Текст книги "Русская зима (СИ)"

Автор книги: Алексей Изверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

А теперь что получается? Что война проиграна, проиграна, проиграна…

И Джорджу стало холодно. Ему было просто холодно, тонкие острые щупальца вползли в душу мальчишки, свились в уютное гнездышко и остались там навсегда…

В те времена впервые пошатнулся гордые Звезды и Полосы. Он уже не отбрасывал тень на половину мира – он немножко замкнулся в себе…

Высоко в небе раздался гул. Черная тень снижалась, мчалась над снежной равниной, сметая снег с особенно высоких сугробов. Снегопад метнулся в стороны, как грубо раздернутые занавески.

Взлетно-посадочная полоса со вздохом приняла на себя громадную тушу стратегического бомбардировщика Б-540. Один из полусотни, который имеется на вооружении, и один из десяти, что может летать. Шасси мерзко свистнули по занесенному легким снежком бетону, вокруг корпуса бомбардировщика мигом поднялся настоящий снежный вихрь, полосу успело изрядно занести снегом.

Когда бомбардировщик остановился, распахнулись ворота громадного подземного ангара, появились пара тягачей.

Джордж облегченно вздохнул, и пошел внутрь. Стоять вот так, на холодном ветру – так недолго и простудиться.

Ангар не отапливался. Еще не хватало. Чтобы тепловые детекторы выявили зимой прямо посреди белой снежной пустыни такое вот теплое пятно… Это же тогда придется либо переносить аэродром, либо строить тут такие укрепления, что это все влетит в десяток новых миллиардов, которые вполне могут и не выделить. Сейчас хватало работы и на родине, чтобы вбухивать большие средства в секретные военные базы на другом конце шарика.

Майор Ричард Робинсон уже вылезал из нутра громадного самолета. Техники облепили бомбер плотно, как муравьи гусеницу, ревели тягачи, подтаскивая к люкам здоровенные шланги с дефицитной ныне горючкой. Бомбер пришел почти сухой, баки пусты. Маскировочный режим жрет горючки больше, чем обычный.

Майор даже не стал снимать комбинезон. Всего то он удосужился стянуть здоровенный черный полетный шлем, и нес его в руке, как чемодан. Лицо не выражало абсолютно ничего, как и всегда.

Вообще, майор был похож на здоровенного робота, обтянутого тугой резиной. Такая же пластика, ни одного лишнего движения, все жесты скупы и выверены, глаза простые, курчавая растительность на черепе смотрится как не слишком хорошо сделанная голливудская декорация, призванная убедить всех в том, что майор Робинсон все же живое существо.

– Вашего доклада ждут. – Сухо сказал полковник. – Этим вы займетесь в свободное время. А пока что…

Это у них был заведенный ритуал.

В небольшой комнатке, положенной полковнику по штату, майор позволил себе немного расслабиться.

– Сэр, наш полет прошел как обычно.

– И вас что-то обеспокоило? – Мягко спросил Мэтт.

– Да не совсем чтобы обеспокоило, сэр. – Майор замялся. – Трудно это выразить, сэр. Облака все такие же плотные, уже над Индией не видно, что на земле твориться, сэр, вся аппаратура с ума сходит по-прежнему. Но все же есть там какое-то напряжение… Словно перед грозой. Только и жди, когда молния бабахнет, сэр.

– Схожие впечатления есть у нашей разведки. – Обронил полковник. – Кстати, как там наши знакомые?

– Не знаю, сэр. – На широком лице робота впервые промелькнуло полностью человеческое чувство – крайнее отвращение. – Мы выбросили груз как всегда, ничего нового…

– А как ваши системы? Ничего не засекли?

– Не засекли, сэр. У них пока что проблем хватает. Истребителей не видели, экраны чисты, но вы же сами понимаете, что мы перед ними. Вполне возможно, за нами и наблюдали, сэр.

Джордж призадумался, потер рукой лоб. Да, как же хорошо в свое время жилось его отцу! Американские бомбардировщики летали над всем миром, и не было места на Земле, где не легла бы тень громадных черных крыльев.

