Текст книги "«Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг."

Автор книги: Алексей Тепляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Проповедник и руководитель Бурлуковской общины евангельских христиан Кузнецкого округа П.П. Петров и член общины П.П. Баталов сорвали все планы чекистов по «внутрицерковному осведомлению». Петров, будучи вызван в 1925 г. для чекистского инструктажа, «по возвращению из Щегловска… на собрании верующих сообщил, что над ним в ОГПУ якобы издевались, где якобы его подвергли мучениям, а также и расконспирировался перед верующими». В свою очередь, Баталов «систематически уклонялся от выполнения порученных ему заданий органами ОГПУ и расконспирировал себя перед обвиняемым Петровым». Отказавшихся от сотрудничества с ОГПУ «по мотивам религиозных убеждений» сектантов арестовали и привлекли к суду, А в Иркутске был арестован баптист П.А. Пестерев, который публично сообщил братьям о том, что он состоит сексотом Иркутского губотдела ОГПУ и даёт чекистам сведения о деятельности общины. Завербованный в 1927 г. иркутскими чекистами священник Петропавловской церкви Н.В. Соловьёв («Смелый») полгода спустя обвинялся в том, что «среди близкого ему духовенства распространял слухи о том, что он является секретным сотрудником… и что священники Каинский, Пономарев и другие также секретные сотрудники ОГПУ», но в итоге был освобождён с прекращением дела [339]339
  Савин А.И. (сост.) «Советское государство и евангельские церкви Сибири…» С.39, 292; Олех Г.Л. «До эпохи Большого террора…» С.10; ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д.135. Л.6. Д.151. Л.8. Д.194. Л.262–262 об., 264,679. Д.193. Л.32–35.


[Закрыть].

В 1928 г. чекисты обвинили сексота Иркутского окротдела ОГПУ Г.Г. Дзеленковского, в прошлом арестовывавшегося за некую «контрреволюционную деятельность», в том, что он «систематически уклонялся от работы, сообщал ГПУ неверные сведения о деятельности антисоветских партий и сообщал ГПУ не интересующие их сведения и т. п. Изложенное он делал, чтобы избавиться от работы». Дзеленковскому «шили» политическое дело, пытаясь обвинить в контрреволюционной агитации и саботаже, но в сентябре 1928 г. были вынуждены освободить из-за недостатка улик.

Наказания сексотов за ненадлежащее исполнение обязанностей были весьма частыми. За несоблюдение тайны своей работы в ноябре-декабре 1926 г. были арестованы негласные работники информационной сети Минусинского окротдела ОГПУ Н.А. Головачёв и Г.В. Стрельников, получившие по 6 месяцев заключения. Всего за второе полугодие 1926 г. было осуждено по ст. 121 УК – «расконспирация» – 11 секретных работников полпредства (в первом полугодии 1927 г. их оказалось пять). Информатор Киренского окротдела ОГПУ М.П. Калугский избежал внесудебной расправы за раскрытие своей связи с «органами» только потому, что летом 1928 г. был осуждён народным судом на 4 года заключения за служебные злоупотребления.

Уклонявшиеся от работы сексоты подвергались уголовному преследованию, причем в 1926 г. помощник прокурора Республики Д. Малинин, проверявший осуществление надзора над сибирскими чекистами, ставил вопрос о том, вправе ли ОГПУ привлекать сексотов за отказ от исполнения обязанностей, если те не допускают фактов разглашения своей деятельности. Отметим, что ставшие ненужными агенты также становились жертвами репрессий; так, сексот Алтайской губчека И.И. Дзепо-Жилинский, член партии эсеров с 1906 г., работавший при белых Каинским уездным комиссаром и помогавший в 1920 г. фабриковать дело «Алтайской нелегальной организации», в 1926 г. был исключён СибКК ВКП(б) из партии с направлением дела в ОГПУ как бывший «контрразведчик» старого режима. Напротив, ценные сотрудники амнистировались даже в случаях тяжких преступлений: сексот Ачинского окротдела ОГПУ К.И. Невякин в 1925 г. был осуждён на 2 года концлагеря за «расстрел бандита», затем дело пересмотрели и наказали чекиста в дисциплинарном порядке. Два года спустя Невякин стал штатным уполномоченным ИНФО ПП ОГПУ [340]340
  ГАНО Ф.20. Оп.^ Д.141. Л.191–192; Ф. п-6. Оп.1. Д.261. Л.81; Ф. п-1204. Оп.1 Д.5. Л.92, Западно-Сибирский комиссариат Временного Сибирского правительства (26 мая – 30 июня 1918 г.). Сб. документов и материалов /Сост. ответ, ред. В.И. Шишкин. – Новосибирск, 2005. С.230.


[Закрыть].

