Текст книги "Школа богатырей. Вольные люди"

Автор книги: Алексей Кудесин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Арка 1 – Город ползучего тумана

Сказ 1 – Любим против Кома

Гибкий золотоволосый юноша лет восемнадцати осторожно пробирался по лабиринту скал. Был он в простой холщёвой одежде и в лаптях. Над левым плечом торчала рукоять булавы, такая тонкая и ажурная на вид, что казалось и заяц после удара оной быстро оправится и убежит.

– Ёшь-матрёшь! Подозрительно!

Один из камней впереди неуловимо рознился оттенком от соседних скал.

– Хм! – юноша потёр подбородок и поднял указательный палец. – Использую воздух.

Он выставил перед собой раскрытую ладонь, словно хотел накормить птичек, и хлопнул по ней с размаху второй ладонью. Пуф! Меж ладоней зародилось воздушное лезвие, мгновенно оно распространилось перед молодым богатырём, полоснув по скалам. В стороны брызнула каменная крошка. Парень смущённо потёр затылок.

– Ёшь-матрёшь. Опять не он…

Осторожно двинулся дальше. Под лаптями хрустело каменное крошево. Впереди дыбились высокие стены, из которых складывался целый лабиринт. В проходе, словно над костром, дрожал воздух. Внутри головы юноши закопошилось что-то зудящее. Из-за ближайшего поворота раздались звуки гуслей, зычный напевный голос произнёс:

– Высоки на Руси Святые горы, глубоки их ущелья, страшны пропасти…

Юноша встал, прислушиваясь.

– Не растут там ни берёзка, ни дуб, ни сосна, ни зелёная трава. Там и волк не пробежит, орёл не пролетит, – муравью и тому поживиться на голых скалах нечем…

Уроки Варвары не прошли даром. Ощущал, как в голове рождаются чужие мысли, пихаются, ровно стадо галдящих гусей, так и норовят подменить то, что было там до. Юноша ухмыльнулся. Техника воздействия с помощью земной тяги на мозг противника.

Катнул навстречу шар собственной мысли. Он разбросал чужие образы, оставив голову пустой и чистой.

– Этим меня уже не взять…

Юноша двинулся дальше, зная, что увидит. Перед ним сидел сказитель. Большой, в ярком разноцветном кафтане. На коленях гусли, по ним ходят туда-сюда натруженные руки. Б-брунь, тр-рунь, бр-рунь!

– Ездит старый по Святым горам. Тут колеблется мать сыра земля, осыпаются камни в пропасти, выливаются быстры реченьки. Ростом богатырь Святогор выше тёмного леса, головой облака подпирает, скачет по горам – горы под ним шатаются, в реку заедет – вся вода из реки выплеснется. Ездит он сутки, другие, третьи, – остановится, раскинет шатёр – ляжет, выспится, и снова по горам его конь бредёт…

Юноша остановился, перед глазами поплыли яркие картинки. Только теперь к хитрости здешних скал они не имели никакого отношения.

Он вспомнил, как безусый юнец стоял, разинув рот, перед невесть откуда взявшимся сказителем. Это случилось почитай четыре года назад, на богатырских испытаниях. Они все тогда на это купились…

Робкая Настенька, огневая Сойка, даже умный Наум. Родные лица прошли перед внутренним взором, наполняя сердце приятным теплом и лёгкой печалью. Как давно это было, как быстро минули годы. Где они теперь?..

Нынешний Любим прекрасно видел, что на самом деле сказителя перед ним нет. Там лишь пустой камень и отвесная стена. Просто токи земной тяги окутывают его голову и возбуждают именно те места в голове, которые реагируют на то, как если бы там и правда был сказитель.

– Чудно, – проговорил он. – Я будто вижу его и одновременно смотрю сквозь. Какие же мы на самом деле были детки.

Больше не слушая, он прошёл прямо сквозь иллюзию. Коли все это взято из моей головы, то неча рот разевать. Будет надобно – погляжу сам, без чужой помощи.

Под ногами дрогнули камни. Кто-то был очень недоволен его решением. "Ничего, потерпишь", – подумал Любимка. Из головы разом выдуло всяческую ностальгию или ребячество.

