Текст книги "Выскочка (СИ)"

Автор книги: Алексей Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Макс вышел из лавки. Солнце скрылось за серыми тучами и полил небольшой дождь. Макс застегнул тонкую ветровку, поднял воротник и направился дальше по улице, решив, что неудача с сумасшедшим стариком, это еще не повод сдаваться.

Из-за угла показалась угольно-черная собака и, перебежав дорогу, неспеша потрусила за Максом. Она была крупнее тех, которые рыскали по мусорным кучам, и явно заинтересовалась пришельцем из верхнего города. Макс перешел на другую сторону. Собака остановилась, повела острыми стоячими ушами и забежала в подворотню.

Двое проходивших мимо мужиков заметили страх Макса и засмеялись.

– Шел бы подобру поздорову, – сказал один из них. – А то вечереет.

– Я пытаюсь найти работу и ночлег, – сказал Макс. – Можете что-нибудь посоветовать?

Мужики опять засмеялись. Один потрепал себя за бороду и открыл было рот, но передумал, махнул рукой и пошел.

– Вали отсюда, вот мой совет, – сказал второй и тоже зашагал прочь.

"Да я бы с удовольствием", – подумал Макс.

Заметив, что из дверей неприметного двухэтажного здания вышло несколько человек, а через некоторое время туда же зашло еще пару человек, он решил попытать судьбу. Пригладил мокрые волосы, смахнул налипшую грязь с куртки и вошел. Внутри стояли столы со стульями и пахло жареным мясом. Трое посетителей, все давно нестриженные, со спутанными длинными бородами, сидели с кружками в разных углах помещения. Перед одним дымилась широкая тарелка, с которой он что-то аккуратно поддевал вилкой.

– Эй, Данил! – крикнул один, самый грязный, со злющим, высохшим лицом. – Гляди ка, мясо само пришло!

Он загоготал в голос. Другие мельком взглянули на Макса, потом на злющего и молча уткнулись в свои кружки.

Вышел толстый мужик в перепачканном кровью переднике и закинутым на плечо полотенце. Увидев Макса, он сразу пошел на него.

– Пошел, пошел, – протараторил он. – Давай, давай отсюда.

– Постойте...

Толстяк поднял голову и, закатив глаза, замахал руками, словно Макс был досадной помехой, вроде кошки, которая забралась в ресторан и пристает к гостям.

– Давай, давай, – толстяк теснил животом к дверям.

– На постойте же! – крикнул Макс, цепляясь за косяк.

Толстяк и не подумал останавливаться. Он вытолкал Макса на улицу и захлопнул перед носом дверь. Напротив забегаловки, мокрый от дождя, стоял черный пес.

– А ну кыш! – крикнул Макс, выхватывая нож.

Пес не шелохнулся.

Неприятно было признавать, но похоже старик оказался прав. В нижнем городе ему нет места, кроме как у пройдохи Лабера. Что ж, даже благородным ронинам, чьи приключения он изображал в виде комиксов пару лет назад, приходилось иногда отступать.

Очень не хотелось возвращаться к Лаберу. Макс представил, как снисходительно толстяк улыбнется, напомнит про пятьсот сорок монет и наставительно потыкает пальцем.

Он сделал ошибку – поддался гордости и действовал слишком импульсивно и необдуманно. Теперь за глупость придется заплатить.

Макс быстрым шагом пошел в обратную сторону, обходя пузырящиеся от дождя лужи и оглядываясь на черную собаку, тихонько трусящую в двадцати шагах позади. Через некоторое время к ней присоединились еще две. Они скалили зубы и подергивались, словно им не терпелось отведать свежей человеческой крови.

Максу стало страшно. Черт с ним, с Лабером и его снисходительностью. Теперь это казалось самой меньшей из возможных проблем.

С тремя собаками он еще может справится, а вот если их будет больше, то никакой нож не поможет. Кто знает, сколько этих тварей пасется здесь в темных подворотнях, охотясь на крыс и поджидая случайных новичков. Он прибавил шаг и вышел на середину дороги, чтобы обезопасить себя от внезапной атаки из-за какого-нибудь угла. Идти пришлось, держа голову вполоборота, чтобы не упускать их вида собак.

