Текст книги "Человеческий парадокс"

Автор книги: Алексей Горват

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Это от наших? Они нас обнаружили?

– Сомневаюсь, – все еще отупевшим ото сна взглядом смотрел Кселиаф. – Это похоже на какое-то примитивное послание.

– Эйрис, расшифруй послание! – словно в пустоту скомандовал Альмерх. – Выведи сведения перед нами, чтобы мы могли их посмотреть.

Кселиаф присел на высокое кресло у штурвала, и перед его взором возвысилась голограмма послания, поделенная на семь частей, выделенных разными цветами.

– Это послание разумных существ с ближайшей планеты, – отозвался индивидуальный помощник Альмерха, встроенный в его чип и в корабль. Эйрис следила как за управлением, так и за безопасностью судна.

– И что там зашифровано? – спросил Кселиаф.

– Оно разделено на семь пунктов, – начала говорить Эйрис. – Из полезной информации: анатомия и состав компонентов нуклеотидов, а также ДНК живущих на планете существ. Они так же предоставили информацию о цифрах, о расположении планет в их звездной системе и координаты, откуда отправлено послание.

– Откуда они узнали, что мы здесь? – задался вопросом Кселиаф. – Они послали нам жест доброй воли и краткую информацию о себе, чтобы мы не сочли их врагами?

Альмерх задумался. Он не слышал, что спрашивал Кселиаф.

– Эйрис, как пришло к нам послание? Это был радиосигнал?

– Да. Длина волны девять с четвертью чишей* (12,6 сантиметров).

– Я так и думал, – произнес Альмерх. – Это послание не нам.

– В каком смысле? – удивился Кселиаф.

– Те существа никоем образом даже не подозревают о нашем существовании и, тем более, о нашем прибытии. Это послание адресовано всем живым существам. Оно было послано где-то тридцать рид* (45 лет) назад.

– Так поблизости нет же разумной жизни, – изумился Кселиаф. – Какой смысл этих действий? Возможно, они помрут за то время, пока получат ответ. Если вообще его получат.

– Судя по всему, планета только входит в новую революционную эпоху. Технологии слишком примитивны, а это послание – жест их активного развития, сделанного больше для того, чтобы потешить свое эго.

Повисло молчание. Альмерх задумчиво глядел на шифр.

– Это знак, друг мой. Знак, которого мы ждали.

– Ты уверен, что если наше судно телепортируется ближе к звезде, то не обнаружит флотилию разыскивающих нас кораблей? – Кселиаф все проведенное здесь время сгорал от нетерпения поскорее посмотреть на планету, ради которой они сюда прибыли, и лишь чип уравновешивал его эмоции и делал ожидание терпимым, но теперь его уверенность куда-то улетучилась. Если бы их поймали, наказание постигло бы обоих. В душе он понимал, что наказание будет неравномерно: принца пощадят, а к нему будут применены самые суровые меры, возможно, с ним сделали бы то же самое, что и с дядей Альмерха.

– Нет, не уверен.

– Как ты сам сказал, сигнал был послан давно. А судя по их ДНК, продолжительность жизни у этих существ в три раза короче нашей. Иными словами, сменилось уже поколение.

Альмерх смотрел пустыми глазами на до сих пор выведенное послание.

– Вселенная дала нам подсказку, – произнес он.

– Тебе не кажется, что это лишь глупое стечение обстоятельств. От нас здесь ничего не зависело, мы просто оказались на пути этого сигнала спустя тридцать рид* (45 лет) после его отправления.

– Вся наша жизнь – это глупое стечение обстоятельств, – бросил Альмерх. – Нет случайностей. То, что должно произойти – произойдет. Мы выбираем себе путь сами, а Вселенная нам его скрашивает, иногда помогает. Представь, если бы все, чего бы мы желали, мы сразу получали – было бы слишком скучно жить. Вселенная испытывает нас, намеренно заставляет проходить трудности, чтобы закалить характер и отсеять слабых, но если мы уверены в себе и в своих силах, то получим свое. Когда же просишь у Вселенной подсказку, она тебе ее преподносит. Для нее не существует ни времени, ни пространства; ты своими мыслями искажаешь реальность. Мы просили знак – мы его получили. Нет смысла больше здесь оставаться.

