Текст книги "Русская зима (СИ)"

Автор книги: Алексей Изверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Опасные?

– Опасного ничего пока нету. Каждую неделю берут пробы.

– И что, крысаки тут живут? – Изумился я. – По-моему, даже вода в ручье, что мы проехали, ядовита.

– Для них годиться. – Таня решительно надела шлем. Из под маски голос ее звучал приглушенно. – Открывай, надо тут все проверить! Мало ли, может кто и завелся…

Пожав плечами, я разблокировал двери. И наша проводник спрыгнула на измученную, но все еще сопротивляющуюся яду землю.

– Разрешите с вами, товарищ лейтенант? – Спросил Лешка.

– Да.

Лешка сразу же выскочил из машины, даже толком не проверив маску.

– Лен, от пулемета не на шаг. – Специально предупредил я. – Мои система через машину плохо добивают, а приборы наши пошли погулять…

«Я и так сижу безвылазно». Ленка умудрилась добавить в холодные строчки связи свое возмущение явной несправедливостью.

Таня ходила вдоль холма с детектором в руках, оставляя после себя четкие цепочки следов. Она не отрывалась от прибора, что-то шепча губами, а Лешка не отрывался от нее ни на шаг.

Прежде чем сесть в машину, Таня старательно смела веником с сапог комбеза снег. Глядя на нее, то же самое сделал и Лешка.

– Алексей, поменяйся местами с водителем.

Я слез с места водителя, и Лешка занял мое место.

Сидеть на заднем сиденье было еще удобнее, педали не мешали ногам. Разве что экран системы обнаружения… Ну да все равно, ноги можно вытянуть.

– Давай теперь дальше по маршруту. – Таня вздохнула. – Здесь они были, но надолго не задержались. Куда-то откочевали. Выбрались из своих нор и пошли… По хорошему, норы обязательно надо бы сжечь, да только этим уж пусть следующая команда занимается. Нам еще надо направление определить… Леша, дай мне рацию надо связаться с городом…

Связь установилась не сразу. Сначала в динамиках рации был слышен лишь шум атмосферных помех, и только попытки с двадцатой до нас донесся голос оператора

– Говорит группа пять-два. Татьяна Левина. Вы меня слышите?

– Слышу… – Жуткий треск оборвал слово, но быстро стих. – … слышу.

– Информация о гнездах подтвердилась. Есть следы поселения, статус не ясен. Живых существ при первом осмотре не обнаружено, есть следы кочевья строго на юг.

– Вас понял, пять-два. Начинайте преследование.

– Центр, напоминаю про состав патруля.

– Мы помним, пять-два. Приказ продолжить преследование, навести огневую поддержку на кочевье.

Таня вздохнула.

– Прошу подменить маршрут.

– Подмена будет. Ваша просьба выполнена. Поддержка огнем будет. Преследование продолжайте, обеспечьте целеуказание. Как поняли?

– Вас поняла – маршрут подменен, продолжать преследование, обеспечить целеуказание.

– Конец связи.

– Конец связи. – Таня поставила рацию на прием. – Вот так-то вот. Нам теперь надо выловить этих уродов, пока они не успели уйти далеко.

– Разве функции охотников берет на себя патруль? – Ленка с деланным удивлением глянула на Таню.

Но вот только той все было по барабану. Наверное, за все время, как она была проводником, она и не к таким привыкла.

– Функции охотников берут на себя любые вооруженные подразделения, оказавшиеся поблизости. – Ответила она не принимающих возражений тоном. – Теперь это именно так. Ловите, дети, редкий случай. Когда еще вам придется увидеть крыску?

Я сложил самую умильную гримасу, какую только мог.

– Командир, объясните, пожалуйста, а почему мы не вызвали патрульные подразделения? Я просто ничего не понимаю, ведь отследить их с флаера было бы проще… А навести могут и автоматы…

Таня нахмурилась, но все же ответила.

