Текст книги "Fol. Пропавшая экспедиция (СИ)"

Автор книги: Алексей Востряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

  – Беги, не останавливайся! – крикнул Иван Мире. Он почувствовал, удар в ногу и остановился. «Так, меня ранили во второй раз». Мира продолжала бежать, заскочила в лифт, дверь за ней закрылась. Иван облегченно вздохнул, и повернулся к приближающимся полицейским. Было непонятно люди это, или роботы. Непрозрачные шлемы скрывали их лица. Один из полицейских поднял свой пистолет, и снова выстрелил в Ивана.

  13.Арестант

  Сознание возвращалось к Ивану постепенно. Вначале очнулась только душа, и ей остро захотелось прорваться к внешним источникам информации тела. Душа устремилась туда. Первым подключился слух. Иван услышал какой-то разговор, но смысла слов разобрать пока не мог. Потом появилось зрение. Все было не в фокусе, не четко, но замелькали какие-то тени. Иван приложил еще усилие, прорываясь наружу, заполняя собой все свое тело, подключаясь к органам чувств. Наконец внешний мир стал приобретать четкость, звуки емкость. В окружающем пространстве вместо черно-белого цвета, заиграли краски. Иван увидел лицо склонившейся над ним миловидной женщины в белом халате:

  – Он пришел в себя, – сказала кому-то женщина и отошла в сторону. Над Иваном появилось мужское лицо:

  – Как вы себя чувствуете?

  Иван попробовал ответить, но голос еще не успел подключиться, и получилось какое-то сипение.

  – Глазами мигните, – сказал мужчина. – Не спешите, сейчас к вам вернется голос.

  Иван почувствовал, как его куда повезли, значит, вернулось тактильное чувство и чувство ориентации в пространстве.

  – Вам нужно спать, – сказал женский голос, и Иван отключился.

  Проснулся от того, что кто-то находится рядом с ним. Иван открыл глаза. Напротив, него на стуле сидел мужчина в строгом костюме и внимательно смотрел в лицо Ивана.

  – Проснулись. С нетерпением ждал вашего пробуждения. Зовут меня Локост. Я следователь. Буду заниматься вашим делом.

  – В меня стреляли... – сказал Иван, припоминая последние события.

  – Да, полицейские немного перестарались. Им было приказано только задержать вас.

  Иван осмотрелся, находился он, судя по всему, в больничной палате. Над головой был святящийся потолок, а это значит, что он по-прежнему на Объекте. Иван поднял руку, и стал шарить у себя на шее. Нательный крест был на месте.

  – Надеюсь, вы понимаете, что именно из-за него вас и задержали? – спросил следователь.

  – Здесь это запрещено?

  – Кто вам дал этот крест?

  – Я сам купил его в церковной лавке.

  – Расскажите подробнее, – попросил следователь. Иван еще чувствовал небольшую слабость, но пересказал все, то же самое, что до этого рассказывал роботу в «Департаменте душевного спокойствия», а потом юным молодым людям на пикнике в искусственной степи. Скрывать ему было нечего.

  – Вы лжете, – выслушав его, сказал следователь. – Никакого внешнего мира не существует. Советую еще раз хорошо все обдумать, прежде чем снова рассказывать ваши фантазии. В следующий раз с вами будут говорить другие люди, которые умеют добиваться правды. Сейчас вы практически здоровы, сегодня же вас отсюда переведут в камеру временного заключения.

  Следователь поднялся и вышел из палаты.

  «Невеселая перспектива, – подумал Иван, – Я говорю правду, мне не верят. Еще и пытать начнут. С этих мудаков станется». Дверь открылась, и в палату вошли два молчаливых охранника. Они заставили Ивана встать, и дойти до лифта. Арестанта переправляли с больничного уровня на тюремный уровень.

  Камера – одиночка. Окон нет, что естественно для Объекта. От стен слабый свет люминесцентной краски, свет на потолке включается два раза в день, утром и вечером, когда доставляют в камеру поднос с едой. Раздается сигнал, открывается дверца небольшого лифта в стене, Иван забирает поднос, потом ставит туда же уже с грязной посудой. Вот и все разнообразие его жизни. Дни идут за днями, а его никуда не вызывают, в камеру никто не заходит. Говорят, в одиночной камере легко сойти с ума. Человек социальное существо, он не может долго находиться сам с собой.