– А если все-таки наткнемся на наших, – спросил Кселиаф.

– Значит, так тому и быть, – промолвил Альмерх. – Эйрис, прокладывай путь к третьей планете, будем пробираться через кротовую нору.

– Будет сделано, капитан! – отозвалось судно, убирая послание перед принцем. – Сядьте по местам – будет трясти.

Альмерх и Кселиаф прошли к штурвалу и сели напротив огромной панели, как будто смотрели сквозь прочный фасад космического корабля.

– До старта 3… 2… 1…

Альмерх и Кселиаф прижались к сиденьям, и одним резким скачком их перебросило через десятки триллионов километров.

– Готово! – бездушно отозвалась Эйрис. – Энергии хватает только на один прыжок домой. Ни больше, ни меньше. Корабль будет питаться световой энергией от ближайшей звезды, так что у вас есть чуть больше десяти релей, чтобы побывать там и разведать планету.

– Какая же она красивая, – выпучив глаза, произнес Кселиаф.

– Я просканировала. – снова заговорила Эйрис. – Рядом нет кораблей. Мы здесь одни. Если за вами и прилетал флот, теперь мы точно отвязались от этого хвоста. Хотя, вероятнее всего, ИИ вы не интересны.

Альмерх и Кселиаф разглядывали голубой шар перед собой с восторженным отупением.

– На орбите движутся какие-то тела. Я попробую к ним получить доступ и узнать все сведения о планете.

– Давай, – коротко ответил Альмерх, продолжая смотреть на планету.

– Очень похожа на нашу, – заметил Кселиаф.

– Несколько тысяч рид назад такой была наша планета, но точно не сейчас, – бездушно произнес Альмерх. – Сейчас там все искусственное. Мы разрушили нашу экологию, а после пытались ее воссоздать искусственно. Жить можно, но нет той красы. Мы пытались подражать природе, воссоздавали леса и моря, но все это было таким упорядоченным, таким равномерным. Не то что здесь… Первобытная и неповторимая природа.

– Но когда мы были дома, ты же восхищался нашей природой и никогда не говорил, что противоестественность тебя отталкивала, – возмутился Кселиаф.

– Я тогда об этом даже не думал. У нас даже атмосфера поддерживается искусственно. Ты помнишь, как планета выглядит с орбиты? Она вся покрыта пятнами: то серыми, где расположены города, то зелеными, где леса, то синими, где позволили быть морям. Она однообразна. Мы полностью перекроили ее под свой лад. А вокруг орбиты еще целая защитная стена, оберегающая планету от астероидов. В распоряжении ИИ уже пять планет, эта будет шестой.

– Мы сейчас находимся в Солнечной системе, так существа ее называют, – раздался голос Эйрис. – Самые разумные организмы – люди. Я уже передала вам всю информацию о планете и языки, на которых там говорят.

– Да, вижу, – отозвался Альмерх.

В их мозг были вставлены чипы, связанные с нейронными соединениями тоненькими нитями. Если им нужен был какой-то навык или информация, самары* (так назывался их род) сразу же ее получали, если были подсоединены к общей сети. Поскольку сейчас они находились слишком далеко от дома, единственной станцией информации было космическое судно, на котором они прилетели. Но оно и без того располагало гораздо большими ресурсами, чем им могло бы потребоваться.

– Получается, у нас тридцать дней? – спросил Кселиаф. Чип в его мозгу мгновенно конвертировал информацию на человеческий лад, что он даже не замечал разницы, возникшей из-за непривычки нового времени.

– Да, – ответила Эйрис. – Солнечная энергия подарит вам десять с половиной дней, остальное – остаток от перелетов. Запас энергии слишком мал, чтобы мы могли здесь остаться подольше. Крейсер, даже когда не используется, пожирает энергию.

