Текст книги "Алые крылья. Трилогия"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 7.

– Ну что, педрило, как самочуствие? – поинтересовался Хикки, с хрустом разминая пальцы.

Юслорф сидел на песчаном полу пещеры, в которую они загнали свой трофей, и с ужасом сверлил глазами внушительную фигуру Деметриоса, сладострастно поглаживавшего свой излучатель. Глаза гвардии гренадера были ласковы, как никогда.

– Отвечай, – утробно повелел Марик, слегка пнув экс-пилота носком своего ботинка.

Юслорф икнул и перевел взгляд на Хикки.

– Ч-что вам от меня нужно? – спросил он.

– Совсем немного, – ответил Хикки. – Все. Какого черта вы бросили «Олдридж» на орбите? Почему вы не посадили его сразу, а? К чему все эти странные маневры?

– Чич, – просипел Юслорф, – это все Чич… он очень боялся леггах, ему казалось, что они могут появиться в любую минуту: он сказал нам, что договорился с покупателями таким образом, что они посадят корабль сами, а нам лучше смыться от греха подальше. Тут еще радарный пост заклинило… мы ни черта не видели – Чич просто затрясся, ну и все… сели в боты и улетели.

– Вот уж не думал, что Фернандес такой ссыкун, – покачал головой Хикки. – Зато теперь он, наверное, должен быть доволен: камион как в воду канул, правильно?

– Правильно, – закивал Юслорф, – а откуда вы знаете?

Деметриос фыркнул и присел на лесенку разведчика, раскуривая сигарету.

– Умопомрачительно, – заметил он. – А?

– Ага, – согласился с ним Хикки. – Герои, мать их. Штурманцу моему дупло разодрали… зачем, а?

Юслорф всхлипнул и опустил очи долу.

– Это же Чич… причем тут я?

– Хрен с ним, с твоим Чичем. Где находится лагерь «зеленых»?

– Четыре тысячи отсюда… курс юго-запад. Там равнина, влажная равнина между двумя большими реками. Но у них там комплексы… эти, «Хаузеры».

– Которые не работают?

– Откуда вы знаете?

– Комплексы не играют никакой роли, – усмехнулся Хикки. – Они неисправны. Мы везли запчасти для всего этого дерьма. Теперь запчасти пропали, и «зеленые», наверное, здорово мечут икру, да? Впрочем, мне на все это плевать – и на «Хаузеры», и на запчасти. Я хочу отсюда выбраться…

– Ты сам с собой беседуешь? – насмешливо перебил его Деметриос.

– Да, типа того… Скажи, Юслорф, эта база – она тут одна, или есть еще какие-то?

– П-по крайней мере я о других не знаю. – От ужаса пилот начал заикаться: Хикки чувствовал, что еще немного – и он просто потеряет способность говорить, скатившись в истерику. – Может быть, Чич…

– А где – Чич?

– Ну как где?.. там, с ними. Они его держат и никуда не отпускают – до тех пор, пока мы не найдем корабль. Они почему-то думают, что Чич их надул.

– Я, наверное, тоже бы так подумал. Представляю, как сияла его рожа, когда ему сообщили, что «Олдриджем» на орбите и не пахнет. А скажи-ка мне, Юслорф: Чич знал, что я служил в Конторе?

– Д-да… он вас узнал в первый же день.

– Узнал?!

Хикки вытаращил глаза и несколько секунд ловил широко раскрытым ртом прохладный воздух пещеры. Каким образом Фернандес мог его узнать – они что, встречались? Или у этих сукиных детей разведка поставлена не хуже, чем у Конторы?

– Почему же он тогда не прибил меня сразу? А?.. Почему?

– Он вас очень боялся. Из-за этого он приказал мне и Бенни перекрыть вентиляционную систему вашей каюты и пустить туда «Сигнум». У него был целый баллон, он дал его нам и велел пошевеливаться… это было перед поворотом.

– Это я и без тебя знаю.

Хикки сплюнул и отошел в сторону. Деметриос вопросительно поднял на него глаза и цыкнул в сторону пленного.

– Ну не кормить же его, – сказал Хикки и провел ладонью по горлу.

Метрополия, Нейландские горы; тогда же.

– Мать твою, а… – голос Этерлена был полон горечи и разочарования.

