени нет!

Кто-то тяжелый ткнулся в дверь. По дубовым доскам загремели удары множества кулаков. Декоративная тумба, мешающая страже ворваться внутрь, жалобно заскрипела и треснула. Бруд решительно схватил Юки за руку и потянул к окну. Обернувшись, он крикнул Жбансу:

– Господин Пандерсен! Хватайте мага, и прыгайте за нами!

Писатель коротко кивнул и сграбастал паникующего старика, перекинув его костлявое тело через плечо. Собравшись у окна, вся компания по очереди спрыгнула вниз, на расположенные вдоль третьего этажа строительные леса. Настил застонал под весом приземляющихся на него тел, но, все-таки, выдержал. Бруд, прыгавший последним, услышал за своей спиной звук распахивающейся двери, и отчаянные крики людей, в синих одеждах. Прямо над его головой пролетела дорогая бренческая ваза.

– Бежим к Людвигу! Он вывезет нас отсюда!

Жбанс пропустил вперед Юки и Бруда, и они, все вместе, начали поспешный спуск по лесам на землю. Чародейка бросила последний взгляд назад, и, разочарованно махнув рукой, бросилась бежать.

***

Их преследовали. Как только вся компания забралась в карету, и Людвиг вон Шанс вырулил на площадь, позади них, словно из воздуха, образовались три черных повозки, целенаправленно несущихся следом. Трактирщик изо всех сил потянул рычаг управления на себя. От раздающегося из-под колес лязга и дребезга начало закладывать уши. Карета пронеслась мимо фонтана и выехала на Бродипей. Людей на главной улице города почти не было. Зато были самодвижущиеся кареты. Их было немного, но все они двигались с большой скоростью, и то и дело обгоняли друг друга.

– А это кто такие? – проорал на ухо Людвигу Жбанс.

– Звонщики!

– Кто?

– Любители быстрой езды! Собираются ранним утром, когда на Бродипейе свободно, и устраивают гонки!

– А почему их называют звонщиками? – прокричала свой вопрос Юки.

– А вы, когда прибыли в Ветроид, не встречали их на улицах? Они едут всегда быстрее других, и вынуждены звонить в колокольчик, чтобы им уступили дорогу! Звонят они постоянно, потому их так и называют!

Чародейка вспомнила первый вечер в Ветроиде, и поняла, кого имеет в виду трактирщик.

– Да, бесполезные личности! – перекрикивая лязг и дребезг колес высказалась Юки.

– Но только не сегодня! – улыбаясь ответил ей Людвиг, надрывая связки. – Сегодня они нам сильно помогут!

– Как это?..

– Увидите!

Трактирщик дернул рычаг управления с такой силой, что тот натужно заскрипел. Карета ускорилась еще сильнее, хотя казалось, что быстрее она ехать уже не может. Догнав звонщиков, Людвиг вытянул руку из окна, схватился за веревку колокольчика, и принялся неистово звонить. Водители соседних карет тут же ответили ему встречным звоном, перекрывая им даже ужасный лязг колес по брусчатке. Добившись своего, трактирщик обогнал пару едущих впереди повозок, и начал вилять по дороге то влево, то вправо. Звонщики и тут от него не отстали, принявшись проделывать такие же маневры. Юки, изо всех сил вжимаясь в собственное кресло, заметила, что им улыбаются и машут из окон соседних карет.

Людвиг беззвучно расхохотался. Упершись ногами в основание лобового стекла, он всем своим весом навалился на рычаг, выжимая из повозки все, на что та была способна. Обогнав самых неторопливых из звонщиков, трактирщик резко повернул в сторону. Карета накренилась, и на краткий миг встала на два колеса, закатываясь в неприметный темный переулок. У всех, кто находился внутри, перехватило дыхание. Чародейка, чувствуя, что ее сердце сейчас выпрыгнет прямо через рот, плотнее сжала свои зубы. Людвиг в последний раз дернул за рычаг управления и остановил повозку. Сзади них, по хорошо освещенной магическими вывесками и восходящим солнцем улице, прогрохотали кареты звонщиков, а следом за ними, с небольшим опозданием – черная тройка преследователей. Внезапного исчезновения кареты Людвига, похоже, никто не заметил.

– Увидите?.. Увидите?! Предупреждать же надо! – негодующе заорал Жбанс, забыв, что его голос больше не заглушается дребезгом колес. – У меня чуть сердце не выскочило... – проговорил он уже значительно тише, и буквально вывалился из кареты на мостовую.

