355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Менялов » Смотрите, смотрите внимательно, о волки! » Текст книги (страница 2)
Смотрите, смотрите внимательно, о волки!
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 18:22

Текст книги "Смотрите, смотрите внимательно, о волки!"


Автор книги: Алексей Менялов


Жанр:

   

Эзотерика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Высоцкий: «Охота на волков»

Нет у Высоцкого песни более экспрессивной, чем знаменитая «Охота на волков».

 
Рвусь из сил – и из всех сухожилий,
Но сегодня – опять как вчера:
Обложили меня, обложили —
Гонят весело на номера!
Из-за елей грохочут двустволки —
Там охотники прячутся в тень, —
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.
Идёт охота на волков, идёт охота —
На серых хищников, матёрых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками
Егеря – но не дрогнет рука, —
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.
Волк не может нарушить традиций, —
Видно, с детства – слепые щенки —
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали: нельзя за флажки!
И вот – охота на волков, идёт охота, —
На серых хищников, матёрых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры, —
Почему же, вожак, – дай ответ —
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем – через запрет?!
Волк не может, не должен иначе,
Вот кончается время моё:
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся и поднял ружьё.
Идёт охота на волков, идёт охота —
На серых хищников, матёрых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков.
Я из повиновения вышел —
За флажки, – жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивлённые крики людей.
Рвусь из сил – и из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили,
Но остались ни с чем егеря!
Идёт охота на волков, идёт охота —
На серых хищников, матёрых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков.
 

Высоцкого всегда «продавали» как эдакого борца с режимом, эдакого героя, который всегда шёл против течения. Смешно, но будущий демократический электорат (интеллигенция) внимал эту дурилку со всхлюпом.

На самом деле Высоцкий пишет, что после этой песни его возлюбило начальство (будущие внезапные миллионеры), сами знаете, какая нация назначила Высоцкого совестью русских (и это при папе-юристе!), правоборцы его боготворили, быдло млело. Это 68-й год.

Экспрессивности в «Охоте на волков», точно, хоть отбавляй.

Что касается смысла песни, то Высоцкий врёт – то ли намеренно, то ли от незнания. Из текста песни однозначно следует, что внутри оклада полегла почти вся стая, включая и вожака. Спасся же один только молодой прогрессивный волк, демократ, от лица которого, так сказать, и ведётся повествование.

На самом же деле флажки – непреодолимый барьер только для прибылых и переярков, то есть для волков молодых, которым до матёрого под хлёсткими ударами жизни ещё учиться и учиться. Флажки – не преграда только для матёрого.

Да, в реальной жизни за флажки первым вырывается матёрый – а вся проблема молодых волков только в том и состоит, чтобы услышать зов предков, в частности, несмотря на страх, последовать за умудренным жизнью отцом, поскольку вожак в стае – биологический отец всех молодых волков. Отец-волк не просто отец – он, в свою очередь, дожил до очередной на него охоты потому только, что сам прежде услышал зов предков и последовал за своим отцом.

«Прогрессивисты» же, на самом деле, гибнут все.

Итак, внять зову предков для молодых волков – единственный способ спастись.

Повторюсь, у Высоцкого всё в точности «до наоборот». По Высоцкому, за флажки вырывается демократ, то есть тот, кому не по росту понять, в чем же заключено наследие гениального Прапредка. Суть усилий цивилизаторов в том и состоит, чтобы отсечь от аборигенов ту простую истину, которую проповедуют спасшиеся волки: полноту жизни обретает только тот, кому удаётся вызволить в себе Прапредка, Гения.

Впрочем, есть и встречное движение: народ истины шугается. Быдло враньё лижет, как всем доступную суку.

Высоцкий не одинок в тиражировании «красной шапочки». Созерцающему Воргу полезно знать, что волки воют только в августе и в конце июля. Вой волков – явление удивительнейшее, совершенно желудочно не обоснованное; норвежцы песню волка обозначают священным словом «варга» – и она такова для всех народов, – но сейчас речь не об этом.

Ещё раз: в остальные кроме августа месяцы волки не воют.

Не воют!

Не во-ют!

Поймите, зимой не воют. Не воют зимой. Леса ещё не все вырубили на экспорт – можете проверить.