– И я о том же, – устало согласился его собеседник.

Этерлен сполз с подушки высокого кресла, подошел к окну и по пояс высунулся на воздух. Сплюнул, поглядел на траекторию плевка и тяжело вздохнул.

– Что теперь? – спросил он. – Что дальше? Как мы найдем продавцов?.. все, что мы имели – это Гудвин. Теперь, когда от него осталось исключительно мокрое место…

– Не спеши психовать, – ответил его абонент. – Лучшее, что ты сможешь сделать – это прямо сейчас, не завязывая шнурков, сесть в «Пуму», и вылететь на чертову Аврору.

– Кто у нас там есть?

– Для тебя – никого. Ты, ты сам – и все. Сроку тебе сутки.

– А если не уложусь?

Теперь вздохнули там, за несколько парсек от столицы.

– А ты уложись. Маленький, что ли? Ключевое слово – Эрилак.

– Эрилак? – генерал не поверил своим ушам. – Вы что, смеетесь?

– Я рад бы посмеяться, да все плакать хочется. Это мнение одного из лучших асов ВКС: парня, которому я вполне доверяю. Понимаешь, у них не получалось никакого другого поворота…

– Тогда вам нужно срочно искать Сахеба. Дело принимает совершенно новую окраску. Это уже политика.

– Тайная политика, – сухо рассмеялся человек издалека. – Ты думаешь, я уже впал в маразм? Сахеба ищут.

– А вам, конечно, уже мерещатся все выгоды от этой сделки…

– Ты много говоришь. Ты собираешься вылетать, или тебя нужно пнуть под зад?

– Я уже бегу, вице-маршал.

* * *

– Ублюдок не соврал, – сказал Хикки, – вот откуда они стартовали.

Деметриос с интересом посмотрел через его плечо на небольшой дисплей навигационной системы. Курс разведчика был вычерчен над очертаниями континента яркой желтой линией.

– Здесь стоит система автофиксации курса, – объяснил Хикки, – для того, чтобы машина могла вернуться с ранеными пилотами – тому, кто уцелеет, достаточно лишь запустить соответствующую программу.

– Любопытно, – хмыкнул Марик, – я и не думал, что мы так близко к океану.

– Наверное, они начали искать «Олдридж» по всей планете… – размышлял Хикки, – а теперь примутся за поиски еще и этой лоханки. А может, и нет. Во всяком случае, нам следует удвоить осторожность и пореже высовываться на открытые места.

– Что ты собираешься делать? – перебил его Деметриос.

Хикки откинулся на спинку узкого креслица и задумчиво пожевал губами. Он не знал, что делать… он даже не знал, чего ради они захватили эту машину – завидев приближающийся аппарат, Хикки действовал на уровне подсознания. Фактически, сейчас он оказался в ситуации, как две капли воды похожей на многочисленные тренировочные игры. Вводная: полностью экипированный рейнджер на территории, занятой условным противником. Но в играх была боевая задача, был определенный срок ее исполнения и был финал в виде прибытия основных войсковых сил или же корабля обеспечения – здесь, на Эрилаке, ничем подобным и не пахло.

– Имея мощный передатчик, мы можем попробовать докричаться до ближайшего патруля. Если он будет находиться в том курсовом секторе, который смотрит на нашу систему, то дежурная связь примет сигнал. Если нет – тогда нас не услышит никто.

Деметриос скептически фыркнул.

– Передатчик! Где ты его здесь видел? На таком расстоянии – нам нужен субволновой стационар… или башня крупного корабля. У тебя есть крупный корабль? Линкор, суперкрейсер?.. не смеши меня.

Хикки прищурился. Он знал, где взять передатчик, но не решался высказать мысль, которая крутилась в его голове. Вшестером пытаться захватить узел связи «Зеленого Узора»? Если бы это были шестеро рейнджеров и с комплектом спецснаряжения – теоретически, можно: кто-то все-таки прорвется и подаст сигнал. Но в его ситуации, когда смерть хотя бы одного из участников этого безумия делала его бессмысленным?.. По любому, даже самому оптимистическому сценарию выходило, что до цели дойдет один, максимум два человека.

