Текст книги "И жили они долго и счастливо... (СИ)"
Автор книги: Алексей Березин
Жанр:
Юмористическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Алексей Березин
И жили они долго и счастливо…
Амулет
– Тук-тук! – крикнул Бубу.
Постучаться в шкуру, натянутую поперек входа в пещеру, было невозможно, а войти совсем без стука – невежливо.
– Войдите, – разрешил голос шамана из-за шкуры.
Бубу отодвинул шкуру и просунулся внутрь.
– Шаман?..
В пещере было дымно и темно. Шкура не впускала внутрь солнечный свет и не выпускала наружу мистическую дымку и загадочную вонь, которые шаман напускал внутри для таинственности. Профессиональная этика требовала от него соответствующего оформления рабочего кабинета.
Сам шаман сидел у костра и варил что-то в глиняном горшке, помешивая зеленоватую бурду палкой.
– Зачем ты потревожил меня? – вопросил шаман недовольным тоном.
– Вот, зайца принес, – сказал Бубу.
– А, это хорошо. Положи вон там. Это все?
– Вообще-то нет… – замялся Бубу. – Я тут это…
Шаман взглянул на него неодобрительно.
– Так и думал, что у тебя имелись какие-то скрытые мотивы для визита.
– Чего?..
– Я говорю, я знал, что тебе чего-то надо.
– О-о-о! – разинул рот Бубу. – Значит, правду говорят, что ты все знаешь, шаман?
Шаман вздохнул.
– Рассказывай, что ты хотел, Бубу. Не отнимай у меня времени.
– Дай амулет, – сказал Бубу. – Вождь сказал, ты можешь сделать амулет.
– Понимаю, – кивнул шаман. – Весна, гормоны. Кто она, Бубу?
Бубу раскрыл глаза еще шире. Еще немного, и они сравнялись бы окружностью с его ртом.
– Как ты…
– Я же шаман, Бубу. Это несложная цепь элементарных наблюдений и умозаключений. Да и вообще, когда вас интересовало что-то другое?.. Итак, как ее зовут?
– Му.
– Му, я так и знал. Отличный выбор, юноша. Очень миловидная девушка, хотя время от времени причесываться, мыться и проводить профилактику педикулеза ей не помешало бы.
– Чего?..
– Ничего, забудь. Судя по запаху, ты все равно не поймешь.
– Так ты дашь мне амулет?
Шаман почесал в затылке.
– Сперва хочу задать тебе пару вопросов. Расскажи-ка мне, что тебя так привлекло в Му? У тебя матримониальные намерения, или так, баловства ради?
– Чего?..
– Я говорю, почему и для чего тебе хочется Му?
– А-а! Ну, у нее вот такие, – показал руками Бубу. – И вот такая, – снова показал руками Бубу. – Бубу нравится. Бубу хочет взять Му и…
В нескольких коротких фразах Бубу обрисовал свои планы в отношении возлюбленной. Шаман согласно кивал.
– Хорошо, – сказал он, дослушав. – Значит, тебе нужен амулет?
– Ага.
– Чтобы она тоже захотела проделать все вышеперечисленное в той же последовательности и с таким же энтузиазмом?
– Чего?..
– Я говорю, чтобы Му тоже хотела Бубу?
– А-а! Ну, да. Значит, сделаешь?
– Сделаю, – кивнул шаман.
Бубу приободрился.
– Но на это потребуется примерно месяц, – добавил шаман.
Бубу погрустнел.
– Кроме того, – сказал шаман, – с твоей стороны тоже потребуется выполнение ряда условий… В смысле, ты тоже кое-что сделаешь для меня, понял?
Бубу покосился на зайца. Заяц и впрямь был не особенно крупный.
– Могу добыть горного козла, – неуверенно пообещал Бубу.
– Козла, м-м? – почесал жиденькую бородку шаман. – Да, козел тоже понадобится. Тащи. Но это еще не все.
– Не все?..