Однако, если обратиться к литературе цивилизаторов, то в ней волки зимой воют-заливаются. То, что у Шекспира волки воют зимами, так это не удивительно – как не удивительно и то, что Толстой на Шекспира наплюнул. Но даже и у любимца российских военных, алкоголика Сергея Есенина, волки воют в стужу («Яр» и др.). Тут интересно то, что Сергей Есенин зарабатывал на водку и дорогие цивилизованные гостиницы текстами а ля рюс деревня. Главный, так сказать, специалист по вековечному укладу крестьянства. Впрочем, Рязанская область, откуда родом этот «специалист», далеко не Русский Север.

Так что, если уж вал пишущих цивилизаторов не в состоянии осилить такой простой вопрос, как время, когда воет волк, то можете себе представить, какова истинная стоимость их остальных о волке, с позволения сказать, размышлизмов.

А вот у Льва Толстого сбоев с описанием варги волка нет.

Шукшин волков почти не замечает, но и у него волки на человека не нападают – в том числе и с нескольких шагов (рассказ «Волки!»). Но эти два автора, в сущности, русские и потому – исключения.

Тунгус и волк, Великий Атаман и волк, Волк и волк

Стоит человеку сорвать с глаз «красную шапочку», согласно которой волк – лишь желудок на четырёх ножках, как вызволенный взгляд обнаруживает несравненный образ небесного благородства.

Волк благороден во всём, а не только в своём отношении к детям и взрослым. В собственной семейной жизни он благороден тоже. Волк и волчица верны друг другу до смерти – и после неё тоже. Если милый друг погибает, то оставшийся в живых в новые сексуальные контакты не вступает. Вдовец присоединяется к полной семье и принимает участие в воспитании и выкармливании их волчат в качестве «дядюшки». Исследователи порой встречают такие семьи. Даже лебеди по брачной чистоте волкам уступают.

Лебедей не оболгали потому, что они вне Ворги (инициатического пути), они не опора для вызволения, и потому правда о них цивилизаторов пугает мало. А вот волков уничтожить для цивилизаторов – голубая мечта.

Волк – не учётная единица охотхозяйства, и среди зверей волк не просто зверь. Это в «красной шапочке» лиса самый хитрый персонаж, а в реальной жизни – таёжные охотники это вам подтвердят – умнее волка, мастера многоходовых комбинаций, никого нет. Лиса уступает волку по уму, а лебедь по чистоте.

Повторюсь: в Грузии в прежние времена, и во времена детства Сталина тоже, виновник смерти волка (в капкан попал, расставленный, скажем, на медведя) облачался в траур, как по старшему родственнику.

Старший родственник – это тот, кто помогает тебе вырасти до полноты духовной зрелости. «Старший» именно учитель, а не тот, который показывает приёмы, как побольше урвать.

Итак, волк – наш старший родственник по духу. Следы этого ведения обнаруживаются не только в Грузии, но и вообще во всех народах. И на территории России, и на территории бывшей Российской империи, и за её пределами – правда, в меньшей степени. Предок у нас один, цивилизаторы о духовном старшинстве волка знать подробно не позволяют всем аборигенам, но разные народы сопротивляются по-разному.

…Странная встреча состоялась у меня на паромной переправе на Ольхон. Ольхон – это остров. На Байкале. Минуя паром, на остров не попасть.

Среди магов Востока считается, что Ольхон – духовный центр планеты. Они полагают, что Ольхон – Прародина корейцев, японцев и т. п. Доказательство – то, что даже не на Ольхоне, а на берегу Байкала корейцы нашли скалу, которая при определённом освещении с какой-то одной точки кажется сидящим стариком-корейцем. Как следствие, на Ольхон съезжаются целые потоки городских магов и шаманов из многих стран и Азии, и Европы.

В самом деле, по Гребню Девы Ольхон (ЛН-Х) – «место рождения особенных, выдающихся». Возможно, действительно лучших из японцев, корейцев и кого-то ещё. Действительно, нет места, которое не было бы чьей-либо родиной, но Прародина ли Ольхон вообще? ЛХ-Н – «великий шаман» или, наоборот, «распоследний лох». Так что ЛН-Х можно прочесть и как «место рождения законченных кретинов» или «место притяжения законченных кретинов».

