Текст книги "Мир спящего колдуна"

Автор книги: Алексей Волков

Соавторы: Андрей Новиков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Камера была невелика. Почти всю ее занимали общие дощатые нары в два этажа, свободное место нашлось только у самой двери. Окон не было вовсе, освещалась камера тусклой лампочкой под потолком. Войдя, Александр невольно задержался у двери.

– Нашего полку прибыло. – Мужчина с бородкой подошел к нему и дружелюбно протянул руку. – Олель.

– Александр.

– Откуда ты? Извини, что так сразу, но уж больно у тебя вид нездешний.

– Из другого мира. точнее и сам не знаю. Чем-то я вашим колдунам полюбился, вот и оказался здесь.

– Вижу, что полюбился, – засмеялся Олель, и Александр в очередной раз поразился, с каким спокойствием здесь воспринимают его историю.

Разговорились. В этой камере сидели люди, ожидающие приговора, но оптимизма этот факт ни у кого не вызывал. Судьи Бориса не имели репутации либералов, предпочитая действовать по принципу "Раз попался – значит, виновен". В самом лучшем случае осужденного ждала пожизненная каторга, а про худшее предпочитали не говорить.

Все они попали сюда за разное. Верзила – за разбой, дружинник за невыполнение приказа, чиновник проворовался, а за что сидели прочие, Карпов так и не понял. Что касается Олеля, то тот доверительно шепнул Александру на ухо, что он из Гуляй-Поля, но на границе его схватил патруль.

Заодно Александр узнал, что поймали его не люди, а волколаки, оборотни. Три сотни волколаков образовывали личную охрану Бориса. Все они отличались преданностью колдуну, природной свирепостью, а о существовании жалости, казалось, и не подозревали. Кроме охраны Бориса они выполняли и карательные операции, получая от них большое удовольствие. Но надо отдать им должное – воинами они были отменными, и в открытом бою справиться с ними было очень нелегко.

Самое же главное Карпов узнал только вечером. В замке Бориса был заброшенный потайной ход, и начинался он совсем недалеко от тюрьмы. Так совпало, что на эту ночь был назначен побег, и Александру предложили в нем участвовать. риск был огромен, но из тюрьмы уже так давно никто не убегал, что охранники стали относиться к своим обязанностям спустя рукава.

О потайном ходе знал Олель, в Гуляй-Поле вообще знали многое, ему же принадлежал и план побега. С большим или меньшим энтузиазмом план разделяли все: и бывший дружинник Никита, и разбойник Еремей, и даже чиновник, которого все почему-то звали только по фамилии – Брагин. Уж лучше такая смертельно рискованная попытка, чем ожидание мучительной смерти. Главное – выбраться, а там – прямиком в Гуляй-Поле.

Карпов согласился без колебаний. Это было его первым активным действием в колдовском мире, до сих пор он просто плыл по течению, и вот представился случай все изменить. К тому же конечная цель побега Гуляй-Поле – совпадала с его собственной.

План был элементарно прост.

Лампочку в камере бесшумно разбили, и заявившиеся с ужином охранники увидели, что в ней темно. Минут через пять они вернулись с электриком, впустили его в внутрь, обнажили мечи и спокойно зашли следом. Их было четверо, но пока электрик успел зажечь факел, все они отправились в мир иной.

Теперь у пятнадцати заключенных было четыре меча и четыре ножа. Олель, Никита, Еремей и один из крестьян одели кольчуги и вышли в коридор.

Там был только один охранник, и его шею его тут же пронзил брошенный Еремеем нож. Дальше пошли все вместе. Когда еще один охранник разделил судьбу своих товарищей, тюрьма осталась позади. Распорядок в замке был строгий, никаких хождений вечером не допускалось, и за весь дальнейший путь им не встретился ни один человек.

Олель уверенно, словно прожил в замке всю жизнь, вел беглецов по лестницам и коридорам, пока они не оказались в полутемном тупике.

– Здесь. – Олель постучал по каменной кладке и удовлетворенно кивнул.

Перегородка оказалась в полкирпича, и проделать в ней проход удалось без труда. Зажгли факел электрика и один за другим скрылись в пахнущем плесенью подземелье.