Три года он учился владеть собственным телом. Сперва просто ходить, потом и сражаться. Обуздать Несмеянкину сильномогучую тягу оказалось ой как нелегко. И вот сейчас он должен доказать всем, а в первую очередь себе, что справился с этой задачей.

Три года назад на полигон Яги вместе с ним отправилась и Варвара. Хоритон отпустил свою дочь, ибо девушке тоже требовались некие тайные тренировки. Ребят сопровождал писарь Полох.

– Вы оба должны научиться жить, – напутствовал их первый библиотекарь Харитон. – Помогите в этом друг другу. И помните – вы нужны Руси. Станьте сильнее! Хотя нет. Сильных у нас много. Станьте непобедимыми!

Это "станьте непобедимыми" намертво засело в голове юноши. Дядька Харитон никогда ничего не говорит просто так. Коли молвил таковы слова, стало быть, есть такая возможность.

На полигоне помимо Яги их встретил Ком, любимец Святогора. Любимец – это существо, созданное из земной тяги и подручного материала. Ком был слеплен из земли и мог обращаться в камень поразительной прочности. Сила любимца напрямую зависит от способностей создателя. Надо ли напоминать, что у легендарного богатыря и творения выходили легендарные. Ком умел заполнять своим телом огромные пространства, он никогда не спал и все видел. Это позволило Любиму не беспокоиться о том, что его непомерная сильномогучая тяга утащит его под землю. Ком всегда держал под его ногами толстый слой прочного камня.

"Станьте непобедимыми!" Любим отдался всем своим существом учёбе. Сперва мешали переживания. Находясь вдали от московского княжества, поначалу дёргался от беспокойства. Как там одержимники? Началась ли война? Не погиб ли кто-то из друзей?! Харитон держал их в полной изоляции. Даже Варвара и Полох не знали о том, что происходит за пределами полигона. Ком и Яга знали, но никогда не рассказывали.

Время шло, вестей не было, и Любим успокоился. "Стань непобедимым!" Вот что самое важное. И он не жалел себя. Первый год ушёл на то, чтобы просто научится ходить и не ломать все вокруг. Следующие два он потратил на использование новой могучей силы в бою.

Варвара тоже не теряла времени даром. В то время, как Любим прыгал по полигону, девица сидела в избушке Яги либо бродила по её саду. Несколько раз, возвращаясь с тренировки, Любим замечал присутствие посторонних людей. В первый раз сердце встрепенулось – не князь ли прислал кого с весточками из внешнего мира.

– Нет, это один из лазутчиков, что пришёл убить твою подругу, – сзади прямо из земли поднялась фигура молодого парня. Лицо как всегда бесстрастно, голос ровен.

– Зачем он тут? – буркнул Любим. – Ты говорил, что они десятками толпятся у твоих границ…

– Варваре тоже нужно тренироваться… – загадочно ответил Ком.

Их прервал страшный крик, юноша встрепенулся и глянул в ту сторону. Из окон избушки Яги исходило зелёное мерцание.

– Варя… – он сделал движение бежать на помощь, но двери отворились. Внутри был беспросветный мрак, из него соткался девичий силуэт в аккуратном платье со множеством бантиков. Лицо девицы бледное и очень серьёзное, сейчас выглядело слегка виноватым. В уголках рыжеватых глаз затухали зелёные искорки.

– Прости, Любим. Этого больше не повториться, – она смущённо потупила глазки. – Я слишком глубоко залезла…

– А не… – начал Любим и замолчал, не умея подобрать слов.

– Нет, мне его не жалко, – лицо девушки посуровело. – Я видела, что он планировал со мной сделать…

Плечики её зябко передёрнулись.

– Это хуже смерти… Нет, я никогда не нанесу ему даже десятой доли вреда, который он готовил мне…

С тех пор Любим ни разу не слышал криков. Хотя зелёные сполохи из-за плотно задёрнутых штор и следы посторонних людей иногда замечал.

Так прошли три года. И вот сегодня он должен показать все, на что способен. Если испытание пройдёт успешно, они с Варварой, наконец, смогут убраться отсюда. И узнают, что происходит во внешнем мире.

Скалы раздвинулись, впереди показалась небольшая долина. Внизу тихо шелестели на ветру деревья. У отвесных стен стояли прекрасные мраморные статуи, вниз вела гладкая извилистая тропа.

– А вот это уже точно он! – Любим расплылся в улыбке. Вернулись воспоминания. Их было четверо тогда. Наум, Наська, Сойка и он. Великие герои, победители чудовищного бера. Топали наобум и даже не подозревали с чем столкнуться.

Теперь он знает. Хотя знает ли? Не утаил ли Ком ещё каких-нибудь способностей? Юноша отмахнулся от набежавшей тревоги. Даже если утаил – он, Любим, тоже по полной ещё ни разу не выкладывался. Вот и сравним наши тайники.

Чуть помедлил перед тем, как войти на площадку. Все здесь было монументально и совершенно. Вдоль стен стояли белые мраморные статуи, изображающие героев и чудовищ. Тут суровый воин в шкурах повергает мечом змея, там два воина в доспехах бьются на булавах, а три женщины наблюдают за ними, прижав руки к груди. Каждая сцена оформлена узорами, вырезанными прямо в камне, как картины в рамах. Пол выложен гладкими отполированными плитами с причудливыми орнаментами. Любим осторожно тронул гладкую поверхность кончиком лаптя, очень уж на застывший лёд похожа.

Все, как тогда, на испытании тягателей. Разве что золотых врат нынче нет. Оно и понятно. Сегодня все здесь только для него, и играть с ним никто не станет. Ком действительно попытается его убить. По крайне мере так сказала бабуся Яга, и писарь Полох при этом сделал такое скорбное лицо, словно уже похоронил его, Любима.

Нет! Помирать я не собираюсь. Он стремительно сорвал с плеча булаву и грянул ей прямо перед собой. По мере движения булавы она стала наливаться сталью и под конец сделалась раза в три толще и массивнее. За миг до того, как она коснулась твёрдого с виду камня, тот вмялся, как глина, пошёл складками и расступился.

Граум! Дрожь разлилась в стороны, как волны от падения капли в кувшин с водой. Каменное покрывало сминалось и боровилось, будто и камень, и статуи были нарисованы на толстом плотном одеяле. Вся эта субстанция отпрянула от эпицентра удара, забурлила и закружилась. У Любима зарябило в глазах.

Кружение размягчённого камня продолжалось, вокруг Любима начали подниматься стенки, как будто он очутился на гигантском гончарном круге, на котором невидимые руки мастера ваяли очередной кувшин. Стенки стали сближаться сверху, потом они уплотнились и сомкнулись. Любимка ощутил, что со всех сторон на него ринулась волна камня.

– Мечи-качи! А вот это ты зря, – пробормотал он.

Без видимого усилия он взмахнул палицей, она по-прежнему имела вид тоненькой тросточки с шариком на конце. Только вот гул, с которым она вспарывала воздух, больше подошёл бы огромному стальному стволу Буслая.

Булава пропала, превратившись в размытый гудящий рассерженным шмелём круг, за миг до того, как стены сомкнулись. Любим заблаговременно защитил уши земной тягой, иначе звук разодрал бы в клочья барабанные перепонки и заставил вытечь мозговое вещество.

Гудящий круг врезался в камень, разбрызгивая снопы искр. Стена шла трещинами и рушилась в мелкую щебёнку, которая тоже оживала и наползала, стремясь похоронить непокорного. Гудящие дуги, которые, казалось, были теперь повсюду, раскидывали крошево во все стороны. Мелкие камни летели с огромной скоростью и разносили в мелкий песок ближайшие каменные стены лабиринта.

– Не поймёшь, где тут он, а где не он, – пробурчал юноша.

Каменная щебёнка отхлынула, как морская волна, и улеглась, сливаясь с окружающим камнем и землёй. Это произошло так стремительно, что спустя пару ударов сердца отрок не мог бы поручиться, где настоящий камень, а где ложный.

– Пора вспомнить все, чему меня учили…

Шлёп. Юношу качнуло, палица перестала вращаться, влипнув в ладонь. Любим насупил брови и медленно присел. Свободная рука легла ладонью на землю. Любим прижал её и прикрыл глаза.

Внутри него в тот миг происходила сложная работа. Во все стороны от тела вытекала земная тяга, но если в воздухе она будто бы зависла облаком, то по земле она, пульсируя, распространялась во все стороны.

"Приветствую вас, тягатели. Можете звать меня просто – Ком. Надеюсь, вы уже поняли, что я наголову вас превосхожу? – так сказал им при первой встрече любимец Святогора. – Двигаюсь я скорее Любима… раза в два. Я умею свистеть, так же умело, как Сойка. Кстати, похвалю тебя. Ты вплотную приблизилась к возможностям своего знаменитого деда. А в чем-то даже превзошла. Но мои возможности не ограничены этими двумя крохотными мешочками, коие вы храните за рёбрами. Если будет нужно, я буду дуть и дуть и дуть с одинаковой силой и мощью. А ещё я гораздо умнее Наума. Ведь в нем одна жизнь, а во мне сосредоточен опыт огромного числа людей. А уж книг я поглотил великое множество. И да. Травы я знаю лучше Настеньки. Хоть это и кажется невозможным. Это комплимент…"

– А ещё он знал Святогора… – пробормотал Любим и добавил уже громко. – Теперь я увеличил мою скорость, Ком. Сравним?

Он мигнул и пропал. Бам! Бам! Бам! Удары шли как будто из ниоткуда. На поверхности камня оставались огромные вмятины, как будто били не шипастым шаром с кулак величиной, а огромными камнями для баллист. Одновременно слышались хлопки, когда воздух заполнял место, откуда исчез богатырь.

– Да. Он не успевает за мной! – молнией сверкнула мысль. В некоторых ямах на дне оставались круги, как будто земля начинала расступаться от удара, но не успела, и её края пригвоздило к каменистой почве.

Шух! Любим появился на том же месте, где только что стоял. Внешне беспечный и расслабленный. Не смотря на чудовищную скорость даже не запыхался.

– Как тебе такая скорость, Ком?

Ш-ш-ш-ш! Впереди из камня выросла фигура. Лицо и туловище до пояса выглядело вполне по человечески, молодое юношеское лицо глядело бесстрастно. Он поддёрнул словно юбку свои растекающиеся ноги. Вся поверхность перетряхнулась. Недвижимыми остались лишь места ударов палицей.

Каменный юноша нахмурился и дёрнул сильнее. Раздался хруст и треск. Одновременно звуки походили и на то, как рвётся материя и на то, как трескает камень.

– Твои удары так меня спрессовали… – проговорил Ком, и в голосе его звучало удивление, – что я не могу шевелить этими частями.

– Ёшь-матрёшь, прости, – Любим утратил гордую позу воина и виновато потёр затылок. – Надеюсь это не навсегда…

Ком будто бы прислушивался к себе.

– Ты прав, похоже, это навсегда, – проговорил он.

– Ты что, меня не слушаешь?! – вскричал юноша. – Не навсегда! Я сказал – НЕ!

– Но ты сам подсказал мне способ противостоять тебе…

Губы Кома тронула улыбка. Любим вспомнил, что любимца Святогора привязанного к этому месту постоянно мучала скука. Их противостояние было для него приятным разнообразием бытия, ради которого потерять парочку кусочков своего безразмерного тела ничего не значило.

– Я просто должен уплотниться до состояния твоей булавы…

Раздался негромкий хруст и шелест. "Подол", который он только что поддёргивал, начал стремительно втягиваться в одиноко стоявшую фигуру.

– Он и правда может стать плотнее булавы? – пробормотал Любим, с сомнением глядя на тонкую рукоять.

– Никто не знает, сколько металла вбухано в булаву Ильи Муромца, – так сказал ему – Полох. – Но судя по тяжести, там целая гора…

Ком обычно скрывал свой объем и уж точно на памяти Любима не пытался втиснуть всего себя в размер человечьего тела. Всегда оставалась неприметная ниточка, по которой материя уходила в огромные подземные полости. И вот теперь он решил попробовать.

– Эй, прекрати! Мечи-качи! Тебя этак ни одна скала не выдержит, – заволновался Любим.

Кома уже втянул все лежащие на поверхности участки тела и теперь высасывал себя тонкой струйкой из подземных ходов, которых под полигоном Яги было видимо невидимо.

Земля под ногами любимца начала проваливаться, он нахмурился. Тут же под ним уплотнился плоский блин и выдавил его назад на поверхность. Ком продолжал уплотняться вместе с подставкой.

– Разве ты умеешь перераспределять вес? – спросил Любим.

– Я умею все, что умел делать Святогор, – невозмутимо отозвался любимец. Любим подавил желание попятиться.

Ком продолжал втягивать в себя материю, его фигура налилась ощутимой силой. Воздух вокруг дрожал, как туго натянутая струна, и похрустывал, как застывший ремень.

– Мы с тобой не враги, просто состязаемся, – сказал Ком. – Потому подкинь, пожалуйста, булаву.

Любим задумчиво глянул на него, потом крутнул оружие вверх над собой. Та грозно загудела, рассекая воздух. Поднялась на несколько человечьих ростов и рухнула назад, все ускоряясь. Юноша ухватил её, его тряхнуло, ноги просели в землю, словно та сама расступилась под ними. Любим крякнул и переступил, подымая массу вверх.

Ком кивнул, из его руки вырос с виду точно такой же стальной стержень с шипастым навершием. Любимец с невозмутимым лицом подбросил свою лжебулаву. Та поднялась, неспешно вращаясь, и рухнула ускоряясь. Ком поймал её у самой земли. В отличие от Любима, он не провалился, его даже не шатнуло.

– Это все из-за подставки… – пробурчал юноша.

– Плотность одинаковая, – молвил Ком, Любиму показалось, что он обращается не к нему. – Сколько ещё добавить?

Он прислушался и ответил сам себе:

– На четверть? Хорошо.

Любим обернулся и увидал далеко на скале тёмно-рыжее пятнышко. Варвара наблюдала за их поединком с безопасного расстояния.

– Вы можете общаться на таком расстоянии?..

Ком не ответил. Святогоров любимец лишь кивнул и продолжил уплотняться.

– Сколько же тебя там под землёй?! – поражённо воскликнул юноша.

– Если ты забрал эту булаву, значит видел котловину, которая образовалась на месте боя Ильи и Мрака, – спокойным голосом заговорил Ком. – Это примерное отражение их силы. Другими словами это пространство, которое они способны контролировать своей земной тягой и темной волной, которая есть суть то же.

Любим вспомнил огромное выглаженное до блеска пространство. Оно занимало добрую четверть города.

– Неужели…

– Теперь увеличь это во столько раз, во сколь Святогор был сильнее нынешнего богатыря, пускай и такого могучего, как Илья Муромец.

Глаза Любима стали по плошке. На Руси бытовала присказка, сколь не сильномогуч богатырь, а до Святогорушки ему дюже дюжин недотянуть…

– Больше чем в сто разов… – проговорил юноша. – Ямища в сто разов глубже, чем котлован в Потерянном граде…

Такого себе не мог даже вообразить. Хруст меж тем продолжался. Ком невозмутимо уплотнял своё наземное тело. Воздух вокруг потрескивал от напряжения, Любим видел, что на поверхности любимца то и дело проскакивают искорки.

– Готово!

Хруст прекратился.

– Плотность, как булава Ильи да ещё одна четверть. А теперь сравним…

И он замахнулся. Без видимого усилия, совершенно не меняясь в лице, Ком переместил чудовищную тяжесть, зажатую в руке. Хотя сжатый кулак был всего лишь имитацией, святогоров Любимец всегда был единым целым куском.

Для обычного материального мира это оказалось слишком. Огромная плотность настолько сильно толкала воздушные потоки, что они разлетались с громовым свистящим звуком и сразу рождали хаотичные вихри. Земля дрожала и шла рябью, как поверхность пруда. Даже облака, плывущие далеко в вышине, вдруг остановились и спешно стали преобразовываться, словно наткнулись на невидимую преграду.

Любим тоже замахнулся, хотя его трясло и мыкало. Ему потребовалось усилие всей земной тяги, только чтобы остаться на месте, не улететь вместе с вихрями.

– Уплотни булаву… – прозвучало в голове. – Она станет меньше, но ты сможешь удержать удар…

Любим моргнул в ответ. Думать, как это происходит некогда. Булава дрогнула и вдруг съёжилась, превратившись и вовсе в игрушечную. Но теперь она смотрелась так же реально, как и Ком. Любимец Святогора кивнул с задумчивым видом. Оценил ход.

А потом обе булавы пошли навстречу друг другу… Мир замер в ужасе, предвкушая непоправимое…

Сказ 2 – Прощание

– Стойтя! А нуй стоять!

Два вихря столкнулись, образовав гладкую, как лист пергамента, поверхность. Настолько плотную, что она полоснула по земле, как гигантская секира, оставив меж поединщиками борозду в десяток саженей глубиной. Борозда перечеркнула крутой склон котловины, осыпав округу брызгами камней.

– Ишь, уплотняют они! Вы жай мне весь полигон разнесетей! Гдей я ить жить стануй?!

Сверху глухо шлёпнулась большая выдолбленная из цельного куска дерева ступа. С шелестом она проехала по траве, и, попав углом в борозду, резко обернулась на бок.

Из ступы выкатилась древняя бабка в драном платье, безрукавке и с платом, смешно завязанным на лбу. Она прытко подскочила и очутилась меж поединщиками, раскинув руки. Сухонькие ладошки упёрлись в булавы соперников, расталкивая их в разные стороны.

Ком застыл, обратившись в камень, потом с хрустом втянул лжебулаву в собственное тело. Ощущение небывалой мощи стремительно покидало его человекоподобное тело, утекая в подземелья.

– Уф! – Любим выдохнул и утёр пот со лба. – Сколь не учусь, а всё тебе есть чем меня поразить.

По склону вновь посыпались камушки. Варвара шустро скользила по отвесной поверхности. Любим глянул на неё и не смог отвести глаз. Из-под короткого подола торчали загорелые коленки, высокие сапоги обтягивали стройные ноги. Платье облегало гибкое тело, которое значительно округлилось в районе груди. Варька не изменила себе, на подоле красовалось несколько аккуратных бантиков. Длинные тёмно-рыжие волосы были туго стянуты в две косицы, которые полоскались на ветру.

На высоте с десяток саженей девица споткнулась, у Любима дрогнуло сердце. Ни капли не растерявшись, она кувыркнулась и плавно опустилась вниз, встав на обе ноги.

Юноша выдохнул и показал большой палец. Да, Варвара тоже не теряла времени даром. Всегда подозревал, что в ней немало земной тяги, теперь знал это наверняка.

Они сошлись все вместе и стали кружком. Невозмутимый Ком, суетливая Яга, спокойная Варвара и ёрзающий от нетерпения Любим.

– Ну чтой? – бабушка вопросительно поглядела на Кома.

– Не Святогор, конечно, – ответил тот, – но он сумел развеять мою скуку.

Варвара замерла, глаза её остановились, зато зрачки дрогнули и начали менять размер. Любим нахмурился.

Не так давно узнал, что его подруга, так же как все писари Харитона, заключила с первым библиотекарем договор и пустила отца к себе в голову. После этого Харитон мог смотреть её глазами и говорить её губами. Едва Любим вспоминал об этом, его тут же охватывало неприятное и слегка брезгливое чувство. Варвара смотрит на него прямо сейчас или это её отец притаился в уголках рыжеватых глаз? В любой момент он способен влезть в ее голову или только с разрешения Варьки? Эти мысли постоянно тревожили его, и каждый раз он пытался скрыть их от подруги. Судя по тому, что девушка всегда вздыхала и мрачнела, выходило это у него не очень хорошо.

Но теперь Любим был рад, что Харитон так близко.

– Ну, что?! – подался он вперёд. – Я уже приблизился к уровню непобедимости? Может, надо было посильнее махать булавой?! Или уменьшить её до размера козявки?! А потом запустить в Кома метким щелчком…

– Тише, – проговорила Варвара слегка рокочущим голосом. Любим тут же замолк. Не смотря на то, что видал это уже не раз, никак не мог привыкнуть. Возбуждение мгновенно сменила злость. Глаза девушки остекленели, лицо сделалось неподвижным. Лишь двигались губы, да пульсировали зрачки.

– Любим. Ты упражняешь тело и дух уже три года. Надо признать, ты недурно освоился с новой силой. Конечно, до настоящего владения земной тягой тебе далеко, но времени больше нет. Мы тянули сколько могли. Мир требует вашего присутствия.

– Нашего? – юноша неуверенно оглянулся на Кома.

– Моя дочь тоже значительно продвинулась в своих изысканиях. Хотя того, что нам требуется, она так и не достигла, – лицо девушки дрогнуло, словно она хотела поморщиться. Отец не позволил ей даже это. Мускулы вновь окаменели. – Но времени нет. Продолжите обучение в дороге.

Переживание за Варвару смыла волна восторга.

– В дорогу?! Наконец-то! Ёшь-матрёшь! Я дождаться не мог! – он так и подпрыгнул на месте, словно дурной щенок. Тут же взял себя в руки, на лицо набежала тень.

– Только вот… Дядька Харитон. Скажите, что там во внешнем мире деется?! Мы же не знаем ничего?

Губы Варвары дрогнули, Любим не смог бы сказать, чьё это движение: Варвары или её отца.

– Очень хорошо, – молвил Харитон губами дочери. – Ты повзрослел. Прежний Любим даже не вспомнил бы о такой мелочи.

Харитон умолк, словно подбирал слова. Любим ощутил страх. Перед глазами прошла вереница близких людей. Батенька Варфоломей, дети из приюта, братцы монахи. Гришка Жердина, Дуняша, Прутик, потом вспомнились товарищи по школе богатырей. Вдруг кого-то из них уже нет в живых?! Или ещё хуже – они там геройствуют, а я тут отсиживаюсь под юбкой у бабуси Яги.

– Что-то плохое случилось? – проговорил он, севшим голосом.

Варвара дёрнулась, словно очнувшись от дум, и сказала почти обычным голосом.

– О том, что происходит в мире, я вам говорить не стану. Дам только места, которые вы должны будете посетить на пути в Москву. О том, что происходит в мире, вы сложите собственное впечатление. Это очень важно.

Любим попытался унять внутреннюю дрожь. Так противно не ощущал себя даже сегодня утром перед поединком с Комом. Там хотя бы ясно было, что его ждёт. Здесь же сплошная неизвестность. От дядьки Харитона всего можно ожидать. Может быть, вместо цветущих городов они встретят дымящиеся развалины, и перводемона Мрака на престоле…

Тряхнул головой и улыбнулся. Нет. Такого просто не может быть. У Руси во все времена были сильные защитники, уверен, что не ударили в грязь лицом и ныне. К тому же… князь Александр не зря старался сдружить княжества. Супротив общего противника они выйдут общей гурьбой.

– Кто с нами пойдёт ещё? Наверняка это будет Ком и Полох… – он поискал глазами молодого писаря, но того нигде не было видно.

Ком не пошевелился, бабушка издала ртом звук похожий на "пфуй".

– Любим! – грозно зарокотал голос Варвары. – Ты должен быть внимательней к словам. Тебе объясняли, что Ком не может покинуть эти земли.

– Ой, дядька Харитон, – отмахнулся юноша. – Вы и не такие сложные вещи делали. Может придумали чего. Невозможное возможно!

Бабушкино "пфуй" превратилось в беззубую улыбку и бормотание: "Наш человек!" Ком как будто помрачнел, или это просто облако набежало на солнце?

– Ну, грхм, – Харитон смутился и попытался кашлем скрыть недостойное чувство. – Нет, путешествовать будете вдвоём. Только ты и Варвара…

– Вдвоём?! – воскликнул Любим и глянул на девицу. Милое лицо немного раскраснелось, гибкая фигура, стройные ноги в аккуратных сапожках и грудь, что весьма ощутимо вздымала платье… Юноша стремительно начал краснеть и опустил глаза. – Хы-хы…

Он оборвал себя на полуслове и снова хихикнул.

– Ах тышь бестыднай! – пробормотала Яга. – В бане ево удержалай, так он вонай чего выдумал!

Харитон продолжал говорить деловитым голосом:

– Ты – главная ударная единица. Варвара – поддержка и связь со мной. Полоха я отзываю. Он вернётся в Москву напрямую… – он замедлился и осёкся. – Любим, что с тобой?!

Продолжая алеть, как кумач, юноша расплылся в широкой глуповатой улыбке.

– Мы с Варькой будем совсем одни. Ни Полоха, который везде сует свой нос. Ни бабуси Яги, которая своими… заслоняет весь обзор…

Он так взглянул на девицу, словно видел перед собой не человека, а лакомый кусочек.

– Любим! Да прекрати же ты!

Бах! Уй! Любимка выпал из мечтаний и нашёл себя сидящим на земле. Правая рука тёрла макушку, на которой наливалась шишка.

– Продолжай, отец, – сказала Варвара своим голосом. Её глаза вновь остекленели, зрачки дрогнули.

– Ты уверена, что с ним все в порядке? – спросил рокочущий голос. – Он выглядит больным. Повышение температуры кожных покровов…

– Уверена, этот феномен носит временный характер… – отозвалась девушка холодным голосом. Было странно видеть, как она разговаривает сама с собой. – Можешь продолжать. Он уже пришёл в себя.

Варвара строго поглядела на сидящего на траве Любима. Тот поспешно вскочил и замер, не зная куда девать глаза и руки.

– Ты думаешь? Ну, гм. Тебе видней, – пророкотал голос. На лице Варвары мелькнуло сомнение, потом оно утратило эмоции. – Отныне вы самостоятельный мобильный отряд с тайными заданиями. Задания будут вложены в голову моей дочери, когда настанет время.

Едва юноша услышал про тайные задания, разом позабыл и о смущении, и о Варваре. Он весь напружинился, словно пёс, почуявший след.

– Ёшь-матрёшь! Тайное задание! Интересно, что это будет? Наверняка что-то опасное. Может быть, нужно выследить кого-то страшного, изловить и доставить…

– Отправляетесь завтра с утра, – возвысил голос Харитон. Он, похоже, решил игнорировать все проявления эмоций юноши. – Первый пункт маршрута – Белоозеро.

Лицо девушки дрогнуло, зрачки обрели обычный размер. Она выдохнула, стараясь делать это незаметно.

– Варька, ты слышала? – воскликнул Любим хриплым от волнения голосом. – Нам поручили тайное задание!

Девушка замедленно кивнула.

– И мы пойдём с тобой вдвоём… – Любимка замолчал и снова стремительно начал краснеть. – Хы. Мы будем в лесу. Без никого…

Он уставился на дальний лес неподвижным взглядом, явно видя там что-то совсем иное. Варвара моргнула, окончательно приходя в себя.

– Люби-им?! – вознёсся над полигоном возмущённо-удивлённый крик. – Что ты там такое представляешь?!

Бац! Бац! Юноша снова оказался на земле, рука быстро-быстро трёт макушку. Ком с Ягой переглянулись. Любимец приподнял бровь, старушка прыснула и прикрыла ладошкой беззубый рот.

– Скучно без них будет, – проговорил любимец.

– Ой, и не говорюй! – всплеснула руками бабушка.

***

Их путешествие началось на следующий день, едва взошло солнце. Провожать путников у избушки на курьих ногах вышли Яга, Ком и Полох. Последний был очень огорчён.

– Опять я всех подвёл, опять чего-то недоглядел… – сокрушался он.

– Не думаю, что дело в твоих недочётах, – сказала Варвара. – Скорей это связано с тайным заданием, которое предстоит выполнить Любиму.

Она поглядела на Любима, тот расправил плечи и вскинул подбородок. Да! Тайное задание, это вам не хвост собачачий.

– Настолько тайное, – с придыханием продолжала девица, – что мы сами не ведаем, в чем оно заключается!

Она фыркнула и рассмеялась. Любимка сдулся и сконфуженно потёр затылок.

– Этак правда смешно выходит…

Полох вымучено улыбнулся.

– Ну что? Двинули? – Любим перебирал ногами от нетерпения, как нервный конь. Или как Листок. Первого писаря не видели уже тысячу лет. Ещё один повод беспокоиться.

По случаю похода юноша облачился в походную кольчужную рубашку, поверх обычной, холщёвой. Её перетягивали широкие ремни. Плотные кожаные порты заправлены в простые сапоги. Золотистые волосы он предпочёл коротко остричь, а те несколько волосин, что сумели пробиться на подбородке, сбрил безо всякой жалости. Раз уж не появилось настоящей бороды, неча и жалеть.

За спиной у него висела в удобных петлицах булава Ильи, которая вновь приняла вид тонкой стальной палки с шипастым навершием. Рядом лежал огромный и туго набитый заплечный мешок. Варвара приладила к нему два ремня, отчего его удобно стало надевать за спину. Не смотря на размеры, в сравнении с булавой он казался Любиму невесомым.