Текст книги "Реальный Gameррой (СИ)"

Автор книги: Алексей Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Ага, хорошо. Сижу, засовываю, жду.

– Вот и молодец. А пока приступай к своим обязанностям и поменьше общайся со мной. Уровень «здравствуй – до свидания» вполне подойдет.

– Я видел, что в пятницу Оксана Евгеньевна уезжала вместе с Юрием Геннадьевичем…

– За это не беспокойся, он только подвез её домой. Ты уже уехал, когда он вернулся. Злющий, как черт. Я вроде бы даже заметила пятно от ладони на щеке. Хотя, это могло и показаться.

Я освобождаюсь от финансового груза и иду в свой кабинет. Шелестящие бумажки остаются у Натальи в столе.

День пролетает незаметно. Я не реагирую на подколки «сокабинетниц». Как и обещали, они принялись за старое. Что было в клубе-ресторане, то должно остаться в клубе–ресторане. А у нас рабочая атмосфера, стрессы и недопонимание. А также недооценивание и недофинансирование. Вот за это и выливается недовольство на коллег, в нашем случае – на меня. Я не сержусь на них. Пусть изрыгают яд, свои реальные чувства они показали на корпоративе.

Дополнительный квест пройден – раздобыть деньги

Логический интеллект + 1 %

Упорство + 1 %

Сила воли + 1 %

Социальный интеллект + 0,5 %

Чувствую, что расту. Вот прямо ощущаю, как скрипят мышцы и сухожилия. Но вот другой момент всё-таки заставляет сжаться сердце. Да плевать – воспользуюсь американским способом достижения мечты «сделай или сдохни».

Во вторник Наталья объявляет беспроигрышную лотерею. То есть каждый, кто имеет желание, может подойти и купить пару билетиков. Две штуки в одни руки – главным призом является поездка на отдых в экзотическое место. Всё схвачено–оплачено, остается лишь выиграть. Если билеты не выиграют, то их можно поменять на магнитики с экзотического места, вроде бы как утешительный приз.

Меня немного коробит от магнитиков, но чувствую, что это внутри играет обыкновенная жадность. Так нужно, иначе мало народа купит билеты, а так – вроде бы участвуешь и приз всё равно обеспечен.

Я среди первых вытягиваю билетики – два заветных лоскутка бумаги. Два пропуска в мир счастья. На вопрос – зачем мне два, отвечаю, что если выиграют оба, то пошлю в путешествие своих родителей. Это объяснение удовлетворяет спрашивающих. Два корешка с номерами отдаю Наталье, а себе оставляю надежду на будущее.

Юрий Геннадьевич тоже берет два билета, но его не спрашивают – кому второй? Взял и взял. Начальнику логистики найдется, кого пригласить в путешествие. На меня он не обращает внимания, так, вопросы по работе и только. Зато я частенько замечаю его возле кабинета Оксаны Евгеньевны и вряд ли это простое совпадение.

Гарик ноет, что я никак не отремонтирую машину, а я отмалчиваюсь, либо отшучиваюсь. Правда, на поход в спортзал приходится тратить больше времени. Пока дойдешь туда, да пока вернешься. Зато истинное наслаждение наблюдать, как Гарик занимается под присмотром своей жены, Марины. Она его держит в ежовых рукавицах и Гарик боится отрывать взгляд от пола – не дай Бог жена заметит, что он пялится на чью-то подкачанную попу.

Марина, пухленькая, невысокая девушка, черноволосая и миловидная, периодически скандалит с мужем, когда он задерживается у меня. Не то, чтобы она плохо ко мне относится, скорее всего боится, что с мужем что-нибудь случится, по дороге домой. А уж когда Гарик оставался ночевать у меня… Мы вместе покупали по букету цветов и неслись извиняться. Сейчас же она едва слышно шипит на него и гоняет так, что майку Гарика после зала можно выжимать.

В четверг Гарик снова сказался больным, так что в спортзал мне пришлось идти одному. Оксаны Евгеньевны не было, и я решил ни перед кем не красоваться, а позаниматься для себя. Позаниматься от души – выместить на железе весь стресс, что скопился за эти несколько дней молчания и не проглатывания подколок. Сажусь на тренажер для спины.