Спешные и массовые вербовки, характерные для тех лет, зачастую приводили к провалам и расконспирации сексотов. Немало агентов попадалось на криминальных делах: Вяч. Моттель, уполномоченный ИНФО Иркутского губотдела ОГПУ по секретной сети домзака, в 1925 г. обвинялся в том, что брал с заключённых домзака взятки за предоставление различных льгот. Вместе с ним под судом оказались конспиративные сотрудники И. Игумнов и К. Розенрод.

Высший круг агентуры – резиденты – также часто оказывались под судом за уголовные преступления: в 1924 г. секретный уполномоченный по информации Омского губотдела ОГПУ В.М. Абатуров за расконспирацию работы и порученной агентурной сети, а также изнасилование был арестован и 7 месяцев провёл в заключении. В 1925 г. исключили из партии резидента Томского губотдела ОГПУ И.Ф. Фёдорова – за систематическое пьянство с дебоширством, расконспирацию себя «и всех сотрудников, работающих по линии ГПУ, и передачу составления информдоклада беспартийным лицам, не имеющим никакого отношения к работе ГПУ». Н.И. Алексеев, беспартийный районный резидент по кличке «Шульц» из агентурной сети уполномоченного ОГПУ по Енисейскому району, в конце 1925 г. в столовой г. Енисейска учинил дебош: расконспирировал себя как сексота, угрожал обедавшим начальнику милиции и секретарю райкома ВКП(б), заявляя, что на них в ОГПУ имеются материалы; ударил начальника милиции в грудь и грозил ему расправой. За такие художества «Шульца» отдали под суд Коллегии ОГПУ.

Бывали разоблачения и агентов-провокаторов, которые получали реальные наказания. В апреле 1922 г. за ложные сведения о якобы существующей в Томске контрреволюционной организации была арестована и осуждена на два года заключения сексотка Томской губчека фельдшер A.M. Наговицына (с января 1920 до июня 1921 г. сидевшая в тюрьме по ложным политическим обвинениям). В 1925 г. был разоблачён как провокатор и осуждён на 5 лет Г. Томельгас, который предоставлял сведения о якобы существующей на Боровлянских лесозаготовках в Черепановском уезде Новониколаевской губернии организации левых эсеров. Также он обвинялся в расконспирации себя как сексота и растрате 557 руб. [341]341
  ГАНО. Ф.20. Оп. З. Д.32. Л.217–218, 293; Оп.2. Д.2. Л.630; Ф.1146. Оп.1. Д.861. Л.1; «Боль людская…» Т.4. – Томск, 1994. С.214


[Закрыть].

Тем не менее именно агент-провокатор с самого начала деятельности ЧК стал основной фигурой не только в подготовительной работе – так называемой агентурной разработке, но и во время следствия, когда внутрикамерные агенты уговорами, шантажом и избиениями вынуждали арестованных признаваться в несуществующих преступлениях. Работники ОГПУ требовали от своих агентов провоцирования разрабатываемых ими лиц на антисоветские высказывания и действия.

Опорой негласного аппарата были опытные агенты, способные по указанию своих операторов осуществлять сложные провокационные комбинации – как, например, С.П. Волконский. Отношение к агентуре было цинично-потребительским: значительная её часть подвергалась чистке и осуждалась – как за различные злоупотребления, так и по мотивам слабой работы, ненужности либо с целью придания достоверности тем следственным делам, в которых участвовали секретные сотрудники.

Злоупотребления и борьба с нелояльностью в чекистской среде

Введение нэпа и преобразование ВЧК в ГПУ отнюдь не прекратили краснобандитских преступлений. Их стало меньше, но «красный бандитизм» ещё долго проявлялся во всех регионах Сибири. Вот одна из иллюстраций к методам войны с повстанцами, сохранившаяся в биографии Я.А. Липуляка. Этот румын (бывший военнопленный) в 1922 г. как уполномоченный по политпартиям Бодайбинского политбюро вместе с оперотрядом был командирован на север уезда, в 400 верстах от Бодайбо, на подавление бандитизма. В боях, продолжавшихся два месяца, отряд потерял четырёх бойцов, после чего «при захвате в плен таковых (мятежников – А.Т.) без всякого предварительного следствия подвергали расстрелам», а трофеи присваивались.

Вернувшийся в Бодайбо Липуляк был арестован за хищения трофеев, но в июне 1922 г. освобождён Иркутским губотделом ГПУ и командирован в Эхирит-Булагатский аймак Бурятии (в Косую степь у Байкала) для «ликвидации шайки». Выполнив задание и прибыв в Бодайбо, в январе 1924 г. Липуляк вновь был арестован по прежнему делу и после месячной отсидки освобождён под подписку о невыезде. Затем Коллегия ОГПУ прекратила его дело по амнистии. В результате год спустя Липуляк уже работал инспектором новониколаевского губугрозыска [342]342
  ГАНО Ф. п-11. Оп.1. Д.93. Л.219–220, 221


[Закрыть].