Юки в чем-то была солидарна с писателем, но протестовать не стала – цель была достигнута, они обманули своих преследователей, и могли спокойно перевести дух. Девушка шумно вздохнула, приходя в себя, и тоже покинула свое неудобное сиденье. Безболезненнее всех погоню перенес бывший маг – он попросту уснул, невзирая на тряску и шум. Людвигу пришлось его разбудить, а после – помочь сонному старику покинуть карету. Последними из повозки вышел Бруд. Он судорожно обнимал испуганного Асу, и смотрел вокруг широко распахнутыми глазами, до тех пор, пока Жбанс не щелкнул у него перед лицом пальцами.

– Ну, вроде все получилось, – жизнерадостно заявил трактирщик, осматривая колеса кареты.

– Спасибо тебе. Ты в очередной раз нас спасаешь, – сдавленным голосом поблагодарила Людвига Юки.

Тот лишь отмахнулся рукой:

– Для меня только в радость!

Чародейка вытерла проступивший на лбу пот, и уселась прямо на мостовую. Ей было нехорошо, и причиной тому была не головная боль, или учащенный пульс, а осознание того, что она очередной раз оказалась в тупике. Перед походом к Чезарю девушка думала, что на этом все и закончится. Философский камень будет найден и обезврежен, город вернется к своему нормальному существованию, а она возвратится домой, и целый месяц не будет высовывать оттуда носа. Однако, все обернулось иначе – Чезарь оказался такой же жертвой иллюзии, как и все прочие жители Ветроида. Юки была уверена, что настоящим владельцем камня является тот самый "тайный советник", о котором упомянул чиновник. Вот только, где его искать, если он действительно такой тайный? Вытянуть ответ из Чезаря она не успела, а никаких других зацепок у нее нет.

Девушка повернулась в сторону Бруда.

– Почему ты сразу не сказал, что Юний Чезарь – твой отец?

Рыжеволосый юноша виновато опустил голову, но, где-то в районе собственной груди встретился взглядом с Асой, который до сих пор сидел у него на руках, и понял, что лучше уж смотреть в глаза чародейке.

– Мне казалось, что это не важно...

Юки закрыла глаза и оперлась спиной на колесо кареты.

– Ты ведь поэтому написал мне то письмо? Из-за того, что твой отец, вдруг, стал вести себя иначе?

– Не только мой отец. Все, кто окружал меня, с самого моего детства, в одночасье изменились. Как будто их всех подменили. Я не знал, что мне делать. Да еще и все эти странности вокруг. Тогда я решил написать вам, госпожа Минами. Я думал, что такая могущественная чародейка без труда сможет разобраться, что же здесь творится, и мигом все исправит... Извините, что втянул вас в эту историю.

– Не извиняйся. Ты поступил правильно. Происходящие в Ветроиде события могут иметь далеко идущие последствия для всего нашего мира. Очевидно, что философский камень попал не в те руки. И человека, который сейчас им владеет, надо остановить, – Юки на секунду запнулась, понимая, что не представляет, где этого человека искать. – До сегодняшней ночи я думала, что только люди за стеной находятся под ментальным контролем. Но это оказалось не так. Абсолютно все жители города лишены способности самостоятельно мыслить... большую часть дня. Что странно, ночью они, похоже, получают некоторую свободу воли, но я не могу логически объяснить, почему так происходит. И тут у меня возникает еще один вопрос: почему ты, – чародейка ткнула пальцем в сторону Бруда, – не попал под ментальный контроль?

Юноша растерянно пожал плечами.

– Я не знаю... я об этом никогда не задумывался.

– У него магофобия.

Юки удивленно повернулась к бывшему магу, который мирно стоял в сторонке, и увлеченно ковырялся мизинцем в ухе.

– Что? – спросил он, почесывая кончик носа свободной рукой. – Другого объяснения быть не может.

– Магофобия – феноменально редкое явление, – чародейка ошеломленно уставилась на Бруда. – И если это действительно так, то человеку, завладевшему философским камнем, просто невероятно не повезло, что в Ветроиде нашелся паренек с таким отклонением!

– Погодите-погодите, – вмешался в беседу Жбанс. – Что за магофобия такая? И почему не повезло владельцу камня?

