Текст книги "Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма"
Автор книги: Алексей Лукьянов
Жанр:
Эпическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Викса узнала барсука сразу, как увидела. Парень, ежедневно прибиравший в их комнате, носил эту штуку на шее. У Виксы между лопаток пробежал холодок: а вдруг у него и другая фигурка есть, соединять с которой барсука ни в коем случае нельзя? Но прошло дня два, ничего не случалось, и природное любопытство Виксы в который раз победило осторожность.
– Мехмет, а можно твой кулончик примерить? – спросила она.
Мехмет, до сей поры сально улыбавшийся – надо же, русская «Наташа» сама тащит его в тёмный угол поболтать – резко изменился в лице и попытался сбежать.
– Стоять! – прошипела русская «Наташа». – И сними свои очки, когда с тобой девушка разговаривает.
– Я управляющему пожалуюсь.
– Это я пожалуюсь – скажу, что ты ко мне приставал. Сними очки немедленно!
Как и следовало ожидать, у Мехмета глаза оказались синим и зелёным. Не очень обычно для турка.
– Где взял барсука?! – продолжила допрос Викса.
– Нашёл!
– Где? При каких обстоятельствах?
– Не помню!
– Я сейчас позвоню в полицию, и у тебя эту штуку отберут.
Мехмет попытался вырваться, но русская «Наташа» оказалась не такой хрупкой, как казалась с виду. Лёгкий тычок в лодыжку, и Мехмет едва не упал на пол.
– Ох!
– Стой спокойно! Мне всё равно, как ты пользуешься этой штукой, хотя мог бы и более грамотно распорядиться таким везением. Я хочу только предупредить: тот, у кого ты спёр эту штуку – опасный человек, убийца, и если ты знаешь, кто он и где живёт – немедленно скажи мне.
Мехмет угнал машину год назад. Мехмету вовсе не нужна была машина, он проходил мимо, увидел, что салон не заперт, а в замке зажигания – ключи, вот и решил прокатиться пару кварталов.
– Прокатился?
– Ага.
– Что за машина, номер?
– Не помню я номер! Обычная машина, «форд», красный, кажется…
Мехмет едва не плакал.
– Успокойся, – сжалилась Викса. – Вспоминай, как звали владельца. Наверняка в бардачке шарил.
Мехмет шарил. Но права находились не там, а на лобовом стекле. Роберт Миллер.
– Миллер?
– Миллер, точно помню! Не турок совсем, вот я и испугался.
– Ладно, поверю. Вот что, Мехмет, драпал бы ты отсюда. А ещё лучше – избавься от этой штуковины, счастья она тебе не принесёт.
Мехмет испарился, будто и не было. А Викса отправилась искать телефонную книгу.
Робертов Миллеров в Стамбуле жило немного. Один. И Викса позвонила ему.
Миллер не брал трубку, у него работал автоответчик. Викса наговорила сообщение на русском: представилась и предложила встречу неподалёку от отеля.
– Если вы не придёте, я буду знать, что это именно вы, – закончила она своё обращение.
Странно, она совсем не боялась. Она знала, что Мезальянц – хладнокровный и жестокий убийца (о страшной смерти понапе Сорри она до сих пор не могла вспоминать без дрожи), но за свою жизнь почему-то не переживала.
Потому что сейчас её больше всего тревожила жизнь Егора и Юси. И она никак не могла решить, чья жизнь ей более дорога.
В назначенный час она приоделась, и вышла на улицу, ожидая появления хищника. В кармане у Виксы лежал баллончик с перцовым газом.
– А ты изменилась, – услышала она знакомый голос за спиной.
Как бы не готовилась Викса к этой встрече, а всё равно шпион оказался ловчее. Она подскочила на месте и обернулась к говорящему.
Мехмет спокойно смотрел на неё, с таким видом, будто они даже незнакомы.
– Ты?
– Я, – сказал стоящий рядом с Мехметом невысокий, загорелый, лысый, как бильярдный шар, но зато с пышными усами мужчина в безупречном костюме кремового цвета.
– А вы кто?
– Тот, кому ты звонила.
– Иван Иванович? – совсем обалдела Викса. – Что с вашим лицом?
– Ты об усах?
– Нет, вообще… вы сделали пластику?
– Видишь, сама всё поняла, зачем спрашивать?