Александр шел в середине группы. Свет факела до него почти не доходил, и двигаться приходилось больше ощупью, держась за рубаху идущего впереди. Ход был узкий и извилистый, но он вел к свободе.

Карпову показалось, что прошло несколько часов, пока идущий впереди Олель уперся в проржавевшую дверь. Она была закрыта изнутри, засов буквально врос в металл, но общими усилиями его отодвинули и оказались на свободе.

Ночь выдалась ясная. Беглецы немного задержались – закрыли дверь и основательно завалили ее снаружи землей и камнями, и лишь потом быстро двинулись прочь.

Шли без остановки, то и дело спускаясь к многочисленным ручьям и шлепая прямо по воде, сбивая со следа преследователей. Все очень устали, но никто не жаловался. Все понимали, что побег автоматически обрекал каждого на смертную казнь.

Если бы не Олель, вряд ли бы кто из них решился на бегство. Александр удивлялся, как Олелю удалось склонить к своему плану столь разных людей. Ладно, разбойника Еремея, он-то человек вольный, но Никиту, Брагина, крестьян?

Первые проблески рассвета застали их на краю огромного болота. Александр испугался, что они забрели не туда, однако и это соответствовало плану Олеля – Еремей несколько лет разбойничал в здешних местах и это болото знал, как свои пять пальцев. Теперь беглецов вел он. Они шли из последних сил, где по колено, а где и по пояс в воде, непрерывно петляли между кочками, но к конце концов вышли на поросший лесом островок, забрались в густые кусты и заснули мертвым сном.

11

Александра разбудил характерный свист. Он резко открыл глаза и огляделся. Так и есть – еще далеко, но прямо на островок летел воздушный корабль. Остальные тоже проснулись и тут же стали забираться поглубже в заросли.

Кусты выручили – корабль пролетел, не заметив беглецов.

– Задали мы им работки, – задорно улыбнулся лежащий рядом с Александром Олель.

– А ищут-то они, скорее, не вас, а меня, – тихо, чтобы никто больше не услышал, произнес Александр.

Олель посмотрел на него с изумлением, отвел в сторону и внимательно выслушал всю историю.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился он. – Интересно, чего же они от тебя хотят? Тебе очень повезло, что ты попал к нам. От колдунов ничего хорошего ждать не стоит. Спят и видят, как бы покрепче вцепиться людям в глотку, а заодно и друг другу.

– Точно, – подтвердил Александр. – А я оказался козырем в их игре.

– Ладно. Вижу, мужик ты неплохой, но остальным лучше ничего не рассказывай. мало ли что... Нельзя, чтобы ты снова попал к ним в руки.

На том и порешили. Отдохнувших беглецов стал мучить голод. Никита и Олель смогли сделать плохонькие луки и после долгих неудач подстрелили трех уток. На пятнадцать человек совсем немного, но все были рады и этому. Развели костер, поели и стали думать, как быть дальше.

О движении через болото днем не могло быть и речи: корабль еще дважды показывался в отдалении, делая круги над поросшими кустарником и редкими чахлыми деревцами болотными островками. Посреди трясины они окажутся как на ладони, и потому решили дожидаться ночи, а пока спать и набираться сил.

Вышли, едва начало смеркаться. Настроение Александра нельзя было назвать радужным. Шагать с пустым желудком в темноте, поминутно проваливаясь в вонючую болотную жижу... Мокрые джинсы противно липли к телу, хотелось курить, но приходилось терпеть – ночью огонек виден очень далеко.

Из болота они выбрались лишь под утро, но продолжали идти из последних сил, стремясь оказаться как можно дальше. Вскоре добрались до реки и остановились на отдых. Отдышавшись, Александр стянул с себя джинсы и носки, прополоскал их в реке и повесил сушиться на солнышке, и лишь тогда позволил себе закурить.

К счастью, трубка оказалась в кармане, в другом нашлась едва початая пачка табака, и он смог не тратить оставшиеся сигареты. У остальных табак почти кончился, и Александр поделился своим запасом с Брагиным, Олелем и еще четырьмя.