А если что-нибудь не удастся? Раз, выдох, два, выдох. А если вдруг Наталья забудет о том, что нужно подтасовать и вытащит других победителей? Раз, выдох, два, выдох. А если...? Раз, выдох, два, выдох.

– Борис, ты неправильно делаешь это упражнение. Нужно держать спину прямой, а то вся нагрузка уходит на руки.

Я удивленно оборачиваюсь на голос. Оксана Евгеньевна. Разминается рядом со мной, а я даже не заметил её прихода!

– Вот так? – я выпрямляю спину.

– Да, и сначала сдвигаешь лопатки друг к другу, а потом уже подтягиваешь руки.

Я под чутким руководством делаю ещё три раза и отпускаю рукоятку. Поворачиваюсь к Оксане. Она так и продолжает стоять рядом со мной, заводит руку за голову и другой рукой подталкивает локоть, чтобы потянуть мышцы плеча. Черные леггинсы в облипочку подчеркивают совершенство ног, короткий топ отрывает плоский живот и демонстрирует окружающим небольшой, но невообразимо красивый пупок. Если есть у кого-нибудь пупок прекраснее, то пусть он или она бросит в меня камнем.

– Вот, век живи – век учись. Я ощущаю, как заработали мышцы спины.

Делаю движениями локтями, будто танцую «Танец маленьких утят». Оксана улыбается, и я в очередной раз отмечаю, какая у неё замечательная улыбка. Словно маленькое солнышко вспыхнуло посреди брутальных тренажеров.

– Я украдкой наблюдаю за тобой и вижу, что ты стремишься развиваться не только в умственном плане, но и в физическом. Зря, конечно, не подошел к инструктору – Сергей бы смог тебе технику поставить.

– Да я сам как-то привык. По интернету полазить или литературу почитать.

– Это и напрасно. В интернете не только полезное показывают, но и вредное попадается. А тут уже будешь уверен. Он бы и диету поставил и с упражнениями помог.

– Спасибо, Оксана Евгеньевна, но я лучше сам. Методом проб и ошибок.

– Когда мы не на работе, то можно просто Оксана. Ну ладно, если сам, значит сам. Но смотри, самостоятельность в этом деле чревата травмами. Так что аккуратнее.

– Я постараюсь.

Возникает неловкая пауза. Оксана продолжает разминать руки, а у меня по плану переход на другой тренажер, для работы над грудными мышцами. Оксана смотрит на меня и снова возникает ощущение, будто мы стоим на поле тюльпанов, так же как тогда, в нашем медленном танце. Она молчит, но я чувствую, что она не просто так подошла.

– Слушай, Боря. Я хотела спросить – что ты думаешь о Юрии Геннадьевиче?

Что?

Ударь меня по затылку боксерским мешком, и то я был бы ошеломлен меньше, чем сейчас. Я чувствую, как глаза пытаются вылезти из орбит и упасть под ноги Оксаны. Огромным усилием воли заставляю их остаться на месте и сглатываю упругий комок, подкативший к горлу. Вот чего угодно мог ожидать, но не этого.

Самоконтроль + 0,1 %

– Начальник как начальник, что ещё можно сказать? – пожимаю я плечами.

Конечно, можно сказать, что терпеть его не могу, что мечтаю набраться храбрости, переступить через рабское чувство неуверенности и съездить по самоуверенной морде. Можно сказать, что он гнида и волочится за каждой юбкой. Можно сказать… Да многое можно сказать, но это будет выглядеть как нытье подчиненного и ненависть по отношению к вышестоящему руководству – в лучшем случае. В худшем же случае – Оксана подумает, что я ему завидую, как мужчине. И ненамного ошибется.

– Нет, а как человек – какой он? Извини, что я спрашиваю, но мне нужно именно мужское мнение. Девчонки расскажут то, что я хочу услышать, а мне нужна правда.

Правда? Я бы сказал правду, но кому от этого будет легче? Скажи я сейчас, что люблю её и только ради неё остаюсь на этом предприятии, то каково будет потом? Как я буду смотреть ей в глаза, если она скажет, что мы сможем остаться только друзьями? И она спрашивает у меня о другом мужчине... На плечи словно положили гриф от штанги и с каждым вопросом надевают по двадцатикилограммовому блину. Ещё чуть-чуть и сломается позвоночник.

