Текст книги "Якудза из другого мира. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 11

На следующее утро меня разбудил звонок. Ну кого в такую рань надо покрыть матом, чтобы отбить охоту звонить и будить уставших ребят? До тренировки ещё полчаса, а меня безжалостно вырвали из сладких объятий сна. А в нем я был в окружении троих прелестниц, которые ласкали меня всем, чем только могли. Ух, а могли они не мало…

Я провел пальцем по сенсору и уже открыл было рот, чтобы покрыть матом звонящего, как женский голос томно произнес:

– Привет, мой ласковый зверь. Ты один?

Сон как рукой сняло. Это кто ещё может так названивать? Номер незнакомый, а вот голосок… Голосок я где-то уже слышал.

– Угу, – буркнул я, ожидая продолжения.

– Тшшш, – раздалось на том конце провода. – Ничего не говори. Сегодня говорить буду я. Ты должен слушать меня и играть… играть со своим славным дружком. Представь, что это я с ним играю…

И всё это сказано с таким придыханием, таким эротическим томным голосом, что я сразу же ощутил напряжение в набедренной повязке. У меня и так была утренняя эрекция, а после такого неожиданного звонка и вовсе под одеялом торчала ракета.

– Ты хочешь поиграть? Если согласен, то нажми кнопку «6» один раз. Видишь, как она похожа на торчащий член сбоку? Если же не согласен, то кнопку «9» два раза, она похожа на уже опавший член. Уверена, что ты начнешь с бодрой шестерки, а когда кончишь, то член опустится удовлетворенной девяткой…

Конечно же я нажал на шестерку. Что это за дела такие? Утренний секс по телефону? И с такими аллюзиями? Никогда бы не подумал такое на обычные цифры…

Я взглянул на комнату сэнсэя – оттуда доносилось мерное дыхание и легкое посвистывание.

Вот очень не хочется, чтобы неожиданный сюрприз был испорчен заспанной морщинистой рожей. Я поднялся и тихонько вышел из комнаты на задний двор. Хотел было отправиться в ванную или туалет, но если старик проснется, то первым делом отправится справить малую нужду или умыться. Там он меня может застать за очень интересным занятием. А так… Так я смогу его услышать и сделать вид, что дышу утренним воздухом.

– Ты знаешь, я сейчас стою под горным водопадом. Совсем обнаженная, без единого лоскутка ткани. Вода ласково струится вниз по телу. Такая теплая, скользкая…

Ага, это в апреле-то! Ну да ладно, фантазия у собеседницы явно богатая, поэтому не стоит обламывать заклепничеством.

– Особенно… между ног. Да, мой зверь, там, где ты очень любишь ласкать… У тебя в этом месте находится железный стержень, готовый окунуться в горячее желание… Сожми его. Ласково. Как бы это сделала я…

Я невольно засунул руку в набедренную повязку. Ух, легкий стон вырвался наружу. Эта крошка определенно умеет заводить.

– Тшшшш, не надо звуков, я буду вести тебя своим языком… Проводить своим языком по одной стальной дубинке… Могучей дубинке, очень твердой и возбужденной. Хочешь знать, что я сейчас делаю?

Нет, блин, меня больше волнует вид сада камней! Конечно же хочу!

Молодое тело с жаром отзывалось на пришептывания и томный голос. Эй, Изаму, а ты был знатный дрочун, если так легко возбуждаешься. Если ты смотришь на меня сверху, то отвернись на хуй! Я смущаюсь!

Я нажал на цифру «6» и прижал телефон крепче к уху.

– Я взяла телефон в левую руку, а правой… провожу по груди… По набухающим соскам… Они отзываются и уже торчат… призывно торчат… Ты ведь так любишь их целовать… Ты хочешь их поцеловать?

Шестерка улетела в ответ. Я уже представлял себе соблазнительную японочку, которая и в самом деле стоит под водопадом и неторопливо оглаживает себя. Медленно скользят влажные пальцы по мягкой коже… Ладонь накрывает грудь второго… нет, третьего размера!

А что? Моя фантазия, что хочу, то и представляю. Если вы будете представлять себе объект желания, то я вам ни слова не скажу. Вот и вы мне ничего не говорите про то, что у японок сиськи маленькие.

