Текст книги "Это было жаркое, жаркое лето"
Автор книги: Алексей Князев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
– Давай отметелим его, как он только за кусты зайдет!
– Ты что, дурак? – возразил Сокол, – на сутки хочешь загреметь или того почище…
– Прекрати, Дрын! И вообще, чей-то ты сегодня так нажрался? – ехидно заметил Мелкий. – Вроде поровну пили.
– Заткнись, – буркнул тот, обиженный непониманием со стороны верных соратников. – Зря вы так. Навалились бы, поразмялись маленько.
– Ша! – прекратил бестолковый спор Голова, с наигранной ленцой расправляя широкие плечи. – Я вижу, вы олухи, так ничего и не поняли, мать вашу… Мы о чем здесь весь вечер талдычили?
– О чем? – тупо переспросил Сокол.
– Ну, придурки! – не выдержав, разъярился Голова. – Вбиваешь вам в тупые мозги, вбиваешь… Вы же только что подписались! Теперь… – Он назидательно поднял вверх грязный указательный палец с обкусанным ногтем. – Теперь мы не просто шантрапа какая уличная, мы – банда! А значит, что?
– Что? – опять глуповато переспросил Сокол.
– А это значит, – с нажимом сказал Голова, – что теперь мы эти самые… Как их… – Он замялся, припоминая нужное слово. – Профессионалы! Во! Понятно?
– Понятно, – ответил Сокол, но по неуверенности, ясно читаемой в его голосе, угадывалось, что он ничего не понял.
– Вот, – развивал свою мысль новоявленный Дон Карлеоне из обшарпанной беседки, – мы профессионалы, а значит, глупостями заниматься отныне не должны. Профессионалы работают только за деньги, а не ради всякого там баловства!
– Это как же? – спросил теперь уже Мелкий.
– А так, – объяснил свою концепцию Голова, – теперь просто так мы никого бить не должны, – он кивнул в сторону продолжавшего подозрительно к ним приглядываться Парфеныча, – даже вот его, например.
– Это как же? Он нам тут будет нотации всякие читать, борзеть вообще, а мы его пальцем не тронь, так что ли получается? – заволновался Мелкий.
– Ну почему, – снисходительно, с видом взрослого, объясняющего ребенку прописные истины, ответил Голова, – если нам заплатят, то мы его изобьем.
– Это кто же нам заплатит, чтобы мы Парфеныча избили?
– пьяно заржал Дрын. – Тетя Зина, что ли? Дворничиха? – Он уже просто захлебывался от смеха.
Собака Парфеныча, услышав его ржание, залаяла и попыталась рвануть к беседке, но бдительный хозяин ловко поймал ее на полпути, нацепил поводок и, так и не разглядев ничего подозрительного в их тусовке, стал неспешно удаляться в сторону своего подъезда, на всякий случай периодически настороженно оглядываясь. Голованов выписал Дрыну сильный подзатыльник:
– Перестань ржать, идиот! Тут базар серьезный идет, а ты… Еще раз услышу, сильнее получишь!
Дрын затих, почесывая ушибленный затылок и злобно поглядывая на главаря, но открыто выступить против все же не решился.
– На чем же я остановился? – силился вспомнить тот.
– Что мы изобьем Парфеныча за деньги, – услужливо подсказал Мелкий.
– Да при чем здесь Парфеныч?! – уже всерьез взъярившись, заорал Голова. – Вы что, совсем охренели? Тупые, да?
Или нарочно? – Он сделал угрожающее движение в сторону испуганно отшатнувшегося Мелкого. – В общем, это… Объясняю последний раз… – Голова озабоченно нахмурился, пытаясь собраться с мыслями – кажется, он действительно совершенно забыл, о чем шел разговор. – Да! Так вот, – начал он опять издалека, – значит, я и говорю… Мы теперь профессионалы, – чувствовалось, что это слово ему нравилось, оно явно ласкало слух, – а это значит, что глупостями заниматься мы больше не будем. Вот к примеру, мы сейчас можем пойти и выписать звиздюлей любому прохожему, но на хера нам это надо? Вот если избить его и забрать деньги – это другое дело.
– Но мы же и раньше чистили прохожих, – возразил Сокол, – в чем разница-то?