– Если мы находим крысаков, то надо их убивать как можно быстрее. Тут, внизу, их гнездо. Все признаки есть. Я засекла пустоты, и они наверняка уже заняты. Вниз лезть – безумие, там и армия не справиться. Кто его знает, куда все это ведет, может, даже и в старое метро привести, которое сейчас… Да что там говорить! Даже кибы вниз не лезут, не то что вы, новобранцы. Но одна семья, штук двадцать особей, ушла отсюда. Откочевала. Следы видны. С воздуха их отследить сложно, этот проклятый район просто создан для того, чтобы тут прятаться! Надо указать с земли на цель, чтобы не перепутали и чтобы кочевье не разбежалось. Если же они успеют вырыть норы и залечь там, то это будет еще одно гнездо, которое надо будет выжигать. Если найдем крысаков на марше, то сумеем уничтожить, и не понадобиться потом ставить генераторы на их норы. И продолжим патрулирование.

«Она что-то мудрит» – Лешка.

«Мудрит» – Согласился я.

«Так что делать будем. Прижмем ее. Или посмотрим чем это кончиться». – Лешка смотрел на дорогу очень внимательно, и никто не заподозрил бы его в том, что сейчас он ведет напряженную беседу. Да и я тоже от экрана приборов не отрывался.

Ленка невзначай села так, чтобы иметь возможность прибить нашу проводницу быстро и без лишних слов.

«Прижать ее. Тогда поговорим» – Предложила она.

«Оснований нет» – Отозвался я. И сказал уже нормально.

– Таня, может, прибавим скорость?

– Влетишь в засаду. – Таня всматривалась в дорогу. – И я не увижу ничего. Так что держись прежней скорости… И не торопись – на тот свет всегда успеешь.

Машина вильнула на повороте, тут уже кто-то проходил, хорошенько укатал колею, и медленно стала карабкаться на пригорок. По сторонам топорщились унылые кусты. Такие же серые, как и трава, они обреченно выталкивали из потрескавшейся серой земли свои голые и даже на вид острые ветки.

Проследив мой взгляд, Татьяна сказала:

– Шины рвут в клочья.

Я кивнул, держась середины дороги.

На детекторах все еще было пусто.

Машина выскочила на гребень холма и покатила вниз, по дороге.

– До низу. – Сказала Татьяна. – Там будет железная дорога… Знаете, что это такое-то? Около нее можно остановиться, место удобное. Но сначала проедем через старый комбинат. Держаться середины, по сторонам смотреть!

Крысаки шли ходко. Сначала я никак не мог разглядеть их следы, и никак не мог понять, как Таня ориентируется и каким образом задает нам направление движения. На снегу вроде бы все то же самое, да и подтаял он сильно. И трава эта через снег растет, словно и не было ничего. Не помогает, короче.

Только уж собрался спросить у Тани, как ей это удается, но помолчал, решил сам пока что посмотреть. И через некоторое время резко заметил, что места тут немного отличаются. Тут кто-то прошел. Вон, сбросили на землю невесть зачем часть какой-то арматурины, вот тут кто-то долго и внимательно обследовал кусок сохранившейся опоры, и что-то сняли с нее, виден свежие металл на сломе. Да и трава-то тоже покажет, если на нее правильно смотреть. Где-то помялась, где-то выпрямилась, и где-то снег с нее сбит.

Чужое присутствие. Вот так человек заходит себе в комнату, видит, что любимая пепельница лежи на пару сантиметров левее, чем он привык, и поднимает скандал, кто тут без меня бардак устроил, а ну, признавайтесь!?

А как он догадался, что в его комнате кто-то был? Да он и сам не знает, просто ощущает вторжение в личное пространство. И это ему не нравиться, он еще не понимает, что именно ему не нравиться, а потом видит – да я же по привычке пепел стряхиваю не глядя, и попадаю вместо моей любимой пепельницы на пол…

Вот тут примерно это же самое. Следы крысаков не были видны явно, но я их ощущал по ряду примет. Таня тоже что-то чувствовала, и указывала дорогу правильно. Ее указания и мои предчувствия ни разу не вступили в конфликт. Таня тоже чувствовала, куда они пошли.

Все-таки местный старожил…

– Они уйдут километров на двадцать. – Задумчиво сказала Таня. – Ближе не могут, им прошлая семья не даст ближе остановится, загрызут. Дальше… Нет, дальше не уйдут, они от города кормятся. И места тут для них хлебные. Так что далеко не пойдут. Норы у них еще нет, но копать будут быстро… Дальше почва очень рыхлая, и строений много там было, подвалы остались. Думаю, до вечера мы их настигнем в любом случае.

