Текст книги "Шах и Мат. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Александра Топазова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА 11
АЛИНА
Молчу, как-то не по себе. В душу закрадывается страх, Алан с кем-то разговаривает по телефону всю дорогу, а я просто смотрю в окно. Конечно он не возьмет меня с собой, что я вообще возомнила, кто я ему… Только такого секса как с ним, у меня не было никогда. В этом в свои 29 лет я могла честно признаться, что такого у меня не было ни с кем, чтобы я так улетала. Чтобы такая дрожь разливалась по телу и я, ощущая его горячее дыхание, сходила с ума. Алан резко затормозил и положив телефон, грубо дернул меня за руку. Я посмотрела в его глаза, холодные, но в то же время такие особенные, жесткие…
– Алина. Ты будешь ждать меня в квартире, в дом тебе возвращаться опасно. Твой урод сбежал. Я найду его и лично отрежу ему голову.
Я молчала… Мне было нечего сказать, к Тиму осталась какая-то жалость и если я раньше я еще о чем-то думала, после его поступка, я перестала его воспринимать, как мужчину.
– Ты же привык убивать, – внезапно вырвалось у меня.
Я сама не поняла, зачем я это сказала, но не сумела удержаться. Алан прищурился.
– Кто бы говорил, я знаю больше о тебе чем ты о себе. Мы приехали, выходи. Сбежишь, я убью тебя. Поверь, не пожалею.
Я молча толкнула дверь, вышла на улицу и вздохнула аромат холодной ночи, мне почему-то стало так страшно. А ведь он, правда, убьет и глазом не моргнет, то что было между нами просто смешно, он, наверное, и не помнит имен своих баб, я уверена у такого, как он, секс каждый день и не о с одной.
Алан вышел вслед за мной, грубо толкнул в спину, потом перехватил за локоть и повел в сторону подъезда. Я даже не сопротивлялась, молчала. В лифте, когда он обжигающим холодным взглядом смотрел на меня. Мы вышли из лифта, Алан открыл дверь и достав пистолет, вошел первый, потом лишь я. Я прислонилась к стене пока он обошел свои огромные хоромы, хорошо живет, у него есть все. Интересно чем он занимается? Бизнесмен? Многие бандиты сейчас легализовались, но он Зверь, о нем многие говорят, его боятся, я сама хоть и не робкого десятка, но боюсь его, в подсознании, стараюсь прятать, но не могу. Страх проявляется в моих глазах, когда смотрю на него. Зверь подходит ко мне и смотрит на меня, так яростно, но в то же время так холодно.
– Мне хватает проблем, без глупостей. Пойдем.
Я покорно иду за ним, захожу в спальню, большую половину которой занимает огромная кровать, покрытая белоснежным пледом.
– Ты будешь ждать меня здесь, Алина. Если попробуешь сбежать, повторяю последний раз, я убью тебя. Мне ничего не стоит убить человека, я не ценю людей кроме близких. Ясно?
Я киваю. Конечно, ясно, как иначе, я ему никто. Интересно, почему не убил сразу? Из-за ребенка? Но сейчас все выяснилось, я не беременна. Из-за того, что хотел меня трахнуть, тоже не вариант. Наверное, первый вариант, но сейчас его больше ничего не сдерживает и его точно ничего не остановит. Гаспаров внезапно подходит ближе, настолько близко, что у меня перехватывает дыхание, я с этим мужчиной словно становлюсь девчонкой, превращаюсь в малолетку и не могу сказать, что мне это не нравится. Горячий страстный, точно Зверь… Он и есть Зверь.
