Текст книги "Путь к моей судьбе (СИ)"

Автор книги: Александра Серебрякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Я благодарна ему от всего сердца, но я никогда не смогу сказать ему об этом. Потому что буквально через пару дней после того, как меня оставили в доме месса Росвела, старого Лью не стало.

Об этом я узнала намного позже, практически перед самым поступлением, когда пришла к его дому, но застала лишь пепелище. Как сказала соседка, кто-то вломился в дом Лью, его самого убили, а дом подожгли. Виновного так найти и не удалось, хотя я практически уверена в том, что в этом деле как-то замешан месс Росвел.

– Месс Росвел наш куратор? Ничего себе, вот повезло, – сказал Лейтан, присвистнув.

«Да уж, повезло, как утопленнику», – подумалось мне. Мало того, что я и до этого была вынуждена общаться со своим «опекуном», так теперь еще он и куратором нашим стал. А я-то надеялась, что последние дни проведу без пристального наблюдения за мной.

Да, о том, что месс «подкупил» практически половину персонала Академии, в том числе и наставников, мне было известно. Давно уже, на первом курсе, случайно узнала об этом. Как и о том, что именно с подачи «опекуна» мне достаются самые трудновыполнимые задания.

– Все готовы? – спросил подошедший к нам Шейт, держа в руках какие-то документы, – тогда пора отправляться. Наставник, мы готовы.

– Прекрасно. Вставайте в круг. Ну, легкого пути вам, бойцы.

Мгновение и вспыша озаряет весь зал. А через несколько секунд мы уже находимся в другом месте, в тысяче километров от Академии, недалеко от Шерских лесов.

Оказались мы на небольшой полянке, окруженной со всех сторон массивными деревьями.

Было непонятно, куда нам теперь идти – не было видно ни одной тропинки. Да и, что странно, нас никто не встречал. Разве что дождь, который с нашим появлением, казалось, зарядил в два раза сильнее.

– Ну вот, начинается, – нахмурился Бер, накинув капюшон и стараясь сильнее закутаться в плащ.

– Ну и где наш командир? Сказали, должен лично встретить. Ладно, подождем, – осмотревшись, удрученно пробормотал Шейт.

– Ребят, может у кого есть с собой водоотталкивающий амулет, а? Как-то ждать под дождем вообще не прельщает, – простонал Хомден.

– Отставить амулеты! – кто-то рыкнул из-за моего плеча.

Все дружно подскочили, разворачиваясь в сторону голоса.

Перед нами стоял довольно молодой мужчина в темном плаще и со злостью смотрел на нас.

– Мретовы дети, жизни лишиться захотели? Так я вам найду способ менее болезненный.

– Месс Хьюз?

– А ты догадливый. Но все равно мретовы сыновья! Кто вам разрешил использовать амулеты на этой территории!?

– Так запрета не было, – пробормотал краснеющий Шейт.

– Неужели вы не знаете о том, что для тех тварей, что выползают из прорыва, магия – особое лакомство? Чему вас вообще в Академии обучают, если вы даже основ не знаете? Они ее очень остро чуют. Так что быстро все взяли и деактивировали все амулеты, что у вас есть. Быстро! И отдали мне все, что есть.

Нашему расстройству не было предела – все же у нас уже вошло в привычку пользоваться амулетами постоянно. Да и как-то не рассчитывали мы сразу же лишиться многих, так скажем, удобств.

И все же безопасность – превыше всего, поэтому нехотя мы снимали с себя и доставали из сумок все амулеты.

Когда все было сложено в объемную сумку, месс обвел хмурым взглядом всю нашу группу и его тяжелый взгляд серых глаз вдруг остановился на мне:

– Я непонятно выразился? – тихим, угрожающим тоном произнес он.

Паника удушливой волной прокатилась по моему телу.

Неужели увидел цепочку? Но… как? Нет, такого просто не может быть. Нет, нет, нет…

– Браслет, – сказал он, выразительно глядя на мою руку.

Мрет! Ладно, цепочку он не увидел, но и браслета я не могу лишиться, потому что это может обернуться для меня огромными неприятностями для меня. Да что уж там, катострофой.