– Нет, не все. Весь этот месяц ты будешь выполнять магические обряды для меня.
– Обряды?.. – глаза Бубу опять округлились.
– Ничего сложного, не пугайся, – успокоил его шаман. – Общение с демонами я беру на себя. От тебя потребуется кое-что совсем простое.
Бубу настороженно смотрел на него.
– Итак… Я бы предпочел, чтобы ты записывал, но письменность я изобрести не успел, – сказал шаман. – Так что ты запоминай… Во-первых, каждый день ходи в поле и собирай полевые цветы.
– Зачем?.. – удивился Бубу. – Они невкусные.
– Молчи и слушай. Цветы будешь приносить и оставлять у пещеры Му. Ясно?
– Ага.
– По лицу вижу, что ничего не ясно. Просто делай, как я сказал. Встаешь рано утром, до рассвета. Идешь в поле. Рвешь там цветы. Приносишь к пещере Му. Кладешь цветы у входа. Понял?
– Ага.
– Молодец, – сказал шаман. – Слушай дальше. С Му будь вежлив и обходителен, постарайся быть джентльменом.
– Чего?
Шаман почесал в затылке.
– Му не бить, не кусать, не дергать за волосы, не щипать за задницу, не шлепать, не швырять в нее камнями, не говорить ей гадостей.
– А как же она поймет, что Бубу ее хочет?
Шаман вздохнул.
– Это уже моя забота. Амулет поможет, понял?
– А-а.
– Бэ. Слушай дальше. Приносишь с охоты добычу – сперва отдаешь Му лучший кусок.
– Зачем?
– Затем. Это волшебство, дурак. Делай, как сказано, иначе амулет не сработает.
Бубу поник. Перспектива отдавать лучшие куски в течение месяца не добавляла ему хорошего настроения.
– И еще, – задумчиво почесал бороденку шаман. – Что же еще… Было ведь еще что-то…
Бубу с опаской смотрел на него.
– А, вспомнил, – обрадованно воскликнул шаман. – Еще вот что. Каждый день, как увидишь ее, обязательно скажи ей комплимент.
– Чего?.. – лицо Бубу недвусмысленно показывало, что его опасения подтверждаются. Сейчас шаман потребует отдавать Му вообще всю добычу.
– Чего-чего!.. Хорошее что-нибудь скажи ей. Например: «Привет, Му, ты сегодня прекрасно выглядишь», и все в таком духе.
Бубу замотал головой.
– Я не хочу связываться с духами, – сказал он.
Шаман вздохнул.
– Духов я беру на себя, – сказал он. – Ты главное говори Му разные приятные штуки. Ну, что бы тебе такое навскидку придумать… Скажи ей: «Твои глаза сегодня сияют, как две звезды в ночном озере». Или: «Ты грациозна, как лань». Хотя нет, это ты не запомнишь… Скажи: «Ты нежная, как весенний цветок в поле». Или: «Ты стройная, как камышинка».
Бубу нахмурился.
– Запомнил? – спросил шаман.
Бубу недовольно пожевал губами.
– Трудно…
– Ладно, будешь приходить каждый день, и я сам буду придумывать новый комплимент для Му.
Бубу помялся.
– А без этого никак?
– Никак. Амулет не подействует.
– Ты же шаман, неужели нельзя?..
– Нельзя.
Бубу поник головой.
– Выше нос, юноша, – сказал шаман. – Вот потаскаешь месяцок цветы, поговоришь приятное… А потом Му сама будет тебя на руках носить. Всего месяц потерпеть.
– Воины говорят… – неуверенно начал Бубу.
– И что же говорят воины?.. – прохладно осведомился шаман.
– Ну… Они говорят, это… Можно проще…
– Хм.
– Они говорят, можно ее дубинкой, того… По голове. И утащить в пещеру.
– Хм-м…
– Значит, можно?
Шаман почесал бородку.
– Вообще-то, я бы все-таки рекомендовал амулет. Но если говорить о чисто технической стороне дела…
– А если ее дубинкой, то амулет будет не нужен?