– Я не знаю, что ответить. В профессиональном плане… – я делаю непроизвольную паузу, – он меня устраивает. А в личные отношения я не лезу. Мы ограничиваемся положением «начальник-подчиненный».

Самооценка – 0,2 %

– А-а, но ты можешь узнать… Хотя ладно. Извини, что подошла и мешаю занятиям, – Оксана берет себя в руки и вновь становится холодным финансовым директором.

– Ничего-ничего, я как раз отдыхал перед упражнениями, – я натянуто улыбаюсь и иду к намеченному тренажеру.

Всё-таки он ей нравится, и у меня нет шансов? Значит, зря мы с Натальей замутили эту кашу с розыгрышем? Значит, всё напрасно, и я никогда не увижу рядом с собой Оксану?

Я наблюдаю, как ладная женская фигурка в черных леггинсах идет по дорожке, и сдвигаю вместе рукояти тренажера. Вес больше обычного, но я не замечаю боли в мышцах. Душевная боль перекрывает всё.

Дома жалуюсь на судьбу черепахе, но эта хладнокровная тварь отворачивается от меня и уползает под кровать. А завтра розыгрыш. И вот будет сюрприз, если Оксана откажется от выигрыша… Каким же я буду идиотом!

Самооценка – 0,5 %

Да плевать. Мысли лезут одна другой хуже.

В пятницу утром Гарик пытается развеселить меня, но я лишь вежливо улыбаюсь на подначки и шутки. В итоге он обижается и закладывает в уши капельки наушников.

День до обеда проходит как в тумане. Кто-то что-то спрашивает, я кому-то что-то отвечаю. Работать нет ни малейшего желания. Так же, как и идти на розыгрыш. Но надо довести всю авантюру до конца, иначе жертвы с моей стороны окажутся напрасными.

Гарик забегает во время обеденного перерыва, и мы движемся в столовую. Большие собрания проходят в зале столовой, так как в кабинетах и официальных залах для всех не хватает места. Возле небольшого зеленого мешка со стилизованной под готику надписью «Счастье» красуется Наталья. Мой ангел-спаситель, моя помощница в любовном деле.

Сказать ей, что всё напрасно? Сказать, что Оксана интересуется Юрием Геннадьевичем и ко мне относится лишь как к другу? Сказать, и выставить себя на посмешище? В этот миг вспоминаются сказанные ею слова Майка Тайсона: «Когда мне тяжело, я всегда напоминаю себе, что если я сдамся, то легче не будет!» Нет, ничего говорить не буду. И Оксана, даже если ты сейчас стоишь рядом с Юрием Геннадьевичем и улыбаешься его шуткам, всё равно я буду за тебя бороться! От стиснутых зубов сводит челюсть.

– Ты чего? – толкает меня Гарик.

– В смысле?

– У тебя такое выражение лица, будто сейчас кусаться кинешься.

– Да не, всё в порядке. Голова болит, вот и выражение лица такое.

Рядом толкутся рабочие с производства, техподдержки, склада. Куча народа и каждый хочет выиграть. И только мы с Натальей знаем наверняка – кому сегодня улыбнется удача.

– Дорогие и многоуважаемые коллеги! Я так рада, что вы смогли выбраться и пожертвовать своим обеденным временем. Сегодня мы разыграем два приза, две поездки в сказочный и загадочный край. Я рада, что показатели превысили поставленные цели и акционеры решили наградить наш завод. У нас самая лучшая команда! – Наталья повышает голос и делает жест руками, будто берется за автомобильный руль.

Стоящие рядом рабочие и офисники хлопают в ладоши, кто-то даже свистит. Я натянуто улыбаюсь и присоединяюсь к общему выражению восторга. Пляшем, ребята, пляшем! Будет, ребята, всё будет!

– А сейчас мы попросим нашего директора Николая Андреевича вытащить два корешка и узнаем победителей. Или же счастливчика, который будет обладать обеими поездками, – Наталья начинает аплодировать и с места поднимается генеральный директор.

Улыбающийся мужчина подходит к мешку. Он потирает руки. Сейчас чем-то напоминает муху, которая села на край тарелки и потирает лапки, прежде чем вытянуть хоботок.

– Надеюсь, что я выиграю. Должен же когда-нибудь я отдыхать? Ладно-ладно, играем честно, – поднимает вверх правую руку на гул голосов. – А если выиграет кто-нибудь другой, то думаю, что мы оформим ему отпуск задним числом. Правда, Инна Александровна?

