355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Березин » И жили они долго и счастливо... (СИ) » Текст книги (страница 1)
И жили они долго и счастливо... (СИ)
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 00:05

Текст книги "И жили они долго и счастливо... (СИ)"


Автор книги: Алексей Березин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Алексей Березин
И жили они долго и счастливо…

Амулет

– Тук-тук! – крикнул Бубу.

Постучаться в шкуру, натянутую поперек входа в пещеру, было невозможно, а войти совсем без стука – невежливо.

– Войдите, – разрешил голос шамана из-за шкуры.

Бубу отодвинул шкуру и просунулся внутрь.

– Шаман?..

В пещере было дымно и темно. Шкура не впускала внутрь солнечный свет и не выпускала наружу мистическую дымку и загадочную вонь, которые шаман напускал внутри для таинственности. Профессиональная этика требовала от него соответствующего оформления рабочего кабинета.

Сам шаман сидел у костра и варил что-то в глиняном горшке, помешивая зеленоватую бурду палкой.

– Зачем ты потревожил меня? – вопросил шаман недовольным тоном.

– Вот, зайца принес, – сказал Бубу.

– А, это хорошо. Положи вон там. Это все?

– Вообще-то нет… – замялся Бубу. – Я тут это…

Шаман взглянул на него неодобрительно.

– Так и думал, что у тебя имелись какие-то скрытые мотивы для визита.

– Чего?..

– Я говорю, я знал, что тебе чего-то надо.

– О-о-о! – разинул рот Бубу. – Значит, правду говорят, что ты все знаешь, шаман?

Шаман вздохнул.

– Рассказывай, что ты хотел, Бубу. Не отнимай у меня времени.

– Дай амулет, – сказал Бубу. – Вождь сказал, ты можешь сделать амулет.

– Понимаю, – кивнул шаман. – Весна, гормоны. Кто она, Бубу?

Бубу раскрыл глаза еще шире. Еще немного, и они сравнялись бы окружностью с его ртом.

– Как ты…

– Я же шаман, Бубу. Это несложная цепь элементарных наблюдений и умозаключений. Да и вообще, когда вас интересовало что-то другое?.. Итак, как ее зовут?

– Му.

– Му, я так и знал. Отличный выбор, юноша. Очень миловидная девушка, хотя время от времени причесываться, мыться и проводить профилактику педикулеза ей не помешало бы.

– Чего?..

– Ничего, забудь. Судя по запаху, ты все равно не поймешь.

– Так ты дашь мне амулет?

Шаман почесал в затылке.

– Сперва хочу задать тебе пару вопросов. Расскажи-ка мне, что тебя так привлекло в Му? У тебя матримониальные намерения, или так, баловства ради?

– Чего?..

– Я говорю, почему и для чего тебе хочется Му?

– А-а! Ну, у нее вот такие, – показал руками Бубу. – И вот такая, – снова показал руками Бубу. – Бубу нравится. Бубу хочет взять Му и…

В нескольких коротких фразах Бубу обрисовал свои планы в отношении возлюбленной. Шаман согласно кивал.

– Хорошо, – сказал он, дослушав. – Значит, тебе нужен амулет?

– Ага.

– Чтобы она тоже захотела проделать все вышеперечисленное в той же последовательности и с таким же энтузиазмом?

– Чего?..

– Я говорю, чтобы Му тоже хотела Бубу?

– А-а! Ну, да. Значит, сделаешь?

– Сделаю, – кивнул шаман.

Бубу приободрился.

– Но на это потребуется примерно месяц, – добавил шаман.

Бубу погрустнел.

– Кроме того, – сказал шаман, – с твоей стороны тоже потребуется выполнение ряда условий… В смысле, ты тоже кое-что сделаешь для меня, понял?

Бубу покосился на зайца. Заяц и впрямь был не особенно крупный.

– Могу добыть горного козла, – неуверенно пообещал Бубу.

– Козла, м-м? – почесал жиденькую бородку шаман. – Да, козел тоже понадобится. Тащи. Но это еще не все.

