Текст книги "Алые крылья. Трилогия"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 6.

– Сперва я решил, что ты прилетел с экспедицией против этих уродов орти, – Деметриос разорвал руками прожаренный кусок жесткого серого мяса и протянул его Хикки. – Они все время шляются по окрестностям, пару раз даже стреляли в кого-то.

Хикки подозрительно обнюхал предложенное ему кушанье и отложил его на тарелку.

– Шляются по окрестностям?

– Летают, – кивнул контрабандист. – Непонятно только, в кого они палили… я облазил все кругом, но не нашел никаких следов чьего-либо присутствия. Вряд ли они стали бы стрелять по зверью.

– С воздуха?

– Да, они зависали на месте… это было похоже на то, будто от них кто-то убегал. Какой смысл тратить заряды на животное? Орти не охотники, ты же сам знаешь.

– Ты в курсе, что это за публика? – спросил Хикки, отхлебнув из бутылочки.

– Ты имеешь в виду орти? Не пойму… то ли пираты, то ли просто козлы какие-то. Я не знаю почему, но я как-то сразу решил с ними не связываться. У меня такое впечатление, что с ними что-то не в порядке.

– Совершенно верно, Марик. Это – «Зеленый узор», террористы-сепаратисты. Я и сам не до конца понимаю, что они не поделили с властями этом их Бооле, но факт то, что целый клан удрал с планеты, прихватив с собой большую кучу оружия. Интересно, с кем они вооют здесь? Ясно, что это не правительственные войска – те порешили бы их одним махом. Да… – Хикки потер лоб и тяжело вздохнул, – попали мы в переплет!

– Значит, их тут много? – встревожился Деметриос.

– Больше, чем хотелось бы. Обычно в клане около ста особ, но тут ничего нельзя сказать заранее. Я, по крайней мере, не имел информации о численности этой группы. Еще – странно: почему их не трогают центральные власти? Эрилак – «ничей» мир на нейтральной территории. Значит, никто не станет протестовать по поводу карательной миссии.

Деметриос горько покачал головой. Орти из беглого клана его практически не интересовали. За два месяца, проведенных на этой проклятой планете, он едва не поседел. Он потерял четырех товарищей, у него таяли боеприпасы и начинала таять надежда. Появление Хикки, которого он хорошо знал по прошлым временам, немного ободрило его – контрабандист считал Махтхольфа большим специалистом по выпутыванию из сложных ситуаций.

Правда, сам Хикки пока совершенно не представлял, что он может сделать…

– Как ты считаешь, где может находиться их база? – спросил он, тщательно обсасывая косточку от окорока.

– Где угодно, – хмыкнул в ответ Деметриос, – хоть на другой стороне планеты.

– Над тобой проходили только тяжелые аппараты?

– Я не разбираюсь в ортианской технике. То, что я видел, выглядело как небольшая серо-коричневая юла с хвостиком на крыше.

«Серо-коричневая юла с хвостиком, – повторил про себя Хикки, – да ты, брат, прямо художник. Если небольшая и с хвостиком… это, скорее всего, атмосферный радиокоординатор. Черт, какая же у него дальность? Да какая угодно… да, это не вариант – он действительно может стартовать на другой стороне планеты.»

– Знаешь, что странно, – произнес Хикки, – они до сих пор не нашли мой грузовик.

– С чего ты взял? – удивился Деметриос.

– С того, что там, где я его посадил, его не разгрузишь. Он валяется на брюхе посреди огромного болота. Кругом такой лес, что никакими транспортерами туда не подберешься… следовательно, его нужно поднимать и уводить на базу. Ты слышал рев взлетающего корабля?

– Я слышал, как ты садился.

– Вот-вот. Рева не было… Как-то все это странно, тебе не кажется?

– А почему они вообще удрали с борта?

– А спроси… дотянули до самой планеты, перерезали всех ненужных свидетелей, – и вдруг попрыгали в эвакоботы и дали по газам. Какого черта? Кто их мог испугать?

Деметриос фыркнул.

– Тут полно леггах, – напомнил он, – это нейтральная территория, здесь нет ни одного патруля – ни имперского, ни чьего-либо еще.

– Ну вот, – засмеялся Хикки, – логика у тебя прямо-таки непробиваемая. Отчего ж тогда эти хреновы жабы не стали трогать корабль? Что, боеприпасов пожалели?

Марк Деметриос с хрустом потянулся и встал.

