Текст книги "Нострадамус"

Автор книги: Алексей Пензенский

Стоит отметить, что Рабле чрезвычайно точно пародировал назидательный и туманный стиль тогдашних альманахов, которому позже умело следовал и Нострадамус. Именно альманахи, написанные в подобном стиле, считались лучшими и пользовались наибольшим успехом. Среди гуманистов нередко раздавались насмешки над подобными «точными» предсказаниями. Например, автор знаменитой книги «Кимвал мира» Бонавентюр Деперье также написал и опубликовал большой потешный «астрологический» альманах в стихах.

Как правило, рукописи альманахов готовились весной года, предшествующего тому, на который они рассчитывались. Привилегия (разрешение на издание) выдавалась официальными органами власти осенью, незадолго до публикации. Книготорговцы стремились успеть к традиционной лионской книжной ярмарке, проходившей в начале ноября, чтобы к этому времени выпустить альманахи на рынок. Раскупались они очень хорошо, несмотря на ожесточенные дискуссии вокруг них и обилие подделок, часто искажавших саму идею популярного астрологического прогноза. Астролог Лоран Видель, критик Нострадамуса, так живописал массовую популярность альманахов:

«Месяц назад – это происходило, кажется, в ноябрьские ноны [1555 года], близ того дня, когда пробуют вино, – я находился не на проповеди, но в кабачке „Железная калитка“ в Орлеане. Там были и вино, и компания добрых выпивох-завсегдатаев. [Компания пила полными стаканами, ведя разговор обо всем и ни о чем. ] Болтаясь [за стойкой] в промежутках без дела, кабатчик услышал торговца-книгоношу, который кричал на улице: „Пророчества на продажу!“ Тогда он начал вращать глазами и задирать нос, как продавец штопоров, прося нас позвать этого книгоношу. Что мы и сделали, будучи, со своей стороны, весьма рады его появлению – ведь он нам показал (пророчества) всех сортов. Одни были написаны прозой, другие – туманными и загадочными виршами, третьи были прогнозами легкими для понимания и ясными, как погожий южный день. После прочтения, сравнения и сопоставления этих пророчеств, написанных разными математиками (здесь: астрологами. – А. П.), обнаружились прогнозы совсем одинаковые, вплоть до последнего слова, отличающиеся разве что титульными страницами, где были указаны разные авторы. Происходит это злоупотребление, по моему мнению, не по вине предсказателей, но из-за охочих до прибыли печатников – дело весьма вредное для нашего французского государства».[61]61
  Les Propheties du Seigneur du Pavilion Lez Lorriz. Paris, Pour Antoine le Clerc, 1556. F4v-5rv.


[Закрыть]

Как бы то ни было, с альманахов Нострадамуса началось триумфальное шествие его славы по Западной Европе. Свой первый альманах, как уже говорилось, он выпустил в 1549 году и выпускал брошюры этого рода ежегодно до самой своей смерти, в течение семнадцати лет. Альманахи он публиковал на французском языке, но с многочисленными вставками на латыни, ориентируясь, таким образом, на средний уровень образованности читателя. Альманахи состояли из трех частей. Первая включала в себя подробный календарь на год и данные о движении планет и светил (эфемерид), вторая – пророческие катрены (четверостишия), где в образной форме рассказывалось об основных событиях грядущего года. В каждый свой альманах Нострадамус, начиная с 1555 года, включал 13 катренов – первый общий, о годе вообще, и 12 о каждом месяце в отдельности. По-видимому, успех этой «астрологической поэзии» и подсказал Нострадамусу в дальнейшем идею большой книги пророчеств. Третья, самая объемная, часть альманаха представляла собой развернутые предсказания в прозе на каждый месяц и другие материалы – обращение к читателю, истолкования разных значимых, по мнению автора, астрологических событий и так далее.

Сферы человеческой деятельности, охваченные Нострадамусом в альманахах, весьма широки. Здесь и военные конфликты, и церковные события, и даже кладоискательство:

«Обнаружится сокровище» (Almanach nouveau pour 1562, август).