– Долго еще идти до твоего Поля? – после ночной прогулки хотелось спать, но еще больше хотелось есть. Несколько беглецов, сняв рубахи, отправились к реке за рыбой.

– Не очень. Дня два-три пути, – отозвался Олель. – Только прямиком туда не подойти. Там и в обычное время полно патрулей, а тут еще мы... Борис не дурак, понимает, что больше податься нам некуда. Придется нам топать к Заколдованному Болоту, а там как-нибудь по краю...

– А нельзя напрямую через Болото?

– Тогда уж лучше сразу к Борису. Болота для незнающего – верная смерть, а я ведь в тех краях никогда не бывал.

На подобный аргумент возразить было нечего, и Александр стал раскуривать погасшую трубку. От голода и крепкого табака кружилась голова, но заняться было нечем. Все вымотались так, что не было сил даже разговаривать, но спать пока было нельзя – могут заметить и поймать всех разом. Приходилось дожидаться тех, кто отправился ловить рыбу.

Ожидали они не напрасно. Улов оказался на удивление хорошим, рыбу зажарили на костре, наелись до отвала, и лишь тогда заснули, оставив двоих часовых.

После полудня вновь двинулись в путь. Местность была лесистая, и опасаться кораблей особенно не приходилось, и потому шли довольно быстро. Два-три раза натыкались на деревни и осторожно обходили их стороной – мало ли как их там встретят?

Да и что это были за деревни! Забор, за ним пять-шесть бараков для жилья, да рядом барак получше для сельского тиуна – старосты – и стражников. Общими были и поля, и скот – все, кроме одежды, немногих личных пожитков да жен...

Это произошло вечером. Беглецы пересекали довольно широкое поле между двумя лесами, и тут навстречу выехали пятеро конных стражников, пригляделись к ним и тут же бросились в атаку. Отступать было поздно, пришлось принимать бой.

Мечи были только у шестерых беглецов, у остальных только дубины. Пятерка всадников ударила с налета. Двоих беглецов сразу пронзили копьями, но Никита умудрился сбросить одного из стражников с коня и вскочил в седло сам. Неудачливого стражника тут же прикончили дубинами, но остальные развернулись и атаковали вновь. Конный Никита сцепился с одним из противников, остальные всадники завертелись среди пеших.

Александр попробовал огреть дубиной ближайшего всадника, но тот подставил щит и тут же взмахнул мечом. Дубина переломилась пополам. Карпов не удержался на ногах и упал. Это спасло ему жизнь. Стражник уже направил к нему коня, но тут между ним и Александром неожиданно оказался вооруженный мечом немолодой рабочий Хвостов. Ему удалось ранить стражника в ногу, но он тут же упал, пронзенный мечом всадника. Тот снова двинулся к успевшему вскочить Александру.

Внезапно за спиной стражника оказался Олель, прижал воина к себе, несколько раз ударил кинжалом и сбросил с коня.

Александр благодарно кивнул и торопливо поднял меч, но биться было уже не с кем. Четверо стражников лежали на земле, пятый скакал к лесу, отчаянно погоняя коня, а следом за ним мчались Олель и Никита. Карпов огляделся.

Нищий, чьего имени он так и не узнал, трое крестьян и двое рабочих лежали среди убитых стражников. При виде страшных ран желудок Александра едва не взбунтовался. Остальные, не считая разве что Еремея, чувствовали себя явно не лучше, но держались.

Олель и Никита вскоре вернулись, ведя в поводу еще одного коня, через седло которого было переброшено тело пятого стражника.

Уцелевшим пришлось заняться неприятной работой. Сообща вырыли неглубокую яму, уложили в нее всех убитых, зарыли, и лишь потом двинулись дальше.

Вооружены они теперь были значительно лучше. У каждого были меч и кинжал, да еще пять луков и копья. Все беглецы одели кольчуги, в том числе и Александр. Никакого удовольствия он при этом не испытал. Прямо на рубашку он натянул кожаный подкольчужник, затем кольчугу, поверх нее куртку, прикрыл ее плащом, а на голову натянул тяжелый шлем с прикрывающей нос стрелкой. Облачение довершил пояс с ножнами для меча и кинжала и одетый на левую руку кожаный щит с металлическими полосами и изображением белого голубя.