– А вы что, разве знакомы? – Викса ткнула пальцем в Мехмета.
– Знакомы с кем?
– Ну, вот, с Мехметом…
Иван Иванович посмотрел на Мехмета.
– Вообще-то его зовут Рифат. Он мой… воспитанник.
– Вы тут школу киллеров открыли, что ли?
– Девочка, если ты позвала меня, чтобы наговорить гадостей – могла не стараться. Итак – что за дело? Хочу заранее предупредить: шантажировать меня не надо. Хотя, полагаю, ты не для этого звонила.
Викса стояла и не знала, что сказать этому человеку. Она помнила его циничным, жёстким человеком, она знала, что он убил Сорри и мог убить остальных, но страха перед Мезальянцем по-прежнему не было.
Но больше всего её занимал Мехмет.
– Ваш воспитанник работает в нашем отеле?
– Здесь работает его брат, Кемаль, – во взгляде Ивана Ивановича начала появляться тень понимания. – Барсук у него, правильно?
– Да. Я прижала его, и он раскололся.
Мезальянц держал удар, хотя Викса видела, как ему… больно?
– Кемаль никогда не умел врать и изворачиваться, – сказал он тихо. – Ты его отпустила?
– Я сказала, что вы убийца и будете его искать.
Иван Иванович кисло улыбнулся:
– Мне нравятся твои методы.
– А мне нужна ваша помощь.
– Девочка…
– Виктория.
– Виктория, ты мне сейчас сообщила самую дрянную новость за последние пять лет. Я был уверен, что мои сыновья… воспитанники доверяют мне…
Он не стал рассказывать, что именно испытал, когда у него угнали автомобиль. Миллер всего на пару минут заскочил в магазин – купить сигареты – а когда вышел, машины уже не было. Он вспомнил, что на брелоке висел барсук, и сначала ужаснулся. Он хотел позвонить в полицию, а потом испугался ещё больше: вдруг найдут, вдруг увидят барсука, вдруг узнают, зачем амулет нужен?
В прострации он прошагал несколько кварталов в сторону дома, и увидел свою машину. Она была припаркована на обочине, без ключей, но целая и невредимая. Видимо, угонщик прочувствовал силу барсука и не захотел расставаться.
Несколько дней Роберт не мог спать, есть, пить и думать о чём-то, кроме как об украденном артефакте, даже в больницу загремел с подозрением на инфаркт. Но отлежался, и в одно прекрасное утро понял, что неизвестному угонщику должен ноги мыть и воду пить! Вор будто жёрнов с шеи украл. Видимо, так эти артефакты дебильные и переходят из рук в руки – кто-то стибрил, и попался на крючок магической железяки.
Но всё это были слишком интимные, слишком мягкие мысли, чтобы доверять их чужой, в общем-то, девице.
И теперь оказывается, что собственный сы… да сын же, Мезальянц давно относился к парням, как к сыновьям! И собственный сын обокрал его, да ещё и разболтал первой же девчонке, у кого спёр артефакт?!
– Амджа, что случилось? – спросил Рифат, до сих пор с середины на половину понимавший, о чём опекун говорит с этой красивой русской девушкой.
– Кемаль… – сказал амджа. – Кемаль попал в беду.
– Из-за неё?
– Нет. Из-за меня.
Какое-то время амджа стоял, сдерживаясь, а потом разразился такой длинной и громкой тирадой, что Рифату и Виксе стало страшно. Из приличных русских слов там были только междометия и местоимения.
– Где он?!
– Не знаю, – растерялась Викса.
– Ну, ты же меня за этим отыскала, нет?! Мало показалось, как вы об меня тогда ноги вытирали, так ты сейчас добить решила?
Викса сжала губы и ударила Мезальянца в нос. Тот, видимо, окончательно утратил бойцовские качества, потому что пропустил удар, и кровь закапала у него из носа.
Вид крови вернул Виксе и уязвлённому опекуну ощущение реальности. Викса быстро залезла в сумочку, достала стерильные салфетки и помогла Мезальянцу остановить кровь. Рифат от этого зрелища сомлел.
– Чего это он у вас такой малахольный? – спросила Викса у Ивана Ивановича.
– Тонкая душевная организация, не то, что у тебя, – немного гнусаво из-за заткнутого носа ответил Мезальянц. – Хорошо ударила, весь костюм мне испортила.