Гаспаров без лишних слов берет меня за подбородок и тут же его губы накрывают мои, язык нахально врывается в мой рот, сильные мужские руки сжимают в объятьях. Я едва дышу, эта дрожь накрывает с головой, я становлюсь, как игрушка. Едва знаю его, но его руки, это нечто. Язык Гаспарова вытворяет немыслимые пируэты в моем рту, руки опускаются все ниже и сжав мои ягодицы, он прижимает меня к себе крепче. У него встал, моя дрожь становится сильнее. То, что, произошло между нами в машине, свело меня с ума. Дикое безумство, всепоглощающая страсть, каждый кусочек тела отдается на его прикосновения. Цепляюсь руками за его широкие плечи. Гаспаров подхватывает, и сажает меня на стол стоящий у окна. Не швыряет на кровать, а кладет на стол. На столе у меня ни разу не было, с Тимом и остальными все было не так, такого чтобы я так дрожала, чтобы закипала кровь, и он еще не вошел в меня, а я уже текла, как сучка, не было никогда. Мне вообще хотелось в тот момент забыть все прошлое и все стереть словно ластиком, всех своих мужчин, особенно Тима. Никогда не могла подумать, что один секс может так привязать человека. Что вообще можно так хотеть трахаться, не просто секс, а дикий необузданный жесткий секс. Платье летит на пол, и я спиной ощущаю холодную гладкую поверхность стола, но мне плевать. Его сильные горячие руки тянут меня к себе и в тот же момент, наши губы сливаются в жарком, страстном поцелует от которого едет крыша.
* * *
АЛАН
Это невообразимо. Мне словно рвет крышу, у меня похитили Аню, через час я еду забирать ее, зная, что просто убью этого ублюдка. Я должен сосредоточиться, думать, об этом, а вместо этого я укладываю эту девчонку на лопатки на стол. Я не могу не касаться ее, она далеко не девочка, но внутри нее так жарко, так узко. Она узкая, страстная… От нее рвет крышу, хочется до ломоты костях, превращаться в Зверя, в настоящего зверя, хищника рядом с ней, слишком долго она была с этой тряпкой, а ей нужен мужик, настоящий мужик, который бы трахал ее всеми ночами, ведь она такая… Она, как и я возможно в чем-то без души, дикая, неприрученная… Раздвигаю ее стройные ноги, любуюсь смуглым телом, совершенной формой груди, как зверь срываю с нее лифчик, следом летят ее трусики. Девчонка передо мной совсем голая, не могу, хочу ее так, что скриплю зубами. Она обхватывает меня ногами, а я яростно рычу, закусываю ее сосок, зажимаю между зубов и грубо впиваюсь в него. Она вскрикивает, ее боль перемешивается со сладкой истомой. Мы не властны в своих чувствах, это они выбирают нас, и я сейчас это понимаю, кто бы мог подумать, что домушница осмелевшая влезть в мой дом, окажется той, от которой сдвигает крышу. Перемещаюсь на другой сосок, втягиваю его губами и тут же начинаю терзать зубами, опускаю пальцы между ее ног. Внутри нее самый настоящий пожар, вставляю в нее палец, она дергается, так громко дышит, вся дрожит… Она охрененна, а я теряю рассудок, яростно вставляю палец, всовываю его глубже, ее влага и громкий стон, сорвавшийся с ее губ, сводят меня с ума. Не могу, как хочу ее. Алина по-настоящему начинает кричать, а кричит она громко, кричит так, что я готов разорвать ее на этом столе. Трахаю пальцем все сильнее, провожу языком по ее, грудям, и поднимаюсь выше, продолжая ее доводить все сильнее. Девчонка кусает губы до крови, я обвожу языком по их контору.
– Хорошо тебе? – хрипло спрашиваю я.
Алина лишь моргает длинными ресницами, но я хочу ее ответа, хочу, чтобы умоляла меня, чтобы я вошел в нее, хватаю ее за волосы и слегка приподнимаю.
– Отвечай мне, когда спрашиваю.
– Очень, – шепчет она. – Мне очень хорошо.
Я нажимаю пальцем на ее клитор сильнее, она похожа на рыбу, выброшенную из воды на берег, так судорожно своим ротиком хватает воздух, ее ротик…
Ее ротик, ее пухлые губки, вот то, что мне надо, резко вытаскиваю с нее палец, стаскиваю девчонку со стола и буквально ставлю на колени, расстегиваю ширинку. Хочу ощутить ее губы на своем члене, безумно хочу, хотя всегда спокойно относился к минету, но тут, как у мальчишки снесло крышу.
– Соси.