Не было места на Земле, где вольготно жили коммунисты и диктаторы – они чувствовали подползающую к ним черную тень, чувствовали, хотя и видеть не могли. Где-то высоко в стратосфере, там, где почти не было воздуха, куда не могли достать их примитивные ракеты и еще более примитивные зенитки… Там были они.

Американский орел, символ мира, свободы и демократии. Символ всего, что только надо любому человеку независимо от цвета кожи, разреза глаз или пола.

Разве не благо это – самому решать свою судьбу? Разве не благо, что гибнут под бомбами коммунисты и террористы, разве не благо пройти по таким чистым и спокойным городам…

Югославия, Афганистан, а потом и эти смешные страны, проросшие подобно бледным поганкам на теле большой страшной империи, последнего оплота коммунизма на Земле…

Казалось, ничто не сможет остановить этот победный марш. Вот уже усмирен беспокойный Афганистан, сделано то, что не удалось коммунистам много лет назад, вот уже совсем немного – и не будет уже их…

Кого именно не будет, Джордж тогда не задумывался. Ясно, кого! Сначала – коммунисты. Потом – террористы, неумытые звери с автоматами Калашникова (какое смешное имя у этого русского! Все проблемы от них!), и эти непокорные нефтяные шейхи, что никак не хотят устроить на своей родине демократические свободные выборы, чтобы их смели с тронов собственные подданные… А там и до узкоглазых чайнизз время дойдет.

Вот-вот – и не надо будет воевать дальше, а надо будет строить новый мир… Мир, где главенствовала Великая Американская Мечта!

Но потом было… Ох, что было потом…

В шестнадцать лет курсант Джордж впервые увидел силуэты их кораблей наяву. Маленькие черные тени неслись над свободной Америкой, и вниз рушились покрывала огненного инея, горели бескрайние поля и зеленые леса, вскипели Великие Озера, содрогнулись Скалистые горы, вздрогнула от многочисленных колких ударов солнечная Калифорния…

Правительство тогда откровенно струсило. Паршивые овцы! Если бы только можно было, можно было тогда ему самому принимать решения… Ни за что, никакой выдачи пленных преступников со сбитого космолета! Никаких переговоров, война, и пускай бы пришлось воевать с инопланетным десантом! Пускай! Ведь какой мальчишка в США без мечты о сражениях с ордами инопланетных террористов?

Так были второй раз повержены Звезды и Полосы. Повержены не силой чужого оружия, а повержены трусостью своих же…

Мэтт Додсон был против выполнения условий. Стоит им только поддаться один раз – и мы проиграем… Уже окончательно.

Его не слушали, с ним тогда не хотели считаться.

Но снова вздернут гордый флаг, снова он готов взвиться над миром. Великая Американская Мечта и не менее великий народ снова готовы на новые завоевания… Есть даже союзники. Пусть они и дерьмо, предадут при первой же возможности, но ведь у врага союзников вообще нет. Не так ли?

Готовы новые ракеты, готово новое оружие, новые самолеты и корабли. Новые самолеты бороздят атмосферу исстрадавшейся Земли, новая армия готовиться на завоевание, только на завоевание – и никакой обороны, пока грязный агрессор не будет изгнан с планеты…

Есть даже оружие последнего шанса. Атомные ракетоносцы. Огромные стальные акулы почти полукилометровой длины, напичканные такими средствами уничтожения, что и не снилось отцу Джорджа. Пять десятков новейших ракет с термоядерными боеголовками. И десяток с кобальтовыми. Если инопланетяне вмешаются во внутренние дела США и его союзников, то…

Нет, лучше об этом не думать.

Это те, кто мало информирован…. Да, мало информирован! Думают, что после новых ядерных ударов что-то уцелеет. Земля и так перенесла уже многое. И новых ядерных шрамов ей не пережить. Пусть даже захватчики перехватят ракеты сразу после старта, все равно, пара взрывов, и Земля медленно умрет.