– У меня вдруг появилось одно странное ощущение, – Хикки шмыргнул носом и вытащил из кармана любимую бутылочку. – Мне отчего-то кажется, что мы влипли в какую-то дерьмовую историю.

– Да уж, медом тут не пахнет, – согласился Деметриос, не понимая, к чему он клонит.

– Нет… нет. Мне кажется, что вся эта чертовщина будет иметь какое-то продолжение. Я спросил себя: кто, какая рука могла отвинтить на Авроре целый воз железяк для этого самого «Хаузера»?

– Рука, наверное, крепкая, – осторожно кивнул Деметриос. – А дальше?

– А дальше то, что либо сам Дед, либо кто-то из его мальчиков наверняка на эту руку все время смотрел… просто в какую-то секунду отвернулся – прикурить там, или нужду справить. А ручка шевельнулась: улавливаешь?

– Честно говоря, не очень.

– Марик, да неужто ты думаешь, что забавы такого уровня могли ускользнуть от «недремлющего ока» нашей славной Конторы?

– Но ты же сам видишь, что ускользнули.

Хикки скептически усмехнулся. Ускользнули, как же… никогда я в это не поверю. Просто мальчики где-то действительно промахнулись – вот и все дела. Они промахнулись, а я должен сосать какашки, сидя на этом, будь он неладен, Эрилаке.

А вот фиг вам, решил он. Не хочу и не буду.

Способ действий начал медленно оформляться в его голове, принимая более-менее законченный вид.

– Марик, ты когда-нибудь слышал, чтобы эти уроды летали ночью?

Деметриос помотал головой.

– Ни разу. В основном они появлялись до полудня.

– Правильно – орти темноту не любят до смерти. А для нас ночь – самое милое дело, а? Если до заката мы не услышим, что они нашли и, следовательно, подняли мой старый «Олдридж», я сделаю так, что поднять они его больше не смогут. Я «обрежу» этим уродам всю опорную тягу – и посмотрим, как они будут его разгружать. Калоша лежит по брюхо в болоте, причем поверь мне: там такое болото, что никакая техника, кроме, наверное, имперского ТТТ, туда не пробьется.

– Но, послушай, – вдруг произнес Деметриос, – а почему бы нам не попытаться удрать на твоем камионе?

Хикки заржал и посмотрел на десантника, словно на сумасшедшего. Подобная идея не пришла бы ему в голову при любом раскладе.

– Ты не перегрелся? – заботливо спросил он. – Далеко мы улетим, как ты считаешь? Горючка у нас кончится на выходе из системы – и это еще в том случае, если нам дадут из нее выйти. Марик, Марик… выпей лучше виски, остуди мозговую мышцу.

… Багровый диск закатного солнца целиком скрылся за уродливыми зубцами скальной гряды, и Хикки решительно отшвырнул в сторону окурок.

– Все, сегодня они уже не появятся, это я говорю как специалист. Спускаемся.

Деметриос выбрался из широкой расщелины, в которой прятались они с Ирэн, и начал осторожно спускаться в долину, где находился трофейный разведчик. Девушка двигалась по его следам.

Хикки последний раз вслушался в быстро темнеющее небо, и нырнул вниз. Он двигался гораздо быстрее остальных: давние навыки вкупе со специальной обувью позволяли ему катиться вниз со скоростью горошины, не боясь свернуть шею. Добравшись до пещеры, он включил сканер на обнаружение противника, и облегченно вздохнул: за время их отсутствия ни одна тварь не успела забраться в огромную нору.

В конце спуска Деметриос пропустил Ирэн вперед себя и снял с плеча свой излучатель. Теперь он двигался, нервно вглядываясь в темное небо: наступало время страшных летающих хищников.

– Черт! – неожиданно выкрикнула Ирэн. – Кто это?

– Это твой приятель Юслорф, – объяснил Хикки, сообразив, что она увидела. – Его уже успели немного объесть, не правда ли? Теперь он – часть пищевой цепочки этого гостеприимного мира… славная участь, как ты считаешь?

– Проглотил бы ты свой язык, – глухо отозвался Деметриос. – Нашел о чем говорить. Смотри, как бы тебя не сожрали.

Ирэн передернуло. Подняв голову, она увидела фигуру Хикки, выделявшуюся на фоне громадного черного провала.