– А если не настигнем? – Быстро спросила Ленка. – Если мы их не найдем, или если мы влетим в засаду? Какое у них может быть оружие?

Таня глянула на Ленку очень внимательно.

– Оружие… А вот это, ребята, уже лотерея. Может быть, а может и не быть. Нет, совсем не быть – не может. Дубинки и дротики будут обязательно, так что не расслабляйтесь. Еще могут очень метко камни бросать, это называется праща. Веревки связывают, раскручивают, и бросают. Я вам потом покажу. А вот огнестрельного мало. Однострелы в основном, самоделки откуда-то получают. Серьезный огнестрел только у адаптантов встречается. Которые около Ачинска. Калашниковы там, Кольты…

Ленка равнодушно отвернулась.

– Не дрейфить, новобранцы! – Таня превратно истолковала поведение Ленки. – И не бояться! Будете бояться, крысаки вас убьют. Они страх чувствуют… А не будете бояться, мы их всех перебьем… Потому что смелость они тоже чувствуют, и смелых боятся.

Знала бы она, кто рядом с ней! Да мы втроем стоим регулярной армии… А уж против крысаков, у которых не то что нормального оружия, даже просто оружия-то может и не быть…

Избиение, вот как это называется.

Что они нам могут противопоставить? Чем удивить? Хотя Таня говорила, что даже кибы в их норы не спускались еще. Интересно, почему? Нелюбовь к закрытым пространствам, что неудивительно при таком комплексе систем обнаружения, или есть что-то такое?

Что могут противопоставить они нам? Если не считать кулаков и дубинок? Сразу на ум приходит «заманить», «завалить», «затопить» и все такое прочее. Нет, не будем лезть на рожон, проще спросить у Святогора.

И значит, что расслабляться рановато. Надо относиться очень внимательно.

Машина шла хорошо, мои детекторы пока не находили ничего опасного. Постиндустриальный пейзаж тянулся вдоль старой разбитой дороги. Колеса скрипели уже по остаткам гравия, кое-где попадались и уцелевшие асфальтовые нашлепки.

Справа внезапно выросли и хмуро потянулись вдоль дороги остатки ожидаемого заводского комплекса. Приземистое здание бурого кирпича, очень похожее на казарму, щерилось в мир черными провалами окон. Сейчас от него осталось только два этажа, а выше громоздились какие-то неровные груды кирпича, присыпанные снегом. Огрызки трех труб торчали в небо гнилыми свечками. Толстые трубы, вившиеся по земле, были все проедены ржавчиной и занесены грязью, в них ссыпался снег и через них проросли все те же кусты и даже низкие реликтовые деревца.

– Эх, вот и строили раньше, до сих пор не смогли разломать… – Проговорил Лешка, провожая взглядом высокую

5,7 м

трубу, торчащую из кучи обрушившегося здания.

Слева рос лес. Серый, ссохшийся снег, под ним такая же серая почва. Снег пробивали ростки ломкой травы, такие же серые и противные. Выставились в небо голые, обросшие чешуйками сосны, раскинувшие ломкие ветки. Между ними прошли ряды железнодорожной ветки, меж сгнивших шпал кое-где тускло блестели полоски рельс.

Таня обратила на это наше внимание.

– Смотри туда. Видишь, рельс нет? Вон там, вырваны? Езжай туда, и останови там.

– Вижу. – отозвался Лешка, поворачивая машину.

Я быстро сверился со снимком карты, и стал внимательнее поглядывать на экран. Район этот есть идеальное место для засады. Некоторые здания подступают вплотную к дороге, холмы и развалины, напичканные старым металлом, глушат систему обнаружения. К тому же, трубопровод этот долбанный, в нем тоже можно прятаться.

Интересно, почему вокруг города, в зоне обороны, такое осталось? Почему не снесли все на фиг?

– Металла мало. – Вдруг заметил я, и сказал это вслух. – Где он? Вывезли?

– Мутанты перековывают на оружие. Всякие там копья, топоры… Хороший металл в хозяйстве пригодиться определенно. Только рядом с городом они этим не занимаются, тут за ними следят.