Послышалось рычание. Худая рыжая псина, мирно лежавшая под навесом автобусной остановки, увидев процессию, присоединилась к сородичам. Несмотря на холодный ветер и дождь, Макса прошиб пот. Возможно, стоило дать бой этим тварям, пока их не собралось слишком много. Он всерьез обдумывал этот вариант, но тут впереди показалась здоровенная фигура Леонида.

На нем был прозрачный полиэтиленовый плащ и он размашисто шагал, одной рукой придерживая капюшон, а другой покручивая деревянную дубинку.

Макс бросился к нему, едва не расплакавшись от нахлынувшего чувства благодарности.

– Живой? – спросил Лёня, шикая на собак, которые тут же потеряли интерес к добыче и разошлись в разные стороны. – Ну и слава Петропавлу. Я раньше хотел пойти искать тебя, да обед задержали.

– Слава кому? – переспросил Макс.

– Пошли ка домой. Нечего под дождем мокнуть.

После того, как уладились формальности с документами (хуже всего было наблюдать злорадную ухмылку Лабера), Макс вернулся в барак, улегся в койку и заснул. Ни обед, ни ужин ему не причитался.

Глава 7

Леонид оказался прав. Через неделю Макс привык к тяжелому физическому труду и работал наравне со сторожилами, а спустя еще неделю, научился бесплатно получать вторую порцию ежедневного пайка. Для этого нужно было всего лишь прийти в столовую на полчаса раньше положенного и получить еду прямо с кухни, а потом явиться вместе со всеми к основной раздаче. Таким образом Максу вообще не приходилось тратиться на еду и каждый день он мог откладывать по серебряку.

Раскладывая монеты аккуратными столбиками, Макс все больше хмурился. Местные говорили, что без Предмета пятого уровня здоровья новичка хватит максимум на год. И судя по всему, они не врали. С некоторых пор Макс стал сильно кашлять по утрам, а на коже появились покраснения, которые зудели и шелушились.

За два с лишним месяца он скопил пятьдесят серебряков и выплатил треть долга за амулет. Чтобы полностью расквитаться с Лабером, придется пахать еще четыре месяца и только после этого можно добиться пересмотра заработной платы. Даже, если все пойдет как надо и он будет получать свои восемь монет в день, понадобится как минимум еще полгода, чтобы купить Предмет защиты пятого уровня (почему-то с увеличением уровня цены росли в геометрической прогрессии). И это при условии, что он так и будет питаться опостылевшим хлебом с вареным мясом и отвратительной баландой, которую местные называли супом. А ведь придется, вероятно, еще тратиться на одежду.

Макс посмотрел на серое небо, сквозь которое проглядывал мутный солнечный диск. Здесь, в Нижнем Городе, понятия белых ночей не существовало, но в настоящем Питере сейчас царили самые длинные и светлые дни в году. Пока что ветровка и джинсы Макса, хоть и потрепались немного, вполне годились для жизни, но впереди осень, а значит, гардероб придется обновлять. По рассказам Леонида Макс понял, что как таковой зимы в Нижнем Городе нет, во всяком случае река не замерзает и добыча идет круглый год. Однако в ноябре температура падает до околонулевой и начинают дуть жестокие северные ветры, которые не стихают до апреля.

Получалось, что зайти в лавку к Игнату с гордо поднятой головой Макс сможет не раньше, чем через год, и если верить опытным добытчикам, то к этому времени он уже будет кашлять кровью и плохо различать лица. Хороший Предмет сможет частично поправить здоровье, но такая перспектива не радовала.

Макс почесал отросшую бороду. Подумал про родителей, у которых с каждым днем таяла надежда когда-нибудь его увидеть. Он не имел права тратить год жизни только на то, чтобы нацепить на шею какую-то безделушку. Надо срочно увеличить приток финансов и думать о том, как вернуться обратно.

– Все денежки считаешь, скупердяй? – спросил подошедший Леонид и легонько пихнул его в бок. – Сколько миллионов накопил?