Шаман пожал плечами.
– Небольшое лечение от сотрясения мозга – это да. А амулет не понадобится.
Бубу заметно повеселел.
– Так я это… Наверное, сначала так попробую.
Шаман опять пожал плечами.
– Попробуй, отчего ж не попробовать, – равнодушно согласился он. – Правда, заранее хочу предупредить – если дубинкой тюкнешь, амулет потом уже точно не поможет.
– Не поможет?..
– Абсолютно определенно, нет.
Бубу постоял минуту в задумчивости. Потом махнул рукой.
– А, ладно! Уж больно долго ждать. Дубинкой попробую.
И развернувшись, направился к выходу из пещеры.
– Зайца оставь! – рявкнул ему вслед шаман. Бубу отдернул руку от зайца.
– Так ведь это…
– Это за консультационные услуги.
– Чего?..
– За мудрый совет, – пояснил шаман.
– А-а… – протянул Бубу, прощаясь глазами с зайцем.
– Бэ, – отрезал шаман.
– Ну… Я пошел?
– Иди. Счастливой семейной жизни.
Бубу вышел. Шаман некоторое время посидел в молчании, помешивая зеленую дрянь в горшке, а потом шкура зашевелилась и внутрь заглянула голова.
– Шаман?
– Войдите, – важно кивнул шаман.
В пещеру протиснулась фигура. В руках она держала свернутую шкуру козы.
– А, Зазу! Зачем ты потревожила меня?..
– Вот, – Зазу развернула шкуру и показала несколько печеных рыбин.
– А, отлично. Положи вон там, рядом с зайцем, – кивнул шаман. – Это все?
– Ну, – замялась Зазу. – Вообще-то я… Как бы это сказать… У меня…
– Знаю, – кивнул шаман. – Муж бьет.
Зазу удивленно выпучила глаза – точнее, один глаз. Второй, заплывший, почти не открывался. Шаман пожал плечами.
– Духи все рассказали мне, ты же понимаешь.
Зазу кивнула.
– Ладно, – сказал шаман. – Я знаю, как тебе помочь.
Он встал и направился в угол пещеры, где в беспорядке были свалены в кучу шкуры, дубинки, рыбьи головы, коровьи черепа и прочая домашняя утварь. Порывшись в хламе, шаман добыл оттуда небольшой глиняный горшочек. Вернувшись к костру, шаман наполнил горшочек зеленой жижей из кипящего на огне горшка.
– Вот, – сказал он, протягивая горшок Зазу. – Добавишь немного мужу в суп. К утру будешь свободна.
Зазу расцвела.
– Принесу тебе еще съедобных кореньев, – сказала она. – И эту козью шкуру тоже можешь оставить себе.
Шаман кивнул. Зазу торопливо покинула пещеру. Шаман вернулся к помешиванию жидкости в горшке.
Еще несколько минут протекли в тишине, а потом шаман невесело усмехнулся.
– Дубинкой, дубинкой…
И еще немного помолчав, добавил:
– Говорю же – амулет лучше!..
Проклятие
Толстая Зу приковыляла к пещере шамана на закате.
– Эй, шаман! – окликнула она.
– По воскресеньям не принимаю! – проворчал шаман.
Красное вечернее солнце уже почти скрылось за скалами на западе, длинные тени деревьев протянулись вдоль тропы. Шаман сидел у самого входа в пещеру, на куче сухой листвы, и вырезал кремневым ножом фигурку из кости. Зу подошла поближе, тяжело дыша. Крутой подъем к пещере заставил ее немало попотеть.
– Шаман! – снова позвала Зу, не обратив никакого внимания на слова шамана. – Мне нужна твоя помощь.
– А мне нужны четыре медвежьи шкуры и горшок сала, – отозвался шаман. – Но я ведь не иду к тебе, чтобы их потребовать, не так ли?
Зу ничуть не смутилась. Она уселась на большой плоский камень неподалеку от входа и шумно вздохнула.