– А почему они не поселяться на заводе? – Спросил Ленка. Она тщательно отслеживал пулеметом подозрительные места, и не выглядела такой уж расслабленной, как раньше. Что-то тут Ленке, как и мне, не нравилось.

– На заводе уже другие поселились. – Ответила Таня, не отрываясь от дороги. – Их не пустят.

– А почему бы не перестрелять тех, кто живет на заводе? – Вскинулась Ленка. – Тут же полно мутантов… А если они нападут? – Ленка прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Я почувствовал легкую щекотку объемного радара.

Мне тоже стало не по себе. На территории завода могут спрятаться столько мутантов, что…

– Потому что тут живут не крысаки, а всякая мразь из города. – ответила Таня невозмутимо. – И если их выбить отсюда, то тут поселяться другие. Они хоть на людей похожи. Курсант, держите себя в руках. Вы же армеец, а не гражданский специалист. – Последние слова Татьяна просто выплюнула.

– Не знаю что твориться! – Ответил на это Ленка. – Одних мутантов стреляем, других бережем…

Таня уже хотела что-то сказать, но совершенно неожиданно промолчала. Только лицо у нее стало уж очень недовольным, словно она съела яблоко с червячком. Или еще с чем похуже.

– Поселок тут нам трогать запрещено. – Хмуро сказала Таня. – Можете спросить у вашего начальства, почему именно. Оно вам непременно ответит, курсанты.

Машина вырвалась с территории завода. Снова потянулся реликтовый лес, попадались нормальные сосенки. И даже трава кое-где пробивалась, чахлая, правда, но все же привычного вида. Сойдет снег, так зазеленеет.

Железка блестела вдали ржавчиной.

– Сворачивай. – Внезапно сказала Таня. – Вон там можно остановиться… Елена и Алексей, вы останетесь тут. А мы пойдем вперед. Дальше ехать уже не нужно, они могут услышать звук мотора.

– Одного разве будет недостаточно? – Ехидно спросила Ленка.

– Недостаточно. – Таня стала проверять маску. – Смотри, как у тебя дела с маской. И захвати с собой еще парочку магазинов. Надеюсь, стрелять умеешь?

– Умею… Так точно!

Машину я остановил на пригорке. Отсюда очень удобно было наблюдать как за заводом, так и вообще вокруг. И очень удобно обороняться.

Мы вышли.

– Алексей, в стороны посматривай! И выползай из машины, нечего за броней прятаться. Все равно не поможет, хорошая снайперка пробивает стекло! Обследуй местность, дальше десяти шагов от машины не отходи, просто осмотрись рядом. Елена, бдительности не терять! Коммы активировали? Если что-то шевельнется, сразу огонь на поражение, никаких предупредительных выстрелов не делать, это приказ!

– А если это гражданские?

– Гражданские за периметром не ходят. Все, что за стенами, все дикое. Закон радиация, прокурор мутация. Пошли!

Я уже стоял около машины, проверяя, надежно ли закреплены запасные магазины к автомату.

– Маску пока не пристегивай. – Проинструктировала меня Таня. – Воздух тут, конечно, неприятный, но пока дышать можно. Успеешь еще с маской находиться. А вот оружие держи наготове… Пошли.

Следы уже видел даже я. В пыли ясно отпечаталась пятка, стопа, а вот пальцы – ох, пальцы… Неглубоко вдавленные треугольные ямки, напротив стопы, и везде – это когти. Или они ногти не стригут?

Сразу вспомнился рисунок и здоровенные когти, прорвавшие ботинки.

Отпечатков не очень много, прошло тут человек шесть…

– Татьяна, а вы уверены, что они пошли именно тут? – Спросил я.

– Это их разведчики. – Мотнула головой Таня. – Они обычно идут по бокам от колонны. Пятеро, обычно, у них составляют отряд. В кочующей семье не меньше трех отрядов.

Я быстро прикинул. Не меньше пятнадцати, а остальные? Вождь, или кто у них там, а где остальные? Женщины там всякие?

– Тань, а из кого у них состоит кочевье?