– Этого хватит. – сказал Альмерх. Его глаза бегали по кругу. На сетчатке глаза с неистовой скоростью мелькала информация. – Нам повезло, Земля сейчас в своем жизненном цикле приблизилась к Солнцу, поэтому на планете тепло. Так еще и природа начинает расцветать.

Эйрис получила доступ к Интернету через спутник, и теперь Альмерх с Кселиафом мысленно бороздили просторы сети.

– Так куда отправляемся? – нетерпеливо спросил Кселиаф. – В США? Судя по показателям, там самая развитая экономика. Похоже, эта страна лидирует во всем мире.

– Да уж, мы уже давно отошли от разделения по странам, – усмехнулся Альмерх. – Земля тоже на пути к этому. Границы уже стираются. Человечество движется на пороге нового этапа развития, и примитивный эгоизм скоро будет сметен от ненадобности. Только, возможно, на это может уйти порядка столетия. – Альмерх запнулся и нахмурил брови. – Только посмотри, как неравномерно распределено население и в какой нужде находятся одни, в то время как другие купаются в изобилии. Одни страны богатые и могут позволить людям достойную жизнь, в других царит такая бедность, что погибают миллионы от голода и болезней.

– Ну, – поджал губы Кселиаф. – и они даже не думают помогать. Слышал, что когда-то подобные скверные времена были и на Неоре *(их родная планета). Преодоление территориального разделения – это, пожалуй, одно из ключевых событий для нашего народа.

– В США мы не отправимся, – вернувшись к вопросу Кселиафа, ответил Альмерх. – Нам нужно что-то среднее. Времени у нас не много, так что даже если успеем побывать в каждой стране, то узнаем ее слишком поверхностно. Нужно углубиться в культуру народа, выяснить их ценности. Мы для этого сюда и прилетели.

– Главное выжить, – усмехнулся Кселиаф. – Удивительно, что они, живя на одной планете, воюют еще между собой. Эйрис, обличишь нас в их вид?

– Конечно, иначе вы бы быстро превратились в подопытных крыс, – с установленным уровнем сарказма произнесла она.

– Что насчет России? – спросил Альмерх. – Думаю, это то, что нам нужно. Большая страна с разными народностями.

– Почему бы и нет? – согласился Кселиаф, и потом заметил: – Как-то не лестно о ней отзывается мировое сообщество.

– На проделки правительства народ не влияет, – ответил принц.

Альмерх и Кселиаф остановили проносящийся в голове поток информации и взглянули друг на друга.

– Для меня это больше, чем просто захватывающее путешествие в другой Галактике. – произнес Альмерх. – Я не хотел становиться правителем планеты, слишком большое бремя для меня. Хотя, причина, скорее, в другом, – он опустил глаза вниз.

– Тебе наскучила жизнь дома, – произнес Кселиаф. – У нас все однообразно. Ничего не происходит, лишь долгая рутинная жизнь. На пересчет по земным меркам, это около двухсот лет. Хотя с индивидуальным помощником не все так и ужасно.

– Да уж, – согласился Альмерх. – Мне всегда хотелось большего, я хотел стать путешественником, после того как дядя мне рассказывал о своих подвигах. Когда мы разговаривали с дядей, он всегда просил отключать чип. Вскоре это вошло в привычку. Я понемногу каждый день отключался от Эйрис и мечтал о своем подвиге во благо ИИ. – Альмерх посмотрел на друга. – Спасибо, что составил мне компанию.

– Я был верен вашей семье на службе с самого рождения, – поклонился он. – Мои родители отдали меня вам на служение в знак доброй воли, и с тех пор я был связан с твоей семьей и особенно с тобой, принц. Пусть мы много не общались, но я следил за тобой. У меня было лишь одно задание: угождать твоей воле. Когда ты предложил покинуть Неору, для меня это было безумием, и я даже не знаю, почему я согласился. Это противоречило всем правилам. – Кселиаф замолчал.

– Но ты согласился, – Альмерх подошел и положил ему руку на плечо. – Это главное.