– Это касается Агу, – сказала она. – Моего сына.
Шаман удовлетворенно кивнул, не глядя на Зу.
– Отлично, – сказал он. – Рад слышать, что меня это не касается. Еще что-нибудь?
Вопрос поставил Зу в тупик. Она несколько секунд непонимающе смотрела на шамана, потом спросила:
– Чего?
– Риторический вопрос, – пояснил шаман. – Отвечать не обязательно.
Зу помотала головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Шаман, – сказала она. – Агу, мой сын, совсем меня не слушается.
– Трудный возраст, – безразличным тоном посочувствовал шаман. – Кризисный период, взросление, и все такое… Он, кажется, женился пару недель назад?
– Вот именно! – горячо подтвердила Зу. – Спутался с этой девкой, Айай.
– Видел, – одобрительно кивнул шаман, не отрывая взгляда от костяной фигурки. – Хорошая девушка. Трудолюбивая, симпатичная, большегрудая. Прекрасная девушка.
– Да она из племени каннибалов! – возмутилась Зу.
– Ты вроде тоже, – сказал шаман.
– Это было давно, – отрезала Зу. – До замужества. А эта… Сожрет мальчика с потрохами, и добавки попросит, стерва! В четверг я была у них, так она прогнала меня из пещеры, и еще песком вслед швырялась!
– Вот как? – удивленно пробормотал шаман, почесав жиденькую бородку. Поразмыслив несколько секунд, он кивнул: – Да. Прекрасная девушка. С такой не пропадет.
Зу сердито засопела.
– Ну и вот, – сказала она. – Я пришла, чтобы ты поговорил с Агу!
Шаман наконец поднял на нее взгляд.
– О чем?
– Как о чем? – возмущенно взмахнула руками Зу. – Скажи ему, чтобы слушал мать.
Шаман почесал в затылке.
– А зачем? – спросил он.
Зу вскочила на ноги, ее пухлое лицо покраснело.
– Как это зачем? – рявкнула она. – Мальчик совсем отбился от рук! Ушел из родной пещеры, женился на каннибалке, а ты делаешь вид, будто тебя это не касается?
Шаман вперил задумчивый взгляд в пламенеющее небо над холмами.
– Нет, – сказал он наконец. – Не касается.
Он поднес костяную фигурку к самому носу, чтобы в вечерних сумерках лучше видеть детали, ковырнул ее острой гранью кремня. Потом поднял глаза на стоящую перед ним Зу.
– И сядь, – сказал он. – Свет загораживаешь.
– Ну, знаешь! – возмутилась Зу. – А еще шаман!..
Тем не менее, она вернулась к плоскому камню и плюхнулась на него, сопя от негодования.
– Не понимаю, что тебя не устраивает, – сказал шаман. – Парнишка растет, у него потребности. Маскулинность, знаешь ли.
– Чего? – подозрительно переспросила Зу.
– Маскулинность, – повторил шаман.
– Тьфу! – в сердцах плюнула Зу. – Это она на него дурно влияет, эта Айай! Раньше-то он и думать не смел об этой гадости! Все она, эта рыжая дрянь!
– Разве паренек чем-то недоволен?
– Конечно, недоволен! – сердито сказала Зу. – Ему с ней плохо! Может, он этого и не замечает, но я-то вижу! Я мать! Если так дальше пойдет, она совсем испортит моего мальчика. Сегодня они кидают в мать песком, а что им взбредет в голову завтра? Наплодить маленьких каннибалышей?
Шаман пожевал губами.
– Агу очень расстроит меня, – сказал он, – если не додумается, как это сделать. Я всегда полагал, что он неглупый мальчик. Не вундеркинд, конечно, но где у нас тут вундеркинды?
– Вот и я говорю! – закивала Зу. – У нас нормальное племя, а не эти самые, вундер-как-их-там! Айай-то, небось, уж точно из таких!
Шаман вздохнул.