Правда, он так и остался в потертых джинсах и кроссовках, и вид имел немного комичный. Новая амуниция весила немало, идти стало гораздо тяжелее, но лошадей было только пять, и на них ехали по очереди. Александр и сейчас предпочитал шагать пешком – верховая езда осталась для него мучением – и если бы не тяжесть вооружения, то вообще бы не садился на коня.

Кроме меча ему хотели дать и лук, но он отказался наотрез. И в самом деле, если с мечом он с горем пополам, но мог управиться, а кольчуга могла спасти ему жизнь, то лук для него был явно бесполезен. Даже в детстве он не пользовался ничем опаснее рогатки, а в армии имел дело с более совершенным оружием. Карпов неплохо стрелял из автомата и пулемета, смог бы, наверное, освоить арбалет, но не лук.

Он шли остаток дня и всю ночь. Потом полдня отсыпались, наловили рыбы, снова шли вечер и ночь, и снова спали все утро.

А вечером опять наткнулись на стражников. Их тоже было пятеро обычный разъезд, да и вид беглецов поначалу сбил их с толку. Те же плащи, кольчуги, голуби на щитах...

– Кто такие? – зычно крикнул один из воинов.

– Сами, что ли, не видите? – невозмутимо отозвался Олель и для убедительности выругался.

Возможно, все и обошлось бы мирно, но на Александре порывом ветра распахнуло плащ, показав куртку и джинсы.

– Никак, беглые, – выдохнул командир патруля и потянулся к мечу.

– Сам ты беглый. Конец им, вот только половину коней потеряли, – все еще пытался заговорить зубы Олель. – А куртку с одного прихватили как доказательство.

– Да что с ними лясы точить? – Никита неожиданно выхватил меч и пронзил ближайшего всадника. – Бей их, ребята!

Еремей без колебаний метнул копье во второго. Александр тоже выхватил меч, но Олель тут же прикрыл его конем, а когда отъехал, все было уже кончено.

Беглецов осталось восемь – чуть больше половины, но теперь все были на конях, и скорость возросла.

Это оказалась их последней стычкой со стражниками Бориса. Следующие четыре дня прошли спокойно, если не считать дождя, лившего почти двое суток. Из-за него они сбились с дороги, проплутали по лесам, но все же на четвертый день увидели впереди развалины какого-то замка.

– А знаете, братцы, – сказал Олель, – похоже, удалось нам убежать. Не знаю, что там за замок, но видите подале болото? Это и есть то самое, Заколдованное.

12

Замок был стар. Враги или время, а может, и то и другое вместе разрушили большую часть его построек. От былой мощи уцелели только кусок стены, башня да каменный терем. В тереме этом давно уже не было окон и крыши, но сохранились все три этажа. Беглецы решили переночевать на втором. Пока было еще светло, натаскали старых полусгнивших досок, в изобилии валявшихся во дворе, развели огонь в сохранившемся в одном из залов камине и принялись жарить мясо – накануне Никита добыл молодого оленя.

Понемногу смеркалось, небо затянуло тучами, но это никого не тревожило. Впервые за много дней у них оказалась хоть какая-то крыша над головой, почти все опасности остались позади, и можно было снять надоевшие кольчуги, расслабиться.

Александр тоже сбросил опостылевшее железо, но оставил пояс с мечом, и блаженно растянулся на скамейке из иссохших досок. Хорошо! Запас табака они в свое время взяли у стражников, осталось, правда, совсем мало, но пару трубок сегодня позволить еще можно. Одну перед ужином, одну после.

– Чей это, интересно, замок? – спросил Брагин, блаженно окутываясь дымом. – Ты, Олель, вроде должен знать.

– Откуда? – равнодушно отозвался Олель. – Тут, возле Болот, развалин всяких много, да и вышли мы гораздо севернее. Здесь из наших наверняка никто и не бывал.

– Похоже, – улыбнулся Брагин. – Он вроде и не разграблен толком. Утром бы неплохо по подвалам пошарить.

– А зачем же утром? – поднялся со своего места Еремей. – Золото не золото, а винца, глядишь, и найдем. Ну, кто со мной?

Он взглянул на сгустившуюся за проломом в стене темноту, выбрал из кучи дров большую ветку из зажег ее от огня в камине.

– А что, я схожу, – вызвался Роман – глуповатый восемнадцатилетний парень, пойманный в свое время за кражу яблок. – Почему не сходить, пока мясо не зажарится?

Никто больше не проявил подобного желания, и они пошли вдвоем. Сразу после их ухода хлынул ливень, но в зал вода не проникала, а лошадей заранее укрыли на первом этаже. От окон потянуло сыростью, и оставшиеся приблизились к огню.

Усталый Александр оглядел своих спутников. Какими же родными стали для него лица каждого из них! Мастер на все руки и заводила Олель, умелый воин Никита, чуть флегматичный, но работящий Захар, плутоватый ткач Михаил, немного высокомерный Брагин... Как хорошо, что судьба свела его с ними!

– Ну, как? – Михаил вопросительно взглянул на колдовавшего у вертела Захара.

– Почти готово. Эх, сейчас бы хлебца черного, да с хрустящей корочкой...

– А я бы и от винца не отказался, – подал голос Брагин. – Как думаете, принесут?

– И бабу голую на блюде впридачу, – грубовато ответил Никита. – Ты каких больше любишь – толстых или худых?

Брагин обиженно засопел. Он вообще первое время старался держаться особняком, помня о своем прежнем положении, но после первой же стычки со стражниками потерял часть былого самомнения.

– Разве худая – это баба? – ответил вместо него Захар. – Баба должна быть в теле.

– Тихо! – оборвал их Олель, но и без его предупреждения все услышали, как внизу тревожно заржали кони.

– Что там еще такое, Волох их всех побери? – Никита поднялся со своего места и застыл, положив ладонь на рукоятку меча.

– Ромка, наверное, балует, – успокоительно сказал Захар. – Уши бы ему надрать, сорванцу.

И тут внизу раздался приглушенный сводами крик непередаваемого ужаса. В ответ вновь послышалось ржание и дробный удаляющийся перестук копыт.

– А лошадки-то наши – того, – сообщил выглянувший в окно Никита. Убежали.

Все уже были на ногах и с тревогой смотрели на двери. Их было две. Одна вела на лестницу и вниз, другая во внутренние покои.

– Не иначе, с ребятами что случилось, – Олель торопливо натянул кольчугу и замер, прислушиваясь.

Криков больше не было, лишь шумел ливень. Ощущение уюта пропало без следа.

– Там что-то во дворе, – тихо пробормотал все еще стоящий у окна Никита. И тут сверкнула молния.

От неожиданности все вздрогнули. Побледневший Никита отшатнулся от окна и попытался что-то сказать, но его голос заглушил близкий раскат грома.

– Влипли, – почти беззвучно прошептал Олель и покосился на обнаженные клинки своих спутников.

Словно в подтверждение его слов где-то внизу скрипнула половица. Александр почувствовал, как по спине пробежала волна озноба и крепче сжал рукоятку меча. Он хотел, что-то сказать, лишь бы разорвать это напряженное молчание, но не мог выдавить из себя ни звука. Молчали и остальные, но сквозь шум дождя все вновь услышали скрип.

Никита, не отрывая взгляда от двери, нашарил в куче оружия щит и надел его на левую руку. Мужчины невольно сбились теснее.

Вновь полыхнула молния, и с новым раскатом грома тревога усилилась. Где-то внизу были Еремей и Роман, два их товарища по скитаниям. Наверняка они нуждались в их помощи, но необъяснимый страх был сейчас сильнее всех доводов рассудка.

От камина потянуло запахом горелого мяса, но об ужине сейчас не думал никто. В напряженной тишине каждое ухо ловило малейший звук. Ничего не было слышно, но тем не менее каждый из шестерых почти физически ощущал, что нечто зловещее поднимается к ним по лестнице, и шесть пар глаз не отрывались от черного прямоугольника двери.

От напряжения разум каждого из них балансировал на тонкой грани, отделяющей разум от безумия. Появись сейчас Еремей и Роман – не миновать взрыва хохота, переходящего в истерику. Но подсознательно они все понимали, что увидеть их им больше не суждено.

Каждая секунда казалась вечностью, и каждая из таких секунд прибавляла им по седому волосу на голове.

Неожиданно, перебивая запах горелого мяса, от двери пахнуло затхлой могильной плесенью.

Александр тяжело поднял непослушную левую руку и неумело перекрестился. Он никогда не верил в Бога, но сейчас был готов искать помощи у кого угодно.

Увы! Видно, христианский Бог не имел власти над этим проклятым измерением.

В третий раз сверкнула молния, и шестеро беглецов на мгновение увидели появившуюся в проеме фигуру.

Нечеловечески белая кожа туго обтягивала череп, грива жестких волос торчала вверх, в глазницах затаилась тьма. Белым было и облачение. Тонкие костлявые пальцы унизывали перстни, с тощей шеи на грудь падало тускло отсвечивающее ожерелье, за богато украшенный пояс был заткнул кривой нож. В руках пришелец держал огромный топор, и с его сверкающего отточенного лезвия капала свежая кровь.

Зловеще зарокотал гром, и под его раскаты в окно влетело что-то крылатое. Никто не успел понять, кто это, но Никита, не раздумывая, взмахнул мечом и перерубил визитера пополам.

Пустые глазницы черепа гневно полыхнули красным, и тут у Михаила не выдержали нервы.

Бессмысленно завопив, он набросился на жуткого гостя. Топор легко отбил удар меча, легким поворотом выбил его из рук. По напряженным нервам откуда-то из-за окна ударил ледяной безжизненный смех.

Свободной рукой пришелец вцепился в Михаила и согнул его, как куклу. Молнией сверкнул топор, голова ремесленника со стуком упала на пол.

Из-за спины пришельца в комнату ворвались три низеньких толстеньких существа, припали губами к кровоточащей шее и алчно принялись пить.

– Получай!

Никита резко прыгнул вперед и разрубил ближайшего нетопыря. Тельце его развалилось на две половинки, но верхняя, с головой, все еще пыталась дотянуться до до тела Михаила, но не смогла, и тогда с той же алчностью присосалась к неподвижной отрубленной голове.

– Еще! И еще!

Никита изрубил нетопыря на мелкие куски и повернулся к остальным. Те отступили от тела Михаила, выхватили кривые сабли и набросились на бывшего дружинника. Никита отбивался, умело прикрываясь щитом.

Еще одна крылатая тварь влетела в окно, бросилась на Александра. Карпов инстинктивно взмахнул мечом, отрубив ей крыло, но тварь поползла к нему по полу. Александр ударил ее снова, потом еще...

Никита успел изрубить обоих нетопырей, но к этому времени куски первого притянулись друг к другу и срослись. Никита разрубил его вновь, но тут из-за спины призрака выскочили новые.

– Держись!

Опомнившийся Олель подскочил к Никите и тоже вступил в схватку.

Александр наконец обрел способность двигаться, да и стоять было страшнее, чем драться, и потому он тоже шагнул вперед. Тотчас же кривая сабля нетопыря потянулась к его незащищенной шее. Александр успел подставить меч, отбил удар и рубанул сам.

Схватка стала всеобщей. Упырей было ненамного больше, однако из разрубленные тела вновь срастались, и положение людей стало почти безнадежным. Оно ухудшилось еще больше, когда в окно влетело еще две крылатых твари. Одна из них с налету набросилась на Брагина и вцепилась ему сзади в шею когтями и зубами.

Александр оказался в Брагину ближе всех, но ударить мечом побоялся, и ухватил тварь рукой за шею, оторвал ее и изо всех сил отшвырнул в сторону.

– Ты как? – спросил он Брагина, но осмотреть кровоточащие раны на шее не успел – на него набросилась вторая летающая тварь.

С Брагиным же произошла странная метаморфоза. В его лица сошло выражение боли, в глазах появилась покорность, и механическим шагом деревянной куклы он зашагал к поджидающему его призраку. Размахивая мечом, Карпов на мгновение оглянулся и успел увидеть, как топор вновь описал сверкающую дугу и разделил голову и тело...

Со двора вновь послышался жуткий хохот. Едва он стих, как вновь захлопали крылья.

– Держите окна!

Разгоряченный Никита в очередной раз перерубил упыря и напал на следующего.

Захар и Александр успели как раз вовремя, чтобы преградить дорогу крылатому ужасу, но Никите с Олелем сразу стало труднее. Пока их спасали кольчуги и умение владеть мечом, но до бесконечности так продолжаться не могло. Натиск на окна прекратился, и тут вновь зашевелился призрак.

– Сашка! Беги! – крикнул Олель, с ожесточением отбиваясь сразу от трех или четырех упырей. Один из них все же прорвался мимо него и набросился на Александра. Его сабля чуть не прорвала неумелую защиту, задела острием лоб, но Александр, в горячке не почувствовав боль, с силой пнул нападавшего ногой по колену. Тот согнулся, Александр отсек ему голову и ударом ноги отправил ее в дальний угол.

– Беги, Сашка! – вновь крикнул Олель. – Прыгай! Мы следом!

Александр больше не колебался. Последнее, что он видел в зале медленно надвигающийся призрак, размахивающий мечом Никита и Олель с огромной горящей головней, выхваченной из камина. Александр вскочил на подоконник, увидел, как Олель швырнул пылающую головню на сухие доски пола, оттолкнулся и прыгнул со второго этажа. Удар по ногам оказался довольно сильным, Александр по инерции рухнул на выставленные вперед руки и выронил меч. Подхватив меч, он краем глаза заметил метнувшиеся к нему тени и помчался по мокрой земле к широкому пролому в стене.

Сзади кто-то еще выпрыгнул из окна и припустил следом, но оборачиваться было некогда.

Приземистая фигура упыря преградила ему путь. Сверкнул клинок. Александр успел отскочить, наугад рубанул в темноту и промчался мимо, не сбавляя скорости.

А вот и пролом. Карпов мчался наугад, не разбирая дороги. Сзади слышался топот, подстегивая его и заставляя увеличивать скорость. Никогда в жизни Александр так не бегал.

Через несколько минут, когда легким стало не хватать воздуха, он стал замедлять бег. Ноги налились свинцом и почти перестали повиноваться, и лишь инстинкт самосохранения продолжал гнать его вперед.

Все. Наступило мгновение, когда даже страх смерти не смог бы заставить его сделать хоть шаг. В висках бешено шумела кровь, заглушая топот ног за спиной. У него осталось сил лишь развернуться и обеими руками приподнять меч.

Сквозь заливающий глаза пот где-то очень далеко от заметил отблеск огня – горел замок. На фоне этого относительно светлого пятна он разглядел приближающуюся из темноты фигуру.

Карпов заставил себя дышать ровно и глубоко. Он не обманывал себя насчет умения владеть мечом, к тому же усталость одолела страх, и внутренне ему было уже все равно. Смерть, так смерть. Лишь бы скорее.

Преследователь не торопился. Он приближался, пошатываясь, словно и сам изнемог от долгого бега.

– Ну, иди, нечисть... Иди... – прошептал Александр, стискивая рукоятку меча.

– Ох, и здоров же ты бегать, парень, – ответила фигура знакомым басом Захара.

13

Рассвет застал их уже далеко от проклятого замка. Дождь давно перестал, ветер расчистил небо, и по правую руку от двух устало бредущих людей из болота выкатилось солнце.

– Считай, в рубашке мы с тобой родились, – сказал Захар.

Теперь, при свете, вид у него был ужасен. Весь он с ног до головы был перепачкан в грязи, кожаный подкольчужник изорван, левый рукав весь в засохшей крови, глаз заплыл. Но все же на боку у него болтался меч, а за спиной виднелись лук и колчан со стрелами. Правда, в нем было лишь две стрелы, остальные выпали то ли при при прыжке во окно, то ли во время безумного ночного бега, но все же это был хоть какой-то шанс подстрелить дичь на обед.