«Наша миссия состоит в поддержке милостью Божьей правящего Правительства Соединенных Штатов Америки и защите человеческой цивилизации. Армия Соединенных Штатов Америки должна обеспечивать оборону Соединенных Штатов Америки и их территорий от всех врагов, внешних и внутренних, а также выполнять приказы Верховного Главнокомандующего, коим является милостью Божьей всенародно избранный Президент Соединенных Штатов Америки».

Ладные, правильные слова… Раздел I, статья 5 Устава.

– Сэр, позволю себе заметить, рядовой Уильямсон ведет себя несколько странно.

Полковник знал майора давно. Еще с Лос-Анджелеса. И вначале смысл слов не дошел до него полностью.

Чтобы старший по званию вот так говорил про своего подчиненного, причем вот таким образом, не могло уложиться в голове Мэтта никоим образом. Это невозможно. Любой другой подчиненный Мэтта уже бы летел в коридор, потирая зад после крепкого пинка и выслушивая пожелания «не морочить начальству голову, и приходить с фактами». Но тонкий, совсем незаметный белесый шрам на широкой ладони майора не давал Додсону просто так выставить своего доверенного сотрудника за дверь. Додсон хорошо помнил, как Робинсон, тогда еще капрал, вязал узлы на руки, чтобы не отпустить рюкзак с раненым лейтенантом Додсоном. Веревок не было, пришлось взять проволоку, которой в изобилии осталось в мелком магазинчике, где за пару минут до того состоялся последний бой.

Итак, слушать. Размышлять можно уже потом.

– Что с ним, Дик? Ругает правительство? Пьет молоко вместо виски? Трахает грязнуль извращенным образом?

– Ни то и ни другое, сэр. Просто странно. Он отличный пилот, один из лучших, которых нам предоставило ВВС, но в последнее время он как-то странно стал себя вести. Очень раздражителен, замкнут. Большую часть времени проводит в полусне. В разговоры с друзьями и товарищами по команде не вступает. – Ричард сморщился. – Вообще, странно. Словно он до того хорошо накурился какой-то дряни. Сэр.

– Медкомиссия ничего не нашла. – Заметил полковник. – Может, повреждения организма?

– Сэр, ребята нервничают. Лейт и Смитсон сегодня отказались стоять с ним вахту… А это уже серьезно, сэр. Сэр, мне кажется, что сержанта надо отправить обратно в США. Здесь ему не место, сэр.

Самым простым для Мэтта было бы дать команду, и уже через пять минут борт транспортника, сейчас выкатываемого на ВПП, пополнился бы еще одним пассажиром. Накануне операции получить проблемы в команде… Нет, это самое последнее, что ему надо. Пусть уж лучше летит в Техас, там с ним медики разберутся. Если это превращение, то так даже лучше. Но что-то назойливо намекало полковнику – рано, рано!

Какой-то червячок засел в его сознании и не давал решить дальше.

– Может, что-то с родных мест? – Вслух задумался полковник. Парень-то еще молодой! Девушка другого нашла, письмо написала, вот он и носиться… Майор, приказываю вам провести профилактическую беседу завтра. А до окончания ее сержанта Уильямсона от полетов отстранить, заменить… Стенли, я думаю, пока справиться. Беседу провести отдельно, не позже завтрашнего утра. По результатам беседы доложить мне. Завтра вечером на Панаму идет «Маджестик», если что не так, то посадим на нее парня, пусть с ним врачи на родине разбираются.

– Ай-ай, сэр!

– Что-то еще?

– Никак нет, сэр. Результаты наблюдений Смит передал в службу. Мой рапорт там же, сэр.

Глава 3

Интро-5, Скитальский о мутантах.

Теория Чарльза Дарвина утверждает, что выживают те, кто лучше приспособлен для новых условий существования. Не обладающие приспособленностью к среде обитания и проигравшие в конкурентной борьбе виды не успевают дать такого же неприспособленного потомства, и они исключаются из участия в воспроизводстве. Это называется естественный отбор.

Естественный отбор властвовал над миром до тех пор, пока человечество не встало на костыли науки и технологии. Когда у каждого появилась крыша над головой, пища, тепло в зимние морозы и вода для полива посевов летом, то что же стало с естественным отбором?

Долгие века считалось, что теория естественного отбора и приспособляемости ушла в прошлое навсегда.