Главный бухгалтер кивает седыми кудряшками. Вредная женщина, уже не раз на меня жаловалась, когда я немного опаздывал со сдачей документов. Зато боится директора и согласна даже «Кан-кан» станцевать, если он попросит.

– Итак, начнем розыгрыш! Засовываю руку и вытаскиваю номер… номер… номер…

– Не рвите нервы, Николай Андреевич, – раздается чей-то мужской голос.

– Хорошо. Номер три, девять, пять, семь, один, один! Есть у кого такой? – директор обводит взглядом толпящихся людей.

– Ой, это мой номер, – раздается голос Оксаны Евгеньевны.

– Поздравляю, Оксана Евгеньевна. Выходите сюда, и подождем второго победителя, или же победительницу. Номер три, девять, пять, семь, четыре, пять! Есть такой? – провозглашает директор.

Конечно же есть. Он у меня! Я поднимаю вверх правую руку, тяну её как школьник, знающий ответ на вопрос.

– Это мой номер! – произношу громким голосом. Потом Гарик скажет, что я пропищал, как цыпленок, но в тот момент мне кажется, что от моего рыка должны развалиться стены.

Рядом слышится чей-то шепот: «Опять этим офисникам достается самое хорошее. А этот по-любому отлизал кому-то». Я даже не смотрю в ту сторону. Знаю, кто шипит, но наплевать на него. Я настроил себя так решительно, что поставь передо мной кирпичную стену – пройду её насквозь.

– О, Борис! Неожиданно. Выходи-ка сюда. Поздравляю вас обоих с победой в розыгрыше и желаю хорошо отдохнуть на лоне дикой природы. Наталья, я считаю свою миссию выполненной. Как говорится: «Мавр сделал своё дело, мавр может умыть руки!» Ещё раз поздравляю счастливчиков! – директор улыбается и пожимает нам руки.

Я вижу зависть в глазах многих людей. Если бы они знали, чего мне стоила эта победа. Хотя нет, я замечаю, как Гарик жестикулирует за спинами. Показывает пантомимой – как он ведет машину, потом вроде как взрыв, затем показывает на меня и болтает ладонью возле высунутого языка. Догадался... Ладно, вечером всё объясню.

– Поздравляю вас с поездкой в сказочный карельский край. Поселок Калевала, коттедж «Медведь». Почти на берегу озера Среднее Куйто. Десять дней, перевозка туда и обратно оплачены. Вам остается только отдыхать и впитывать красоты дикой природы. Ох, как же я вам завидую, – Наталья тоже пожимает нам руки. Причем мою ладонь сжимает очень уж крепко, словно тисками. – Кстати, вылет в воскресенье вечером, так что собирайтесь побыстрее. А остальных прошу не расходиться! Ведь лотерея беспроигрышная, так что меняю билетики на магнитики. Будет на что полюбоваться, когда берете пиво из холодильника.

Люди в шутку протестуют, требуют пересмотра голосования, но всё же поздравляют нас и подходят за магнитами. Я стараюсь быть честными со всеми, потому меня и недолюбливают верхушки, зато уважают низы. Так что ребята поздравляют искренне, кто-то даже радуется. Но я вижу их истинные чувства – смайлики не лгут. Да и плевать, вряд ли с кем-нибудь из них я буду крестить детей.

– Борис, может, хочешь поменяться? – спрашивает начальник логистики.

С угрозой спрашивает, хотя губы и растянуты в улыбке. Так улыбается кобра перед броском. Я отрицательно мотаю головой. Не хватало ещё самому, на свои же деньги толкать Оксану ему в объятия. Нет, это мой отпуск и Оксана должна быть моей. Несмотря ни на что.

Оксана немного растеряна, но вида не подает. Улыбается и поздравляет меня с «выигрышем». Я в ответ поздравляю её. Работники производства, техподдержки и склада подкалывают меня, но по–дружески. Перемывание косточек меня ожидает в кабинете. Но и на шипение «феечек» я тоже не обращаю внимания. Пусть их. Они же остаются здесь, а я уезжаю в Карелию. С любимой женщиной.

– Бабулька, говоришь? – голосом товарища Сухова из фильма «Белое солнце пустыни» подкалывает меня Гарик, когда мы едем в переполненной электричке домой.