  Иван верил, как когда-то в Землях Ящеров, что ему не на кого надеяться, как только на помощь Божию. Четок у него не было, но он стал считать молитвы с помощью косточек на руках. Не так удобно, как с четками, но это помогало сосредоточиться, и не сбиться в молитве. Утром читал утреннее правило, потом делал 200 отжиманий вначале на левой руке, потом на правой, повторяя «Богородицу». После обеда 500 поклонов и «Отче наш». Так до самого вечера. Весь день был расписан по минутам. Если суждено ему выйти из этой камеры, решил для себя Иван, то он выйдет отсюда сильнее и физически, и духовно, чем зашел сюда. Было понятно, что, оставляя человека в одиночке, как бы забывая о нем, тюремщики хотят сломить его волю. Но сломать волю человека, который уповает на Бога – невозможно. По-видимому, это поняли и его тюремщики, которые скрытно вели наблюдение за ним. Дверь в камеру открылась, охранник приказал Ивану выйти в коридор.

  14.Враг

  Привели Ивана в мрачное помещение, напоминающее средневековую камеру пыток. Посредине металлическое кресло, к которому ремнями привязали Ивана, по краям столы с разложенными пыточными инструментами. Под потолком крюки, толстые веревки. Ничего хорошего ожидать не приходилось. По комнате бродил невысокий жилистый мужик в длинном фартуке: брал в руки, и тут же клал на место острые ножи, пилы, клещи. Звякал железом. Потом зажег газовую горелку, взял железный прут и стал нагревать его конец. В комнату вошел еще один человек. Остановился в тени, у порога и глухо спросил:

  – Что? Страшно?

  Голос был незнакомый, но Иван услышал знакомые интонации, и еще ощутил волну страха, исходящую от этого человека. «Да это же демон, который владел душой мэра города Мелькольвбурга Джона Бломфилда, – догадался Иван, – Нашел себе новое тело?»

  – Я узнал тебя, – сказал Иван человеку в тени, одержимому демоном.

  – А ты набираешь силу, – глухо сказал демон. Человек, было, шагнул из тени к Ивану, но тут же отшатнулся назад, закрывая лицо руками. – Что за черт, почему с него не снят крест!

  – Сейчас, господин, – визгливо вскрикнул мужик, подбежал к Ивану и одним движением сорвал с него цепочку с нательным крестиком, бросил крестик в огонь газовой горелки.

  – Так вот лучше, – сказал демон, устами человека, выходя из тени и останавливаясь напротив Ивана.

  – Трепещешь перед крестом, нечисть? – спросил Иван.

  – Страшусь, – осторожно признался демон.

  – Я теперь и молитвы знаю для вашей шатии опасные...

  – Не надо, – поднял руку, как бы закрываясь от Ивана демон. – Я пришел просто поговорить.

  – А разговор будет с прикладыванием к моему телу раскаленного железного прута? – спросил Иван, кивая на палача, в руках которого конец железного прута уже раскалился до белого каления.

  – Я бы хотел тебя мучить, отрезая по кусочку, – признался демон, – но чувствую в тебе силу твоей веры, с которой мне уже не совладать.

  Человек одержимый демоном сделал палачу знак рукой, и тот вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

  – Как же тебя зовут, представился хотя бы? – спросил Иван.

  – Я руководитель Совета Старейшин Абрахамсус...

  – Это ты назвал имя человека, чье тело захватил, – перебил одержимого Иван. – Я спрашиваю имя демона.

  – Ты становишься все сильнее, – глухо сказал демон. – Если я тебе скажу свое имя, ты заставишь меня служить себе.

  – Мне не нужен демон на посылках, – засмеялся Иван. – Я бы с удовольствием отправил тебя в ад, где тебе самое место.

  – Поэтому я и не скажу тебе свое имя, – ответил глухо демон.