Привыкший к «острым методам» глава Томгуботдела ГПУ М.А. Филатов в октябре 1923 г. предлагал губкому «просить Сиббюро разрешить брать заложниками в целях окончательной ликвидации бандитизма членов семьи активных бандитов, ведущих связь с действующими бандами». Б.А. Бак активно поддержал своего подчинённого, наложив резолюцию, обращенную к секретарю Сиббюро ЦК РКП(б): «Т. Косиор! Практика заложничества у нас по Сибири существует и в местах сильного бандитизма она необходима».

Президиум Томского губкома РКП(б) 31 января 1923 г. отмечал, что в тюрьме Кузнецка «наблюдаются избиения заключённых как по линии ГПУ, так и милиции…». Следователь аппарата уездного уполномоченного Алтайского губотдела ГПУ по Рубцовскому уезду Х.Л. Феоктистов в июле 1923 г. был исключён из партии на 1 год за то, что в пьяном виде участвовал в избиении арестованных в местном домзаке [343]343
  Там же. Ф.1. Оп.2. Д.372. Л.219; Ф. п-1. Оп.7. Д.36. Л.25.


[Закрыть].

Пытки и изощрённые издевательства, ставшие привычными с первых месяцев существования чека и милиции, продолжали оставаться в арсенале «правоохранителей». Агент Новониколаевского губотдела ОГПУ С.В. Киселёв устраивал «симуляции побега с расстрелом арестованных», а вместе с милиционером «при допросах арестованных применял пытки посредством сдавливания между пальцами винтовочных патронов, побоев прикладами и кулаками». В 1924 г. Киселёва осудили на 8 лет, но вскоре помиловали и передали в РККА.

Помощник уполномоченного Енисейского губотдела ОГПУ по Туруханскому краю С.И. Ретивых в мае 1924 г. во время командировки убил купца Л. Иванова, объяснив этот поступок самозащитой. Отказавшись давать по этому делу показания следователю, Ретивых в «целях уклонения от правосудия» самовольно выехал из края. Его дело было прекращено губотделом ОГПУ с выразительной формулировкой: «принимая во внимание условия работы и обстановки Туруханского края».

Поводом к большому восстанию тунгусов в Якутии в 1924–1925 гг. послужили проявления «красного бандитизма» со стороны чекистов и военных, грабивших, убивавших и подвергавших изощрённым пыткам местное население. Особенно усердствовавшая тройка чекистов во главе с уполномоченным Камчатского губотдела ОГПУ Кунцевичем в связи с этими преступлениями была отдана под суд [344]344
  Там же. Ф п-6. Оп.1. Д.186. Л.94–94 об. Д.401. Л.58: «Тунгусское повстанчество. 1924 г. – 31 мая 1925 г.» //Илим. 2001, № 2.


[Закрыть]. Тем не менее активные бессудные расправы применялись чекистами и дальше, например, в начале 1928 г. – во время подавления мятежа якутских «автономистов».

Нарымский чекист А.В. Плотников в октябре 1928 г. застрелил человека, который его якобы преследовал. В июне 1929 г. в с. Тузидат Зачулымского района Томского округа неизвестные застрелили священника Н.А. Казакова. Милиция выяснила, что к убийству, по всей вероятности, причастны уполномоченный Томского окротдела П.К. Фомин и инспектор районо Бурматов. Томский окротдел ОГПУ изъял дело из милиции и передал в полпредство, поскольку сотрудники «органов» подлежали исключительно ведомственному суду. В итоге Фомин благополучно избежал наказания. В августе 1929 г. пьяный сотрудник Славгородского окротдела ОГПУ И.П. Баранов застрелил ссыльного [345]345
  ЦДНИТО. Ф.77. Оп.1. Д.З. Л.55; Угроватов А.П. «Красный бандитизм…» С.177; ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д.195. Л.678.


[Закрыть].

Помимо политического бандитизма среди оперативников было много обычной уголовщины. Пьяный начальник особотдела 13-й кавдивизии в Семипалатинске В.А. Ржевский выстрелом из браунинга ранил в шею сотрудника особпогранотделения № 1 Дмитриева. Перед выездом дивизии в г. Бийск он напился пьяным и в цирке угрожал публике оружием. В апреле 1922 г. Ржевский был арестован за систематическое пьянство и дискредитацию власти, но Особым отделом ГПУ ЗСВО его дело было прекращено.

В конце 1924 г. Коллегией ОГПУ был расстрелян уполномоченный Томгуботдела ОГПУ по Нарымскому краю И.Г. Смирнов, член компартии с 1917 г. Он поплатился жизнью за присвоение денег, ювелирных изделий и мануфактуры старообрядческого монастыря, обнаруженного в тайге, а также за то, что его подчинённые-сексоты изнасиловали двух монахинь, которые потом утопились от позора. Заместитель Смирнова П.М. Урицкий отделался увольнением из ОГПУ.