– Да, ты целуешь мои набухшие сосочки, а я запрокидываю голову и начинаю негромко постанывать… А-а-а… А-а-а… Как хорошо… Я опускаю руку и начинаю ласкать себя там… внизу… А-а-а, а-а-а… Я вижу, что ты тоже разгорячен… Твой стержень торчит так победоносно… А-а-а… Он обещает так много блаженства… А-а-а…

Ух, как же её стоны возбуждающе звучат. Фантазия подкидывает всё больше и больше вариантов. Раз и мы уже оба под водопадом. Только себя я вижу в прежнем теле. В теле Игоря Смельцова.

– Потом я опускаюсь на колени и… О-о-о, как же я хочу поцеловать его… А-а-а… прикоснуться губами к бордовой головке, а потом покрыть её поцелуями… А-а-а… какой же он горячий… какой твердый… А-а-а… я хочу его… А ты? Ты хочешь меня?

Ещё одна шестерка улетает в сотовую даль. Или пятерка? Да по хуй, главное, что один раз нажал.

– Ты входишь в меня… А-а-а… такой могучий… А-а-а… А-а-а… такой твердый… А-а-а… Вот так, да… А-а-а… чуть глубже… А-а-а… не торопись… дай мне привыкнуть к тебе… А-а-а… Ещё… Ещё… А теперь возьми меня сзади… А-а-а… Вот так, я прогнусь… да-а-а… Ещё…

Моя рука уже вовсю ходила ходуном. Я встречал рассвет, стоя на пороге дома и радостно улыбаясь показавшемуся краешку солнца.

– Ты так возбужден… А-а-а… я вся теку… А-а-а… Это вода или мои соки?.. А-а-а… Ещё… Ещё… возьми мои груди… А-а-а… сожми их… вот так… да-а-а… Ещё… Возьми меня грубо… А-а-а… Войди в меня на полную… А-а-а… Я сейчас кончу… Ещё… Ещё… Тебе нравится?

Какая там цифра? Да плевать!

– Угу, – бурчу я в ответ.

– Ещё… А-а-а… Ещё… А-а-а… Я кончаю… Кончаю… Кончи в меня, зверь… А-а-а… Кончи как тогда, на уроке физкультуры… когда школьники убирали зал, а ты трахал меня в моём маленьком кабинете… А-а-а… Да… я кончаю-у-у…

Под такие завывания я не стал сдерживаться. Струя плеснула на порог дома, на траву, на гальку дорожки. Плевать после уберусь. Как же хорошо-о-о…

– Милый… я кончила… это было так чудесно… Ты просто зверь. Я мечтала о тебе все последние три дня…

Я улыбнулся солнцу – теперь я знаю, откуда слышал этот голос.

– Икэда-сан, я тоже мечтал о вас… Вы самая лучшая учительница на свете. А как вы здорово умеете будить…

В трубке ойкнуло, потом женский голос осторожно произнес:

– Какой ужас… Я ошиблась номером… Кто это?

– Мы с вами сегодня увидимся, и я покажу, в каких позах вы стояли в моих мечтах…

Телефон тут же пискнул и отключился.

Вот так вот бывает. Приятно, когда так ошибаются номером. Я даже не буду ругаться за такую раннюю побудку.

Когда я с улыбкой повернулся, то наткнулся на недоуменное лицо мастера Норобу. Он смотрел на меня, открыв рот. И как этот старый извращенец смог подкрасться так тихо?

Хотя, я слышал только голос в трубке, поэтому мог пропустить его пробуждение. И в какой же глупой ситуации я сейчас оказался… Объяснять что-либо было бессмысленно.

– Такаги-сан, я понимаю, ты пережил вчера пулевое ранение. Ты познакомился с одним из самых могущественных людей Токио. Ты спас человека и теперь явно охуеваешь от своей невъебенности. Но нельзя же так… Нельзя вот так просто взять и подрочить на сад камней!

– Да я вовсе не на все камни, – ляпнул я в ответ и тут же пожалел о сказанном.

Получалось, что я дрочил на один какой-то камень. Такие же мысли возникли и у мастера Норобу.