  – Я хотел бы знать о судьбе своих товарищей по экспедиции? – спросил Иван, – Они живы?

  – Они все умерли. Люди не могут пройти через стену ни сюда, ни отсюда. Исследовательская группа попала в ловушку, все семь человек в ней сгорели заживо.

  – А Мира?

  – Бегает где-то по городу. Меня она мало интересует.

  – Как же я прошел сквозь стену города, и со мной ничего не случилось? – спросил Иван.

  – Известно, Кто тебе помогает. Иначе я бы не разговаривал с тобой.

  – Чего же ты хочешь от меня? – спросил Иван.

  – Я хотел узнать кое-что, но теперь понимаю, что свою тайну ты не выдашь, даже под пытками.

  – У меня нет тайн, – удивился Иван. – Я с самого начала, как попал в этот город, всем рассказывал кто я и, откуда, ничего не скрывая. Кстати, кто это придумал шутку про то, что люди этого города произошли от обезьяны?

  – Хорошая шутка, – осклабился одержимый. – Люди верят в это всерьез.

  – Кто же на самом деле построил этот город? – спросил Иван.

  – Каиниты. Потомки Каина.

  – Разве они не все погибли во время Всемирного потопа?

  – Грозы бывали и в их времена. Иногда пропадали люди. Они мгновенно перемещались через космическое пространство, попадали сюда. Каиниты владели технологиями, которые недоступны современным людям на Земле. Они и построили этот город. Потом однажды они все умерли, а город остался. Его осваивали те, кто попадал сюда позже, потомки Ноя.

  – Переносились сюда так же, как попал на FOL я.

  – Секрет этого перемещения каинитами разгадан не был, – продолжал демон.

  – Но здесь есть очень хорошие лаборатории. Ученые города уже в одном шаге от открытия. Осталось совсем немного.

  – Опять пытаете людей, надеясь переместиться через космическое пространство? – спросил Иван, кивая на окружающие его пыточные инструменты.

  – Нет, – ответил демон, – здесь есть настоящая наука и ты нам поможешь найти правильное решение.

  – Я?! – удивился Иван.

  – Больше не слова... – прервал сам себя одержимый и вышел из комнаты. Сразу вошли тюремщики, отвязали Ивана, и отвели его в камеру.

  Через неделю Ивана привели на суд, на небольшом возвышении сидел судья робот, публики в зале не было.

  – Человек, требуется ли тебе защитник, или ограничимся чтением приговора? – спросил робот.

  – Ну, в обще-то так заведено, что на суде обвиняемого защищает адвокат..., – ответил Иван.

  – Хорошо, – согласился судья, – Тогда слово предоставляется вначале обвинителю, потом защитнику.

  Иван ожидал, что в зал зайдут прокурор и адвокат, но ничего не произошло. Видя недоумение Ивана, робот пояснил:

  – Моей программой предусмотрено выступление от имени обвинителя, защитника и судьи. Я же веду протокол судебного заседания, как секретарь суда.

  – Оптимизация суда в действии! – воскликнул Иван, – Тогда спасибо, мне не надо защитника!

  – Ваше право. Сразу приговор?

  – Раз он уже вынесен, то давайте приговор.

  Судья робот бесстрастным голосом произнес:

  – Человек, по имени Иван, приговаривается к смертной казни через отделение головы от тела.

  Сделал паузу.

  – Смертная казнь, по милости Совета Старейшин заменяется направлением в научную лабораторию для опытов. Решение окончательное, обжалованию не подлежит.

  Больше Иван не произнес ни слова. Было понятно, что все давно решено за него, а спорить с роботом, не уважать в себе человека.

  15.В общей камере

  Ивана вернули на тюремный этаж, но привели его в другую, общую камеру. Тюремщики втолкнули его в большое помещение, в котором двенадцать человек сидели, и лежали на низких кроватях. Иван стал тринадцатым. Он поздоровался, ответили недружно, кто-то поздоровался, кто-то промолчал. Иван прошел к свободной «шконке», так называл кровать друг из общаги Колян, хорошо знающий тюремный сленг. На кровати лежали чьи-то вещи: куртка и шапка. Иван спросил, чьи это вещи, но никто не откликнулся, тогда он переложил вещи на ближайшую тумбочку и тоже прилег. Один из парней, который вдруг заметил, что вещи сняты с кровати, крикнул Ивану:

  – Эй, зачем мою куртку трогал?