– Не надо было глупостей говорить. Я вам совсем по другой причине звонила.
– Вот так вдруг увидела моего… увидела Кемаля – и сразу позвонила?
– Я и не собиралась звонить, я думала, что делать. А тут случайно Мехмет… то есть Кемаль. Это как судьба, понимаете? У меня мальчики пропали…
– А откуда у тебя штатовская виза? – спросил Мезальянц уже в самолёте. – Мне потребовалось вложить в их экономику полмиллиона баксов, а ты…
– А я в школе хорошо училась, – ответила Викса.
У Виксы после невольного путешествия в Микронезию появилась цель – путешествовать по миру. Лэйла – лучшая Виксина подруга по переписке, – подсказала ей, что для этого нужно сделать.
Оказалось, что в мире куча международных детских конкурсов и обменов. От Виксы требовалась лишь примерная учёба и заинтересованность в победе. На Виксу в школе едва не молились! Она участвовала во всех олимпиадах, во всех соревнованиях, углублённо изучала английский, переписывалась с детьми из четырёх стран, словом – проявляла чудеса воли и упорства. И они через три года дали плоды: Виксу начали приглашать на все эти международные встречи, форумы, выставки. Сначала из области подталкивало вверх управление образования, которому нужны были галочки в плане работы. Затем подключилось управление культуры, и Виктория Цыпуштанова стала палочкой-выручалочкой области аж на международном уровне.
Разумеется, Лэйла со Змеем порой помогали деньгами – Виксины родители, обычные милиционер и медсестра, не могли финансировать все зарубежные поездки дочери. Но для четы Монтазио это не было в тягость.
Одноклассники Виксу, кстати, тоже любили – она не зазнавалась, всегда давала списывать, а если кто пытался ей хамить, или даже наносил оскорбление действием – прибивала обидчика на месте.
– Стало быть, – усмехнулся Мезальянц, – ты тот самый продукт советской педагогики – гармонично развитая личность?
– Я вам нос сломаю.
– Вижу, что погорячился – старших уважать тебя не научили.
– Даже наоборот – объяснили, что уважение надо заслужить.
– Вот как? То есть я, взрослый седой человек…
– Лысый.
– Не лысый, а бритый.
– Без разницы, седины я не вижу.
– А возраст мой ничего для тебя не значит? Что я жил дольше тебя, видел больше тебя, знаю больше тебя…
– Ваш опыт я, безусловно, уважаю и даже побаиваюсь, потому что знаю, что вы умеете. Но уважать просто возраст? К возрасту можно относиться снисходительно, но это слово не является синонимом уважения.
– А учёная степень? Воинское звание?
– Это уже вопрос субординации. Безусловно, я буду вынуждена подчиняться приказам старшего по званию, когда буду работать в милиции. Но если он вдруг окажется дураком, могу ли я его уважать? Учёная степень тоже может быть получена за какую-нибудь ерунду. Так что уважение можно только заслужить.
– То есть мне придётся твоё уважение заслуживать?
– А оно вам нужно? Я ведь даже не знаю, почему вы согласились мне помогать.
Если бы Иван Иванович сам это знал…
Кемаль сбежал из дому. Просто исчез, даже переодеться не зашел. Может, испугался, что отберут барсука, может, переживал, что не смог выкрутиться и выдал имя опекуна. Мезальянц теперь очень жалел, что объяснил Кемалю и Рифату, что это за артефакт, и почему амджа с ним не расстаётся. Ему казалось, что доверие – лучший способ достучаться до пацанов. И с Рифатом это, похоже, сработало, а вот Кемаль нуждался, видимо, в другом подходе. Может, в сильной руке? Рифат рассказывал, что тётка с дядькой, у которых они жили до землетрясения, наказывали за малейшую провинность. Так что, некоторым требуется всыпать по первое число, чтобы они чувствовали внимание и живое участие в их судьбе.
После известия о предательстве Кемаля, – а иных слов в лексиконе Мезальянца не нашлось, – Иван Иванович стал подозревать, что и Рифат к нему относится тоже как-то потребительски. А что? – амджа покупает шмотки и еду, амджа никогда не спрашивает, зачем нужен роутер или широкополосный интернет, амджа никогда не даёт компьютеру устареть, амджа, не скупясь, даёт то, что требуется.
