Текст книги "Якудза из другого мира. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Расправил маску на лице, два раза вдохнул и выдохнул, а после этого толкнул дверь заведения. Я остановился в дверях оглядеться.

Внутри бара всё чистенько и уютненько… Пока чистенько и уютненько… Играет негромкая музыка из разряда той попсы, где бесконечно повторяется одна и та же мантра, чтобы слушатели волей-неволей начали подпевать. Сама площадь бара представляет из себя небольшой коридор, по краям которого находятся кабинки со столиками.

Похоже, что веселые ребята своей бесшабашной удалью разогнали всех посетителей, поскольку в щелях стенок кабинок не видны другие люди. Сама же компашка расположилась возле бара. Ничего, скоро их крики сменятся с веселых на болезненные.

– Господин, сегодня у нас шумные гости, – подскочила ко мне пожилая женщина с растрепанными волосами. – Возможно, вам лучше поужинать в другом месте, где поспокойнее…

– Хозяйка! Где наше сакэ, старая ведьма? – раздался голос одного из гуляющих. – Я сейчас разнесу твою рыгаловку к ебеням!

Она испуганно взглянула на меня и откликнулась:

– Сейчас несу, добрый господин! Одну секундочку!

Потом она снова повернулась ко мне и почти умоляющим голосом произнесла:

– Прошу вас уйти, молодой господин… Ради вашей же безопасности…

– А почему вы не вызовите полицию? – спросил я шепотом.

– Да что вы, что вы… – замахала она руками. – Эти ребята из якудзы. Даже если их сейчас заберут, то после того, как подержат часок-другой, выпустят на свободу. И куда они придут со своей компанией? Нет уж, лучше я потерплю немного, зато моё заведение останется целым.

– Где ты, старая кляча? – снова завопил голос. – У меня трубы от жажды лопаются!

– Ах! Какой ты смешной, Нобу-кун! – послышался девичий голос.

– Смешной? А вот такое ты видела? Что, теперь не смешно?

– Ого, какой большой… Прямо как удав, и такой же толстый… Ммм…

– Старая кляча! Неси сакэ, а то тоже сосать будешь! – выкрикнул другой голос.

Женщина умоляюще взглянула на меня, а я только понимающе кивнул.

– До свидания, – сказал я и сделал вид, что ухожу.

Хозяйка успокоено развернулась, и в этот момент я выбросил руку. Пережав сонную артерию, я не дал женщине выскользнуть и, через пару секунд, она осела на землю. Что же, пять минут у меня есть в запасе.

Взяв пустую бутылку сакэ в руку, я толкнул дверь кабинки.

– Ну, где тебя нос… Ты кто, петушара? – промычал парень с высветленными прядями.

Он сидел, раскинув руки по спинке дивана. Рядом с ним сидела девушка, чья голова уткнулась в пах второго.

Что же, второй пока занят, а вот первый…

Донышко бутылки соприкоснулось с его челюстью, заставив голову откинуться назад. Следующим ударом бутылка отправила парня в забытие. Она тут же описала полукруг и влетела в выбритый висок второго. Тот дернулся и повалился навзничь.

– Чпок… Что тут? Мэзэки, Нобу… Ты кто?

Её я убивать не стал. Просто отправил на полчаса в беспамятство. Ей и так придется объяснять полиции, что тут случилось. Почему донце бутылки окровавлено, а два парня подергиваются в судорогах.

Ещё в том мире нас учили, что пустая бутылка проламывает череп, а полная бьется сама.

Я уже собрался было уходить, когда обратил внимание на руки людей. Шальная мысль мелькнула у меня в голове, и я задержался ещё на несколько минут. Когда уходил, то заметил, как в окне кухни мелькнула черноволосая макушка.

– Эй, вылезай! – позвал я. – Иначе сам приду за тобой. Да не бойся ты, я тебя не трону.

На свет появилось бледное лицо испуганного повара.