– Поговори с ним! – приказала Зу. – Эта девка его до добра не доведет. Я говорила тебе, что она швырялась в меня песком?
Шаман кивнул.
– Да-да, – сказал он. – Ты пришла к ним в пещеру, погостить недельку, а костер был сложен неправильно, и кости в углу лежали не горкой, а как попало. И еще, кажется, ты хотела научить ее, как надо печь мясо.
Зу удивленно уставилась на него.
– Откуда ты знаешь? – спросила она.
Шаман пожал плечами.
– Я же шаман, – ответил он. – Я все знаю. Духи разговаривают со мной.
– Так значит, поможешь? – с надеждой спросила Зу. – Поговоришь с мальчиком?
– Бесполезная затея, – сказал шаман. – Парень давно уже взрослый, на охоту ходит, женился… Правда, можно было бы…
Шаман на секунду задумался, потом манул рукой.
– Нет, это, пожалуй, чересчур.
– Что? – заинтересовалась Зу. – Ну, скажи, шаман?
Шаман дернул плечом.
– Можно было бы наложить на нее проклятье…
– Проклятье? – глаза Зу расширились.
– Угу, – кивнул шаман. – Я и говорю – глупая мысль. Несерьезно как-то.
Зу беспокойно заерзала на камне.
– А что за проклятье?
Шаман молча вертел в руках костяную фигурку.
– Да так, чепуха, – произнес он, помедлив минуту. – Ребячество.
– Ну, расскажи! – попросила Зу.
Шаман молчал.
– А я принесу тебе голову дикого осла, – сказала Зу.
Шаман на секунду замер, потом едва заметно покачал головой.
– И всю шкуру осла, – посулила Зу.
На мгновение шаман оживился.
– А что будет находиться внутри шкуры? – спросил он. – Там, вроде, должен быть осел.
– Осла мы уже съели, – виновато призналась Зу. – Но я могу положить туда десять рыб, – поспешно добавила она, заметив, что шаман теряет интерес.
– Двадцать, – поправил ее шаман. – Есть одно колдовство, но оно непростое, рыб надо много. Двадцать больших копченых рыб.
– Колдовство-о-о! – протянула Зу и быстро закивала головой. – Я принесу, принесу! Завтра вечером принесу. Так что это за колдовство?
– Ну, – неопределенно сказал шаман, – одно заклинание, очень страшное. Призовет гнев духов на голову Айай. Семь лет неудач и все такое. Устроит тебя?
Зу расплылась в широкой улыбке и затряслась всеми подбородками.
– Ну, держись! – воскликнула она. – У-у, вун-дер-кинка!
Она уже развернулась было, чтобы спуститься вниз, к пещерам племени, но шаман окликнул ее.
– Еще одна вещь, – сказал он. – Колдовство, как я тебе уже сказал, непростое. Потребуется еще кое-что…
Зу нахмурилась, ей казалось, что двадцати копченых рыб с лихвой должно хватить на любое колдовство.
– Ты должна устроить им бойкот, – сказал шаман. – Иначе магия не сработает.
– Бойкот? – наморщила лоб Зу. – Это вроде как лохмы выдрать, да? Ну, завтра я буду коптить для тебя рыб, а вот послезавтра…
– Нет, – перебил ее шаман. – Это значит, ты не должна появляться на пороге их пещеры. И вообще, не показываться им на глаза.
Зу уперла руки в бока.
– Это как так? – спросила она. – Это что, я должна прятаться от моего мальчика? А эта пакостная девка будет в это время зудеть моему сыну, какая я плохая мать?..
– Не будет, – махнул ей рукой шаман. – Это я беру на себя. Гнев духов… Ну, в общем, ты поняла. Пока вы с ней не видитесь, ей удачи ни в чем не видать. Хоть раз с ней повздоришь – вся магия насмарку. Понятно? Придется потом снова колдовать. И двадцатью рыбами уже не обойдешься.
Зу неуверенно топталась на месте.