  – Я вообще-то спросил чье это, – четко сказал Иван, – никто не откликнулся...

  Парень вскочил со своей кровати, и направился к Ивану:

  – Сейчас я тебя научу, придурок, жизнь любить...

  Иван встал. Парень подошел и попытался схватить Ивана за грудки. Иван легко отвел руки нападающего в стороны, и одновременно двигаясь вперед, поставил подножку. Парень не удержал равновесия, и грохнулся во весь рост между койками, с силой ударился головой об пол. Потом встал, молча забрал свои вещи с тумбочки и ушел на свое место. На возникший конфликт почти никто не прореагировал. В камере каждый держался сам по себе.

  – Здорово ты его, – зашептал невысокий худенький сосед слева, – я б так не смог. Меня Шурарием зовут, – представился он.

  – Иван. Что здесь за народ в камере? – спросил Иван. Нужно было сразу выяснить, что можно ожидать от окружающих его людей.

  – Убийцы, которым смертная казнь заменена участием в опасных научных опытах в качестве испытуемых.

  – Бандиты?

  – Нет, так... кто мать убил, кто отца, кто соседа. Дураки и дебилы.

  – Ты тоже кого-нибудь убил? – спросил Иван Шурария.

  – Я – политический.

  – Революционер?

  – Нет, оппозиционер. Мы боремся за сменяемость власти. Городом управляет кучка старых маразматиков, которым по двести с лишним лет. Большинство жителей даже не подозревает об их существовании, потому что имеют дело только с роботами. Вот вы знаете, о том, что помимо нашего мира, существует другой, за пределами этого города?

  – Знаю, потому что я оттуда и пришел.

  – Как!? Я знал, что там, за пределами нашего мира, могут жить люди, но чисто теоретически. Расскажите о себе.

  Иван кратко пересказал Шурарию то, что рассказывал уже не раз, о том, как научная экспедиция проникла на Объект и о своих злоключениях здесь.

  – Да, ваши товарищи могли погибнуть. Стену города охраняют роботы. Есть там и ловушки, созданные специально, чтобы никто не мог покинуть город, – сказал Шурарий.

  На следующее утро тюремщики забрали одного из приговоренных к смерти. В камеру он больше не вернулся. Для остальных, дни потянулись за днями. Людей, предназначенных для экспериментов в лаборатории, тюремщики уводили далеко не каждый день. На место выбывших, почти сразу приводили новых.

  Однажды в камеру вошли сразу двое новеньких. Было заметно, что они держатся вместе, хорошо знают друг друга, ведут себя уверенно и нагло. Они сразу стали задираться, наводить свои порядки в камере, освободили себе две койки рядом, грубо прогнав при этом одного из арестантов на другое место. Потом стали отбирать еду у некоторых сокамерников.

  Иван не вмешивался, пока его самого не трогали. Сокамерники нередко выясняли отношения между собой с помощью кулаков, здесь это было обычное дело. Слабаков среди осужденных не было, пожалуй, кроме Шурария, каждый мог постоять за себя.

  Однажды, когда заключенные выстроились в очередь к лифту за подносами с едой, немного опоздавшие новенькие, стали расталкивать сокамерников. Шурария толкнули так, что он отлетел к стене, и ударился головой. Иван хотел вступиться, но Шурарий уже вскочил на ноги, попросил Ивана не вмешиваться.

  Новичков это только раззадорило, они почувствовали слабину. После обеда подошли к кровати Шурария, стали задираться, обзывать его, пинать кровать ногами. Потом один из парней ударил Шурария в ухо. Иван решил, что дальше нельзя оставаться безучастным, хотя Шурарий делал умоляющее лицо, прося не вмешиваться. Новичкам нужно было дать укорот, они и так с каждым днем распоясывались все больше, терроризируя разобщенных заключенных. Иван встал.