– Господин… господин… я ничего не видел… – проблеял он. – У меня большая семья и я… Не убивайте меня, пожалуйста…

Я показал на убитых и лежащую без сознания:

– Они были плохими людьми и заслужили своё наказание. Я надеюсь, что ты слышал, как они оскорбляли твою хозяйку и поверишь моим словам. Твоя хозяйка спит, но скоро она проснется. Ты же вызовешь полицию через пять минут. Всё понял?

В голос постарался добавить столько металла, что хватило бы не на одну катану.

– Господин… Я всё понял… Я слышал… Они собирались разнести наш бар по камешку, я слышал, как они хвастались своими преступлениями, а девочка с ними смеялась и подзадоривала молодых господ. И я… Я вовсе не виню вас, господин. Но…

Он замялся. Я видел, что его что-то тревожило, но не до конца понимал, что именно.

– Говори, как есть!

– Можете дать мне в лицо? – спросил повар. – Чтобы было похоже, что я старался защитить свою хозяйку.

– Ах вот оно что… Понимаю. Приготовься, дружище, буду бить аккуратно, но больно. Зато потом никто не усомнится в твоих словах. Считай до трех…

– Раз… Ай!

Я не стал дожидаться, пока он зажмурится и приготовится к удару – так получится правдоподобнее. От удара кулаком в глаз повар отлетел на пару шагов, и только барная стойка остановила его полет.

– Так нормально?

– Да, спасибо, господин, – кивнул мужчина, зажимая глаз.

– Через пять минут, – погрозил я пальцем.

– Я всё сделаю, господин.

– До свидания. Хорошо у вас тут, спокойненько… Как-нибудь навещу и посижу, послушаю музыку, – сказал я и вышел.

Немного поплутав по переулку и запутав возможный «хвост», я стянул маску и скинул капюшон худи. Можно было домой возвращаться.

Возле дома меня встретила Мизуки. Она разговаривала с сэнсэем Норобу и вскинула брови, когда увидела меня. Рука всё также покоилась в бандаже.

– Ты чего это, малыш? – спросила она, кивая на мою бейсболку. – Решил имидж сменить.

– Да так, для дела была нужна. А ты чего здесь?

– Сэнсэй Норобу сказал, что приезжали люди из рода Танака. Вроде как ты спас их младшую дочку.

– Да, есть такое дело, – кивнул я в ответ.

– Хм, теперь Танака тебе обязаны. Малыш, ты прямо-таки удивляешь меня. Вроде как ты знаком с Джуном Танака, твоим сверстником?

– Да, он даже меня тренирует. Он сэмпай в клубе.

– Ого, как мал Токио… Малыш, я тобой восхищаюсь. Теперь, надеюсь, ты сведешь с ними более близкую дружбу? Род Танака построил свою небольшую империю на рисовых полях, и достаточно богат. Даже влиятелен на рынке, поэтому не мешает иметь своего человека среди их друзей, – улыбнулась Мизуки.

– Не исключено, что всё так и будет. Ладно, я что-то устал сегодня… Вот, возьми, это тебе, – протянул я свернутую салфетку из бара.

– Что там? Ого, три мизинца. И чьи они? Почему на одном лак? – спросила Мизуки, разглядывая подарок.

– Это от людей из Хино-хеби-кай. Мужчины решили умереть, а вот женщина… В общем, все трое извинились за сбитую малышку.

– Хм, малыш, ты пока ещё слишком мягок, если не смог убить женщину. Так вот почему ты натянул бейсболку, чтобы тебя не узнали…

– Да что ты докопалась до этой бейсболки? На, дарю!

– Ох, тут даже капля крови есть. Хороший подарок. Плохо только то, что ты убил их неподалеку от нашего квартала… Хино-хеби-кай подумают на нас, а это чревато.

– Да? Чем чревато?

– Чем? Комиссар Мацуда может лично заинтересоваться этим делом… А нам разборки с полицией не нужны.

– Думаю, что всё пройдет наилучшим способом, – отмахнулся я. – Меня никто не видел и никто не узнает. Там я был в маске, бейсболке и худи. Отпечатков нигде не оставил. Всё как в том детективе, который недавно смотрел.