Хватаю за черные, как смоль волосы. Ее губы тут же с готовностью обхватывают мой член, а у меня словно искры из глаз летят, ее губки, это нечто, проводят языком по нему и берет все глубже, доставляет дикое удовольствие, притягиваю ее за голову все сильнее. Не хочу чтобы отпускала, хочу чтобы сосала, хотя не кончал от миннета, но чувствую вот вот, взорвусь, ее губы особенные, они такие нежные, пухлые, манящие… Удовольствие которое она сейчас причиняет мне, голая стоя передо мной на коленях и обсасывая мой член, ни сравнить ни с чем. В ней идеально все, совершенна каждая клеточка тела, каждый изгиб. Рычу, как зверь и резко подняв ее с колен, разворачиваю к себе и поставив раком, прогибаю так, что она почти ложится на стол. С яростью врываюсь в ее совершенное тело, она вскрикивает и дергается, но я буквально вечатываю ее в стол. Трахаю все сильнее, сжимаю шикарные ягодицы в своих ладонях, как я хочу эту сучку, именно сучку. Не могу. Вхожу все сильнее, приподнимаю ее голову и всовываю ей в рот свой палец, Алина покорно обхватывает его губами, а у меня словно что-то отключилось, врезаюсь в нее все жестче, хочу ее всю, хочу разорвать ее, ощутить ее оргазм, все ее тело, срывать с губ каждый стон, каждый крик. Она в изнеможении, все сильнее проводит языком по моему пальцу, с девичьей груди вырываются стоны, все громче и громче. Я хочу чтобы она кричала, чтобы кончала со мной, как ни с кем и никогда. Как представлю, что ее трахал этот пудель, гнев нарастает все сильнее, и я еще яростнее трахаю ее.
– Кричи, давай кричи, сучка, как ни с кем и никогда.
Хватаю ее вновь за волосы, Алина кричит в голос, ее крик такой надрывный, настоящий, она любит секс, ей так давно не хватало настоящего мужика, который бы прожарил ее. Ощущаю, что разрядка вот-вот, близка. С диким рыком первобытного зверя, накрываю ее тело, своим и изливаюсь в нее. Девчонка обесиленная дрожит подо мной, а я чувствую, как у меня возникает белая пелена перед глазами, у меня даже с любимой женщиной с Наташей такого не было, ни говоря уже об остальных. Я никогда такого не испытывал и точно ее не отпущу, во всяком случае не скоро, я буду трахать ее каждую ночь и не раз, я дам ей то чего она была лишена долгие годы мужика, а она будет дарить мне свое тело и свои стоны, которые окончательно свели меня с ума. Не отпущу ее, пусть эта игра словно на шахматной доске, либо шах, либо мат, пусть я привык выигрывать всегда и везде, но сейчас я даже самому себе боюсь признаться, что я сражен, я просто не в силах совладать с собой, когда оказываюсь в ее теле, когда слышу ее стоны и то что она сейчас так дрожит подо мной, делает меня еще больше уязвимым. Это не просто секс, это больше, я хочу ее снова и снова, даже сейчас едва выйдя из нее. Хочу… А то, что я хочу, я всегда получаю, а какой ценой, мне это не важно. Никогда…
ГЛАВА 12
АЛИНА
Он стоит и курит у окна, а я, не надевая платья, лишь натянув на себя белье, сижу на столе и смотрю на него. Это словно игра похожая на шахматы, он король, а я так пешка, которой он играет, меня словно сносит, я ничего не соображаю, когда оказываюсь прижатой к его сильному телу. Я всегда любила секс, испытывала оргазмы, но… То, что, было до него, то что было раньше, это ни шло ни в какое сравнение… Секс с ним было лучшее что случилось в моей жизни, я впервые почувствовала себя женщиной. Гаспаров полностью был похож на Зверя, и это не могло ни цеплять. Любой женщине, какой бы сильной она не была, нужен, мужчина, сильнее, чтобы она чувствовала себя слабой, чтобы подчинялась и слушалась. Чтобы так дрожала под ним, как я под Гаспаровым.
Он посмотрел на меня, медленно затушил окурок в пепельнице.
– Не сбежишь?