– В нем целительская магия, а она не фонит и…

– Я. Непонятно. Выразился?! – вновь спросил месс и выглядел он при этом так, что моя рука невольно потянулась к застежке.

– Нет. Все предельно ясно, – холодно произнесла я, снимая с руки амулет и убирая его к остальным амулетам.

Окинув взглядом нашу группу еще раз, он удовлетворенно кивнул, после чего закрыл сумку и она просто растворилась в его руках.

– Отправил в Академию, чтобы не возникло лишних желаний, – пояснил он, после чего, взглянув на меня, добавил, – запомни: больным и безумным не место в Академии. Есть возражения?

– Нет, месс, – спокойно ответила я, хотя во мне буквально бурлила ярость.

Да, чувствую, ближайшие дни будет очень непросто.

– Пойдемте, нас следует поспешить и добраться до штаба до заката. Все разговоры и все пояснения оставим на потом. Всем все ясно?

– Да, – нестройным хором ответили мы. Настроение у всех, судя по лицам, было ниже некуда.

Месс ничего не сказал, только слегка поморщился и, развернувшись, поспешил в только ему известном направлении.

Все это время мы шли по лесу. Правда, недолго – не прошло и семи минут, как мы увидели просвет. А затем услышали характерные звуки, которые в этом мире издавали хемилинги – местный аналог лошадей.

Бер тихо выругался – у него с этими животными отчего-то отношения ну никак не складывались. Почему-то хемилинги вечно его пытались сбросить с себя. А вот я любила этих милашек – они мне чем-то, как бы это странно не звучало, напоминали пегасов, какими их изображали в нашем мире.

– Надеюсь, все умеют обращаться с ними? – спросил месс, даже не обернувшись.

Я промолчала, остальные же что-то невнятно пробормотали.

– Долго вы еще будете стоять? У нас не так много времени, чтобы вернуться, – произнес Кирсен Хьюз, подходя, судя по всему, к своему скакуну.

После его слов ребята зашевелились. Я тоже поспешила к хемилингу, стоящему недалеко от меня. Но не успела я сделать и пару шагов, как мне перегородил путь другой хемилинг.

Тут стоит сказать о том, что обычные хемилинги имеют светлый окрас, совсем немного отливающий в голубизну. Этот же «монстр» был не только крупнее своих сородичей раза в полтора, но и обладал удивительным иссиня-черным окрасом.

Он осторожно подошел ко мне, принюхался к моей шее, а затем, фыркнув, удивленно-возмущенно уставился на меня.

«Начинается», – пронеслось в моей голове.

Глава 3

Все замерли, удивленно смотря на то, как это… парнокопытное недоразумение обходит меня по кругу и возмущенно фыркает.

Нет, ну, мне точно не могло показаться, и эта наглая иномирская лошадь сейчас всеми силами пыталась намекнуть окружающим о том, что перед ней стоит не тот, за кого меня все принимают.

Конечно, ничего удивительного – я же сняла свой браслет, и такое магическое существо как хемилинг не мог не заметить странный запах. Знаю, цепочка частично защищает меня и ни одна из рас в человеческом облике не может учуять во мне… странность. А вот обернись сейчас Айсен драконом или перекинься Бер в своего волка, они бы сразу почувствовали необычность.

Да уж, а ведь вся эта информация мне далась чуть ли не кровавыми слезами. Это мне тогда повезло и все обошлось, а вот сейчас…

– Хейл как-то странно себя ведет, – задумчиво произнес месс, – видимо, ты ему понравился. Что ж, прекрасно, значит на нем ты и поедешь.

Ага, значит, это не «лошадка», а «конь» и… Что?! Я?!

– Может, я все же…

– Нет-нет, никаких возражений. Хейлу мало кто нравится, он очень норовист. Я его вообще с собой взял, чтобы немного размять, но раз уж ты ему приглянулся, то все, судьба тебе теперь на нем разъезжать. Он ни одного другого хемилинга к тебе не подпустят, да и другие не рискнут к тебе подойти, видя его интерес.

Да, прекрасно, просто прекрасно. Что может быть лучше?