«По смерти многих людей будут найдены огромнейшие сокровища, спрятанные в земле и в других потаенных местах, в частности, в домах» (Alm. 1563, март).

«Продолжительные грозы, град, бури и неиссякаемые дожди своими потоками откроют древнейшие гробницы и сокровища» (там же, июль).

«Будет найдено сокровище отца» (Aim. 1566, март).

«В эту часть лета неожиданно будут найдены спрятанные большие сокровища, которые будут явлены многим людям, не ждавшим и не надеявшимся на это» (там же, июнь).

Тут же и алхимия, тесно связанная в те годы с порчей монеты и подделкой денег:

«Большой ущерб, урон и неудобство произойдут по причине алхимических дел и подделки монет» (Alm. 1563, март).

«Тригон Марса к Меркурию означает, что люди примутся подделывать и портить все виды монет и прилепятся к алхимии» (Alm. 1563, август).

«Также люди, прежде забросившие [опыты по] трансмутации металлов и другие виды мастерства, основанные на огне, весьма прилепятся к упомянутой трансмутации, не без величайшего довольства самых великих мира сего» (Alm. 1565, февраль).

«Будут такие, кто станет обманывать самых великих метаморфозами металлов, осуществляемых воздействием огня; которые [великие] весьма будут рассержены подделками металлов» (там же, май).

«Некоторые будут вынуждены забросить свое оружие… и, оставив мастерство булатное, примутся за мастерство огненное, и займутся в уединенных, удаленных от скоплений людей местах превращением металлов» (там же).

«Бесконечное число людей тайно отдадутся тому, чтобы понять и постичь проклятые процедуры запрещенных искусств; и бесконечное же число других отдадутся трансмутации металлов воздействием огня» (там же, август).

«Под воздействием тригона Марса к Меркурию некоторые пойдут против древнего закона „Чекань монету прилюдно“; они станут с помощью новейших изобретений по ночам портить монету и подделывать клейменое золото и серебро. Большая часть тайно прилепится к алхимическим занятиям и познанию всяких тайных вещей, посредством которых смогут достичь великого мастерства и тонкости, орудуя гербами, штемпелями и крючьями в местах, удаленных от скоплений людей, чтобы надежнее утаить свое злодеяние» (Alm. 1566, январь).

И так далее – погода и стихийные бедствия, эпидемии и виды на урожай. Истолкование затмений и других планетарных конфигураций дается здесь в совершенно неподражаемом и оригинальном для XVI века стиле. С одной стороны, Нострадамус словоохотлив, и, кажется, ему есть что сказать буквально по любому поводу, но в то же время стиль его предсказаний туманен и часто допускает несколько толкований. Вот несколько катренов из альманахов:

 
1555 год (общий раздел).
Душа получит предвестие от Божественного духа.
Грядут смута, голод, чума, войны.
Потопы, засухи, земля и море окрасятся кровью.
Миру и перемирию [суждено] родиться, прелатам и принцам – умереть.
 

 
Март 1555 года.
О жестокий Марс, какой страх ты вызовешь!
А еще больше – Серп, соединенный с Серебром (Сатурн с Луной. – А. П.).
 

 
Флот, войско, вода, ветер, окружают паразиты.
Перемирие на море и суше, друг соединился с L.V.[62]62
  Возможно, соединение планет. Lune – Луна либо Lune/Venus – Луна/Венера; «друг», в таком случае – Меркурий. В марте 1555 года эти небесные тела находились в непосредственной близости друг от друга в Водолее и Рыбах.


[Закрыть]
 

 
Сентябрь 1555 года.
Небо плачет: ему ли свершить это дело?
Море готовится. Ганнибал строит свои козни.
Дождливый день Святого Дени, флот опаздывает, не молчать,
Не узнал тайну, и что тебя веселит?
 

 
Октябрь 1555 года.
Венера; Нептун продолжит предприятие.
Вольнодумцы заточены, противостоящие в смуте.
Флот в Адрии, города у Темзы.
4-го ночью шум потревожит отдыхающих.
 

 
Июль 1557 года.
Бродячий герольд (Меркурий. – А. П.) идет от [созвездия] Пса ко Льву.
Огонь сожжет город, грабеж, новое взятие.
Замечены легкие галеры, схваченный принц возвращается.
Развед[чик] схвачен галлами, Девственница в соединении с Великим (Венера в соединении с Солнцем. – А. П.).
 

 
Август 1558 года.
Молва окажется пустой, ослабленные связаны.
Бритоголовые взяты, избран Пемпотан.
Падут двое красных и четверо весьма крестоносных.
Дождь – помеха могущественному монарху.
 

 
Декабрь 1558 года.
Игры, пиры, свадьбы, умрет известный прелат.
Молва, соглашение о перемирии, пока враг делает подкоп.
Молва по морю и земле [о] деянии великого Бренна (предводитель галлов, взявших Рим; в переносном смысле – завоеватель галльского, то есть французского, происхождения. – А. П.).
Крики, золото, серебро, врага разобьют.
 

 
Январь 1563 года.
Сколько воды, сколько умерших, сколько оружия готовится.
Ни в чем нет согласия, правитель удержал пленников.
Никогда еще не было столько человеческой крови, ярости, гнева.
Позднее раскаяние, чума, повод к войне.
 

 
Август 1567 года.
Тайные враги будут заточены в тюрьму.
Короли и магистраты удержат там твердой рукой.
Жизни нескольких унесут болезни глаз и носа.
Двое великих уйдут оттуда очень далеко в недобрый час.
 

Вот еще несколько прозаических предсказаний: «В течение всего этого месяца июля в самой глубине Востока, в Вавилонии начнется смертельная война; в дальнейшем они (жители Востока. – А. П.) ослабнут из-за свар между собой. Также смертельная война случится в Персии между теми, кто носит белую чалму, и теми, кто носит чалму синего или небесного цвета; и люди, носящие небесный цвет, пожелают попытаться пройти из Азии через Африку в Европу, чему воспрепятствуют жители Африки.[63]63
  Напомним, что во времена Нострадамуса географы называли Африкой лишь северную, арабо-берберскую часть континента.


[Закрыть] Затем в течение следующего месяца будут заключены некие мирные соглашения, сопровождаемые [все же] постоянной ненавистью, раздором и убийствами между белыми и синими» (Alm. 1565, июль).

«Планеты, собравшиеся в западной части неба, предвещают нам некие зловещие события, которым суждено случиться в этом месяце и следующем, – столь изощренные, что у меня, держащего перо в руке, слезы наворачиваются на глаза. Это произойдет в пределах Франции, от Лиона до Парижа. Кто решит, что это очень далеко, тот будет нашептывать, что это случится далеко; однако [это случится] ближе, чем ему хотелось бы» (рукопись Шавиньи, РР II, с. 247).

«Путь, открытый галлами-христианами варварам, приведет к поражению самих христиан. Ибо в 1655 году варвары захватят все. Поэтому я едва сдерживаю слезы, хотя срок этот и далек. Ибо могущество обитателей Юга поднимется на столь высокий престол, что следует опасаться, как бы варвары через сто лет не заняли [Европу] до сих пределов (то есть до Франции. – А. П.), но это случится не на памяти ныне живущих (РР I, с. 351–352).

Этот туманный и вместе с тем доверительный стиль снискал Нострадамусу широкую известность; именно альманахам он был обязан своей прижизненной славе. За очень редкими исключениями, темой обсуждения среди современников были именно альманахи, а не «Пророчества». Другой причиной славы Нострадамуса как составителя альманахов был всеохватный характер его предсказаний; он стал создателем жанра ренессансного политического пророчества, затрагивающего положение не городов или знатных фамилий, а целых государств. Конечно, и до него астрологи предсказывали политические события (Иоганн Лихтенбергер с его «Prognosticationes», Антонио Торквато с его книгой «De euresione Еurорае», Парацельс), но лишь Нострадамус превратил политические прогнозы в подобие периодического издания.

При этом он не забывал поминать Господне имя – надо полагать, искренне и в любом случае поэтично: «О мой Господин, Господь вечный, Отец, Сын и Святой Дух, в этот ночной час и в этот миг воскресенья 11 марта 1565 года, когда Солнце входит в первый градус знака Овна, сложив руки, я обращаюсь к Тебе с трепетной молитвой, чтобы Ты, в милосердии Своем, простил меня и открыл мои чувства, память и рассудок, дабы я смог правдиво объяснить знаки и предзнаменования грядущего 1566 года, произведя точное суждение по звездам; чтобы Ты даровал мне способность судить о них ясным и чистым умом, удаленным ото всякой земной беседы, с душой, очищенной ото всей мерзости и низости греха, – чтобы я, следуя верной тропой истины, смог возвестить французскому народу, что звезды обещают нам в следующем году».

Как уже отмечалось, ни одного экземпляра альманаха на 1550 год не сохранилось, однако выдержки из него содержатся в рукописи Шавиньи. Неизвестно, выпускал ли Нострадамус альманах на 1551 год – Шавиньи жалуется, что он так и не смог достать эту книжку. Альманах на 1552 год также сохранился в выписках Шавиньи. В том же году были написаны целых два альманаха на следующий 1553 год; отрывки из одного из них также сохранены Шавиньи. Тогда же Нострадамус оформляет в единую книгу плоды своих почти тридцатилетних странствий, в ходе которых он старательно собирал у аптекарей и других сведущих людей рецепты «украшения лица» и различных варений, мороженого, марципанов и прочих лакомств. Это небольшое по объему сочинение получило типичное для того времени длиннейшее название: «Превосходная и весьма полезная книжица, необходимая всем, кто желает ознакомиться с множеством дивных рецептов, разделенная на две части. Первая рассказывает о разных способах приготовлять всевозможные румяна и ароматы для украшения и обеления лица. Вторая показывает нам способы и приемы изготовления варенья многих видов, из меда, сахара и обработанного теплом вина, полностью разбитая на главы, как об этом пространно сообщается в содержании. Заново составлена магистром Мишелем де Нотрдамом, доктором медицины из Салона-де-Кро, что в Провансе». Книга известна также под кратким названием «Трактат о притираниях» – такое название носило одно из последующих изданий.

Кулинарные и косметические книги только начали появляться и быстро завоевывали популярность в самых широких читательских кругах. Книга Нострадамуса попала в эту волну читательского спроса и выдержала несколько переизданий, в том числе и на иностранных языках. Очевидная цель ее – донести до широкой публики опыт практикующего врача-терапевта. Длинное предисловие знакомит нас с некоторыми фактами из биографии автора, его взглядами на призвание медика, а также соображениями по поводу состояния современной ему медицины. Особо отметим итальянское влияние на книгу Нострадамуса – многие кулинарные рецепты он, по его словам, привез из Италии, где под влиянием Византии и арабских стран культура косметики и ухода за телом распространилась куда шире, чем на севере Европы.

Рецепты и советы Нострадамуса, предложенные в «Книжице», предельно близки к реальности. Они не содержат никаких магических «ужасов», свойственных подобной литературе того времени; среди ингредиентов нет ни сушеных змей, ни ядовитых растений, ни иных веществ волшебного свойства. Компоненты приводимых Нострадамусом составов вполне доступны; отдельно оговорены варианты рецептов для тех читателей, которые не могут позволить себе приобрести некоторые особенно дорогие ингредиенты. И хотя не всем медицинским и косметическим рекомендациям Нострадамуса можно следовать сегодня, они более рациональны, чем рецепты большинства современных ему медиков. Кулинарная же часть книги выше всяких похвал. В ней Нострадамус сосредоточил свое внимание на разных прохладительных напитках – сидрах, крюшонах, шербетах, вареньях из персиков, апельсинов и других плодов, по его словам, достойных стола королевской особы. Это лучшие образцы того, что могли предложить итальянская, провансальская и французская кухни.

Изучая эту книгу сегодня, приходится признать, что Нострадамус как кулинар и косметолог много сильнее Нострадамуса-стилиста. Судя по тексту, он куда лучше писал на латыни или провансальском языке, чем на французском, который явно не был для него родным. Неуклюжее построение фраз и некорректные обороты, которыми он пользуется, затрудняют понимание некоторых его мыслей. Впрочем, в том, что касается собственно рецептов, его пассажи не допускают двоякого толкования – ими вполне можно пользоваться и сегодня.

Для склонных к кулинарным экспериментам читателей приведем несколько рецептов Нострадамуса:

«Варенье из груш.

Возьмите маленьких груш любого сорта, годящихся для консервирования согласно природе вашей провинции и вашим знаниям. Снимите с них кожуру и почистьте их как только сможете. Если черенки кажутся вам слишком большими, слегка подрежьте их, хотя пусть уж лучше они будут слишком длинными, чем слишком короткими, чтобы было легче взять их, когда пожелаете.

Очистив груши, вымойте их в холодной воде так, чтобы они не потемнели. Помыв, доведите их до кипения в любом сосуде в хорошей ключевой воде или в лучшей, какую сможете найти, и проследите за тем, чтобы они достаточно проварились (чтобы, когда вы колете их булавкой, она входила в них легко). Как только они проварятся, снимите груши с огня, извлеките их шумовкой и остудите в чистой воде, а затем положите на хорошую, чистую белую ткань и оставьте на какое-то время, чтобы они подсохли. Когда груши подсохнут, положите их в фаянсовый, фарфоровый или обычный керамический сосуд и переверните его вверх ногами, чтобы остатки воды стекли до последней капли.

Затем возьмите достаточное, на ваш взгляд, количество сахара и растворите его в таком же, не большем и не меньшем, объеме воды, а когда он растворится, при необходимости профильтруйте раствор. Впрочем, если ваш сахар в головах, а особенно если он еще и мадейрский, то нет нужды очищать его, так как он от природы белый. А все потому, что когда производится сахар, рыхлая глина насыпается на верхушку банки, чей заостренный конец находится в маленьком отверстии, через которое из сахара истекают отстой и вся влага. И то, что остается наверху, в широкой части, чище всего. Когда сахар начинает высыхать, он покрыт ошметком сухой глины, прикрывающей его и поглощающей влагу.

Вот поэтому-то и возьмите сахар из широкой части сахарной головы, а когда он подтает, разогрейте его в воде до сиропа, а потом дайте немного остыть. Когда сироп охладится, положите туда груши. Если же вы увидите, что груши переварились, добавьте побольше горячего сахарного сиропа, чтобы они стали покрепче. Когда сироп два дня настоится в горшке с грушами, вновь отдельно доведите его до кипения, а когда он полностью остынет, опять налейте в посуду с грушами. Дайте ему постоять четыре дня, вылейте сироп в кастрюльку, а груши переложите в миску или в горшок и поместите в каждую грушу 1–2 гвоздики и немного корицы. Сделав это, верните груши в их сосуд и еще раз нагрейте сахарный сироп. Когда он закипит, залейте им груши и как следует закройте горшок. Теперь у вас есть варенье, достойное быть поданным к столу королевской особы…

Как приготовить айвовое желе необычайной красоты, качества и аромата, достойное быть поданным к королевскому столу и сохраняющееся долгое время.

Возьмите айвы по вкусу, полностью созревшей и желтой. Нарежьте ее на четвертинки, не очищая их (тот, кто очищает, не ведает, что творит, ибо кожица усиливает аромат), и разделите каждую четвертинку на 5–6 кусков. Уберите семечки, потому что плод прекрасно превращается в желе и без них. Нарезав айву, отварите ее в достаточном количестве воды до готовности, почти до того момента, когда она начнет сморщиваться. Когда она целиком сварится, сцедите отвар через кусок плотного полотна и отожмите плоды так сильно, насколько это возможно. Затем положите в них мадейрского сахару из расчета полфунта сахара на 6 фунтов отваренной айвы и держите на слабом огне древесного угля, пока сахар не уменьшится заметно в объеме. После этого ослабьте огонь, чтобы айва не подгорела по краям – это может дать желе плохой цвет. Затем, уже ближе к концу готовки, чтобы узнать, подошло ли желе, возьмите каплю его лопаткой или серебряной ложкой и положите на тарелку. Если вы увидите, что, когда она охлаждается, то без всякой посторонней помощи превращается в шарик, то это значит, что желе готово. Снимите его с огня, подождите, пока осядет пена, а затем разлейте еще горячий отвар по маленьким деревянным или стеклянным посудинам. И если вы хотите что-нибудь написать или выгравировать на дне посуды, то это легко сделать, ибо надпись легко будет видна. Цветом это желе как восточный рубин. Цвет его настолько превосходный – а вкус еще лучше, – что это желе можно давать как больным, так и здоровым…

Как приготовить апельсиновое варенье, обладающее превосходным вкусом.

Возьмите несколько апельсинов и разрежьте каждый на 4 или 6 долек, но не меньше, чем на 4. Удалите мякоть и зернышки, чтобы не осталось ничего, кроме кожуры. Полученные корки замочите в хорошей чистой воде, добавив в этот первый раз добрую пригоршню соли, потому что соль избавит апельсины от избыточной горечи. Оставьте корки на 24 часа, затем замените воду на свежую. Продолжайте в том же духе 9 дней. По их истечении прокипятите корки в хорошей родниковой воде, чтобы, когда вы ткнете в них булавкой, она легко входила в них. Когда булавка будет легко входить в корки, снимите их с огня и шумовкой переложите в холодную воду. Когда они охладятся, слегка обсушите их при помощи белой полотняной ткани, и, убрав часть воды, наполните корками стеклянный или керамический сосуд.

Затем возьмите 2–3 фунта сахара, в зависимости от объема сосуда, и, если сахар хорошего качества, не очищайте его, а просто растворите в массе воды, равной всему сахару. Когда он растворится, тщательно прокипятите его до консистенции сиропа. Снимите с огня и дайте остыть. Когда сироп остынет, положите в него корки и дайте сиропу как следует впитаться в них. На следующий день слейте упомянутый сироп в миску, убрав кожуру, доведите его до кипения, как и раньше, и снова дайте ему остыть. Затем верните его в сосуд с корками и дайте постоять 3 дня. В конце третьего дня вновь вскипятите его, как раньше. Когда сироп закипит, бросьте в него корки и верните на огонь 5 или 6 раз, но не больше, иначе они станут слишком твердыми. Затем снимите его с огня, снова дайте остыть, поместите его назад в сосуд и не трогайте месяц или около того. Если через месяц вы сочтете, что его нужно вновь вскипятить, сделайте это, иначе же оставьте как есть.

Если вы хотите, то после того, как сироп полностью прокипятится, вы можете добавить в него маленькую палочку корицы и несколько зубчиков гвоздики, истолченные вместе, что придаст варенью исключительно ценные свойства. Если же вы желаете сварить ваши апельсиновые корки в меду, возьмите меда по вкусу, поместите его в миску и растапливайте до тех пор, пока вся пена не соберется наверху, и тогда дайте ему остыть. Затем снимите пену шумовкой или ложкой с отверстиями и выбросьте ее. Затем возьмите очищенный мед, добавьте к апельсинам и продолжайте дело так, как это описывалось для сахара…

Как приготовить вкуснейшее варенье из сорта вишни, который в Италии называется «амарена», лучшим и превосходнейшим в мире путем, так что даже если оно стоит уже год, кажется, что оно сделано в этот же день.

Возьмите лучших амарен, вкусных и зрелых (ибо если они созрели не до конца, после готовки от них останутся лишь кожица и сердцевина) и отрежьте черенки, если они вам кажутся чересчур длинными. Наберите их 3 фунта или около того. Затем возьмите полтора фунта сахару и растворите его в соке 3–4 фунтов других вишен. Позаботьтесь о том, чтобы сахар был без задержки растворен в соке, как только последний будет извлечен из вишни. Затем поставьте сок на огонь и убедитесь, что сахар растаял. Вскипятите его так быстро, как это возможно, и, когда он закипит, снимите всю пену, плавающую на поверхности. Сняв пену и увидев, что ваш сахар стал красным, как и вначале, и полностью очистился, не дайте ему убежать, но немедленно, не снимая с огня, положите в него заготовленные амарены, помешивая их не слишком быстро и не слишком медленно и все время снимая пену с поверхности лопаткой.

Не снимайте их с огня, пока они не сварятся полностью без необходимости вновь ставить их на огонь. В ту же пору поместите одну каплю на оловянную подставку, и когда увидите, что она не стекает в каком-либо направлении, варенье готово. Как только вы увидите, что оно дошло до кондиции, вылейте его еще горячим в маленькие емкости по 3–4 унции каждая. Тогда вы получите превосходные красные амарены, обладающие чудесным вкусом, который сохранится надолго.

Я бывал во многих сторонах света и знакомился с людьми, готовившими амарены тем или иным образом, и, если я буду описывать все, что я повидал, не хватит бумаги. Я мог бы решить, что лучше всего готовят их в Италии, но там (по крайней мере, по моим наблюдениям) к этому подходят ужасно [неаккуратно]. Я видел, как его несколькими методами делают в Тулузе, Бордо и Ла-Рошели, на всем протяжении Гиени и Лангедока, по всему Провансу, Дофине и Лионне. Но я никогда не встречал лучшего способа, чем этот. В Тулузе вишни кипятят 5–6 раз, так же как в Бордо и Ажене. В результате, когда им 5–6 месяцев, они портятся – иногда загнивают, иногда высыхают. Если вы хотите сохранить их надлежащим образом, вам следует использовать в качестве жидкости только сок амарен, так как он увеличивает их ценные свойства, мякоть и вкус настолько, что, если больной человек съест хотя бы одну вишню, она подействует на него как бальзам или иное укрепляющее средство. А через год они точно таковы, как в день, когда были приготовлены».

Можно отметить, что стиль кулинарно-косметического сочинения Нострадамуса – рассудительный, рациональный, временами иронический, – контрастирует с «Пророчествами», которые будут опубликованы тремя годами позже и чей стиль будет загадочным, темным и тревожным. К этому периоду относится, по-видимому, изменение мироощущения Нострадамуса. Еще в 1552 году в своей кулинарной книге он горько жаловался: «…в Салоне, где я проживаю, я нахожусь… среди скотов и варваров, смертных врагов словесности и досточтимой образованности». Однако уже годом спустя все неожиданным образом изменилось: он завоевал у горожан авторитет ученого и уважаемого человека. Городские власти обращались к нему всякий раз, когда требовалось сочинить приветственный адрес важному гостю или составить надпись на каком-либо памятнике.

Так, в 1553 году Нострадамус принял живейшее участие в торжественном открытии консулами Салона общественного фонтана. Он составил надпись на латинском языке, которую вырезали на трехстороннем мраморном фронтоне:

«1553

SI HVMANO INGENIO PERPETVO SALONAE CIVIB. PARARI VINA POTVISSET

NON AMOENVM QVEM CERNITIS FONTEM AQVARVM. S.P.Q. SALON. MAGNA

IMPENSA NON ADDVXISSET DICTA. N. PALAMEDE MARCO ET ANTON. PAVLO COSS.

M. NOSTRADAMVS DIIS IMMORTALIB. OB. SALONE-NESES. M.D.LIII».

Вот ее перевод: «Если посредством человеческого мастерства сенат и магистраты Салона могли бы вечно обеспечивать вином своих сограждан, им не пришлось бы воздвигать с большими расходами, в дни консульства Антуана Поля и Паламеда Марка, скромный источник воды, который вы видите здесь. Бессмертным богам – М. Нострадамус для жителей Салона, 1553». Стиль надписи точно копирует античные образцы вплоть до обращения к языческим божествам, которое могло сойти с рук только в условиях повального увлечения античной культурой.