Макс закрыл тумбочку. В нижнем городе тебя могли убить за косой взгляд или принести в жертву местному божеству вообще без всякого повода, но к частной собственности относились с благоговением. Считалось, что укравшего деньги или тем более Предмет неминуемо постигнет кара Безумного Демона, живущего в восточной части города. Поэтому за сохранность имущества можно было не волноваться.

– Пятдесят монет, – сказал Макс. – Еще миллионов сорок и куплю доспехи сотого уровня. Из чистой чистой силы. И уеду от вас на нижний этаж.

Лёня хохотнул. Он не понимал навязчивую идею Макса вернуться в верхний город.

– Ну-ну, – сказал он. – А пока хватит филонить, работать пора. И так два часа отдыхаем.

Подошел, потягиваясь, Колян. Он, как обычно, подремал в середине рабочего дня и со свежими силами собрался сделать еще пару ходок. Колян, как и Макс, был из верхнего Питера, но находился здесь уже больше двух лет. Как выяснилось, большая редкость для мяса.

– Первый год, пока не купил пятерку, было очень хреново, – делился он с Максом своей историей. – А потом ничего. Еще года три поработаю на Лабера, приоденусь, и подамся в цивильный квартал. Не все в бараке этом вонючем гнить.

Цивильным кварталом в северной части города называли место в районе метро Озерки, от проспекта Энгельса, до улицы Есенина и от Просвещения до Тореза. Там жили Глава Клана с семьей и круг особо приближенных, а так же администрация, стража, религиозные лидеры и прочие особо продвинутые, которые образовывали местную элиту. В цивильном районе тоже была работа и платили там, по слухам, в разы больше, чем у Лабера или в любом другом месте города.

На берегу Макс облачился в водолазный костюм, отвязал лодку и поплыл на свой участок. Леонид работал совсем рядом, чуть ниже по течению, а Колян предпочитал заплывать подальше, где ил был не таким твердым и легче отделялся от дна.

Проверив воздушный шланг и закрепив тросс, который соединял водолаза и лодку, Макс прыгнул в холодную темную воду. Ноги, обутые в ботинки с утяжелителями, потянули вниз. Макс расставил руки, чтобы замедлить погружение и тут только вспомнил, что забыл взять железную мотыгу для разрыхления ила.

Чертыхнувшись, он ухватился за тросс и пополз наверх, надеясь, что инструмент в лодке. Ухватился за край лодки и, подтянувшись, перевалился через борт. Мотыги нигде не оказалось. Макс снял шлем и бросил на дно. Придется теперь плыть обратно.

Тот, кто придумал методику добычи черного ила либо был полным идиотом, либо специально хотел, чтобы добывали как можно меньше. Каждая ходка занимала около двух часов, из которых сорок минут занимала, собственно, добыча, а остальное время тратилось на подъем самого водолаза, затем набитого илом мешка и доставку его на берег.

– Эгей! – крикнул ему Леонид. Он не спешил нырять и курил, сидя на борту лодки. – Уже все собрал?

Макс развел руками:

– У тебя мотыги нет запасной?

Лёня покачал головой. Сделал несколько быстрых затяжек, докуривая почти до пальцев и бросил хабарик в воду.

– Могу свою одолжить. Поработаешь, а я посижу, – сказал он.

Тут Максу в голову пришла идея. Он взялся за весла и подплыл к Леониду. В самом деле, если методика идиотская, то что мешает немного ее усовершенствовать?

– Слушай, Лёнь, а давай вдвоем поработаем? – предложил Макс. – Ты там палкой помашешь на два мешка, а я вас вытяну и поплывем.

Здоровяк задумался и внимательно посмотрел на Макса. Не шутит ли? Макс выглядел вполне серьезно и, заметив сомнения, добавил:

– А следующую ходку поменяемся.

– Зачем? – не понял Лёня.

– Ну, чтобы не обидно было, – ответил Макс. – Сначала ты помашешь, а я вытяну. Потом наоборот.