Для центра действительно духовного на Ольхоне толчётся слишком много народа – а ведь истинно священные места обладают свойством туристические потоки от себя отталкивать.

Большинство из приезжающих на Ольхон иностранцев по какой-нибудь системе пророчеств знают, что в начале XXI века из «стран гиперборейских» придёт великий свет, обновится религия солнца и огня. Не спорю. Но в «странах гиперборейских». А каким образом к этим «странам» всем этим корейцам и японцам удалось присобачить Ольхон, расположенный много южнее, мне непонятно.

Возможно, Ольхон они вылизывают потому, что Заполярье приводит их в ужас: зимой – морозами, а летом – мошкой. А на Ольхоне – курорт, прозрачная вода Байкала запоминается навсегда.

По тунгусам на всю страну такого уровня специалист, как профессор М. Г. Туров, может, один – но мы пересеклись (его наняла консультировать группа южнокорейского телевидения). Мало того, что вообще пересеклись, важно, что произошло это на пароме – священном месте в культе полноты целого (он же культ пути, он жекульт земли; стихия земля). Осознаёт это человек или не осознаёт, но место влияет – человек на пароме преображается. Не случайно на паромах люди впадают в особенно задумчивое состояние – ворга называется.

Профессор М. Г. Туров – специалист по коренным народам Сибири вообще, но, прежде всего, по тем народам, которые живут вокруг столь странного места, как станок Курейка.

Курейка – это не только Сталин, который вышел отсюда непобедимым военачальником. Кинорежиссёр Тарковский вспоминает геологическую экспедицию в пойму реки Курейка как место самого сильного за всю жизнь духовного импульса. А Борис Воробьёв, автор «Весьёгонской волчицы», был на Диксоне – это тоже территория Прародины. Надо быть полным идиотом, чтобы по этим примерам не понять, что Лукоморье – место преображающее.

Кстати, и я тоже как бы оттуда. Редьярд Киплинг носил имя, которого нет. «Редьярд» – название озера, на берегу которого познакомились мать и отец Киплинга. Ну, а мои родители познакомились в эпицентре Тунгусского феномена, который по недоразумению называют метеоритом. Что известно об этом феномене? Гигантский выплеск энергии, который осветил всю планету – и, видимо, не только осветил. А в чём причины этого выплеска? Серьёзные учёные не знают. А пойма Подкаменной Тунгуски – это если и не Прародина, то граничащая с ней территория. Вернее так: правые притоки Подкаменной Тунгуски, точно, берут начало на Прародине. Так что если Киплинг – Редьярд, то Меняйлов – Тунгусский.

Многие исследователи говорят, что именно Лукоморье – прародина человечества. Я знаком со многими концепциями расположения Прародины. Прародину вообще отсылали куда угодно: цивилизаторы в наше время особенно напирают на Африку – но именно Лукоморье вплоть до Путораны («страны гиперборейские»), я убеждён, и есть искомое место. Дело не в древних рукописях, начиная с Древней Греции и даже раньше. Прародина свою святость должна проявлять. Отсюда и сегодня должны приходить гении – выводящие нас к истокам. Я уже назвал Сталина, Воробьёва и Тарковского. Я знаю и иные доказательства – но достаточно и этих трёх имён.

В тех местах почитают за честь кочевать и ненцы, и нганасаны, и тунгусы, постоянно живут остяки. Тунгусы же народ такой: проложат власти к ним подобие дороги, а тунгусы бросят селение, и уйдут в места ещё более недоступные, куда дорог нет никаких.

Профессор Туров о тунгусах рассказал мне вот что.

Вот, тунгус созерцает оленье стадо. Высший пилотаж созерцания: обернуться оленем. Взглянуть на себя, человека, со стороны. Олень священен, тунгус отважен и боль переносит с улыбкой. Кто видел, как почитатели веры отцов нитками на лице сами себе вышивают ритуальные узоры, тот нисколько в этом не сомневается. Так что, защищая святое, настоящий тунгус собственную жизнь отдаст легко. Совершит любой подвиг.

Олень тунгусу и его семье и кормилец, и учитель ведения – казалось бы, оленей надо защищать от всех подряд.

Настоящий тунгус и защищает.

Но вот появляется волк. Он врезается в стадо – и одного из оленей режет. А захочет, и не одного.