– Разница в том, что раньше мы могли просто так, от нечего делать или по пьянке дать кому-нибудь по мозгам и это для нас являлось главным. А если у него еще и деньги в карманах окажутся – вообще клево. Ну а если нет – и то ладно, что хоть повеселились. А теперь нам нужно сначала точно выяснить, что у него есть монета и только после этого перекрывать ему кислород. Правильно я говорю? – Умник решил прийти на помощь своему пахану.
Тот одобрительно посмотрел на неожиданного помощника и кивнул, решив про себя, что ему весьма кстати может прийтись начитанность неплохо соображающего парня и что того следует приблизить к себе. Возможно даже сделать своей правой рукой, кем-то наподобие советника:
– Правильно, молодец, Умник! Все слышали? – Он оглядел уже начавших схватывать новую мысль ребят. – Вот только как узнать, есть ли у этого прохожего деньги? Значит, для этого нам нужен наводчик. – Он вдруг хлопнул себя по лбу. – Или наводчица! Как это я раньше не подумал? А хотя бы наша Светка с почты! Будем запускать ее в ресторан… Ну, этот, Золотой Якорь, что возле парка, пусть она там немного хвостом покрутит, найдет какого-нибудь дяденьку при деньгах и вытаскивает его в парк, на свежий воздух. А тут и мы, здрасьте!
Дядьке – по мозгам, и все дела! Пусть только повнимательнее присматривается и цепляет лишь тех, у кого точно бабки есть.
– Только нам все равно сначала нужно денег раздобыть, – вновь подал голос Умник, ободренный тем, что Голова одобрил его первое выступление. – Ну, чтобы приодеть ее, на косметику там, – развил он свою мысль, – а то выглядит она не очень. Нет, внешность у девчонки ничего, клевая, а вот одевается… В общем, нужен стартовый капитал.
Голова внимательно слушал. Молодец этот Умник, не зря он надумал его приблизить. Котелок у парня варит, он и сам не смог бы так быстро до всего додуматься.
– Да, оборотный капитал нам нужен, точно… – медленно, как бы смакуя пришедшееся по вкусу выражение, задумчиво произнес он. – Так вот… Насколько я понимаю, денег все равно ни у кого нет. – Он сделал короткую паузу и не услышав возражений, продолжил:
– Скоро зарплата на «Электроприборе».
Если не ошибаюсь, то в среду – там у меня сосед работает, он про среду говорил. Вот и покрутимся возле проходной, они в этот день всегда в пивнуху идут. И мы пойдем туда же. Попасемся, а потом кого-нибудь по делу и проводим. Деньги сделаем, – он решил опять ввернуть понравившееся ему словцо, – оборотный капитал будет, а там и Светку подпишем присоединяться к нам. А че, шмотья ей подкинем, по кабакам вон ходить начнет, неужели откажется?.. Ну все, давайте по домам, – после слегка затянувшегося одобрительного молчания решил он, – а завтра соберемся, еще покумекаем….
Собравшись в среду в этой же беседке, они распили две бутылки водки и поехали на дело. К четырем часам с проходной завода «Электроприбор» повалили первые группки окончивших смену рабочих. Прислушавшись к их возбужденным голосам, ребята поняли, что зарплату сегодня все-таки выдали.
В пивной, заказав по кружке пенистого напитка, компания с трудом протиснулась к столику, где было чуть посвободнее, и не обращая внимания на чьи-то недовольные возгласы вскоре неспешно смаковала пиво, внимательно поглядывая по сторонам. Никто не знал точно, как долго им придется так простоять, поэтому приходилось экономить, денег оставалось еще только на один повтор. С завистью посмотрев на соседей, заказавших по шашлыку, Голова тихо прошептал, склонясь к уху Сокола:
– Вон за тем смотри, видишь, в серой кепке? Тебе отсюда удобнее. Он вроде бы уже набрался. Если будет еще заказывать или просто достанет лопатник, просеки, сколько у него там.
Понял?