– Но…
– Иди, Зу, – твердо сказал шаман. – И помни, рыбы должны быть большими. Не забудь про ослиную голову.
Зу развернулась и медленно побрела вниз по тропинке, пиная мелкие камешки. Шаман, прищурясь, глядел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, потом опустил глаза на костяную фигурку, которую держал в руках. Поскреб ее кремневым ножом, дунул, чтобы убрать крошку.
– Можете выходить, – сказал он громко. – Она ушла.
Из-за выступа скалы высунула голову робкая тень. Выбравшись из укрытия, тень оказалась патлатым юношей в набедренной повязке из енотовых шкур.
– Ты же не будешь в самом деле колдовать? – с волнением в голосе осведомился он.
– Я только что избавил вас от визитов мамаши на неопределенный срок, – сердито сказал шаман. – Это что, по-твоему, не чудо?
Следом за юношей появилась худенькая рыжеволосая девушка. Юноша тут же ухватил ее за ладонь.
– Спасибо можете не говорить, – сказал им шаман. – Пары зайцев вполне хватит.
Агу понимающе закивал.
– А теперь идите, – разрешил шаман. – Только не слишком быстро, а то догоните мамашу.
Агу потянул девушку за руку и повел ее вниз по той же тропке, по которой ушла несколько минут назад Зу. Через несколько шагов девушка выдернула свои тонкие пальцы из его лапы, в два прыжка подбежала к пещере, быстро чмокнула шамана в заросшую щеку и так же бегом вернулась к мужу.
Солнце уже почти совсем скрылось за скалами. Шаман сидел на куче листьев, привалившись спиной к камню, и смотрел, как парочка спускается по тропинке вниз. Когда они скрылись из виду, он буркнул:
– Не за что, – и снова взялся за костяную фигурку. Он трудился над ней, пока не погасли последние лучи солнца, и он не перестал различать черты лица фигурки.
Тогда он встал и ушел в пещеру.
Чтобы помнили
– Шаман! – негромко позвал вождь.
Ответа не последовало. Вождь осторожно взялся за краешек шкуры, закрывавшей вход в пещеру, и потянул.
– Шама-ан! – повторил он. – Шаман, ты тут?
В пещере завозилось, зашуршало, зачавкало губами, потом из дымной полутьмы донеслось недовольное:
– А где еще мне быть?
– Я тут это…
– Заходи внутрь, – перебил его голос шамана. – Тепло не выпускай. Небось, не май месяц на дворе.
Вождь боком протиснулся в пещеру, заморгал, пытаясь привыкнуть к слабому свету костра, разведенного под глиняным горшком. Шаман сидел на грязной шкуре, расстеленной в дальнем углу пещеры, позевывая и протирая кулаками глаза.
– Я разбудил тебя, шаман? – ужаснулся вождь. – Прости меня, пожалуйста…
– Я не спал.
– Просто сейчас середина дня, я думал…
– Сказал же – я не спал! – рявкнул шаман и широко зевнул. – Я размышлял. Чего тебе нужно?
Вождь замялся.
– Я тут подумал… – и замолчал, смущенно ковыряя пол пещеры большим пальцем ноги.
– Ну, молодец, – похвалил его шаман. – Делай так почаще, это хорошее хобби.
– Чего? – переспросил вождь. Он быстро заморгал, мохнатые брови сошлись у него над переносицей, что было верным признаком усиленной работы мысли.
– Неважно, – отмахнулся шаман. – Все равно не поймешь. Это все?
– Не, – сказал вождь, запуская палец в нос. – Я это, чего подумал: вот мой отец был вождь племени, так?
Шаман пожал плечами.
– Ну, более или менее.
– И мой дед был вождь племени, верно?
– Тебе виднее, я вас всех не запоминаю.
– Вот именно, шаман. А ведь и до них были вожди! И никто их уже не помнит. Я спрашивал племя – моего отца еще смутно помнят, особенно женщины. А деда даже старухи не вспомнили, память у них уже не та. Ну, а тех, что до деда были, и вовсе никто не знает. А ведь, должно быть, мудрые были вожди, сильные, славные! А?