– Я никому не скажу о происшедшем. Просто покажи тот камень, который так тебя возбудил. Я немедленно расколю эту дрянь на тысячи осколков! Ты не должен расплескивать семя на холодные глыбы. Ты ещё молодой, тебя ждут сотни женщин. Не надо зацикливаться только на камнях…

Он издевается или совершенно серьезен? Надо бы приколоться в ответ. Тем более, что ситуация глупее некуда, тут спасет только юмор.

– Хорошо, я больше не буду мечтать о круглом каменном выступе. Но… мастер Норобу, тогда не заставляй меня убирать сад камней. Иначе я снова не смогу сдержаться и… меня может увидеть сосед, господин Яно. Что он подумает об учителе, видя такого ученика?

– Тень, я понял тебя. В будущем я не буду заставлять убирать сад камней. Надеюсь, что на лосося это… твоё… не распространяется?

– Нет. К дохлому лососю я совершенно равнодушен.

– Тогда ладно. А то я уж испугался. Пойдем в дом, Тень. Нечего светить тут непотребством.

Йуху! Я освобожден от нудной уборки сада камней! Это ли не классно? Пять минут позора, зато потом свобода! Я с трудом сдерживал улыбку.

Если бы я только знал, что старик в этот момент занимается тем же самым…

Через десять минут я отправился на утреннюю зарядку. В связи с ранением решил сделать только половину обычного, чтобы не сильно травмировать порванные мышечные волокна. После этого принял душ, позавтракал и отправился в школу.

Каково же было моё удивление, когда в воротах школы со мной поздоровался одноклассник Кайоши Накано. Причем поздоровался сам! и не коротким кивком, а почтительным поклоном. Пришлось отвечать тем же. После этого поздоровался также другой, третий. Девчонки захихикали, прикрывая рты, когда я прошел мимо.

Похоже, что Масаши своим влиянием заставил бойкот испариться. Может, оно и к лучшему, так как я узнал всю необходимую информацию об этом мире и пришла пора наводить мосты отношений с ребятами из школы.

Меня выпустили из социального вакуума и даже пару раз восхитились прошедшей дракой. Я в ответ только пожимал плечами и говорил, что мне всего лишь повезло. А мне и в самом деле повезло, что никто из троих противников не воспользовался колдовством.

Да, в этом мире правят технологии и колдовство-оммёдо. Два столпа любого направления. Как я уже говорил, колдовство совершают с помощью техник и правильно сотворенных мудр. Люди в Японии делятся по степени владения оммёдо на боевые классы: солдат, боец, специалист, мастер, профессионал и виртуоз.

В моем классе было два человека класса «мастер», семь «специалистов» и одиннадцать «бойцов». Среди них я был одним солдатом, то есть человеком с самым низшим боевым классом. Именно поэтому все были так удивлены моей победой над мастером Окамото и двумя специалистами. Это всё равно если мышка завалит двух жирафов и слона.

– Привет! Что ты сделал, что тебя стали замечать? – спросила Кацуми, когда зашла в класс. – Какое колдовство использовал? О тебе говорят на скамеечке у школы, во дворе школы и даже в коридоре.

– Всего лишь извинился перед Окамото, – развел я руками.

– Да? И какое же это было извинение?

– Пару бутылок сакэ и искренняя улыбка.

– И что, этого хватило?

– Думаю, что могли бы обойтись и одной улыбкой. Он нормальным пацаном оказался. Не надо было с ним драться.

– А может быть и надо. Теперь о тебе говорят, как о мальчике, который выжил…

Я невольно улыбнулся ассоциациям из моего мира.

– Да пусть говорят, что хотят. Мне наплевать.

– Грубо, Изаму-сан, но искренне. Что ты сегодня делаешь после уроков?

Я посмотрел на Кацуми. Девушка опустила глаза и теребила край юбки. Что это – румянец на щечках? Неужели она хочет пригласить меня на свидание?

Блин, а мне бы не хотелось рассматривать её как объект желания – она из тех девчонок, с которыми либо дружишь, либо женишься. На разовый секс вряд ли потянет. Если переспим и разбежимся, то оскорбится и тогда всей дружбе конец. А она меня поддерживала во время бойкота.

Надо бы так плавно уйти от темы свиданий, чтобы её не обидеть.

– Кацуми-сан, после уроков я буду смотреть на расписание клубов. Меня заставляют выбрать один из них, а то я, как белая ворона, отправляюсь сразу после школы домой.