– И ты так просто рассказываешь о смерти двух мужчин… Малыш, теперь я понимаю, почему сэнсэй Норобу тебя так привествовал. Ты и в самом деле очень жесток. И мне кажется, что ты просто придуриваешься, строя из себя толстого увальня.

– Тебе только так кажется, Мизуки. Мне всего лишь повезло подсыпать им снотворное, а потом воспользоваться сном. Так бы я вряд ли сумел победить двоих взрослых мужчин. А с пальцами… Решил попонтоваться.

– Мизуки, мальчик очень сильно устал, – вмешался в наш разговор сэнсэй Норобу. – К тому же, он ещё обещал сделать одно дело перед сном.

– Какое дело? – вырвалось у меня.

– Ты обещал убраться в комнате, – широко улыбнулся сэнсэй Норобу.

Глава 19

Джун Танака приветствовал меня на другой день поклоном сайкэйрэй, то есть самым почтительным поклоном. Если не помните, то похожий поклон недавно исполнял Окамото-младший. Самым выдающимся было то, что он сделал это на виду у других школьников, не обращая внимания на уличную пыль. Сделать такой жест…

Я пришел в школу вовремя и вовсе не ожидал такого приема. Ну, думал, что тот скажет простое спасибо или благодарно кивнет, но так… Чтобы аристократ с заносчивым нравом и богатыми родителями кланялся перед хинином, у которого родители рабы…

– Встань, чего ты, – прошипел я. – Не позорься.

– Это не позор, а знак признательности. Я благодарен тебе за сестру. Благодарен за то, что не прошел мимо. Хитоми тоже говорит огромное спасибо и передает тебе вот это, – с этими словами он встал и вытащил из рюкзака литровую банку, перевязанную красивой розовой ленточкой.

Внутри стеклянного сосуда разноцветным конфетти разлеглись маленькие конфетки. Они были выполнены в форме сердечек. Сколько их там было? Сотни три, не меньше. Я с поклоном принял подарок и засунул его в сумку. Потом подарю кому-нибудь из девчонок. Да, пока я на жесткой диете и ограничил себя в приеме сахара.

На нас оглядывались. Многим ученикам было известно про драку хинина с аристократами и последующим признанием нищего оборванца самим Окамото. Сейчас я буквально мог прочесть мысли учеников, которые проходили мимо. Они гадали – что это за разговор между Танака и Такаги? Обсуждение новой стрелки или просто зацепились языками? Тогда подобный зацеп может вылиться в новую драку.

Народ любит зрелища, а когда они ещё и кровавые, то интерес увеличивается в два раза. Ну что же, немножко помучим любопытство проходящих, а заодно выкажем уважение роду Танака. Если у Мизуки есть на него планы, то стоит быть чуть повежливее.

– Как Хитоми-тян? Надеюсь, что этот удар не отразится на её красоте и она сможет найти себе достойного мужа.

Аж скулы заломило от такой вежливой речи, но, судя по всему, эти слова понравились Джуну.

– Поправляется. За её мужа беспокоиться не стоит, родители уже подыскали приличную пару. Наш личный врач сказал, что ты успел вовремя – она могла умереть от болевого шока. И ещё… Я должен извиниться за тот случай.

Мимо проходил Сэтору Мацуда. Он остановился неподалеку, присел, как будто неожиданно развязался шнурок. Глядя на него и на Джуна у меня в голове мелькнул план, как можно убить одним разом двух зайцев.

– Знаешь, Танака-сан, я хотел бы забыть тот случай. У меня тогда был очень плохой день и так получилось, что дурная карма перекинулась и на вас. Я хочу загладить свою вину. Перед Окамото получилось это сделать…

– Передо мной тоже, уверяю тебя! – с жаром воскликнул Танака.