Я отрицательно помотала головой. Куда я теперь сбегу? Я поймала себя на мысли, что не хочу сбегать, да и некуда мне. Меня сразу посадят, два убийства, большой срок, хотя плевать. Все равно к чему такая жизнь, когда никому не нужна. А у него же есть жена… Как я могла забыть. Часто он ей изменяет? Я старалась гнать от себя эти мысли, не хотела думать о том, что у него есть другая женщина, вообще не хотела думать, что в его постели много других женщин и что ему с ними хорошо. Хотя я давно не маленькая девочка и должна все знать и понимать, это жизнь, по-другому никак.
– Точно? – он усмехнулся и подошел ко мне вплотную.
От его взгляда, хищного и такого голодного, мурашки пошли по коже. Я вздрогнула, когда руки Алана коснулись моих плеч.
– Когда я вернусь, продолжим.
Он взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. Мне почему-то так захотелось его поцеловать, обвить руками его шею, прижаться к его груди и забыться, как маленькой девочке все ему рассказать, про маму, про отчима, про Максима, про все обиды. Но я знала, что нельзя, я для него обычная подстилка, мои проблемы ему совсем неинтересны. Нельзя, молчи Алина, молчи…
– Продолжим? Я не слышу ответа, – двумя пальцами он сильно сжал мой подбородок.
– Продолжим, если ты захочешь.
Гаспаров коснулся губами моих губ.
– Я уже хочу девочка, но мне надо ехать, просто потерпи и будь послушной.
Девочка… С его уст это звучало по-особенному. Так страстно и в то же время нежно, я непроизвольно потянулась к его руке и мягко провела по ней.
– Я тоже хочу, очень хочу, – абсолютно честно ответила я, смотря на него.
Твою же мать, какой же он красивый, сильный, настоящий… Как же повезло его жене… Очень повезло, даже не передать словами как…
* * *
АЛАН
Я спускаюсь вниз, мои ребята уже там. Все знают про случившееся, этому сучонку удалось сбежать, а он не так прост, как оказался и в дом мой не случайно влез. Надеюсь, Алина в этом не замешана… Алина… Какой у нее взгляд, впервые за долгое время у меня что-то кольнуло, что-то по-настоящему зацепило к женщине. Я касался ее кожи и ощущал, насколько сильно хочу ее вновь и вновь, словно одержимый ей, вдыхал ее аромат и заводился все сильнее. Даже то что по моим предположениям, она дочь моего врага, совсем не смущало меня. Я старался не думать об этом, не хотел, я хотел думать лишь о ней, о ее податливом теле. Игра это или нечто большее, я не знал, я знал другое, она что-то сумела разбудить, что-то спящее, давно забытое мной, но она сумела, не только тем, что сосала и раздвигала ноги, а тем, что в ней было что-то такое, что и во мне. Жестокость? Цинизм? Я не знал, я просто видел ее глаза и растворялся в них, хотя знал, это просто хороший секс, только почему после него, хотелось касаться и обнимать ее, ответа на этот вопрос не было. Давно у меня такого не было, да и если честно ни с кем кроме Наташи, но ее уже давно не было в моей жизни, много, много лет…
* * *
– Ты уверен, что пойдешь один? – Кирилл, один из братвы, оперся на мою машину.
– Там Аня, – я закурил и посмотрел на свои окна, в них горел свет.
– Кто у тебя дома?
Я затянулся дымом и посмотрел на давнего приятеля.
– Долго рассказывать.
– Странно, чтобы ты оставил так у себя дома, – усмехнулся Кирилл. – Что-то серьезное?
Я пожал плечами. Серьезное? Я сам не знал. Самым серьезным сейчас для меня было вытащить Аню и найти этого пуделя, я с него за нее точно шкуру спущу.
– Поехали.
Я отбросил сигарету и сел в машину.
– Брат, осторожнее, прошу, – Кирюха склонился к машине. – Мы будем рядом.
Я кивнул и резко дал по газам, рядом не рядом, а если на судьбе что-то написано, сложно избежать этого. Анару не помогли ни бронированная машина, ничего, ни охрана… Я яростнее вжал ногой в педаль. Аню я не отдам, я не позволю ее тронуть, она – все, что у меня осталось, единственный человек которого я люблю, единственный кто мне нужен по-настоящему. Я не знаю, сумею ли я когда-нибудь рассказать ей правду, но знаю, что я не смогу без нее. Для меня она все, она моя дочь…
* * *
АЛИНА
Я смотрела в окно, подъехало очень много машин, у него столько охраны. Интересно, он правду говорил, что людская жизнь для ничего не значит? Наверное, правду, это так… Такие привыкли убивать, хотя, чего я рассуждаю, я сама не лучше. Я сама убийца. Я закуриваю и сажусь на подоконник. Его машина первой срывается с места и внутри меня что-то екает, а что, если с ним что-то случится. Что если он не вернется? Я вздрагиваю. Странное ощущение, когда ты едва знаешь человека, нот переживаешь за него. Раньше я переживала за Тима, а вот он не переживал за меня никогда, ему просто было все равно. Грустно? Может, и было бы, если бы не Гаспаров.
Слезаю с подоконника и бесцельно брожу по квартире, она роскошная, вся до мельчайших деталей. Джакузи, в ванной одни мужские гели да парфюмы, то, что здесь живет женщина совсем не похоже. Может это особенная квартира, для шлюх? Я достаю вновь сигареты и опираюсь на длинный подоконник. Смотрю в окно, не знаю, что выражает мой взгляд, но почему-то мне кажется, что он пустой. Мне не хочется ничего, только ощутить его руки на своих плечах. Хочется прижаться к нему. Что это со мной? Только то что меня долго не ласкали, долгое ощущение, что я не нужна? Что я столько времени провела с тряпкой? Я не знала ответа на этот вопрос, но знала, что очень хочу оказаться сейчас с ним и знала, что боюсь, что боюсь то что он может не вернуться и самое страшное, то что дело не в том, что он привязал меня сексом, в глубине души я сама себе боялась признаться, что не хочу уходить, что хочу остаться, хочу быть нужной, хочу быть с ним, но знаю, это просто невозможно… Он никогда меня не оставит рядом с собой, ни за что.
* * *
АЛАН
Встречу, этот ублюдок назначил мне на пустыре. Подъезжая к нему, я уже заранее знал, что парни неподалеку, но мне почему-то в этот момент был никто не нужен, я знал, что придет не этот сбежавший сученок, а кто-то другой. Кто умнее и сильнее его. Заглушив машину, я закурил. Время назло тянулось так медленно, в голову лезли разные мысли, но я тут же гнал их от себя. Паника была, не нужна, ни к чему, она плохой советчик. Я по молодости был очень взрывным, но потом это ушло, стало все по-другому. С годами ты многое понимаешь и осознаешь, то чего не мог понять раньше, в том числе и сколько стоит человеческая жизнь. Она не стоит ничего в наше время и те, кто яростно цепляются за нее, боятся потерять и всю жизнь забиваются в щели, они ее тупо пробегают, на одном дыхании. Жить и бояться всего удел уродов, тех, кто всю жизнь на коленях, те, кто живут в тени, а я всегда был на виду. Я не боялся ни за что и ни за кого, кроме нее, кроме Ани. Не представлял, как когда-то смогу выдать ее замуж и вообще, что кто-то ее тронет, поэтому был порвать любого подошедшего к ней. Аня… В ней мало что было от Наташи, та была другая. Тихая, спокойная, а Аня скорее пошла в меня. Брат любил ее и считал своей дочерью, как и она до сих пор считает его родным отцом.
Телефон завибрировал на подставке, оторвав меня от моих мыслей. Я достал ствол и засунул за пазуху, внимательно при этом прочитав сообщение.
– Выходи, надеюсь, ты один, иначе пожалеешь.
Я усмехнулся, отчаянный поступок для тех, кто меня хорошо знает и глупый для тех, кто плохо, ну что ж. Поиграем в его игру, хотя я любил свои игры, но тот, кто все это затеял, имел у себя на руках самый главный для меня козырь-Аню. Я вышел из машины и толкнул дверь. Зябко поежился от ночной прохлады, ни души, но этому ублюдку убивать меня не выгодно.
– Ты привез деньги?
Я резко обернулся, надо же этот сучонок, окровавленный, но держит ствол. Дикая ярость разлилась по моим венам, за дочь и за Алину. Как она вообще могла с таким, как он в постель лечь? Он же даже не мужик, чмо… Один мой удар и его не будет, как ему удалось вырубить двух охранников?