– Запрыгивай, – предложил он, – нам пора в путь.

– Ты уверен, что найдешь то место, где посадил свою лохань? – спросил Деметриос.

Хикки молча пожал плечами и шагнул в густую тьму.

– Я всегда смогу вернуться туда, где уже был.

Через четверть часа он опустил машину на опаленный бурелом под бортом «Олдриджа». Корабль находился в том же самом состоянии, в котором они его оставили: внешняя бронедверь шлюза была попрежнему распахнута и тускло тлела зеленым светом резервного освещения.

Хикки первым выбрался из тесного чрева разведчика, замер на стволе поваленного дерева и втянул носом затхлый холод болота. Дым, который сопровождал их высадку, давно исчез, и теперь здесь пахло только сыростью и гниющими водорослями.

Не дожидаясь своих товарищей, Хикки перепрыгнул на соседнее дерево, а с него – на трап корабля. За его спиной сдавленно выругался Деметриос, ухитрившийся упасть и по колено погрузиться в вонючую жижу. Более удачливая Ирэн протянула ему руку и вскоре они оказались в камере шлюза. За контрабандистом тянулся бурый след жидкой грязи.

– Черт, я промочил ноги, – пожаловался он. – Может, на палубах есть ботинки моего размера?

– Есть, наверное, – флегматично отозвался Хикки, – только тебе придется снимать их с разлагающегося трупа.

Деметриос шумно сплюнул.

Внешняя дверь шлюза медленно закрылась, зеленый свет сменился красным. Через пару секунд он дрогнул и вновь переменился, теперь уже на мертвенно белый – раскрывались внутренние створки.

– Нам в корму, – сообщил Хикки, выходя в коридор.

– Может, пошарить по каютам? – предложил Деметриос. – Вдруг найдем что-нибудь полезное.

– В каютах нет ничего интересного, – ответил Хикки, – кроме трупов. Ублюдки перерезали половину экипажа… и вообще – ты что, собрался здесь зимовать?

– Нет, ну я… я не знаю. Может, тут полно жратвы? Батарей, чего-нибудь еще?

Хикки загадочно усмехнулся и нырнул в слабо освещенный овал аварийной лестницы – так было быстрее.

– Если мне не везет, то по-крупному, – буркнул он себе под нос.

Он остановился перед узкой металлической дверью, которая вела в генераторную «яму» двигателей опорной тяги. Дверь была, разумеется, замкнута, а командирский ключ то ли остался в каюте, то ли вообще пропал в нервной сумятице эвакуации. Пошарив по стене, Хикки сорвал со щита аварийный лом и протянул его Деметриосу:

– Давай, дави… снизу.

Сам он вооружился коротким багром. После нескольких минут пыхтения и раздраженного мата дверь удалось сдвинуть. Отпихнув Деметриоса, Хикки сломал фиксаторы, торчавшие из ребра дверного проема, и легко оттолкнул дверь в сторону. Путь был свободен.

– Ты хочешь взорвать генератор? – спросила Ирэн.

– Я что, дурак? Они смогут взлететь на резерве… нет, мы сделаем иначе.

Энергоотсек отказался довольно просторным помещением, посреди которого возвышалось кольцо блестящих поручней ограждения. За ними, в неглубокой темной шахте, покоился гладкий черно-желтый цилиндр генератора.

На генератор Хикки и не смотрел. Оглядевшись по сторонам, он решительно подошел к противоположной от входа стене и ударом багра сорвал дверцу большого распределительного шкафа. Под потолком тотчас завыла аварийная сирена. Хикки выдернул из кобуры «Моргенштерн» и, почти не целясь, выстрелил. Сирена смолкла; на рифленый металлический пол с тонким шипением упали две капли кипящего пластика.

– Идите сюда, – позвал Хикки.

Приблизившись, Ирэн сразу поняла, что он хочет сделать. Здесь, в энергоотсеке движков опорной линии, помимо генератора находился главный управляющий «мозг» системы, без которого корабль не сможет оторваться от поверхности планеты.

– Откручивайте это шасси. – приказал Хикки, указывая на полупрозрачный купол, под которым угадывалось разноцветное месиво кристаллов, тончайших световодов и вакуум-ловушек. – Я пока займусь другим.