– Мне надо уехать, – сказал Мезальянц Рифату на следующий после встречи с Виксой день. – Ты сможешь самостоятельно прожить две недели?
– Амджа, можно, я с тобой? – спросил Рифат.
Иван Иванович продумывал этот вариант. С одной стороны – лестно. С другой стороны – Рифат умный, мог просчитать ходы наперёд, и предположить, что амджа всё равно не возьмёт его с собой. К тому же, вполне возможным мог оказаться вариант, что Рифату понравилась Викса, и он хочет поближе познакомиться.
– Не стоит, Рифат. Не обижайся.
– Не обижайся.
Последнюю фразу они произнесли в один голос. Если бы Мезальянц умел – прослезился бы. Но он не умел, поэтому слёзы выступили только у Рифата. Мезальянц неловко обнял воспитанника и пошёл собирать вещи в дорогу.
Когда сумка была упакована, он позвонил в отель, где жила Викса, и попросил соединить с номером госпожи Цыпуштановой.
Трубку сняла Викса.
– Я в деле, – сказал Мезальянц.
В это время у Викса плела заговор.
Из Микронезии прилетели Монтазио – Лэйла, Змей и маленькая Вики. Встреча была шумной, полной объятий, радостных возгласов, детского лепета и сюсюканья. Когда у мамы случился очередной приступ «Викусенька-маленькая-сладенькая-иди-я-тебя-полюбаю», Викуся-большая отозвала Лэйлу на пару слов.
– Лэйла, мне нужно свалить, – сказала она подруге шёпотом.
– Ты с дуба рухнула, мать? – удивилась Лэйла по-русски, но с сильным акцентом. – Мы только приехали, а ты – «свалить».
– Лэйла, это важно. Я по мальчикам соскучилась.
– Я тоже соскучилась. Потерпи немного, мы туда собирались на Рождество…
– Ну… – Викса мучительно искала повод, чтобы сказать правду – и не беспокоить Лэйлу. Если ей сказать, что Егор с Юсей пропали – она бросит всё и сама улетит в Штаты. За мальчиков Лэйла землю рыть будет.
– Я люблю их, – выпалила Викса, зажмурившись.
Прошло несколько секунд томительного молчания.
– Ну, выдыхай уже, выдыхай, – сказала Лэйла.
Викса выдохнула и открыла глаза.
– Объяснись, мать, что ты мне такое сейчас сказала.
Викса покраснела.
– Я их люблю.
– Я тоже.
– Я не так люблю.
– Я поняла. Сразу двоих?
– Не знаю.
– Дура. И сама изведёшься, и мальчикам головы заморочишь. Ты же не сможешь быть с кем-то одним!
– Вот я и хочу разобраться в чувствах.
Лэйла посмотрела на Виксу с подозрением.
– Не могу понять – врёшь ты, или правда влюбилась.
– Да я сама понять не могу. Лэйла, ну пожалуйся, ну отправь меня к ним!
– Без фанатизма, мать, без фанатизма! И без глупостей там. Сведёшь их с ума – я тебе сама вендетту устрою, поняла?
– Поняла.
– То-то. Виза у тебя есть?
– Да, у меня трёхмесячная ещё не истекла.
– Мать, я на себя грех беру, будешь должна.
– Лэйла, всё, что захочешь!
– Ужас, на старости лет сводничеством занялась, – пробормотала Лэйла. – Повторяю – без глупостей!
Операция прошла без сучка, без задоринки. Мама для порядка покуксилась, но она так умилялась Виксе-маленькой, что сопротивляться не стала.
Ах, если бы мама с Лэйлой знали! Они узнают, конечно, но потом, когда Викса вернётся с победой.
Только бы успеть вовремя.
Эпизод 4С самого начала они договорились – никаких уже «Иванов Ивановичей», его зовут Роберт, в крайнем случае – мистер Миллер. Если вдруг ФБР решит взять их в оборот – не юлить, говорить правду, потому что ложь легко проверяется. Они разыскивают друзей, которые пропали. Всё, держаться этой версии и не выдумывать новых.
Консьерж, худощавый афроамериканец, сказал, что братья уехали на такси за два часа до регистрации на рейс, они сами об этом говорили, но об этом он уже говорил федеральным агентам. А вы кто, собственно?
– Невеста, – сказала Викса.
– Чья?! – хором спросили Роберт и консьерж.
– Это вас не касается, – ответила девушка. – Мы можем осмотреть квартиру братьев?