– Магофобия – это аномалия. За всю историю чародейства зафиксировано всего пять случаев ее проявления. Если объяснять упрощенно, то магическая проекция существования Бруда на ткань реальности имеет абсолютно инертный характер, и неспособна взаимодействовать с недеинерционными колебаниями чародейского поля. То есть, на Бруда не подействует ни одно заклинание, не направленное напрямую на уничтожение его... души, если можно так выразиться. И тот, кто завладел философским камнем, похоже, понятия не имел, что в городе есть человек, обладающий такой особенностью! Другими словами, если бы не магофобия Бруда, меня бы тут не было, потому что тогда некому было бы написать мне письмо, с призывом приехать сюда!

– О. А нам от этого есть какая-нибудь польза? – спросил писатель, понявший только половину сказанного чародейкой.

– Для нас пользы никакой. Просто... сам факт такого стечения обстоятельств... невероятно!

– А эта... магофобия – это хорошо, или плохо? – скромно спросил Бруд, чью персону так беззастенчиво обсуждали остальные.

– Это не хорошо и не плохо. Это просто есть. Хотя, если магическая катастрофа над гордом все-таки произойдет, ты, скорее всего, сможешь ее пережить, – с улыбкой на губах пояснил юноше бывший маг.

Бруд испуганно поежился.

– Мне очень не хотелось бы, чтобы все обернулось таким образом!

– Не переживай! Юки обязательно что-нибудь придумает, – подбодрил рыжеволосого парня писатель.

– Очень на это надеюсь.

Юки тоже надеялась, что ее внезапно озарит какая-нибудь чудесная мысль, и все сразу прояснится. Вот только пока что в голове ее завывал ветер, и никакого решения проблемы не виднелось даже на горизонте. Чародейке нужно было найти "тайного советника" Чезаря, и забрать у него философский камень. И этим советником мог оказаться любой из нескольких тысяч местных жителей. Ах да, время на поиски было ограничено. Еще пару дней здесь она, может быть, выдержит, а потом – прощай магия. Нервничая с каждой минутой все больше, девушка встала на ноги, и принялась вышагивать по переулку из стороны в сторону.

Аса с интересом наблюдал за своей хозяйкой, и раздумывал над тем, как бы ему избавиться от объятий Бруда, и вернуться в объятия Юки. Ему не очень-то хотелось кусать руку, которая его несколько раз кормила, тем более, что такое поведение недостойно наследника странглийского престола, каковым считал себя енот. Но, похоже, иного выбора ему не оставляли. Разинув пасть, Аса собирался уже было тяпнуть Бруда за палец, однако, в этот момент, взгляд его скользнул по крыше близлежащего дома, и приоритеты зверька моментально изменились.

На коричневой черепице двухэтажного здания сидел ободранный черный кот. Вообще, по отношению к другим животным, Аса всегда придерживался выверенной нейтральной позиции, и следовал простому принципу: "ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя". А когда они вместе с Юки путешествовали по острову Хаски, енот и вовсе позволил себе сдружиться с парой крайне образованных и воспитанных псов, и до сих пор поддерживал с ними связь голубиной почтой. Но все это ни в коей мере не относилось к одомашненным представителям семейства кошачьих. Кошек Аса ненавидел всей душой, и готов был променять утреннюю порцию чая на возможность погонять очередного пушистого наглеца. За три года совместного проживания с чародейкой, енот организовал вокруг их дома настоящую бескошечную зону, в которую опасались заходить даже самые боевитые представители этого вида. С чем была связана столь откровенная ненависть Асы по отношению к кошкам – не знал никто, даже он сам. Енот предпочитал лишний раз не задумывать над этим вопросом, поэтому, завидев на крыше кота, принципиально перешел в режим открытой угрозы. Ощерившись, и зашипев, он вырвался из рук Бруда, и бросился к еще ничего не подозревающему объекту своей ненависти.

– Ой! – только и сумел испуганно воскликнуть рыжеволосый юноша.

Аса тут же удостоился внимания всех присутствующих, включая Юки. Чародейка, давно знакомая с повадками своего питомца, очень быстро сообразила в чем дело. Умозрительно проследив вектор движения енота, девушка наткнулась взглядом на черного кота. Мысль, сверкнувшая в ее голове, была подобна молнии. Такое иногда случается – привычная человеку последовательность и размеренность размышлений сменяется чередой абстрактных образов, вмещающих в себя длинную цепочку логических рассуждений и выводов, на выстраивание которой в иное время ушло бы добрых пол часа. Ей хватило одного мгновения, чтобы принять решение.

– Да! Хватай его, Аса!

