Текст книги "Прикоснуться к звезде"

Автор книги: Александра Селлерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Следовало найти другой способ, – заявила упрямо Лизбет, борясь в это время с усиливающимся желанием. – Ты же прервал съемку. Даже не знаю, в какую сумму это может обойтись. Ты подумал о последствиях?

Джаф рассмеялся:

– А ты не знала, что я сумасшедший плохой парень?

Именно так назвали его недавно журналисты.

Она с удовольствием жевала пряные травы. Джафар приучил ее к специям еще в Лондоне, в первые дни их романа. Лизбет была поражена яркостью вкуса, когда в первый раз попробовала их.

Джафар добавил:

– Я сошел с ума от любви, Лизбет.

– Нет, пресса утверждает иное, – возразила она. – Они заявляют, что твое богатство нажито не совсем честным путем.

– Кто? Кто это говорит?

– Да кто только не говорит.

– Дураки без воображения, – махнул рукой Джафар.

Кажется, это все же задело его.

– Зачем тебе такая реклама, Джаф? – спросила Лизбет с интересом.

– Нам, шейхам, не нужна реклама.

Это было правдой, однако он отлично знал, как избежать огласки, когда они встречались в Лондоне. Джафар умело находил места, где не было ни одного репортера. А теперь… все, что он творит, тут же появляется на страницах прессы. Наверное, он очень изменился.

– Возможно, прежде не была нужна. Но сегодня ты доказал обратное.

– Это не причинит никакого вреда съемкам. – Джафар пожал плечами. – Реклама твоему фильму уже обеспечена. Уверен, Масуд быстро поймет это и тут же успокоится.

А потом они обсуждали фильм, и неожиданно неловкость исчезла. И все было точно так же, как в Лондоне. Джафар слушал ее с пристальным вниманием, а Лизбет во всем доверяла ему.

Она была рада работать с Масудом аль-Бади, чей последний фильм получил «пальмовую ветвь» на фестивале в Каннах и еще несколько престижных наград. Нынешний его фильм – малобюджетный, но в этом нет ничего страшного, как утверждала Лизбет. Самое главное – хороший сценарий и актеры, а спецэффекты требуются далеко не всегда.

Да и роль у нее отличная. Лизбет была рада продемонстрировать в этой роли все свои таланты и способности.

– Почему ты сегодня плавала в море? Что там за сюжет?

– А ты знаешь что-нибудь про Роуз Дюмон, бандитку?

– Нет. Расскажи.

Так бывало и раньше сотни раз. Джаф всегда любил слушать истории – он происходил из древнего рода сказителей. Лизбет привыкла пересказывать ему сюжет каждого сценария, который ей доводилось читать.

– Сюжет основан на воспоминаниях Роуз Дюмон. Она была дочерью одного богатого лондонского торговца, однако не пошла по той стезе, которая была ей уготована, потому что оказалась слишком независимой, себялюбивой и жутко страдала от предрассудков своего века. Однажды выходки Роуз надоели родным, и они решили отправить ее в Индию, где она смогла бы найти, себе достойного жениха.

– А она восприняла это как приключение?

– Естественно. В тех воспоминаниях, которые оставила Роуз, она замыслила в пути переодеться мужчиной, но за ней следили, так что реализовать эту идею девушке не удалось. Но в Индию она все же, не попала. Как раз у берегов Бараката на их корабль напали пираты. Во время боя Роуз упала за борт и вцепилась в плавающую рядом доску. На берегу ее взял в плен – как раз та самая сцена, которую мы сегодня не сняли, – главарь местных разбойников. Но она так сопротивлялась его домогательствам, что он решил, будто она – джинн. Это духи огня и земли, и они могут сыграть злую шутку с людьми, наслав на них наваждения. И вместо того, чтобы сделать Роуз своей женой, разбойник решил преподнести ее султану.

– Джинн, – задумчиво протянул Джафар, глядя на Лизбет томными глазами, словно ему в голову пришла неплохая идея. – Никогда не думал об этом.

Она не обратила внимания на его реплику.