Но на исходе двадцатого века было отмечено, что многие механизмы социального общества оказывают свое влияние на выживаемость людей. Естественный отбор в физической области перешел в область социальную. Выживали и оставляли здоровое жизнеспособное потомство те, кто был наилучшим образом приспособлен к жизни в социальном обществе, созданным человечеством. Конкуренция приняла форму не физической, а социальной.

В некоторых источниках было заявлено, что социальный отбор заменил отбор естественный.

Третья Мировая война почти вернула все на свои места.

После атомных ударов природное равновесие, складывающееся тысячелетиями, оказалось нарушено. К этому позже добавились аварии на многочисленных промышленных комплексах, генные модификаторы, широко использовавшиеся до войны, в том числе и в продуктах питания, заражения местности после военных действий, проникающая радиация… Множество факторов сделали мир таким, каким он есть.

И менялась не только природа, менялись и животные, менялись и люди, приспосабливаясь к новым условиям обитания.

Диапазон температур, в которых изменившиеся особи чувствуют себя комфортно, гораздо более сдвинут вниз, чем у человека. Они менее подвержены лучевой болезни, чем люди, они находят себе пропитание даже в морозных лесах Уральского хребта, они не испытывают трудностей с дыханием даже на высоте пяти с лишним километров. Их социальная активность превосходит нашу, мутанты гораздо быстрее приспосабливаются к изменившимся погодным и социальным условиям. А физические возможности некоторых видов мутантов далеко выходят за пределы физических возможностей нормального человека.

Но результатом военных действий стало не только разрушение природного равновесия, о чем будет подробно рассказано далее. Социальные структуры, регулирующие жизнь человеческой цивилизации, оказались сильно деформированы, и, приспосабливаясь к новым условиям существования, в какой-то мере мутировали тоже.

Существуют точки зрения, что наибольший удар война нанесла прежде всего социальным институтам человечества. И, если сравнить степени изменения, социальные структуры изменились куда больше живой природы.

Из всего бешеного многообразия животных и растительных форм послевоенной Земли, наибольшим потенциалом выживания обладаю те, кто лучше приспособиться к изменившимся условиям. А это, как не печально признавать, именно мутанты.

Практически сорок процентов поселений мутантов находятся в границах Федерации Земли. Мутанты занимают территории, необходимые для обитания людей. И по состоянию последних исследований, популяция мутантов на Земле неуклонно увеличивается в два раза каждые девять лет.

База армии «Сибирь-3». Красноярск, 2123 год.

Целый день нас никто не трогал.

Лешка спал как убитый, а потом пошел гулять по городу. Звал и меня, но мне что-то не хотелось. Хотелось просто побыть в тишине и покое, подумать. В окошко посмотреть.

Да и много ли нагуляешь на сумму, которая у нас на карточках? Да и в чем ходить, не в форменке же? Надо переодеваться, а, опять же, во что? Денег не так много.

Лешка вернулся через пару часов, расстроенный и немного озадаченный.

Чтобы выйти за пределы базы, нужен был пропуск. Его же чип на проходной только пискнул, двери остались закрыты. Тамара Иванова запретила нам с базы отлучаться.

Ленка заперлась у себя и спала целый день. Что она там делала, я не знаю. Может, в игры компьютерные играла, может, что еще. Это не мое дело.

Кратно и низко оценив умственные способности командира базы, Лешка завалился на кровать и включил компьютер в сеть, выбрав новостной канал.

Но и там ничего интересного не было.

Ближе к вечеру появилось официальное сообщение об атаках мутантов на периметр города. Озвучивались потери. Сорок семь человек, из них тридцать девять – гражданские лица, пострадавшие от спровоцированных мутантами беспорядков в городе. Населению приписывалось оставаться дома, всем ополченцам держать оружие в боевой готовности.

Еще через некоторое время появились новые данные, об атаках на патрули, покинувшие городские стены. Пропало два патруля, три отбились и вернулись.

– Вовремя мы тут. – Пробормотал Лешка с кровати. – Как нарочно!