– Не все?..

– Нет, не все. Весь этот месяц ты будешь выполнять магические обряды для меня.

– Обряды?.. – глаза Бубу опять округлились.

– Ничего сложного, не пугайся, – успокоил его шаман. – Общение с демонами я беру на себя. От тебя потребуется кое-что совсем простое.

Бубу настороженно смотрел на него.

– Итак… Я бы предпочел, чтобы ты записывал, но письменность я изобрести не успел, – сказал шаман. – Так что ты запоминай… Во-первых, каждый день ходи в поле и собирай полевые цветы.

– Зачем?.. – удивился Бубу. – Они невкусные.

– Молчи и слушай. Цветы будешь приносить и оставлять у пещеры Му. Ясно?

– Ага.

– По лицу вижу, что ничего не ясно. Просто делай, как я сказал. Встаешь рано утром, до рассвета. Идешь в поле. Рвешь там цветы. Приносишь к пещере Му. Кладешь цветы у входа. Понял?

– Ага.

– Молодец, – сказал шаман. – Слушай дальше. С Му будь вежлив и обходителен, постарайся быть джентльменом.

– Чего?

Шаман почесал в затылке.

– Му не бить, не кусать, не дергать за волосы, не щипать за задницу, не шлепать, не швырять в нее камнями, не говорить ей гадостей.

– А как же она поймет, что Бубу ее хочет?

Шаман вздохнул.

– Это уже моя забота. Амулет поможет, понял?

– А-а.

– Бэ. Слушай дальше. Приносишь с охоты добычу – сперва отдаешь Му лучший кусок.

– Зачем?

– Затем. Это волшебство, дурак. Делай, как сказано, иначе амулет не сработает.

Бубу поник. Перспектива отдавать лучшие куски в течение месяца не добавляла ему хорошего настроения.

– И еще, – задумчиво почесал бороденку шаман. – Что же еще… Было ведь еще что-то…

Бубу с опаской смотрел на него.

– А, вспомнил, – обрадованно воскликнул шаман. – Еще вот что. Каждый день, как увидишь ее, обязательно скажи ей комплимент.

– Чего?.. – лицо Бубу недвусмысленно показывало, что его опасения подтверждаются. Сейчас шаман потребует отдавать Му вообще всю добычу.

– Чего-чего!.. Хорошее что-нибудь скажи ей. Например: «Привет, Му, ты сегодня прекрасно выглядишь», и все в таком духе.

Бубу замотал головой.

– Я не хочу связываться с духами, – сказал он.

Шаман вздохнул.

– Духов я беру на себя, – сказал он. – Ты главное говори Му разные приятные штуки. Ну, что бы тебе такое навскидку придумать… Скажи ей: «Твои глаза сегодня сияют, как две звезды в ночном озере». Или: «Ты грациозна, как лань». Хотя нет, это ты не запомнишь… Скажи: «Ты нежная, как весенний цветок в поле». Или: «Ты стройная, как камышинка».

Бубу нахмурился.

– Запомнил? – спросил шаман.

Бубу недовольно пожевал губами.

– Трудно…

– Ладно, будешь приходить каждый день, и я сам буду придумывать новый комплимент для Му.

Бубу помялся.

– А без этого никак?

– Никак. Амулет не подействует.

– Ты же шаман, неужели нельзя?..

– Нельзя.

Бубу поник головой.

– Выше нос, юноша, – сказал шаман. – Вот потаскаешь месяцок цветы, поговоришь приятное… А потом Му сама будет тебя на руках носить. Всего месяц потерпеть.

– Воины говорят… – неуверенно начал Бубу.

– И что же говорят воины?.. – прохладно осведомился шаман.

– Ну… Они говорят, это… Можно проще…

– Хм.

– Они говорят, можно ее дубинкой, того… По голове. И утащить в пещеру.

– Хм-м…

– Значит, можно?

Шаман почесал бородку.