– А ты поступай к нам, в боевой клуб "Оммёдо кудо".

Ого, да туда так просто хрен попадешь. Это чуть ли не самый элитный клуб элитной школы. Сливки молока единорога. И туда попасть хинину? Это просто плюнуть в лицо каждому, кому было отказано.

Конечно же я согласился! Но не сразу. Всё-таки надо было чуточку покочевряжиться, чтобы девушка захотела видеть меня в клубе ещё сильнее. А где ещё, как не в аристократическом боевом клубе, можно завести нормальные знакомства? Нормальные для якудзы…

– Я бы хотел, но… Но как… Как там быть такому, как я? – я показал на татуировку.

– Да не волнуйся по этому поводу. Руководитель клуба мой брат, он вряд ли откажет…

Я сделал глубокий вдох, потом неторопливо выпустил воздух. Кацуми всё это время смотрела на меня выжидательно.

– Я согласен, но только если потренируешь. Ты же в звании мастера, а я… Меня там будут швырять по татами половой тряпкой.

– Тебя? Только если ты вообще не владеешь оммёдо, – улыбнулась Кацуми.

– Я им владею, но слабовато… Знала бы ты, как меня называет учитель Норобу, когда у меня не получается сделать очередную мудру из девяти сечений…

– И как же? – блеснула зубками Кацуми.

– Жопорукой толстой черепахой, – хмыкнул я в ответ. – К тому же проебавшей где-то свой панцирь. Это не мои слова, это он так сказал.

– Да? Но на мой взгляд ты немного похудел с того дня, как я с тобой заново познакомилась.

Я огладил себя по животу. Да, вес немного ушел, но это в основном благодаря тяжелым физическим упражнениям и непрерывной работе по дому. Если у вас есть лишний вес, то могу порекомендовать отличный способ для похудения – делайте генеральную уборку каждый день. Два в одном – у вас будет чистый дом и вы будете неплохо выглядеть. Заебанным слегка, но зато похудевшим.

– Спасибо. Приятно такое слышать. Так ты со мной позанимаешься?

– Да, давай после уроков позанимаемся. Я дам тебе индивидуальный урок, а потом ты уже сам решишь – будешь ходить или нет.

– Заметано, – улыбнулся я в ответ.

После этого Кацуми отошла к своему столу, а в класс вошел учитель. Потянулся урок географии. Началось путешествие по просторам альтернативного мира. Мне это было не очень интересно, поэтому я тихонько спрятал в книгу телефон и снова начал изучать нехитрую систему оммёдо. В этом мире колдовство базируется на пяти китах, на пяти стихиях: металл, земля, вода, воздух и огонь.

Каста хининов и в самом деле больше предрасположена к стихии земли. Почти всё существование касты в той или иной мере касалось приземленности. Хинины не летали, не пыхали огнем, не умели дышать под водой и тем более не умели грудью останавливать пули. Изаму принадлежал к породе землекопов, рабочих и трудяг, которые брались за самую черную работу. В основном хинины работали на возведении зданий, мостов, в шахтах и на горнодобывающих предприятиях.

Сэнсэй Норобу сказал, что со временем я смогу стать лучшим из мастеров стихии земли, на что я ему ответил, что хотел бы стать вообще лучшим из лучших. Вот как раз оммёдзи Норобу был разносторонне развит и обладал знаниями по всем пяти стихиям. Я захотел превзойти его!

На мой стол шлепнулась бумажная лягушка. Я поднял глаза и встретился взглядом с Кацуми. Та быстро дернула бровями и отвернулась. Стоило только тронуть лягушку, как она с легким шелестом развернулась. Внутри был текст:

«Изаму, вот несколько основных правил этикета в нашем клубе: нужно быть предельно вежливым, выдержанным, уважать старших по поясу и возрасту, не обижать слабых и младших. При встрече с участниками приветствуешь уважительным поклоном со словом «Ос». Не забывай выполнять поклон при входе в додзё и выходе из него. Если опоздаешь на тренировку, садишься в конце зала, и ждешь пока инструктор не подойдёт и не разрешит встать в строй. Не перебивай старших, когда они разговаривают или объясняют что-либо ученикам, стой рядом, жди, пока на тебя обратят внимание. И самое главное – не вздумай ругаться!»