Консьерж, деморализованный признанием гостьи, легко согласился показать им апартаменты братьев Krugloff. Всё равно там ничего не было.
Дверной проём был крест-накрест перекрыт жёлтой лентой с надписью «место преступления». Консьерж открыл дверь, и Викса легко проскользнула под запрещающий знак и осмотрелась. В апартаментах царил бардак: федеральное бюро расследований перерыло здесь всё, и вряд ли оставило хоть какую-нибудь улику.
– Что ты хочешь здесь найти? – спросил мистер Миллер.
– Не знаю… Намёк какой-нибудь…
– Пока не знаешь, какой намёк, искать его бесполезно.
– А что вы предлагаете?
– Вспомни все имена, которые они тебе говорили. Ты же сказала, что Юся там что-то подозревал.
– Саботаж он подозревал. Говорил, что в лаборатории «крот».
– Вот от лаборатории и надо плясать.
– От неё наверняка уже и федералы пляшут.
– Нам нужна не сама лаборатория, а список работников. Если «крот» среди них, он не должен был лететь тем рейсом, правильно?
Викса растерялась.
– Я не подумала.
– Я так и понял. Пошли, нам здесь больше делать нечего.
Они вышли из квартиры, и тут консьерж заговорщицки спросил:
– А вы разве не хотите знать, кто ещё сюда приходил, кроме федеральных агентов?
– Кто же?
– Женщина, – подмигнул консьерж Виксе. – Симпатичная, но на костылях. Я подумал – может, у них что-то романтическое, а тут вы говорите, что невеста…
– Не поняла, – посуровела Викса. – Вы на что намекаете?!
– Спокойно, мисс, я ведь не знаю, чья вы именно невеста…
– О женщине ещё можно? – попросил мистер Миллер.
– Ну, такая… эффектная. Если бы не костыли…
– Почему костыли?
– Она ходила странно. У моего брата церебральный паралич, он примерно так же ходит.
– Ты что-нибудь про костыли и паралич знаешь? – спросил Роберт у Виксы.
Та отрицательно помотала головой. О таких подробностях речи не шло.
– Ладно, поставим галочку. Едем пробивать список.
Уходя, мистер Миллер сунул консьержу в карман президента Франклина и сказал:
– Если федеральные агенты будут нами интересоваться, скажите, что мы остановились в отеле «Метрополитен». Всего хорошего.
– Зачем вы ему это сказали? – спросила Викса. – Он же позвонит в бюро!
– Совсем наоборот. Мы зарекомендовали себя хорошими людьми, которые беспокоятся о судьбе близких и которым нечего скрывать. Он и рта не раскроет, пока о нас не спросят.
– Откуда вы знаете?
– Опыт. Вежливость и дружеское отношение ценятся очень дорого, а не стоят ни копейки.
Викса с сомнением хмыкнула.
Список погибших они нашли быстро – он висел в сети. Пока Викса пыталась выцарапать из открытых источников, кто именно работал под началом доктора Дарка, мистер Миллер изучал прессу на предмет упущенных деталей. И когда Викса готова уже была идти напролом, и звонить в Центр прикладных исследований, чтобы там получить полный список сотрудников проекта «Порт», Роберт громко присвистнул.
– Что случилось? – спросила Викса.
– У тебя хорошее зрение?
– Не жалуюсь.
– Смотри сюда.
Викса встала из-за компьютера и подошла к Роберту.
– Видишь эту женщину?
На фотографии с похорон в толпе скорбящих была запечатлена сидящая в кресле молодая женщина в чёрном костюме.
– И?
– Вот другое фото.
В другой газете та же женщина принимает соболезнования мэра. Подписано – Люси Дарк, вдова доктора Д. Дарка.
– Ну, что я должна увидеть?
– Не торопись. Вот главный ракурс.
На третьей фотографии, панорамной, Викса не сразу увидела Люси, но когда заметила – ахнула. У Люси были костыли.
– Обалдеть можно.
– Учись, пока я жив.
– Между прочим, если бы мы не заглянули к мальчикам на квартиру, мы бы ничего про костыли и не знали.
– Резонно. Но ты шарила наобум, а я применил методологию. Учиться тебе и учиться.
– Хватит уже, мистер Миллер. Я, кажется, никогда в вашей профпригодности не сомневалась.
