Текст книги "Наивный Робинзон v. 2.0"
Автор книги: Алексей Трефилов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Глава 4
С удовольствием читал приказы губернатора. Начальнику тюрьмы предписывалось: оказывать мне всемерное содействие, предоставить возможность инспекции тюрьмы и ознакомления с делами заключенных. Беспрепятственный отбор заключенных с целью их дальнейшего пребывания в поселении Руис в качестве ссыльнопоселенцев, кроме осужденных за тяжкие преступления. Заключенных, являющихся собственностью граждан Карфагена и должников, предлагалось выкупать за стандартную оплату в десять серебряных.
«Тюрьма к вашим услугам»– кажется так выразился «Крыса». Эти господа меня плохо знают! Учитывая крайнюю нужду в людях, после моего посещения, в тюрьме совсем никого не останется. Выгребу всех подчистую! С закупкой продовольствия и инструмента проблем не вижу. Деньги есть.
«Может быть, мне стоит отказаться от предложения Куно? – задумался я. – Нет, не годится, деньги от произвола властей и «бойкота» торговцев не защитят. Нам необходим влиятельный покровитель!»
Так, что там предписано интенданту: оказывать всемерное содействие, возможность инспекции арсенала и складов, устаревшее вооружение и боеприпасы выдать беспрепятственно, в затребованном объеме. Пойду, выпью кружечку вина, сегодня можно, на моей улице праздник!
Немного посидел в зале с кружкой вина, заодно и позавтракал. В приподнятом настроении направился на городские склады, в арсенал решил не ходить, зная коменданта форта, могу смело предположить, что старья в арсенале он не держит. А мне нужно место, где творится «бардак», желательно побольше и помутнее. В мутной воде, как известно, самую большую рыбку можно поймать.
Ввалившись в кабинет к уже знакомому мне «Бульдожке», я без лишних разговоров, положил перед ним на стол приказ губернатора. «Бульдожка» моих ожиданий не подвел, смешно пошевелив бровями, он начал издалека:
– Понимаете господин алькад! Я собираюсь на покой.
– Продолжайте. – меня такое начало сильно заинтересовало.
– Но мне очень тяжело расставаться с моей любимой работой, хотелось бы иметь небольшой сувенир на память.
– С этого момента подробней пожалуйста, как я понимаю, деньги вас не интересуют?
– Нет, что вы, денег у меня вполне достаточно. Мне бы маленькие, можно сказать небольшие ворота на мою скромную, загородную виллу. Честно признаюсь – это моя давняя мечта! Так и представляю себе: просыпаюсь утром, подхожу к воротам, а они сверкают и переливаются на солнце мягким светом чистейшей оружейной меди! Поглажу ворота рукой и вроде как снова на работе я! – он закатил глазки, только, что слюну не пустил.
Сразу видно, что человек любит свою работу! Помнится, поймали у нас на предприятии электрика с бухтой кабеля, проверили заодно, что он себе раньше домой своровал, так у него весь двор вместо бельевых веревок, кабелями медными увешан. Говорил он примерно также: «Вот выйду во двор, белье развешивать, а кабеля под руками, на ветру «звенят», вибрируют и такое у меня чувство любви к своей профессии в душе поднимается, что я удержаться не могу и еще одну бухточку кабеля, с работы домой обязательно принесу!»
– Велики ли ворота? – осторожно спросил я.
– Ну что вы, всего-то пять метров в ширину и столько же в высоту.
– Сколько?! – я не поверил своим ушам. – Может быть мне инспекцию лучше устроить и все себе забрать?
– На вашем месте, я не стал бы торопиться, а сначала выслушал меня. Инспекция вам точно не поможет, ну а мне придется отложить уход на покой и дожидаться другого удобного случая, для осуществления своей скромной мечты. Мне нужно ваше принципиальное согласие, и можете мне поверить, я обеспечу вас в полном объеме, без всяких инспекций и нервотрепки, даже готов своими силами обеспечить доставку и погрузку на «Эос». Устроит вас комплект полного вооружения на пятьдесят абордажников, правда по стандартам полувековой давности, замки фитильные, но оружие в приличном состоянии.