Я снова поднял глаза. Кацуми обернулась. Прикрыл глаза веками и неторопливо кивнул. В тот же миг бумажка вспыхнула огнём и растворилась в воздухе.

– Такаги-сан, не стоит увлекаться огнем в помещении, – раздался мягкий голос учителя.

Вот это подстава. Как раз в момент сгорания он повернулся ко мне. Ну не выдавать же Кацуми!

– Прошу прощения, Миура-сэнсэй! – вскочил я бодрым сусликом. – Такого больше не повторится!

– Надеюсь на это. Сейчас же прошу вас удалиться, чтобы подумать над своим поведением. И прошу не баловаться с огнем в коридоре. Мы ещё планируем завтра придти в целую и нетронутую школу.

Спорить с учителем было бесполезно, оставалось только спокойно покинуть класс. Под легкие смешки одноклассников я вышел из кабинета. Пусть посмеиваются, они вряд ли это от злобы. Шляться по коридорам означало брать на свой счет штрафные баллы. Поэтому отправился на стадион, чтобы не мозолить глаза возможным дежурным.

На стадионе госпожа Икэда гоняла параллельный класс. Я сел на месте повыше, чтобы слишком не рисоваться и начал снова копаться в телефоне, изредка поглядывая на учительницу физкультуры. Она выглядела слегка растерянной, взглядом искала того, кому могла позвонить утром. Я даже прочел по губам, что она подзывала одну из учениц и показала мой номер телефона. Спрашивала – не знает ли та этот номер? Милашка в оранжевом легком топике и обтягивающих шортах помотала головой. По словам Икэда выходило, что она ошиблась номером, а этот ученик оскорбил её спросонья.

Вот так вот… Оскорбил… А я-то думал, что ей понравилось…

Коварные всё-таки существа эти женщины!

Я любовался формами зрелой женщины и подумывал даже подойти к ней, когда она отправится в собственный кабинет. А что? Надо же было воплотить в жизнь её тайную фантазию. Пусть она представляла вместо меня другого – я то видел её!

Мне даже пришлось закинуть ногу на ногу, когда вспомнил утренний разговор.

Но всё решилось звонком Кацуми. Она позвала меня на урок и поблагодарила, что не выдал её учителю. Я только отмахнулся. Пустяки. Подумаешь, заработал штрафные баллы…

Зато после уроков Кацуми весело повела знакомить меня со своим братом Акира. Заодно посмотреть додзё клуба "Оммёдо Кудо". Её брат оказался мускулистым крепышом со здоровенными ручищами. Он так сжал мою ладонь в своей лапище, что пришлось срочно отключать нервные окончания, чтобы не заорать от боли. Я вытерпел и ему это явно понравилось.

– Кацуми рассказывала, что ты один победил троих. Это правда? – спросил Акира.

– Я просто испугался за свою жизнь, – ответил я.

– Да ты скромняга. Ладно, пойдем посмотрим додзё, – Акира хлопнул меня по плечу. – Может, даже поспаррингуем. Посмотрю на тебя в деле…

– Кх-кх, господин Такаги? – раздался голос позади нас.

Увы, спортивный зал увидеть в этот день мне не удалось. Когда мы обернулись, то увидели троих полицейских.

– Нам нужно задать вам пару вопросов относительно группировки Хино-хеби-кай. Проследуйте за нами, – вежливо предложил один из них.

Чуть поодаль я увидел улыбающегося Сэтору…

Глава 12

В голове сразу же сформировался план: правого офицера толкнуть в грудь, пока он падает – врезать локтем среднему и с разворота ногой в челюсть левому. На всё про всё две секунды. А дальше делать ноги и там поминай как звали.

Тут же отмел этот план – меня задержат Кацуми и её брат. Их оммёдо даже после небольшого шока сработает как надо. Уж если она уровня мастер, то он-то и подавно должен быть не меньше профессионала. Да и полицейские могут быстро оправиться и накостылять мне по шее, если сразу не откроют стрельбу.

Ух, а этот мелкий пиздюк Сэтору ковыряет носком ботинка край тротуара. Вот как будто не при делах! Надо было ему раньше настучать по сопатке, да вытащить наружу признание, но всё подготавливал сюрприз, оттягивал…

Сука, дооттягивался!