  – Оставьте парня в покое! – сказал он. Новички посмотрели на Ивана так, как будто только сейчас его увидели.

  – Кто-то что-то сказал, или мне послышалось, – сказал один другому.

  – Видно давно по морде не получал, – ответил другой. Парни отошли от кровати Шурария и направились к Ивану. Он не стал дожидаться, когда они подойдут ближе, а вышел сам им на встречу. В проходе между рядами кроватей было больше места для драки. На помощь других сокамерников надеяться не приходилось.

  Парни напали на него сразу с двух сторон. Нападать иначе, мешали близко поставленные кровати. Иван отклонился в сторону от летящего ему в голову удара рукой, и одновременно правой ногой ударил нападавшего справа в подбородок. Тот зашатался, и рухнул между кроватями. С противником, нападавшим слева, пришлось повозиться. Парень не имел специальной подготовки, но силы и желания помахать руками, было хоть отбавляй. Иван даже поначалу пропустил два удара. Один в левое плечо, другой по корпусу. Потом сосредоточился, и ударом в висок отправил противника в нокаут.

  Парни очухались не сразу. Встали, злобно ворча под нос ругательства, в драку больше не лезли. Ивана больше опасался другого, нападения исподтишка. Такие низкие натуры любят измываться над слабыми, но почувствовав силу отступают. Терять им нечего, могут решиться напасть неожиданно, ночью, на спящего и беззащитного человека.

  Предстояли длинные бессонные ночи. Иван старался спать днем, по правилам тюремного распорядка это не запрещалось, а ночью бодрствовать. Чтобы не терять время зря он возобновил свои, прерванные было занятия физкультурой и молитвой. Одно помогало другому. Он быстро втянулся в такой режим. Ночные бдения помогли ему стать сильнее духовно. Теперь днем ему было достаточно четырех часов для сна, после чего он вставал совершенно бодрым и отдохнувшим. Днем сон Ивана сторожил Шурарий, готовый в случае чего разбудить. Противники злобно поглядывали в их сторону, но снова напасть не решались. Как бы сложилось дальше, осталось неизвестным. Ранним утром в камеру вошли тюремщики и приказали собираться Ивану и Шурарию. Подошла их очередь для участия в опасных опытах.

  16.В лаборатории

  Иван уже не раз пользовался лифтом на Объекте, всегда, на какой бы уровень не опускался или поднимался лифт, это занимало не более двух-трех минут. Спуск в лабораторию занял полчаса. Из этого можно было сделать вывод, что лаборатория, в которой проводились опасные опыты, находилась очень глубоко под Объектом.

  Охранники привели их в огромный зал, заполненный какими-то сложными машинами, закрыли в клетке, а сами ушли. Некоторое время ничего не происходило. Иван заметил, что Шурария трясет от страха.

  – Мне тоже страшно, – сказал Иван, желая поддержать товарища.

  – По тебе это не заметно, – ответил, стуча зубами Шурарий. – Нас же здесь будут убивать.

  – Убить можно только тело, душа бессмертна...

  – Легко говорить...

  – Мне легко говорить? Я стою рядом с тобой и меня ждет то же самое.

  – Ты сильнее меня...

  – Сильнее не я сам по себе, а моя вера в то, что Бог меня не оставит ни на том, ни на этом свете.

  – Лучше бы на этом свете, – еле выговорил Шурарий. У него буквально зуб на зуб не попадал от страха. В глубине зала раздался сильный треск, в нос ударил удушливый запах жженой резины и подгоревшего мяса. Что там происходило, было не понятно, близко стоящие машины полностью закрывали ту часть зала. Через несколько минут мимо клетки, в которой находились Иван с Шурарием, охранники пронесли обугленный труп человека, судя по сохранившимся обрывкам одежды, их сокамерника, которого увели из общей камеры вчера. Шурарий вскрикнул, и стал медленно сползать на пол, цепляясь за прутья решетки. От ужаса у него подгибались ноги.