Сокол кивнул и отодвинувшись, принялся наблюдать за лысоватым толстяком в серой кепке, которого и впрямь уже слегка покачивало. Заметив, что опустошив бокал, тот намеревается повторить заказ, он проскользнул вслед и пристроился в очередь за его мощной спиной. Когда толстяк оказался напротив продавца и достал из кармана бумажник, Сокол, осторожно выглянув из-за его плеча, убедился в наличии в нем толстой пачки купюр различного достоинства. Сделав вид, что передумал что-либо покупать, он вернулся к своему столу и тихо доложил командиру:
– Все нормально, у него там достаточно.
Голова удовлетворенно кивнул и коротко приказал всем идти к выходу. В пару глотков осушив остававшееся в бокалах пиво, боевая пятерка вышла на свежий воздух. Облюбовав скамейку, с которой просматривался вход в пивную, они закурили и стали нетерпеливо ожидать появления намеченной жертвы.
Бесплодно просидев полчаса, Сокол уже в который раз спросил:
– Ну где он там, чтоб его?
– Может, он там и отрубился? – Мелкий засмеялся.
– Не выступай, тут дело серьезное. – Дрын заехал локтем ему в бок и Мелкий обиженно засопел. Наконец, когда ожидание совсем затянулось и Голова собрался вновь отправить Сокола на разведку, появился толстяк, которого качало гораздо сильнее прежнего. Он отошел от входа, и расстегнув ширинку, принялся шумно мочиться, не обращая внимания на прохожих.
– Эдак его скорее в ментовку заберут, чем мы с него что-нибудь поимеем, – разочаровано заметил Дрын.
Голова коротко бросил: «Пошли», и они двинулись вслед за толстяком, бормотавшим что-то себе под нос, стараясь при этом держаться от него в некотором отдалении.
– Жалко, что он через лесополосу не пошел. – Дрын кивнул в сторону раскинувшегося неподалеку леска. – Но ничего, если он по железнодорожным путям попрет, тоже нормально.
Но толстяк свернул совсем в другом направлении. Вскоре стало ясно, что он идет к группе пятиэтажек, уже показавшихся вдали.
– Ничего, – успокоил подельников Голова, – в крайнем случае мы его прямо в подъезде достанем. Лишь бы в тот момент рядом никого не оказалось.
Но им и тут не повезло. Едва толстяк поравнялся с первым домом, из-за угла вылетели две небритые личности и обрадовано взметнув вверх руки, восторженно заорали:
– Семеныч! Вот так встреча! Ну нормалек!
И тут же подхватив толстяка под руки, куда-то его поволокли. Судя по хитрому виду мужиков, хвостовики намеревались выдоить Семеныча до упора, и при этом в помощниках явно не нуждались.
– Да, не повезло. Этого Семеныча сейчас и без нас обчистят как надо. – Дрын зло сплюнул на землю. – Что делать будем, Голова?
– Валим обратно, – решил тот. – На пиво пока осталось, попасемся еще чуток. Не возвращаться же с пустыми руками.
Вернувшись, они увидели, что количество посетителей уменьшилось, теперь им легко удалось найти свободный столик, но от разочарования, которое принес неудачный заход, они слишком быстро выпили пиво, взятое на последние деньги. Далее оставаться в пивной, не привлекая к себе внимания, было опасно и они вновь вышли на улицу. Вернувшись на знакомую скамейку, предварительно согнав с нее каких-то мелких пацанов, компания нервно закурила и притихла, все ожидали решения пахана.
– Будем сидеть! – провозгласил тот, заметив устремленные на него взгляды. – Конечно, уже не подпасешь, у кого больше денег, но ничего, выберем так, наобум.
Тем временем уже стало потихоньку темнеть. Каждый покидающий пивную немедленно подвергался оценке пяти пар внимательных глаз на предмет степени алкогольного опьянения, словно их обладатели являлись внештатными сотрудниками медвытрезвителя, но до сих пор в качестве предполагаемого денежного донора ребят никто не устроил. Наконец, когда окончательно стемнело и вход различался уже не совсем отчетливо, а сигареты стали подходить к концу, появился пьяный мужичонка небольшого роста, которого мотало из стороны в сторону как во время десятибалльного шторма.
– Все, – вынес приговор Голованов, решительно отбросив в строну окурок, – больше высиживать нечего, вряд ли подвернется кто получше.