Следующим ударом лома он сбил с петель пластиковую дверцу в противоположном углу зала и, нагнувшись, с треском вырвал из щита пару темных многогранных цилиндров, за которыми тянулся целый шлейф волосинок-световодов.

– Вот так, – негромко проговорил Хикки, – теперь вы у меня подниметесь.

Ирэн и Деметриос закончили отщелкивать замки, удерживавшие центральный процессор и выдвинули его из шкафа. Контрабандист легко поднял довольно увесистую конструкцию и хотел было грохнуть ее об пол, но Хикки удержал его:

– Нет-нет… кристаллы уцелеют, а все остальное может быть в ЗИПах – кто его знает? Лучше утопим «мозги» в болоте – так оно будет надежнее.

Белый свет сменился красным, прошуршали насосы, и снова вспыхнул зеленый плафон. Держа цилиндры энергообменников на плече, Хикки первым выбрался из шлюза, спустился по трапу и встал на бревно, раздумывая, куда бы их закинуть. Ему требовалась достаточно глубокая лужа, но «олдридж» сидел на затопленном острове метров пятисот в поперчнике, и воды тут было не более чем по колено.

Хикки выругался и, балансируя на опаленных стволах деревьев, запрыгал в сторону черного массива сгоревшего кустарника – ему казалось, что там начиналось собственно болото.

Он не успел сделать и трех шагов.

Что-то темное стремительно закрыло ограниченный прорезью забрала мир, и на затылочную часть шлема обрушился страшный скрежещущий удар – казалось, по бронепласту проскользили какие-то громадные иззубренные ножницы. В следующий миг в ноздри ударил отвратительный горький смрад, а Хикки, не до конца еще понимая, что с ним происходит, рухнул на спину.

Забрало шлема захлопнулось автоматически. На его обратной стороне электроника прорисовала жуткую, гипнотически влекущую картину: в метре от лица Хикки грациозно изгибалось темное тело воздушного охотника – понизу его расходилась, готовясь к новому заходу, почти полуметровая диафрагма, щедро украшенная режущими пластинами. Хикки не сомневался, что ни шлем, ни наплечник проклятая тварь не прокусит, но – в голове все смешалось, грудь сдавил невыносимый, атавистический страх, и он закричал.

Одновременно с его криком от трапа ударили частые нервные очереди.

Не слыша их, Хикки продолжал реветь. Тренированное подсознание постепенно вытеснило миллионолетний паралич, и теперь к страху примешивалась ярость. Правая рука скользнула вдоль бедра, и четырехствольный «Нокк» вылетел из петель, уже готовый к бою. Тьму взрезали четыре ослепительно-голубые молнии.

Они могли пробить танк. Тело ночного пирата на секунду вспыхнуло алым пламенем и – исчезло, лишь отдельные, нестерпимо смердящие его фрагменты плюхнулись в жижу и с шипением исчезли под водой.

– Х-хы-х, – выдохнул Хикки. – Господи, Боже мой…

Подбежавший Деметриос уже протягивал ему руку.

– Я же говорил, – причитал он, – смотри по сторонам! Съедят, ведь съедят же, суки!

Хикки молча разомкнул застежки и снял с головы шлем. По его верхней части шли три хорошо заметные округлые царапины.

– Вот это моща, – пробормотал он. – Я такого еще не видел… вот это зубки, я понимаю. Да она, наверное, стальную балку перекусит.

– Пошли отсюда, – горячо забормотал Деметриос. – Они часто ходят парами – может, где-то рядом шляется ее приятель…

Хикки согласно кивнул, нашарил под ногами энергообменники и махнул рукой в сторону темного пятна разведчика:

– Да, в гробу в я их видал. Давай, давай!..

Аврора, территория Портленд; день восьмой.

Насупленный тип в длинной кожаной куртке, стремительно двигавшийся по коридору в сторону поста контроля прибытия, показался полицейским чинам подозрительным. Несколько минут назад в порту села частная «Пума» какого-то навороченного гостя, и присутствие в контрольной линии непонятного экземпляра с длинными светлыми волосами, которые были собраны на затылке в «хвост», выглядело необъяснимым.

– Э-ээ, – высунулся из-за стойки старший наряда, – любезный… попрошу вас.