– Вообще-то, я бы все-таки рекомендовал амулет. Но если говорить о чисто технической стороне дела…

– А если ее дубинкой, то амулет будет не нужен?

Шаман пожал плечами.

– Небольшое лечение от сотрясения мозга – это да. А амулет не понадобится.

Бубу заметно повеселел.

– Так я это… Наверное, сначала так попробую.

Шаман опять пожал плечами.

– Попробуй, отчего ж не попробовать, – равнодушно согласился он. – Правда, заранее хочу предупредить – если дубинкой тюкнешь, амулет потом уже точно не поможет.

– Не поможет?..

– Абсолютно определенно, нет.

Бубу постоял минуту в задумчивости. Потом махнул рукой.

– А, ладно! Уж больно долго ждать. Дубинкой попробую.

И развернувшись, направился к выходу из пещеры.

– Зайца оставь! – рявкнул ему вслед шаман. Бубу отдернул руку от зайца.

– Так ведь это…

– Это за консультационные услуги.

– Чего?..

– За мудрый совет, – пояснил шаман.

– А-а… – протянул Бубу, прощаясь глазами с зайцем.

– Бэ, – отрезал шаман.

– Ну… Я пошел?

– Иди. Счастливой семейной жизни.

Бубу вышел. Шаман некоторое время посидел в молчании, помешивая зеленую дрянь в горшке, а потом шкура зашевелилась и внутрь заглянула голова.

– Шаман?

– Войдите, – важно кивнул шаман.

В пещеру протиснулась фигура. В руках она держала свернутую шкуру козы.

– А, Зазу! Зачем ты потревожила меня?..

– Вот, – Зазу развернула шкуру и показала несколько печеных рыбин.

– А, отлично. Положи вон там, рядом с зайцем, – кивнул шаман. – Это все?

– Ну, – замялась Зазу. – Вообще-то я… Как бы это сказать… У меня…

– Знаю, – кивнул шаман. – Муж бьет.

Зазу удивленно выпучила глаза – точнее, один глаз. Второй, заплывший, почти не открывался. Шаман пожал плечами.

– Духи все рассказали мне, ты же понимаешь.

Зазу кивнула.

– Ладно, – сказал шаман. – Я знаю, как тебе помочь.

Он встал и направился в угол пещеры, где в беспорядке были свалены в кучу шкуры, дубинки, рыбьи головы, коровьи черепа и прочая домашняя утварь. Порывшись в хламе, шаман добыл оттуда небольшой глиняный горшочек. Вернувшись к костру, шаман наполнил горшочек зеленой жижей из кипящего на огне горшка.

– Вот, – сказал он, протягивая горшок Зазу. – Добавишь немного мужу в суп. К утру будешь свободна.

Зазу расцвела.

– Принесу тебе еще съедобных кореньев, – сказала она. – И эту козью шкуру тоже можешь оставить себе.

Шаман кивнул. Зазу торопливо покинула пещеру. Шаман вернулся к помешиванию жидкости в горшке.

Еще несколько минут протекли в тишине, а потом шаман невесело усмехнулся.

– Дубинкой, дубинкой…

И еще немного помолчав, добавил:

– Говорю же – амулет лучше!..

Проклятие

Толстая Зу приковыляла к пещере шамана на закате.

– Эй, шаман! – окликнула она.

– По воскресеньям не принимаю! – проворчал шаман.

Красное вечернее солнце уже почти скрылось за скалами на западе, длинные тени деревьев протянулись вдоль тропы. Шаман сидел у самого входа в пещеру, на куче сухой листвы, и вырезал кремневым ножом фигурку из кости. Зу подошла поближе, тяжело дыша. Крутой подъем к пещере заставил ее немало попотеть.

– Шаман! – снова позвала Зу, не обратив никакого внимания на слова шамана. – Мне нужна твоя помощь.

– А мне нужны четыре медвежьи шкуры и горшок сала, – отозвался шаман. – Но я ведь не иду к тебе, чтобы их потребовать, не так ли?