– А деньги-то у него хоть есть? – произнес, сомневаясь, Сокол. – Что-то он одет не очень.
– Поди к нему, спроси, есть ли у него деньги, – с раздражением ответил Голова. – Я-то почем знаю? А одежда – ерунда. Что ж ему, на завод во фраке, что ли, ходить?
Мужичок, неуверенно перебирая ногами, в точности повторял путь, проделанный до него толстяком, видимо группа домов, к которой он направлялся, принадлежала заводу. Когда они вышли на пустырь, раскинувшийся возле железной дороги и до домов оставалось метров двести, Голова скомандовал:
– Все, будем мочить здесь! Один хер, темно уже! – Он пошарил глазами по сторонам. – Дрын, вперед!
Дрын ускорил шаг, на ходу засунув руку в карман и нашаривая в нем тяжелую связку ключей. Сжав их в кулаке, он поравнялся с мужичком и негромко спросил, не будучи оригинальным в замысловатости вопроса:
– Слышь, дядя, у тебя закурить не найдется?
Едва тот повернулся к спрашивающему его юнцу, как не успев даже раскрыть рот, был сбит с ног мощным ударом. Кулак Дрына, утяжеленный ключами, угодил прямехонько в челюсть человека, которого угораздило оказаться в ненужное время в ненужном месте – именно сегодня пресечься в пивной с шантрапой, возомнившей себя гангстерами. Остальные четверо мгновенно подбежали к распластавшемуся на земле телу и наклонившись, в восемь рук, больше мешая друг другу, нежели ускоряя процесс поиска, стали шарить по карманам своей жертвы. Дрын стоял, морщась и потирая костяшки пальцев. Наконец Мелкий извлек пачку мятых купюр из заднего кармана брюк неподвижно лежащей жертвы, и протянул их Голове. Тот не считая сунул их уже в свой в карман и прошипел:
– Все, рвем когти!
Через мгновение он дернул за ворот свитера Мелкого, собравшегося было напоследок ударить ногой мужичка, не подававшего признаков жизни. Мелкий уже примеривался, чтобы попасть тому точно по голове.
– Ты чего? – негромко вскрикнул МЕлкий, пытаясь отодрать руку главаря от своего ворота. – Задушишь ведь!
– А то… – Не взирая на вынужденно тихий тон, в голосе Голованова ясно читалась назидательность:
– Без моей команды, находясь на деле не сметь и пальцем пошевелить! И вообще, – добавил он, чувствуя необходимость как-то обосновать справедливость своего утверждения, – все помнят, о чем мы говорили? Мы теперь профессионалы!..
Вернувшись в свой двор, дружная пятерка спустилась в подвал пятиэтажного дома, где проживали Дрын с Соколом и где клетушка Дрына была самовольно объединена с отсеком ничего не ведавшей об этом соседки-пенсионерки, все равно подвалом не пользующейся. Теперь клетушки были переоборудованы в довольно уютное помещение со стенами, обшитыми листовой фанерой, служащей защитой от посторонних взглядов, исправно работающей лампочкой и дверью, запирающейся на шлеперный замок. Внутри находились два самодельных топчана, разместившиеся вдоль стен, и завершал обстановку сколоченный из деревянных досок прочный стол, установленный в центре. Когда компания расселась, с нетерпением поглядывая на своего предводителя и ожидая дележа законной добычи, Голова встал со своего места и приказал Соколу:
– А ну-ка, встань, Соколик!
Едва парень с недоумением приподнялся, как кулак Головы смачно моприкоснулся с его носом, отчего тот мгновенно отозвался брызнувшими по сторонам кровавыми соплями.
– За что, сука? – с обидой в голосе завопил тот, пытаясь пальцами остановить обильно потекшую кровь.
– Сейчас за суку еще добавлю, – угрожающе пообещал Голова и добавил уже нормальным тоном:
– А ну-ка дружок, выверни карманы.
Сокол обреченно, наконец догадавшись в чем дело, свободной рукой достал из кармана куртки мятую бумажку и бросил на стол:
– На, подавись!