«Любезный» простуженно шмыргнул носом и неохотно встал в круг досмотрового контроллера.

На дисплее старшего высветился такой арсенал, какого он не видел уже давно. Подмигнув напарнику, полицейский сноровисто выдернул из кобуры свой бластер и скомандовал:

– Ко мне лицом, руки на стойку!

На лице блондина отразилась застарелая скука.

– Да будет вам, – пробурчал он и сунул ладонь в карман. Младший из полицейских, бледнея, поднял ствол на уровень его лица, но тот не отреагировал. Рука выбралась на воздух, и в пальцах радужно сверкнул крылатый череп Имперской СБ. Удостоверение шлепнулось на стойку – теперь оно было просто серой книжечкой с чистыми страницами. Вновь появившись в ладони блондина, книжечка ожила.

– Вы нас извините, генерал, – прогундосил коп. – Сами понимаете – здесь все-таки Аврора, а не Кассандана какая-нибудь. «Пума» ваша?

– Наша, – согласился Пол Этерлен. – Ну, я пойду…

Над Портленд-сити вставал рассвет. Здесь было начало осени, в этом году довольно-таки прохладное: дожди сменялись относительно ясной погодой с калейдоскопической частотой. На востоке небо было светлым, а с севера наползали угрюмые серые тучи; выйдя из необъятного портового комплекса на один из транспортных пандусов, Этерлен поежился и поднял воротник своей куртки.

Поглядывая на небо, он неторопливо зашагал вниз.

Когда ботинки легион-генерала зашлепали по грязно-рыжей плитке тротуара, рядом с ним бесшумно остановился большой комфортабельный вездеход. Этерлен молча обошел машину, открыл тяжелую дверь с зеркальным стеклом и забрался в салон.

– Это уметь надо, – сказал он, протягивая руку водителю – коренастому чернявому дядьке лет сорока, одетому с легкой небрежностью человека, не стремящегося быть заметным, – простудиться в герметически закупоренном звездолете. Ап… ап… чхи!!! Твою мать!..

– Бывай здоров, – отозвался тот, продергивая селектор трансмиссии. – Что привез?

– Ну что я могу привезти, – дернул плечом генерал, – кроме большого дерьма?

Водителя вездехода звали Йони Йохансон. Бывший офицер СБ, он в тридцать лет вышел на пенсию и после недолгих скитаний по всей галактике осел на Авроре, где приобрел большой авторитет в преступных кругах – в довольно неожиданном качестве частного детектива. С Этерленом они подружились еще в Академии. Будучи другом одного из ближайших присных всемогущего Деда, Йохансон давно попал в орбиту его сложнопутанных интриг, и фактически продолжал службу и после увольнения.

Этерлен не собирался уведомлять своего патрона о том, что на Авроре будет работать в паре с Йоханосоном. Сперва он думал, что, возможно, сумеет справиться и самостоятельно, но потом, пораскинув мозгами, решил, что без старика Йони он увязнет надолго. Дед категорически не желал привлекать к расследованию какие-либо официальные инстанции (Этерлен сразу понял, что в его седой голове зреет какая-то новая интрига), и в такой ситуации опыт и связи портлендского детектива были неоценимы.

Едва слышно шурша колесами, автомобиль выехал на многополосную ленту ситивэя, что висела над желтеющими листвой садами городской окраины. Ситивэй шел вверх, поднимался все выше и выше – скоро сады стали казаться далекими игрушечными многоугольничками, прорезанными тонкими венами речьев и каналов, а по правую руку открылся край безграничной панорамы космопорта. Этерлен приспустил оконное стекло, нашарил в кармане сигарету и закурил, глядя, как прохладный ветер, проникая в салон, рвет и кружит сизые дымные облачка.

– Надо перекусить, – сказал Йохансон. – Я плохо проснулся, спешил…

– Новая пассия, – улыбнулся Этерлен.

Йохансон кивнул.

– У меня такое ощущение, что на этот раз – серьезно.