Они сделали две ходки. По времени получилось примерно то же самое, как если бы работали поодиночке, но сил как будто потратили меньше. Добытчики с соседних лодок смотрели с интересом, но неодобрительно. В Нижнем Городе каждый был только за себя и к работе в команде здесь не привыкли.

– Странно это как-то, – сказал Леонид, когда они зашли после работы в столовую, которая к вечеру преображалась в кабак. Макс, как обычно, ничего не заказывал, а Лёня пил противно пахнущий прокисшим хлебом напиток, называемый здесь пивом. Угощать друзей в нижнем так же было не принято. – Получается, один работает, другой просто сидит и ничего не делает. Неправильно как-то.

Макс обдумал слова Леонида. За сегодняшний день он вообще много успел обмозговать.

– Ты прав, – согласился он. – Один должен работать мотыгой, а другой поднимать и сразу отвозить мешки на берег.

– Ну, ты даешь, – усмехнулся Леонид, вытирая бороду широкой, мозолистой ладонью. – С мотыгой больше двух мешков не насобираешь, упашешься.

– А если, скажем, один будет разрыхлять, а второй мешки набивать, так быстрее пойдет? – осторожно спросил Макс.

– А кто отвозить тогда будет?

– А третий все это добро отвозит на берег. Потом возвращается, а там уже новые мешки поджидают!

Лёня залпом осушил кружку и смачно рыгнул.

– Голова! Получается, можно управиться часа за три и сворачиваться? Только чем заниматься в свободное время? В этой забегаловке днем даже пива не выпить.

– Нет, ты не понял, – сказал Макс, понижая голос. – Сворачиваться не нужно. Мы просто будем добывать больше ила и получать больше денег. Серьезно. Хватит уже дрыхнуть между ходками и набивать пузо дрянной едой. Лучше потрудиться как следует и поскорее перебраться к цивилам.

Леонид отставил пустую кружку, громко стукнув ей по столу и недоверчиво посмотрел на Макса.

– Это тебе Колян про цивилов наплел? – спросил он. – Знаю, он собирается в ближайшем будущем туда на постоянное место жительства. Только кому он там нужен. Скажу по секрету, я не знаю ни одного случая, чтобы простые работяги как Колян или мы с тобой, перебирались в тот район.

Толстый немолодой официант в рубахе навыпуск принес еще пиво. Леонид бросил ему серебряк. Это была плата за две кружки, что Максу с его скромным доходом, казалось верхом расточительности.

– Сегодня мы простые работяги, а завтра – самые успешные на всем прииске, – проговорил Макс. – Подумай, насколько приятнее будет получать тридцать серебряков в день, вместо десяти.

– Хмм, – промычал Леонид и уставился в дальний темный угол под потолком, словно вдруг заинтересовался висящей там густой паутиной.

Зрачки его мелко подрагивали, выдавая работу ума. Леонид явно что-то калькулировал, и по тому, как медленно расплывались в улыбке его толстые мясистые губы, было понятно, что результат ему нравится.

Тридцать серебряков в день или сто восемьдесят в неделю, по меркам Нижнего Города считались большими деньгами, хотя возможностей их потратить было, по мнению Макса, не так уж много.

Люди, помимо еды и выпивки, тратили накопления на Предметы, аналогов которых в верхнем городе не существовало.

Во-первых, Предметы обладали реальным магическим воздействием, которое могло проявляться совершенно по разному в зависимости от задумки мастера. К примеру, амулет с примесью чистой силы защищал от вредного воздействия ядовитой атмосферы города, легкая куртка со специальной вышивкой согревала зимой лучше, чем шуба, браслеты увеличивали силу удара, а кольцо высокого уровня могло гипнотизировать, подчинять своей воле и чуть ли не превращать воду в вино, хотя тут рассказчики могли и приукрасить.

Кроме этого, в Нижнем не было электричества и чистая сила являлась чем-то вроде источника энергии. В лавках мастеров продавались лампы и фонари, инструменты, вроде дрели или сварочного аппарата и даже подобие телефонов, и все это работало на аккумуляторах чистой силы. Существовали даже двигатели для автомобилей, хотя местные из-за несоизмеримой стоимости предпочитали традиционные паровые.