– Как мы в темноте в болоте не потонули – ума не приложу, – кивнул вправо Захар.

– Повезло, – согласился Александр.

Кольчуги на нем тоже не было, только куртка поверх кожаной рубахи. Правый рукав лопнул подмышкой по шву, но в остальном, если не считать грязи, одежда оказалась в порядке. Хуже было с самим Александром. Сабля упыря наискось содрала кожу над правой бровью, и всю ночь глаз заливали не только пот и дождь. Сейчас кровь перестала течь, но рана саднила. Сильно болело и правое колено, хотя где и когда он его расшиб, Карпов вспомнить не мог. Костяшки пальцев на левой руке были сбиты и тоже ныли. Но все это были пустяки по сравнению с усталостью.

– Ничего, – ободрил его Захар. – Раз солнышко взошло, значит кончилось их время. Днем у нежити силы нет.

– У меня тоже.

Карпов уселся прямо на мокрую траву и стал искать по карманам курево. Остатки табака остались на месте, правда, подмокшие. Но ничего, раз есть солнце – подсушить не проблема, а вот трубки не оказалось, видно, потерял. Зато в нагрудных карманах нашлись обе полупустые пачки сигарет, укрытые от дождя кожаным подкольчужником. Карпов вытряхнул две сигареты и протянул одну Захару.

Жадно затянувшись, они впервые задумались о своей судьбе.

– Олель говорил, что Гуляй-Поле на юге, а мы на север прем, прикинул Александр. – Ночью-то не до направления было.

– Это точно. – Захар покосился через плечо. – Но ты меня хоть режь, к замку я больше не пойду. Понимаю, что и путь туда, и ребята могут неподалеку оказаться... но не могу – и все.

– Как думаешь – вырвались? – с надеждой спросил Александр.

– Кто ж его знает? Я перед тем, как прыгнуть, лук с колчаном прихватил. Пол-то там сухой был, уже заниматься начал, в аккурат между ребятами и этой нежитью в белом, да и упыри немного отступили. Так что вырваться могли. Я в окно углядел, как у тебя пятки сверкают, да и рванул вдогонку. А вот Ромке-то и разбойником точно хана. Видать, их в подвале и... Не надо было им ходить.

– Откуда было знать?

– То-то и оно. Может, они ту нечисть и разбудили. А с другой стороны – навряд ли. Нежить – она нежить и есть, дух человечий за версту чует. И оружием простым ее не убить, только заговоренным. Видал, как срастались?

Александр кивнул и передернулся, вспомнив ползущие друг к другу разрубленные куски.

– А летающие твари? – спросил он.

– Нетопырей не признал? Хотя, откуда тебе, – вспомнил Захар. – Люди говорят, зубы у них с ядом – укусят человека, и все, он уже в их воле.

– Помню. Брагина укусили... Пошли, что ли? – предложил он, отбросив окурок.

– А куда? – поднялся Захар.

– На север. – Заставить себя вернуться Карпов не смог. – Попробуем болото обойти, не бесконечное же оно.

– Может, и бесконечное. Кто ведает? Хотя, поверни мы на юг, к ночи аккурат к замку подойдем.

При упоминании о замке оба невольно ускорили шаг, но вскоре усталость взяла свое.

Местность оказалась довольно однообразная. Болото справа, невысокие холмы слева, редкие деревья и трава, трава... Вдали за холмами виднелся лес, но от болота пока не отдалялись, вдруг и вправду оно скоро кончится, завернет? Да и от замка хотелось убраться подальше. Очень быстро к усталости прибавился голод – в последний раз ели без малого сутки назад, а поужинать вчера так и не довелось. Еды с собой никакой не было, дичь тоже не попадалась, так что приходилось терпеть.

К полудню голод взял свое. Свернули в лес, и после часа блужданий Захар подстрелил крупного зайца. Им и пообедали, запив водой из ручья. Потом шли до самого вечера, а перед наступлением темноты укрылись в кустах, прижались друг к другу и забылись тяжелым сном.