– Воины, не меньше три отряда. Самый сильный вождь. Остальные самки. Детей они с собой не ведут, если только кого им удастся украсть по дороге… – Таню передернуло. – Смотри, не вздумай к ним в плен попасть! Гранаты с собой есть?

– Есть. – Немного озадаченно сказал я. На поясе уютно висело и десяток осколочных, и еще три я как-то незаметно успел сунуть в подствольник АСВ.

– Побереги одну на крайний случай. И если уж совсем выхода не будет, то не медли, понял?

– Понял. – Я едва не рассмеялся. Эту гранату можно подрывать у меня над головой, можно меня на нее посадить и подорвать. Внутренний скелет такие вещи повредить не способны.

– И не веселись так, понял? – Вскинулась Таня моментально. – Я тебе дело говорю. Промедлишь, то сам потом о смерти мечтать будешь. Они пленных никогда до конца не убивают, понял? Видел когда-нибудь человека, которого они жрали заживо? Бритвой срезали с него кусочки и жарили на костре. А чтобы не убежал, углями пережгли ему все сухожилия на руках и ногах. О, смотри, представил, побледнел аж. Ладно, новобранец. Слушай теперь последние наставления. Сейчас мы пойдем по их следу, и найдем обязательно. И будь готов, бой может начаться в любую минуту.

Часть своего внимания я направил на систему обнаружения. Ничего нет. А теперь смотрим подальше…

Я проверил все до двадцати метров, и ничего опасного не обнаружил. Никаких источников тепла, никаких явлений, которые свидетельствовали о наличии человекоподобных существ. Маленькие источники тепла, то ли мыши, то ли крысы, но ничего большого нет в помине.

– Пошли потихоньку. – Вздохнула Таня. – Да смотри по сторонам! Как ты собираешься сражаться с адаптами, если даже крысаков боишься?

Я едва не послал нашу проводницу по матерному. Ничего я не видел и не чувствовал, а вот Таня уже стала действовать мне на нервы.

Лесок тут одно название. Завод остался далеко позади, раньше проходила железная дорога. Теперь от нее осталась только насыпь, гнилые шпалы да еще кое-где рельсы, которые не успели растащить мутанты. Лес был хоть и реликтовый, но высохший и чахлый, такой же, как и вокруг завода. И какая-то черная жидкая гадость, наподобие мазута, обильно заплела стволы и скапливалась в низинах, густой патокой расползалась в любых выемках. Как будто куски черной пластмассы выступили из-под пылевых наносов, и там, внизу, такая же черная и мертвенная пластмасса, в которой и роют норы крысаки, и на которую почему-то налипла земля и деревья. Снега на этой гадости нету совершенно, хотя на деревцах и на холмах он прилежался.

– Что это, черное такое? – Спросил я.

– Тухлятина какая-то. Тут, под землей, ее много, ползет наверх.

– А откуда взялась?

– Да что я тебе, профессор? – Вдруг окрысилась Татьяна.

Я замолчал.

Принюхался. Пахло мертвечиной. Я не решился полностью отключить рецепторы, но все же приуменьшил их чувствительность вполовину. Запах меня просто бесил.

Моей механической части было не по себе. Детекторы обшаривали местность, ничего опасного не видели, и все же система упорно предупреждала меня, что возможно нападение.

Таня каждую минуту сверялась с приборами. На маске у нее был тепловизор, и видела она примерно то же, что и я. Только у меня, кроме тепловизора, есть еще и хороший компьютер, обрабатывающий информацию в разы быстрее, чем тот, который в шлеме.

– Давай-ка спустимся. – Предложила она. – А то мы тут как на ладони…

Насыпь и в самом деле возвышалась над леском как вал. За эти годы гравий, укрепленный бетонными столбами, не рассыпался. Может быть, совсем немного, но сгнили только шпалы, а сама насыпь осталась такой же, как и была тогда. По ней вилась редкая желтоватая трава, кое-где даже деревца укоренились.

– Спускаться нельзя. Поодиночке идти нельзя совсем. Лучше уж тут пойдем. В крайнем случае, я их замечу.

Три ямы, наполненные все той же черной гадостью, попались нам совершенно неожиданно. Они перечеркивали насыпь, шли ровно, одна за другой. Железная дорога в этом месте перестала существовать.