– Из чего же состоит комплект?
– Мушкет, два пистолета, абордажный кортик, кинжал, «сбруя» с деревянными газырями и подсумками. Кожа старая, но еще прочная.
– Что еще?
– Из холодного оружия: сабли, наконечники копий, кинжалы, все ржавое, но после чистки и заточки годное к употреблению, каждая позиция по сто штук, забыл добавить, что ножен к ним нет. Порох, свинец, фитили, все в тройном комплекте. Выдам пятьдесят бочонков подмоченного пороха.
– Этот-то мне зачем?
– А вот это моя маленькая тайна, порох подмок снаружи, образовал корку, под ней порох годен к употреблению. Думаю что после очистки, бочонков тридцать выйдет. Ну и бонус: железный хлам по весу около трех тонн и полбочонка оружейных кремней.
«Бульдожка» попытался изобразить взгляд «змея-искусителя», но получилось у него не очень.
– Вы согласны? Поверьте, лучших условий вам сам Спящий творец не предложит!
– Я так понимаю, что про медь узнаю только после принципиального согласия?
– Да, иначе никак, все же я люблю не только свою работу, но и своих детей, чувство осторожности мне не чуждо.
– Хорошо, я согласен, где нужно расписаться кровью?
– Странные обычаи у вас на родине, господин алькад! Не шутите так больше! – «Бульдожка» встал и поманил меня за собой.
Он отвел меня за самый дальний склад и указал на кучу частично утонувших в земле бревен, густо облепленных грязью.
– И что же это?
– Ваша медь и мои будущие ворота! – торжественным тоном произнес «Бульдожка», он достал из ножен кортик и начал скоблить им бревно, через некоторое время из-под слоя грязи и патины сверкнула медь. – Нашли бы вы это с помощью инспекции?
– Что это такое?
– Пушки, господин алькад! Пушки! Сто лет назад, в нашей бухте затонул тридцати пушечный, сторожевой корабль. Через пятьдесят лет пушки попытались поднять, но ныряльщики нашли только десять штук, остальные заросли кораллами. Комиссия признала их негодными к стрельбе. Очевидно, в составе комиссии не было мастера-оружейника, который объяснил бы входящим в нее господам, что от соленой воды медь покрывается слоем патины и дальнейшей коррозии не происходит. Они просто испугались внешнего вида, но если их почистить! – «Бульдожка» вздернул указательный палец вверх. – Возможно, из них даже можно стрелять! Пять из них ваши!
– Договорились? – он протянул мне руку.
Я молча пожал ее.
«Ничего себе подарочек, даже если они негодны к стрельбе, тут одной оружейной меди примерно полтонны! – подумал я. – Интересно, если «Бульдожку» поскрести, возможно под его непритязательной внешностью я обнаружу золотое сердце?»
Я внимательно поглядел на начальника складов: «Может быть, прямо сейчас достать ножичек и проверить?»
Под моим тяжелым взглядом «Бульдожка» засуетился.
– Успокойтесь господин алькад, я посмотрю, что у нас еще для вас есть! Наверняка, что-то полезное найдется!
– Ты уж посмотри! – я с трудом расслабил руку, стиснувшую рукоять ножа. – Хорошенько так посмотри! Все, что обещал, доставишь на «Эос» точно в срок, там же я подпишу тебе бумаги.
Развернувшись, я пошел в тюрьму.
«Тварь интендантская! – подумал я. – Я в Руисе поначалу над каждым стволом скупую, мужскую слезу проливал, а у них тут пушки в землю «посажены»! Уже созрели, заколосились, пора из них ворота отливать! Пусть только попробует меня обмануть, я эти пушки расплавлю и в его собачью глотку залью!»
К приходу в тюрьму я немного успокоился, поприветствовал начальника тюрьмы, предъявил приказ и затребовал список заключенных, в наличии оказалась сто восемь человек, я удивился и спросил:
– Откуда столько? Манага вроде город маленький?