– Мы про деньги не разговаривали чепушило. Где Аня? Если решил меня напугать своим водяным пистолетиком, то ты крупно пожалеешь. Выбирай, мне тебе колени прострелить или собакам скормить.
Я не обращая внимания на ствол в его руках, двинулся на него, урод начал отступать, конечно, кишка же тонка, но тут явно что-то не так, он сам выбраться не мог, слишком труслив и глуп.
– Стой на месте, где стоишь.
– Знакомый до боли голос заставил меня обернуться, я бы пережил и перенес многое, но… Я смотрел на хрупкую фигурку, на завязанный белокурый хвост, в ее большие глаза. Смотрел и просто не мог поверить, позади меня со стволом в руках, стояла целая и невредимая, моя Аня…
– Здравствуй, дядя. Спасибо что приехал, – ее глаза прищурились…
Я сделал шаг вперед, с трудом осознавая и только сейчас понимая, что происходит, кто помог ему выбраться.
– Стой, где стоишь, – Аня крепче сжала ствол в руках. – Иначе я выстрелю.
Я молча смотрел на нее, я готов бы отсидеть еще пару сроков, хоть что, только бы не видеть и не понимать, что на меня направляет пистолет, самый дорогой и близкий мне человек на свете… Моя дочь…
ГЛАВА 13
АЛАН
Я не в силах в это поверить, просто стою и смотрю на нее. Аня… Анька… Как же я тебя недооценил, как ты могла… Молча смотрю, руки Ани дрожат, знаю, что не выстрелит, во всяком случае, не хочу в это верить, что сможет.
– Аня, что ты делаешь. Опусти ствол.
Аня отступает на шаг.
– Не подходи. Я выстрелю, можешь не сомневаться. Я не дам тебе распоряжаться своей жизнью. Понял? Гони деньги и все. Забудь про меня. Ты мне не отец. Никто, понял?
Я сжимаю руку в кулак, я не могу в это поверить, я даже не хочу в это верить в то что она на это способна, ее слова режут по сердцу без ножа. Я даже раньше не представлял, что можно испытывать такую боль. Что можно так чувствовать, как яростно стучит сердце. Что же ты творишь Анька…
– Отдай мне пистолет, Аня, – ротягиваю руку. – Сядь в машину, мы дома поговорим, я…
Внезапный выстрел словно приводит меня в чувства. Я пошатываюсь и хватаюсь за плечо, тут же бегут мои ребята. Аня роняет ствол на пол, а я машу Кирюхе чтобы ее не трогали, бросаюсь к дочери и хватаю ее за плечи.
– Как ты могла, дура? Как?
Трясу ее изо всех сил, по щекам Ани текут слезы.
– Я тебя ненавижу, – шипит она. – Ты мне никто. Вечно все запрещаешь. Я все равно сбегу.
Я замахиваюсь на нее, она тут же в ужасе зажмуривается, а я опускаю руку. Я не могу ее ударить, не могу, хотя хочется дать ей так чтобы привести ее глупые мозги в чувства…
* * *
Спустя два часа сидим с Кирюхой в баре, плечо перевязано, зацепила она ерунду…
– Ты как? – он хмуро смотрит на меня.
– Нормально. Где этот ублюдок?
– В подвале.
Я наливаю себе виски и смотрю в окно, меня пыталась убить собственная дочь, самый дорогой человек на свете.
– Ты ей расскажешь?
– Не сейчас, – я закуриваю и отпиваю еще.
Как только она могла вытащить этого ублюдка и повестись на его слова… Свободы захотела, я же ее во всем ограничиваю.
– Я хочу пойти к нему, – встаю и направляюсь на улицу.
– Зверь, – Кирюха вскакивает с места и бросается ко мне. – Ты его просто убьешь. Тебе лучше с ней поговорить.
– Сам разберусь, – рычу я и отодвигаю в сторону Кирюху.