– Уважаемые господа полицейские, а здесь вы не можете задать свои вопросы? – я постарался улыбнуться как можно приветливее, хотя внутри всё клокотало от злости.

– Простите, Такаги-сан, но нам лучше пройти в кобан, – с поклоном ответил средний полицейский.

– Я не хочу в полицейский участок, – помотал я головой. – Мне ещё додзё не показали.

– Господа полицейские, вообще-то школа является частным заведением, – холодно проговорил Акира. – У вас есть разрешение на посещение?

– Да, господин Утида, директор Оказуми осведомлен о цели нашего визита, – ответил левый полицейский. – Он даже позволил забрать ученика с собой. Мы ненадолго, всего лишь зададим несколько вопросов, получим несколько ответов…

И всё это сказано с такой доброжелательной улыбочкой, как будто уговаривал ребенка отдать конфетку. Нет, я наслышан о вежливости местных полицейских, но это было выше моего понимания. Тем более, что Сэтору Мацуда направился прочь, насвистывая мелодию из какого-то аниме.

То есть сейчас я пойду с тремя полицейскими…

– Изаму-кун, не задерживайся там, – коснулась моей руки Кацуми. – Мы с братом будем тут, так что приходи после. Заодно расскажешь, что спрашивали, а то я сгораю от любопытства.

– Кацуми-тян, не стоит так явно показывать свой интерес мальчику. Ты его смущаешь, – чуть повысил голос Акира.

Говорил-то он строго, но я видел, что его глаза улыбались. Два члена семьи Утида показались мне немного странноватыми. В хорошем смысле этого слова – они не обращали никакого внимания на мою татуировку и не кичились своим положением в обществе. Наверное, они самые дружелюбные люди, которых я встретил в новом мире.

Если только не обращать внимания на полицейских…

– Хорошо, я пойду в кобан, а когда вернусь, то покажешь свой коронный удар, – подмигнул я Кацуми.

Она чуть прикрыла рот рукой, чтобы скрыть ехидную улыбку. Кивнула и потянула брата за собой. Они прошли за стеклянную завесь из мелких бус и пропали в темноте бойцовского клуба.

– Эх, такая тренировка накрывается медным тазом. Ладно, господа копы… Показывайте, где тут ваш кобан? – спросил я.

От момента, прошедшего с вежливого покашливания, и до настоящего момента у меня успел сформироваться план ответов на возможные вопросы. Так как многие уже знают, что Изаму Такаги частично потерял память, не стоит отказываться от версии драки. Тем более, что следы ударов всё ещё оставались на лице на следующий день, несмотря на лекарские успехи сэнсэя Норобу.

Так что я просто скажу, что ничего, по поводу убитых в подворотне ребят, не знаю. Шел-шел, поскользнулся, упал, очнулся у сэнсэя Норобу – местечковая амнезия. Шарахнулся башкой так, что здесь помню, а здесь не помню… Тем более, Мизуки убедила меня, что в той подворотне не было никаких камер, и никто никак не сможет связать меня и тех троих ублюдков из Хино-хеби-кай.

– Тут недалеко, но, чтобы сэкономить время, мы просим вас пройти в машину. Так выйдет быстрее, – с легким поклоном офицер показал на стоящий поодаль черно-белую «Тойоту».

Ну, быстрее, так быстрее. Хотя, я предпочел бы лучше пройтись по улице. Но… чувство опасности почему-то молчало. Скорее всего, я слишком рано расслабился… Расслабили меня ребята из семьи Утида.

Мы с вежливыми полицейскими сели в автомобиль. Двое впереди, двое позади. Вроде бы ничего подозрительного. Правда, как у каждого россиянина, когда его сажают в полицейскую машину, возникло чувство дискомфорта. Я в тот момент подумал, что лучше бы всё-таки прогуляться по улице.

Внутри машины пахло какими-то специями. По ходу недавно у офицеров был обед, и они употребляли его прямо в автомобиле. Полицейские пристегнулись, после чего мы тронулись в путь.

Я по привычке старался запомнить обратную дорогу. В памяти отпечатывались дома, рекламные щиты, небольшие скверики.

Мне показалось странным, что мы ехали уже больше пяти минут. Память мне не изменяла, память говорила, что ближайший кобан находился всего в десяти минутах ходьбы. Я оглянулся на полицейских.