– Это и раньше могло начаться. – Я не стал делать вид, что ничего не слышал. – Помнишь, почему нас сюда послали?

– Проверить в боевой обстановке. Слушай, ну какая тут боевая обстановка-то? Едешь, палишь как в тире. Ленка вот вообще ни разу не выстрелила. Кстати, а что там она?

– Не знаю. Захочет, сама выйдет. Или с нами поговорит.

– Да не по-людски как-то… Сидит там одна. Может, вечером зайдем к ней? Чайку там, или что еще?

– Может, и зайдем. Лех, да оставь ты ее пока что в покое. Она сама решит.

– Ага, мож, сейчас форму перешивает под фигуру… Талию там делает, вырез…

Я вздохнул.

А новости продолжались. Сведения о большой армии мутантов, переправляющейся через реку где-то вверх по течению. Винтокрылы вылетели, кого-то разогнали, кого-то потопили. Показали съемку с винтокрылов, выглядело впечатляюще, но ничего не понятно. Вот река, вот берег, а потом все вдруг начинает взрываться и гореть, а потом опять та же река и берег, только на воде пепел, а на берегу все черное и обгорелое.

И пойми, то ли они разбежались, то ли они сгорели, то ли их там вообще не было.

Потом еще раз призвали Силы Самообороны собраться, а граждан быть начеку и сообщать о всем подозрительном в ближайший полицейский участок.

И, наконец, в девять вечера был объявлен комендантский час.

Ну, вот, началось.

Объявление по всем каналам, в том числе и по телевещанию. Всем гражданам оставаться дома, всем ополченцам взять в руки оружие и приготовиться по сигналу собраться на сборные пункты, оказывать содействие полиции, обо всех незнакомых людях на улицах сообщать ближайшим сотрудникам полиции и так далее.

Тут и заявилась Ленка с предложением прогуляться по городу.

Я молча развернул к ней экран, где как раз шло объявление о действующем чрезвычайном положении.

Ленка сумрачно посмотрела на экран.

– В комендантский час? – Ехидно посмотрел на нее Лешка. – Конечно, можно будет Я не пойду! Чтобы какой-то перевозбужденный тип всадил мне пулю в голову из-за того, что ему жена ночью не дала? Нет, я тут пока что…

– Но не тут же сидеть все время! Эй, ау?

– Не знаю, Лен. Не хочу никуда идти, честно.

– Ну вы что… – Ленка пожала плечами. – Так и будете тут сидеть? Может, все же найдем тут хотя бы столовую?

– Лен, не хочу. Вот, Лешку с собой возьми… Я лучше новости посмотрю…

Ленка посмотрела на Лешку.

– Не, Лен, я тож не…

– Ну ладно вам. Давайте тогда хоть тут чай пить, а что еще делать?

– Чур, ты наливаешь! – Сразу же отозвался Лешка.

– Тогда чайник наполни! – Отреагировала Ленка.

– И мне тоже чашечку! – Не забыл напомнить я.

– Захомутали, нехорошие люди. – Лешка пружинисто поднялся, подхватил чайник и вышел.

Телевизор вяло бормотал о пусках новых оранжерей около Пскова и строительстве новой верфи на Лунной базе. Диктор, смешной бородатый тип в рабочем комбинезоне пустотника-монтажника показывал какие-то узлы на объемной схеме станции, но я его смотрел краем глаза.

Меня интересовали только новости.

В полночь прошло новое сообщение, о потере связи с Ачинском. Людей еще раз призвали к бдительности, осторожности. Сообщили, что за периметр города мутанты не проникли.

Полноценного выхода в сеть тут не было. Я об этом уже успел раза три пожалеть. Можно было бы включиться в городские форумы, посмотреть, что происходит. Там новости появляются еще быстрее, чем в сарафанном радио. И уж всяко быстрее, чем по тиви.

От нечего делать я попробовал переключить каналы. Областной канал нашел быстро, а по федеральному новостей не было, шла какая-то концертная программа, которую смотреть было тошно.

Снова городской.

Диктор в старинном костюме-тройке мерно вещал про адаптов. Какая-то познавательная программа, что ли? Над его левым плечом в оранжевом прямоугольнике виднелись черно-белые картинки.