Во-вторых, Предметы выполняли так же и статусно-ритуальную функцию, наподобие модных брендов в верхнем городе, только с еще более заметным социальным эффектом. Обладатель Предмета высокого уровня внушал автоматическое и безприкословное уважение. Чистую силу в нижнем городе считали не просто некоей субстанцией, но практически преклонялись перед ней, как перед божественной благодатью.

– Согласен, побери тебя Демон! – воскликнул Лёня. – Договаривайся с Лабером, а я пойду разыщу Коляна.

Глава 8

Дни полетели, как березовые листочки в ноябре. Лабер, после долгих уговоров, согласился платить втрое при условии, что добыча увеличится вчетверо, так что работать приходилось так тяжело, как никто на этом прииске еще никогда не работал.

Макс лежал в койке, тщетно пытаясь заснуть. После трудового дня, быстро закинув в себя опостылевшую баланду, он старался сразу лечь и отключиться, чтобы восстановиться по максимуму, но в последнее время и эта спасительная возможность перестала его выручать. Во-первых, его мучили периодические приступы кашлы, а во-вторых, в дальнем углу барака по ночам стонал Мотыга – ветеран прииска, который по нелепой случайности потерял свой Предмет пятого уровня и теперь медленно умирал.

Мотыга пользовался авторитетом у говнороек, относились к нему сочувственно и замечаний не делали. Кто чем мог – помогали. Впрочем, до известной степени. К примеру, собрать деньги и купить Мотыге новый Предмет просто не приходило никому в голову. В Нижнем Городе даже говорить о таком считалось занятием крайне непристойным.

На соседней койке Сухой спорил с Коляном, который за последние два месяца изрядно похудел и осунулся.

– Город никогда не прощал выскочек, – сказал Сухой и, запустив руку под драную холщевую рубашку, принялся часать грудь. – Мне уже сорок лет и я всякого повидал, поверь.

Для коренных жителей это был критический возраст. К сорока годам врожденный иммунитет коренных жителей полностью исчерпывал свой ресурс и, чтобы скоропостижно не отдать концы от страшных болезней, приходилось добывать Предметы.

– Ну-ну, – сказал Колян. – Много ты повидал, сидя в этом бараке. Если сам не хочешь участвовать, других хотя бы не отговаривай.

– Ты бы хоть раз в жизни сам подумал, а не словами этого выскочки говорил, – сказал Сухой, продолжая почесывать грудь. – Чем вы занимаетесь? Жилы тянете за лишнюю копейку, а посмотри на себя – кожа да кости остались. Этот кашляет каждую ночь, – он показал на Макса длинным, узловатым пальцем с окровавленным ногтем. – Скоро кончитесь оба и куда ваши монеты девать? В гробы вам положить?

– Ты нас в гробы раньше времени не клади, – резко ответил Колян. – На себя посмотри, часоточник.

Сухой рассмеялся. Глаза его лихорадочно блестели.

– Ну да, вы же другую схему теперь придумали, – сказал он. – Решили, пусть другие спины ломают, а вы бы только денежки гребли, да? Для этого и ходите тут, и народ к себе в бригады набираете. Командовать захотели. Да только видали мы таких командиров. В башне у Безумного Демона до сих пор, наверное, заживо гниют, – он хрипло засмеялся и затем добавил, успокаиваясь и укладываясь на подушку: – Видали мы таких.

Колян покачал головой и махнул рукой на Сухого.

– Что я с тобой спорю, – вздохнул он. – Посмотрим, как ты запоешь, когда наши бригады будут ходить в шестерках и семерках и попивать в борделях винцо.

Сухой снова расхохотался и замахал руками, призывая соседей присоединиться к его веселью. Некоторые сдержанно улыбнулись.

Макс прикрыл глаза. К сожалению, у Сухого были основания для насмешек. С начала их кампании по вербовке рабочих в бригады прошла неделя, а согласных нашлось только двое, да и те, кажется, были пьяны, когда пожимали руки.