  Примерно через час охранники пришли за ними. В центре зала возвышалась десятиметровая установка непонятного назначения, вся оплетенная проводами. Под ней было небольшое свободное пространство с кругом на полу. Шурария втолкнули в середину круга, а Ивана приковали наручником к кольцу неподалеку от установки. Возле установки, над экраном склонился седой маленький человечек, внешне очень похожий на сумасшедшего ученого из плохих голливудских фильмов. На круг, в котором стоял Шурарий стал опускаться прозрачный колпак.

  – Подождите! – крикнул Иван ученому, – Что вы делаете?

  – Я провожу важный научный эксперимент, – гордо поднял голову вверх ученый, – В случае удачи, люди смогут перемещаться через межзвездное пространство мгновенно. Впрочем, о чем и кому я рассказываю... – прервал себя ученый, и снова склонился над экраном.

  – Подождите! – снова крикнул Иван, – Я уже перемещался с одной планеты на другую. На FOL я попал с Земли.

  – Это интересно, – ученый поднял голову. Иван кратко рассказал ему, как он попал на планету FOL, а потом на Объект.

  – Но это мало что меняет, – сказал ученый, – Я не судья, и ничего не могу изменить в вашем приговоре. Мне для опытов доставляют людей, приговоренных к смертной казни. Это преступники: бандиты и убийцы. Они бы в любом случае были бы казнены, а так послужат науке. И к тому же, вы, не сказали мне ничего нового о перемещении людей через межзвездное пространство. Что такое бывает, известно давно. Не известен механизм. А я уже в одном шаге от открытия.

  И тут Иван вспомнил, отец Варлаам из монастыря Святого Духа, когда они говорили о перемещении через межзвездное пространство, сказал: «Нужно удержать какой-то контур три сотых секунды».

  – Можете создать контур?

  – Да, – ученый с удивлением смотрел на Ивана. – Если пустить даже слабый ток, вокруг тела образуется свечение. Вот это устройство с помощью мощных магнитов направляет движение электрического тока так, что он начинает скользить вдоль тела, образуя его контур, но, не причиняя никакого вреда. Проблема в том, что при мощных электрических разрядах, происходит пробой контура, как при ударе молнии, и испытуемого просто сжигает заживо.

  – Достаточно удержать контур три сотых секунды. Сможете?

  – Да, наших мощностей на такое время вполне хватит, – ответил ученый.

  – Я могу встать в этот круг сам, вместо Шурария, – сказал Иван.

  – Ваше право, – сказал ученый. Дрожащего Шурария вывели из круга, его место занял Иван. Он был уверен, что все получится. Ученый снова склонился над экраном. Прозрачный колпак медленно опустился на круг, сразу отрезав от Ивана все звуки. Момента, когда сверху ударила искусственная молния, Иван не заметил, он весь сосредоточился на молитве, обращенной к Богу.

  17.Дежавю

  Иван очнулся от того, что горлу подступала тошнота. Вскочил, поскользнулся, чуть не упал. Отошел в сторону, наклонился. Все что ел накануне, вылетело наружу. После рвоты стало легче. Он огляделся, было темно, но на горизонте небо уже начинало светлеть. Впереди, далеко внизу, судя по всему, было море, позади, чернели громады гор. Что-то подобное с ним уже было. Иван присел на траву, стал ощупывать жесткие переплетенные стебли. Острая боль пронзила палец. Иван машинально сунул палец в рот, и почувствовал соленый вкус крови – порезался. Память вернулась мгновенно, как мощный поток воды, ломающий плотину. От нахлынувших воспоминаний Иван даже застонал. Все повторялось, все было точно так же, как год назад: он очнулся на склоне горы, внизу море с множеством мелких островов; между горами и морем тропический лес с дикими животными.