Зу ничуть не смутилась. Она уселась на большой плоский камень неподалеку от входа и шумно вздохнула.

– Это касается Агу, – сказала она. – Моего сына.

Шаман удовлетворенно кивнул, не глядя на Зу.

– Отлично, – сказал он. – Рад слышать, что меня это не касается. Еще что-нибудь?

Вопрос поставил Зу в тупик. Она несколько секунд непонимающе смотрела на шамана, потом спросила:

– Чего?

– Риторический вопрос, – пояснил шаман. – Отвечать не обязательно.

Зу помотала головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Шаман, – сказала она. – Агу, мой сын, совсем меня не слушается.

– Трудный возраст, – безразличным тоном посочувствовал шаман. – Кризисный период, взросление, и все такое… Он, кажется, женился пару недель назад?

– Вот именно! – горячо подтвердила Зу. – Спутался с этой девкой, Айай.

– Видел, – одобрительно кивнул шаман, не отрывая взгляда от костяной фигурки. – Хорошая девушка. Трудолюбивая, симпатичная, большегрудая. Прекрасная девушка.

– Да она из племени каннибалов! – возмутилась Зу.

– Ты вроде тоже, – сказал шаман.

– Это было давно, – отрезала Зу. – До замужества. А эта… Сожрет мальчика с потрохами, и добавки попросит, стерва! В четверг я была у них, так она прогнала меня из пещеры, и еще песком вслед швырялась!

– Вот как? – удивленно пробормотал шаман, почесав жиденькую бородку. Поразмыслив несколько секунд, он кивнул: – Да. Прекрасная девушка. С такой не пропадет.

Зу сердито засопела.

– Ну и вот, – сказала она. – Я пришла, чтобы ты поговорил с Агу!

Шаман наконец поднял на нее взгляд.

– О чем?

– Как о чем? – возмущенно взмахнула руками Зу. – Скажи ему, чтобы слушал мать.

Шаман почесал в затылке.

– А зачем? – спросил он.

Зу вскочила на ноги, ее пухлое лицо покраснело.

– Как это зачем? – рявкнула она. – Мальчик совсем отбился от рук! Ушел из родной пещеры, женился на каннибалке, а ты делаешь вид, будто тебя это не касается?

Шаман вперил задумчивый взгляд в пламенеющее небо над холмами.

– Нет, – сказал он наконец. – Не касается.

Он поднес костяную фигурку к самому носу, чтобы в вечерних сумерках лучше видеть детали, ковырнул ее острой гранью кремня. Потом поднял глаза на стоящую перед ним Зу.

– И сядь, – сказал он. – Свет загораживаешь.

– Ну, знаешь! – возмутилась Зу. – А еще шаман!..

Тем не менее, она вернулась к плоскому камню и плюхнулась на него, сопя от негодования.

– Не понимаю, что тебя не устраивает, – сказал шаман. – Парнишка растет, у него потребности. Маскулинность, знаешь ли.

– Чего? – подозрительно переспросила Зу.

– Маскулинность, – повторил шаман.

– Тьфу! – в сердцах плюнула Зу. – Это она на него дурно влияет, эта Айай! Раньше-то он и думать не смел об этой гадости! Все она, эта рыжая дрянь!

– Разве паренек чем-то недоволен?

– Конечно, недоволен! – сердито сказала Зу. – Ему с ней плохо! Может, он этого и не замечает, но я-то вижу! Я мать! Если так дальше пойдет, она совсем испортит моего мальчика. Сегодня они кидают в мать песком, а что им взбредет в голову завтра? Наплодить маленьких каннибалышей?

Шаман пожевал губами.

– Агу очень расстроит меня, – сказал он, – если не додумается, как это сделать. Я всегда полагал, что он неглупый мальчик. Не вундеркинд, конечно, но где у нас тут вундеркинды?

– Вот и я говорю! – закивала Зу. – У нас нормальное племя, а не эти самые, вундер-как-их-там! Айай-то, небось, уж точно из таких!