– Ложись спать, – предложил он, – я пока покараулю на входе. Потом, через четыре часа, подниму тебя. Дашь мне свою пушку?

– Давай лучше я первый, – ответил Хикки. – Пока еще мне неохота спать, зато потом… ты же знаешь, у меня дурацкая реакция на стресс.

– Знаю, – кивнул Деметриос. – Ладно, тогда сиди. И учти: здесь нужно стрелять во все, что шевелится. Во все!.. чертов мир.

Забрав с собой тарелки, контрабандист удалился вглубь пешеры, и Хикки остался один. Над его головой нависал массивный козырек из желтого камня – сдвинувшись чуть глубже, Хикки раскурил сигарету, погасил фонарь и удобно устроился на свернутой десантной палатке.

В глубочайшем черном небе висел незнакомый ему узор созвездий, над горизонтом тускло светился большой желтый диск единственного спутника планеты. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь слабым стоном ветра да шелестом ветвей. Хикки задрал голову, разглядывая звезды, но быстро понял, что отсюда он не разберется, где что.

Я неудачник, сказал он себе. Я профессиональный неудачник. За что бы я ни брался, все так или иначе приводит меня к неприятностям. Из-за ерунды я разругался со всей семьей, а ведь отец легко мог решить мои проблемы, из-за ерунды меня выперли со службы… что теперь? Теперь я подохну как последний идиот, глядя на эти чужие звезды, и никто даже не узнает, куда я, собственно подевался.

За его спиной мягко зашуршал песок. Хикки приподнялся и оглянулся: то была Ирэн, запахнутая в десантный бушлат с капюшоном. Она молча опустилась рядом с Хикки и положила голову ему на плечо.

– О чем ты думаешь?

– О том, – усмехнулся Хикки, – как мне не везет в этой проклятой жизни. И еще об этих проклятых звездах, которые так манили меня с детства.

– Меня тоже…

– … ну, вот мы и доигрались в звездолетики. На этой планете творится что-то непонятное, и я думаю, у нас маловато шансов убраться отсюда живыми.

Она подняло голову, и глаза влажно блеснули в мертвом свете луны:

– Я думала, женщин принято подбадривать, а ты…

– Да на кой черт. Ты сама все понимаешь. Из такого расклада не вылезет никакой герой. Разве что Дед… но где он?

– Твой дед?

Хикки тихо рассмеялся.

– Нет, не мой. Просто есть такой человек – дед… он старый, но, кажется, всесильный. Настоящий супермен из старой жизни, теперь таких не выводят. Не спрашивай, кто он – даже умирая, я не стану об этом болтать. Так вот Дед, пожалуй, вылез бы. А я…

– А ты – хуже?

– Я?!

Хикки устало опустил плечи. Перед его глазами появилось сухое скуластое лицо в обрамлении длинных пепельно-седых волос: тонкие, презрительно поджатые губы, сверлящий взгляд давно выцветших глаз. Сама мысль о том, чтобы поставить себя на одну доску с Дедом, показалась ему святотатством.

– Дед, – твердо сказал он, – это маг, это лучший солдат во Вселенной… спи, Дылда, и пусть тебе приснится, как он вытаскивает нас из этого дерьма.

Имперский линкор «Оффенрор-44», окрестности Мармона; восемью часами ранее.

– Мы потратили на анализ целую кучу времени. Флаг-майор Кришталь – а я, вы знаете, ему доверяю – считает, что две десятки и сто семьдесят семь в игреке, это единственный реальный вариант.

Абонент Лоссберга раздраженно вздохнул.

– Да, я понимаю тебя… но это уже слишком.

Полковник молчал. Он догадывался, что тот, с кем он говорит, знает гораздо больше чем он сам. И если уж он считает, что поворот на Эрилак – это слишком, значит, так оно и есть. Но в то же время Лоссберг знал и другое: логика Сэмми Кришталя безукоризненна. Несколько часов они гоняли все возможные и невозможные варианты, после чего Лоссберг решился на экстренный вызов по закрытой линии связи. И вот теперь ему говорили, что этого не может быть!

– Я жду ваших приказаний, – негромко произнес он, чтобы нарушить затянувшуюся тишину.

– Для тебя Эрилак – это не менее пятидесяти часов, – скрипнул ответ.

– Совершенно верно. Даже для меня.

Снова короткий вздох.