– Принято. Ну что, нанесём визит миссис Дарк?
– Приходи к нам, тётя утка, нашу крошку покачать… – пробормотала Викса.
– Почему утка?
– «Тёмный» и «утка» на английском похоже звучат.
Дома «тёти утки» не было. Соседи сказали, что миссис Дарк, с тех пор как узнала о смерти мужа, потеряла покой – мотается туда-сюда, не может остановиться. Вот и сейчас уехала куда-то. Тут и федеральные агенты были, хотели что-то уточнить, а Люси в отлучке.
– Кажется, федералы и впрямь не зря хлеб едят, – сказал Роберт, выруливая прочь из комьюнити, в котором проживали Дарки. – Подозреваю, что эта Люси какой-то косяк допустила. Как бы из-за этого косяка и нам худо не пришлось.
– Я не отступлю! – предупредила Викса.
– Да кто бы сомневался, – усмехнулся мистер Миллер. – Невеста…
Звонок из Турции от Лэйлы оказался полной неожиданностью.
– Мать, ты как там, в чувствах разобралась? – спросила Лэйла.
– Я? Э… нет. Нет, ещё не разобралась, но близка к тому.
– Мальчики там далеко?
– Что?
– Мальчики, говорю, далеко?
– Э… нет, они сейчас туалет принимают… то есть душ… умываются, короче. Им же на работу…
– Мать, что ты несёшь?! Виктория, я требую немедленных и честных ответов!
В животе у Виксы стало пусто и холодно.
– Я готова, – сказала она. – Спрашивай.
– Что с мальчиками, ты выяснила?
– Что…
– Виктория, не заставляй меня разговаривать грубо! Мы с тобой подруги, но то, что ты меня использовала втёмную, заставляет меня думать, что дружба наша какая-то односторонняя.
– Как ты узнала?
– Мать, Змей регулярно звонит мальчикам, не думай, что мы вовсе не интересуемся их жизнью. От них больше двух недель ни слуху ни духу. Мы сначала чуть не умерли, когда думали, что Егор с Юсей полетели на том самолёте, но, слава Иисусу, в списках погибших их не было. Они нам сообщили накануне, что из-за несчастного случая взорвалась лаборатория и они на больничном. Но в больнице их нет, дома нет, на электронную почту не отвечают. Только странное письмо Змею, удивительно – Змей вообще не пользуется электронной почтой.
– А что в письме?
– Ничего. Видимо, кто-то из мальчиков по ошибке переслал письмо начальника.
– Какое письмо?
– Ваучер отеля в Лас-Вегасе и сообщение – «Люси никогда не чистит корзину». Виктория, я требую ответа.
Викса стала отвечать. Нет, Егора с Юсей она не нашла, хотя улетела именно на поиски. Да, зацепка есть, именно через Люси, хотя при чём здесь корзина – неясно. Да, всё серьёзно, мальчиков разыскивает ФБР, видимо, инвестор проекта сильно озабочен утечкой информации. Да, люблю. Юсю.
Как Лэйла умудрилась выжать из неё эти слова?!
Установилось молчание.
– Давно?
– Не знаю. Может, с детства, может, недавно.
– Бедная девочка… Найди их. Найди непременно. Маме твоей я пока ничего говорить не буду.
– Майк, вы настоящий герой, – сказала Кларисса. – Ещё бы немного – и парень умер бы от переохлаждения. По счастью, организм молодой и сильный, так что жить будет.
– Что у него с лицом?
– Рассёк щеку льдом, будет шрам, но ничего серьёзного.
– Он местный?
– Нет, я его не знаю. Он говорит…
– Что?! Он в сознании?!
– Да. Но ничего не помнит.
Сначала навестить парня приехал шериф Норберт.
Неизвестный сидел в кровати, половина лица была скрыта повязкой, воняло заживляющей мазью.
– Привет.
– Здравствуйте, сэр.
– Я Фил Норберт, местный шериф. Буду вести твоё дело.
– Да, сэр.
– Мне сказали, что ты ничего не помнишь.
– Абсолютно, сэр.
– Парень, тебя подобрал в горах Майк Дочеф. Он в этом городе что-то вроде большой шишки – у него цементный завод, он даёт рабочие места половине горожан.
– Это… кхм… круто?
– Не без того. Я хочу сказать, что он готов оплатить твоё лечение.