– Когда пройдет тридцать дней и нам пора будет возвращаться, как думаешь, что с нами будет? Может, лучше отправимся куда-нибудь в другое место, но только не домой? Мы все-таки поступили незаконно, и вместо геройства нас могут судить по всей строгости.

– Я не знаю, что с нами произойдет, если мы вернемся. – пожал плечами Альмерх. – Давай сейчас не будем загадывать.

– Тебе не кажется, что мы поступили опрометчиво? – улыбнулся Кселиаф.

– Я давно этого хотел, – пояснил принц, прокручивая в голове, как они с другом по прибытию на космическую станцию, где его ждала мать, взяли корабль помощнее (и с энергическими баками для кротовых дыр) и улетели. – Если нас превратят в растение в виртуальном мире, будет хотя бы что вспомнить.

– Мы долго размышляли, как выглядит Земля, но никогда не обсуждали, что будем делать по прилету, – заметил Кселиаф. – Мы разделимся или будем исследовать землян парой?

– Хм, – нахмурился Альмерх. – Наверное, все-таки лучше разделиться. Раз мы сюда прилетели, тогда лучше провести время с пользой. Когда мы будем жить в человеческой среде раздельно, у нас смогут возникнуть разные точки зрения по поводу людей. После тридцати дней мы сможем сравнить наши представления о новой планете, и лучше поймем суть человеческой природы.

– Я с тобой согласен, – кивнул Кселиаф. – По отдельности мы не будем влиять на мнение друг друга. Тогда я лучше отправлюсь в США, а ты в Россию. Так мы получим более полное представление о населении.

– Хорошо, – согласился Альмерх. – Старайся не терять времени. Пойми человеческую природу, что ими движет. Возможно, мы подчерпнем для нашего народа что-то ценное, и этим добьемся пощады со стороны ИИ. Как-никак, мы откроем для него новую планету и исследуем ее жителей.

Кселиаф и Альмерх пожали друг другу руки, и их тела начали медленно таять в воздухе. Через секунду стояли два абсолютно обычных человека, в одежде, какую носили земляне. Белые кеды, черные джинсы, белая футболка. Волосы зачесаны назад, есть небольшая щетина. На борту внеземного космического судна словно и впрямь стояли двое совершенно обычных мужчин. Они кивнули друг другу, воздух вокруг них сжался, а потом их словно засосало в какую-то невидимую бездну, оставив на борту лишь легкий запах их земного парфюма, который для большей реалистичности добавила к их образам Эйрис.

Глава 3

– Вы что-то ищите? – спросила девушка, улыбаясь и пристально смотря в растерянные глаза.

Альмерх молчал, хоть и владел русским языком. У него в голове проносился океан битной информации: история планеты, развитие наук, новостные сводки, но его бешенный поток мыслей прервал голос девушки:

– Вы понимаете по-русски?

– Да, – коротко ответил он.

На лице ее отразилось не скрытое удивление. Она не понимала странное поведение мужчины, и уже жалела, что к нему подошла.

– Вам помочь? – спросила она.

– Давайте.

– Вы что-то ищите?

– Не знаю.

– А чем тогда помочь? – удивилась прохожая.

– А вы чем хотели помочь?

«Зачем я вообще подошла? Он совершенно невменяемый, хотя выглядит очень даже ничего», – подумала девушка, кинув растерянный взгляд на мужчину. Теперь они оба не понимали, что происходит.

– Ладно, тогда не буду вам мешать, – произнесла она с натянутой улыбкой и быстро удалилась.

– Надо научиться общаться с людьми, – справедливо заметил Альмерх. – Я даже не представляю, о чем можно поговорить с этими недальновидными созданиями.