Тяжело вздохнув, медленно протянула ладонь к хемилингу и тихим, спокойным тоном произнесла:

– Ну что, будем знакомиться. Ты, значит, Хейл. А я Андр. Ты очень необычный, Хейл, правда? Прямо как я. Ты же хочешь узнать мою тайну? Я тебе ее расскажу, только нам нужно с тобою сначала стать друзьями. Знаешь, – полушепотом произнесла я, делая большие глаза, – это о-о-очень большая тайна и такой тайной нужно делиться только с самыми близкими друзьями. Ты же хочешь стать моим другом, правда? Вот умница, – ласково говорила я, поглаживая хемилинга между крыльями.

Хемилинги по своей природе были очень разумны, и обладали повышенным обонянием и довольно сильной эмпатией. Поэтому с ними было непросто сдружиться, ложь они чувствовали за версту.

Но ведь я и не лгала, когда говорила все это этому «коняге». Он действительно необычен и я действительно готова была доверить свою тайну близким друзьям. Вот только таких друзей у меня еще не появилось.

Разве что некоторые ребята из нашей группы, да вот только я, прежде всего, думала об их безопасности. А если кто-то из них узнает о том, что я девушка, беды не избежать. И в первую очередь опасность будет грозить для них.

– Андр, ты бы поспешил, – произнес Лейтан уже сидя на хемилинге.

– Ты позволишь? – просила я своего скакуна, не обращая внимания на слова парня.

Хейл, фыркнув еще раз, гордо кивнул, после чего мотнул головой, указывая себе на спину.

Мол, так уж и быть, садись, подвезу, но я буду следить за тобой.

Легко вскочив на своего «коняшку», ожидающе посмотрела на месса.

– Ну что ж, раз все готовы, давайте поспешим.

И мы помчались.

Наша поездка и правда была довольно долгой – к лагерю мы подъехали практически с последними лучами солнца, а ведь мы скакали на приличной скорости и останавливались всего единожды – буквально на три минуты.

Естественно, достигнув лагеря, мы все буквально попадали с наших скакунов. Те, кстати говоря, тоже выглядели ни лучшим образом. Но им явно повезло больше, чем нам – у нас тут же забрали поводья два конюха и наши «средства передвижения» тут же отвели в стойло. Да, за ними сейчас тщательнейшим образом поухаживают, когда как нам предстоит еще, как оказалось, что-то вроде экскурсии и получения указаний.

Зачем, спрашивается, все это делать практически ночью? Кто их, начальство, поймет… Кстати, по пути встретили вторую группу, которую сопровождал незнакомый мне мужчина. Командир той группы обменялся короткими кивками с мессом, при этом ясно ощущалось, что они, мягко говоря, не в ладах.

Да уж, даже не знаю, хорошо это или плохо. Впрочем, сейчас это нас никак не касалась и я сильно надеялась, что так будет и впредь.

В общем, спать нас отправили глубоко за полночь, объявив при этом, что вставать нам придется едва ли не с рассветом.

Но во всем этом можно было найти плюсы. Например, нашей группе предоставили вполне комфортабельную палатку с чарами расширения пространства. Вот только зачем нужно было отнимать наши амулеты, если в лагере магию использовали повсеместно?

– Здесь, скорее всего, поставили защитный круг, экранирующий магию. А амулеты у нас забрали, чтобы мы, выйдя за круг, случайно и по привычке не воспользовались ими, – невнятно пробормотал Айсен, с трудом держа глаза открытыми.

– Угу. Давайте спать, ребят, завтра рано подъем, к тому же я хотел кое-что обсудить с вами. Наедине.

Не прошло и пяти минут, как мы все спали вповалку.

Для нас это было не впервой – пару раз нас уже отправляли на подобные задания и иногда, после тяжелого дня, просто физически не хватало сил добраться до своего места. Да и спокойнее как-то спать вот так, когда рядом кто-то близкий и … живой.

Вот и сегодня нам было так лень, что каждый из ребят пристроился кто где. И почему-то я в очередной раз оказалась с краю, а справа от меня лежал наш дракон.

Уснула я, несмотря на немного смущающее соседство, моментально.

А ночью мне приснился сон.

***

– Время пришло, – сказала девушка, стоящая ко мне спиной.