– Да, бабулька, и ведь смылась, пока я был в беспамятстве! – улыбаюсь я в ответ.

– Не мог сказать раньше, партизан доморощенный? Своему лучшему другу не мог довериться.

– Мой лучший друг рассказал о легком пуке в спортзале. Так что извини, не мог. А так всё уже свершилось, и никто ничего не заподозрил. Надеюсь, что это останется между нами?

– Да, про твой «бздых» как-то само вырвалось. Ты меня тоже извини, если что. Но я рад за тебя. Всё–таки смог решиться… Молодец! Надеюсь, что там не растеряешься и будешь вести себя как мужик.

– Буду. Не растеряюсь. Давай, братуха! Рад, что ты меня понимаешь, – протягиваю ему раскрытую ладонь, и он бьет по ней своей разделочной доской.

Недопонимания нет. Всегда все проблемы между нами решаются разговором.

Суббота проходит в сборах. Приезжают мать с отцом. Конечно же радуются за сына-везунчика. Помогают собираться, ну и мама устраивает генеральную уборку, сетуя на то, что живу один и «по уши в грязище и паутине». Я не сопротивляюсь, а помогаю по мере возможности, а про машину молчу. Не хочу расстраивать.

Но главный сюрприз ждет меня в воскресенье. На этот раз Наталья будит меня ранним звонком. Голос её встревожен и это сразу заставляет присесть на кровати. То, что она сообщает, окатывает меня холодным душем. Видимо, Всевышний программист решает ещё проверить мои чувства на прочность.

Глава 13

«Думы мои – сумерки,

Думы – пролёт окна,

Душу мою мутную

Вылакали почти до дна.

Пейте-гуляйте, вороны,

Нынче ваш день.

Нынче тело, да на все четыре стороны

Отпускает тень.

Вольному – воля,

Спасённому – боль»

Алиса «Сумерки»

Я не буду описывать прелести переезда на такси от Щелково до Домодедово. Не буду описывать регистрацию, ожидание и выход к белоснежному самолету, который похож на белую сосиску с крыльями и хвостом. Это знакомо каждому, кто хоть раз летал на самолетах. Ничего нового и интересного.

Люди, цифры на табло, плачущие дети, вежливые полицейские. Как бы не тянуло в «DutyFree» я всё же решаю сдержаться. Хоть и боюсь летать, но рядом будет сидеть Оксана. Не хочется портить впечатление о себе запахом перегара.

Оксана Евгеньевна появляется за три часа до отлета. Красивая, воздушная, в светлой куртке с меховой оторочкой – она похожа на волшебницу из сказки. И этой волшебнице предстоит провести десять дней рядом с обычным человеком. Оксана замечает меня и машет рукой. Я машу в ответ, и душа согревается предвкушением счастья. Если бы не мрачный факт, который мне сообщила Наталья…

Мы вместе идем по терминалу, словно по дороге из желтого кирпича – навстречу исполнению желаний. Вернее, моих желаний. Вряд ли Оксана мечтает оказаться в моих объятиях, она и так все три часа провисела на телефоне, инструктируя и наставляя заместительницу. Смайлик над её головой постоянно делал озабоченные глаза.

Всё-таки немного досадно было видеть, что по силе и интеллекту она превосходит меня. Хотя, насколько я правильно понял, черные полоски показывают максимум возможностей, а наполняющие их красные и синие всего лишь процент наполнения в данную минуту.

Я уже привык к своему интерфейсу и всплывающим окнам. Реально – я чувствую себя провидцем, когда вижу, как мне врут, какое настроение у людей, что я могу о них узнать. Даже посоветовал Карине сходить провериться к врачу – мне очень не понравилось пятно в области печени.

Наши места в самолете находятся рядом, и я уступаю Оксане место у окна, хотя тоже хочется посмотреть на облака. Она немного возбуждена, голубые глаза перебегают с одного кресла на другое, будто она ищет кого-то. При взгляде на меня сочные губы расплываются в дежурной улыбке. За время посадки пассажиров мы успеваем перекинуться несколькими ничего не значащими фразами. Со стороны нас можно принять за двух едва знакомых людей.