Идею придумал Макс. Погасив досрочно долг Лаберу, он смыл с себя клеймо "мяса" и получил возможность работать по стандартной ставке. Поскольку добывали они с Лёней и Коляном вчетверо больше других, то Лабер исправно платил умножал стандартную ставку на три. Двадцать четыре серебряка в день вместо одного сначала Макса приободрили, но он быстро понял, что и их далеко недостаточно для приличной жизни в этом мрачном и унылом месте. Не говоря уже о возвращении домой, для чего, по слухам, требовались миллионы.

Хуже всего было то, что работать приходилось на износ и от этого адского режима, когда любую свободную минуту надо было тратить на отдых, он начинал тупеть. Все реже вспоминался родной дом, а желания свелись к самым примитивным – поскорее дожить до окончания трудового дня, поесть, выпить пару кружек пива и завалиться в койку.

Однажды ночью, когда приступы кашля не давали заснуть, он пораскинул мозгами и придумал новую схему работы. Он исходил из того, что третьему человеку в бригаде, который вытягивает и возит на берег мешки, по сути все равно, возить по два мешка или по десять. А это значило, что ресурс работника используется не в полной мере. Выгоднее было сделать несколько бригад по двое и оставить на них одного "возилу".

Не долго думая, он подбил Леонида и Коляна и они, на общие скопленные деньги купили большую лодку, а мастер из соседнего района за умеренную плату приделал к ней простенький мотор, работающий на пару.

План был хорош, но одного Макс не учел. Никто не хотел работать, ни в бригаде, ни вообще. Люди делали по три ходки, спали в середине рабочего дня и получали свои восемь монет, которые с удовольствием пропивали, не отходя далеко от барака. В ответ на уговоры и обещания красивой жизни, люди пожимали плечами и говорили, что подумают, а потом старались избегать навязчивых предпринимателей. Попадались и такие, вроде Сухого, которые откровенно смеялись или посылали подальше.

В барак, прервав размышления Макса, залетел взъерошенный молодой парень в расстегнутой куртке.

– Южные атакуют! – крикнул он. – Обходят со стороны Савушкина! Айда на выход!

Народ недовольно загомонил. Южные совершали вылазки пару раз в месяц, но на говнороек никогда не нападали. Сторожилы говорили, что несколько лет назад отмороженная банда с окраин попыталась поджечь бараки, но убежала не солоно хлебавши. Рабочий люд был в основном жесток и довольно крепок. Тем не менее, с тех пор на прииске установился обычай выходить на улицу в полной боевой готовности, если дозорный заметит что-то подозрительное. Правило было строгое и касалось всех. Даже Мотыга, морщась и пошатываясь, поднялся с кровати и пошел вместе со всеми.

Макс сунул за пояс нож и тоже поплелся к выходу.

– Опять на коломяжских пойдут, – сказал, догнавший его Леонид. – Пора бы северной страже разместить там десяток бойцов на поселение. С торжковки не успевают добежать.

– Зачем они нападают? – спросил Макс. – Поживиться там все-равно нечем.

– Поживиться нигде нечем, – ответил Сухой, ковыляющий следом. – Это у вас в верхнем все только и думают, как бы чего украсть у соседа. Наш город такого не прощает. Казематы Безумного Демона всегда открыты для таких, как ты, выскочка.

Макс все время забывал, что воровство в Нижнем было не в почете.

– Так что им нужно?

– Жертвы для Магистра, – сказал Леонид и подтолкнул Макса в спину: – Ступай, ступай, не задерживайся.

Макс, широко зевнув, поспешил на улицу, где начинал задувать прохладный сентябрьский ветерок.

Он не верил ни в местных демонов, ни в богов, однако не показывал этого, и россказни о них слушал с интересом, так как они отличались необыкновенной красочностью и обилием деталей. Так, например, было известно, что Петропавел, один из Изначальных, покровительствующий северной части города, носит золотые достпехи и остроконечный шлем, под забралом которого прячутся огненно-желтые глаза. Магистр Обводного Канала, хранящий портал на нижний уровень, предпочитает неброскую одежду и обычно его можно встретить, бредущего с посохом, в наброшенном на голову капюшоне. Глаза его прикрывают черные непроницаемые очки с двойными стеклами, которые он никогда не снимает. На востоке правит Безумный Демон, прославившийся чудовищными экспериментами над людьми и животными, а так же его многочисленные отвратительные отпрыски. Чаще всего Макс слышал про некоего Котовека – полумертвеца с кошачьей кровью, способного расправиться с целой армией, но рассказывали и о других, таких же невероятных.