– Я свяжусь с тобой в ближайшее время. Начинай считать курс.

Лоссберг провернулся вместе с креслом и откинул прозрачный колпак, закрывавший клавишу сирены боевой тревоги. Внутренности корабля прорезал истошный рев; морщась, полковник врубил интерком.

– Внимание по экипажу, – проговорил он и зашарил в карманах комбинезона, отыскивая сигареты.

– Почтительно, – пискнул кто-то.

– Зубы вышибу, – Лоссберг был серьезен. – Мы идем на нейтральную территорию. Вероятность огневого контакта с противником – восемьдесят процентов. Старшему артиллерийскому офицеру провести учебные стрельбы, инженерам и техникам проверить боеготовность огневых систем. Службе наблюдения и связи – готовность один на все время миссии. К старту!

В полутемных лабиринтах «Оффенрора» началось шевеление. Заспанные люди, кое-как ополоснув лица, поспешно застегивали на себе комбинезоны и вылетали в коридоры, спеша занять места по боевому расписанию. Пальцы вахтенных пилотов стремительно скользили по ожившему ходовому пульту, готовясь к запуску чудовищных двигателей линкора, в бортовых башнях побросала карты дежурная смена комендоров – включив запыленные стойки, они начали обязательный в таких случаях тест. Лоссберг пружинисто выбрался из кресла, оправил на себе пояс и покинул свою просторную рубку, где полированное дерево соседствовало с тисненой кожей, а ободки дисплеев отливали золотом.

Капсула внутреннего перемещения вынесла его в носовую часть корабля. Покинув ее уютное нутро, Лоссберг поднялся на следующую палубу и замер перед мощной дверью центрального навигационного поста. Под сводчатым потолком на него мертво скалился двуглавый имперский орел.

Дверь бесшумно уехала в сторону.

– Командир в посту! – хрипло заревел голос Сэмми Кришталя, и четверо людей, сидевших за пультами, синхронно вылетели из кресел и замерли по стойке «смирно».

– Работаем, – Лоссберг махнул рукой и сунул в рот сигарету, которая уже несколько минут покоилась у него за ухом. – Сэмми, ответ – да… теперь чем раньше – тем лучше. Начинаем выползать на малых оборотах: разгон, скорее всего, начнем часа через два.

Кришталь мрачно осклабился.

– Нашим снайперам придется славно помозолить руки манипуляторами.

– Не в первый раз, – флегматично отозвался Лоссберг. – Да и, наверное, не в последний. У тебя есть кофе?

День седьмой.

Хикки спал плохо. Кошмары, правда, его на сей раз не мучили, зато он несколько раз просыпался и мучительно вслушивался в гробовую тишину пещеры, нарушаемую лишь негромким сопением Ирэн, уткнувшейся носом в его плечо. Утром он поднялся с тяжелой головой и ощущением обреченности всего сущего. Лара – так звали блондинку Деметриоса – уже готовила на костерке завтрак, вторая девушка еще спала. На выходе из пещеры ему попался Ругач, такой же мрачный, как и он сам. Штурман что-то пробурчал и скрылся в полумраке – солнце еще не доставало до трещины в своде, и внутри было почти так же темно, как и ночью.

Деметриос сидел на плоском белом камне, положив на колени излучатель, и задумчиво курил позаимствованную у Хикки сигарету.

– Ну что, – хмыкнул Махтхольф, – череп за ночь не отъели?

Гвардии гренадер сплюнул себе под ноги.

– Ты не шути, – проворчал он, – их тут знаешь сколько?

Хикки примостился рядом с ним. Несколько минут они сидели молча. Хикки поглядывал на далекий золотисто-алый диск поднимающегося солнца и думал, сколько времени человек может выдержать его излучение. Теоретически оно было не так уж и опасно – но последствия могли проявиться потом, через годы и даже десятилетия. Ему ужасно не хотелось задерживаться на этой проклятой планете…

– Твой штурманец может держать оружие? – вдруг спросил Деметриос.

– Джерри? Даже не знаю – что-то я не замечал в нем особого боевого духа. Ирэн – да, это без сомнения… а к чему это ты?

– Я не могу здесь сидеть, – Марик звучно высморкался, – эти бабы сведут меня с ума. Обычно я на весь день ухожу на охоту. Пойдешь со мной?

– Разумеется. Далеко?

Деметриос пожал плечами и поднялся.

– Пошли жрать.

За завтраком хрупкая Нора то и дело бросала плотоядные взгляды в сторону Ругача, но того не интересовало, кажется, ничто на свете: штурман флегматично жевал и смотрел внутрь себя. Хикки не без тревоги подумал, что у парня началась беспросветная депрессия, способная погубить его. Способов лечения тут не было. Оставалось лишь надеяться, что через некоторое время он сам вернется в нормальное состояние.

Попробовав все-таки желеобразного мяса, Хикки вытер губы и повернулся к своей подруге:

– Мы уходим, возможно, на весь день. Не расставайся с той пушкой, что я тебе дал, и будь внимательна. Хорошо, Дылда? Здесь опасно все, а надеяться я могу только на тебя, – добавил он, понизив голос. – Эти летающие твари… по ним нужно стрелять сразу, ясно?

Ирэн подняла глаза – они вдруг показались ему огромными – и коротко улыбнулась. Хикки поднялся. Этой улыбки ему было достаточно, он прочел в ней все: готовность ждать, сражаться и снова ждать… столько, сколько будет нужно.

Деметриос осмотрел свой излучатель, засунул за пояс свернутый мешок и подтолкнул Хикки к выходу из пещеры:

– Давай… будем к вечеру! – бросил он не оборачиваясь.

Солнце уже взобралось выше деревьев. Хикки оправил на себе куртку – утро было довольно прохладным – и покорно заскользил вниз вслед за Деметриосом.

– Кстати, – произнес он, закончив спуск, – у вас не было отравлений?

– У меня нюх, – ответил Марик. – Даже не знаю как, но я определяю жратву без всяких анализаторов. А воду обрабатываем антибактериальными таблетками и кипятим. Пока был только понос, да и то не у меня.

Деметриос повел его вдоль подножия скалистой гряды. Утопая по пояс в высоких травах, Хикки шагал по неровной каменистой почве и вспоминал тот чертов день, когда он согласился взобраться на борт этого камиона.

«Сидел бы, – думал он, – себе на Авроре, дул виски… а что? полковничью пенсию не пропьешь и за полгода, хватало бы, в принципе, на все – так на тебе, приключений захотелось! Вот и получай приключения. Самое интересное, что никто даже и не узнает, где валяются мои кости. Хотя, в принципе, кого это интересует? Папашу? Братков? Разумеется, нет. Им это все… чертовы камни! – до задницы… ломоть отрезали, и где он теперь валяется? Как странно быть профессиональным неудачником!.. как странно все это ощущать.»

Словно прочитав его мысли, Деметриос вдруг остановился и задумчиво произнес:

– Нам всем еще повезло…

– Да? – осклабился Хикки, но ответа не дождался: бывший десантник вдруг сжался, поднял ствол и хищно прищурился. Хикки понял, что лучше не мешать и привычно присел, сливаясь с голубоватым фоном травы.

Деметриос медленно повернулся, внимательно вглядываясь в желтые пятна камней пониже скал. Проследив за его взглядом, Хикки заметил небольшое коричневатое животное, смешно привставшее на короткие задние лапы; уродливая голова с вытянутыми темными глазами смотрела прямо на них. Надо лбом вяло шевелился венчик тонких белесых щупалец.

Марик застыл на месте и вдруг, коротким рывком подбросив излучатель к плечу, выстрелил. Зверь пронзительно взвизгнул и завалился на камни.

– Он почти слепой, – объяснил Марик, – но если бы он нас почуял – хрен бы мы его догнали… идем, ужин нам теперь обеспечен.

– Потащим в пещеру? – спросил Хикки.

– Нет, просто завалим камнями, а потом заберем. До вечера он не испортится: сегодня будет не жарко.

Несколько минут они сосредоточенно пыхтели, пряча свою добычу под тяжелыми округлыми валунами. Закончив, Деметриос выпрямился и задумчиво воззрился на поднимающееся солнце. Хикки присел на камень, не совсем понимая, что он хочет высмотреть. Марик тем временем тяжко вздохнул и махнул рукой.

– Идем… дождя сегодня не будет.

Хикки встал и послушно зашагал следом за ним, но, не успев сделать и трех шагов, вдруг остановился. Деметриос встревоженно обернулся и вперил в него вопросительный взгляд. Из-за скал донеслось негромкое гудение.

– Они ищут «Олдридж», – произнес Хикки, – и они его найдут.

Аврора, территория Портленд; тогда же.

Несмотря на глубокую ночь, по авеню лениво скользили кары, наполненные деловитыми людьми. В их глазах стояла привычная пустота: все они, закончив свои дневные хлопоты, искали ночных развлечений. Время от времени медленно двигавшаяся машина останавливалась. Рядом с нею словно из-под земли вырастала фигура в темной одежде, происходил короткий торг, и кар сворачивал за угол, чтобы приткнуться в одной из многочисленных темных улочек. Несколько минут спустя машина возвращалась на авеню, вливалась в поток и исчезала, увозя с собой ночной товар, имевший хождение в этой «клоаке всех миров» – девочек, мальчиков, либо порцию запретного зелья.

Двое копов, что сидели в припаркованном у обочины патрульном «козловозе», глядели на происходящее с застарелой профессиональной скукой. Все это они видели тысячи раз. Сутенеры, драг-дилеры и всякого рода жуки, высыпавшие на улицы с наступлением темноты интересовали их не более, чем прошлогодний снег. Эта смена была точно такой же, как и большинство остальных – здесь уважали порядок и не мешали друг другу…

Большой «Лэнгли», затормозивший в десятке метров позади патруля, заставил водителя зевнуть и глянуть во внутрисалонное зеркало. Из лимузина торопливо выбрался высокий сухощавый старик в расстегнутом летнем пальто, и не оглядываясь ринулся ко входу в офисный билдинг, под которым стояла патрульная машина. Коп захлопнул пасть и отвернулся. Его напарник с хрустом распечатал новую упаковку жареного картофеля и потянулся за пивом – коробка стояла у него под ногами.

Тем временем поздний посетитель стремительно преодолел контрольный пост на входе, погрузился в лифт и вознесся на один из последних этажей небоскреба. В широком коридоре царил полумрак, редкие плафоны дежурного освещения тускло отражались в полированном металле дверных ручек; пожилой джентльмен прошел в самый конец коридора и дернул на себя деревянную дверь, лишенную каких-либо табличек или эмблем. В глаза ему ударил яркий неживой свет настольной лампы.

Покачиваясь во вращающемся кожаном кресле, за широким письменным столом сидел довольно молодой мужчина в темном плаще. Несмотря на то, что плащ был застегнут под самое горло, острый взгляд пожилого джентльмена сумел различить краешек ворота темно-синего кителя, украшенный золотистой петлицей – под цивильным плащом скрывался мундир.

– Здравствуйте, доктор. Присаживайтесь, прошу вас.

Седовласый старик опустился в респектабельное кресло, придвинутое к столу, и принялся рыться в карманах. Человек в мундире смотрел на него с неприкрытой насмешкой. Старик вытащил небольшой футляр, отделанный коричневой костью аврорского орайела, извлек из него пару круглых пилюль, сунул их под язык и откинулся на спинку кресла.

– Эта дрянь погубит вас, доктор. Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Вы знаете, почему я настоял на немедленной встрече?

Доктор помотал головой и причмокнул – пилюли стремительно рассасывались, принося так необходимое ему облегчение. Сейчас его уже мало волновали слова человека за письменным столом.

– Дело все в том, – тот приподнялся в кресле, положил локти на столешницу и навис над своим собеседником, – что товар не пришел туда, куда должен был прийти. Расскажите-ка мне, каких уродов вы набрали в экипаж?..

– Что-о?! – старик замотал головой, отказываясь верить услышанному. – О чем вы говорите? Как это не пришел? Куда же он, по вашему, делся?

– Вот это я и хотел бы узнать! Ваши сволочи опустились на поверхность, клянясь, что бросили грузовик на высокой орбите, но когда покупатели взлетели, чтобы забрать товар, там не оказалось ни товара, ни грузовика! Куда ваши скоты дели корабль? Отвечайте, черт вас раздери!

Седовласый доктор прекратил сосательные движения и вывесил челюсть. В его расширившихся зрачках застыло недоумение.

– Но, полковник, – просипел он, – это же ужас, так ведь просто не бывает, вы понимаете? Это были самые лучшие, самые надежные люди, мне пришлось немало помучиться, прежде чем я смог на них выйти… как же они могли, как же это так…

– Ваши «лучшие люди» просрали товара на несколько миллиардов! – заревел офицер. – В какие игры они решили сыграть? Вы можете мне это объяснить? Я все понимаю, но какого дьявола они решили высаживаться? Куда делся грузовик? Если они хотели «загнуть» мой товар, то почему они высадились? Где тут, мать твою, логика? На что они рассчитывали?! Отвечай, старая развалина! Гудвин, ты слышишь меня?

Доктор Гудвин беспомощно замотал головой. В его мозгу начала разгораться яркая, хорошо знакомая ему звездочка.

– Мне нельзя волноваться! – истерически выкрикнул он. – Нельзя, нельзя, нельзя волноваться!

Его собеседник неожиданно взял себя в руки.

– Это точно, старая обезьяна, – согласился он, опускаясь в кресло. – Тебе действительно нельзя волноваться…

Сухо щелкнули пальцы.

Из полутемного угла комнаты беззвучно выплыли две широкоплечие фигуры в коротких куртках. Сильные руки приподняли дергающееся тело Гудвина и поднесли его к окну, занимавшему значительную часть стены. Офицер за столом выдвинул верхний ящик правой тумбы, что-то нажал, и поляроидное остекление поползло в сторону, впуская в кабинет прохладный воздух осенней ночи.

– Мне нельзя волноваться… – задыхаясь, прошипел доктор Гудвин за секунду до того, как его тело, получив некоторую порцию ускорения, попало в объятия ветра, раздраженно гудевшего на высоте сто двадцать второго этажа.

Тяжкий грохот, раздавшийся за их спинами, заставил полицейских стремительно обернуться. Короткая крыша «Лэнгли», десять минут назад привлекшего их внимание, в задней части была сплющена до уровня покатого багажника… бело-седая голова, обильно разукрашенная мозгами и кровью, лежала точно по центру растрескавшегося лобового стекла.

– Мать твою трижды поперек… – удивился водитель, доставая из кобуры свой бластер.

* * *

– Они же нас увидят! – выкрикнул Деметриос, судорожно озираясь в поисках укрытия.

– Уже увидели, – ответил Хикки. – В камни, живее!

Аппарат, неторопливо выплывший из-за желтых скал, ничем не напоминал тяжеловесные, наглухо забронированные имперские машины – пятнистая, сероватая юла размером с большой автомобиль замерла в воздухе и негромко загудела антигравами, готовясь к посадке.

– Стреляй! – тяжко задышал Деметриос и не без труда втиснул свое тело меж двух валунов. – Что ты не стреляешь?

Хикки не отвечал. В его шлеме, мягко мяукая, работал эфирный блокиратор, подавивший всю связь в радиусе двух километров. Он хорошо слышал, как вскрикивал связист-орти, пытавшийся вызвать базу. Разведчик тем временем дрогнул, движки загудели сильнее, и верткая машина опустилась на каменистый грунт.

– Стреляй же! – повторил Деметриос, не понимая, отчего медлит его напарник. – Ты что, уснул?

– Не спеши, – отрывисто произнес Хикки.

Теперь его внимание было приковано к опустившемуся аппарату. В борту машины раскрылся прямоугольный люк, из которого выпала короткая лесенка. Не дожидаясь, пока она коснется земли, в проеме появилась фигура человека в истасканном желтом комбинезоне. Хикки легко узнал своего пилота Терри Юслорфа – пару секунд тот озирался по сторонам, потом стиснул пальцами рукоять ортианского излучателя и спрыгнул вниз.

Хикки пошевелился. Стволы «Нокка», лежавшие в удобном разломе древнего камня, смотрели точно в темный провал люка, но стрелять он пока не собирался.

Юслорф тем временем коротко свистнул, и из разведчика появились двое орти, почти скрытые традиционными балахонами. Один из них дернул многосуставчатой рукой, указывая куда-то за спины Хикки и Деметриоса, но Юслорф замотал башкой и что-то произнес.

«Трое? – подумал Хикки, – Или больше? Четвертый – связист, пилот? Или все-таки трое?»

– Ты думаешь, они нас не заметили? – прошептал Деметриос.

– Заметили, – ответил Хикки, – но они не могут понять, куда мы делись.

В его шлеме вновь раздались взвизгивания связиста, который отчаянно повторял свои позывные на всех доступных ему диапазонах. Хикки даже померещилось, что он слышит, как орти нервно перещелкивает тумблеры на своем пульте.

Четверо, понял Хикки. Шансы высоки, и, следовательно, мы не опоздаем.

– Возьмешь на себя нашего сопляка, – приказал он Деметриосу. – Очень хочется – живым… ясно?

Майор кивнул и погладил ладонью казенник своей пушки.

– Будет… на раз-два-три?

– Уже – три!..

Они вылетели из-за валунов одновременно. Едва приземлившись, Хикки вскинул излучатель – два глухо ударивших выстрела отшвырнули обоих орти под тонкие телескопические опоры разведчика. Юслорф завертел головой, пытаясь понять, что произошло, но почти сразу же свалился на землю, сметенный могучим ударом Деметриоса. Хикки не стал смотреть, что будет дальше. Пригнувшись – люк был невелик – он заскочил в тесную шлюзокамеру машины.

Он не знал устройства этого кораблика, но подозревал, что пост связи должен находиться наверху. Хикки бросил в петли опасный здесь «Нокк» и скользнул по узенькой лесенке, которая вела в «макушку» миниатюрного разведчика.

Едва его шлем высунулся над уровнем рифленого пола, как на него обрушился тяжелый удар, способный раскроить череп быку. Хикки качнулся, но не разжал пальцев – в следующую секунду он пружиной выскочил наверх. В его руке тускло сверкнул кинжал. Сидевший в узком наклоненном кресле связист пытался уйти от удара, но ему это не удалось – длинный, сложной формы клинок вошел в его лицо, пригвоздив голову к аппаратной стойке.

Хикки коротко вздохнул, вытер кинжал об ворсистую ткань кресла и спустился вниз. Под опорой шасси сидел Юслорф с роскошной шишкой на лбу, а рядом с ним, опасливо поглядывая на небо, курил Деметриос.

– Ага, – произнес Хикки, бросив короткий взгляд на пленного, – порядок. Марик, где мы можем спрятать эту штуковину? Тут есть что-нибудь типа ущелья? Или, еще лучше – большая пещера?..

– Пещер навалом, – отозвался Деметриос. – Но кто на ней полетит?

Хикки тяжко вздохнул и пожалел о том, что не захватил в поход свою любимую соску.

– Я полечу, я… конкретно на этой штуке я не летал, но принципы управления у них одинаковы на всей атмосферной технике. Справлюсь с Божьей помощью. Грузи этого урода вовнутрь и поехали. Я боюсь, как бы тут еще кто-нибудь не объявился. Не нравятся мне все эти номера.

Деметриос бесцеремонно дернул Юслорфа за шиворот и забросил его вовнутрь шлюзокамеры.

– И тихо у меня, ясно? – прорычал он.

Юслорф шумно сглотнул и почтительно закивал головой.

– Усрется до сроку, – определил Хикки. – Не прессуй пока…

Согнувшись в три погибели, он пробрался в ходовую рубку и присвистнул. Органы управления были в общем знакомы, но их расположение, а также хаос из гнутых дисплеев и сенсорных плат навевали нехорошие мысли о профессиональной непригодности. Хикки кое-как всунул свое отнюдь не громоздкое тело в кресло и вздохнул.

– Запуск, – пробурчал он, – почему слева, а не справа?

Главный движок он пустил с первого раза, но дальше дело застопорилось – подниматься разведчик не хотел ни в какую. Кусая губы, Хикки скользил взглядом по пульту и читал многочисленные надписи. В конце концов он нашел нужный ему сектор тяги и крутнул подобие трэболла, заменявшее здесь привычный штурвал. Машина нехотя пошла вверх.

– Эй! – гаркнул Хикки не оглядываясь, – Марик! Давай, показывай дорогу!

Деметриос послушно протиснулся в рубку и посмотрел на экран.

– Поднимайся, – скомандовал он, – нам нужно пройти километров десять… там дальше начинается целая «долина разломов» – сплошные трещины, лощины и пещеры – размером с ангар каждая. Там и пристроимся. С управлением порядок?

– Да не очень-то, – раздраженно отозвался Хикки, накручивая трэкболл, – все у них не как у людей… да и я хорош красавец, позабыл все на свете.

Рассерженно гудя – Хикки переборщил с нагрузкой двигателя – разведчик перескочил скальную гряду, и на экране появилась величественная картина огромного ущелья, изборожденного коричневыми провалами глубокой тени. Хикки восхищенно присвистнул.

– Вот это да… никогда бы не подумал, что здесь может быть такая красота. Но как мы отсюда выберемся?

– Выберемся, – хмыкнул Деметриос. – Я знаю дорогу.