Енот, воодушевленный поддержкой своей хозяйки, рванулся вперед. Испуганный черный кот выгнулся было дугой, но, здраво оценив свои шансы, поспешно ретировался, перепрыгивая с крыши на крышу.

– Бежим за ними! – крикнула Юки, и ринулась за Асой.

Ее компаньоны, не понимая, что происходит, последовали за девушкой. Лишь когда они молча пробежали добрую сотню метров, задыхающийся Жбанс осмелился задать вопрос:

– А что мы... собственно... делаем?

Юки, не упуская из вида улепетывающего кота, и несущегося за ним Асу, принялась объяснять на бегу:

– Кто-нибудь из вас видел в этом городе собак? Лошадей? Крыс, в конце концов? Нет? И правильно, потому что животные очень плохо относятся к насыщенным магическим полям! А Ветроид накрыт настоящим колпаком из чистейшей дикой магии! Животные попросту не могут здесь жить! – она на секунду замолкла, наполняя легкие новой порцией кислорода. – Кошки – исключение! В нашем мире есть всего несколько видов живых существ, которые относятся к магии положительно! И кошки в их числе! Они – магические вампиры, там, где творятся чары, для них – самое место! Поэтому среди чародеев так популярны домашние кошки! Эти пушистые негодяи всегда стремятся быть поближе к эпицентрам магии – там они очень хорошо себя чувствуют! Этот, – она ткнула пальцем в бегущего по крышам ободранного кота, – явно бездомный, и он очень напуган! А куда бежит испуганное животное? Правильно! В свое логово! А где устроит логово кот, обожающий чары? Правильно! Рядом с местом их наивысшей концентрации! А где место наивысшей концентрации магии в этом городе?

– Этот... кот... приведет нас... к философскому камню! – догадался Жбанс, тяжело топающий ногами следом за чародейкой.

– Именно!

Юки ликовала. Все оказалось настолько просто, что она не верила в реальность происходящего. Будь владелец камня сведущ в магии, он точно позаботился бы о том, чтобы выжить из Ветроида всех кошек, ведь они выдавали его местоположение. Значит, артефакт попал в руки к обычному человеку, который сумел разгадать его суть, и воспользоваться открывшимися перед ним возможностями по полной программе. Но он никак не мог предполагать, что в Ветроиде найдется Бруд, одаренный природой невероятно редкой магофобией, и невосприимчивый к ментальному контролю. И он не мог ожидать, что в город, по приглашению этого Бруда заявится настоящая чародейка, понимающая принципы работы философского камня. И он уж точно не знал, что эта чародейка сумеет выследить его с помощью какого-то ободранного черного кота. Вся его скрытность, вся его таинственность рушилась от одного, крайне маловероятного стечения обстоятельств. Вот уж воистину, насколько непредсказуема порою бывает жизнь.

– Кажется, мы возвращаемся ко дворцу Городского Совета! – высказал мысль Людвиг вон Шанс, которому бег давался гораздо легче, чем Жбансу.

– Почти! Мы слишком забираем влево! – поправил его Бруд.

– Это не имеет значения! – весело отвечала им Юки.

Улица, по которой они бежали, внезапно кончилась. Мостовая вывела их на небольшую, пустынную площадь, главной достопримечательностью которой был древний каменный колодец по центру. Черный кот, которого они преследовали совместно с Асой, сиганул в сторону колодца, и, вдруг, растворился в воздухе. Обескураженный таким поворотом событий енот остановился, и встал на задние лапы.

– Что... за чертовщина? – спросил Жбанс, подбегая к месту таинственного исчезновения кота.

Юки уже стояла рядом с Асой и... трогала воздух. Назвать ее деятельность как-то иначе было сложно – она просто вытянула вперед руку, и то сжимала, то разжимала пальцы, будто у нее в ладони лежал упругий резиновый шар.

– Ты ведь тоже это чувствуешь? – обратилась она к бывшему магу.

– О да. Сложная иллюзия. Впрочем, других в этом городе и нет, – ответил ей старик.

– Кто-то очень не хотел, чтобы это место нашли.

– Не удивлюсь, если всем жителям строго-настрого запрещено приходить на эту площадь.

– Определенно. Заходим! – девушка решительно шагнула вперед и исчезла из виду.