– Да, но вот остался Кобаяси. Я не уверен, что он не смотрит мне в спину без прищура. Хотелось бы и перед ним загладить вину. В общем, я решил пригласить вас на веселую пирушку. Будет алкоголь, общение и… – на этом моменте я подмигнул и сделал многозначительную паузу. – Будут девушки. Причем не легкого поведения, а приятные в общении и умеющие поддержать беседу.

– Гейши? – с придыханием спросил Танака.

– Я не настолько богат, чтобы обеспечить нас гейшами, но эти красотки не хуже. К тому же, с ними можно продолжить приятное общение. А с гейшами…

– Да, всё понял. Ты приглашаешь только меня?

– Нет, я приглашаю тебя, Окамото и Кобаяси. Чтобы мы подняли пиалы с сакэ и под горечь рисовой настойки обрели радость забытия всех недопониманий, дабы в будущем нам не приходилось сталкиваться с разногласиями, которые могли бы развести нас по разные стороны улиц.

Хуясе загнул… Как только разум за разум не зашел? Но, видимо, такая цветастая расшифровка фразы "бухнем и возвысимся" пришлась Джуну по душе. А может и разговор о том, что с нами будут девушки, затронули чувствительные струнки молодого сердца.

Уши Сэтору вертелись чуть ли не локаторами. Он всё пытался расслышать наш разговор, но я видел, что до него долетали только обрывки. Танака тем временем сглотнул, а его глаза затуманились от предчувствия грядущего праздника.

Однако, он не потерял голову окончательно. Джун воровато оглянулся по сторонам и произнес:

– Ты как будто учтивости обучался с малых ногтей, Такаги-сан. Вообще-то старшеклассникам запрещено пить до двадцати лет. Если нас поймают, то…

– Кто нас поймает? – шепнул я доверительно. – Нас же никто не слышит…

И словно сам собой мой выразительный взгляд уперся в Сэтору. Я взял Джуна под локоть и отвел чуть в сторону:

– Я ничего не хочу сказать про своих одноклассников, но лучше я наедине скажу название небольшого бара, где нам никто не помешает.

Танака обернулся и его взгляд тоже упал на Сэтору. Тот всё никак не мог справиться с непослушным шнурком. То завязывал его, то развязывал.

– Да, лучше всё-таки наедине… Тем более, что лучше находиться подальше от тех, кто в родственниках имеет полицию.

Есть! Зерно сомнения посеяно. Козел отпущения намечен, теперь нужно продолжить игру дальше. То, что я запланировал, выведет Сэтору из числа доверенных лиц, к которым можно будет обращаться. Но игра идет своим ходом и её надо продолжать.

– Есть одно небольшое затруднение. Я хотел бы помириться с Кобаяси, но самому подходить очень не с руки. Я боюсь, что после поражения он затаил на меня злобу и вряд ли пойдет навстречу… А вот если кто-нибудь из вас, или вы оба с Окамото…

– Я думаю, что нашего влияния хватит, чтобы убедить его сесть за общий стол. А уж если ты перед ним извинишься, то…

– Заметано! – воскликнул я.

Ага, так и разбежался извиняться. Двоих я подмял под себя без извинений, так что и третьего точно также подомну. Буду как Д`Артаньян и три мушкетера. Заодно ещё и на Сэтору наброшу тень презрения.

– Хорошо, а где мы будем?

– В кафе "Солнечная Сакура", – произнес я негромко. – Там всего четыре столика и хозяин знакомый. Так что я думаю – нам никто не помешает посидеть и провести время с удовольствием.

Вроде бы достаточно негромко, чтобы Сэтору не услышал.

– Только с одним условием – мы разделим счет на всех! – воскликнул Танака. – Мы же понимаем, что у тебя не так много денег… Нет-нет, не возражай! Прими это не в качестве унижения, а всего лишь актом дружеской поддержки…

– Договорились.

– Скажи, а девочки… Они будут красивыми?

– Закачаетесь. Ещё бы немного и могли на подиуме выступать, – врал я так вдохновенно, что и сам себе верил.

– Хорошо, тогда вечером. В часов шесть нормально будет?