Предположим, он режет единственного у тунгуса-шамана оленя. Можно бы волка остановить, но тунгус сидит и спокойно курит свою трубочку – табак наполовину с оленьим волосом и стружками. И принимает урок-благословение. В чём урок – позже. Знание совсем уж неожиданное, чтобы о нём говорить в начале книги.

Настоящий тунгус, имею в виду, шаман, не помешает волку никогда.

Учтите, что тунгусский шаман и есть тот самый олень.

Волк, получается, для максимально развитого тунгуса важнее даже самой его жизни, и даже его семьи. Понять причину – понять великие тайны жизни. Понять тайну – обрести великое могущество. А эта тайна наговаривается многим из нас голосом бабушки: Серый волк воскрешает Ивана-царевича.

Кабинетные цивилизаторы учат, что волки идут туда, куда направляются олени. Но настоящие таёжные охотники знак причинно-следственной связи поменяют на противоположный: олени идут туда, куда идёт волк. Он хозяин. И дело не только в передвижном варианте «долины смерти»…

Даже в мемуарах полярников, того же Моуди, например, можно найти, что мигрируют именно олени, а волки остаются на месте.

Тунгусы – это Заполярье. Но и казаки наши, с противоположного, заметьте, конца – с юга, из выжженных солнцем степей, тоже не в неведении…

Знание о волке как спасителе разом и отдельного человека, и народа у казаков из поколения в поколение передаётся в виде легенды о Великом Атамане. Великий Атаман – это тот, чьи соратники будут выходить победителями из любой передряги, даже самой страшной, грозящей тотальным уничтожением. Народу при нападении на него какого-нибудь «Гитлера» без Великого Атамана не сдюжить.

Великий Атаман – герой самоотверженный, благородный. Как бирюк. Так называют одинокого матёрого волка.

О бескорыстии Великого Атамана можно и не говорить.

Спаситель народа. Подчёркиваю: Спаситель

Так вот, по казацкой легенде, тот, кто встретится со взглядом умирающего волка, тот и станет тем самым непобедимым Атаманом.

Я полагаю, что источник могущества – в волке лишь частично, в большей степени, в самом человеке. В стрессовой ситуации с присутствием волка в «картинке» – ситуации без волка неповторимой – происходит инициатическое овладение ведением того предка, которого мы называем великим посвящённым.

Всякая инициация сильно изменяет человека, инициация «волк» – в особенности. В некоторых народах говорят о передаче духа волка («аморака»). Если кому из читателей неясно устройство подсознания и непонятны механизмы инициации, то можно говорить о передаче духа. Пусть неточно, но вполне допустимо.

Смысл слова «атаман» по Гребню Девы крайне интересен.

ТН-М – «[1]1
  познавший


[Закрыть]
тайну смысла жизни».

МН-Т – «овладевший потоком родовой памяти».

МТ-Н – «первый у Матери», то есть «первородный Девы», «особенно приближенный к Деве».

Что и говорить, «особенно приближенный к Деве» овладел потоком родовой памяти, естественное следствие чего – постижение тайного смысла жизни.

Великий-то атаман, конечно, великий, да, спаситель, но…

Всегда это «но»!

Но война кончается, враг повержен, народ спасён и, казалось бы, должен испытывать к Спасителю благодарность – согласно благородному принципу справедливости. Но, победив интервентов, Великий Атаман вдруг оказывается в пустыне неприязни – и это-то среди своих! Среди тех, чьих детей он спас! Вдруг обнаруживается, что Атамана мало кто понимает (в самом деле, и многие ли овладели потоком родовой памяти и поняли глубинный смысл жизни?).

Понимать способны только очень достойные люди – коих во все времена мало. Единицы. Зато народа много. Того, который быдло и чернь.

И Великий Атаман оказывается перед пропастью.

Он обречён, в том числе, быть оболганным.

Более того, по современной версии казацкой легенды, Атамана народ по окончании войны убивает. Якобы за то, что Атаман немилосерден и жесток – ведь в нем живёт дух волка, а волки, якобы, пожирают бабушек без чепчиков и девочек с пирожками. «За волчье немилосердие», говорят, так было озвучено в сериале «Сармат» – теперь вся страна так думает.