Я видела ее во снах уже не в первый раз. Именно она пояснила мне, что не так с моим телом и почему я выгляжу как мужчина. Она рассказала мне о цепочке, что надежно скрывает меня. Но в большей степени ее пояснения были запутанны и загадочны. Также нередко она отвечала, что мне рано знать о том или ином.

Например, раньше она говорила мне, что еще не пришло время узнать о том, почему я оказалась в этом мире, зачем мне необходимо было скрывать свой пол, что за странные вспышки магии на моих руках…

И вот, сейчас она говорит, что время пришло.

– Для чего? Для чего пришло время? – спросила я, усаживаясь в кресло-качалку.

Это всегда было одно и то же место – светлая веранда с небольшим столиком, двумя креслами и с, безусловно, прекрасным видом на восхитительный сад.

– Пришло твое время, – сказала она, обернувшись.

Я на это лишь закатила глаза. У этой девицы была прекрасная способность игнорировать мои вопросы.

– Я так понимаю, задавать какие-то вопросы бессмысленно. Ну и что это значит? Что значит эта твоя фраза о том, что мое время пришло?

– Этот мир на грани, – она вновь проигнорировала мой вопрос, – он давно был уже близок, но эти прорывы – они особенные. Они не смогут их закрыть – это не простые прорывы.

Я, тут же подобравшись, стала внимательно слушать девушку. Она редко говорила что-то полезное, но все, что она говорила, оказывалось правдой.

– Кто не сможет закрыть прорыв?

– Ваши маги, – тоскливо протянула девушка, – они не могут, это им не под силу. А все это потому, что они слишком многое о себе возомнили. Слишком заигрались, – равнодушная до этого ко всему, девушка неожиданно сжала пальцы в кулаки.

– Не понимаю? Наши маги заигрались? – растеряно пробормотала я.

– Нет, не маги. Ваши богини, Алика и Атенша. Они слишком расслабились, слишком многое о себе возомнили, забыв о том, что есть боги и сильнее их. Ты знаешь, что такое прорывы? Это порталы. Практически такие же, как тот, через который ты прошла в тот раз. Только эти порталы в другой мир – в умирающий мир, в мир, который доживает последние мгновения.

Замолчав на несколько минут, девушка судорожно вздохнула и продолжила:

– Я не знаю точно, когда он умрет – возможно, не пройдет и месяца, быть может, пройдет еще несколько лет. Но одно я могу сказать точно – как только в том мире погибнет свет – тот мир исчезнет. И исчезнут его боги. Точнее бог – один-единственный бог Хаоса, который остался в том мире.

Там практически не осталось жизни – лишь жалкие крохи. А этот бог живет именно за счет сил, что вырабатывают его твари, когда пожирают свет. Тот мир умрет, а за ним должен умереть и бог. Но он нашел выход – наш мир.

Наш мир для него как изысканный деликатес, который можно будет смаковать долгие десятилетия. Все, что ему нужно – это просто прийти в наш мир и стать в нем новым богом.

Богини не должны были этого допустить. Они должны были понимать, что впустив на наши земли нового бога, тем более Темного, олицетворяющего Хаос и Разрушения, они подписывают смертельный приговор этому миру.

Но вместо того, чтобы запретить ему проникать в наш мир, эти мредовы дочери поссорились друг с другом, не сумев решить, кому из сестер он достанется. Им безразлично на мир, на живущих в этом мире – сейчас они думают лишь о том, как привлечь внимание этого бога.

– Но зачем мне это знать? Зачем ты все это мне рассказываешь?

– Потому что есть способ спасти этот мир – нужно лишь закрыть эти прорывы до того, как тот мир умрет – и тогда Темный бог не сможет проникнуть в наш мир. И эти прорывы должна закрыть именно ты.

– Что? – вскочив с кресла, возмущенно уставилась на девушку, – Я? Ты серьезно? Почему я? Раз сильнейшие маги не могут закрыть прорыв, то я-то уже точно не смогу этого сделать.