Этерлен скептически фыркнул и хлопнул друга по плечу. В ответ Йони хитро улыбнулся, спрятал глаза. Они давно научились обходиться без лишних слов. Йохансон обладал редкой способностью влюбляться в половину проходящих мимо него женщин, и в половине случаев клялся, что это всерьез. В свое время Этерлен, который сумел сделать карьеру значительно быстрее друга, несколько раз вытаскивал его из не совсем благовидных ситуаций, каждый раз утверждая, что когда-нибудь это закончится плохо – потом прошли годы, а Йони все не успокаивался, и Этерлен научился воспринимать его слабость со спокойной снисходительностью.

Впереди появились серые зубцы рукотворных скал: еще далекие небоскребы сити стремительно наползали на Этерлена, словно грозная каменная рать, подпирающая плечами низкие осенние тучи. На параллельной линии ситивэя, которая шла из города – она тянулась на несколько метров ниже обратной – стало заметно больше машин. Проснувшиеся люди спешили в порт делать свои деньги.

– Сколько у нас времени? – неожиданно спросил Йони.

– Заказали сутки, – чуть дернулся Этерлен. – Но я не верю…

– Плохо. Ну, расскажешь.

Этерлен знал, что с пустым пузом Йохансон недееспособен.

… Кар остановился во внутреннем, служебном дворе истертого небоскреба времен освоения планеты. Пока они ехали, Этерлен пытался понять, в какой именно район огромного города везет его Йони, но так и не смог: во-первых Портленд-сити он знал не очень хорошо, а во-вторых его друг, свернув в центре с авеню, слишком долго петлял по узким полутемным стритам, над которыми нависали серые стены старых многоэтажных башен.

Йохансон вынырнул из машины и исчез в проржавевшей двери полуподвала. Этерлен закурил новую сигарету и принялся осматривать местность: двор выглядел так, словно его не убирали лет двадцать. В углу, возле целой шеренги мятых пластиковых контейнеров, мирно догнивал роскошный спорт-кар, выпущенный на Авроре пол-столетия назад. В принципе, такая машина могла стоить ощутимых денег, но деньги, наверное, ее хозяина не интересовали – автомобиль стоял покрытый толстым слоем грязи, лобовое стекло вмято в салон, вместо узких эллипсоидных фар на генерала смотрели уродливые ржавые провалы.

Заброшенный красавец вызвал у Этерлена грустную улыбку.

«Так будет и с нами, – подумал вдруг он, – если мы раньше не ляжем на свалку, сплющенные и изувеченные случайной аварией…»

В машину вернулся Йони. В руках он держал увесистый желтый пакет с логотипом какого-то ресторана.

– Ну, давай, – сказал он, – жуй и рассказывай. Что, у Деда снова заклинило прямую кишку?

– Типа того, – кивнул Этерлен, вгрызаясь в протянутый ему бутерброд. – Началось все с того, что кто-то – не знаю, кто – нашептал дедуле на ушко, будто бы некий Элиас Гудвин, доктор психологии и чего-то-там-еще, готовит к отправке с планеты целых шесть ремонтно-восстановительных комплектов на «Хаузер». Дед проверил: да, правда… а дальше кто-то что-то прозевал: в общем, эти РВК благополучно ушли – назначением на Мармон.

– Не удивляюсь, – хладнокровно заметил Йони, – Дед, вместо того чтобы сразу взять Гудвина за причинное место, решил, конечно же, посмотреть, что оно и к чему.

– Не совсем так, старый. Та же птичка, что начирикала на Гудвина, представила дело таким образом, будто бы наши кончики завязываются на контрразведку Флота – аврорский отдел Ц-4. Дураку известно, что нас они в свои дела не пустят ни под каким соусом.

Йони перестал жевать, положил свой бутерброд на подлокотник между кресел и вытащил из пакета бутылку пива.

– Вот это славно, – ответил он, скручивая пробку. – А тебе не приходило в голову, что никакой Гудвин и никакой Ц-4 не прогнали бы такой груз через таможню без руки местной администрации? Ведь речь, как я понял, идет о гражданском корабле?

Этерлен замер, пораженный.

– Черт, – сказал он, – я и не думал… мы считали, что речь может идти всего лишь о крупной сумме денег.

– Где угодно, только не здесь. Надо почаще бывать в Портленде, ребята. Здесь принято делиться – а в последнее время таксы резко пошли вверх, вот так-то. Если говорить о простой взятке таможенному начальству, то, я думаю, дело стало бы просто нерентабельным: платить пришлось бы столько же, сколько стоит сам товар. Нет, нет!.. это не только контрразведка, это кто-то еще, достаточно влиятельный для того, что бы уладить дело одним лишь устным приказом.