Палец вернулся из ноздри с добычей, вождь критически ее осмотрел и вытер о набедренную повязку. Шаман вздохнул.
– Очень мудрые, – подтвердил он.
– Так вот, – продолжал вождь. – Я и подумал: а если меня мамонт на охоте затопчет, или я с дерева упаду?
Шаман снова передернул плечами.
– Было бы неплохо, – буркнул он себе под нос.
Вождь быстро замотал головой, грязные волосы разметались вокруг его головы.
– Я не о том, – сказал он. – Что, если и меня племя забудет? Вот, помру я, пройдет время, и никто не вспомнит?
Шаман кивнул.
– Ага, – сказал он.
– Что «ага»?! – взвился вождь. – Я тут вождь или хвост коровий?
Шаман внимательно осмотрел вождя, пожевал губами.
– Вождь, – неохотно признал он.
Вождь кивнул.
– Ну так вот, – сказал он. – Хочу, чтобы меня помнили. Хочу, чтобы внуки моих внуков говорили: «Вот, был вождь Угу, самый лучший вождь племени».
Шаман вздохнул.
– А от меня-то что требуется? – спросил он.
Вождь смущенно почесался под набедренной повязкой.
– Ну… – неуверенно сказал он. – Ты это… Наколдуй чего-нибудь. Ты же все можешь.
Шаман потеребил бороденку.
– Это трудно…
– Пять бизоньих шкур, – поспешно сказал вождь.
– Хм-м-м…
– И нога антилопы.
Шаман кивнул.
– Ну и большой горшок для варки мяса, разумеется, – произнес он задумчиво. – Пусть твоя жена принесет его завтра. Проследи, чтобы она не забыла наполнить его вареным мясом.
– Конечно, – кивнул вождь. – Значит, сделаешь?
Шаман важно кивнул.
– Конечно. Но это еще не все. Нужно, чтобы ты выполнил кое-какие ритуалы…
– А без этого нельзя? – забеспокоился вождь. – Может ты как-нибудь сам? Постучишь в бубен, поколдуешь, а?..
– Я-то постучу, – сурово ответил шаман. – Кого люди должны запомнить, тебя или меня?
– Меня, – уныло признал вождь.
– Ну так слушай сюда, – сказал шаман, загибая на руке палец. – Во-первых, нужны открытые голосования.
– Чего?
– Голосование. Обряд такой. К примеру, ушли олени на юг. Выходишь к племени, говоришь: голосуем! Кто хочет перекочевать на юг, за стадами оленей, поднимите руку. Потом считаешь руки.
– Э-э…
– Я сам посчитаю, ясно? И тебе скажу. Если поднятых рук много, говоришь: большинство проголосовало «за», значит, кочуем.
– Так ведь это… Если стада уйдут на юг, нам и так придется следом идти. Зачем это… как его… голое сование?..
– Сказал же: обряд такой! – рассердился шаман. – А люди потом скажут: мудрый вождь, с народом посоветовался. Никто и не поймет, что выбора не было. Да и вообще, сделать можно по-своему, главное – чтобы голосование было.
– А-а-а… – почесал в затылке вождь. – Понял.
– Ничего ты не понял, – сказал шаман. – Просто делай, как я скажу.
Он загнул второй палец.
– Слушай дальше. Всем старикам, кто не может охотиться, назначишь пенсии.
– Чего?
– Пенсии, говорю, – повторил шаман. – Тьфу… Кормить стариков мясом надо. Всех, даже тех, кто уже ходить не может.
– А чего их кормить? – удивился вождь. – Берешь камень побольше, хрясь, и не надо никого кормить…
– Это пенсия, осел, – оборвал его шаман. – Колдовство такое.
Вождь открыл было рот, чтобы возразить, но шаман уже продолжал:
– И в-третьих…
– Сколько же у тебя этих пальцев, – обеспокоенно сказал вождь.