– …ареалы проживания.

Картинка слева надвинулась ближе, заняв весь экран. Какая-то деревня. Несколько десятков домов, больших, с острыми крышами, протоптанные в снегу между ними тропинки. Камера плыла вперед.

Съемки с флаера, или беспилотника? Очень похоже на то. Причем съемка ночью.

– Среднестатическая деревня адаптов почти не отличается от поселений, существовавших в наших областях до войны. Это неудивительно, ведь адапты почти полностью копируют обычаи и быт наших предков.

Изображение укрупнилось.

– Для водоснабжения наши предки использовали колодцы. Колодец – это глубокая яма в земле, прокопанная до и ниже водоносных слоев почвы, из-за чего на дне ее появляется вода. Воду наверх поднимают, опуская в колодец посуду на веревках. В позднее время применяются насосы и прочие приспособления, украденные у нас.

Историческая справка: даже в наше время для водоснабжения некоторых местностей используются колодцы. В том числе, два района нашего города снабжаются водой из колодцев, вода в которых фильтруется капиллярными трубопроводами и очистителями на городских станциях водоснабжения. Когда капилляров и способов очистки еще не было, применяли самый простой способ дезинфекции – кипячение. Воду нагревали до температуры кипения, и держали так некоторое время, субъективно достаточное для очистки.

Внимание, не рекомендуется проводить такой способ дезинфекции, так как большая часть вредных веществ и биологически активных примесей таким способом не уничтожается.

Как видно на экране, надо колодцем расположены насос и примитивная очистная станция, так называемая стоковая. С ее схемой можно ознакомиться в сети на сайте нашего канала или в сетевой энциклопедии. В данный момент она открыта. Насос не работает. Видно также место, где деревенские жители набирают воду после очистки.

– Что хорошего? – Лешка вернулся с чайником. На столе уже стояли три приготовленные чашки с насыпанным чаем.

– Да вот что-то про адаптов показывают. Деревню их. Посмотри, может, интересно.

Лешка завалился на кровать и скосил голову, чтобы видеть экран.

– А, съемки с автоботов. Видел, знаю. Мне как-то давно, еще до того, как таким стал, – Лешка стукнул по груди, – попалась книга по истории этого региона… Современной. С тех пор как… Ну, понимаешь. И таких съемок очень мало. Есть даже некоторые кадры с корветов сети. Но беспилотники и флаеры далеко не забирались. Там, на Урале, у мутантов есть ПВО даже, и к тому же, погодные условия особенные. Разные там бури, грозы, магнитные ловушки… Только беспилотники добираются, но они и их умудряются находить и сбивать. Летит-летит вот такой флаер, а потом р-раз, отказ оборудования, и про флаер никто ничего не слышал. Тут даже корабль пропал. Дестроер. И несколько штурмовиков.

– Да ты еще больше меня знаешь! Тогда отдай обратно полезную литературу… Лех, просто ради интереса – а ты сам отсюда? Сибирь?

– Нет. Я из Нового. А ты?

– Москва. Лен, а ты откуда?

– Чита. Это дальше в Сибирь, если кто не в курсе.

– Так его же вроде еще в войну разбомбили? – Удивился Лешка.

– Нет, это старый город. Мы новый построили, на его месте. Сейчас отстраиваемся с нуля. Купол и оранжерею уже построили. А где, по твоему, сейчас перевалочная станция рельса?

Лешка смешно почесал голову.

– Не знал, Лен, честно!

– Тоже мне, историей интересовался. – Фыркнула Ленка. – Тут… А, да ладно. Ребят, чай готов, давайте!

Я взял свою чашку. Тонкий аромат химии и кипяченой воды ударил в нос.

– Спасибо, Лен! С меня!

– Хорошо, ловлю на слове! – Ленка взяла свою чашку и села на свою кровать, мне в ноги.

Я чуть подвинулся, давая ей место, и баюкая в руках горячую чашку чаю.