Запад города слыл наиболее цивильным, причем как в жизни, так и в мифологии. Там, как верили жители города, царит Казанский, единственный Изначальный, не требующий жертв и являющийся в образе симпатичного молодого человека, без особенных отклонений. Западный клан зарабатывал не на добыче чистой силы, как все остальные, а на выращивании пшеницы и куриной фабрике. В районе Каменки был уникальный участок плодоносной земли.

Нападение южных прошло для рабочих прииска практически незамеченным. Макс с трудом различил далекое мельтешение смутных силуэтов и несколько победоносных воплей, а потом все разошлись по местам.

– Чертовы сектанты, – проворчал пожилой добытчик рядом с Максом. – И ведь только на север лезут. Знают, что Казанский спуску не даст.

– Достали, – подтвердил другой. – Какая-то шелупонь, а сделать ничего не можем.

Неожиданно из темноты возникла сгорбленная фигура в лохмотьях. Лицо человека было перекошено от ярости, а в руке блестел короткий широкий нож.

– Во имя Магистра! – прокричал он и воткнул лезвие в пожилого добытчика, угодив между плечом и шеей.

Кровь брызнула фонтаном, попав Максу в глаза. Он выхватил свой нож и сделал несколько отчаянных махов, почти ничего перед собой не видя. Закричали люди. Послышался хрип и бульканье, и лицо окатила новая волна крови. Сквозь красную пелену Макс увидел, как открывается черная рана на шее человека в лохмотьях, а потом чья-то тяжелая рука отодвинула Макса назад, за спины рабочих.

– Дайте панацею, – надсадно крикнул раненый добытчик, зажимая шею.

Его подхватили и понесли в барак.

– Глеб, у тебя есть панацея, я знаю! – кричал он. Кровь сочилась сквозь пальцы и лилась на землю, попадая на башмаки тех, кто его нес. – Я отработаю, я на все согласен, пожалуйста...

– Чего это он? – спросил Макс Леонида, который стоял рядом и старался не смотреть на кровавое зрелище.

– Без панацеи с такой раной не выжить, – сказал Леонид. – Жалко беднягу. Пойдем подышим.

Он взял Макса за локоть и повел к воде. Противоположный берег скрыла наступающая ночь и в темноте река казалась черным масляным морем. У причала, привязанная к деревянным кнехтам, медленно покачивалась широкая неуклюжая лодка. Рядом ютились небольшие утлые лодчонки одиноких добытчиков.

– Что за панацея-то? – спросил Макс.

– Лекарство такое, – ответил Лёня. – Дорогое очень. Но в таких случаях незаменимое.

Макс посмотрел в сторону барака. Потом на Леонида.

– А у тебя есть?

– Нет, – ответил Лёня. – А если бы была, то не дал бы. И Глеб не даст.

– Потому что каждый сам за себя? – спросил Макс.

– Ага.

– У вас плохой город, – сказал Макс, застегивая ветровку. – Если каждый так рассуждает, то все просто подохнут по очереди, вот и все. Сам по себе человек ничего не стоит.

В горле у него першило и он не мог понять, то ли это от подступающих слез, то ли от приближающегося приступа кашля. В двух сотнях метров отсюда, в грязном бараке умирал человек.

– Что будем делать с лодкой? – спросил Леонид. Философские рассуждения приятеля его не волновали. – Может продадим?

– Мы не для того ее покупали, – сухо сказал Макс. – Завтра выдернем тех двоих, которые согласились с нами в бригаде поработать. И попробуем.

– Серега уже не хочет, – сказал Леонид. – А Вшивый, кажется, не против. Только что это нам даст? Нам бы человек двадцать...