Шаман вздохнул.

– Поговори с ним! – приказала Зу. – Эта девка его до добра не доведет. Я говорила тебе, что она швырялась в меня песком?

Шаман кивнул.

– Да-да, – сказал он. – Ты пришла к ним в пещеру, погостить недельку, а костер был сложен неправильно, и кости в углу лежали не горкой, а как попало. И еще, кажется, ты хотела научить ее, как надо печь мясо.

Зу удивленно уставилась на него.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

Шаман пожал плечами.

– Я же шаман, – ответил он. – Я все знаю. Духи разговаривают со мной.

– Так значит, поможешь? – с надеждой спросила Зу. – Поговоришь с мальчиком?

– Бесполезная затея, – сказал шаман. – Парень давно уже взрослый, на охоту ходит, женился… Правда, можно было бы…

Шаман на секунду задумался, потом манул рукой.

– Нет, это, пожалуй, чересчур.

– Что? – заинтересовалась Зу. – Ну, скажи, шаман?

Шаман дернул плечом.

– Можно было бы наложить на нее проклятье…

– Проклятье? – глаза Зу расширились.

– Угу, – кивнул шаман. – Я и говорю – глупая мысль. Несерьезно как-то.

Зу беспокойно заерзала на камне.

– А что за проклятье?

Шаман молча вертел в руках костяную фигурку.

– Да так, чепуха, – произнес он, помедлив минуту. – Ребячество.

– Ну, расскажи! – попросила Зу.

Шаман молчал.

– А я принесу тебе голову дикого осла, – сказала Зу.

Шаман на секунду замер, потом едва заметно покачал головой.

– И всю шкуру осла, – посулила Зу.

На мгновение шаман оживился.

– А что будет находиться внутри шкуры? – спросил он. – Там, вроде, должен быть осел.

– Осла мы уже съели, – виновато призналась Зу. – Но я могу положить туда десять рыб, – поспешно добавила она, заметив, что шаман теряет интерес.

– Двадцать, – поправил ее шаман. – Есть одно колдовство, но оно непростое, рыб надо много. Двадцать больших копченых рыб.

– Колдовство-о-о! – протянула Зу и быстро закивала головой. – Я принесу, принесу! Завтра вечером принесу. Так что это за колдовство?

– Ну, – неопределенно сказал шаман, – одно заклинание, очень страшное. Призовет гнев духов на голову Айай. Семь лет неудач и все такое. Устроит тебя?

Зу расплылась в широкой улыбке и затряслась всеми подбородками.

– Ну, держись! – воскликнула она. – У-у, вун-дер-кинка!

Она уже развернулась было, чтобы спуститься вниз, к пещерам племени, но шаман окликнул ее.

– Еще одна вещь, – сказал он. – Колдовство, как я тебе уже сказал, непростое. Потребуется еще кое-что…

Зу нахмурилась, ей казалось, что двадцати копченых рыб с лихвой должно хватить на любое колдовство.

– Ты должна устроить им бойкот, – сказал шаман. – Иначе магия не сработает.

– Бойкот? – наморщила лоб Зу. – Это вроде как лохмы выдрать, да? Ну, завтра я буду коптить для тебя рыб, а вот послезавтра…

– Нет, – перебил ее шаман. – Это значит, ты не должна появляться на пороге их пещеры. И вообще, не показываться им на глаза.

Зу уперла руки в бока.

– Это как так? – спросила она. – Это что, я должна прятаться от моего мальчика? А эта пакостная девка будет в это время зудеть моему сыну, какая я плохая мать?..

– Не будет, – махнул ей рукой шаман. – Это я беру на себя. Гнев духов… Ну, в общем, ты поняла. Пока вы с ней не видитесь, ей удачи ни в чем не видать. Хоть раз с ней повздоришь – вся магия насмарку. Понятно? Придется потом снова колдовать. И двадцатью рыбами уже не обойдешься.

Зу неуверенно топталась на месте.