– На первый раз прощаю, – уже совсем добродушно сказал главарь, – но впредь чтоб все зарубили себе на носу – если кто утаит хоть копейку из общей добычи, разговор с ним будет не такой, как сейчас. – Он кивнул на Сокола. – Ишь ты, орел-сокол, – усмехнулся Голова, – хорошо, я заметил – шасть по карманам и зажал что-то в кулаке, думал нас всех нагреть.
И из-за чего страдал, спрашивается? – Он приподнял со стола потрепанную купюру. – Ха, из-за такой мелочи! Вот я тебя сейчас вообще выкину из нашей шоблы, хочешь?
– Ладно, – виновато буркнул Сокол, – в последний раз.
Больше не буду, обещаю. – Ему уже удалось остановить кровь и теперь он шмыгал носом, напоминая обиженного ребенка.
– Может, кто желает добавить что-нибудь еще, – огляделся Голова, – может, кто-то другой хочет облегчить душу и карманы?
Мелкий осторожно, словно взялся за раскаленный уголек, который нещадно жег руку, достал из кармана дешевенькие электронные часы и отводя взгляд от пахана, аккуратно положил их на самый краешек стола.
– Ну вот тебе! – разозлился Голова, который просто на дурака закинул крючок, не очень-то надеясь на улов. – И ты туда же, говнюк. Садануть бы и тебе тоже, да хрен с тобой, живи. – Он великодушно махнул рукой. – Но чтоб все запомнили, если при дележе кто-нибудь надумает что-то утаить, то пусть пощады не ждет!
– Тебя самого это тоже касается? – ехидно спросил вновь осмелевший Сокол.
– Да, меня тоже! – твердо ответил Голованов, будучи убежденным, что в случае чего, все равно не найдется желающих призвать его к ответу и поэтому с легкостью произнесший эти ни к чему не обязывающие слова.
– Мог бы и Мелкому тоже двинуть, – буркнул напоследок Сокол и на этом тема была окончательно закрыта.
Затем Голова медленно, наслаждаясь производимым эффектом, достал из кармана тощую пачечку банкнот и с напускной небрежностью, словно подобную процедуру ему приходилось проделывать чуть не каждый день, кинул ее на стол, приказав:
– Считай, Умник!
Тот вспотевшими от волнения пальцами, под внимательными взглядами сотоварищей, пересчитывающих деньги одновременно с ним – причем Мелкий даже беззвучно шевелил при этом губами – пересчитал пачку и бросая последнюю бумажку на стол, огласил результат.
– Ого! – уважительно произнес Дрын, чуть привстав от возбуждения. – Такого навара у нас еще ни разу не было! На эти бабки такую пьянку закатить можно!
Голова, который судя по заблестевшим глазам тоже был доволен прозвучавшей цифрой, произведя над собой усилие, как можно небрежнее заявил:
– Ерунда, это только начало. Скоро у нас таких бумажек будет завались, это вам не на заводе пахать!
– Ты что, придумал что-то еще? – оживился Дрын.
– Да идей навалом, только успевай собирать бабки, – соврал Голова, решив про себя, что надо будет срочно посоветоваться с Умником, пусть тот что-нибудь придумает. Затем он отложил половину денег в сторону, разделил оставшуюся часть награбленного между всеми участниками поровну и запихивая отложенное за пазуху, торжественно объявил:
– Отныне у нас будет касса. Кассиром я назначаю себя. – И сразу же отметая возможные возражения, пояснил:
– Эти деньги общие и будут тратиться на подготовку различных операций. О всех расходах я буду строго отчитываться перед вами, не бойтесь. Например, завтра мы с Умником будем одевать Светку, чтобы начать с ней работу по кабакам. Понятно, что для этого нужны деньги. Все… – И уже запирая дверь, не обращая внимания на недовольные физиономии расходящихся подельников, имевших все основания не доверять такому кассиру, Голова крикнул в темноту:
– Умник, завтра после двенадцати заходи ко мне!..
Сидя с Колесниковым на скамейке и потягивая бутылочное пиво, купленное на деньги из «общака», Голова, похлопав собеседника по плечу, доверительно произнес:
– Короче так, Серега, будешь моим замом. Ну, вообще-то мой зам – это Дрын. Он здоровый и вообще… Толковый, короче, пацан. А ты у меня будешь по этой части, ну, думать головой, в общем. Советовать там чего… Усек?