– Да, как раз хватит посидеть и потом разойтись, чтобы родители ничего не почуяли.

Танака на меня посмотрел и вздохнул:

– Знаешь, Изаму-кун, иногда я даже немного завидую тому, что ты живешь без родителей. Когда захотел ушел, когда захотел – пришел. И никто тебе слова не говорит.

– Не всё так гладко, Джун-кун. Сэнсэй Норобу очень требовательный человек, он не дает мне спуска. Если я приду поздно, то могу всю ночь ютиться в уголке прихожей, а в дом не попаду.

– Да? Такое тоже бывает?

– Бывает, – вздохнул я. – Ладно, пойдем, а то опоздаем. Скинешь смс-ку о том – согласится ли Кобаяси на наше небольшое мероприятие?

Джун только кивнул в ответ. Так мы и расстались. Что же, первая часть плана пришла в движение. Думаю, что Танака вместе с Окамото окажут влияние на Кобаяси. А там уже…

Теперь осталось договориться с Мизуки о том, чтобы она помогла разыграть мне небольшое представление. Надеюсь, что в этот раз всё обойдется без мизинцев. Пока я шел к дверям школы, то успел позвонить ей и ввести в курс дела. Она хихикнула, когда услышала мой план и пообещала, что в "Солнечной Сакуре" к пяти часам никого не будет.

Аяка пообещала сказать подругам, да и сама обрадовалась, когда узнала, что её душевный друг собирается познакомить обычных девушек с аристократами. Я не стал ходить вокруг да около и сказал, что парни нормальные, поэтому поначалу будут себя сдерживать, а потом уже сакэ развяжет им руки и языки. На это Аяка ответила, что опыт общения с пьяными юнцами уже имеет, поэтому не страшно.

Что же, оставалось дождаться вечера. Сэтору поглядывал на меня, но я делал вид, что активно зубрю. Тем более, что у нас сегодня обещался быть небольшой экзамен по истории. А со всеми последними перипетиями это событие напрочь вылетело у меня из головы. Деваться было некуда и я решил поступить также, как поступал в студенческие годы.

Так как тут число "двадцать" считалось несчастливым в карточной игре ойтё-кабу, то я и решил взять номер этого теста за основу. Тем более символично было то, что сочетания цифр восемь, девять и три в переводе обозначали организацию Якудза. В России таким же неудачливым считалось бы число тринадцать.

Вот я пару уроков и корпел именно над тестом под номером двадцать. Учил его, зазубривал и пропускал другие предметы мимо ушей. Кацуми иногда бросала на меня взгляды, я их перехватывал и подмигивал в ответ. И снова опускал взгляд, чтобы зубрить.

На пятом уроке состоялся тестовый экзамен. Ребята волновались и я делал вид, что волнуюсь тоже. Но в душе был уверен, что смогу своей харизмой вытянуть учителя на старый развод. Надеюсь, что тут таких разводов ещё не было.

Когда подошла моя очередь подходить к столу, то я подошел чуть расслабленной походкой и взял со стола билет. Хм, билет под номером четырнадцать…

– Вот же неудача! – заявил я громко. – Билет под несчастливым номером двадцать. Я лучше другой возьму!

Тут же положил бумажку обратно и смешал с остальными, чтобы нельзя было найти этот истинный билет.

– Так у нас не делается! – тут же нахмурился Такахаси. – Такаги-сан, если тебе достался этот номер, то ты и отвечай по нему. Где он тут у нас?

– Но учитель… – пытался протянуть я.

– Никаких "но"! Такаги-сан, не испытывайте моё терпение.

Учитель протянул мне найденный-таки билет и тест на этот номер. Двадцатый.

Старый студенческий прикол, действующий только на таких вот повернутых на справедливости учителях. И то – нужно успеть взять билет одним из первых, а то закон подлости обязательно отдаст загаданный номер в руки предыдущего ученика.