Уполномоченный Кузнецкого окротдела ОГПУ А.А. Ерофеев в конце 1925 г. был обвинён в изнасиловании и убийстве бывшей прислуги. Участковый уполномоченный Славгородского окротдела ОГПУ С.М. Стычковский в 1928 г. застрелил из ревности учителя, за что был осуждён на 3 года заключения, а впоследствии возвращён в «органы». Уполномоченный отделения ДТО ОГПУ ст. Красноярск В. Филиппов в 1929 г. попал под суд за убийство жены [346]346
  Архив УФСБ по НСО. Д. п-6018. Л.З об.; ЦДНИТО Ф.6. Оп.1. Д.150. Л.86-S об.; ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д.54. Л.209. Д.195. Л.710,711.


[Закрыть].

С преобразованием ВЧК в ВЧК не уменьшилось количество различных злоупотреблений и корыстных преступлений в чекистской среде. Разоблачалась лишь часть преступлений, но известные факты говорят о продажности многих чекистов-начальников. Весной 1923 г. за вымогательство был арестован замначальника Особого отдела полпредства М.М. Гоц, но вскоре он освободился, уехал в Москву и восстановился в партии. В 1923 г. видные омские чекисты Н.С. Тариков и Н.П. Константинов обвинялись в освобождении за взятку в 12 тыс. руб. арестованного за антисоветскую деятельность гр. Бакусова, но не понесли сколько-нибудь заметного наказания. В 1924 г. помначальника Новониколаевского губотдела ОГПУ А.Н. Петрочук был уволен за массу служебных преступлений, но год спустя был признан исправившимся и возвращён в «органы» [347]347
  Тепляков А.Г. «Портреты сибирских чекистов…» С.71; РГАНИ Ф 6. Оп.1. Д.572; ГАНО. Ф. п-16. Оп.1. Д.69. Л.39; Ф. п-36. Оп.1. Д.67. Л.105–106 об.


[Закрыть].

В апреле 1925 г. на 5 лет в Соловки должен был быть отправлен заведующий фельдъегерским отделом полпредства ОГПУ А.В. Абрамов, растративший 1.400 руб. Однако до октября 1925 г. Абрамов отбывал наказание в местном исправтруддоме и пользовался «широким правом посещения личной квартиры». Очень характерно выглядело явное желание руководства спускать дела о должностных преступлениях на тормозах: так, ведение дел по обвинению помначальника КРО полпредства А.А. Ворончихина в присвоении крупных денежных сумм, а также на оперативника ЭКО A.M. Покровского, было поручено… помощнику бухгалтера ПП ОГПУ. Опытные оперативники были в цене и их умение более или менее грамотно «оформлять» дела считалось главной заслугой. Если чекист мог зарекомендовать себя толковым агентуристом или следователем, его карьера обычно являлась гарантированной и пьянство с дебошами могло лишь притормозить её. Чекисты, имевшие криминальные наклонности, оставлялись на работе в «органах», поскольку наличие компрометирующих материалов позволяло держать такого работника «на крючке», а в нужный момент – избавиться от него.

Моральный уровень большинства чекистских начальников был крайне низок. За некоторыми из них кровавый след тянулся с предреволюционных лет – так, начальник Ачинского окротдела ОГПУ К.Я. Крумин был осуждён к повешению за убийство жандарма, но как несовершеннолетний отделался каторжными работами. Ещё больше подобных «революционных заслуг» было у его коллеги, начальника Хакасского, Тулунского и Каменского окротделов ОГПУ С.В. Шкитова. В 1907 г., будучи анархистом-коммунистом, он «лично участвовал в убийстве начальника Красноярской тюрьмы Смирнова, старшего городового Юсупова, в Благовещенске при задержании убил городового и ранил агента охранного отделения, участвовал в нескольких экспроприациях». Весной 1918 г. Шкитов несколько недель провёл под стражей в красноярской тюрьме по обвинению в убийстве красногвардейца. С 1920 г. Шкитов работал комендантом ЧК, исполняя смертные приговоры, а затем был переведён на оперативную работу. Помначальника ИНФО полпредства О.М. Арит в 1908 г. арестовывался на год по подозрению в убийстве «двух шпионов», а в 1912 г. провёл год в заключении за укрывательство брата-дезертира.

Лица, шедшие наверх по трупам, были привычны для системы ЧК-НКВД. Будущий замначальника Иностранного отдела НКВД СССР Н.М. Шнеерсон, являясь в 1921 г. юным сексотом ГПО ДВР, специально вскрыл диппочту, доверенную ему приятелем, бывшим чекистом А.Г. Зайцевым-Мейтиным, и подвёл того под расстрел как японского шпиона. В ноябре 1925 г. Шнеерсон, возглавлявший отделение контрразведки Приморского губотдела ОГПУ во Владивостоке, отправил следующую красноречивую записку начальнику 53-го погранотряда Панову: «Посылаю тебе мышьяк 25 грам[мов]. Им можно отравить 100–150 человек. Исходя из этого, ты можешь соразмерить, сколько нужно на каждого человека. На глаз нужно маленькую щепоточку…» [348]348
  ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д.55. Л.5, 8; Оп.1. Д.141. Л.178; Ф. п-1. Оп.8. Д.36. Л.15; Плеханов А.М. «ВЧК-ОГПУ…» С.70.