– Но…

– Иди, Зу, – твердо сказал шаман. – И помни, рыбы должны быть большими. Не забудь про ослиную голову.

Зу развернулась и медленно побрела вниз по тропинке, пиная мелкие камешки. Шаман, прищурясь, глядел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, потом опустил глаза на костяную фигурку, которую держал в руках. Поскреб ее кремневым ножом, дунул, чтобы убрать крошку.

– Можете выходить, – сказал он громко. – Она ушла.

Из-за выступа скалы высунула голову робкая тень. Выбравшись из укрытия, тень оказалась патлатым юношей в набедренной повязке из енотовых шкур.

– Ты же не будешь в самом деле колдовать? – с волнением в голосе осведомился он.

– Я только что избавил вас от визитов мамаши на неопределенный срок, – сердито сказал шаман. – Это что, по-твоему, не чудо?

Следом за юношей появилась худенькая рыжеволосая девушка. Юноша тут же ухватил ее за ладонь.

– Спасибо можете не говорить, – сказал им шаман. – Пары зайцев вполне хватит.

Агу понимающе закивал.

– А теперь идите, – разрешил шаман. – Только не слишком быстро, а то догоните мамашу.

Агу потянул девушку за руку и повел ее вниз по той же тропке, по которой ушла несколько минут назад Зу. Через несколько шагов девушка выдернула свои тонкие пальцы из его лапы, в два прыжка подбежала к пещере, быстро чмокнула шамана в заросшую щеку и так же бегом вернулась к мужу.

Солнце уже почти совсем скрылось за скалами. Шаман сидел на куче листьев, привалившись спиной к камню, и смотрел, как парочка спускается по тропинке вниз. Когда они скрылись из виду, он буркнул:

– Не за что, – и снова взялся за костяную фигурку. Он трудился над ней, пока не погасли последние лучи солнца, и он не перестал различать черты лица фигурки.

Тогда он встал и ушел в пещеру.

Чтобы помнили

– Шаман! – негромко позвал вождь.

Ответа не последовало. Вождь осторожно взялся за краешек шкуры, закрывавшей вход в пещеру, и потянул.

– Шама-ан! – повторил он. – Шаман, ты тут?

В пещере завозилось, зашуршало, зачавкало губами, потом из дымной полутьмы донеслось недовольное:

– А где еще мне быть?

– Я тут это…

– Заходи внутрь, – перебил его голос шамана. – Тепло не выпускай. Небось, не май месяц на дворе.

Вождь боком протиснулся в пещеру, заморгал, пытаясь привыкнуть к слабому свету костра, разведенного под глиняным горшком. Шаман сидел на грязной шкуре, расстеленной в дальнем углу пещеры, позевывая и протирая кулаками глаза.

– Я разбудил тебя, шаман? – ужаснулся вождь. – Прости меня, пожалуйста…

– Я не спал.

– Просто сейчас середина дня, я думал…

– Сказал же – я не спал! – рявкнул шаман и широко зевнул. – Я размышлял. Чего тебе нужно?

Вождь замялся.

– Я тут подумал… – и замолчал, смущенно ковыряя пол пещеры большим пальцем ноги.

– Ну, молодец, – похвалил его шаман. – Делай так почаще, это хорошее хобби.

– Чего? – переспросил вождь. Он быстро заморгал, мохнатые брови сошлись у него над переносицей, что было верным признаком усиленной работы мысли.

– Неважно, – отмахнулся шаман. – Все равно не поймешь. Это все?

– Не, – сказал вождь, запуская палец в нос. – Я это, чего подумал: вот мой отец был вождь племени, так?

Шаман пожал плечами.

– Ну, более или менее.

– И мой дед был вождь племени, верно?

– Тебе виднее, я вас всех не запоминаю.

– Вот именно, шаман. А ведь и до них были вожди! И никто их уже не помнит. Я спрашивал племя – моего отца еще смутно помнят, особенно женщины. А деда даже старухи не вспомнили, память у них уже не та. Ну, а тех, что до деда были, и вовсе никто не знает. А ведь, должно быть, мудрые были вожди, сильные, славные! А?