Может, так оно и есть? Может, я сам себе придумал, что она хорошая, а на самом деле она стерва та ещё, и я гублю свою жизнь в тщетных попытках завоевать её внимание? Вдруг мы не подойдем друг другу? Может, всё напрасно? У меня из головы не выходят её вопросы о Юрии Геннадьевиче.

– Боря, ты что-нибудь знаешь о том месте, куда мы летим? – спрашивает Оксана Евгеньевна, когда асфальт в иллюминаторе тронулся с места и смазался лентой беговой дорожки.

– Да, вчера потыкался в интернете, посмотрел на картинки. Вполне приличное место. На берегу большого озера Среднее Куйто. Вроде как деревянный сруб, по фотографиям симпатично смотрится.

– Та-та, – поворачивается к нам седоволосый мужчина с переднего сиденья. – Фашей супруке очень понрафится. У нас прейкрасные места.

– Мы не супруги. Это мой коллега, мы вместе выиграли поездку на отдых.

– Фам пофесло. В том месте даше коллеки флюпляются друк ф друка, – от улыбки лицо мужчины собирается морщинами и начинает напоминать печеное яблоко.

– Вы нас совсем засмущали, – вмешиваюсь я в разговор. – Между нами ничего нет.

– Я снаю Калефалу, там шивет моя пыфшая люпофь Мартшаана и мой друк Оскари. Мошет, фы едете к ним?

– Илмари, не приставай к молодым людям, – одергивает его пожилая женщина, она сидит рядом и ладошкой поглаживает плечо мужчины. – Ты же видишь, что они смущаются. Какое им дело до твоей бывшей любви?

Женщина говорит по-русски без акцента, чисто, но с небольшим оканьем. Будто она жила в Костроме, а потом переехала в другой город.

– Это Фалентина. Моя люпимая шенщина. Она моя шена нафсекта, но очень не люпит, кокда я фспоминаю о Мартшаане, – поясняет словоохотливый мужчина и целует жену в лоб. – Не рефнуй, она осталась ф прошлом и мы теперь только трусья.

Я вспоминаю слова Натальи о хозяевах коттеджа. Она вроде бы называла эти имена… Решаю подбодрить разговорчивого пассажира.

– Неужели Валентина отбила вас у Мартшааны? – я стараюсь произнести имя также, как произносит он.

– О-о, сейчас будет история… – закатывает глаза женщина и откидывается на сиденье.

Оксана делает вид, что изучает уходящую землю. Стюардесса просит всех пристегнуть ремни, но мужчина вытягивает шею и начинает рассказывать.

– Фалентина уше слышала эту историю несколько рас. Мы с друком Оскари флюпились ф одну дефушку и только топифались её фнимания. Однако она люпила нас опоих и не мокла фыпрать никоко из нас, чтопы не опидеть друкоко. Токта мы пыли молотые и корячие – мы решили соревноваться на оленьих упряшках. Я почти попедил, кокта мой олень сломал ноку. Оставалось каких-то пара сотен метров, но Фсефышний решил иначе. Оскари пофесло в люпви и Мартшаана фышла са неко. Но я фсё рафно рад, федь я фстретил Фалентину.

После этих слов мужчина тянется к жене и целует её в щеку.

Сквозь его акцент я разбираю, что два друга влюбились в одну девушку и устроили соревнование на оленьих упряжках. И Илмари не повезло с оленем. Зато повезло Оскари.

– Может, как раз к ним мы и едем. Мы выиграли поездку в коттедж «Медведь», – хвастаюсь я мужчине.

Мимо проходит стюардесса и просит мужчину посидеть прямо. Но как только она отходит в сторону, он тут же поворачивается к нам и подмигивает.

– Путете у них, перетавайте прифет от Илмари и Фалентины Йохансон. На Новый код мы к ним опязательно приетем, – улыбается мужчина.

– Илмари, ну перестань досаждать людям. Извините, пожалуйста, – к нам снова поворачивается женщина. – Мой муж боится летать и за болтовней скрывает свой страх.

– Я тоже немного побаиваюсь, – признаюсь я из мужской солидарности.

Мужчина снова подмигивает и показывает оттопыренный большой палец. Я украдкой смотрю на Оксану. С неё можно рисовать картину – задумчивый взгляд устремлен в иллюминатор, одна рука подпирает щеку, грудь равномерно вздымается.