– Ну вот, разбойник отвез Роуз во дворец и сказал султану, что не прикасался к ней. Султан принял подарок, и Роуз оказалась в гареме. И, как она жалуется в своих записках, была брошена на растерзание диким женщинам. Роуз ненавидела плен, не терпела запертые двери и всяческие ограничения. Она пишет, что жизнь в гареме была такой же строго регламентированной, как и в викторианской Англии, – с улыбкой процитировала Лизбет.

Она склонилась над столом, надломила свежую лепешку и отправила кусочек в рот.

– Большинство женщин в гареме были совершенно необразованными. Но некоторые кое-что знали. Были среди них и иностранки, взятые в плен. Роуз подружилась с ними. Женщины начали замышлять побег.

Брови Джафа сошлись на переносице.

– С чего они взяли, что им это удастся?

– Они подкупили одного из евнухов, и он согласился им помочь. Потихоньку он брал их драгоценности и продавал на рынке. Когда они накопили достаточно денег, то решили, что надо купить небольшой корабль и нанять команду.

– Очень смело, – встрял Джафар; брови его все еще были сведены.

– Однако неожиданно что-то пошло не так. Через два года после того, как Роуз попала в гарем, султан вдруг вспомнил о том самом подарке, который сделал ему главарь разбойников, и послал за Роуз.

Джаф задумчиво посмотрел на Лизбет.

– Да ему повезло, этому султану, – прошептал он.

– Роуз не вдается в подробности, но вполне ясно намекает, что была готова к этой встрече.

Он хотел было прервать ее, чтобы поддеть, но она прижала палец к его губам.

– Хочешь дослушать историю или нет?

– Конечно. – И Джафар закрыл рот. На время.

– Неожиданно Роуз стала любимицей султана, и жизнь ее полностью изменилась. У нее появилась власть. Ей выделили отдельную комнатку. Она родила сына и получила еще кое-какие привилегии. Любимой наложнице стали преподносить подарки люди, которые хотели встретиться с султаном. И это было настоящей удачей – женщины могли продавать подношения и копить деньги на корабль, что только приближало их свободу. И вот в тот самый день, когда должен был состояться побег, Роуз обнаружила, что вполне счастлива и тут. Так случилось, что она влюбилась в султана. Они частенько беседовали ночами обо всем на свете, начиная от любви и кончая астрономией. Он, бывало, даже советовался с ней. Такого с Роуз никогда прежде не случалось. И еще – у нее рос замечательный сын. Роуз нравилась эта жизнь. Остальные пленницы гарема, конечно, отчаянно желали убежать. Так что ей предстоял тяжкий выбор.

Тут Лизбет сделала паузу.

– Выбор? Какой еще выбор? У нее были муж и ребенок. Что можно этому противопоставить?! – воскликнул Джафар, качая головой.

Лизбет в удивлении уставилась на него.

– Он же не был ее мужем, Джаф. Всего лишь владельцем. А альтернативой была свобода.

Его глаза гневно блеснули.

В этот самый момент – хвала Аллаху! – пришла молодая прислужница и принесла поднос с барашком. Восхитительный аромат наполнил комнату. У Лизбет даже слюнки потекли, и она забыла об истории Роуз.

– Ух ты, как аппетитно! – воскликнула она, когда тарелка оказалась перед ней. Мясо было мягким и душистым. Когда молодая женщина проткнула его вилкой, из него сразу потек сок, а запах специй наполнил ее ноздри.

Какое-то время они ели молча, потому что в этой стране принятие пищи – целая церемония. Во время еды разговаривать запрещалось. Когда же тарелки убрали, Джафар решил вернуться к сюжету фильма.

– Так ты мне рассказывала про Роуз, – напомнил он.

– После долгих и тяжелых колебаний Роуз решилась на побег. Она знала, что однажды султан разлюбит ее и обратит свою милость на другую. Ее счастье целиком и полностью зависело от его воли. А Роуз хотела вести вольную жизнь и сама найти свое счастье. И к тому же она не могла подвести других женщин, у которых судьба была горше, чем ее. Наконец настал день, когда евнух пришел во дворец и сказал, что судно и капитан готовы. Женщины должны были бежать ночью и отплыть прямо за границу. В назначенный час, когда дворец спал, все собрались в комнате Роуз, где переоделись в мужскую одежду.