  – Все с начала? – в панике задал сам себе вопрос Иван. Ему показалось, что он вернулся в то же самое место и то же время, где очнулся год назад после авиакатастрофы. Потом решил для себя, что торопиться с выводами не стоит. Главное – он жив, и невредим, руки и ноги целы, голова работает. На нем та же одежда, что была в камере – серый комбинезон и куртка с номером на груди. Он явно куда-то переместился и не факт, что на ту же планету. «А что, если это не FOL, а Земля?» – подумал Иван. Он, конечно, хотел бы вернуться домой, повидать родных и близких, но и с FOL его уже связывало слишком многое, и самое главное, в Мелькольвбурге его ждет Даша, у которой скоро должен родиться ребенок.

  С первыми лучами солнца, Иван стал осторожно спускать по крутому склону горы вниз, к темнеющей кромке леса. Позади, раздался крик, Иван оглянулся, на склоне горы стоял какой-то человек.

  – Иван, подожди, – закричал человек и побежал вниз сломя голову. Пару раз упал, чуть не переломал себе ноги, буквально скатился к Ивану. Конечно же, это был Шурарий.

  – Меня отправили вслед за тобой, – сказал Шурарий. – Правда, здорово? Мы живы!

  – Да, живы! – Иван обнял подбежавшего к нему Шурария, – Теперь бы еще понять, где мы находимся.

  – Но ты, же во всем разберешься! – после случившегося, вера Шурария в Ивана была безграничной.

  – Разберусь, – ответил Иван. – За меня здесь это никто не сделает.

  На опушке леса Иван обнаружил родник. Шурарий, физически очень слабый, к этому времени еле держался на ногах. Даже спуск с горы к лесу ему давался с большим трудом. Замкнутый мир Объекта не способствовал физическому развитию. Там всегда к услугам человека были машины, лифты, которые мгновенно могли доставить человека на любой уровень и в любую точку города. В общей камере, когда Иван выполнял физические упражнения, стараясь не только сохранить свою физическую форму, но и стать сильнее, Шурарий, лишь высказывал восхищение, которое он выражал, лежа на кровати. Теперь на горе, Шурарий просто валился с ног от усталости. Иван оставил его отдыхать возле родника, а сам решил пробежаться вдоль ручья, разведать дорогу, может найти людей, с помощью которых можно было бы спустить Шурария вниз к морю или довести до ближайшей деревни.

  Все, даже очень маленькие ручьи неизбежно впадают в озера и реки, по берегам которых проще найти следы людей, если, конечно, люди в этих местах бывают вообще. Иван прошел вдоль ручья около двух километров, и вышел к небольшой горной речке, на берегу которой нашел несколько банановых деревьев со связками спелых бананов. Он съел несколько штук сам, и прихватил целую связку для Шурария. Иван поднялся назад к роднику, но Шурария не было. Если Шурарий не дождался Ивана и пошел навстречу вдоль ручья, они обязательно бы встретились. Было значительно хуже, если Шурарий просто ушел в лес. Не умея ориентироваться, он легко там может погибнуть, а Иван вряд ли один сможет его найти в тропических дебрях. Но попытаться найти надо.

  Иван внимательно стал осматривать землю вокруг родника. Надо было понять, хотя бы приблизительно, в какую сторону ушел Шурарий. На одно из камней он увидел маленький красный кружок. Коснулся его пальцем – кровь. Пошел дальше, обнаружил еще одну каплю крови. Потом еще. Направление было понятно, непонятно было другое, на Шурария напали, и увели или унесли раненого, или он сам поранился и побежал на поиски Ивана, куда глаза глядят в лес. И в том, и в другом случае торопиться не следовало, нужно было двигаться осторожно, с оглядкой, стараясь не пропустить следы Шурария, или его похитителей.

  Иван углубился в лес, внимательно поглядывая по сторонам. Через некоторое время обнаружил сломанную ветку, потом еще одну каплю крови на камне. Двигаясь по следу, Иван вскоре вышел на тропу, кто ее протоптал, пока было непонятно: люди или звери. По тропе он решил не идти, мало ли, с кем тут можно встретиться, отошел чуть в сторону и как можно тише пошел параллельно тропе, не теряя ее из виду. Через некоторое время лес стал редеть, и в просветах Иван заметил хижины деревни, очень похожей на ту в которой он жил после своего попадания на FOL. Значит, Шурария забрали аборигены. Иван уже хотел выйти из леса, но что-то его остановило.

  Он задумался: что здесь не так? Посмотрел вверх на солнце, оно светило совсем не с той стороны. Иван встал вспоминать, с какой стороны постоянно светило солнце, когда он только появился на планете FOL. Сейчас примерно середина дня, около 13 часов. Солнце должно быть на юге. Если повернуться лицом к солнцу, перед Иваном должно быть море. Он повернулся в сторону солнца, море оказалось позади, а впереди горы. Что это значит? Все очень просто, он в оазисе, но только не на южном побережье, где живут лояльные городу племена аборигенов, а на северном побережье, с дикими племенами, которые нередко убивают всех появившихся в их землях пришельцев. Сам собой напрашивался единственный вывод: Шурария захватили, ему грозит опасность.

  Иван осторожно стал обходить деревню, внимательно поглядывая сквозь склоненные ветви деревьев в сторону хижин. Весь обзор закрывали ветви деревьев и стены хижин. Что происходит в центре, на площади деревни, где обычно решаются все деревенские дела, разглядеть из леса было невозможно. Иван нашел подходящее высокое дерево, и цепляясь за ветви, поднялся на самый верх. Широкие листья полностью скрывали Ивана от наблюдателей с земли, но и ему ничего не было видно. Он поднялся вверх еще чуть-чуть, раздвинул ветви, и посмотрел в сторону деревни. Отсюда центральная площадь с хижиной вождя была как на ладони.

  На площади толпились чернокожие аборигены, они что-то кричали, размахивали руками, у многих в руках были копья. Наконец они расступились, отошли в стороны, и Иван увидел Шурария, привязанного к столбу в центре площади. Было далеко, но Иван приметил две черные полоски, тянущиеся у Шурария из носа к подбородку. Теперь становилось понятно, откуда появились капли крови на камнях у родника. Шурарию при захвате разбили нос. Капельки этой крови и обнаружил Иван по дороге к деревне. И, конечно же, Шурарий нуждался в помощи. Иван внимательно осмотрел деревню, запоминая расположение домов и проходы в сторону площади. Ночью он обязательно попытается освободить Шурария из плена.

  18.Побег

  Иван ушел подальше от деревни и укрылся в зарослях. Оружия у него не было, но он нашел подходящую крепкую палку. Для хорошего удара по голове, она могла сгодиться. План действий был простой: дождаться ночи, пробраться в деревню, выждать момент, когда жители уснут и освободить Шурария. Лучшее для нападения время – четыре часа ночи. Даже самые стойкие часовые в это время теряют бдительность. Иван соорудил себе из веток нечто вроде постели, и уснул чутким, но крепким сном.

  Ровно в половину четвертого проснулся свежим и отдохнувшим. Наступило время действовать. Иван взял палку и пошел в сторону деревни, легко миновал первый ряд хижин, осторожно, крадучись проскользнул дальше. Обитатели деревни крепко спали. В центре деревни на площади с вечера горел большой костер, сейчас огня не было, лишь багрово светились тлеющие угли. Иван внимательно всмотрелся в ближайшие хижины. Часового заметил не сразу. Он стоял в густой тени хижины вождя, тяжело опираясь на копье. Между догорающим костром и часовым был врыт столб, на котором висел привязанный грубыми толстыми веревками Шурарий. Жив ли он, в темноте понять было трудно.

  Иван, неслышно ступая, подкрался вплотную к дремлющему аборигену, и изо всей силы стукнул его по голове палкой. Часовой не вскрикнул, но упал с шумом, копье откатилось в одну сторону, маленький круглый щит в другую. Иван нагнулся над часовым, и выхватил из ножен на поясе тяжелое и острое мачете. К счастью, никто не проснулся. Иван быстро снял ремень с ножнами с пояса часового, одел себе на пояс. Копье брать не стал, для него это была лишняя тяжесть. Подошел к столбу, Шурарией был без сознания. Его тело, было истыканное чем-то острым – кровоточило. Иван одним движением мачете разрезал веревки и подхватил сползающего на землю Шурария.