– Воронки от бомб. – Просветила меня Таня, заметив мой взгляд. – Американцы завод бомбили в ту войну. А люди прятались в подвалах. Там такие подвалы, что весь город может сидеть, и еще место останется. Хорошо хоть, что ядерную кинуть не успели, бомбер с ракетой сшибли на подлете. Его движки у нас на центральной площади до сих пор стоят.

Бомбы положили очень грамотно. Воронки довольно глубокие, совсем не заросли. В свое время эта железная дорога была разорвана быстро и эффективно. Никто не проедет, и восстановить даже не пытались.

Через двадцать метров нам путь преградили еще две воронки. Пожухлые лопухи уныло карабкались по их краям, цеплялись за истощенную землю и не гнясь под снегом, а на дне застыла черным, ничего не отражающим зеркалом вся та же черная маслянистая дрянь. Тут уже росло что-то вроде травы.

Через полчаса ходьбы, когда я уже начал наслаждаться прогулкой и пейзажем, Таня застыла на месте. Подрегулировала на маске разрешение, и выругалась.

Я быстро проверил, что у нас впереди.

Ага, так оно и есть. Большое скопление тепловых объектов, по характеристикам похожих на человека.

73,8 м

Двигаются параллельно нам со скоростью пять километров в час. Есть небольшие источники тепла по бокам большой массы, те самые разведчики, о которых Таня говорила.

– Я ошиблась. – Озабоченно произнесла Таня. – Тут около сотни особей. Вижу четыре отряда. Итого, двадцать бойцов. Как вооружены, не знаю, надо подойти ближе. – Она ладонью погладила себе подбородок, и как-то задумчиво постучала пальцами себе по губам.

Странный жест, я даже не понял, как это она.

– Как, готов пострелять, курсант? – Вдруг она в упор глянула на меня. Серьезно так спросила, и теперь ждет такого же серьезного ответа.

– Пошли, товарищ старший лейтенант. – Решил я.

– Теперь – никаких разговоров. – Предупредила меня Таня. – Говори шепотом, у этих тварей очень чуткий слух. Если что, постарайся, чтобы никто не успел разбежаться, бей по центру. Но все равно, постарайся убить их всех. Даже если кто-то из их мужчин уйдет, это очень опасно! Без самок они гнездо не сделают, и будут их воровать на стороне, полезут в город. Могут и пролезть, тогда…

Я кивнул. Система уже поняла, что от нее требуется, определилась с задачами. Я самоустранился, дав системе работать самой, и выработать варианты действий.

Крысаки шли быстро. Они разделились на три колонны, между которыми держали расстояние около трех метров, впереди слитно двигались пятеро особей, столько же шли позади. Понятно, прикрытие. Авангард и арьергард. И еще по пять мутантов слева и справа, прикрывающие отряды. Не знаю, как это называется.

Мы сразу же начали сокращать расстояние, но для этого нам пришлось поднажать.

– Позовем машину? – Шепотом спросил я у Тани.

Та отрицательно помотала головой и показала мне кулак. Потом сняла рацию с пояса, и нажала на пару кнопок.

Я подумал, что пришла пора тоже пообщаться.

«Лен, Леш, слышите меня?»

Сигналы подтверждения пришли сразу от обоих.

«Как ваши дела».

Ответила Ленка.

«Сидим в машине. Только что с нами связались из центра. По просьбе Таньки высылают винтокрылы. Вы их нашли».

«Сейчас идем по следу. Там не меньше сотни. Двадцать солдат остальные самки».

Таня толкнула меня в плечо. Показала на небо, потом на ракетницу. И когда только успела достать? Обычная трубка-тройка, три ракеты. Такие в фильмах показывали.

Я быстро мотнул головой вверх-вниз.

Таня тоже так же кивнула, потом закрепила тепловизор у себя на маске. Потом так же медленно сняла с плеча АСВ, проверила предохранитель и заряд энергии, быстро выщелкнула магазин и осторожно, чтобы не пискнул, вставила обратно. Потом снова повесила АСВ уже спереди, чтобы было удобнее доставать.