Она видела, что за ней последовали все остальные, но ее внимание уже переключилось на сокрытую за иллюзией картину. Никакого колодца не было и в помине. Посреди площади стояла хилая, полусгнившая хижина, с распахнутыми настежь дверями. Лачуга никак не вписывалась в окружающий пейзаж – вряд ли она когда-то служила кому-то домом, скорее это был старый сарай, в котором раньше что-то хранили. Теперь же дверной проем зиял мрачной темнотой, на крыше, подобно каменным горгульям восседали кошки, а вокруг, сквозь расшатанную брусчатку, пробивались побеги молодой травы. Юки подошла ко входу и дотронулась до покрытой густым слоем мха стены. Она чувствовала токи магии, пронизывающие окружающее пространство, и, в отличие от остального города, здесь они не были беспорядочными. Какая-то сила заставляла их выстраиваться в стройные ряды, и образовывать замысловатые сетчатые узоры, которые можно было разглядеть, даже не обладая даром чародейства – растения, в том числе и мох, которого здесь было предостаточно, следовали за этими узорами, и обильнее всего росли там, где сквозь пространство проходила очередная магическая струна. Ошибки быть не могло – философский камень где-то поблизости.

– Вот это да! – сзади появился Жбанс, несколько раз погладивший покров иллюзии рукой. – Как будто сквозь кисель проходишь! А... – он уставился на хлипкую хижину. – Ух ты. Значит, камень где-то здесь? Выглядит... старинно.

– Вряд ли он лежит прямо внутри. Но то, что в этом месте он находится подавляющее количество времени – сомнению не подлежит, – ответила писателю чародейка.

Внутри иллюзорного колпака появился Аса. Он не стал тратить время на анализ своих ощущений от пересечения невидимой "черты", и сразу же, деловитой походкой, направился в сторону восседающих на крыше котов. Его приближение не осталось незамеченным, и импровизированные горгульи сорвались со своих насестов, чтобы исчезнуть где-то за хижиной. Енот рванулся было за ними, но спустя секунду здраво рассудил, что довольно с него на сегодня погонь, и поплелся проситься на руки к своей хозяйке. Ему срочно нужен был отдых, желательно – с хорошей порцией вкусных орехов. Однако, Юки сейчас была слишком занята, чтобы обращать внимания на прихоти Асы, и тому пришлось довольствоваться голодным возлежанием на плечах у Бруда.

– Мы пойдем внутрь? – спросил рыжеволосый юноша, как только енот немного успокоился и перестал теребить его за ухо.

– Придется, – Юки неуверенно заглянула в темный проем распахнутых дверей. – Судя по всему, никого нет дома.

– И уже лет пятьдесят, если судить по тому, как выглядит эта лачуга, – вставил свое замечание Жбанс.

– Я чувствую себя здесь очень... напряженно, – ко входу в дом подошел бывший маг.

– Я, лично, к чародейству никакого отношения не имею, но мне тут тоже не по себе, – согласился со стариком Людвиг вон Шанс.

– Все, кому плохо, могут возвращаться в трактир, – отмахнулась от них чародейка. Она снова впала в то своеобразное состояние, когда ее внутренний страннолог становился во главе угла, и требовал срочных ответов на свои вопросы. В такие моменты с ней лучше было не спорить.

– С нами все в порядке! – хором заявили бывший маг и трактирщик.

Юки шагнула внутрь лачуги. Она не ощутила того, чего подсознательно ожидала – здесь не было сырости и затхлости, на которую намекал внешний вид постройки, в воздухе не витал запах плесени и гниющего дерева, и не было ни единого намека на постоянное присутствие кошек. Темнота, наполнявшая сарай, оказалась вполне себе обыкновенной – глаза девушки быстро к ней привыкали. Более того, через дверной проем и щели в кровле внутрь проникал бледный утренний свет. Юки огляделась вокруг. У дальней от входа стены виднелась грубая лежанка – несколько досок, положенных на пару поперечных деревянных брусков, накрытые сверху подобием матраса, представляющим из себя четыре мешка, набитых, судя по торчащим из них стеблям, сушеной травой. Рядом стоял кособокий табурет, который пришелся бы впору разве что маленькому ребенку. У окна, плотно закрытого самодельными ставнями, стоял расхлябанный стол, со сломанной, и наспех починенной ножкой. На столе не было ничего, кроме треснутой вазы с луговыми цветами, успевшими немного подсохнуть. По полу были разбросаны стебли какой-то местной травы, издающие немного терпкий, но приятный аромат. А сбоку от входа без труда угадывалась крышка подвала, с проржавевшим насквозь железным кольцом-ручкой.

– О. Я ожидал чего-то более... интересного, – за спиной чародейки появился Жбанс. – Похоже этот "тайный советник" ведет весьма аскетичный образ жизни.