Обратно я шел с еле сдерживаемой улыбкой. Ответил на "очень хорошо" набрав восемьдесят пять баллов, до "отлично" не стал дотягивать – не стоит дергать судьбу за усы много раз.

Кацуми же ответила на "отлично" – набрала девяносто восемь баллов из ста возможных и показала мне язык. Глупая, она думала, что я собираюсь с ней соревноваться. После нашего спарринга в додзё она даже как-то стала посматривать на меня чуть свысока. Ладно, при случае чуть спущу с небес на землю.

После уроков получил смс от Окамото, что он будет рад посетить наше мероприятие, и что Кобаяси тоже согласился отужинать с дерзким хинином. Что же, всё складывается как нельзя лучше. Мизуки тоже дала отмашку, что кафе будет только наше и что подключит своих людей. Аяка обещала привести ещё трех симпатичных подружек.

Супер! Всё складывается как нельзя лучше!

И вот наступило пять часов. В спокойном спальном квартале мы разместились в небольшом баре под названием "Солнечная Сакура", чтобы отметить наше общее примирение и поболтать с девчонками. Что ещё нужно старшеклассникам? Небольшая комнатка и хорошая компания под расслабляющий алкоголь…

Кобаяси всё ещё поглядывал недоверчиво в мою сторону и даже не ответил на поклон. Остался стоять с каменным выражением на лице. Ну что же, дружище, посмотрим, каким ты будешь через полчаса…

Я сделал вид, что не заметил грубости и повел ребят вглубь семейного бара. Тут уже был накрыт стол на восемь человек и стояли разнообразные яства. Я просил Мизуки взять обеспечение хорошей поляны на себя, и она не подкачала.

Девчонки, которые пришли с Аякой, были длинноногими, веселыми и улыбчивыми. Как полагается, сначала они переглядывались и смущались, но когда я разлил сакэ по пиалам и подождал, пока Окамото нальет мне, тоже подняли пиалы. Уже без смущения. По глазам ребят было видно, что это им понравилось.

Я поднял первый тост:

– Ребята, я поднимаю этот сосуд, который символизирует нашу дружбу и желаю, чтобы он никогда не расплескал содержимое. Чтобы всегда пьянило нас наше общество, но не опьяняло, а приносило лишь радость и удовольствие от общения. Девушки, вы прекрасны также, как название этого благословенного заведения. Выпьем и за вас, за то, что вы своим присутствием украшаете наш стол и радуете наши сердца. Ну что, друзья, кампай?

– Кампай! – воскликнули Танака, Окамото и девушки.

Коябуси предпочел промолчать.

Я снова сделал вид, что этого не заметил. Впрочем, ничего другого я и не ожидал. Терпкий маслянистый напиток скользнул в горло. На вкус как херес, только чуть острее.

Вторым взял слово Окамото. Тоже ввернул интересную дичь. Следом Танака. Кобаяси сказал нейтрально-вежливое. И после каждого небольшого введения звучало "кампай!". Девушки не отставали от ребят. Я уже успел сказать Аяке, что если они немного подготовятся заранее и съедят плошку риса, а потом навалятся на сливочное масло, то смогут пить с ребятами наравне.

Веселье набирало обороты. Уже разгоряченные молодые люди начали класть руки на девичьи плечи, а те пока строили из себя недотрог и убирали горячие ладони, подзадоривая мужскую прыть. После третьей бутылки сакэ я незаметно сделал вызов Мизуки, и в дело вступила третья часть плана.

Неожиданно в самый разгар веселья в наше уединенное гнездышко ввалились коршуны-полицейские. Пять крупных полицейских, как будто специально откормленных для этого задержания. На рожах было только стремление исполнить свои служебные обязанности.

– Молодые люди, вы все арестованы за распитие спиртных напитков! – громогласно провозгласил самый здоровый из полицейских. – Как же нехорошо, молодые люди. Что скажут ваши родители? Скорее всего вас подвергнут дисциплинарному наказанию и это пятно останется на вашей репутации черной кляксой…

Вот прямо как по писаному чешет. И на этот раз я точно знал, что эти ребята из якудзы. Попросил Мизуки заранее скинуть фотографии будущих участников операции, чтобы уже не ошибаться.