Мы двинулись дальше. Таня шла не быстро, сохраняя прежний темп, приспособилась к передвижению кочевья. Наверное, она боялась их догнать слишком рано. Удар с воздуха мог стать фатальным и для нас. С воздуха, когда будут бросать, могут и промахнуться на пару десятков метров. А гореть в пирогеле или разрываться изнутри среди зоны пониженного давления мне как-то не улыбалось.

Минут двадцать мы так шли, хоронясь за каждым кустом, стараясь не скрипеть снегом, особо не торопясь, но и не отставая. Таня держала ракетницу наготове, но и не забывала про АСВ. Двигалась она ловко и быстро, под ее ботинками не хрустела ни единая веточка, даже снег под ее шагами не хрустел.

Я, несмотря на всю помощь системы, все же оставлял куда как больше шума и следов за собой.

Внимание!

Опасность!

Я расслышал высоко в небе слабый-слабый гул. Таня держала наушник рации, и, наверное, пилоты загодя предупредили ее о своем прибытии. Я еще ничего не видел, но тревожное предупреждение пришло.

Таня упала на колено, подняла ракетницу и выпалила. Черная стрелка бесшумно ушла в небо. И вспыхнула снопом зеленого огня, примерно над скоплением тепла. Зеленый огонек завис в небе, и медленно поплыл вниз, покачиваясь на небольшом прозрачном парашюте.

Впрочем, зеленый он лишь для меня, на самом деле он светит так лишь в невидимом спектре, снизу ракету почти не заметно и не видно.

Ага, не видно. Источники тепла, мутанты, остановились и стали расходиться. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее основная масса мутантов двинулась вперед, подальше от нас, а от основной массы стали отделяться отдельные особи и разбегаться по сторонам.

Со стороны Тани дошло быстрое напряжение энергии. АСВ заработало, прогревая магнитные катушки.

Гул быстро нарастал.

Черные, узкие и длинные силуэты промелькнули в просвете неба над нами через пару секунд. Винтокрылы прошли почти на максимальной скорости, наклонив узкие носы к земле и тяжело ревя винтами. Пушки убраны в корпус, а ракетные пеналы были открыты. И под крыльями были подвешены здоровенные тубы с ракетами, по три с каждой стороны, полная загрузка.

Я сразу же включил зрение маски и стал смотреть за кочевьем, изредка поглядывая на небо. Кочевье разбегалось, черные точки брызнули в разные стороны на сероватом снегу, пытались слиться с редкими черными деревцами и пологими холмиками, но просто не успевали.

Винтокрылы не стали сбрасывать скорость, просто разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу, и дали залп.

Небо обрушилось на нас громким резким шипением.

– … да что ж за твою мать! – Сказала Таня.

Выглядел удар с неба страшновато. Под кургузыми крыльями вспыхнул огонь, выросли белесые хвосты, мгновенно удлинившиеся в широкие стрелы, и унеслись вперед, а винтокрылы, ставшие внезапно очень-очень маленькими в огромном небе, полностью скрыл в себе бело-серый дым.

Дымные снопы сразу же стал трепать ветер, вырывая из них клочья и клубы дыма.

Ставшие грязно-серебристыми винтокрылы вынырнули впереди и ниже, чем были, рубя дым потоками воздуха от винтов. Еще один залп, одновременно. Шипение и дымные стрелы, винтокрылы снова потерялись в дыму. Еще один залп, последний.

Отстрелявшись, добавили скорости и разошлись в широком вираже хвостами друг к другу.

Все ракеты достигли цели одновременно.

Впереди нас, прямо посреди тепловых следов кочевья, вздрогнула земля. Короткие, но сильные вспышки бросили резкие тени и распухли беловатыми облаками. Быстрая метель сорвала снег с деревьев и холмов. Теплый ветер ударил мне в лицо, сначала от меня, а потом со спины.

Дрогнули деревья, покатился гравий с насыпи редкой, но гулкой осыпью. Тронулось маслянистое покрытие в низинах, беспокойно закачалось.

Вторичный взрыв опалил лес, стволы деревьев стали тонкими-тонкими на фоне белого света, но только на миг. А потом взметнулись в небо земля и обломки деревьев, и даже целые деревья, вырванные с корнем. Обломки и осколки чего-то там сыпанули вокруг нас шелестом, я едва успел броситься лицом в шпалы, затаиться, улечься.