Подхожу за угол и решительно спускаюсь вниз, внутри все переворачивается, этот уштырок собирался сбежать с моей дочерью. Мало ему было Алины… Алина… Ловлю себя на мысли, что сейчас так хочется к ней, к ее теплому телу. Любоваться ее огромными глазами, зарываться в черные, как смоль волосы. Хочу ее сегодня мучать до утра, забыться с ней и не думать ни о чем, только быть рядом с ней. Толкаю ногой дверь и вхожу в сырое полутемное помещение. Этот урод сидит привязанный к стулу. Смотрю на него и ощущаю дикую злость, как внутри все закипает, сейчас он мне за все ответит. Узнает, что такое настоящий зверь, что живет во мне, когда разбудить мою ярость. Машу парням, чтобы они вышли, оставив нас. Мы остаемся наедине, ублюдок едва дышит, его накрывает волна страха, а мне словно зверю, нравится упиваться его страхом. Подхожу ближе, смотрю на него в упор, интересно он еще не обмочился? Тяжело дышит, каждой клеточкой тела ощущаю его страх.
– Не обоссался, сука?
Он смотрит на меня, как жертва на палача, но в этот момент мне плевать, даже плевать на то, что Аня его сама освободила, меня словно накрывает. С ноги бью по стулу, он падает вместе с ним, я развязываю его и начинаю бить, бью головой об пол, бью ногами. В глазах темнеет, но я его не слушаю, просто яростно пинаю, поднимаю за загривок и бью об бетон. В голове смешивается все, то, как он оставил Алину, то, как хотел сбежать с моей дочерью. Останавливаюсь лишь только тогда, когда меня начинают оттаскивать, словно в тумане вижу Кирюху и потом перевожу взгляд на пол. Под ублюдком растекается лужа крови, без слов понятно то что он мертв. Жалею ли я? Ни капли… Возможно я правда привык убивать… Но сейчас я даже не думаю об этом, я конечно не Бог, но эта мразь не заслужила жизни, такие как он ее просто недостойны. Знаю, что не мне судить, но одним ублюдком стало меньше…
Закуриваю и выхожу на улицу.
– Ты его убил. Тебе энергию девать некуда?
Смотрю косо на Кирюха.
– Я за дочь любого порву, ты это прекрасно знаешь.
Кирюха тоже достает сигареты.
– Как он вообще оказался в твоем доме?
Я недовольно морщусь.
– Долгая история.
Кирюха понимающе кивает, он не будет задавать лишних вопросов, и за это я ценю его.
– Что с Аней делать будешь?
– Пока не решил, – пожимаю плечами я. – Скорее всего, отправлю ее за границу.
– А сам мстить за Майкла?
Я молчу, по нашим законам я сам не должен это делать, но сейчас мне на это плевать, я хорошо знаю, что человек, который разрушил всю мою семью, также лишил жизни моего друга и пока он жив, я не остановлюсь, никогда, ни за что…
* * *
АЛИНА
Я, не знаю, сколько времени прошло, я даже сама не поняла, как уснула, проснулась я от шагов. Тут же вскочила и заспешила в коридор, там стоял Алан. Его белая рубашка была в крови, а от него исходил сильный запах спиртного.
Я во все глаза смотрела на него.
– Ты ранен?
– Все в порядке, – процедил он сквозь зубы и отодвинув меня, направился в сторону кухни.
Я пошла за ним и, встав в проеме, наблюдала за тем, как он наливает себе виски. Однозначно что-то случилось…
Гаспаров в полнейшем молчании налил напиток и, словно не замечая, принялся его пить, смотря в окно. Я не знала, напомнить ли о своем присутствии или же наоборот просто ретироваться, оставаясь незамеченной, чтобы не попасть под горячую руку. Честно, мне хотелось больше первого варианта и вообще хотелось подойти и обнять его, прижаться к нему, обвить его шею руками, но он не замечал меня, просто стоял и думал о своем. Лучше уйти, я ему никто, чтобы к нему лезть в душу, да и он не позволит… Осторожно поворачиваюсь и иду в сторону спальни, уже почти подхожу, как слышу властное, заставляющее вздрогнуть: Стой.
Я замираю и медленно оборачиваюсь, он смотрит на меня.
– Не буду тебе врать, твоего любимого больше нет. Он хотел сбежать с моей племянницей, я такого не прощаю. Так что не обессудь.