– Усек, – подтвердил Умник.
– Ну, а раз усек, давай займемся делом. Сейчас мы с тобой сгоняем на почту и поймаем Светку, а потом прошвырнемся по магазинам, купим ей шмотья, косметики – в общем, дерьма всякого – и объясним, что от нее требуется. Я с ней буду базарить, а ты сиди и поддакивай. В общем-то она баба ничего, понятливая, но уж если упрется… Тут-то и начинается твое дело – ты и соображай, как ее уломать, какие привести эти…
Как их?
– Аргументы? – подсказал Умник.
– Во-во, и аргументы и факты! – довольно заржал Голова.
– Ладно, отчаливаем. – Он отбросил в сторону пустую бутылку.
– На почту пойдешь ты, а то бабка там работает вреднющая, меня что-то сильно невзлюбила. Всю дорогу бочки катит, сука.
Когда они на трамвае доехали до почты, Голованов остался на улице, а Сергей Колесников, зайдя в зал, постучал в служебную дверь. Спустя довольно продолжительный отрезок времени та отворилась и на пороге возникла пожилая женщина с колючими глазами и почему-то заранее недовольным лицом, подозрительно оглядевшая его с головы до ног.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Сергей и не дождавшись ответа, продолжил, – мне бы Свету Портнову…
Так и не ответив, только брезгливо поджав губы, старушенция развернулась и пошла прочь, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Еще через минуту в дверном проеме появилась девушка, одетая в синий халат, измазанный фиолетовой штемпельной краской. Увидев Сергея, она слегка удивилась и не очень-то приветливо спросила, тоже не поздоровавшись:
– Чего пришел? Мне работать надо.
– Свет, мы тут с Головой… Он на улице остался, а я вот… Ты когда заканчиваешь работу?
– Да что вам от меня надо-то, спрашиваю? – ответила та вопросом. – Было бы что дельное, могла б и пораньше отпроситься, а так, дурака с вами валять…
– Голова велел передать, разговор есть серьезный. – Сергей избегал смотреть ей в глаза. После некоторых действий, что их компания предприняла в отношении этой девчонки и в которых принимал участие и он сам, парень не очень-то уютно сейчас себя с ней чувствовал. Судя по натянутости, возникшей сейчас между ними, Светлана также чувствовала себя при общении с ним не в своей тарелке.
– Разговор… Знаю я ваши разговоры! Опять в подвал потащите, или придумаете еще что-нибудь в этом роде. – Однако взглянув на разом покрасневшего Сергея, она испытала некоторую неловкость от своей резкости – как раз этот парень был виноват перед ней гораздо меньше других, и к тому же он ей немножко нравился. – Ладно, – продолжила она уже мягче, – передай своему Голове, что скоро приду. Но повторяю: если он опять со своими глупостями… С полчасика примерно подождите! – крикнула она уже на ходу.
Не успев ей возразить, что «Голованов вовсе не его», Сергей вернулся к приятелю, уже начавшему проявлять признаки нетерпения.
– Ну что там эта шалава мозги парит? – Он сплюнул под ноги, едва не попав себе на ботинок.
– Сейчас придет, ей еще отпроситься надо. Полчаса сказала подождать, – мрачновато ответил Сергей. После встречи со Светой он вдруг почувствовал некоторую антипатию к лидеру их компании. Это было для него несколько неожиданным, но сейчас он не стал разбираться в непонятно почему возникшем чувстве.
– Ну, полчаса, так полчаса, – неожиданно покладисто согласился Голова и внимательно посмотрел на Сергея. – А что, Умник, может она тебе нравится, а? – Присмотревшись к переменившемуся в лице парню, он понял, что попал в точку. – Ну, дела! Брось, скоро у тебя знаешь сколько таких появится?
Деньги заведутся – сами прибегут! Тебе только выбирать, да пальцем тыкать придется. И еще в сто раз лучше Светки найдутся. – Он поморщился и кивнул в сторону почты.
Сергей ничего не ответил и оставшееся время они провели в молчании. Наконец, на ступеньках почты появилась Светлана.