В местах попадания что-то гулко горело и лопалось, разбрасывая большие беловатые искры, кто-то вроде бы кричал, но не было слышно за обрадованным ревом пламени и шипением испаряющегося снега.

Винтокрылы уже сделала полукруг и теперь медленно мчалась перпендикулярно своему прошлому курсу.

– Быстрее! – Таня, неведомо как оказавшаяся рядом со мной, дернула меня за руку. – Быстрее, сейчас правка, а потом мы!

Винтокрылы уже развернулись.

Я услышал легкое потрескивание пулеметов. Идя на предельно малой высоте, винтокрылы прошлись над кочевьем, поливая землю как из шлангов потоком пуль.

– Теперь наша очередь. – Прокричала мне в ухо Таня.

Я уже и сам понял. Мутанты разбегались. Выпрямившись, я уже увидел их.

Взрывы ракет проделали в и так редком лесу большую просеку.

Кочевье было там, почти все.

Включил тепловизор, и сразу отключил. Сплошная почти засветка. Без толку.

Спохватился, включил снова, поводил в стороны от ударов. Ну, так и есть, три источника тепла удаляется на север от нас, причем очень резво. При желании можно догнать, но не думаю, что они уйдут. Тепловизоры на винтокрылах получше, чем на нашей маске.

А еще трое бежали прямо на нас, их было видно обычной контрастной оптикой. Двигались вдоль железнодорожной насыпи, справа от меня. Пока деталей не разглядеть, система показывала только двигающиеся контуры.

– Эти наши! – Крикнула Таня, молниеносно вскидывая АСВ.

Наши? Какие еще наши, наших тут… «Наши» в смысле нам их надо убить.

Я уже видел их. Сгорбленные фигурки, ростом мне едва по плечо, неслись справа насыпи, и явно уклонялись к лесу. Бежали они, согнувшись почти и оттого казались еще ниже, чем в реальности.

Когда Таня только готовилась нажать на курок, я три раза выстрелил одиночными. Целился в головы, и не промахнулся, конечно же. Все трое упали быстро, один даже перекувырнулся в прыжке и закатился в кусты.

– Вот это да… – Протянула Таня. – хорошо стреляешь!

– Стараюсь! – Выдохнул я.

Винтокрылы еще раз крутанулись над разбегающимися во все стороны мутантами. Ракет у них не осталось, все вышли во время первого же залпа. И теперь они старательно обработали пулеметами то, что осталось от кочевья. Редкие вспышки на носах завершались взлетающими комьями морозной земли и ломающимися ветками деревьев.

– Они уходят? – Я посмотрел, как двойка винтокрылов, еще раз пройдясь на бреющем полете над лесом, двинулась обратно к городу. Боевые машины летели не торопясь, как насосавшиеся крови комары.

– Да. Теперь наша очередь. Семья разгромлена, теперь надо постараться не дать убежать подранкам. Да они и не убегут, воины от самок не отойдут.

– Почему это? – Подозрительно спросил я.

– Курсант, черт тебя возьми! – Вспылила Таня совершенно внезапно. – Да что же это такое! Как вас учили? Я бы еще месяца два… Они биологически такие, воины никуда, пока самки живы. Да пошли же! Бегом!

Я поставил АСВ на предохранитель и перехватил поудобнее, для бега. Теперь главное, не обогнать Таню сразу.

Минут через пять неспешного с моей стороны бега мы увидели, что остается от леса после атаки винтокрылов.

А осталось мало что. Деревья валило и вырывало, здоровенные широкие и неглубокие воронки с пеплом на дне, и так и пышущие жаром. Каждая не меньше той, что осталась от американских бомб. Перемешанная в серое месиво серая земля, снег, потемневший гравий и белые щепки изломанной древесины, яркими точками система подсвечивает поражающие элементы осколочных боеприпасов. Насыпь существовать перестала вообще, ее смело.

И всюду тела, тела, тела…

Все же залп ударил в стороне от основной массы крысаков, промахнулась авиация либо Татьяна в чем-то ошиблась, но крысакам это не помогло.