[Закрыть].

Многие чекисты начали свою политическую жизнь с такого распространённого преступления, как дезертирство. Помимо К.Я. Крумина, дезертирами периода 1914–1917 гг. являлись начальники: Томского окротдела ОГПУ И.А. Мальцев, Рубцовского – М.Ф. Гольмер-Зайцев, Славгородского – Я.П. Пакалн (в конце 1914 г. сдался немцам в плен в первом же бою), начальник ДТО ОГПУ Томской железной дороги А.М. Снопковский, заместители начальников окротделов В.Я. Шешкен и Н.В. Марков, ответственные работники полпредства П.Е. Щетинкин, Б.Д. Грушецкий, А.Я. Евграшкин. Не меньшее количество руководящих работников полпредства было дезертирами из армии Колчака. Будучи ветеранами ВЧК-ОГПУ, личности такого сорта не представляли доставшейся им власти без личного произвола, мошенничества, пьянства и устройства «сладкой жизни». Заодно отметим, что руководителями крайКК ВКП(б), разбиравшими проступки коммунистов Сибири, были тоже дезертиры российской армии М.И. Ковалёв и И.В. Громов-Мамонов [349]349
  ГАНО. Ф. п-11а. Оп.1. Д.45. Л.14; Ф. п-1204. Оп.1. Д.15. Л.10–14; Архив УФСБ по НСО. Д. п-4910. Т.1, 2; ЦХАФАК. Ф. п-39. Оп.1. Д.9. Л.231; РГАСПИ. Ф.17. Оп.9. Д.3711. Л.47–47 об.; ЦДНИИО. Ф.1. Oп.1. Д.1936. Л.32.


[Закрыть].

Почти в каждом окротделе в период 1926–1929 гг. попадался начальник, совершивший какое-либо серьёзное злоупотребление. Сначала под удар попал глава Бийского окротдела ОГПУ К.К. Вольфрам, снятый в декабре 1926 г. за крупные финансовые злоупотребления. Коллегией ОГПУ Вольфрам был осуждён на 4 года концлагеря, но сразу освободился по амнистии и постепенно вернулся в номенклатуру.

На пьянстве в притонах попался главный барабинский чекист М.А. Атенков. Начальник Алданского окротдела Н.В. Теплов оказался уволенным из ОГПУ, а его дело в марте 1928 г. было отправлено в Москву. Теплов был в том же году осуждён, но затем амнистирован и в 1930–1931 гг. подвизался замначальника Вишерлага ОГПУ. М.Д. Мухин, до 1927 г. работавший замначальника и врид начальника Канского окротдела ОГПУ, а затем переведённый в Барабинский окротдел, в марте 1928 г. был арестован за присвоение пишущей машинки, фотоаппарата, маузера, пистолета, трёх золотых крестов, а также за связь с адмссыльной. Сменивший Мухина в Канске И.А. Ардатьев вскоре, однако, был убран за барство, кумовство и постоянную нецензурную брань в обращении с подчинёнными. Для оценки чекистской психологии показательно, что, когда Ардатьев заболел, он приказал одному из сотрудников «собрать материал на врачей»… [350]350
  ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д.151. Л.65; ЦХАФАК. Ф. п-39. Оп.1. Д.9. Л.46–47; ГАНО. ф п-6. Оп.2. Д.140. Л.1–2,2 об.,4,23.


[Закрыть].

Начальник Минусинского окротдела Н.Н. Зинуков 15 сентября 1928 г. был уволен за допущение пьянства в аппарате окротдела и позднее оказался на работе в милиции. С.Т. Пилипенко, большевик с 1905 г. и начальник Киренского окротдела ОГПУ, в июне 1929 г. был исключён из партии за организацию систематических пьянок окружного начальства, растрату 1.200 руб., присвоение конфискованного оружия и связь с адмссыльными. Вскоре Пилипенко был осуждён крайсудом на 10 лет, но смог очень быстро освободиться восстановиться в партии и выхлопотать пенсию.

Начальник Красноярского окротдела ОГПУ М.М. Чунтонов оказался крайним в скандальном деле председателя тамошнего окоисполкома и члена ВЦИК В.В. Полюдова. Оказывается, сидя в колчаковской тюрьме, большевик Полюдов 29 октября 1919 г. обратился с письмом в особый отдел при Всероссийском правительстве, прося зачислить его туда на «действительную службу». Возможно, это была просто попытка выйти на свободу, но Полюдов в 1929 г. был осужден как «колчаковский контрразведчик» и оказался на Соловках. В августе 1929 г. СибКК ВКП(б) обвинила Чунтонова в том, что когда информация из Омска о пресловутом письме пришла в Красноярск, Чунтонов якобы положил её под сукно. На деле чекисты сразу поставили партийные власти в известность об инциденте, однако Полюдов был ставленником самого С.И. Сырцова, к тому времени отозванного из Сибири на должность председателя СНК РСФСР. Это обстоятельство и предопределило долгую историю с разбирательством дела Полюдова. В итоге Чунтонов был убран с оперативной работы с вынесением строгого партвыговора и получил под начало только что созданный Сибулон [351]351
  ГАНО. Ф. п-2. Оп.6. Д.1501. Д.783. Л.7–4, 13, 16; Исаев В.И., Угроватов А.П. «Правоохранительные органы Сибири…» С. 157–158; Тепляков А.Г. «Невычищенные» //Родина. 2002, № 6. С.56.