Альмерх уже как пять минут был в Санкт-Петербурге. Сейчас он стоял возле Исаакиевского собора и разглядывал толпы гуляющих людей. Вокруг казалось так непривычно шумно, машины сигналили, люди постоянно что-то обсуждали. На его планете всегда царило хладнокровное спокойствие, а здесь, казалось, сам город живой. Он только сейчас осознал, какое чувство удивления, а больше, удовлетворения доставило ему первое знакомство (хотя знакомством это трудно было назвать). На Неоре самары всегда держались сдержано, никто не смел ни к кому обращаться без разрешения, чтобы не в коем случае не выдернуть из виртуальной вселенной незнакомца, где тот проживал почти всю свою сознательную жизнь. Здесь, в Санкт-Петербурге, постройки казались ему такими маленькими и забавными, что он, представляя, как сюда встало бы хоть одно из сооружений из его города, невольно рассмеялся. Город Альмерха был похож на громадный лабиринт, которому не было видно ни конца ни края. Дома возвышались так высоко, что, казалось, если кто-то вышел бы на крышу, то задохнулся от нехватки кислорода. Рицу *(звезду, вокруг которой крутится планета самар; такая же звезда, как Солнце) и вовсе он видел, только когда гулял в искусственно выращенных лесах. Альмерх помнит, как до семи лет даже не верил в ее существование. Самары могли наблюдать только сине-белый разливающийся свет, наполняющий улицы вдоль тротуаров и подсвечивающий дома, но никогда не видели лучи согревающей звезды. Только когда Альмерх оказался в лесу, он смог увидеть своими глазами эту красоту, хотя и приходилось смотреть сквозь полупрозрачную энергетическую пленку, оберегающую деревья от разъедающих кислотных дождей и ультрафиолетового излучения. В городе эта пленка была намного толще, поэтому небо искусственно «включали» днем и «выключали» вечером. Экология Неоры была загублена еще тысячи лет назад, когда его потомки вышли на новый технологический уровень, словно земляне в нынешний век, и с тех пор, чтобы сохранить жизнь на планете, с каждым веком приходилось все сильнее ухищряться в технологиях.

Альмерх подошел ближе к огромной толпе иностранных туристов и поразился, как люди в одном месте выглядят по-разному. Все три расы можно было увидеть, покрутив головой. Глобализация смешала народы на Земле, и он подумал, что это большой шаг в пользу более светлого будущего. Самары загубили свою планету, и он, осознавая неудачный опыт своего дома, знал, как мог бы помочь человечеству. Эйрис ему показала экологические проблемы Земли, но они еще не дошли до точки невозврата, за которой последует неминуемая гибель всего живого. Состояние планеты, пусть не в идеальном, но пока еще в приемлемом состоянии.

– Добрый день, – произнес Альмерх с каменным лицом, обращаясь к прохожему мужчине в опрятном синем костюме и ровненьком узком галстуке. Он говорил по телефону и в руке крепко сжимал свой портфель. – Не могли бы вы…

– Не мог, – отрезал мужчина. – Я спешу.

– Зачем? – спросил Альмерх, но к тому времени мужчина уже потерялся в толпе.

«Зачем он спешит?»

На Неоре никто не спешил. Вся информация, которая существовала, имелась у каждого в голове. Работа выполнялась полностью роботами, а на долю самар выпадало лишь бороздить просторы улиц, и чаще всего неосознанно, под контролем чипа. Им давно удалось создать искусственный интеллект, и к каким бы дополнительным технологиям, ускоряющим мозговую активность, не прибегали бы самары, они неизбежно отстали от саморазвивающегося разума. Теперь от них было мало проку, и их планета была полностью подчинена Искусственному Интеллекту. А самары в нем просто существовали. Без цели. Без миссии. Без назначения. Их спасал лишь встроенный чип, который не позволял заскучать мозгу, вечно заливая сознание каким-нибудь шлаком и ненужной информацией. Самары стали такими замкнутыми, что перестали замечать всех вокруг, и даже когда они гуляли по улицам, то видели лишь проецируемую чипом реальность, и даже ходили они по указки встроенного индивидуального помощника, который контролировал всю моторику существ. Благодаря чипу все стали телепатами, и разговаривали они только в своих мыслях, оказываясь словно в другой реальности, лежа на зеленой полянке или под деревом, закрывающим от палящих лучей Рицы, погруженные в беседу. В воображении они могли даже сходить в ресторанчик, и чип воздействовал на нейронные соединения в мозгу, что самары и правда испытывали наслаждение от приема воображаемой пищи. Индивидуальный помощник за них гулял суточную норму, если те так желали, питался и даже справлял нужду, пока все это время самары жили в своем мозгу. Поскольку на Неоре не было разделения по странам, то был лишь один правитель. Это скорее было принято для создания ложной иллюзии контроля над планетой, но король был так же никчемен, как и все остальные, и лишь иногда рассылал по чипам всего мира свои вдохновляющие речи о прекрасном новом мире. Самары не умели думать, у них не было ни единой минутки для размышления, чтобы породить свои собственные мысли, и таким стадом ИИ было крайне легко управлять. Альмерх, глядя на оживленный город, только сейчас понял, что его планету населяют двадцать миллиардов ходячих мертвецов.