Палец вернулся из ноздри с добычей, вождь критически ее осмотрел и вытер о набедренную повязку. Шаман вздохнул.

– Очень мудрые, – подтвердил он.

– Так вот, – продолжал вождь. – Я и подумал: а если меня мамонт на охоте затопчет, или я с дерева упаду?

Шаман снова передернул плечами.

– Было бы неплохо, – буркнул он себе под нос.

Вождь быстро замотал головой, грязные волосы разметались вокруг его головы.

– Я не о том, – сказал он. – Что, если и меня племя забудет? Вот, помру я, пройдет время, и никто не вспомнит?

Шаман кивнул.

– Ага, – сказал он.

– Что «ага»?! – взвился вождь. – Я тут вождь или хвост коровий?

Шаман внимательно осмотрел вождя, пожевал губами.

– Вождь, – неохотно признал он.

Вождь кивнул.

– Ну так вот, – сказал он. – Хочу, чтобы меня помнили. Хочу, чтобы внуки моих внуков говорили: «Вот, был вождь Угу, самый лучший вождь племени».

Шаман вздохнул.

– А от меня-то что требуется? – спросил он.

Вождь смущенно почесался под набедренной повязкой.

– Ну… – неуверенно сказал он. – Ты это… Наколдуй чего-нибудь. Ты же все можешь.

Шаман потеребил бороденку.

– Это трудно…

– Пять бизоньих шкур, – поспешно сказал вождь.

– Хм-м-м…

– И нога антилопы.

Шаман кивнул.

– Ну и большой горшок для варки мяса, разумеется, – произнес он задумчиво. – Пусть твоя жена принесет его завтра. Проследи, чтобы она не забыла наполнить его вареным мясом.

– Конечно, – кивнул вождь. – Значит, сделаешь?

Шаман важно кивнул.

– Конечно. Но это еще не все. Нужно, чтобы ты выполнил кое-какие ритуалы…

– А без этого нельзя? – забеспокоился вождь. – Может ты как-нибудь сам? Постучишь в бубен, поколдуешь, а?..

– Я-то постучу, – сурово ответил шаман. – Кого люди должны запомнить, тебя или меня?

– Меня, – уныло признал вождь.

– Ну так слушай сюда, – сказал шаман, загибая на руке палец. – Во-первых, нужны открытые голосования.

– Чего?

– Голосование. Обряд такой. К примеру, ушли олени на юг. Выходишь к племени, говоришь: голосуем! Кто хочет перекочевать на юг, за стадами оленей, поднимите руку. Потом считаешь руки.

– Э-э…

– Я сам посчитаю, ясно? И тебе скажу. Если поднятых рук много, говоришь: большинство проголосовало «за», значит, кочуем.

– Так ведь это… Если стада уйдут на юг, нам и так придется следом идти. Зачем это… как его… голое сование?..

– Сказал же: обряд такой! – рассердился шаман. – А люди потом скажут: мудрый вождь, с народом посоветовался. Никто и не поймет, что выбора не было. Да и вообще, сделать можно по-своему, главное – чтобы голосование было.

– А-а-а… – почесал в затылке вождь. – Понял.

– Ничего ты не понял, – сказал шаман. – Просто делай, как я скажу.

Он загнул второй палец.

– Слушай дальше. Всем старикам, кто не может охотиться, назначишь пенсии.

– Чего?

– Пенсии, говорю, – повторил шаман. – Тьфу… Кормить стариков мясом надо. Всех, даже тех, кто уже ходить не может.

– А чего их кормить? – удивился вождь. – Берешь камень побольше, хрясь, и не надо никого кормить…

– Это пенсия, осел, – оборвал его шаман. – Колдовство такое.

Вождь открыл было рот, чтобы возразить, но шаман уже продолжал:

– И в-третьих…

– Сколько же у тебя этих пальцев, – обеспокоенно сказал вождь.