Все трое молчали, как будто каждый взял по рыбке фугу в рот и теперь старается не шевелить челюстями, чтобы не дай Бог не раздавить малька. Легкие улыбки играли на лицах, но они почему-то старались на меня не смотреть. Вот это уже начало меня вымораживать…

Если меня опять заказали и это ненастоящие полицейские, то ребята должны хоть как-то выдать себя. Но они вели себя расслабленно, как будто и в самом деле хотели всего лишь поболтать. Кстати, а почему бы не развести их на разговор прямо в машине?

– Господа полицейские, а что вы хотели узнать у меня про эту самую группировку… как её там… Хреном катай?

Тот, кто сидел рядом со мной, изобразил на лице крайнюю степень участия и ответил:

– Мы почти приехали. Вот ещё чуть-чуть подождать и всё. Давайте помолчим… Послушаем музыку…

Это «ещё чуть-чуть» вылилось в целых семь минут. Если они меня обратно не повезут, то обратно шлепать и шлепать.

Я всё время был весь во внимании. Ждал какого-либо быстрого движения, нервного взгляда или же, на худой конец, резкого взмаха ресниц. Хренушки! Эти манекены в белых рубашечках и синих жилетах были абсолютно спокойны. Они как будто расслаблялись в бане, в большом чане офуро, а не везли одного из подозреваемых.

Это стало напрягать ещё сильнее.

– Господа полицейские, а можно мне позвонить дедушке? Он может волноваться, а я его успокою и скажу, что скоро приду. Я же скоро приду? – помахал я телефоном.

Даже не улыбнулись язвительно. Хм, значит, убивать не собираются. Или моя наивная подначка не нашла свою цель.

– Да-да, вы скоро вернетесь, молодой господин Изаму Такаги, – подтвердил полицейский рядом. – А вот мы и приехали. Может, потом позвоните дедушке? Мы ненадолго. Не будем нервировать старого человека лишними подозрениями. Вы ничего не сделали, а он будет думать плохое… волноваться… Вы же ничего не сделали?

Я ощутил на себе испытующий взгляд. Ага, не только я один прощупывал полицейских. Они «щупали» меня в ответ.

– Конечно же ничего. Я вообще не знаю такую группировку и никак к ней не отношусь.

– Вот и не волнуйтесь так. Если вы ни в чем не виноваты, то вас ни в чем и не будут обвинять…

Опаньки, пошли психологические уловки. Я тут должен дернуться и покраснеть. Я дернулся и покраснел.

А что? У любого человека есть грешок за душой, начиная от перехода улицы в неположенном месте и заканчивая тяжким преступлением. Если полицейский будет буровить вас взглядом, то сложно оставаться спокойным даже самому честному человеку. Вот тот отморозок, кому черт не брат, будет плевать на эти психологические выносы мозга, но я же отыгрываю другую модель поведения. К тому же старый прием, когда вас просят не волноваться, вызывает ещё большее волнение.

Поэтому я скуксился и стал делать вид, что пересчитываю в уме все спизженные на рынке леденцы.

– Я просто хотел узнать…

– Вы всё узнаете на месте.

Интересно, а модель «плохой полицейский – хороший полицейский» ко мне будет применяться? Я такое только в кино видел, но кто знает…

Обычно полицейские – это такие затраханные жизнью люди, которые всего лишь выполняют свою работу сродни ассенизаторам. Те тоже по уши в говне, хотя в отличие от полицейских, у них нет своего праздника…

Машина остановилась на улице Омотесандо, рядом с самым обычным кобаном. Блин, закинули в хуево-кукуево… И надо было ехать так далеко?

Кобан был небольшим полицейским участком, в котором работали трое-четверо полицейских. Они являли собой своеобразное сочетание патрульных и участковых. Пока один сидел внутри участка, трое других патрулировали улицы и посещали с беседами жильцов района.

К старику Норобу подобные патрульные заходили редко – сэнсэй не скупился на крепкое словцо при взгляде на форменную одежду.

Через стеклянные стены кобана я разглядел сидящего внутри человека. И это тоже странно – люди из одного района приехали за мной через три квартала. Я ведь явно не в их юрисдикции…

– Заходите, господин Такаги, – с легким поклоном сказал один из полицейских.