«Изначально мне казалось, что людям следует брать пример с моего народа, а оказалось, что их жизнь гораздо более насыщенная, чем на моей планете», – проскользнула мысль в голове Альмерха. Он отключил свой чип, чтобы тот его не отвлекал от мыслей, и сейчас, пусть его все внимание занимали люди, он испытывал сильное желание обратно включить Эйрис. Ему было некомфортно, новая среда провоцировала чувство паники, а чип мог затупить все эмоции и вернуть ему былое спокойствие.

– Извините, не могли бы вы мне подсказать, куда можно сходить? – предпринял Альмерх вторую попытку инициирования контакта с человеком, и в этот раз обратился к молодой девушке, полагая, что с ней будет легче завести разговор. У него была возможность поговорить с человеком, но в первый раз он растерялся и не смог подобрать нужных слов, отвечая односложно. Мужчина вовсе проигнорировал. Теперь он начал третий эксперимент, который, казалось, был прост, но в то же время до жути непривычен.

– Можете прогуляться до Дворцовой площади, – любезно ответила девушка. – Здесь недалеко идти.

– Не хотели бы вы прогуляться со мной? – спросил Альмерх.

– Давайте, почему бы и нет, – смущенно улыбнулась она. – Я все равно просто гуляю, мне некуда спешить.

Альмерх не ожидал, что его приглашение примут, и теперь не представлял, что ему дальше говорить. Они молча шли и, остановившись на светофоре, он внимательно посмотрел на свою спутницу. Светлые волосы слегка подергивал теплый ветерок, закидывая их на узенькое, худенькое лицо. Большие голубые глаза аккуратно посмотрели на Альмерха, а потом быстро опустились вниз. Было видно, что девушка смутилась, и, казалось, даже напугалось от столь настойчивого взгляда незнакомца.

«Может он извращенец? – подумала девушка. – Хотя вряд ли… Слишком симпатичен для извращенца».

Она снова на него посмотрела, но не смогла выдержать и трех секунд под этим тяжелым и внимательным взглядом чудака.

– Как вас зовут? – пытаясь завести разговор, начала девушка.

– Альмерх, а вас?

– Не могли бы вы повторить свое имя? Я что-то не расслышала.

– Альмерх, – медленно повторил он.

– Первый раз такое имя слышу, – улыбнулась она. – А я Кристина. Приятно познакомиться.

Девушка протянула руку, и Альмерх, немного подумав, ее пожал.

«Какие крепкие и теплые руки», – проскользнула мысль у Кристины, и она с вызывающей улыбкой посмотрела ему в глаза, которые не на секунду от нее не отрывались.

– Вы откуда?

– Издалека.

– Да, Россия большая страна, – у него не было акцента, и Кристина сделала вывод, что он определенно не иностранец. – Хотя бы из какой области, если не секрет?

Быстро достав из архива карту России и мысленно оглядев ее, он произнес:

– Из Челябинской.

– О, я там была зимой, – сказала девушка. – серый город. Атмосфера прям угнетающая, воздух как будто на тебя давит.

– Это сказка по сравнению с тем, что мне удалось повидать, – с легким смешком произнес Альмерх.

– Наверное, – пожала плечами девушка.

Загорелся зеленый цвет и они перешли дорогу.

– Вы родились в Питере? – вспомнив, как называют этот город земляне, он выбрал, как ему показалось, самое непринужденное слово.