– Сможешь. В тебе есть сила, сокрытая до недавнего времени. Ты спрашивала о том, почему на твои руках вспыхивают магические символы – это все потому, что магия просыпается в тебе. Ты практически готова…

– Нет! Не готова. Я… ну сколько можно-то? Почему я? Я не хочу всего этого. Я не просила всего этого! Там у меня была впереди вся жизнь! В том мире… Зачем выдернули меня? Ради этого? Но почему именно я? Я не отличаюсь ни милосердием, не добродушием, не безумной любовью к этому миру! Я не сильная, во мне нет ни храбрости, не самоотверженности.

Закрыв глаза, я глубоко дышала.

Я так устала.

– Скажи мне, что это не принесет мне боли. Я закрою прорыв, я сделаю это, но при условии, что я не умру. Скажи, что я не умру, и я пойду и сделаю это.

Девушка молчала, пряча взгляд.

Криво усмехнувшись, я горько произнесла:

– Понимаю. Только какой в этом смысл? Какой смысл будет в том, что я закрою лишь один прорыв?

– Появится шанс, что он не сможет воплотиться полностью. Он будет слабее, в этот мир проникнет меньше его тварей и этот мир проживет дольше.

– Я не хочу умирать, – я покачала головой, – прости, но я слишком эгоистична, чтобы бездумно бросаться в эту авантюру. Я слишком хочу жить.

Я поспешила к выходу из веранды.

– А ты не забыла, благодаря кому ты здесь? Благодаря кому ты еще жива? – холодный голос девушки резанул по нервам.

– Я не просила этого. К тому же, не пойму, каким образом ко всему этому причастна ты?

– А что, если я скажу, что я богиня? Поверишь мне?

Обернувшись, я внимательно посмотрела на девушку, после чего медленно кивнула:

– Поверю. Но по-прежнему не вижу причины, по которой ты так рьяно рвешься спасать мир. Я понимаю, если бы ты была здесь изначально. Если бы ты создавала этот мир и…

– А что, если это так?

– Ты не Алика и не Атенша, а у этого мира две создательницы.

– А если их было три?

– Три? Что ж, все может быть. Это бы объясняло многое. Но тогда тебе будет просто избавиться от Темного бога. Если ты – создательница, ты можешь выбрать любого другого вместо меня.

– Но мне подходишь именно ты! Именно ты услышала меня, именно ты должна спасти этот мир!

– Я. Ничего. Не. Должна. Этому. Миру.

– Ты должна ему свою жизнь. Ты живешь сейчас благодаря этому миру.

– И именно поэтому я здесь. Я не отказываюсь помочь, я пришла со своей группой и готова уничтожать тварей.

– Что ж, мне кажется, ты просто не слышишь ни меня, ни себя. Просто, тебе нужно понять, что этому миру нужна твоя помощь. Я приду завтра, и мы вновь все обсудим, – с этими словами в меня полетел сгусток энергии, от которого я просто-напросто не успела увернуться.

***

Я была всем – этом лесом, этим ручейком, этими горами. Я была этим воздухом, этим цветком, я была всем – всем этим миром.

Этот мир стал моим телом. И мое тело разъедала черная язва, что была хуже кислоты.

Я кричала от боли, но мои старшие дети не слышали меня. Я взывала к их помощи, но они оставались глухи к моим молитвам.

Я взывала к помощи моим создательницами, но те отвернулись от меня.

Больно.

До чего же больно, когда мои «матери», мои создательницы, взглянув на мои раны, безразлично пожимают плечами и практически разрывают связь со мной. Я словно маленький ребенок, который ищет помощи и не может ее отыскать.

Меня слышит лишь она, моя давно ушедшая «мама». Она плачет вместе со мной, не в силах мне помочь. Она сама сейчас слаба настолько, что я приняла бы ее за мое старшее дитя.

Но я чувствую, что есть та, кто может мне помочь. Она похожа на моих старших дочерей, но она не родная. Ну и пусть, пусть она сделала вздох под другим небом, я ее уже люблю. Люблю и надеюсь, что она однажды услышит мой отчаянный зов. Что она поможет мне.

Но даже если этого не произойдет – я все равно буду любить ее. Я буду любить всех, буду любить все.

И пока я буду жить, будет жить и моя любовь. Лишь остается надеяться, что я продержусь как можно дольше – ведь все мои дети погибнут, если умру я.