Никак не получалось разобраться в своих ощущениях. Воздух словно сгустился и стал серым, и все было так спокойно и тихо, чашка чаю грела ладони, бормотал экран, рассказывая еще что-то, что не было важно. А где-то, не так чтобы и далеко, люди стояли с оружием в руках и ждали появления врага. А еще дальше люди, специально обученные убивать, стреляли во врагов-мутантов. Или вели патрульные винтокрылы, заходя на цель. А в самом вдалеке, в Выжженных Землях, собирались стаи мутантов, плыли на плотах и лодках через реку, и шли куда-то сюда.

И все это, все эти люди и нелюди, вся боевая техника стала вдруг для меня внешним миром, большим и громадным.

Только вот все это было слишком далеко, чтобы всерьез обеспокоиться. За стенами Красноярска, с СОУ и космопортом под боком… Это выглядело просто как плохая картинка. Вроде бы и думаешь про это, да вот только никак не можешь представить себе это в реальности.

А тут была только чашка чаю, Лешка и Ленка, медленно закипающий снова чайник, вскрытая коробка с печеньем на столе и неторопливое спокойствие.

Чай пили не торопясь и без сахара, под аккомпанемент новостей с Луны. Пустотники в белых скафах лихо скакали по камням около куполов Лунной базы. Светили мощные прожекторы, местность позади терялась во тьме. Потом прожекторы погасили, и над горизонтом медленно стал подниматься узкий серпик Земли.

– Я вообще в Новом жил. – Рассказывал Лешка. – Мои родители туда переехали после восстания мутантов. Они агрономы были. А вообще у нас семья большая была, я старший, и еще три сестры.

– Один среди женского коллектива? – Ехидно спросила Ленка.

– Ну да. – Лешка ничуть не смутился. – А что так? С женщинами обращаться умею. Помню, меня всегда в школе заставляли мелочь с собой забирать… Пока дождешься, чтобы у всех уроки закончились, и все в машине расселись, то иной раз с ума сходишь. Но ничего вроде бы, привык… – Лешка говорил все тише и тише. Вдруг как встряхнулся.

– Лен, а у тебя семья большая? А у тебя?

– Да нет, я одна. Брата три года назад корки убили…

Наступило какое-то сумрачное молчание.

– Леш, а у тебя девушка была? – Вдруг спросила Ленка.

– Нет. – Ответил Лешка.

– Ну ты даешь. Женский коллектив вокруг, а как же девушки?

Молчание. Лешка вдруг потемнел лицом, и уже собрался сказать что-то неприятное.

Я его опередил.

– Стоп, ребята и девчата… Пауза пять минут. Давайте-ка так договоримся друг с другом… Кто кем был до того – пусть будет личное дело каждого, ладно? И не надо ворошить прошлое. Лен, тебя это особо касается. Достала уже.

Ленка, против моего ожидания, как-то обреченно кивнула.

– Хорошо. Пусть так. Извини, Леш, я что-то не то несу… Наверное, еще не адаптировалась. Мир?

– Мир. – Буркнул Лешка.

Наступило неловкое молчание, которое прервал Лешка.

– Лен, а что если нам сейчас вот прям в чай коньячку?

– Ты что, а вдруг тревога? – Возмутился я.

– Ну да а нам-то что? Стабилизируешь состояние, всего-то!

В это время зазвонил телефон.

Ближе всех к трубке оказался я. И как раз в этот момент я осознал, что вот оно – началось. Что бы там не творилось, но оно – началось.

Фролов.

– Выспались?

– Так точно.

– Через десять минут в арсенале!

Я кивнул и повесил трубку.

Посмотрел на Лешку, на Ленку и наткнулся на два ждущих взгляда.

– Что?

– Фролов звонил. Ждет нас в арсенале. Коньяк и чаепитие отменяется, ребят.

Пока мы спускались по лестнице, я снова внезапно ощутил, как тот самый внешний мир, что еще так недавно был далеко, надвигается на нас, охватывая справа, слева, снизу и сверху собой, своей суетой, рычит боевой техникой, упрямо ползет по снегам с мутантами, мчится по небу серебристыми стрелками штурмовых винтокрылов, рубящих воздух винтами, течет водой Енисея ко мне, сюда…

– Ты чего? – Вдруг спросил Лешка.