Я молчу, внутри что-то екает, скорее жалость, чем какие-то чувства. Да и какие могут быть чувства…
Тим убил во мне давно все, все чувства, всю любовь, а возможно ее никогда и не было, была привычка, чувство привязанности, которое так мешало мне уйти. Чувство страха, что мне давно не двадцать, и я боюсь остаться одна.
– Если захочешь убить меня, я пойму, – он так спокойно и невозмутимо смотрит на меня.
Я опираюсь о стену, мне совсем нечего ему сказать, у меня даже слез нет, наверное, после того, как Тим сбежал словно трус, бросив меня, это стало и последней каплей, наполнявшей сосуд. Я растеряла к нему все, и сейчас кроме жалости в моем сердце больше не было ничего.
– Что ты молчишь? – Зверь налил себе еще. – Ты совсем не жалеешь о любимом?
– Нет, – абсолютно равнодушно ответила я. – Чувство жалости, что он человек и не более того.
Он поднял на меня свой холодный демонический взгляд и отпил коричневую жидкость.
– Виски будешь?
Я машинально кивнула и медленно пошла в его сторону, подойдя ближе, все также встала у стены, я словно боялась сама подходить, вроде давно не девчонка, а, с ним терялась, вела себя словно малолетка.
Гаспаров протянул мне виски, и я дрожащей рукой отпила глоток. Почему-то становилось все труднее дышать, я сама не знала, что со мной происходит, он убил Тима, а я смотрю на его рану, и внутри все переворачивается, вижу, что рана не глубокая, но ему больно, он морщится…
– Ты хочешь уйти, Алина? – внезапно спрашивает он и поставив стакан на стол, подходит ко мне ближе.
Я теряюсь, крепче сжимаю прозрачный стакан в руке, еще секунда и он просто разлетится, Гаспаров забирает его и ставит рядом со своим. Смотрит на меня, прямо в глаза. Какое у него мужественное красивое лицо, я вглядываюсь в него и понимаю, что его жена самая счастливая женщина на свете, несмотря на то, что он трахает, кого хочет, он с ней…
– Ты мне на вопрос ответишь? – он приближается и встает ко мне вплотную так, что я почти впечатываюсь в стену.
Судорожно пытаюсь соображать, мне 29 лет, я далеко не глупая, но рядом с ним все как-то замирает, мне как будто 17 и, черт возьми, я об этом не жалею. Внутри все пылает, вспоминая его ласки, даже здравый смысл, что он убил Тима, не может привести меня в чувства, он словно гипнотизер.
Проводит большим пальцем по моим губам, не сводит с меня своего взгляда, а я слышу бешеный стук своего сердца, с ужасом понимаю, что между ног становится так мокро, мне сносит с ним крышу и это меня пугает, у меня никогда такого не было.
Его палец скользит по моим губам, я провожу по нему языком, сильные руки прижимают меня к горячему мускулистому телу. Твою же мать, как хорошо…
– Отвечай, сучка, – Гаспаров закусывает мою мочку уха.
До боли, но это сладкая дикая боль, та боль, которая разливается по венам сладкой истомой, та жесткая страстная боль, которую я была столько лет лишена, та которую я желаю каждой девушке.
– Нет, – шепчу я. – Не хочу.
Гаспаров берет меня за подбородок, продолжает смотреть в глаза, его глаза почему-то пылают гневом, я словно читаю по ним, как он злится, в какой он ярости…
– А что ты хочешь, девочка, расскажешь мне?
Его горячие губы впиваются мне в шею, я с готовностью запрокидываю голову, подставляя шею под его обжигающие кожу поцелуи. Меня вновь накрывает, хочу отдаться ему прямо тут у стены и плевать на все, хочу…
– Что ты хочешь сучка? – в перерывах между поцелуями рычит Гаспаров.
– Хочу, чтобы трахнул меня здесь и сейчас, – почти умоляю его я.
Может, потом пожалею о своих словах, но только не сейчас, если он сейчас прекратит терзать мое тело и выпустит из своих рук, я просто не выдержу, я никогда в жизни так не хотела ни одного мужчину и чувствую, что уже не смогу захотеть…