Все мое тело в агонии, в старых, зарубцевавшихся шрамах.

Но больнее всего в трех местах – в местах, где в мою плоть вгрызаются твари, высасывая из меня силы.

Я тихо плачу, но терплю и стараюсь сдерживать их, ведь они, разойдясь, могут причинить боль моим детям.

Я кричу от боли.

Но я буду держаться. До самого конца. До последней капли сил.

Глава 4

– Андр, ну же, просыпайся, – кто-то сильно тряс меня за плечи.

Сделав резкий вздох, тут же закашлялась, неловко отстраняясь от Айсена – именно он пытался меня разбудить.

Почувствовав мое вялое сопротивление, парень тут же убрал руки и теперь с тревогой смотрел на меня.

– Что… что произошло? – просипела я внезапно охрипшим голосом, с тревогой посмотрев на парня.

– Ты… кричал во сне. Жутко кричал, будто тебя заживо разрывали твари на части, – с беспокойством в голосе произнес Шейт.

И только сейчас я заметила, что своим криком перебудила всех своих парней. Все, даже Лейтан, что не отличался прежде чуткостью, с тревогой смотрели на меня.

– Простите, мне просто кошмар приснился, – чуть слышно прошептала я, сильнее кутаясь в одеяло. После пережитых эмоций меня буквально трясло, словно от жуткого холода.

– Кошмар?! Да мы не могли разбудить тебя минут десять! Сначала ты просто кричал, а затем стал хрипеть и извиваться. Не уверен в том, что это было, но отчего-то мне кажется, что это не просто кошмар, – сказал Лейтан, поджав губы и покачав головой.

– Что тебе снилось? Что ты видел? – спросил Айсен, подавая какую-то кружку с отваром.

Сделав глоток, я невольно скривилась – дракон вновь дал очередное свое творение. Конечно, все его сборы были крайне эффективны, но вот вкус был, откровенно говоря, не самым приятным.

– Мне снились прорывы, – тихо произнесла я, зажмурившись.

Перед глазами вновь пронеслись картины видений, отчего я невольно вздрогнула и почти с головой укуталась в одеяло.

– Неужели тебя так впечатлило наше задание? – недоверчиво произнес Бер, пристально глядя на меня.

Я лишь пожала плечами. Не стану же я им рассказывать, что на себе ощутила все то, что испытывает мир.

Мретова дочь! Вот на такой «сюрприз» я от девушки не рассчитывала. Да у меня чуть разрыв сердца от болевого шока не случился!

И она после всего этого еще думает, что я стану ей помогать?! Да как бы не так!

Вскочив с постели, резко покачнулась. В глазах тут же потемнело, а голова чуть не взорвалась от боли. А в следующее мгновение боль пронзила и те участки тела, в которые недавно вгрызались фантомные твари.

Тихо простонав, я глубоко вздохнула и аккуратно приподняла рубашку.

На боку, практически под ребрами, наливался огромный синяк темно-фиолетового цвета. Такие же синяки, должно быть, появились и на правом плече и левом бедре – там, где я ощущала боль.

– О, мрет, откуда? – прошептал Айсен, шокировано разглядывая место ушиба, – Подожди, сейчас я дам мазь, она должна снять боль.

Дракон, подскочив, тут же рванул к сумке.

– Андр, откуда такие синяки? Что случилось? – обеспокоенно спросил Шейт.

– Не знаю, когда я ложился спать, ничего этого еще не было.

– Это как-то связано с твоим сном? Ты говорил, что тебе снились прорывы… Это так твари покусали тебя во сне?

– Да, кажется, да, – пробормотала я неуверенно.

– Но такого не должно быть… Даже если сон вещий – никогда еще у видящих их состояние во сне не переносилось в реальность. Да и ты не можешь быть видящим.

– Вот, держи. Хотя нет, лучше снимай рубашку, тебе сейчас лучше лишний раз не дергаться.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я неохотно потянулась к пуговицам. Несмотря на то, что мне периодически уже на протяжении нескольких лет приходилось раздеваться перед парнями, я до сих пор каждый раз чувствовала неловкость и стыд.

И даже то, что это тело не мое, что оно не женское ничуть не помогало мне справиться со смущением – ведь ощущаю-то я себя как девушку.

– Тебя будто наставник Лин поколотил, – присвистнув, произнес Бер, взглянув на мою спину, – в первые несколько месяцев учебы мы все с такими же синяками ходили. Слушай, ты точно ни с кем не дрался? Ни с кем из группы Дерека не встречался?

– Бер, знаешь же, что они любят оставлять видимые следы – сколько раз мы залечивали синяки и порезы у Андра, а? Да и когда бы они успели – ведь утром все еще было в порядке, а после этого Андр никуда от нас и не отлучался, – сказал Хомден.

– Может это какое-то влияние прорыва? Хотя нет, вряд ли. Иначе бы это уже как-то проявилось и у других. Андр, вспомни, может тебе снилось что-то конкретное? – произнес Айсен, аккуратно втирая мазь на спине.

Кажется, именно на спине самый большой синяк, хотя болит в основном только правое плечо.

– Да ничего такого, – сказала я, стараясь сдержать стоны боли – хоть Айсен и старался втирать мазь аккуратно, каждое прикосновение к ушибу причиняло боль, – просто прорывы. Снилось, что они нарушают баланс, как разрывается материя мира и как это болезненно для Ариона.

– Где-то еще болит? – спросил Айсен, закончив втирать мазь.

– Нет, – соврала я. Ну не говорить же ему, что синяк еще на бедре – он ведь заставит снимать штаны. И, если рубашку я еще как-то могла снять, то остальное – нет. Не могу.

Да и не так сильно и болит, если подумать. Терпимо. В крайнем случае, у меня где-то в запасах должно храниться обезболивающее зелье – для особо редких случаев. Конечно, выпить его стоит перед сном – потому что реакция на это зелье у меня странная – я становлюсь будто бы пьяной – тянет смеяться, творить безумства, обниматься и рассказывать свои тайны.

Угу, проходили мы это – тогда только чудом мне повезло не раскрыть свою личность. Поэтому с зельем, как и с алкоголем, мне стоит быть крайне аккуратной – не хватало еще вот так попасться на какой-то банальности.

Эх, вот ведь надо же было вчера мессу забрать мой браслет! Ведь я столько денег потратила, чтобы купить его – такие амулеты обычно не из дешевых, так как выполняют несколько функций. Мне, конечно, требовались только две из них. Браслет действовал как обезболивающее средство средней силы, а еще оно устраняло индивидуальные запахи.

– Думаю, смысла ложится спать нет, – произнес Шейт, – ведь скоро рассвет. К тому же я хотел кое о чем поговорить с вами.

Вздохнув, Шейт достал из кармана какую-то бумагу. Развернув ее, он подозвал нас всех ближе.

Это оказалась карта местности, где мы сейчас находились.

– Смотрите, судя по всему, мы сейчас с вами находимся вот здесь, – Шейт аккуратно карандашом обвел небольшую площадь, – а прорыв, исходя из рассказов, должен находиться где-то здесь. Я поспрашивал некоторых ребят из лагеря, которые ходили к прорыву. В общем, ребят, у нас большие проблемы. Да, до этого нам уже говорили, что прорыв пока не получается закрыть. Но на самом деле ситуация еще хуже – никто пока не может даже добраться до прорыва. А значит, и оценить масштаб той зад… проблемы, в которую нас втянули.

– Если маги не могут даже дойти до прорыва и увидеть его, то это очень плохо. Очень.

– Хуже то, что, судя по разговорам, сила прорыва увеличивается. Он словно разрастается и никто не знает, как это остановить. Перепробовали уже практически все, но ничего не помогает.

– И что делать нам?

– Честно, ребят, я не знаю. Что мы можем сделать? Уход равносилен смерти, это вы и сами должны понимать. Но и долго мы здесь не протянем – однажды кому-то из нас не повезет. Да, первые разы нас никто к прорыву не отправит. Мы, скорее всего, будем патрулировать местность. А вот со временем нас начнут посылать все дальше и дальше. И тут уж как кому повезет, – Шейт с силой провел ладонями по лицу, после чего хмуро на нас посмотрел, – если мы не хотим все здесь погибнуть, нам придется что-то придумать.