Эх, если бы сейчас какой-нибудь террорист вскочил посреди салона и поднял вверх руку с пистолетом, то я бы без раздумий бросился б на него. Совершил бы героический поступок. Или в борту образовалась пробоина, и я бы заткнул её своим телом. Понимаю, что это бред и меня бы высосало давлением, как косточку из вишни в руках младенца, но помечтать-то можно. Я даже готов встать сейчас и станцевать «Цыганочку», лишь бы она обратила на меня внимание. Но каким идиотом я буду выглядеть в её глазах?

– Я всегда взлетала и думала – а что будет, если самолет начнет разваливаться? – тихонько спрашивает Оксана.

Непонятно, или у меня спрашивает, или же разговаривает сама с собой?

– Может, поговорим об этом на земле?

– Да-да, ты прав, не дело об этом говорить в воздухе. Нельзя привлекать несчастье, – кивает Оксана.

Я знаю, что несчастие ждет нас на земле, но не подаю вида, а глубокомысленно поджимаю губы.

Взлет проходит успешно, меня даже ни разу не стошнило. Ощущения схожи с теми, когда поднимаешься на американские горки – и кажется, что ещё чуть-чуть и полетишь вниз, выплевывая желудок. Мы с Оксаной несколько раз порываемся обсудить рабочие моменты, но потом кто-то один вспоминает, что мы на отдыхе и обрывает разговор.

Илмари ещё несколько раз пытается повернуться, но его постоянно одергивает жена. Суровая она у него. Я думаю, что Марджаана вряд ли стала бы так делать, но он сам выбрал свою судьбу.

– Оксана Евгеньевна, Наталья говорила, что в коттедже два этажа, какой вы займете? – после получасового неловкого молчания, я решаюсь заговорить.

– Я тебе уже говорила и напомню ещё раз. Вне работы можно Оксана и на «ты». Мне хочется быть сверху, – она понимает, как это двусмысленно звучит и поправляется. – То есть я хотела сказать, что хочу занять второй этаж.

– Хорошо, а мне без разницы. Займу первый.

За стеклом иллюминатора в редких прорехах облаков видна зеленая поверхность земли. Создается такое ощущение, что под туманом скрывается древнее лоскутное одеяло, на которое пролили озерца воды. В иных местах озерца пролились ручейками и протянулись далеко за горизонт. Города виднеются проплешинами с маленькими коробочками внутри.

Паладин с волшебницей летят над землей. Почти как в моем сне наяву, только мы летим внутри дракона, а не снаружи.

Города уходят прочь, и пространство покрывает сплошная зелень с проблесками багрянца и желтизны. Будто по махровому темно-зеленому полотенцу раскиданы золотые стружки. Вытертыми складками полотенца поднимаются горы. Дух захватывает от картин, что раскрываются внизу.

Самолет снижается и вот тут приходит тошнота. Начинает закладывать уши, будто кто-то невидимый засовывает в уши вату. Я ловлю себя на том, что стискиваю подлокотник кресла. Надо немного расслабиться.

– Мы приземляемся, просьба пристегнуть ремни и не ходить по самолету вплоть до полной остановки, – раздается голос пилота.

Я щелкаю пряжкой и замечаю, что Оксана делает тоже самое. Мы приземляемся. Захватывает дух, но сдерживаю себя в руках. Я же мужчина и должен делать морду кирпичом.

Наблюдение за собой + 0,2%

Осознанность + 0,3 %

К счастью, всё проходит хорошо, и мы приземляемся без каких-либо неприятностей. Меня поражает тот факт, что пассажиры начинают аплодировать. Для меня это дико – зачем аплодировать? Спрашиваю об этом Оксану, пока идем к маленькому зданию аэропорта.

– Аплодируют, потому что радуются, что приземлились.

– Но почему же тогда не хлопают водителю автобуса? Ведь от аварий на дороге гораздо больше людей умирает, чем от аварий в воздухе.

– Вот то-то и оно, что из-за дорожных аварий люди погибают чаще, но единицами, а от самолета сразу десятками. Что болезненнее для тебя – щелчок или удар кулаком?

– Удар кулаком, конечно.

– Потому-то и муссируют средства массовой информации крушения самолетов. Потому что болезненнее.

– Понятно. Значит, люди аплодируют пилоту за то, что их не покажут по телевизору.

– Можно и так сказать.

Выход из желтого здания проходит беспрепятственно, хотя я и озираюсь по сторонам. Колонны, терминалы, уставшие лица людей. Молодежь смеется. Девчонки-студентки проходят мимо нас с веселым щебетанием и обсуждением русской литературы. Скорее всего, это будущие педагоги.

Мы же выходим с территории петрозаводского аэропорта. Конечно, это одноэтажное здание не сравнить с мощным домодедовским комплексом. Желтоватая коробка с надписью «Петрозаводск» больше похожа на автостанцию, чем на здание аэропорта. И тут лежит снег!!! Мы улетали из поздней осени, а прилетели в раннюю зиму. Снег небольшой, едва выше щиколоток и уже расчищены дорожки. Свинцовые хмурые тучи того и гляди рухнут на головы.

Илмари с Валентиной прощаются с нами, зовут обязательно «прийехать ф кости» и приветливо машут рукой подбегающему пацаненку. Мальчишка похож на Илмари, хотя светлые глаза от Валентины. Они целуются, обнимаются и уходят в сторону автостоянки.

Я же тем временем оглядываю территорию и радуюсь, что замечаю человека с табличкой «Медведь». Мужчина сорока лет, хмурое обветренное лицо и ровно подстриженная борода.

– Здравствуйте. Вы в Калевалу, в коттедж «Медведь»? – подхожу я к нему, пока Оксана остается возле двух чемоданов.

– Да. Вы Оксана и Борис? Тогда поехали. Оскари просил вас доставить со всеми удобствами, – мужчина мотает головой в сторону стоящих машин.

Я подбегаю к Оксане и хватаю оба чемодана.

– Всё хорошо. Идем за тем бородатым дядькой. Он как раз приехал за нами.

Мы идем за мужчиной. Асфальт успел заледенеть и приходится шагать как по минному полю. Зеленые кусты жимолости по краям дороги покрыты белым покрывалом снега. Невысокие березки окружают прилегающую территорию. Серая «Нива-Шевроле» останавливается возле нас.

Сердце обливается кровью при взгляде на знакомый значок. Покупатель тогда нашелся быстро – стоило мне только выложить фотографии в интернет, как через полчаса раздался звонок. Надеюсь, что машинка в надежных руках. Я помню, как приехавший мужчина заглянул даже в те места, в которые с монтажа машины никто не заглядывал. Вроде бы нормальный мужик, но я чуть не расплакался, когда отдавал ему машину. Правда, пришлось ехать в Москву, на улицу Твардовского, в единственный пункт, где машину можно снять и поставить на учет в выходные. Если бы не такая острая необходимость, то ни за что бы не продал машину. Ни за что.

Мы погружаемся, водитель засовывает чемоданы в багажник. В салоне пахнет сигаретным дымом, который с трудом перебивает запах елочки-вонючки.

– Скажите, а сколько по времени займет дорога? – спрашиваю я, когда мы начинаем выезжать со стоянки.

– Часов за шесть доберемся. Если дорогу не заскользит, – отвечает мужчина и крутит настройку радио.

Если я правильно понимаю этот жест, то разговор окончен. Эх, зря я всё-таки сел на переднее сиденье. Нужно было садиться на заднее и подставить плечо Оксане, в качестве подушки. А теперь сижу на переднем и слушаю полупопсу-полушансон. Догадываюсь, что такое придется слушать всю дорогу.

Села, деревни, города сменяются лесами. Деревья в основном хвойные, суровый климат не дает развернуться теплолюбивым растениям. Мелькание однообразной массы приедается, и я засыпаю. Засыпаю, несмотря на очередной шедевр про «мусорка, заточку и нары». Машина урчит как сытый кот. Слегка потряхивает, будто я вернулся в детство, и мама везет меня в коляске.

Оксана тоже посапывает сзади. В машине тепло и уютно.Я выныриваю и снова впадаю в дремоту. На каком-то участке пути до меня доходит, что я на отдыхе. Я буду отдыхать десять дней с любимой женщиной! Единственная мысль мне не дает покоя – она тоже знает, кто нас там ждет. Знает, но молчит. Хочет сюрприз сделать, или специально не говорит? Вроде как считает меня недостойным такой информации… Что же, посмотрим на реакцию по приезду. Она должна многое сказать.