Но авторы «Сармата» или заблуждаются, или соврали намеренно. Ненависть к спасителю коренится не в гипотетической злобе волка – нет животного не только более благородного, но и более милосердного. Убивают Атамана за другое. За то же, за что убили и Христа, и многих и до того, и после.

Спасённое Великим Атаманом быдло, действительно, спасителя ненавидит – он их всех обличает одним только своим существованием, своим бескорыстием, своей способностью не прятаться от правды жизни (иначе – интеллектуальной гениальностью).

Накал этой неприязни измерен многократно, в том числе, и на посмертной судьбе Сталине – Сталин тоже, в последнем своём «классе» образования, в Туруханском крае, в зимнюю стужу сошёлся с волком. «Зимняя стужа» – деталь важная.

Сталин, что и говорить, воспетым с древности Атаманом, действительно, стал. И мы все, включая нас, родившихся уже после Войны, выбрались победителями из самой невероятной передряги, самой-самой из всех времён и народов. Вторая часть тоже исполнилась: Сталина предали, а главное, оболгали.

В тех местах, в которых молодой Сталин, заглянув в глаза волку, принял дух волка («аморак» по-эскимосски), тунгусы в те времена были гостями не редкими.

Бережное отношение к волкам объяснить просто: не будет волков – не будет волчьего взгляда. Не будет взгляда – не будет источника аморака для «рождения» героя-атамана, Спасителя. И не будет у народов России даже надежды на выход из того униженного состояния, в которое мы впали со времени ухода Сталина, Рубки.

Тунгусы – отважны, но когда по следам Ермака ворвались русскоязычные, тунгусы им не сопротивлялись, хотя, казалось бы, должны были сопротивляться носителям пьянства, лжи и воровства. Причина того, что не сопротивлялись, в том, что над Истиной глумились христиане, русскоговорящие, а тунгусы пропускали растворённых среди них русских. Настоящих. Умеющих слышать зов Прапредка. Пропускали к Прародине именно их. С ними сибиряки знакомы со времён давних – поджо называют.

Русскоговорящих – тьма, однако среди них нет-нет, да и блеснёт русский, настоящий, тот, на сретение с которым выходит волк. Тунгусы самопожертвенно открывали путь, которым уже однажды прошёл Сталин, – было на то пророчество, и, как предречено, пройдут и последующие прорусские правители.

Таёжные охотники знают, что когда на Русь приходят тяжёлые времена, число волков увеличивается. На памяти тех охотников, с кем я общался в Лукоморье, в XX веке было три волны резкого увеличения численности волков: Великая Отечественная, смерть Сталина и Перестройка. Народ ещё бился в радостном экстазе, что кровяные родственники «семьи» Эльцина, отобрав последнюю коровёнку, вот-вот вернут десять (обещали же!), а волки уже всё поняли – и своим появлением предлагали не только понять происходящее, но и подсказывали единственный способ решения проблемы.

Увеличение числа волков в начале Перестройки не объясняется гипотетическим увеличением кормовой базы, увеличением поголовья скота или лесных обитателей. При демократах в средних районах Сибири сельское хозяйство было уничтожено, животноводство в том числе. Численность лесных обитателей тоже упала – Дума внезапно издала закон, разрешающий для охоты нарезное оружие. То, что это должно было привести к экологической катастрофе, априори понятно даже дебилу.

Волки по кабинетным теориям из-за отсутствия кормовой базы должны были в числе уменьшиться, однако они, напротив, умножились. Тем нам возвещая: трудности ваши, люди, из-за недостатка у вас благородства; мы ждём тебя, честный, благородный человек, коваль, хозяин, и мы, волки, готовы лучшего из нашего братства принести в жертву ради народа-хранителя

Итак, ведение и у северных тунгусов, и южных казаков совпадает.

А что между ними?

Между заснеженными территориями тунгусов и южными степями казаков живут те, о которых никто кроме волхвов-молчунов не знает, что это за странная такая национальность – русские – и национальность ли вообще?

Вспомните русские выражения: морской волк, полярный волк! Наивысший уровень развития, выше нет. Похвалы выше нет.

Но эти непонятные русские взглядом на волка делились и в литературных шедеврах – скажем, из-под руки Льва Николаевича Толстого.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю