Текст книги "Самоучитель для бога. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Кривошеин

“Они тоже моя семья! – подумал Игнат. – И если Рост – это всего лишь неделя занятий, то с ними меня связывает гораздо больше! Я не могу их предать. Без моей статьи газету могут попросту закрыть! “Это война! Нам объявили войну на уничтожение!” – говорил Черемушкин. Надеюсь, главный редактор, как всегда, утрировал. Если эти слова правда, то они означают, что газета обречена! После всего увиденного невозможно даже помыслить, что редакция одной газеты, пускай даже самой крупной в городе, может тягаться с сектой, за которой стоят такие силы!”

Так и не решив до конца дилемму, Игнат положил исписанные листки в папку и вышел из дому. Обо всем этом следует поговорить с Черемушкиным.

В редакции было тихо и пустынно. Час поздний, к этому времени большинство сотрудников уже расходятся по домам. Зато есть хороший шанс застать на месте Черемушкина. Не заглядывая в другие комнаты, Игнат сразу открыл дверь редакторского кабинета.

– Здравствуйте, Владимир Михайлович, – сказал он и, не дожидаясь приглашения, вошел.

Черемушкин сидел за столом, уперев подбородок в сложенные замком руки. Глаза его смотрели в даль, ведомую только ему одному. На столе редактора царил беспорядок‑органайзер не на своем месте, ручки и карандаши раскатились по столу веером. И что уж совсем невероятно, стулья стоят как попало, один и вовсе выдвинут в проход. Тревога охватила Игната. Случилось что‑то недоброе, если Черемушкин позабыл о своей аккуратности. Колебания мгновенно улетучились. В этот момент Игнат вновь был патриотом газеты.

– Владимир Михайлович, что случилось?! – воскликнул он.

– А?! – Черемушкин вздрогнул, заморгал недоуменно. Даже не заметил, как Игнат вошел. – А, Игнат! Здравствуй! Присаживайся.

Игнат подхватил стоявший в проходе стул, осторожно сел. Поведение Владимира Михайловича решительно не нравилось. Таким Игнат не видел его никогда.

– “Рост” оказался сильнее, чем я думал, – проговорил Черемушкин. Глаза его глядели в пространство, голос звучал безжизненно. – Сегодня налоговые органы закрыли радио “Рефлекс‑ФМ”. Мой свекор арестован за неуплату налогов. Вчера на канале “Семь баллов” сменили руководство. Теперь там заправляет человек Сивушина!

 
Черемушкин умолк, плечи его потерянно опустились.
 

– Сволочи! Какие же они сволочи! – с внезапной яростью крикнул он. Вспышка тут же угасла, словно отняла у него последние силы. Редактор взглянул на Игната остановившимися глазами. – Я подвел тебя, сынок. Не будешь ты моим замом. Скорее всего, наша газета будет следующей.

– Владимир Михайлович, – проговорил Игнат, – я статью написал. По‑моему, очень остро получилось. Может, куснем их напоследок?

Черемушкин взял из его рук исписанные листы, пробежал глазами. По мере чтения в глазах появился блеск, лицо менялось. Отрешенное выражение сменилось интересом, а потом и плохо сдерживаемым восторгом.

– Неплохо! Я бы сказал – отлично! Ты очень вырос в профессиональном плане. – Он поднял глаза.

Игнат польщено выпрямился. Черемушкин всегда был скуп на похвалы, но теперь, в трудные для газеты времена, похвала значила еще больше.

– Но это уже не поможет! – вздохнул редактор. – Эта статья имела бы успех, если бы в городе были силы, способные противостоять “Росту”. А я таких сил уже не вижу! Их просто нет! Наш город в будущей войне будет на стороне “Роста”!

– В будущей войне?! – воскликнул Игнат. – А ты еще не понял? – сказал Черемушкин. – То, что происходит в нашем городе, это всего лишь отражение процессов, идущих в стране, в мире. Если в Москве и в отдельных странах есть еще люди, непричастные к “Росту” и способные бороться, в нашем городе таких уже не осталось! Хотя… Может быть, стоит ударить! Наобум ударить, на авось! Вдруг кто откликнется?!

 
Глаза его заблестели, губы сложились в злорадную улыбку.
 

– По крайней мере уйдем, громко хлопнув дверью! А?

– Эта статья ваша! – проговорил Игнат. – Делайте с ней что хотите! Я выполнил ваше задание. Дальше я буду сам для себя решать, зло “Рост” или… что‑то другое!

– Ага! – покачал головой Черемушкин. – И тебя зацепило! Не понимаю, что дает секта, что цапает самых лучших людей? Неужели тебе не хватало твоих талантов? Данных Богом, наработанных тобой самим?! Зачем тебе способности, данные неизвестно кем с неизвестными для тебя Целями?! Возможно, ты даже не представляешь, что от тебя потребуют взамен?

– Это я и хочу выяснить! – твердо проговорил Игнат. – Я ступил на этот путь, я влип в это дело по уши, и я должен дойти до конца, чтобы расставить все точки над “и”!

– Что ж! Удачи тебе! Если мои недобрые прогнозы не оправдаются и газету не тронут, я сделаю тебя замом, как и договаривались. Если же нет, то прошу считать происходящее форс‑мажором и не держать на меня зла.

– Спасибо и вам! За учебу спасибо! – сказал Игнат. Не раздумывая больше, он встал и вышел из кабинета главного редактора. Черемушкин остался сидеть в своем большом кресле, задумчиво перебирая листы, исписанные мелким почерком.

– Жабик, у меня для тебя подарок! – сказал Игнат.

– Ой, правда? Жабик любит подарки! – Жабик просиял.

Он только что вернулся из очередной прогулки по городу и задумчиво глядел в телевизор. Игнат минут десять наблюдал за ним, глаза Жабика смотрели в одну точку, рот приоткрыт, лоб нахмурен. Происходящее на экране мало волновало его. О чем это он так задумался?

– Я тут порылся в шкафу и нашел одну штуку… – Сегодня Игнат в очередной раз решил попытаться разговорить Жабика и, быть может, выведать у него его секреты. По всем правилам шпионского жанра объект сперва следует задобрить и расположить к себе.

– Вот! Держи! – Игнат протянул Жабику маленькую черную коробочку.

– Ой, спасибо! Жабик благодарит Игната! – восхищенно проквакал человечек. Его руки взяли коробочку, словно это была великая реликвия жабьего народа. – А что это?

– Это пейджер! – объяснил Игнат. – Он подключен, теперь мы с Оксаной можем в любое время передать тебе свои мысли!

– Ух ты! – восхитился Жабик. – Это какое‑то колдовство?!

– Нет. Это всего лишь научно‑технический прогресс. Да и не прогресс, если честно, а вчерашний день… Но это неважно. Смотри. Я беру мой сотовый телефон и набираю номер.

 
Игнат набрал номер, послушал гудки.
 

– Ало! “Хлынов‑пейдж”? Абоненту тринадцать двадцать пять. Сообщение: “раз‑раз, проверка! Привет от Игната!

Жабик недоуменно моргнул. Игнат убрал телефон и загадочно поглядел на маленького человечка.

– Зачем кому‑то звонить, чтобы Жабику передали привет? Игнат и Жабик в одной комнате. Можно передать и так…

Он вздрогнул, пейджер плюхнулся на стол. Жабик глядел огромными глазами, как пейджер ползет по столешнице, издавая жужжащие звуки. – Ой! Что с ним! Он… живой! – воскликнул Жабик.

– Ты всего лишь получил мое сообщение! – рассмеялся Игнат. Он наклонился и поднял пейджер. – Вот здесь есть экранчик и кнопочки. Нажимаешь сюда – и читаешь сообщение. Вот!

– Ой! – закричал Жабик. – “Раз‑раз, проверка! Привет от Игната!” Жабик оценил колдовство… Ой, не колдовство… Тех‑ни‑ку!

– Теперь мы всегда будем на связи! – сказал Игнат. – И это дело нужно обмыть!

Он достал из‑за кровати бутылку вина. Жабик восхищенно глядел на пейджер.

– А как это, обмыть? – спросил он и поднял глаза. Увидев бутылку, он вздрогнул, опасливо отодвинулся. – У Жабика вопрос! “Обмыть” случайно не похоже на “отметить”?

– Нет! Отметить – это совсем другое! – заверил Игнат.

Он уже закручивал штопор в пробку. Чпок! Пробка вышла с громким чмокающим звуком. Жабик подозрительно наблюдал за Игнатом.

– А Жабику кажется, что похоже! Начало, по крайней мере, один в один! – высказал он свои сомнения. – Наверно, Игнат уже забыл, но Оксана в прошлый раз очень ругала Игната и Жабика за “отметить”…

– Если бы Оксана здесь была, она бы тебе объяснила разницу! – уверенно сказал Игнат.

Бутылку поставил на стол, повернулся к серванту. Задребезжала открывающаяся дверца, бодро звякнули бокалы. Игнат продолжил:

– А разница вот в чем. Отмечают какое‑то событие. Ну там день рождения, свадьбу, победу, как в нашем случае. Оксана почему ругалась? Да потому, что мы ее с собой не взяли. Из зависти…

Вино с приятным бульканьем полилось в бокалы, рубиновые искорки замерцали в свете окна. Игнат поставил бутылку, подхватил бокалы.

– А обмыть – это совсем другой обычай! Когда приобретаешь новую вещь, ее обязательно нужно обмыть, ибо по статистике необмытые вещи ломаются в десять раз чаще, чем обмытые. А пейджер старый, годиков ему много, так что, если его не обмыть, сломается стопроцентно!

Он протянул один бокал Жабику. Тот взял машинально, лысые веки моргнули пару раз, глаза недоуменно таращились на Игната.

– А Игнат уверен, что для обмывания нужно обязательно выпивать жидкость из этих страшных штук? – проговорил Жабик и покосился на бутылку.

– Уверен, – сказал Игнат. – Без этого никак.

– Но в прошлый раз… – начал Жабик.

– В прошлый раз мы пили жидкость совсем из других штук! Тогда штуки были белые, а сейчас красные. Так что все под контролем… – прервал его Игнат.

Воистину в России каждый мужчина обречен вести подобные речи. Это сродни ритуалу. Слишком духовна русская нация, чтобы банально напиваться. Это дело обставлено сотней обычаев, из которых ритуал уговора один из главнейших. Одно лицо, назовем его “инициатор”, долго уговаривает второе лицо, “жертву”. Жертва долго сопротивляется, изощряет свой мозг витиеватыми отговорками, тем не менее всегда оставляя для инициатора маленькую щелку, чтобы он смог зацепиться и разнести отговорку в пух и прах. Инициатор обязан сделать это как можно изящней и интеллектуальней. Длится все это, как правило, всю дорогу до магазина, а потом до места распития. Оканчивается ритуал под торжественные звуки бульканья разливаемой водки и заверений: “Одну – и по домам”.

Жабик всего этого не знал, поэтому сдался почти сразу. Игнат даже немножко расстроился, не дали показать себя во всей красе. Но с другой стороны, чего тянуть кота за хвост. Потянем лучше за ухо!

Они выпили. Жабик понял название ритуала слишком буквально, порывался макнуть пейджер прямо в вино. Игнат отговорил его, обозвав негигиеничным! Выпили еще по одной. Игнат рассказал анекдот о Царевне‑лягушке, пока наливал следующую, Жабик успокоился и вылез из‑под стола, куда сполз от хохота.

После четвертой плавно началась новая стадия, именуемая душевными разговорами. Только ради этого Игнат затеял всю эту историю с пейджером и обмыванием. Именно во время таких посиделок можно вытянуть из собеседника все, что угодно. Он взглянул на Жабика. Непривычный к алкоголю, тот уже поплыл. Глаза в кучку, на лице блуждает дурацкое выражение. Жабик громко икнул и проговорил:

– Игнат! Вот скажи Жабику как на духу! Кто для вас с Оксаной Жабик? Жабик – друг?

– Конечно, друг!

Игнат ощутил, что в голове шумит, а язык начинает цепляться за зубы. Он недовольно тряхнул головой: “Кто кого спаивает? Я должен быть трезвым, иначе зачем мене пить?..”

– Когда мы отмечали в прошлый раз… Игнат много говорил, что Жабик друг, что Игнат уважает Жабика и всегда придет на помощь… – Выпуклые глаза Жабика смотрели с надеждой. – С тех пор Игнат никогда больше не говорил Жабику подобного! Неужели об этом говорят только после “отметить”?

– Ну… – смутился Игнат. Он взял бутылку, задумчиво повертел ее в руках. – Интересный ты вопрос задал, философский. Я тебе объясню. Жидкость в этих бутылках… – Игнат постучал по бутылке, – не простая. Она обладает магией. Людей в этом мире очень много, и все они разные.

У каждого свои интересы, свои стремления и надежды. И не всегда эти стремления совпадают. Даже наоборот, зачастую они противоположны. Когда сталкиваются интересы людей с противоположными стремлениями, тогда возникают конфликты…

Игнат поглядел на Жабика, слушает ли. Он любил умничать, но, когда начинал это делать, Оксана всегда фыркала и смеялась над ним. Жабик же слушал внимательно, в глазах блестит интерес, губы задумчиво поджаты.

– Этих конфликтов много в нашем мире. Даже между близкими людьми они случаются… Словом, слишком много есть людей, желающих обустроить свою жизнь за счет других. Поэтому так повелось, что открытость и искренность сделались равноценными слабости. Ведь если ты откроешь недобрым людям твои истинные чувства, если будешь с ними откровенен, то они могут использовать эти откровения против тебя. И используют, поверь мне. Всегда находятся такие люди…

– Неужели все так плохо?! – воскликнул Жабик. – Я не замечал подобного за тобой, за Оксаной… Иван с Милли не такие!

– Нет! Конечно же не все такие! – улыбнулся Игнат. – Пожалуй, если задуматься, таких людей меньшинство. Просто они более заметны, и они больно бьют. Глядя на них, обжегшись несколько раз, даже хорошие люди изобретают для себя нейтральные маски и скрывают за ними истинные свои чувства и побуждения. И это в лучшем случае. В худшем же они начинают подражать плохим людям… А что, мол, им можно, а нам нельзя?! Несправедливо!

– Но это же неправильно! – воскликнул Жабик.

– Неправильно! – не стал спорить Игнат. – Но так есть!

Они помолчали. Жабик хмурился, брови его двигались, на лбу собирались складки. Игнат задумчиво вертел в руках бутылку.

– Ах да, – очнулся он от раздумий. – Мы начали про это…

Он придвинул бокалы, с тихим журчанием красная жидкость заполнила бокалы.

– Это волшебная жидкость. Она расслабляет мозг, снимает запреты. Ведь это страшное напряжение – все время ходить в маске. Поэтому люди придумали для себя отдушину. Иногда они собираются вместе и проводят ритуал снятия масок. Но маски так просто не снимаются. Настолько долго люди носят их, что они накрепко приросли к натуре человека и так просто их не снять. Поэтому мы придумали себе ритуал. Мы собираемся вместе и пьем вот эту жидкость. Она расслабляет нас, и тогда мы можем приподнять маски. Нет, не снять – слишком въелись они в наши натуры, – лишь приподнять. И тогда из‑под этих масок льются чувства. Они, конечно, не чистые, они загрязнены, так сказать, масочеством. Но есть в них и доля искренности…

– Жабик начинает понимать, – проговорил Жабик. – В вашем мире не принято любить первых попавшихся людей. А Жабик первый встречный. Поэтому Игнат не может любить Жабика… Но как же тогда Оксана? Она так хорошо приняла Жабика!

– Оксана! – Голос Игната потеплел, глаза сделались задумчивыми, на лице появилось умиротворенное выражение. – Оксанка, она другая. Она выше всего этого. Ей не нужны всякие суррогаты, чтобы быть искренней.

Игнат поднял бокал, кивнул Жабику и выпил вино. Горячая волна пробежала по пищеводу, угнездилась в животе. Игнат почувствовал, как по телу разливается приятная истома.

– Значит, Оксана в опасности?! – обеспокоенно проговорил Жабик. – Если в вашем мире опасно быть искренним…

– Нет! – Игнат ощутил, что язык уже слегка заплетается. Но теперь это мало волновало его. – Оксанка – она… святая! Беды обходят ее стороной! Хотя… Это все дешевые отговорки. Я должен беречь ее, отгонять невзгоды! Ведь я ее муж… Ну мы не зарегистрированы конечно… И детей у нас нет…

 
Речь его начала путаться, но Жабик слушал с прежним интересом.
 

– Дети! – проговорил он. – У людей есть дети. Жабик видел детей. Они все такие маленькие, красивые, капризные. И их так любят… Но сегодня я видел кое‑что другое. Жабик гулял по городу и проголодался. Игнат дал Жабику денег, и Жабик решил их использовать. Жабик зашел в домик с названием “Данар”. Там была очередь людей, все покупали еду и кушали! А потом зашел ребенок!..

 
Жабик умолк, вспоминая, но Игнат уже знал, что он скажет.
 

– Он грязный, в дырявой, старой одежде, на лице коросты и синяки. И он клянчит еду, – проговорил Игнат. – Да, это тоже ребенок. Не все любят детей. Не все…

– Но ведь все взрослые тоже были детьми! – воскликнул Жабик. – Неужели забыли?!

– Любовь нынче тоже не в моде, – проговорил Игнат. – В моде легкие пути. Легкие пути…

Он замолчал. Вспомнились его оправдания перед Оксаной. Нет жилья, нет денег, карьера! Все это обыкновенные отговорки. А суть в том, что ему хочется идти легким путем. Получать задуманное без усилий, а то и вовсе на халяву! Но ведь то, что легко пришло, так же легко уходит! Не бывает так, чтобы легкие, беззаботные деньги задержались у владельца. Так же легко и беззаботно они уйдут. Не бывает так, чтобы легкая и блатная работа приносила уважение. Может быть, из‑за блата таких людей и не уволят, но отношение окружающих к таким несерьезное, даже брезгливое… Легкие пути владеют миром! Легкие пути…

И вновь все кругом заслонил образ песчаного пляжа. Тысячи и тысячи серых, неприметных песчинок. Пляж легких путей. Очень редко среди них блеснет яркая индивидуальность. Но зато если таковая найдется среди толпы общего быдла, она сразу будет заметна, ее сразу же приметят и переместят в более достойное место, возвысят над всеми…

Игнат больше не пытался в тот день вызвать Жабика на откровенность. Оставшуюся часть вечера он просидел задумчивый и угрюмый.

Игнат сидел в аудитории и скучал. В последнее время занятия стали какими‑то однообразными, практический эффект был, но Игнату казалось, что они ходят по кругу. Улучшение памяти, очистка организма, усиление зрения и слуха – все это, конечно, хорошо, но это бег на месте. Даже не бег, а ходьба. Игнат ждал прорыва, чего‑то принципиально нового, а его все не было.

Вот и сегодня Григорий закончил теоретическую часть и перешел к описанию новых упражнений. Люди в аудитории сидели и внимательно слушали. Тетрадей давно не вели, улучшение памяти и внимания уже позади, теперь все, что говорил Григорий, намертво запечатывалось в мозгу и можно было вспомнить все это в любой момент и в мельчайших подробностях.

– Сегодня мы научимся воспроизводить любые тактильные, вкусовые и цветовые ощущения. Вы сможете непосредственно в воображении рисовать любые картины, получать любой опыт, который только сможете вообразить. Но будьте осторожны, здесь вас может подстерегать ловушка. Вы можете настолько погрузиться в придуманный вами мир грез, что уже не пожелаете вернуться из него. Поэтому для начала я поставлю вам ограничение подобных занятий на десять минут. Я считаю, что этого будет вполне достаточно, тем более что в созданных мирах время идет по‑другому…

“Возмутительно! Сколько можно переливать из пустого в порожнее? То, что говорит Григорий, я уже давно опробовал, и у меня получилось. Может быть, после новых упражнений это выйдет еще лучше, но это пустая трата времени. Создавать иллюзии в своей голове… Вот если бы можно было их создать в головах других!”

Игнат вздохнул и посмотрел в окно, – может, там есть что‑нибудь интересное? За окном обычный городской двор. День сегодня пасмурный, моросит дождик. Ежатся под дождем деревья, спешит куда‑то одинокий прохожий с зонтом. Черная кошка спряталась от дождя под детский грибок, дремлет на сухом песке, свернувшись калачиком и прикрыв нос кончиком хвоста. Игнат усилил зрение, приблизил кошку. Это у него получалось очень хорошо, благо Григорий заставлял их изо дня в день делать упражнения, чтобы не было немотивированных скачков зрения.

Сейчас он мог разглядеть кошку, словно стоял прямо над ней, хотя до грибка было по меньшей мере метров триста. Но это уже не радовало Игната. Игрушка давно устарела. Ему нужны новые игрушки, а Григорий никак не желает их дать. Игнат вздохнул.

Занятие подходило к концу. Сущность упражнений уже рассказана, возможные вопросы разъяснены. Аудитория расслабленно шумела, ожидая, когда Григорий их отпустит.

– С занятиями на сегодня все. Но прошу не расходиться, – сказал Григорий.

Игнат замер, сердце тревожно стукнуло в груди. Отчего‑то показалось, что известие будет не очень приятным и обязательно коснется его. “Неужели меня разоблачили? Может быть, Черемушкин напечатал статью и указал мою фамилию? Эх, забыл его предупредить, чтобы печатал под псевдонимом!”

– Сегодня у нас радостный день! – сказал Григорий. Игнат немного расслабился, так не начинают недобрый разговор. Наверное, какой‑то праздник, связанный с сектой. Аудитория притихла.

– Среди нас есть человек, – сказал Григорий с улыбкой, – который настолько быстро и четко постигает учение Роста…

Он выдержал театральную паузу. Студенты заерзали нетерпеливо, во все глаза глядя на Учителя.

– Он щелкает уроки как орешки и по качеству усвоенного материала превзошел вас всех! Это большая редкость, нужно отметить!

Игнат украдкой оглядел зал. Заинтересованные лица, всем любопытно, о ком идет речь. Ревность кольнула острой иголочкой. Кто этот выскочка, который обошел всех? Неужели я так плохо занимался?

– Этот человек первым удостоится великой чести! Он проторит для вас дорожку, и вам будет идти по ней гораздо легче.

И тут Игнат понял. Он попытался поймать взгляд Григория, но тот упорно не смотрел на него. Но теперь Игнату почудилась сдержанная улыбка, адресованная ему! Именно ему, Игнату! А это могло значить только одно! “Это я! Я тот человек! Я! – Ликование переполнило Игната. – Неужели я буду удостоен чести первым пройти испытание?!”

– Эх! – вздохнул Григорий. На его лице появилась понимающая улыбка. Уже не скрываясь, он поглядел на Игната поверх очков. – Похоже, этот человек уже догадался, о ком я говорю! Конечно же это Игнат Жаров!

Все в аудитории, как один, повернулись к нему. Такого счастья Игнат никогда не испытывал! Это был высший миг наслаждения. Его оценили, его выбрали первым, он выделил из толпы серых песчинок! “Я не зря скучал на занятиях, я действительно на целую голову перерос их всех. И теперь мне идти вперед, а им лишь ждать своей очереди!”

– Ого! Молодец, Игнат! – раздалось со всех сторон. Игнат расплылся, в дурацкой улыбке. Чертовски приятно, когда тебя ценят!

– Игнат – это тот человек, кто первый пройдет испытание перед посвящением! Если он выдержит испытание, то станет первым из вас, кого торжественно посвятят в секту “Рост”. Я уже говорил вам о Знаке Роста. После посвящения Знак будет помещен в ауру Игната – и он станет полноправным членом нашего сообщества!

В тот миг Игнат позабыл обо всем. Он забыл о несчастье в газете, забыл об Оксане, о странностях Жабика. Ничего этого не было, все отошло на второй план. Был лишь “Рост”, была лишь его победа!

– Что?! Что я должен сделать?! – вскочил он, не в силах усидеть. Его переполняла энергия, прямо сейчас он хотел бежать, что‑то делать, доказывать, что его не зря выбрали, что он достоин.

– Терпение, мой друг! – Григорий глядел на него с понимающей улыбкой. Он усадил Игната успокаивающим жестом и обратился к аудитории: – На сегодня все свободны! Игнат останется! Я объясню ему, что он должен сделать!

Аудитория зашумела, заскрипели отодвигаемые стулья. К Игнату потянулись люди, они хлопали его по плечам, поздравляли. Мелькнула пара завистливых взглядов, но они еще больше согрели сердце. Игнат улыбался и принимал поздравления. В тот момент он был счастлив.

А потом все вышли, и они остались вдвоем. Игнат спустился к столу преподавателя, на лице его пылало жаркое нетерпение. “Говори же скорей!” – кричали его глаза.

– Мы даем разные испытания разным людям, – сказал Григорий. – Это решает Апостол. Кстати, именно он попросил провести дополнительные вступительные испытания. Уже тогда он разглядел в тебе что‑то, чего не было у других.

– Как? Он следил за мной?

– Да! Он был рядом, когда я принимал вашу группу!

 
Игната переполнила гордость. Сам Апостол глядел на него, он избрал его!
 

– Внимание Апостола – это хороший знак. Но это и большая ответственность и дополнительные трудности при поступлении! – Григорий изобразил на лице серьезность, дабы подчеркнуть весомость сказанного. Но на дне глаз Игнат видел улыбку и радость за него. – На сей раз он избрал для тебя испытание еще более трудное!

Игнат пропустил эти слова мимо ушей. Трудности не пугали его. Сейчас он хотел лишь одного – скорее узнать, что нужно делать.

– Тебе нужно взять в помощь друга и обезвредить врага, – сказал Григорий и умолк.

 
Игнат ждал продолжения, но Учитель молчал.
 

– И… это все? – осторожно спросил Игнат.

– Да. – Григорий протянул ему небольшой листок бумаги. – Вот тебе адрес. Здесь живет предполагаемый враг. Ты должен прийти туда и на месте разобраться с тем, что тебе делать. Туда ты должен прийти с другом, который поможет тебе разобраться во всем. По тому, какое решение будет тобой принято, мы решим, готов ты к посвящению или нет. Все понятно?

– Д‑да! – проговорил Игнат, хотя ему ничего не было понятно. – А какого друга нужно взять?

– А вот это решать тебе, – сказал Григорий. – Это является частью испытания!

– Да, – задумчиво проговорил Игнат. Он открыл рот, чтобы задать последний вопрос, но Григорий опередил его:

– На все про все тебе даются сутки. Игнат закрыл рот и кивнул.

– Понял! Я могу идти?

– Иди! Я уверен, что ты справишься!

– Да!

 
Сам Игнат такой уверенности уже не испытывал.
 
 
Игнат вышел из аудитории в глубокой задумчивости. Вот тебе и выбрали для посвящения! Взять друга и обезвредить врага! Просто звучит, но что кроется за этими словами?
Игнат спустился по лестнице и остановился у выхода. Вокруг шумит город, едут куда‑то машины, шагают прохожие. Две девочки прошли рядом, держась за руки, до Игната донеслось веселое щебетание. Вновь посетило ощущение, которое осталось в студенческом прошлом. Вокруг тебя огромный мир, все заняты своими делами, радуются жизни, а ты не можешь быть таким же беззаботным – у тебя экзамен.
Но экзамен – вещь простая и понятная. Там даны четкие вопросы и ответы. Здесь же… Возьми друга! Легко сказать, возьми друга. Игнат задумался. Действительно, много ли у него друзей? Не коллег, не собутыльников, а настоящих друзей, к которым запросто можно прийти и позвать их на неведомое дело?!
Игнат в задумчивости спустился по трем ступенькам, под каблуками застучала брусчатка тротуара. Где же мне взять друга? Может, в редакции помогут? Алла не подойдет, мы не так давно знакомы, Венька тоже. Василий Иванович уж тем более не пойдет со мной неизвестно куда, да и в больнице лежит. Черемушкин? Вот уж кто точно не друг! Редактор всегда выдерживал четкие деловые отношения, не допуская ни капли панибратства.
Одноклассники, сокурсники?! Где они все? Игнат вспомнил редкие встречи выпускников. Жиденькая группа людей, у которых только и общего, что учеба в одном классе. А вечер встречи – лишний повод вырваться из опостылевшей семьи, чтобы обоснованно напиться и забыться. После того как у Игната появилась Оксана, он ни разу не ходил на подобные мероприятия – не видел смысла. Лучше лишний вечер провести с любимой, чем тащиться невесть куда, чтобы напиться с давно забытыми людьми.
 

– Хорошо! Тогда кто? – вслух спросил себя Игнат. Вывод был удручающий: у него совсем нет друзей! Только Оксана и… Жабик?!

Мысль о Жабике пришла неожиданно, Игнат даже остановился. Этот несуразный и непонятный тип за несколько дней занял прочное место в его жизни. И странное дело казалось, что ему можно доверять. Игнат не мог до конца довериться ни одному из коллег в редакции, а Жабику мог. А ведь знал он их гораздо дольше, чем его!

“Странно! Неужели я настолько плох, что в друзья готов записать первого встречного? Но с другой стороны, Жабик уже показал себя. И во время погони, и в эпизоде с Гробом Жабик был на высоте. Он доказал на деле, что на него можно положиться.

Да и откуда у меня могут взяться друзья?! – сокрушенно подумал Игнат. – Для меня главным всегда была карьера! Главное – выделиться среди толпы, сделаться бриллиантом в песочнице Бога! Какие могут быть друзья с такой мечтой? Великое счастье, что у меня есть Оксана. Такая мечта отрицает не только друзей, но и любимых! Но Оксана… Она однажды вошла в мою жизнь, и теперь я не вижу себя без нее.

Да отлепится жена от родителей и прилепится к мужу. И будут они вдвоем как единое целое. И станет муж защищать и оберегать ее. Так, кажется, в православных книгах о семье сказано? Хоть мы не зарегистрированы и не венчаны, мы все равно настоящая семья.

Стало быть, и друг самый близкий – это Оксана. Вот только взять ее с собой никак нельзя. Это может быть опасно! Кто знает, что за враг окажется по тому адресу.

Игнат, зачем ты врешь сам себе? Не опасность тебя заботит. Тебя заботит то, что Оксана даже не знает о твоем вступлении в секту. Ты наврал ей – вот главная причина! “Если ты вступишь в секту, я буду презирать тебя!” Эти Оксанины слова до сих пор жгут душу. А ты не просто вступил, ты принимаешь посвящение! Вот почему ты не возьмешь ее с собой! Вот истинная причина!

Неправда! Ее безопасность тоже серьезная причина! Я не взял бы ее, даже если бы она была рядом! Лучше пойти одному, чем подвергнуть ее опасности!

Тогда остается Жабик! Я уверен, что он не откажется! Он всегда готов помочь! – “Жабик друг! Жабик хочет помогать!” – словно наяву услышал Игнат квакающий голос – Вот и славно! Если Жабик такой альтруист, пусть поможет еще раз! В конце концов, он у нас живет, пользуется гостеприимством…”

Игнат вынул мобильный телефон, пальцы пробежали по кнопкам знакомый номер.

– “Хлынов‑пейдж” слушает вас! – отозвался приятный женский голос.

– Абоненту тринадцать двадцать пять. Жабик, ты мне очень нужен. Возвращайся домой. Игнат.

– “Жабик, ты мне очень нужен. Возвращайся домой. Игнат”… – повторила за ним оператор. – Сообщение отправлено!

Вот и все! Игнат вздохнул облегченно. “Теперь остается вернуться домой и ждать! Оксана приедет только завтра и ничего не узнает! Жабик мне поможет, побудет моим другом на вечерок. Вовсе не обязательно тащить его с собой в тот дом! Оставлю на улице, пусть постоит, подстрахует. В конце концов, если в том доме враг, я должен справиться с ним собственными силами. Ведь это мое испытание, а не Жабика. Скорее всего, друг нужен для того, чтобы завлечь его в секту! Смешно будет, когда они увидят Жабика!”

Когда Игнат зашел домой, на него кинулось восторженно верещащее существо.

– Жабик нужен Игнату! Как славно! Жабик не просто так! Жабик нужен! – Глаза Жабика блестели счастьем, острые треугольные зубы сияли во всем великолепии, маленький человечек счастливо улыбался. Он прыгал и вился вокруг Игната как собачка, увидевшая любимого хозяина.

– Успокойся, – сказал Игнат, улыбаясь. – Что такого я написал?

– Жабик всегда рад помочь! Жабик живет у вас почти неделю и так мало помогает! Жабику стыдно! – Он погрустнел, безволосые брови печально опустились.

– Ты уже не раз помог! – запротестовал Игнат. – Ты спас Оксану, ты вывез нас из‑под удара банды, ты запугал Гроба! Разве этого мало?!

Сказал – и тут же спохватился. “Чего это я? Наоборот, нужно поддерживать в нем уверенность в том, что он нам обязан. Тут же устыдился плохих мыслей. Жабик такой наивный и непосредственный, что грех против него замышлять подобное”.