– Вы знаете, кто мы? – спросил побледневший Окамото.

– Да, вы нарушители, – спокойно сказал полицейский. – И вы арестованы.

Я заметил, что Коябаси сделал мудру исцеления. Полицейский тут же схватился за кобуру.

– Вы хотите оказать сопротивление органам власти? – поднял он бровь.

– Кобаяси, не надо, я смогу всё утрясти, – поднял я руку.

– Ты? – недоверчиво уставился покрасневшими глазами молодой человек.

– Я… – и после этого повернулся к полицейским. – Господа, не могли бы мы поговорить на улице?

– Да-да, обязательно поговорим. Вот наденем на вас убирающие оммёдо наручники и тогда поговорим. Вставайте, молодые люди, – проговорил полицейский.

Я со вздохом протянул вперед руки:

– Вяжите меня. Это я виноват в том, что мы сегодня собрались.

– Хинин? И аристократы? Судя по одежде и холеным лицам тут явно не простые ребята собрались. А девушки… Вам уже есть восемнадцать? Или вы из тех, кто подкладывает рис? Вставайте, в участке разберутся!

На моих руках защелкнулись наручники и один из полицейских повел меня на выход. Уже на улице полицейский снял браслеты и тихо произнес:

– Всё как говорила Мизуки. Через полминуты мы уйдем. Надеюсь, что ваши ребята не выкинут какую-нибудь глупость.

– Не выкинут. Рядом с ними девчонки, а они точно всё проконтролируют. Трудно было достать форму?

– Пустяки. Как закончится операция, сразу же вернем владельцам. Ещё и деньжат подкинем за использование.

– Надеюсь с хозяевами всё в порядке?

– Обижаете, Такаги-сан. Ради такого мелкого дела мы не станем убивать людей. Это лишние хлопоты…

Мы ещё перекинулись парой слов, а потом полицейский вернулся в бар и вскоре вышел со своими напарниками. Подмигнул и они умчались на черно-белой машине. Я зашел в бар через десять секунд.

– Ну что, друзья, мы можем продолжать веселье. Я сумел договориться с ребятами, надавил на жалость и, к тому же, один из них оказался обязанным сэнсэю Норобу. После звонка они решили нас отпустить, но только просили не шуметь и передать хозяину, чтобы закрыл заведение от посторонних. Я также узнал, кто нас сдал, но думаю, что вернемся к этому позднее. Танака, нам не следовало так громко разговаривать возле школы, – поджал я губы. – Ну да ладно! Продолжим наше тихое веселье?

– Да мы… Да мы… – зашумели ребята. – Да мы как мышки… Хозяин, закройте, пожалуйста, заведение, чтобы нам никто не мешал!

Я только улыбнулся. Перехватил благодарный взгляд Кобаяси. Также успел поймать понимающий взгляд Танака. Всё складывалось как нельзя лучше – Танака потом расскажет про бывшего рядом Сэтору, а Кобаяси избежал позора и осуждения. Детям аристократов желательно не пачкать своё имя с молоду – это не в моём мире, где мажоры могли позволить себе всё, что угодно, а папочки потом их отмазывали. Тут строго следили за малейшими косяками и при случае вытаскивали всё грязное белье, лишь бы утопить провинившегося.

Аяка подмигнула озорно. После этого я налил всем сакэ и дождался, пока другой человек нальет мне. На этот раз это сделал Кобаяси. Сам себе налить я не мог – не положено, поэтому и наливал тот, кто испытывает дружеские чувства. Что же, этот жест для меня значил немало. Он означал, что небольшая операция завершилась успешно. Теперь и Кобаяси испытывает ко мне дружелюбие.

Хорошо! Я улыбнулся и благодарно кивнул. Кобаяси кивнул в ответ. После этого я поднял пиалу и провозгласил:

– Кампай!

– Кампай! – негромко воскликнули остальные.