– Да так. Показалось, что вот все спокойно было, тут, у нас. Сидели мы сидели… А вдруг хлоп, и пришла к нам небольшая такая война.

– Ну тут народ так живет, да, Лен?

Ленка не ответила.

Около решетчатой двери с помаргивающим силовым полем нас уже ждал сам Фролов. Один. Караула не было, их места пустовали.

– Быстро всем. – Сказал он, отпирая дверь. Силовое поле вспыхнуло и погасло, открыв нам складские внутренности арсенала. – Берите все, что надо для ночного боя. Что не нужно, сдавайте. Одевайтесь… А, впрочем, не дети малые. Чипы не забудьте приложить!

Я мудрить не стал. АСВ вполне подходит, и комбез самое оно. Только зарядился гранатами дополнительно, осколочные набирать не стал, взял зажигательные. И взял еще три магазина для оружия, и запасной аккумулятор. Патроны будут тратиться быстро. О, а это что?

– Это тоже можно? – Спросила Ленка, поглаживая мину. Тонкие суставчатые ножки мины были выпущены наряжу, прочный корпус поглощал падающий на него свет и принимал цвет серый, когда его касалась перчатка комбеза. – Я возьму?

– Много всего не набирайте, бой будет в городе. – Фролов быстро набирал команды на маленьком командирском ноуте. Моя чип-карта подмигнула, сообщая о попытке соединения.

Снимая еще один магазин для АСВ, я быстро разрешил загрузку информации в ноут. Тот сразу замигал огоньком установки соединения, к которому добавился зеленоватый огонек включенной секретности.

– Опа… – Сказал Лешка.

Я тоже едва удержался от выражения своего обалдения.

– Кратко и по делу. Мутанты захватили наши блок-посты, проникли в город и атаковали космопорт. Сейчас с ними разбирается армия. Оранжереи закрыты тяжелой пехотой. Но в некоторых городских кварталах беспорядки, инициированные мутантами. Там видели оборотня. У нас на все про все нет народу, так что вы пойдете туда и разберетесь с ними. Если у вас не хватит сил, то за вами пойдет ополчение Сил Самообороны.

Я быстро вызывал карту из ноута. Так и есть, весь север – новый город, который отстраивался заново – закрашен алым. Враг.

– Мы еще не имеем опыта борьбы с такими сильными мутантами! – Не возражающее, а как-то обреченно сказала Ленка.

И тут я понял, что же предлагает нам Фролов. Оборотни. Самые опасные из мутантов. Те, кто может менять собственное тело по своему усмотрению, преобразуясь либо в смертоноснейшее оружие, либо в идеального спрятальщика, либо копирующие человека так, что не отличишь без генного анализа.

Фролов оставил слова Ленки без внимания.

– Все вооружились? Тогда в машину. Время не ждет.

«Вепрь» уже рычал мотором перед казармой. Такой же, как тот, на котором мы ездили с Татьяной. Пустой.

Фролов сам сел на место водителя. Мы расположились привычно, Ленка сразу же полезла в пулеметное гнездо, я сел впереди, а Лешка – сзади.

– Пока едем, изучайте карты.

Я еще когда шел до вездехода, принялся за свою.

Что там у нас хорошего?

Так. Оранжерея, не достроенная. Основные коммуникации проведены. Рабочий квартал, восемь домов рядом, какие-то нестандартные восьмиэтажки, с магазинами и еще чем-то на первых этажах. Тоже не достроены. Парочка каких-то не очень понятных строений, обозначенных как «проект». И секция стены, тоже обозначена как «проект». Не достроена.

– У вас не весь город окружен стенами? – Спросил я.

– Нет. Есть разрывы. Город расширяется, строиться новое. Стены тоже расширялись. С юго-востока вообще провал, крысаки год назад проложили мины в шахты, а потом взорвали все.

– У вас же СОУ на стенах! – Воскликнул Лешка.

Ага, значит, не только я такой наблюдательный. Антенны не афишируются… Но скрыть их невозможно. Для опытного человека, хорошо знакомого с техникой инопланетчиков, тайны нет.