[Закрыть].

Начальник Славгородского окротдела И.М. Иванов был снят с работы за скрытие убийства человека пьяным сотрудником ОГПУ И.П. Барановым. Застрелив ночью прохожего, Баранов заявил сопровождавшему его Булычёву: «Это оппозиционер – чёрт с ним». Славгородский окружком ВКП(б) 29 августа 1929 г. в самом спокойном тоне (убийство названо хулиганством, сохранение убийцы на прежней должности – ошибкой) отметил следующее: «Убийство Зубанина [правильно – Н.П. Зубекина – А.Т.] не носит политического характера, а произведено в пьяном виде и хулиганской выходкой работника ГПУ Баранова, разговоры об убийстве и гонении якобы на высланных оппозиционеров начались вследствие допущенной ошибки Иванова (нач. ГПУ), не принявшего мер к производству следствия и изоляции Баранова от работы в ГПУ». Создаётся ощущение, что для окружкома тогда главную проблему представляли панические слухи, распространившиеся среди ссыльных троцкистов… Вскоре за Ивановым был убран И.А. Медведев, начальник Иркутского окротдела ОГПУ: 9 октября 1929 г. крайком ВКП(б) снял его с должности с вынесением выговора за более чем 4-месячную задержку с решением вопроса о массовых изнасилованиях работниц (что привело к самоубийствам) на Тальцинском стеклозаводе [352]352
  ГАНО. Ф. п-2. Оп.4. Д.44а. Л.51,52 Д.39. Л.11; Ф. п-6. Оп.1. Д.934. Л.135; ЦХАФАК. Ф. п-38. Оп.6. Д.6. Л.76,96.


[Закрыть].

Чекисты, как и в начале 20-х гг., постоянно подвергались разоблачениям в связи со скрытием компрометирующих фактов своих биографий. Начальник ОДТО ОГПУ ст. Иланская в Канском округе Н.С. Савельев в 1926 г. был арестован и затем уволен как бывший торговец и колчаковский милиционер. А уполномоченный ОДТО ОГПУ ст. Славгород Я.Н. Колмаков в июле 1926 г. был арестован по обвинению в некоей контрреволюционной деятельности, но две недели спустя его дело прекратили по амнистии. Опытный чекист из аппарата ЭКО А.Д. Садовский в 1928 г. был разоблачён как пособник колчаковских карателей. Было ему при белой власти 15 лет, но всё равно оперативника арестовали и решили судить за доносы на сторонников большевиков. В итоге Садовскому зачли в наказание время, проведённое под стражей, ограничившись увольнением его из ОГПУ. Начальник Барабинского окротдела Н.М. Беляков в феврале 1929 г. был уволен из ОГПУ и обвинялся сначала в службе в белогвардейском карательном отряде, а затем, когда эти обвинения не подтвердились, в неудовлетворительном состоянии окротдела и слабой «агентурно-осведомительной работе в деревне» [353]353
  ГАНО. Ф. п-6. Оп.1. Д.408. Л.168; «Забвению не подлежит…» Т.4. – Омск, 2001. C.2I1; ГАНО. Ф. п-19. Оп.2. Д.328 (л. д.); ф.47. Оп.1. Д.122. Л.254; Архив УФСБ по НСО. Д.п-5891. Л.1-97.


[Закрыть].

Любопытен конфуз, который случился с самим Заковским в 1929 г., когда он оказался задержан народным следователем Мрачковским. По неведомым причинам Заковский не представился (то ли он в этот момент встречался с агентом, то ли предавался изнеженности нравов) и оказался за что-то на короткое время лишённым свободы. В июне 1929 г. «проявивший излишнее рвение» молодой следователь получил за самоуправство месяц исправительных работ, после чего крайсуд, учтя рабочее происхождение Мрачковского, заменил наказание общественным порицанием [354]354
  ГАНО. Ф.47. Оп.5. Д.96. Л.26–27 об.


[Закрыть].