– Спасибо, сэр.
– Скажешь ему сам при встрече. У тебя, кстати, странный акцент.
Парень задумался.
– Думаю, английский не мой родной язык.
– Вот даже как? Какой же твой родной?
Парень замолчал. Потом удивлённо посмотрел на шерифа:
– Кажется, русский!
– Надеюсь, ты не бандит?
– Ничего не могу утверждать, сэр…
– Окей, думаю, пока твои руки и лицо не заживут, устанавливать твою личность всё равно проблематично. Я пробью, конечно, базы пропавших без вести и прочих разыскиваемых, но что-то мне подсказывает, что ты не из таких. Имя своё помнишь?
– Кажется, Егор.
– Yekhor?
– По-английски – Джордж.
– Окей, Джордж, отдыхай.
Изыскания шерифа ничего не дали. Никто, хотя бы приблизительно похожий, без вести не пропадал – ни в окрестностях, ни в штате, ни в стране.
Прошло несколько дней и Дочеф решил сам навестить спасённого.
Парень ему неожиданно понравился. Словарный запас богатый, будто парень университет, или хотя бы колледж закончил. Поболтав о том, о сём, Майк сказал Джорджу, что производит цемент и производные. Парень из вежливости сказал, что это очень интересно.
– Разве? – криво усмехнулся Дочеф. – Никто не думает о цементе.
– О воздухе мы тоже не думаем, – пожал плечами Джордж. – Однако дышим.
– Ну, о воздухе я кое-что знаю: в нём шестнадцать процентов собственно кислорода и семьдесят два процента азота, и по мелочи углекислоты и инертных газов.
– Я тоже кое-что знаю о цементе, – улыбнулся парень.
И довольно внятно изложил физические и химические законы, благодаря которым оксиды кальция, кремния и алюминия образуют крепкое соединение (требуется отжиг при температуре примерно четыре тысячи четыреста градусов Фаренгейта). В качестве гидратизатора используется алебастр.
При слове «алебастр» Джорджа начинал разбирать смех. Почему-то «алебастр» показался ему таким смешным словом, что хохот прямо из живота рвался наружу, и Дочеф подумал, что у парня не все дома.
Но, несмотря на «полный бардак на чердаке», Дочеф был приятно удивлён. Почти никто из обывателей не знает, как получается цемент. Все знают одно – если развести его водой, серый порошок превратится в кашу, а потом застынет в той форме, в какую эту кашу зальют. И если спросить, чем отличаются друг от друга марки цемента…
Марки цемента, сказал Джордж, отсмеявшись, определяются по степени сжатия, от ста бар до шестисот, с шагом сто. Шестисотая марка относится к военным цементам. Самая распространённая марка – Портленд, Соединённые Штаты входят тройку лидеров по производству цемента, средняя стоимость тонны – сто долларов.
Дочеф открыл рот. Может, это Господь уронил парня под колёса «чероки»? Немного его подучить, разъяснить тонкости…
На следующий день Майк снова навестил пациента, и они проболтали более двух часов о королях и капусте. Дочеф всё больше проникался симпатией к Джорджу. Будет очень обидно, если он окажется банальным мафиози, хотя уровень подготовки этого молодого человека просто обескураживал.
Майк предложил Джорджу остаться в городе, пока к нему не начнёт возвращаться память. Снял ему комнату в городе, назначил оклад и устроил к себе на завод консультантом. Парню торопиться было некуда, и он взялся за дело.
Майк нарадоваться не мог. Джордж легко разобрался не только в производстве, но так же в маркетинге и логистике цемента и бетонных конструкций. Он настолько оптимизировал завоз сырья и сбыт готовой продукции, что Дочеф стал подумывать о завоевании рынка не только Колорадо, но и соседних штатов.
Но Джордж приносил не только бонусы, но и проблемы. Как-то зашёл с очередным пакетом договоров, и как бы между прочим, спросил:
– Сэр, разрешите личный вопрос?
Майк едва не поперхнулся своим кофе.
– Валяй, только быстро – видишь, сколько работы?
– Да, сэр. Как бы мне организовать водительские права?
Вот так вопрос.
– Права? А у тебя что – до сих пор нет прав?
– Нет, сэр. По городу я иногда езжу на вашей машине, сэр, шериф закрывает на это глаза, потому что я уже не поспеваю на своих двоих, но за пределы города мне уже не выехать. Мне нужен хоть какой-нибудь автомобиль и документы.