– С других городов везут, с плантаций рабов на продажу выставляют, должники с которых взять совсем нечего, всех по десять серебряных продаем.
– Хорошо идет товар?
– Не очень, кому они нужны, лучше заплатить немного дороже, и на рабском рынке негра купить.
– Осужденные за тяжкие преступления есть?
– Нет! Последнего неделю назад казнили.
– Вот скажи, почему у тебя в тюрьме женщин и детей нет, они что, преступлений не совершают?
Начальник тюрьмы уставился на меня удивленным взглядом и сказал:
– А что им у нас делать? У нас только люди сидят! Женщины и дети в работном доме находятся.
Я заинтересовался:
– Что за работный дом такой и где он расположен?
– За городом, в стадиях трех от городской черты. Работный дом обычный, осужденных женщин и детей там для общественных работ содержат, но и так если понадобился человек для несложной работы, приходи и выкупай по три серебряных за голову, если женщину на ночь, десятка медяков хватит.
Глаза начальника тюрьмы масляно заблестели.
«Замечательно! – подумал я. – Сначала мы женщину за проституцию судим, а потом ей же и торгуем! Высшее достижение человеческого разума! Как же мне не нравится Манага, после Руиса кажется, что это место собрало буквально все человеческие пороки. Это хорошо, что у них здесь трансплантации органов нет, чуется мне, что если бы она была, тут бы детьми на развес торговали!»
– Кому подчиняется работный дом, в чьем ведении находится?
– В моем, в чьем же еще!
– То есть получается, что работный дом, это другое название отделения тюрьмы?
– Получается так, раз я начальник тюрьмы, то и работный дом – тюрьма.
– А есть у вас, устав тюрьмы и правила содержания заключенных?
– Есть, как не быть, когда тюрьму строили, господин Куно лично устав разработал.
– Давайте его сюда, буду знакомиться с документами, раньше я тюрьмы не инспектировал, надо же с чего-то начинать!
Быстро пролистав документы, я спросил:
– Скажите мне господин начальник тюрьмы, а лицензия у вас есть?
– Какая лицензия? – удивился тот.
– На организацию и содержание лупанария на землях Великого Карфагена. Обычно такую лицензию выдает городской совет, руководствуясь спокойствием граждан и благопристойностью. Необходимо, что бы лупанарий размещался в отдельном строении, использовать в качестве гетер можно рабынь или свободных женщин по обоюдному договору. Налоги очень большие, это же «гнездо порока и разврата», не угодное Спящему творцу. Особо в законе «О содержании лупанариев» отмечено, что все деньги, полученные от них в качестве налогов, должны поступать на строительство и содержание приютов и школ.
– Я не содержу лупанария. – все еще непонимающе сказал начальник тюрьмы.
– Ну как же, все признаки лупанария на лицо.
Я начал загибать пальцы:
– Отдельное строение есть? – Есть!
– Рабыни и осужденные женщины есть? – Есть!
– Используются они для сексуальных утех? – Используются! Расценка: десять медяков за ночь! Чем же это не лупанарий?
– Это работный дом! – взвизгнул начальник тюрьмы, он понял, к чему я клоню.
– Странно, я только что прочитал в уставе, что заключенных следует использовать только и исключительно на общественных городских работах. Как это соотносится со сдачей их в наем любому человеку, который заплатит деньги? Ладно, предположим, что как-то соотносится, но где деньги Великого Карфагена? Где уплаченные за труд заключенных деньги? Их нет! Это должностное преступление, воровство из казны! Если отсутствие лицензии и неуплата налогов предполагает отсечение правой длани, то воровство из казны предусматривает усекновение головы!
– Чего ты хочешь? – неожиданно спокойно спросил меня начальник тюрьмы.
– Того же, чего и ты мне желаешь. Вот ты стоишь сейчас передо мной и думаешь: «Чтоб ты сдох!»
– Я хочу того же: что бы ты сдох! Слышишь меня начальник! Зачем ты коптишь небо? Приносишь людям боль?
Начальник тюрьмы молчал, козыри в этой игре были на моей стороне.
– Посмотри на себя моими глазами! Ты даже не понимаешь, о чем я тебе говорю! Может так будет понятнее!
Я встал и со всей силы пнул его по голени. Начальник тюрьмы упал на пол и начал подвывать от боли.
– Наверное, так выли от боли те, к кому ты приходил как господин, они не могли и не смели ударить тебя в ответ! Ведь чужой боли не чувствуешь! Тебе сейчас больно, а я ничего не чувствую, мне только хочется сделать тебе еще больнее! – заорал я и влепил ногой ему по почкам.
Успокоившись, я сел на стул и дождался, пока начальник немного оклемается.
– Знаешь, сначала, когда ты мне рассказывал, сколько стоит женщина на ночь, я подумал: заманю его в безлюдное местечко и по-тихому перережу ему глотку, свалю все на разбойников и останусь чист перед законом. Потом я подумал: отдам его под суд и дело с концом! Но, это не выход, правда, начальник? Твой обезглавленный труп не решит ни проблем твоего города, ни проблем тех людей, над которыми ты сейчас измываешься. Не слышу ответа!
Начальник тюрьмы, не вставая с пола, мелко и часто закивал.
– Видишь, ты сам все понимаешь, тщательно обдумав твое поведение в течение одной секунды, я решил оказать тебе великую честь, стать «спасителем» людей! Имя бескорыстного героя не забудут в веках!
– Ты жаждешь стать «спасителем» начальник? Я не слышу ответа!
Я нанес ему несколько ударов ногами.
– Да! Я сделаю все, что вы скажете, только не бейте!
– Разве я могу тебе верить, стоит только мне выйти за дверь, и ты перестанешь стремиться стать «спасителем», ты побежишь с громкими криками по улице города. Побежишь как тот вор, что громче всех кричит: «Держите вора!», в надежде что его не поймают. Ты так и сделаешь, верно?
– Нет. – проблеял начальник тюрьмы.
– Конечно же, нет! – воскликнул я. – Потому что я не дам свернуть тебе с пути света! Я укажу тебе верный путь брат мой!
Я пнул его снова.
– Сначала я хотел, чтобы ты брат мой, написал мне чистосердечное признание, в котором покаешься и все расскажешь: сколько ты украл, когда и с кем ты делился неправедно нажитыми деньгами, к тому же сокрытыми от уплаты налогов. Но ты же всегда можешь сказать, что я заставил тебя написать признание силой, а твои дружки тебя поддержат! Ты уже думал об этом брат мой?
Тот отрицательно замотал головой.
– Лжешь! Врать не хорошо брат мой!
Здесь я не стал сдерживаться и отпинал его по полной программе.
– Победа света неизбежна! Я приведу твою душу к свету! Путь твоего очищения, посредством раскаянья уже близко! Осталось только вступить на него! Я точно знаю, что тебя гнетет брат мой!
Я поднял начальника с пола, и усадил его за письменный стол.
– Любовь к жене губернатора, пагубная и развратная, отвращает тебя от пути света! Есть только один путь к очищению, написать ей три – нет, пять писем! В этих письмах ты признаешься ей в любви и смакую непристойные подробности расскажешь, что ты с ней сделаешь при первой же встрече.
Я прижал лезвие ножа к его глазу и зашептал на ухо:
– Ты помнишь, что ты делал с теми женщинами из работного дома, вот про эти вещи ты и напишешь, и не надо стесняться подробностей, будешь стесняться, и твой глаз стечет тебе на подбородок. Пиши тварь так, чтобы я увидел всю глубину твоего раскаянья!
Начальник тюрьмы схватил перо и бумагу и застрочил со скоростью швейной машинки. Прочитав первое письмо, я скривился:
– Слишком мало подробностей брат мой, где кожаный намордник и розги! Переписывай!
Наконец все пять писем были готовы.
– Теперь напиши чистосердечное раскаянье, когда закончишь писать, дополнительно напишешь обязательство на имя губернатора о том, что ты обязуешься в течение одной недели, за свой счет зафрахтовать корабль и отправить всех заключенных в Руис, причем снабдишь их продовольствием на полгода.
– Но… – начал блеять начальник тюрьмы.
Хороший удар кулаком в ухо, снова обратил его мысли к свету. Я перечитал письма и спросил:
– Надеюсь, ты не думаешь, что я пойду с ними к губернатору? Вижу, что думаешь. Нет брат мой, я отнесу их к пяти верным людям и попрошу распространить их по городу, если со мной что-нибудь случится. Ты описываешь свою грязную страсть к губернаторше с таким пылом, что весь город и вся колония будут в восторге.
– Им никто не поверит! – выкрикнул начальник тюрьмы.
– Конечно же не поверят, но тебе это будет уже все равно, губернатор, даже зная, что ты написал их под дулом пистолета, не простит тебя никогда, а смертельную обиду обычно смывают кровью.
– Я же до самой смерти буду утверждать, что я действительно заставил тебя их написать, но содержимое ты измыслил сам! Поэтому мы умрем вместе, только моя смерть будет легкой, а твою легкой не назовешь, я думаю, ради мести губернатор придумает для тебя что-нибудь особенное.
Я встал со стула и одернул мундир, достал двуствольного малыша, взвел курки и спрятал руку с пистолетом под мундир.
– Теперь мы с тобой под ручку как самые лучшие друзья прогуляемся в город, где я тебя отпущу и пойду разносить письма, надеюсь, что случится с тобой, если ты вздумаешь взбрыкнуть, объяснять не надо? Вот и хорошо, через неделю перед отправкой корабля зайдешь в трактир и заберешь у трактирщика письмо для моих помощников, пусть капитан его передаст. Вопросы?
– У меня нет таких денег! – промямлил начальник тюрьмы.
– Справишься: займи, возьми ссуду, продай драгоценности жены, меня мало интересует, где ты возьмешь деньги. Ведь ты «спаситель», а они как известно, счета деньгам в своем милосердии не знают! Вперед!
Глава 5
Письма я понятное дело никому не понес, у меня друзей в этом городе нет, запрятал их под тюфяк и лег спать. Однако мне не спалось, мысли одна хуже другой лезли в голову: «Это сколько же людей я в последнее время отлупил, причем воспринимаю сами поступки как должное. Сказали слово поперек: в «тыкву», не понравилось что-то: рука сама за нож хватается, причем привычно, как будто только этим всю жизнь и занималась».
«Может быть, Виктор бандитом был? – уже не в первый раз пришла мне в голову мысль. – Нет не похоже, бандиты они за собой свидетелей оставлять не любят. Может быть, я действительно дворянин или чиновник большого ранга, привык с детства всех вокруг избивать и приказы направо и налево раздавать? Этакий средневековый «мажор». Хотя… Судя по повадкам похож, очень похож. Только вот современные мне «мажоры» хлипкие какие-то, я не имею в виду мускулы, а характер».
Помнится, устроился я подработать охранником на предприятие, работа казалась бы не сложная: сиди на проходной, машины проверяй и пропуска выписывай. Работа действительно несложная, но больно нервная. На предприятии, была куча арендаторов, с рабочими и хозяевами фирм я общий язык сразу нашел, люди серьезные, по пустякам не беспокоили, некогда им было, они работали. Но был у нас один «мажорчик» он числился при своем отце, хозяине фирмы по производству пластиковых окон – заместителем директора. И это в двадцать лет! Он ездил на автомобиле «Ауди» последней модели, почему-то высшим шиком считал набить полный салон молодых девчонок, привезти их на фирму и покуражится над рабочими, распоряжения отдавал направо и налево, причем о том, чего сам не понимал. Смотрите все, какой я крутой! Зачем он это делал, я не знаю, сам я предпочитал водить девушек совсем в другие места, а не в грязный и пыльный цех. Днем, понятное дело, он этого делать не мог, его отец был на работе и такое поведение сына, мягко говоря не одобрял.
Так вот, мажор ездил в фирму по вечерам, причем сновал туда-сюда непрерывно. Надо сказать, это время у охраны было самым напряженным, грузовики возвращались с маршрутов, рабочие разъезжались по домам, запоздавшие клиенты с других городов «качали права» в общем полнейший «Круговорот людей в природе». А тут еще этот тип! Мне надоело, и я перестал открывать ему ворота сразу, тянул время как только мог, то есть занимался не торопясь другими делами и мажора демонстративно игнорировал. На его претензии спокойно отвечал: «Не нравится, жалуйтесь!»
И он пожаловался, да еще как! Моя зарплата чуть было не ушла в минус! Начальник охраны только разводил руками и ссылался на приказ генерального директора. Работать на этом заводе, я все равно не собирался, так временная подработка, поэтому перенес потери спокойно, заявление на увольнение я уже подал и дорабатывал две недели, положенные по закону. Ворота мажору я перестал открывать совсем. Обычно, постояв у ворот на въезде, он уезжал, но в последний день моей работы, толи девушка ему попалась особо красивая или особо стервозная, толи он просто взбесился. В общем, он пошел на меня «буром».
Я спокойно стоял перед ним, а он, что-то там пытаясь изобразить перед своей подружкой, махал кулаками у меня перед лицом, чего-то там верещал, надо сказать, что он был меня на полторы головы выше. Подружка подбадривала мажора: «Так его, так!»
Мне стало до такой степени смешно смотреть на потуги этого «боевого петушка», что я не выдержал и щелкнул его по носу, не ударил кулаком, а именно щелкнул, хорошим таким «щелбаном», прямо по кончику носа.
Глаза мажора в буквальном смысле наполнились вселенской скорбью, наверное если у маленького ребенка отобрать конфетку, эффект был бы менее значительным. В голове мажора просто не могла уместиться мысль, что кому-то абсолютно плевать, что в его портмоне полно «портретов мертвых президентов», и что какой-то парень в застиранном камуфляже, может вот так запросто, между делом, поставить его на место. Мажор зарыдал, сел в автомобиль и уехал, бросив свою подружку перед воротами.
О чем это говорит? Не хочу, чтобы Виктор в прошлом был мажором! Хочу быть – агентом 007! Хорошая кстати версия, может быть Виктор был отлично подготовленным секретным агентом? Это многое бы объяснило. Ведь твердый характер, не появляется на пустом месте, нужны жизненные испытания, которые бы его закалили. Судя по тому, что я прошелся по колонии «асфальтовым катком», испытаний у Виктора было предостаточно. Хуже всего как я считаю, является тот факт, что рефлексы Виктора срабатывают быстрее, чем я успеваю подумать о последствиях, такое чувство, что он привычен к убийствам. Что-то взволновало, не понравилось: «Щелк! Проблема устранена!»
Человек не убит только потому, что включаются мозги Вика! А дальше начинаются пляски с бубном, пытаясь нивелировать последствия, я придумываю планы, на первый взгляд абсолютно тупые, за редким исключением. Но они срабатывают! А если посмотреть на версию событий с другой стороны?
А вот здесь-то и начинается самое интересное! В свое время я прочитал кучу книг об секретных агентах, спецназе и сыщиках, фильмы про них смотрел. Так вот, мои планы срабатывают потому, что в экстренной ситуации, я неосознанно пользуюсь методами «экспресс-допроса», с одновременным проведением психокодирования! Все мои поступки, просто кричат об этом.
Периодическое причинение физической боли, перемежающееся психологическим давлением просто ломает моих противников! В их головы насильно вкладывается мысль о невозможности сопротивления.
Какой человек способен, без определенной цели нести ту чушь, что нес я при ломке начальника тюрьмы? Выведи необычным обращением человека из душевного равновесия, внуши ему мысль, что ты сумасшедший, который просто порвет тебя на куски, если ты не сделаешь того, что от тебя требуют и человек твой с потрохами! Убеди его, что тебя никто не в силах остановить и что ты даже с выпущенными кишками, будешь ползти к нему пытаясь вцепится ему в глотку! Сделай все правильно и поверь, ты увидишь смертельный ужас в его глазах.
Конечно, не все так просто, но на первый взгляд, да и на второй тоже, все выглядит именно так. Поздравляю тебя Вик! Ты – Джеймс Бонд! Ну, или сын шамана из тундры, третьего как говорится не дано! Ладно, надо поспать!
Утром, в дверь моего номера постучали. За дверями обнаружился Куно, который стоял в коридоре вместе с двумя мужчинами. Я пригласил их войти, когда все расселись, Куно сказал:
– Господа, позвольте вам представить, алькада и судью округа Руис Вика. Возможно, этот способный молодой человек сможет вам помочь.
Пока меня представляли, я рассматривал гостей. Да это же тот самый вредный старик, который на встрече с поставщиками угрожал мне! С ним был молодой парень, практически еще совсем мальчишка.
– Вик! Позволь представить тебе господ: Ливия, и его сына Турвона. Я познакомил вас, так как у каждого из вас возникли проблемы, Вику нужны люди, деньги и влиятельный партнер, а господам Ливию и Турвону…
– Постой! Обстоятельства переменились, я больше не нуждаюсь в людях и деньгах, справился с этой проблемой сам. Поэтому я знать не желаю, что произошло у этих, без всякого сомнения, уважаемых господ. Объясняю почему: Хватит с меня авантюрных предприятий! Поверьте, за последний год я испил эту чащу полной мерой. Куно! Ты предупреждал меня, что это знакомство мне не понравиться, но не до такой же степени. Привести ко мне человека, который открытым текстом обещал меня убить. Должны же быть какие-то границы! Мне осталось только найти канал сбыта своего товара, для этого мне не нужно, рисковать жизнью за чужие интересы. А риска в этом деле, судя по всему предостаточно!
– Вы боитесь! – вскочил со стула Турвон.
– Если вы хотели меня уязвить господин Турвон, то у вас не получилось! Как можно бояться того, о чем я не знаю. Причем я повторюсь: И знать не желаю! Не знаю, как там у вас обстоят дела, но на мне лежит ответственность за судьбу целого поселения. Я готов был пойти на риск ради Руиса, но сейчас у меня проблем нет!
– Ты еще не знаешь, что такое настоящие проблемы, но я тебе их устрою! – теперь уже подскочил старик.
– Пошел вон, мерзкий старикашка, пугать он меня вздумал! – подскочил я в свою очередь.
Мы со стариком принялись сверлить друг друга взглядами.
– Господа! Прошу всех успокоится и сесть на свои места! – вмешался Куно. – Попробуем начать заново! Господа, вы все в свое время обратились ко мне за помощью, я пообещал каждому из вас, что найду человека, который возможно решит ваши проблемы. Я свел вас вместе не просто так, а точно зная, на что вы способны. Свои проблемы вы можете решить по другому и другими методами, но я считаю, что вы друг другу просто необходимы!
– Я уже сказал, что в настоящий момент проблем у меня нет.
– А кто сказал, что их не будет в будущем? Господа Ливий и Турвон весьма уважаемые и влиятельные люди, лучших партнеров тебе не найти!
– Хорошо, предположим, что так оно и есть. – я откинулся на спинку стула.
– Вам же господа торговцы я рекомендую Вика как человека способного в кратчайшие сроки, быстро и качественно решить вашу проблему. Почему я так решил? Все дело в том, что у меня есть небольшая слабость: я слежу за успехами своих учеников. Так вот, об успехах Вика я знаю все!
«Гамилькар, какой же ты мерзавец!» – подумал я.
Пока Куно разливался соловьем, расписывая какой я хороший человек, раскрываю на пустом месте заговоры и прочее по списку, я размышлял: «Интересно, что же у них случилось, что деньги и власть не помогают. Наверняка, мне будут «втирать очки» про высокие чувства и честь, но дело как всегда будет в деньгах!»
– Приступим к делу господа! Все согласны с моими доводами и готовы к сотрудничеству?