Как и в начале 20-х годов, чекисты повседневно практиковали незаконные аресты, а также избиения и издевательства над арестованными. Замначальника Красноярского окротдела ОГПУ П.М. Олехнович в 1926 г. привлекался прокуратурой к ответственности по ст. 108 и 112 УК за незаконные аресты, но без каких-либо последствий. В декабре 1927 г. прокурор Красноярского округа Е.И. Курдов отмечал неоднократные жалобы арестованных на избиения их чекистами-транспортниками. В 1928 г. оперативник Каменского окротдела ОГПУ безнаказанно избил крестьянина. В конце 1928 г. были арестованы оперработники Славгородского окротдела ОГПУ Е.Г. Салмин и С.Г. Ерёмин: «за употребление незаконных приёмов при допросе преступника». Салмина осудили на 3 года концлагеря, а Ерёмина освободили как чистосердечно раскаявшегося. Помуполномоченнного Канского окротдела П.Е. Самойлов в 1929 г. за избиение арестованного получил трое суток ареста.

Но большинство случаев чекистского насилия оставались спрятанными внутри стен карательных учреждений. Например, в октябре 1929 г. во время чистки партячейки Барабинского окротдела ОГПУ прозвучали заявления сотрудников относительно нередких избиений арестованных. Так, арестованного Федякина заставили неподвижно сидеть двое суток, ночью запугивали расстрелом, и он «принял вину на себя, но судом был оправдан». Тем не менее члены ячейки ограничились просто обсуждением этих фактов, приняв к сведению заявление чекиста Л.Ф. Волобоева о том, что он, разумеется, никогда никого не избивал… [355]355
  Там же Ф.20 Оп.2. Д.224. Л.53. Д.195. Л.710,711; Оп.1. Д.141. Л.176; Ф. п-6. Оп.1. Д.915. Л.7–7 об.


[Закрыть].

Подчас чекистская ортодоксальность давала трещину под натиском внутрипартийной оппозиции или «враждебной среды». Некоторые чекисты ухитрялись сочетать свою специфическую работу с выраженной религиозностью либо подпадали под влияние церкви и переставали быть оплотом бдительности. В 1921 г. конторщик ОДТЧК ст. Барабинск вышел из партии как приверженный баптистской вере. Латыш-особист Ф.И. Эглин работал начальником отделения Пермского губотдела ОГПУ, а в 1924 г. за связь с сектантами-евангелистами, дискредитацию советской власти и распространение провокационных слухов был исключён из партии и уволен из «органов». Коллегией ОГПУ Эглин был осуждён на два года ссылки в Сибирь; он поселился в Новосибирске и в 30-х гг. работал ответственным секретарём Сиботдела союза баптистов [356]356
  Там же. Ф. Пг29. Оп.1. Д.1031. Л.84; Архив УФСБ по НСО. Д. п-3480. Т.1. Л.4,57,131.


[Закрыть].

Чекисты, призванные блюсти чистоту партийных рядов, подчас поднимали голос в защиту оппозиции, резко критиковали существующие порядки. Известно про отчаянно смелое выступление оперативника Архангельского губотдела ГПУ А.М. Новикова, расстрелянного за это в 1924 г. Коммунист Новиков (бывший эсер) в берлинском «Социалистическом вестнике» опубликовал открытое письмо к членам партии большевиков, где назвал советскую власть несправедливой, а ГПУ – жандармским управлением под эгидой «командующей вершины в лице ЦК РКП».

Были сторонники оппозиционеров и среди чекистов Сибири. Беспощадный к арестованным К.Я. Крумин «имел уклон в сторону рабочей оппозиции, но считал недопустимым раскол или работу в этом направлении». Уполномоченный Черемховского политбюро Иркутской губчека бывший эсер И.И. Некрасов в ноябре 1921 г. был исключён из РКП(б) за ряд «выступлений с лозунгами, разлагающими партию». В 1923 г. два работника полпредства сначала поддерживали децистов-сапроновцев, но после доклада Павлуновского партсобрание за линию ЦК проголосовало единогласно. Чекист Ф.С. Янченко, арестованный в 1935 г., показывал, что он в 1923–1924 гг., обучаясь в новониколаевской пограншколе, участвовал в разгроме троцкистской группы Мухина, уволенного в итоге из войск ОГПУ [357]357
  Сабурова Т. «РКП(б): Я такой диктатуры не хочу…» // Правда Севера (Архангельск). 1991, 9 июля; ГАНО. Ф п-1. Оп.7. Д.15. Л.9. Д.24. Л.13 об., Ф. n-JJa Оп.1. Д.45. Л.90,93 об.; Ф. п-1204. Оп.1. Д.1. Л.12; Ф. п-76. Оп.1. Д.57. Л.31 об.


[Закрыть].

В январе 1924 г. в Иркутском губотделе ОГПУ против линии ЦК открыто выступили основные работники: исполнявший обязанности начальника губотдела Д.Д. Никифоров, начальник секретного отдела Н.Н. Баранов, начальник особого отдела И.Я. Щукин, начальник ЭКО А.П. Усанин, уездный уполномоченный в Черемховском уезде С.М. Буда и другие. Стенограмма напряжённого партийного собрания показывает, что тезисы Троцкого о зажиме внутрипартийной демократии нашли живой отклик у «людей искореняющей профессии».