Я поблагодарил ответным поклоном и пошел вперед. Всё-таки этот район был оживленным, люди сновали по улицам. Так что вряд ли меня будут убивать у людей на глазах. Это будет чересчур. Но и привезли меня сюда не просто так…

Дверь легко открылась, и я вступил в кондиционированную прохладу. На стенах весело висят щиты информации, в углу тихо булькает кулер – подпирает стеллаж с находками. В центре небольшого участка возвышается европейский стол.

За столом сидит человек лет сорока-сорока пяти. И то возраст можно угадать только по легким мимическим морщинам – на черных волосах ни одной серебряной нити. Крепкие плечи, мозолистые набойки на костяшках пальцев. В крупных руках небольшой планшет, кажущийся игрушкой.

– Старший комиссар Мацуда, Изаму Такаги явился по вашему вызову, – отрапортовал полицейских, который зашел со мной в участок.

Мацуда? Старший комиссар Мацуда? А не тот ли это Мацуда, который…

– Хорошо, Ямада-сан, – кивнул мужчина за столом. – Создай нам уединение и подожди с остальными ребятами на улице. Проследи, чтобы никто не заходил.

Полицейский Ямада поклонился и нажал кнопку на дверном косяке. Тут же легкие жалюзи с шорохом опустились и намертво скрыли то, что было внутри кобана от возможных взглядов с улицы. После этого дверь закрылась, и мы остались со старшим комиссаром Мацуда один на один.

Неужели это отец Сэтору? Или просто однофамильцы? Нет, что-то есть такое неуловимое в чертах лица, что позволяет определить родство. Такой же формы нос? Или глаза? Или уши? Или всё вместе?

Старший комиссар молчал и разглядывал планшет. Я молчал и разглядывал кобан. Куда бежать в случае отступления? Попытаться выбить бутылкой из кулера окно и сигануть следом? Или опрокинуть стеллаж, а потом выбегать через дверь?

Через три минуты, когда я перебрал в уме различные варианты дальнейшего развития, старший комиссар поднял на меня глаза. Его хриплый голос звучал негромко, но пробирал до печенок. Вот есть такие голоса – вроде поют колыбельную, а от страха волосы шевелятся. Этот голос был одним из таких:

– Изаму Такаги, восемнадцать лет, бывший хинин, а теперь равноправный гражданин Японии. Адепт старшей школы Сайконогакко и ученик сэнсэя Норобу. Замечен в компании якудзы. Умеет драться и не отступает в драке. Нерадивый сын самоотверженных родителей, которые на четыре с половиной года отдали себя в рабство, чтобы их сын смог закончить самую дорогую школу… Скажи, Изаму-сан, почему ты не сдох?

Вот тебе и здрасте! Ну ни хуя себе заявочки…

– Простите, что?

– Что слышал, ублюдок, – негромко сказал старший комиссар. – Когда мой сын сказал, что будет учиться с хинином, я не поверил своим ушам. Чтобы будущий начальник учился с низшим… Нет, такому не бывать! И ведь тебе предлагали сначала просто забрать документы из школы и тихо уйти, но ты… Ты заартачился. И чего ты добился? Чтобы я послал к тебе троих бойцов из своей команды?

Вот вообще интересно девки пляшут! Я даже мысленно пожал руку настоящему Изаму – пацан не испугался слов сильных мира сего. А вот слова «из своей группировки» наталкивают на мысль…

– Кого вы ко мне послали? – постарался сделать голос дрожащим. – Извините, я не помню… Я ударился головой и… Вы главарь какой-то группировки?

Всё-таки я человек-овца, которого поставили перед человеком-львом. Вот только лев ещё не знает, что в овечьей шкуре затихарился матерый волчара…

– Заткнись! Не неси чушь! Ты удивлен? Ты в самом деле думаешь, что комиссар полиции не может быть главарем преступной группировки? Ха-ха, да ты не только упрям, но ещё и глуп, червяк!

А вот это плохо. Вот это очень плохо – такой информацией не станут делиться просто так. Обладающего такой информацией в будущем могут… Да нет, даже не могут, а обязаны убрать. Не должно касаться посторонних ушей знание о том, что бандформирование управляется одним из высокопоставленных чинов. Тем более, не должен знать тот, у кого детство в жопе играет.