– Это самое важное, – сказал шаман. – Ты сейчас от всей добычи берешь себе половину, так?
– Ага, – кивнул вождь. – Я же вождь!
– Вот, – сказал шаман. – А с сегодняшнего дня бери поровну со всеми.
– Это еще зачем? – не поверил ушам вождь.
– За деревом! – огрызнулся шаман. – Чтобы люди думали, что ты щедрый и справедливый.
Вождь нахмурился, слова шамана показались ему зловещими, хотя смысл от него ускользал.
– Через какую-нибудь пару лет, – продолжал шаман, – люди будут тебя обожать. Хорошего вождя люди сами захотят помнить. Возьмут каменный топор, высекут на скале твой портрет, подпишут: «Угу, самый лучший вождь племени». Я потом придумаю письменность, может, на той неделе, чтобы можно было подписать… И уж тогда тебя никто не забудет.
– Никогда? – недоверчиво спросил вождь.
– Никогда, – пообещал шаман.
Вождь задумчиво пожевал губами.
– Ждать уж очень долго, – сказал он.
– Ну, а ты как хотел?
– Побыстрее бы…
Шаман вздохнул.
– Иди. Сегодня назначаешь пенсии, завтра – устроишь голосование. Про добычу не забудь: со всеми поровну.
Вождь печально вздохнул и вышел. Когда шкура за ним опустилась, шаман почесался и улегся обратно на шкуры. Через несколько минут тишину пещеры нарушал только мирный раскатистый храп.
На следующий вечер вождь вернулся.
– Вот и ты, шаман, – сказал он, завидев шамана, сидящего на корточках рядом с пещерой. Перед шаманом стояла плошка с ягодами, которые шаман неторопливо отправлял в рот.
– Вот и я, – хмуро отозвался шаман. – А вот ты. Мы оба тут, нет только моего горшка с вареным мясом.
Вождь отмахнулся от него.
– Шаман, я все сам придумал. Я сделал по-другому.
– Да ну? – приподнял бровь шаман.
– Ага, – радостно кивнул вождь. – Пойдем, покажу!
Шаман не двинулся с места.
– Идем, идем! – потянул его за рукав шкуры вождь.
Шаман неохотно поднялся и последовал за вождем. Тот обогнул холм, спустился по лощине и наконец остановился перед плоским обломком скалы, лежавшим у тропинки.
– Вот! – гордо сказал вождь. – Вот, видишь? И не надо никаких этих, сований, или как их там.
Шаман взглянул на камень. На гладкой поверхности виднелись глубокие царапины, приглядевшись, шаман понял, что они изображают человека с дубинкой в руке.
– Примитивное искусство, – сказал шаман. – Это, стало быть, ты сам?
– Ага! – с гордостью произнес вождь. – Отличный рисунок, ты с первого взгляда понял, что это я. По этой тропинке все племя каждый день ходит, все будут видеть меня, и никогда не забудут. Будут говорить: «Вот, это Угу, он самый лучший вождь племени, потому что он на камне нарисован!» Здорово я придумал?
Шаман помолчал. Потом пожал плечами.
– Ну, – сказал он, – что-то в этом есть.
– Я мудрый, – сказал вождь. – Ты тоже мудрый, шаман, но я мудрее.
Шаман вздохнул.
– Горшок с мясом чтоб был в моей пещере завтра, – сказал он. – И про бизоньи шкуры не забудь. Это моя идея, так что ты мне должен.
Потом он отвернулся и неторопливо побрел по тропинке обратно. Дойдя до поворота, он обернулся к вождю, все еще любовавшемуся своим портретом, и добавил:
– И вот что еще… Я конечно не спорю, можно и так. Помнить-то они будут, вот только…
– Что? – недовольно спросил вождь.
– Да нет, ничего, – ответил шаман. Секунду помедлив, он снова повернул голову к вождю и добавил:
– Если захочешь узнать, почему люди над тобой смеются – заходи, растолкую.
И ушел.