Голова несколько скептически ее осмотрел и хмыкнул. Действительно, выглядела девушка не лучшим образом. Высокая, симпатичная, с красивыми черными бровями и высокими скулами, которые предполагали в ее роду какого-нибудь татаро-монгольского предка, с неплохими, слегка тонковатыми ногами, одета она была не лучшим образом. Одежда была чистой, свежеотглаженной, но чувствовалось, что носится девушкой далеко не первый сезон. Подойдя к молча наблюдавшими за ее приближением приятелям, заметив ухмылку на физиономии Голованова и сразу догадавшись что она означает, Света, не здороваясь, грубо спросила:
– Ну, чего приперся? Что за разговор у тебя? – И еще раз решительно предупредила:
– Если с глупостями какими, то я пошла, у меня дел навалом!
– Не суетись, дура, – Голова крепко схватил ее за локоть, – у нас приятная для тебя новость. Сейчас прошвырнемся по магазинам, приоденем тебя слегка. А то смотреть тошно, что напялила – все это немодно давно.
Светлана, вспыхнув, резко вырвала свой локоть.
– Ты, придурок, на себя бы лучше посмотрел! Тоже мне, модельер выискался! Тебе бы мать алкашку, да двух сестренок мелких без отца, так я б посмотрела, как ты с ними покрутился и на кого бы стал похож. – Видно было, что она не на шутку разъярилась. Девушка уже развернулась, собираясь уходить, но Голова опять схватил ее за руку:
– Ладно, не пыли! Ну брякнул не подумавши, с кем не бывает… – Его тон неожиданно стал до противности приторно-ласковым – он понял, что действительно слегка переборщил, а ведь эту суку надо было во что бы то ни стало уломать, без нее в задуманном деле никак было не обойтись. – Ты бы слушала лучше, что я тебе говорил. Сейчас поедем в центр, пройдемся по магазинам.
Светлана начала потихоньку отходить, кажется, она не умела долго сердиться.
– С чего это ты вдруг таким добреньким стал? – Только сейчас до нее дошло, что щедрые посулы Голованова звучали весьма подозрительно. – Шмоток, он видите ли, накупит… Что затеваете-то?
– Потом объясню. – Голова потащил ее к трамвайной остановке.
– Нет, или говори сейчас, или валите оба к чертовой бабушке.
Голова тяжко вздохнул, но решил подчиниться:
– Пошли, побазарим. – Он кивнул в сторону скамейки.
Когда все трое уселись, главарь в общих чертах набросал Светлане то, что их команда надумала сделать и о ее роли в предстоящих операциях. Слушая Голованова, Светлана не особенно удивилась тому, что тот предлагал – ничего хорошего от такого подонка она и не ожидала. Она смотрела, как Голова, размахивая руками, расписывает ей выгоды предстоящего сотрудничества, и припоминала, как попала в компанию этого отморозка. Собственно, там и вспоминать-то было нечего. Это не она – ее подруга откликнулась на предложение встреченных на улице парней познакомиться. Потом той удалось улизнуть, а ее не отпустили, заставляя пить вино стакан за стаканом, а закончилось все так, как и должно было закончиться. Мрачный подвал, жесткий дощатый лежак, грубые руки, пьяные лица…
Потом угрозы расправы, если она вздумает на них жаловаться, мелькающий перед глазами нож; пощечины Голованова для закрепления результата… Самое противное, что на этом все не закончилось – убедившись, что она не заявила в милицию, парни, встретив ее на улице, запросто повторили все вновь. Потом вроде бы на какое-то время отстали, потом вспомнили о ней снова, а еще через некоторое время она и не слишком отказывалась от приглашений провести досуг – дома порой бывало гораздо хуже, чем в компании с этими уродами…
Сейчас, слушая бодрые разглагольствования этого недоумка, первой же мыслью девушки было послать их ко всем чертям, пусть ее даже потом изобьют, как это бывало уже не раз, но возможность что-то заработать притягивала. Все деньги, заработанные однообразным трудом на почте, она тратила на своих маленьких сестренок, в то время как алкоголичка-мать постоянно пропивала все принесенное Светланой в дом, включая купленные детские вещи, даже еду ухитряясь выменивать на алкоголь. За квартиру тоже не было плачено несколько месяцев; и все это, острой занозой сидевшее в ее голове и не дававшее покоя, заставило сейчас Светлану выслушать предложение, не оборвав Голованова с первых же слов. И тем не менее, ей было страшно, дать свое согласие она пока не решалась.
– Ты что, хочешь, чтобы меня посадили? – сразу после окончания его речи задала она свой первый вопрос.
– Дурочка, – ласково ответил тот, – да за что же тебя сажать?
– Как за что? Я должна идти в ресторан, искать там денежных мужчин, затем, якобы соглашаясь продолжить с ними вечер, выводить их на улицу, в парк? Так?
– Ну да, – удовлетворенно кивнул Голова, – ты все ловишь на лету.
– А потом появляетесь вы и… – тут Света запнулась, подбирая слово помягче, – отбираете у них деньги?
– Ну да.
– А если он не отдает, что тогда?
– Ну, тогда мы его немножко помнем, и все дела. – Чувствовалось, что Голове не хотелось касаться неприятной темы, которая к тому же, как он знал наверняка, не понравится Светлане, а ведь ее нужно было убедить во что бы то ни стало, без нее все их стройные планы рушились.
– Но вы же можете его случайно и… – Девушка не смогла произнести этого слова.
– Чего? Убить? Да брось ты! – с оптимизмом заверил ее Голова. – Никто ничего подобного делать не собирается. Ну, стукнем может разок – всего и делов то, говорю ж…
– Все равно я боюсь, – упрямо заявила девушка.
– Чего? Чего ты боишься? – Голованов стал проявлять первые признаки нетерпения.
– А если нас поймают?
– Да кто поймает-то?
– Известно кто, не валяй дурака. – Светлана посмотрела собеседнику в глаза. – Я что, буду тогда… Как это называется… наводчицей, да? И сколько же мне тогда дадут?
Голова не зря взял с собой именно Колесникова. Они успели заранее предусмотреть и обсудить все возможные со стороны девчонки вопросы, чтобы половчее запудрить ей мозги.
Стараясь не отводить взгляда от ее испытующих глаз, он ответил:
– Если… Я подчеркиваю, если, – он сделал ударение на этом слове, – нас поймают, то всю вину мы возьмем на себя.
Ты просто сходила в ресторан и познакомилась с парнем. Потом просто вышла с ним прогуляться. Тут подлетели какие-то бандиты и отобрали у него деньги. Ну, приложили его при этом чуток… Кстати, – он натянуто рассмеялся, – можем и тебе фонарь поставить, если ты так уж желаешь правдоподобия. Вот и все. Ну, и при чем тут ты?
– А если узнают, что мы знакомы?
– Да откуда узнают-то? Мы же им не скажем?
– Ну а вдруг? Мало ли… – Девушка имела все основания не доверять благородству Головы, весь его облик вообще никак не вязался с этим словом.
Голова опять не растерялся, так как в числе других они с Умником предусмотрели и такой вопрос Светланы.
– Даже если мусора догадаются, что мы знакомы, можно будет всегда отвертеться, что напали мы вовсе не из-за денег, а просто приревновали и решили кавалера маленько проучить. Да вот взять хотя бы его… – Голованов ткнул пальцем в сторону Колесникова. – Ну вот любит он тебя, к примеру, и все тут. Увидел с другим и тормоза отказали. Идет?
– Идет, – неожиданно для себя ответила Света. – И кстати, он мне действительно нравится, – добавила она больше для того, чтобы позлить Голову. – Из вас, козлов, он единственный нормальный. – И с удивлением заметила, как просияли глаза Сергея, в тот момент смотревшего на нее.
– Ну, ты не очень-то, за козлов ведь и ответить можно, – больше для порядка проворчал Голованов, довольный тем, что трудный разговор остался позади. Помолчав, он добавил:
– Ну что, тронули?..
Пройдясь по магазинам в центре города, они с разочарованием обнаружили, что с нынешними ценами на обновки не хватит и вдвое большей суммы. Тогда, по предложению Светланы, они направились на базар и вскоре, обойдя огромное количество коммерческих киосков и выбрав все необходимое, увешанные свертками, уже ехали в «штаб-квартиру» веселой компании; как выразился Голова – на инструктаж.