– Нет, мы с родителями сюда переехали, когда мне было десять, – ответила девушка. – Я родилась в Воронеже.

– А зачем переехали?

Этот вопрос немного удивил девушку, но заставил ее задуматься.

– Ну, не знаю даже. Наверное, потому что здесь просто лучше, чем в Воронеже. Я бы тоже переехала. Мне нравится Санкт-Петербург. – она задумчивым взглядом окинула улицу. – Здесь красиво.

– С этим трудно не согласиться, – кивнул Альмерх. – Мне нравится шум этого города. Нравится, как гудят ваши машины. Нравится запах воздуха. И самое главное: мне нравится видеть на ваших лицах эмоции. Как будто все люди получают удовольствие от каждой минуты своей жизни.

– Ну вы и чудак! – в слух произнесла Кристина. – Говорите так, будто всю жизнь прожили в коробке.

– Ваши слова недалеки от правды, – бросил Альмерх.

Кристина тоже выдавила улыбку, но так и не поняла, что имел в виду мужчина. Они шли по красивой старинной питерской улице, и, разговаривая с девушкой, Альмерх попутно разглядывал прекрасные пейзажи открывшегося перед ним города. Они казались ему примитивными, чувство вкуса у него было сформировано его прежней средой, но, как ни странно, он смог разглядеть прелесть человеческих сооружений.

– Вы сказали, что здесь все люди получают удовольствие от жизни. Не думаю, что вы правы. – она немного помедлила, выбирая подходящие слова. – Здесь, как и в любом другом городе на земле, на самом деле очень мало людей по-настоящему счастливы.

– А что для вас счастье? – Альмерх сам удивился от такого, казалось бы, примитивного вопроса, хотя он сам не знал на него ответ, и ему стало интересно послушать чужое мнение, пусть и менее интеллектуально развитого существа. В его глазах люди больше походили на домашних животных для самар, чем на равных им существ.

– Хороший вопрос. – Кристина улыбнулась и посмотрела на маленькие неровные квадратики брусчатки под ногами. – Думаю, это когда человек стремится к своей цели. Это когда ты понимаешь, кто ты есть и что из себя представляешь. Все эти люди вокруг нас просто дрейфуют во времени. Они жалуются, что невозможно добиться значимых результатов без таланта, хотя просто ничего не делают для того, чтобы из себя по-настоящему что-то представлять. Они просто выживают. Работают там, где придется, никак не развиваясь, а продавая свое время. Ждут повышения, которое поднимет их вверх по карьерной лестнице, хотя это мало что изменит. – она посмотрела на Альмерха, чтобы понять, понимает ли ее собеседник или нет. В глазах Альмерха читался интерес, поэтому она продолжила. – Понимаете, почти все люди живут бесцельно. Я это поняла еще в девятнадцать лет, когда покинула ВУЗ и отправилась путешествовать на гроши. Я до сих пор пытаюсь себя найти, а эти люди – нет.

– Если все эти люди несчастны, – Альмерх окинул рукой людную улицу. – тогда почему они не изменят свою жизнь?

– Наверное, потому что боятся, – пожимая плечами, ответила она. – боятся перемен. Да и при том, они даже этого не понимают. У них есть амбиции, навязанные обществом и СМИ, и к этим ложным идеалам они и стремятся. Заработать больше денег, даже не понимая, зачем; большой дом, не осознавая, что он не заменит семью и душевную пустоту; высокая должность и временное величие, пока их не уберут, как заржавевшую шестеренку в этом бессмысленном рабском круговороте.