Дождавшись наших утвердительных кивков, Куно продолжил:
– Проблемы Вика нам известны, они легко разрешимы при условии оказания помощи господином Ливием. Но его проблемы намного серьезней! Прошу вас, изложите их Вику.
Ливий согласно кивнул и начал рассказывать:
– Наша семья с момента основания Манаги занимается плантациями и торговлей сахаром. Предки достигли нынешнего положения рода неустанными трудами. Но мой отец не интересовался делами рода, всю свою жизнь он провел в развлечениях и удовольствиях. После его смерти торговая компания, доставшаяся мне по наследству, была не в лучшем состоянии. Нам грозило разорение! Я предпринял некоторые шаги, и мне посчастливилось жениться на матери Турвона и Лавинии. В приданое была дана огромная плантация вблизи города Перн. Здесь я хочу пояснить, что мой тесть был хорошо осведомлен о моем неблестящем финансовом положении и подстраховался, плантация была оформлена на мою жену, но управлял ей я.
Наше финансовое состояние быстро улучшилось, и я сильно расширил дело. Я рассуждал так: компанию оставлю своему сыну Турвону, а плантация, которая после смерти моей жены перешла к Лавинии, будет ее приданным.
Когда Лавинии пришла пора выходить замуж, я начал подыскивать ей жениха, который бы сам вошел в нашу семью, это давало возможность сохранить имущество нашей семьи нераздельным. Мои поиски увенчались успехом, удалось сосватать ее за молодого человека по имени Ягус, он был из древнего, но обедневшего патрицианского рода. Ягус заверил меня в своей любви к Лавинии и обещал быть мне верным помощникам в делах. Я был доволен положением дел, ничего не изменилось, все было хорошо.
Около года назад Лавиния попросила меня отпустить ее с мужем в Перн на постоянное жительство, она говорила, что в Манаге ей надоело, да и дела плантации требовали присмотра. Я возражать не стал.
Три месяца назад из Перна пришло известие, что Лавиния и Ягус зверски убиты в своем городском доме. Я незамедлительно направился к губернатору, который является старинным другом нашей семьи. Он заверил меня, что алькад Перна справится и убийство будет раскрыто. Но примерно полтора месяца назад, в суд Перна обратился дальний родственник моей покойной жены, четвероюродный племянник Харисим. Он предъявил завещание Лавинии, по которому плантация доставалась ему! Алькад Перна немедленно сообщил мне об этом весьма подозрительном завещании. Лавиния не могла написать его добровольно! Я уверен, что ее вынудили!
– И что же вы сделали?
– Я не стал повторно обращаться к губернатору, его слова и уверения больше не вызывали у меня доверия. Я нанял и послал в Перн троих наемников, которые были весьма опытными ребятами и славились в Манаге «ювелирным» исполнением деликатных поручений. Сначала они провели независимое расследование и выслали мне доклад. Согласно этому докладу, Лавиния и Ягус по прибытии в Перн начали вести весьма разнузданный образ жизни. По городу ходили слухи об отвратительных оргиях. Также наемники установили, что моя дочь и зять были каким-то образом связаны с городской бандой, занимающейся вымогательством денег у городских торговцев. Заподозрив, что именно банда виновна в убийстве, наемники попытались раздобыть о ней сведенья, но с ними отказывались разговаривать не только жители, но и городские чиновники, люди были запуганы. Наемники попросили у меня разрешение на проведение захвата и допроса одного из бандитов. Я разрешил, так как другого способа добыть сведенья не было.
– Что же рассказал захваченный бандит?
– Ничего! На окраине города произошла большая перестрелка, наемники были убиты, также были убиты несколько случайных прохожих. Алькад Перна выдвинул против меня обвинение в организации массовых беспорядков, повлекших за собой смерть горожан.
– Обвинению дали ход?
– Нет, губернатор положил его «под сукно», но в приватной беседе он предупредил меня, что если от меня в Перн поедет еще хоть кто-нибудь, то он даст делу ход.
– Что вы знаете про банду?