– Это самое важное, – сказал шаман. – Ты сейчас от всей добычи берешь себе половину, так?

– Ага, – кивнул вождь. – Я же вождь!

– Вот, – сказал шаман. – А с сегодняшнего дня бери поровну со всеми.

– Это еще зачем? – не поверил ушам вождь.

– За деревом! – огрызнулся шаман. – Чтобы люди думали, что ты щедрый и справедливый.

Вождь нахмурился, слова шамана показались ему зловещими, хотя смысл от него ускользал.

– Через какую-нибудь пару лет, – продолжал шаман, – люди будут тебя обожать. Хорошего вождя люди сами захотят помнить. Возьмут каменный топор, высекут на скале твой портрет, подпишут: «Угу, самый лучший вождь племени». Я потом придумаю письменность, может, на той неделе, чтобы можно было подписать… И уж тогда тебя никто не забудет.

– Никогда? – недоверчиво спросил вождь.

– Никогда, – пообещал шаман.

Вождь задумчиво пожевал губами.

– Ждать уж очень долго, – сказал он.

– Ну, а ты как хотел?

– Побыстрее бы…

Шаман вздохнул.

– Иди. Сегодня назначаешь пенсии, завтра – устроишь голосование. Про добычу не забудь: со всеми поровну.

Вождь печально вздохнул и вышел. Когда шкура за ним опустилась, шаман почесался и улегся обратно на шкуры. Через несколько минут тишину пещеры нарушал только мирный раскатистый храп.

На следующий вечер вождь вернулся.

– Вот и ты, шаман, – сказал он, завидев шамана, сидящего на корточках рядом с пещерой. Перед шаманом стояла плошка с ягодами, которые шаман неторопливо отправлял в рот.

– Вот и я, – хмуро отозвался шаман. – А вот ты. Мы оба тут, нет только моего горшка с вареным мясом.

Вождь отмахнулся от него.

– Шаман, я все сам придумал. Я сделал по-другому.

– Да ну? – приподнял бровь шаман.

– Ага, – радостно кивнул вождь. – Пойдем, покажу!

Шаман не двинулся с места.

– Идем, идем! – потянул его за рукав шкуры вождь.

Шаман неохотно поднялся и последовал за вождем. Тот обогнул холм, спустился по лощине и наконец остановился перед плоским обломком скалы, лежавшим у тропинки.

– Вот! – гордо сказал вождь. – Вот, видишь? И не надо никаких этих, сований, или как их там.

Шаман взглянул на камень. На гладкой поверхности виднелись глубокие царапины, приглядевшись, шаман понял, что они изображают человека с дубинкой в руке.

– Примитивное искусство, – сказал шаман. – Это, стало быть, ты сам?

– Ага! – с гордостью произнес вождь. – Отличный рисунок, ты с первого взгляда понял, что это я. По этой тропинке все племя каждый день ходит, все будут видеть меня, и никогда не забудут. Будут говорить: «Вот, это Угу, он самый лучший вождь племени, потому что он на камне нарисован!» Здорово я придумал?

Шаман помолчал. Потом пожал плечами.

– Ну, – сказал он, – что-то в этом есть.

– Я мудрый, – сказал вождь. – Ты тоже мудрый, шаман, но я мудрее.

Шаман вздохнул.

– Горшок с мясом чтоб был в моей пещере завтра, – сказал он. – И про бизоньи шкуры не забудь. Это моя идея, так что ты мне должен.

Потом он отвернулся и неторопливо побрел по тропинке обратно. Дойдя до поворота, он обернулся к вождю, все еще любовавшемуся своим портретом, и добавил:

– И вот что еще… Я конечно не спорю, можно и так. Помнить-то они будут, вот только…

– Что? – недовольно спросил вождь.

– Да нет, ничего, – ответил шаман. Секунду помедлив, он снова повернул голову к вождю и добавил:

– Если захочешь узнать, почему люди над тобой смеются – заходи, растолкую.

И ушел.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю