Текст книги "Чем черт не шутит"

Автор книги: Алексей Калугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Алексей Калугин
Чем черт не шутит

Глава 1

Ворона сидит на ветке. Прямо напротив окна. И смотрит на меня антрацитовым глазом.

Неделю назад на ленте новостей появилось сообщение о том, что умер Макс Роуч. А сегодня утром я прочитал о смерти Завинула. И мне вдруг сделалось не по себе.

Нет, я не боялся смерти. Я подумал о том, что станет с этим миром, когда уйдут лучшие из лучших. Кто придет им на смену?

Поскольку ответа на этот вопрос у меня не было, я заперся дома с бутылкой джина и включил Weather Report. Я слушал все по порядку, не пропуская концертники. И с каждым диском мне становилось все более грустно и тоскливо. Просто так, без причины. Потому что жизнь такая, как она есть. Потому что ни один ее миг невозможно вернуть назад. Потому что за окном накрапывает нудный осенний дождь. А на суку сидит мокрая, тоже недовольная жизнью ворона. И, поскольку ворона не держала в клюве даже махонького кусочка сыра, оставалось предположить, что мудрая сия птица придерживается атеистских взглядов.

Я сидел в кресле, расслабленно вытянув ноги. Одна рука свешена через подлокотник, другая слегка покачивает в такт музыке стакан с джином и тоником. А подтаявшие кусочки льда тихо звякают о стекло.

Я вовсе не собирался напиваться. Мне просто хотелось послушать хорошую музыку и вспомнить великих музыкантов. А бутылка – так, чтобы не совсем уж одиноко было. Я и отпил-то из нее всего на два пальца.

Когда пришел Гамигин, играл диск «Domino Theory».

– Отдыхаешь? – не то с укоризной, не то с завистью посмотрел на меня Анс.

– Нет, – честно признался я.

Анс обошел кресло сзади и встал по левую руку от меня. Наверное, он смотрел на меня с осуждением. Ну, а я глядел на дно стакана. Там не происходило ничего интересного. Но смотреть на Анса мне и вовсе не хотелось.

– У тебя проблемы?

– С чего ты взял?

– С того, что ты пьешь не пиво, а джин.

Я усмехнулся и пригубил стакан.

Гамигин был прав – вкус крепкого спиртного мне совершенно не нравится. Потому я и лью в стакан тоника больше, чем джина. Примерно раза в три.

– Анс, я уважаю тебя за то, что ты понимаешь толк в пиве. Но в джазе ты ни черта не смыслишь!

И вот теперь я перевел взгляд на Гамигина.

Как и всякий демон, Анс терпеть не мог все эти человеческие присказки насчет чертей. Вряд ли он воспринимал это на свой счет. Однако за державу демону было обидно.

Черта я помянул не случайно. Мне хотелось, непременно хотелось зацепить как-то Гамигина, вывести его из равновесия, которое являлось его обычным состоянием. И это при том, что Анс Гамигин был не просто моим партнером по работе, но еще и самым близким другом. Не помню точно, но, кажется, Император Ху сказал что-то насчет того, что, когда нам плохо, мы стараемся сделать больно тем, кто нам ближе всего. Наверное, чтобы далеко не тянуться.

Анс снова обошел кресло сзади и оказался по правую от меня руку.

– Ты когда последний раз разговаривал с Лоей?

– Никогда.

Я сделал большой глоток из стакана. Слишком большой. А потому закашлялся.

Анс дождался, когда я прочищу горло и вытру набежавшие слезы. Вот что-что, а ждать он умел. Как никто другой. И, когда, откашлявшись, я потянулся за салфеткой, чтобы вытереть губы, он сказал:

– Лоя хочет выйти из дела.

– Что?! – Услыхав такую новость, я едва не вывалился из кресла. Выпавший из руки стакан тренькнул, ударившись об пол, но каким-то чудом остался цел. – Что значит «хочет выйти из дела»? С чего это вдруг? И – куда?..

Анс с деланным безразличием пожал плечами.

Я открыл рот, собираясь что-то сказать. Но вдруг понял, что сказать-то мне нечего. Несмотря на первую реакцию, новость, принесенная Ансом, не стала для меня неожиданностью. Я был не слепоглухонемой идиот и понимал, что все к тому идет. Я не знал только, когда и как именно это случится. И, честно говоря, я думал, что Лоя сама мне об этом сообщит, а не пошлет дурным вестником Анса.

Наверное, со стороны я выглядел довольно-таки глупо.

Демону надоело смотреть на мой разинутый рот. Он толкнул мыском ботинка лежащий на полу стакан, подошел к шкафу с дисками и стал изучать репертуар. С его стороны это был сверхделикатный жест. Сколько я ни пытался привить Гамигину интерес к музыке, ему вполне хватало одного диска с дурацким названием «The Best Songs Of All Times And Nations». И вы бы только послушали, что это были за песни! По счастью, помимо извращенных музыкальных пристрастий, у Гамигина имелось множество других несомненных достоинств. Одним из которых являлась уже упомянутая деликатность. А еще он был мой самый лучший друг.

Я начал потихоньку собирать мысли в кучку.

– Лоя сама тебе сказала, что собирается выйти из дела?

– Забыл, что мы телепаты?

Анс даже не обернулся – продолжал делать вид, что с интересом просматривает мою коллекцию дисков.

– Ну, да. – Я хотел было кивнуть, но в последний момент передумал и в результате странно дернул головой. Хорошо, что Анс меня не видел. А то бы решил, что у меня это нервное. – Демон может телепатически общаться со своим сородичем при условии обоюдного согласия.

Анс перешел к следующей полке с дисками.

– Лоя позволила тебе узнать, что она собирается уйти?

– В точку, Пинкертон. – Анс выдернул диск из плотного ряда и обернулся: – Можно я возьму послушать?

Это был диск «Their Satanic Majestic Request». На мой взгляд, одна из лучших, сильно недооцененная работа «роллингов».

– Тебе не понравится.

– Тема любопытная.

– Это было записано еще до открытия Врат.

– Ну и что?

– В те золотые времена ангелы и демоны для большинства людей были чисто абстрактными фигурами. Либо фольклорными персонажами. Тебе что больше нравится – абстракция или мифология?

– Я просто хочу послушать музыку.

– Ты никогда не слышал этот диск?

– Нет.

– Тогда бери.

– Спасибо.

Анс сунул диск в карман.

– На улице дождь? – спросил я, заметив влажные пятна на его длинном, черном кожаном плаще.

– А ты посмотри в окно.

– Не хочу.

– Тогда поговори с Лоей.

– О чем?

Анс взял со стола бутылку, посмотрел на этикетку и весьма неодобрительно хмыкнул.

– Ты не понял, что я сказал?

– Лоя выходит из дела.

– И это все?

Меня вдруг прорвало. С чего этот черт решил, что меня нужно учить уму-разуму? В конце-то концов! Я слушаю Weather Report! Получаю удовольствие! И тут врывается черт со своим идиотским сообщением о том, что Лоя, видишь ли, выходит из дела!..

– Это значит, что нам теперь придется менять всю атрибутику нашего частного сыскного агентства! Начиная с визиток и заканчивая входной дверью! На которой аршинными буками написано «Каштаков, Гамигин и Розье»! И мне даже думать не хочется о том, во сколько нам это обойдется!

– Димка, ты дурак.

Вот и все, что сказал Анс в ответ на мою гневную тираду. Сказал спокойно, почти без эмоций, вроде как просто констатируя факт. Но при этом он еще и смотрел на меня, как на законченного идиота.

Я молча развел руками. Мол, признаю сей факт, но ничего не могу поделать; принимайте меня таким, как есть, или не принимайте вовсе. Вот так.

Я потянулся за бутылкой. Но демон схватил ее первым и переставил на дальний конец стола.

– Ты же не хочешь, чтобы она уходила.

– Конечно, не хочу.

– Ну, так не будь дураком, скажи ей об этом!

– Она это знает.

– Дурак, – безнадежно махнул рукой Анс.

– Хорошо. – Я решил не вступать в бессмысленный спор. – Ты уже трижды назвал меня дураком. Доволен?

– Нет.

– И сколько же раз тебе нужно это повторить, чтобы получить полное удовлетворение?

Гамигин озадаченно поджал губы. И во взгляде его появилось что-то новенькое. Отдаленно напоминающее сочувствие.

– Знаешь, что я никак не могу понять?

– Наверное, как Чарли Паркеру удавалось извлекать божественные звуки из полой железяки?

– Или как двум любящим друг друга людям удается постоянно ссориться.

Я очень постарался и придал лицу выражение полного клинического идиотизма.

– Это ты о ком?

– Дурак.

– Четвертый раз!

– И я все еще не удовлетворен.

– С чего ты взял, что Лоя меня любит?

– Не прикидывайся дураком.

– А, так значит, я только прикидываюсь!

– Мы – телепаты!

– Постой. – Мне вдруг показалось, что в нашем разговоре я упустил нечто очень важное. И это заставило меня мигом прекратить валять дурака. – Ты хочешь сказать, что Лоя сама дала тебе прочесть эту мысль?

– Поздравляю, Пинкертон!

В усмешке, которой сопроводил эту реплику демон, сарказма было больше, чем косточек в гранате.

– Но – зачем?

Анс с досадой цокнул языком и головой покачал:

– Нет – не Пинкертон.

– Ты хочешь сказать…

Я начал фразу нарочито медленно, надеясь, что Анс не выдержит и перебьет меня.

Так и случилось.

Вот только слова демона были совсем не теми, что я ожидал.

– Я сказал уже все, что хотел. Теперь очередь за тобой. Ступай, поговори с Лоей.

– О чем, по-твоему, я должен с ней говорить?

– Это уж тебе виднее. На твоем месте я бы первым делом извинился.

– За что?!

– Да без разницы! За все сразу! Ты что, женщин не знаешь?

– Таких, как Лоя, – нет.

– Женщины, даже такие, как Лоя, обожают прощать. А для того, чтобы она могла тебя простить, нужно сначала принести извинение. Все равно за что.

Я ненадолго задумался. Даже глаза прикрыл, чтобы сосредоточиться. Я попытался найти хотя бы тень чувства вины. Хотя бы блеклое ее подобие. Но, как ни крути, выходило, что мне просто не за что себя винить. Я был чист и невинен как младенец. Можно даже сказать, как агнец божий – но демон бы этого не понял. Поэтому я только головой затряс.

– Я не чувствую себя виноватым.

– Хорошо. – Анс сложил руки на груди. Это означало, что он готов всерьез за меня взяться. – Из-за чего вы поссорились последний раз?

Последний раз? Этих последних разов было столько, что я со счета сбился! Впрочем, если подумать… Как следует подумать… Да! Это было в субботу. Хороший был день. Солнечно, но не жарко. Деревья все в золоте стоят. А та листва, что уже облетела, прикрыла мусор на газонах. Использованных шприцев и презервативов почти не видно. Осень, которую я люблю. А Лоя ненавидит. Ее, видишь ли, раздражает яркое солнце и слишком голубые небеса. И еще ей захотелось узнать, какому идиоту пришло в голову выкрасить мусорные ящики в веселенький розовый цвет? Я ей сказал. Она не поверила. Мы хотели пообедать в суши-баре, скомбинированном с пиццерией. Тогда мне это казалось замечательной идеей – Лоя любит то, что едят палочками, я готов согласиться на макароны и пиццу. Теперь я понимаю, что лучше бы нам этого было не делать. Я могу в мельчайших деталях восстановить все, что произошло после того, как хостес усадила нас за столик. Могу, если постараюсь, припомнить каждую фразу из тех, которыми мы обменивались. Но вы все равно не поймете, почему менее чем через полчаса я чувствовал горький стыд за себя самого, за то, что я полнейшее ничтожество, да и вообще ни на что не годен. Почему? Да потому что я и сам этого не понимаю. Лоя постоянно улыбалась мне и говорила милые слова. Но то, как она это делала… Мне не удастся это передать, как бы я ни старался. И, что самое главное, она вовсе не пыталась меня обидеть или хотя бы поддеть. Нет! Совсем наоборот! Она демонстрировала мне свои чувства. А мне было из-за этого стыдно. И не за нее, а за себя.

– Она постоянно, все время доказывает мне свое превосходство, – пожаловался я Ансу.

– Так.

Демон смотрел на меня так, будто не видел ничего противоестественного или хотя бы необычного в том, что я сказал.

– Ты находишь это нормальным?

– Абсолютно. Любая демоница хочет заботиться о своем мужчине. А у тебя не должно быть сомнений в том, что она на это способна.

– Я и не сомневаюсь.

– Так в чем же тогда проблема?

– В том, как она демонстрирует свое горячее желание стать моей женщиной. То есть демоницей.

– А, я, кажется, понимаю. – Анс улыбнулся и погрозил мне пальцем, как нашкодившему пацану. Причем нашкодившему не по-крупному и не по злому умыслу, а так, по глупости. – Ты воспринимаешь Лою как женщину.

– Прости, а как еще я должен ее воспринимать?

– Она – демоница!

– И что? При этом она не женщина?

– Женщина. Но… – Анс направил на меня указательный палец, будто ствол пистолета. – Она – демоница.

– Так, хорошо. – Я поднял руки и, не зная, что бы еще с ними сделать, пригладил волосы. – Ты хочешь сказать, что она унижает меня, потому что я не демон?

Анс усмехнулся.

– Был бы ты демоном, тебе бы еще не так досталось. Я полагаю, Лоя сдерживает себя, понимая, что ты… – На секунду-другую демон умолк. Видимо, подбирая верную формулировку. Такую, чтобы по сути, но не обидно. – Воспитан в иной культурной среде.

Надо же, как политкорректно завернул!

– Так это у нас с ней межкультурный конфликт?

Мне казалось, что мои слова пропитаны сарказмом, как окурок сигары никотином. Но Анс этого не заметил. Либо предпочел сделать вид, что не заметил.

– Как бы там ни было, все ваши противоречия непринципиальны. Для того, чтобы разобраться с ними, достаточно постараться понять друг друга. И в чем-то пойти на уступки. – Слушая Анса, я тихонько кивал. Просто так, чисто механически. Но Гамигин, видно, решил, что сумел убедить меня. – Согласись, у вас нет веской причины для расставания. – Я еще раз кивнул. – Ну, а кроме того, подумай, что станет с агентством без Лои?

Как опытный игрок, Анс приберег самый крупный козырь, чтобы выложить его последним. С учетом того, что до этого игра шла почти на равных, такой ход должен был потрясти, ошеломить и смять противника. Что, собственно, и произошло.

Анс был прав.

Тысячу раз прав!

Детективное агентство «Каштаков, Гамигин и Розье» невозможно было представить без любой из трех его составляющих. Конечно, когда-то я и один справлялся с работой частного детектива. Но это был другой уровень. С приходом Анса и Лои я как будто пересел с мопеда в «Бентли». И, честно говоря, мне не хотелось возвращаться назад.

Втроем нам удалось вывести работу детективного агентства на новый уровень. Прежде, расследуя то или иное дело, я мог полагаться лишь на собственную сообразительность и наблюдательность, умение сопоставлять и делать выводы. А для того, чтоб собрать необходимую информацию, мне приходилось как бобику носиться по городу и платить осведомителям. Помнится, впервые ознакомившись с моими методами работы, Гамигин пришел в ужас. Демону было непонятно, как, действуя подобным образом, можно добиваться результатов? Поэтому первым, чем он занялся, став полноправным партнером нашего детективного агентства, это учредил отдел научной криминалистики. Который сам и возглавил. Теперь он занимался сбором и изучением вещественных доказательств. А Лоя заведовала информационной частью. Честно говоря, я не был слишком хорошо знаком с ее методами сбора информации. Но полагаю, что некоторые из них являются не вполне законными. Остальные же – так и вовсе тянули на несколько уголовных статей. Однако ж, Лоя еще ни разу не прокололась. Она умела подслушивать, подглядывать, мгновенно копировать гигантские объемы информации, взламывать самые сложные коды и пароли… Я бы затруднился сказать, что она не умела делать. Кстати, готовила она тоже замечательно. Вот только не любила этим заниматься. Ну, и что также немаловажно, клиент, однажды заглянувший в наше агентство, пусть даже по ошибке, непременно возвращался. Хотя бы лишь за тем, чтобы бросить еще один томный взгляд на детектива Розье. Которая, встречая гостей, дивненько изображала глупенькую, неопытную и страшно наивненькую секретаршу. Она не имела никаких планов на этих мужчин, а потому вела себя с ними именно так, как им нравилось. И как в представлении любого мужчины должна вести себя истинная женщина. С гордостью несущая это славное имя. А вот со мной Лоя Розье вела себя совершенно иначе. Естественно, не на работе, а когда мы оставались наедине. Не знаю, может быть, кому-то и нравится, когда его постоянно называют зайкой и котеночком и при этом еще гладят по головке. Меня же такое поведение Лои просто бесило. И окончательно выводило из себя, когда она принималась при всех, чуть ли не демонстративно, объяснять мне, что я не так сделал. По любому, самому незначительному поводу. Возможно, делала она это из самых лучших побуждений. И если позже, успокоившись, я удосуживался разобрать приводимые Лоей аргументы, то, как правило, выяснялось, что она была права. Но чувствовал я себя при этом… Ну, скажем, не совсем мужчиной. Вот так.

И хватит об этом!

Сейчас речь идет не о наших с ней отношениях, а о том, что она является незаменимым членом нашей замечательной команды. Замечательной во всех отношениях.

Дела нашего агентства очень скоро пошли в гору. Мы стали известны, почти как охотники на привидений. Мы старались помочь каждому, кто к нам обращался, но временами чисто физически не могли справиться с наплывом посетителей и перенаправляли клиентов к конкурентам. Которые для нас уже таковыми не являлись. Нам даже удалось раскрыть пару преступлений, перед которыми спасовала городская милиция. Хотя, может быть, и не спасовала вовсе, а просто решила закрыть на эти преступления глаза. По каким-то своим причинам. Которых может быть очень много. Особенно у московской милиции.

На мне же лежала основная работа с клиентами, с представителями местной власти, органами правопорядка и мелкими правонарушителями, имеющими привычку расплачиваться информацией за право оставаться на свободе и творить свои мелкие пакости.

И что же теперь?

Все бросить?

Из-за девчонки?

Пусть даже она была демоницей. И, ладно, не будим душой кривить, чертовски красивой демоницей.

Дать развалиться блестящему, лучшему во всей Московии сыскному агентству, чтобы потом все начать заново?

Боюсь, на то, чтобы поднять и раскрутить новое дело, сил у меня уже не хватит. Да и желания не будет. В довершении всего – Анс Гамигин. Сначала я его из Ада вытащил, совместным делом увлек, а теперь получается, взял да и кинул. И все опять-таки из-за дамочки.

Нет, так дело не пойдет!

Однако ж, иначе оно с места тоже не сдвинется.

Значит, придется как-то выкручиваться.

Вот только в какую сторону начать крутиться, я пока что даже не представлял.

Прикинув и тут же откинув несколько вариантов, я с надеждой посмотрел на Анса.

– Не могу я вот просто так, без всякого повода, заявиться в офис. Лоя сразу поймет, что я пришел из-за нее.

– Так это ж замечательно!

– Мне так не кажется.

– Все еще пытаешься тешить свое мужское Эго?

– Да, пытаюсь! И что с того? – Гамигин молча пожал плечами. – Я жертва нездоровой культурной среды, в которой мне пришлось расти. Смирись с этим, Анс. И прими как должное тот факт, что Московия – это не Ад… Хотя, если выражаться метафорически…

– Я понимаю, – с серьезным видом наклонил голову демон.

Но мне почему-то показалось, что он просто не хотел со мной спорить. А, может быть, ему понравился нарисованный мною образ жертвы московской культурной среды. Наверное, думает сейчас про себя: ну что можно ожидать от человека, живущего в Московии, да еще и джаз слушающего? – злорадствует.

Хотя нет, конечно, Гамигин не из таких. Он злорадствовать втихаря не станет.

– В таком виде, как сейчас, тебе появляться в агентстве нельзя. – Анс оттянул рукав, чтобы посмотреть на часы. Он по-прежнему носил массивные, тяжелые механические часы на стальном браслете. И это в наши-то времена. Когда часы и календари встраивают где только можно и где нельзя. – На четырнадцать ноль-ноль записана пара туристов из Эстонии. С учетом пунктуальности эстонцев у тебя ровно тридцать две минуты на то, чтобы принять душ, побриться, переодеться и свеженьким явиться в агентство.

Вот так! Я тут голову ломаю, мозги выворачиваю, а у Анса, оказывается, все уже продумано!

– Что за дело?

– Судя по всему, ничего особенного. Пожилая пара эстонцев побывала, как водится, с экскурсией в Аду и в Раю. На три дня задержалась в Московии, со знакомыми повидаться да сувениров прикупить. И у них тут что-то пропало.

– Что?

– Что-то, представляющее для них особый интерес. – Анс улыбнулся. – Ну, сам прикинь, из-за чего могут переживать пожилые люди?

– Искусственная челюсть, вставной глаз, старое любовное письмо, бриллиантовое колье или украденное завещание, – с ходу перечислил я несколько кажущихся мне наиболее вескими причин.

– Ну, что-то вроде того, – согласился Анс. – Одним словом, они очень переживают. А учитывая безупречную репутацию нашего агентства, непременно желают, чтобы поисками пропажи занялись именно мы.

– Можно перекинуть это дело Иванову с компанией.

– Нельзя. – Бледно-голубые глаза демона сделались похожими на кусочки льда. Так происходило всегда, когда он становился донельзя серьезным. – Если Лоя вместе с нами возьмется за это дело, оно привяжет ее к агентству на неопределенный срок. Можешь не сомневаться.

В этом-то я как раз не сомневался – контролер Розье имела привычку все начатое доводить до конца. Каким бы этот конец ни оказался.

– И у вас будет время, чтобы решить… постараться решить свои проблемы, – закончил Гамигин.

Меня беспокоило другое.

– Если у старичков-эстонцев стащили вместе с кошельком их любовную переписку сорокалетней давности, нам потребуются максимум сутки для того, чтобы найти эти письма. Да заодно с ними и сам кошелек. Маловато будет. А, Гамигин?

Демон посмотрел на меня так, что я понял: теперь ему уже вовсе не кажется смешной шутка о неблагоприятной среде, в которой я рос и мужал. Более того, он готов писать петиции в Страсбургский суд, требуя привлечь к ответственности тех, кто сотворил со мной такое.

– Я не сомневаюсь в том, что мы можем отыскать эту пропажу за сутки. Но ведь мы пока не знаем, какие проблемы могут возникнуть в ходе этого простого на первый взгляд расследования. Все зависит только от тебя, друг мой!

Проклятие! Демон, как всегда, был прав! Поскольку все нити следствия будут находиться у меня, в моих силах тянуть это дело так долго, как я сам того пожелаю. Лоя, конечно, далеко не глупая женщина и в конце концов поймет, что мы с Гамигином ее дурачим. Однако произойдет это не сегодня и не завтра. Будем надеяться, мне хватит времени…

Хватит времени на что?..

Я посмотрел на Анса в надежде, что, быть может, он мне это скажет. Но демон решил остаться безучастным.

Ладно, у меня еще будет время над этим подумать.