– Что? Шейт, ты серьезно? – спросил Бер, непривычно грубым голосом.

– А что нам еще остается делать?

– Шейт, ты слышишь хоть себя?! Если даже сильнейшие маги этого мира не могут справиться с этой проблемой, то, думаешь, найти решение под силу нам? Мы даже еще не закончили Академию! Да и войны мы, а не маги. Сбежать, как ты и сам сказал, мы не можем. Так что придумать, Шейт? Что?

– Должен же быть какой-то выход! Какое-то решение! Не бывает так, чтобы решить проблему было невозможно. Просто, возможно, нужно искать решение где-то в другом месте. Поверь мне, я знаю, как работают многие маги – они очень часто зациклены на чем-то одном.

– Шейт, я не уверен, что это разумно. Ну сам посуди, что мы можем предложить? Какое решение? Ты сам знаешь, что прорывы можно закрыть с помощью магии. Да, все мы с вами магией владеем, да, нас даже обучали чему-то. Но, Шейт, ты же понимаешь, как мало о магии мы знаем?

– Лейтан, я все понимаю. Но и ты пойми, ситуация сейчас кажется безвыходной. И я не могу просто взять и смириться с тем, что мы все здесь и останемся. Поэтому я вам и предлагаю подумать. Сам же знаешь, что некоторые открытия совершались неучами. Из любой ситуации есть выход – нужно просто его найти.

Все.

Я больше не могу. Не могу это терпеть, не могу это слушать. Хватит! Не могу я, не могу!

– Я… мне нужно выйти. На свежий воздух. Мне нужно подумать, – подскочив, пролепетала я и буквально выбежала из палатки.

Было уже светло, хотя солнце еще не взошло. А еще довольно прохладно – изредка порывы холодного воздуха обдували лицо, словно стараясь остудить меня, утихомирить все чувства, что кипели во мне.

Это невозможно было больше терпеть. Невыносимо слушать и понимать, что выход из проблемы – это ты. Что именно ты можешь найти решение.

Вот только никто даже не спросил – хочу ли я? Уверена, что никому не интересно, способна ли я справиться. Да никто и не знает, даже не подозревает, что ключ к решению их проблемы – это я.

Только она знает об этом.

Это тяжело – вот так стоять и знать, что из-за тебя умирают сейчас где-то люди, что из-за твоих страхов, твоей нерешительности, даже трусости, погибает мир. Это больно – ощущать себя чудовищем, которое способно исправить все, но у которого не хватает на это смелости.

Мне хочется рыдать. Хочется спрятаться от всех в этом мире, куда-нибудь в темный уголок. Накрыться одеялом и забыться, чтобы больше не терзало чувство вины и собственной никчемности.

Это словно сложная задача, у которой всего лишь одно, самое простое, единственное решение. Решение, которое я обязана принять.

Громкий свист, неожиданно разорвавший тишину, отвлек меня от раздумий. А меньше чем через минуту из палаток начали неожиданно выскакивать люди и начали суетливо перебегать из палатки в палатку с тревожными выражениями лица.

– Что происходит? – спросили парни, выскочившие на шум.

– Не знаю, но, кажется, ничего хорошего, – мрачно произнесла я, с беспокойством оглядываясь.

И верно, произошло то, что никак нельзя назвать хорошим событием.

Правда, узнали мы обо всем позже, потому что как только я ответила на вопрос парней, в поле нашего зрения появился месс, который направлялся в нашу сторону.

– У вас на сборы семь минут, после чего выдвигаемся к прорыву, – сообщил нам Кирсен Хьюз, после чего, не слушая наши вопросы, куда-то поспешил уйти.

– Так, ребята, быстро собираемся, берем самое необходимое.

– Нас серьезно отправят к прорыву? В первый же день? – недоверчиво спросил Бер когда мы все же собрались и ждали у нашей палатки месса.

– Вполне возможно. Сам видишь, кажется, произошло что-то серьезное, иначе чего бы все так всполошились? – ответил Шейт, тоскливо глядя на тяжелые, темно-серые тучи, что скрывали звезды, и быстро приближались в нашу сторону. Вдалеке изредка вспыхивала ярко-алым зарница.