Собрание прошло в начале января 1924 г. Сначала выступил Н.Н. Баранов, отметивший инертность партии и недостаток внутрипартийной демократии, в частности, практику назначенчества. Работник Секретно-оперативной части М.Д. Борщевский прямо заявил: «Теперь аппарат подчинил себе партию… ЦК искусственно создаёт оппозицию». Г.А. Непомнящих согласился с Борщевским, подчеркнув, что фракций в партии нет, а Троцкий – никакой не оппозиционер. Начальник ИНФО М.В. Тимагин отметил, что вышестоящие парторганы не доверяют ячейке, когда она выдвигает своего кандидата в партийные секретари.

Д.Д. Никифоров говорил: «Когда выяснилась оппозиция, ЦК испугался и вся дискуссия в дальнейшем пошла по линии запугивания. Аппараты терроризовали членов партии. Согласен с Троцким, Сапроновым, но против фракции». Сотрудник Сизых сказал ещё резче: «Партия смертельно больна. Если бы не было оппозиции, её нужно было бы выдумать для оздоровления партии, уложенной аппаратами в прокрустово ложе». Усанин заявил: «Партийная масса подавлена. Здоровая критика отсутствует».

И только начальник особого отдела 12-го корпуса И.Б. Лернер открыто выступил в поддержку официальной точки зрения, а его фраза: «Выборности не может быть, т. к. партия разношёрстная» вызвала шум негодования. В итоге собрание 34 голосами против 16 приняло предложенную Никифоровым, Сизых и Барановым откровенно враждебную генеральной линии резолюцию: «Назначенчество, под каким бы оно соусом не преподносилось – упразднить, а также отменить утверждение выборных органов и секретарей вышестоящими органами… осуществить в ближайшее время перевыборы всех исполнительных органов и должностных лиц партийной организации при непременных условиях свободы дискуссий и свободы выборов».

Примерно в то же время произошёл другой тревожный для властей случай: один из работников Иргуботдела ОГПУ предложил в президиум партсобрания кандидатуру ссыльного троцкиста Беленького, тогда еще не исключённого из партии. Этот факт удостоился разбирательства со стороны губкома РКП(б). Согласно воспоминаниям информированного партийца-журналиста Г.И. Григорова, ссылавшегося на выступление замредактора «Советской Сибири» М. Гиндина, за Троцкого одно время стоял весь Иркутский губком партии (во главе с М.Ф. Левитиным, подписавшим знаменитую «платформу 46-ти»), разогнанный усилиями главы Сиббюро ЦК С.В. Косиора и Р.И. Эйхе [358]358
  Архив УФСБ по НСО. Д. л-8426. Т.2. Л.105–110, 112–113; РГАНИ. Ф.6. Оп.1. Д73. Л.7-42; Григоров Г.И. «Повороты судьбы и произвол: Воспоминания. 1905–1927 годы». – М., 2005. С.437.


[Закрыть].

Павлуновскому тоже пришлось принимать административные меры. Сменился не только начальник губотдела (прибывший туда в декабре 1923 г. совершенно спившийся А.К. Озолин уже три месяца спустя был переведён на пенсию по состоянию здоровья), но и другие ответработники. Никифоров уже 30 января 1924 г. был откомандирован в Барнаул, а два месяца спустя уволен из ОГПУ. Щукина уволили в том же 1924 г., назначив в гублит, Непомнящих перевели в отдалённый Тулун, Тимагина – на ст. Зима, а Усанин, напротив, оказался переброшен в Новониколаевск, поближе к начальственному глазу. Лояльный Лернер был повышен и назначен замначальника Иргуботдела ОГПУ.

Осенью 1926 г. фиксируется случай резкого выступления уполномоченного секретного отделения Минусинского окротдела ОГПУ Д.Н. Семёнова с защитой идей «новой оппозиции» и категорическим отказом выдать сторонников. 5 сентября 1927 г. на собрании ячейки Славгородского окротдела ОГПУ сотрудник Зинченко потребовал дискуссии, выразив сочувствие оппозиции и обвинив руководство ВКП(б) в отрыве от масс. В конце 1927 – начале 1928 г. в отделении ДТО ОГПУ ст. Ужур Томской железной дороги была организована фиктивная «троцкистская группа» и предпринята попытка создать провокационное дело на сторонника оппозиции старшего уполномоченного ОДТО А.Г. Колодина. Тем не менее, в июне 1928 г. Заковский, явно скрывая факты оппозиционных проявлений со стороны чекистов, сообщил бюро Сибкрайкома, что в составе полпредства обнаружились шесть «полуоппозиционеров», которые были уволены и переданы хозяйственным организациям [359]359
  ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д. 194. Л.75–76; Архив УФСБ по НСО Д п-15206. Л.1-38: ГАНО. Ф. п-6. Оп.2. Д.2975. Л. 1-47; Ф. п-2. Оп.2. Д.261. Л.95.


[Закрыть].