В том же 1553 году Нострадамус пишет альманах на следующий год, опять-таки дошедший до наших дней только в выписках Шавиньи. Он был напечатан в Лионе в типографии Берто Бургундца. Нострадамус отправил издателю рукопись пешим курьером, но оттиски, доставленные автору, были полны опечаток и искажений. Разъяренный предсказатель передал право на публикацию другому лионскому печатнику – Антуану де Руйе Лизеро. По этому поводу была оформлена официальная доверенность, датированная 11 ноября 1553 года. А 18 декабря у Нострадамуса и Анны Понсар рождается сын Сезар, будущий видный деятель провансальской культуры и биограф отца. К тому времени у супругов уже была дочь Мадлен, появившаяся на свет двумя или тремя годами раньше. Позже в семье, с промежутком в год-два, родились еще четверо детей – Шарль, Андре, Анна и Диана.

В 1554 году Салон был взбудоражен тревожной вестью – на свет появились сразу два урода, человек и животное. Как уже отмечалось, к подобным событиям в те времена относились настороженно, видя в них предзнаменования больших несчастий. В конце января или начале февраля в местечке Сена, что в 12 километрах к северу от Салона, родился двухголовый ребенок. Он был доставлен Нострадамусу, который вместе с другими учеными осмотрел его и пришел к выводу, что страшный младенец являет собой крайне дурной знак.[64]64
  Nostredame С. de. Histoire et Chronique de Provence. P. 775.


[Закрыть] Через полтора месяца из Оргона, лежащего в 5 километрах к северо-востоку от города, был доставлен двухголовый козленок. Нострадамус настолько поразился этой мрачной игре природы, что созвал целый консилиум. В него, в частности, вошел Паламед Марк, тогдашний первый консул Салона. «Комиссия» была расширена за счет губернатора Прованса Клода Савойского, графа де Танда, и барона де Ла Гарда – знаменитого флотоводца, адмирала Восточного флота, бывшего прежде послом Франции в Османской империи. Граф и барон, равно как и Паламед Марк, были близкими друзьями и покровителями Нострадамуса. В завещании пророка (назначившего, кстати, Паламеда своим душеприказчиком) фигурирует астролябия, презентованная ему де Ла Гардом. Губернатор неоднократно защищал Нострадамуса от врагов – особенно позднее, когда во Франции разразилась гражданская война. Но уже в 1554 году тот считал необходимым сообщать графу де Танду о феноменальных событиях, которые, по его мнению, могли предупредить о грядущих трудностях.

В том же году, во время Великого поста, Нострадамус стал свидетелем падения необычайно крупного и яркого метеора или болида, о чем он написал подробное сообщение, адресованное губернатору Прованса. Вскоре оно было издано на немецком языке в Нюрнберге Иоахимом Геллером, печатником и астрологом, близким к одному из лидеров протестантов Филиппу Меланхтону. Французский оригинал не сохранился, поэтому приведем перевод с издания Геллера:

«Страшный и чудесный знак, увиденный многими людьми в субботу 10 марта, в канун воскресенья Judica, между семью и восьмью часами в Салоне во Франции.

Блистательному, светлейшему и могущественнейшему господину Клоду, графу де Танду, шевалье короля и монаршего ордена, губернатору Прованса, от Мишеля де Нотрдама, его скромного послушного слуги – поклон и приветствие.

Благородный господин, когда я изучал звездные конфигурации на первый день февраля нынешнего 1554 года, ужасающее и ужаснейшее зрелище явилось здесь, в Салоне, 10 марта между 7 и 8 часами вечера. Оно наблюдалось, как мне сообщили, до самого Марселя, затем до Сен-Шама около моря, поблизости от Луны, которая в этот момент почти достигла первой четверти: великий огонь пришел с востока и направился к западу. Этот громадный огонь, такой яркий, что он походил на большой пылающий жезл в форме факела, произвел необычайный взрыв, из которого изошли языки пламени, как из раскаленного докрасна железа под молотом кузнеца. И этот огонь бросал многочисленные искры, сверкающие подобно серебру и разлетавшиеся на огромное расстояние, подобное протяженности Млечного пути, именуемому также Галактикой, с быстротой стрелы и с великим грохотом и треском, immensum fragorem (лат.: безмерным грохотом), как говорят поэты, выглядевшим как листья, сдуваемые с деревьев жестоким ветром.