Жирная серая птица, похожая на чайку, пронеслась над головами и уселась на бетонную плиту пляжа. Опасливо поглядывая на людей, принялась копаться клювом в щелях.

– Сколько стоит амулет, который мог бы помочь такому, как Мотыга? – спросил Макс.

Леонид покачал головой, с интересом наблюдая за птицей.

– Я же сказал, здесь каждый сам за себя, – проговорил он.

– Я не про то, – махнул рукой Макс. – Сколько?

– Тысяча двести, если самый простой, – ответил Лёня. – Мотыга уже не успеет заработать.

– То есть, если мы втроем с тобой и Коляном, будем откладывать нашу получку, то накопим примерно за две с половиной недели?

– Куда ты клонишь, Макс? – спросил Леонид, поднял с земли кусок бетона и принялся подбрасывать его на ладони. – Сколько можно тебе повторять, что благотворительность осталась наверху, в твоем ненормальном мире.

Птица пощелкала клювом, проталкивая что-то в глотку и тяжело перелетела на другое место.

– Я не про благотворительность, – сказал Макс задумчиво. В его голове звучал голос раненого добытчика: "Я отработаю, я на все согласен, пожалуйста... ". – Я наоборот.

– Как это? – не понял Лёня.

– А что если мы будем ссужать деньги на покупку амулетов? – спросил Макс. – Наподобие того, как мне ссудили и заставили потом отрабатывать и возвращать долг с процентами.

Леонид почесал голову куском бетона.

– На это купятся только те, кто в критическом состоянии, – сказал он. – Мотыга купится.

– Думаю, если по прииску пошуровать, человек двадцать найдется, – сказал Макс. – А больше нам пока и не надо. Проценты грабительские устанавливать не будем. Просто дадим людям возможность нормально работать и зарабатывать.

Макс никогда не замечал за собой коммерческой жилки и теперь удивлялся, насколько быстро его ум подсчитывал прибыли и проценты. Бизнес-план родился буквально за пять минут.

Прежде всего надо было договориться с Лабером, что зарплату по всей бригаде будет получать Макс и распределять по рабочим. Условия скорее всего останутся те же – добыча больше в четыре раза, а зарплата в три.

Из трех ставок рабочий будет на руки получать одну, еще полторы будут уходить в счет долга за Предмет и процентов по нему, и оставшаяся половина пойдет в чистый доход Макса, Лёни и Коляна, как организаторов.

Таким образом работник сможет погасить долг за сто двадцать рабочих дней, а дальше решать, оставаться в бригаде или идти в одиночки. Макс, Колян и Лёня с этого процесса получат двести сорок серебряков одних процентов, плюс прибыль в виде половины ставки каждый день, что составит еще четыреста восемьдесят серебряков за период выплаты долга. Если работник останется в бригаде, то четыре серебряка будут капать ежедневно считай за просто так.

Макс поделился мыслями с Леонидом.

– Только надо затянуть пояса и немного потерпеть, – добавил он. – Чтобы накопить на амулеты.

– Ну, – протянул Лёня. – На один амулет нам работать две недели... А на двадцать, выходит, сорок? Это же почти год.

– Ничего, – сказал Макс. – Начнем с одного, а там, с каждым новым добытчиком будет расти и прибыль. Дело пойдет быстрее.

Леонид покрутил кусок бетона в руке, потом прицелился и швырнул его. Коротко крикнула птица и упала, распластав крылья по серым плитам.

– У меня аппетит разыгрался от всей этой математики, – сказал Леонид. – Ты как насчет жареной дичи?

Глава 9

От тяжелой работы к вечеру кружилась голова и подгибались ноги, но Макс и не думал снижать обороты. Наоборот, он выполнял полуторную норму по добыче, а после трудового дня еще обходил соседние участки прииска, подыскивая подходящих кандидатов для работы в бригаде.

Такой бешеный ритм нагружал тело, зато облегчал муки души. Макс чувствовал, что призраки погибших друзей бродят неподалеку, маячат на периферии сознания, проявляясь иногда во внезапной потере аппетита, в бессоннице, в тяжелом комке, вдруг покатившем к горлу.