Кристина говорила так искренне, так эмоционально, что у нее прорезались слезы на глазах. Она почти ни с кем не разговаривала на эту тему, потому что знала, что ее мало кто поймет. Но сейчас, будучи уверенная в том, что никогда больше не повстречается с Альмерхом, говорила открыто и от всего сердца. Кристина презирала людей за их тупость, но в то же время любила их, даже самых жалких преступников. Она знала, что многие волочат бессмысленное существование потому, что их так этому научили. Они не знают, что можно жить иначе. Люди бегают за ложными идеалами, строят из себя умных и важных, пресмыкаются перед бумажками, позволив им покровительствовать над их мотивами и мыслями, и сами не в состоянии сгенерировать хотя бы одну собственную мысль. «Людей не учили думать, – утешала себя она, когда перед ней в очередной раз появлялся консервативный дурачок, мнивший себя всеведущим. – поэтому ими можно управлять как стадом овец. Пастуху остается только махать палкой, а эти пустые головы будут повиноваться, сами того не осознавая».

Сейчас, идя рядом с Альмерхом, который не был похож ни на одного другого мужчину или женщину, с которыми довелось ей встретиться за трехлетнее путешествие по миру, Кристина почему-то считала, что это тот человек, который способен ее понять. Но Альмерх не понимал. Он и сам всю жизнь был в рабстве ИИ и навязанных предрассудков, а новая планета ему была слишком чуждая и непривычная, хоть он и пытался проводить параллели со своим миром. Он даже не понимал, какое счастье ему было встретить по-настоящему умного человека. Он не осознавал, что такого случая может больше и не представиться.

– Ну вот, мы почти дошли, – прервала неловкое молчание Кристина. – Я вас не сильно испугала своими речами?

– Нет, что вы, – улыбнулся Альмерх. – Вы рассказали очень интересные вещи. Я обязательно над этим подумаю.

«Все-таки он не понял», – грустно заметила она.

– Спасибо, что меня проводили, – остановившись, произнес Альмерх. – Вот сюда мне надо идти? – он указал рукой на огромное течение людей, устремившихся в одном направлении к какой-то арке.

– Да, идите за ними. Отсюда даже видно площадь.

Он обнял ее, вспоминая, что так делали остальные люди разного пола, которых он заметил, пока они шли к Дворцовой площади, и пошел дальше. Кристина немного удивилась неожиданному жесту незнакомца, но не сопротивлялась. Перед тем, как он ушел, она заметила в его глазах блеск, и тяжелый, погруженный в себя взгляд, даже не обративший внимание, как страстно на него смотрела девушка. Кристина поняла: пусть он не понял того, что она сказала, но его разум чист, как у младенца, и ее слова стали поводом для размышлений.

«Он и правда чудак, – сев на лавочку, размышляла она. – Что-то в нем все-таки есть. Не все бы задумались над моими словами. Обычно люди считают, что все знают, но этот мужчина был, словно чистый лист, не запятнанный стадными мыслями общества», – ее даже немного передернуло от мысли, что обыкновенная чуткость, даже в глазах незнакомца, способна отварить даже самое скрытное сердце.

Альмерх стоял напротив величественного Зимнего дворца и его пробрало волнующее чувство разочарования. Он привык к возвышающимся до небес черно-серым зданиям из прочного сплава, и эти дома на улицах Санкт-Петербурга казались ему одновременно убогими и привлекательными. Его понятие о красоте было иным, созданным самарской культурой. Если бы Зимний дворец перенесли бы к нему в город (пришлось бы вырубить лес, чтобы освободить место на планете), его бы все считали помойкой. Оглянувшись, он увидел, как люди восхищаются этим сооружением, с сияющими глазами полными любопытства разглядывают достопримечательность и фотографируются на ее фоне. Альмерх не мог постичь красоту здешнего мира. В его голову до сих пор лезли слова Кристины, и вдруг на него накатило отчаяние, что здесь он больше походит на дикаря, чем все эти невежественные люди, которые и десятой части его знаний неспособны постичь. То, что говорила ему девушка, было глубже, чем просто сухие факты. Она не просто знала, что говорит, а понимала эти истины.

«У них есть амбиции, навязанные обществом и СМИ, и к этим ложным идеалам они и стремятся. Заработать больше денег, даже не понимая, зачем; большой дом, не осознавая, что он не заменит семью и душевную пустоту; высокая должность и временное величие, пока их не уберут, как заржавевшую шестеренку в этом бессмысленном рабском круговороте», – Альмерх прокрутил слова Кристины еще раз.