– Пиво у нас еще есть? – спросил Этерлен.

Йони пошарил в пакете и протянул ему новую бутылку.

– Ты не молчи, – предложил он, – сам ведь пищал, что времени ноль.

– А Гудвин возьми да и прыгни со сто двадцать-какого-то этажа… – отстраненно сообщил Этерлен.

– И что?

– И все. Больше нет ничего… ах, да! Грузовик-то на Мармон не прибыл.

– Как так не прибыл?

– Да вот так. Какие-то хитрые спецы посчитали, что он ушел на Эрилак. А на хреновом Эрилаке сидят эти, раскольники ортианские – «Зеленый Узор». По анализам выходит, что РВК предназначались для них. Представляешь, какую икру стал метать наш дедуля?

– Значит здесь, на Авроре, у вас не было ничего, кроме этого самого Гудвина? Одни догадки?

– Вот именно. И за сутки мне нужно найти все остальное – нравится перспективка?

– Я бьюсь в оргазме, начальник.

Этерлен почуствовал себя виноватым.

– Эх, поймал бы я ту сволочь, что начирикала всю эту бодягу, да как надрал бы ей задницу!

– Теперь уже поздно. Надо действовать конкретно. Сейчас пороемся – может быть, у меня и есть что-нибудь на этого Гудвина.

Йохансон откинул крышку подлокотника и достал портативный терминал.

– Так, Элиас Гудвин, – пробормотал он, – с ученой степенью доктора психологии…

Этерлен молча наблюдал за его манипуляциями. Несколько секунд взгляд Йохансона равнодушно скользил по невидимому для него дисплею, потом вдруг замер, став острым, как стрела.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил генерал.

Йохансон тяжело вздохнул и выключил свою машинку.

– Поехали, – сказал он, запуская двигатель. – Твой Гудвин, оказывается, лечил депрессии у доброй половины наших «баронов». Его связи запутаны до такой степени, что без лопаты их не разгребешь. Так что, старик, придется нам ехать за лопатой…

Кар медленно выполз из двора, развернулся и нырнул в тесный полумрак серых стритов. Через некоторое время Этерлен вдруг понял, где они находятся: Йони углублялся в старый деловой центр города, уже много лет назад растерявший свои представительские функции – респектабельные офисы давным-давно покинули эту часть сити, и теперь здесь гнездились конторы всяких сомнительных жуков, «странные» бордели и игорные дома.

– Сто лет здесь не был, – пробурчал Этерлен, разглядывая облупившиеся фасады некогда величественных небоскребов.

– Сто лет назад, – хмыкнул Йохансон, – здесь была сосредоточена вся мощь нашего гребаного Портленда. Теперь, как видишь, времена изменились. Хотя на самом деле не меняется ничего.

– Ты стал философом, – удивленно поднял глаза генерал, – и с каких это пор?

– Жизнь, – дернул плечом Йони.

Он причалил к помпезному, украшенному позеленевшими орлами подъезду огромной серой башни и вырубил движок.

– Пойдем…

Этерлен машинально ощупал висевший под курткой «Морг» и выкатился из теплого салона автомобиля. К его изумлению, тучи над сити вдруг расползлись в стороны, явив миру яркое, еще по-летнему теплое солнце, и теперь мрачный колодец улицы ожил, заиграв пастельными красками тротуарного покрытия и светло-серой штукатуркой стен. Перед входом Этерлен на секунду задержался, поглядел на небо; потом, резко одернув воротник, скользнул в автоматические двери из дымчатого поляроидного стекла.

Лифт остановился на пятом этаже здания. Йони молча вышел в коридор и уверенно зашагал по вытертому ковру, не давая себе труда оглянуться на друга. Генерал шагал рядом. В коридоре было пусто: за высокими дверями с золочеными табличками стояла тишина, казалось, что они попали в обеденный перерыв. Этерлен знал, что это не так, – просто в те времена, когда строился небоскреб, мода диктовала абсолютную звукоизоляцию кабинетов и офисов – позже от этого правили стали немного отступать.