– Это мы еще увидим.

Юки подошла к подвальной крышке и потянула за кольцо. Тяжелая конструкция слегка приподнялась над полом, но у девушки не хватило сил, чтобы ее открыть. На помощь ей поспешили Бруд и Людвиг вон Шанс, подхватившие люк, и отвалившие его в сторону. Вниз вела узкая, неудобная лестница, высеченная из камня. Выглядела она так, будто по ней очень много и часто ходили – каменная поверхность истерлась, образовав пару неглубоких желобков там, куда чаще всего наступали люди.

– Ого! Это же похоже на знаменитый тайный ход барона Инсануса! – восхищенно воскликнул Бруд.

– Что еще за Инсанус? – заинтересовалась Юки.

– Видите ли, госпожа Минами, до того, как на этом месте был основан город, здесь располагалась крепость, служившая пунктом переброски войск на южную границу. Инсанус был одним из ее комендантов, причем, далеко не самым... разумным.

– Он был сумасшедшим, – поправил юношу бывший маг.

– Н-ну, этого я утверждать не могу, в разных исторических источниках его личность представлена... двояко.

– Ага. Ведь у него было раздвоение личности.

Бруд отмахнулся от старика, и продолжил:

– Насколько я знаю, Инсанус был несколько, как бы это сказать, помешан на собственной безопасности. Обилие проходящих через его крепость солдат зародило в нем подозрение, что его хотят убить.

– Звучит немного странно, – чародейка разглядывала каменные ступени, ведущие в темноту. – Как он пришел к такому выводу? Насчет убийства?

– О, он просто был психом, вот и все, – снова встрял в разговор бывший маг.

– Почему он решил, что кто-то хочет покуситься на его жизнь, я не знаю. Однако, на этой почве, он оборудовал крепость огромным количеством ловушек, а под ней приказал выкопать запутанную сеть тоннелей, лишь один из которых вел к спасению, а все остальные – к смерти. Сделано это было для его, так сказать, безопасности. От крепости давно уже ничего не осталось, а вот некоторые тоннели, похоже, до сих пор на месте. Видимо, это вход в один из них.

– Замечательно. Значит, спускаемся вниз, – заявила Юки, разглядывая мшистый узор на каменных стенах около лестницы.

– Стоп-стоп-стоп! Мы идем в тоннель, напичканный смертельным ловушками, вот так просто, без карты, без подготовки? – спросил Жбанс Грустиан Пандерсен.

– Да, – голосом, полным детской невинности, ответила Юки.

– Отлично! – писатель с готовностью подошел к темному проему. – Чур я – первый!

Он уверенно двинулся вниз по лестнице, постепенно пропадая в темных глубинах тайного хода. Спустя несколько секунд раздался звук падения, раздосадованный вскрик, и наступила тишина.

– Вы там в порядке, господин Пандерсен? – взволнованно спросил Бруд.

Из темноты донеслось копошение, тяжелый вздох, и, наконец, голос Жбанса:

– Все хорошо. Здесь нет пары-тройки ступенек на спуске, перед самой землей. А еще тут горят светильники.

– Мы идем к тебе! Стой на месте! – Юки, быстро перебирая ногами, сбежала по ступенькам вниз. Остальные, пожав плечами, безмолвно последовали за ней.

***

Ширина тоннеля позволяла встать в нем плечом к плечу паре крупных мужчин с не самой тонкой комплекцией. Потолок нависал довольно низко, так, что попавший сюда высокий человек непременно стукался бы об него макушкой. По этой причине проблемы с продвижением вперед возникли у Бруда и старого чародея, которые, только зайдя в каменный коридор, успели оценить своими лбами прочность местного гранита. На стенах через равные промежутки располагались замысловатые масляные светильники, озаряющие пространство вокруг себя необычным белым светом. Снаружи он не был виден лишь потому, что лестница, ведущая в тоннель, упиралась в неосвещенную его часть.

Каменная кладка стен выглядела очень древней. Огромные монолитные блоки были скреплены раствором, в котором спустя столько лет не появилось даже намека на трещины или проталины. Кое-где на граните были выбиты странные знаки, то ли указывающие верное направление, то ли насмехающиеся над чужаком, который, предположительно, мог проникнуть в эти тоннели. Самым необычным было то, что на камнях рос мох, который здесь, на самом деле, расти не мог. Он вился по стенам, подобно плющу, вычерчивая узоры, в которых человек с хорошим воображением вполне мог увидеть много чего интересного.