Самое обидное – он был прав. Ему действительно нужна машина, потому что на Джордже теперь висела и механизация производства. Ну, ладно, по Грэнби он и впрямь гоняет на джипе, спасибо Филу, что не лезет в бутылку. Но парню надо удлинить цепь, иначе он её порвёт.
– Окей, я поговорю с Филом, узнаю, что можно для этого сделать.
– Спасибо, сэр.
Права – это документы. Документы – это проблемы. Откуда человек, как здесь оказался, почему миграционная служба не знает ни о каком русском?
Хорошо, что Фил Норберт, несмотря на общую свою недалёкость, давно уже нашёл простой и эффективный способ легализовать парня. Скрыть Джорджа на Mountain Park не получится – слишком много на него сейчас завязано дел. К тому же зарплата тоже должна на какое-то имя начисляться – не за еду же он работает.
Год назад в горах погиб Роджер Абрахамс, приехавший из колледжа на рождественские каникулы. Документы покойного по инструкции уничтожались в присутствии специальной комиссии, но обычно этим занимался шериф, а специальный акт члены муниципалитета подписывали задним числом.
Норберт не уничтожил ни одного документа. У него была целая «картотека покойников», как он её называл. Фил не знал, когда и зачем ему пригодится эта куча документов, но – вдруг пригодится?
Вот и пригодилось.
По всем финансовым документам Джордж проходил как Роджер Исидор Абрахамс. Об этом не знал никто, кроме бухгалтера и делопроизводителя. Зарплата Джорджу выдавалась кэшем, в два раза меньше, чем по бумагам. Может, Джордж и подозревал о чём-то, но пока не рыпался. Возможно, и впрямь что-то помнил из своего прошлого, и оно не было безоблачным.
Впрочем, его отпечатки Норберт пробил сразу, как парень вышел из больницы. Джордж был абсолютно чист, система о нём ничего не знала. Джон Доу какой-то.
Так Джордж получил водительские права. А Дочеф продал ему за сто долларов свой старый «форд-эскорт». Майк никогда не выбрасывал свои старые автомобили, их у него со времён первого «плимута», на котором он гонял в школу, было ровно десять.
На «эскорте» Майк ездил в лучшие годы своей жизни – когда он только начинал своё дело и был влюблён в Сьюзен. «Эскорт» возил их в Калифорнию, в свадебное путешествие. На заднем сидении «эскорта» была зачата Элизабет (с тех пор она и ездила только там). «Форд» возил Майка почти десять лет, и именно в это время его заводик рос, как на дрожжах, и сам Майк набирал вес в городе.
А потом «форд» начал ломаться, всё чаще и чаще, заниматься ремонтом «счастливой» машины было некогда, и Дочеф поставил её в маленький ангар, где стояли его первый «плимут», подаренный отцом, и купленный на свои первые деньги «шевроле».
– Приведёшь в порядок – прослужит ещё сколько-то, – сказал Дочеф Джорджу. – Потом купишь новую.
Несмотря на то, что Джордж был ему обязан жизнью, Майк чувствовал перед парнем вину. Будто силой удерживает его в городе. На самом же деле у Дочефа будто родительский инстинкт проснулся. Он хотел не дочь, а сына, чтобы было кому передать дело. Майк не был старым, но Сьюзен уже точно не отважится на нового ребёнка, Бет спала и видела себя адвокатом в Лос-Анджелесе, а сам Дочеф с недавних пор начал тяготиться своим цементным детищем. Что толку, что он расширил производство? Азарт молодости прошёл. В жизни надо было что-то менять.
И вот представился такой случай – толковый парень, который никуда не торопится и ничего не помнит, идеальный случай начать жизнь заново. Пусть и чужую.
Единственное, что раздражало – это то, как Джородж спелся с Химейером. Все автомеханики округи отказались чинить старый «форд», и только Марвин-мать-его-так-Химейер взялся. И всё своё свободное время парень проводил в его компании за починкой «форда».
И главное – что там Химейер плетёт про Майка? Запретить Джорджу якшаться со строптивым автомехаником Дочеф не мог, но и просто стоять в стороне было нельзя. Марвина надо было выдавить из города. Чёрт, надо было просто купить парню новую машину, опять пожадничал, идиот.