– И что, они даже не взяли с собой детей?

– Они не могли. Дело было очень рискованное. Роуз пишет, что чуть было не упала в обморок от горя, склонившись над своим малышом.

– Какая ерунда! Ты веришь этой истории, Лизбет? Неужели женщина способна бросить своего ребенка по такой причине? Ты бы могла так поступить?

– Джаф, в этой ситуации они оказались не по своей воле. Они попали в гарем не по собственному желанию, правда? И ни одна из них по доброй воле не шла в покои султана… Евнух выпустил их из гарема и вывел секретными тоннелями из дворца в город. Дальше они спустились к берегу, но неожиданно евнух таинственным образом исчез.

– Надо же, – невольно вырвалось у слушателя.

– Да. Капитан судна, который знал только евнуха, не разрешил женщинам подняться на борт. Их предали. Роуз так и не разобралась, чья это вина. Однако солнце уже всходило, и им надо было что-то решать. Как только во дворце поднимется тревога, их начнут везде искать – живыми или мертвыми. Роуз продала оставшиеся драгоценности, которые взяла с собой, и они купили лошадей и оружие. И вместо того, чтобы уплыть по морю, подались в пустыню. Вот так женщинам удалось разбить лагерь в заброшенных руинах какого-то дворца, в одном оазисе.

Джаф с сомнением посмотрел на нее:

– И они выжили?

– Они стали разбойницами. Ограбили известного Абу Тарика, который контролировал огромный район пустыни.

Брови Джафа взлетели к потолку:

– Но как Роуз удалось выжить в пустыне, которой владел Абу Тарик?

– Она рассказывает, что после того, как они напали на его караван, Абу Тарик заключил с ней некое соглашение, и небольшая часть территории отошла женщинам. Роуз не уточняет, как именно они пришли к этому соглашению. Возможно, ей пришлось стать его любовницей. Некоторые историки предполагают, что Роуз родила от Абу Тарика сына.

Джаф улыбнулся.

– И ты считаешь, что это правда?

Лизбет лишь пожала плечами.

– Так написала Роуз в своих воспоминаниях. Современники усомнились в ее истории. Но в 1958 году кто-то предпринял научные изыскания в этой области и нашел достоверные сведения о том, что в то время в пустыне действовал отряд женщин-разбойниц. Они были знамениты своей жестокостью. Документы утверждали, что женщины контролировали очень важную часть дороги. И обычно караваны на этом отрезке пути старались удваивать охрану, потому что эти женщины наводили больший ужас, чем сам Абу Тарик и его воины. Там даже указана дата, когда их наконец оттуда выдворили. Это произошло в 1890 году. И именно этот год Роуз называет как дату своего возвращения в Англию.

– Так она вернулась?

– К середине жизни Роуз стала тосковать по родине. Так что она передала власть женщине из своего ближайшего окружения и отправилась в сторону моря. По дороге Роуз ограбила одного европейца и разжилась мужскими вещами. Впоследствии она выдавала себя за англичанина. У нее с собой было достаточно ценностей, чтобы продать их и вернуться в Англию. Да, ее воспоминания очень интересны, но, к сожалению, не столь подробны, сколь хотелось бы. Эта книга была очень популярна в те времена, однако в ней полно сокращений.

– А что она делала в Англии?

– Конечно, боролась за права женщин! – рассмеялась Лизбет. – Вообще-то, ее дальнейшая жизнь тоже очень интересна. В Первую мировую войну уже изрядно постаревшая Роуз работала на фронте медсестрой. И умерла от гриппа в эпидемию 1919 года.

– Одна, без детей.

– Да. Но фильм на этом не заканчивается.

– Как же он заканчивается?

– На смертном одре Роуз вспоминает некоторые свои приключения. Этого нет в ее воспоминаниях. Сценаристу пришлось придумывать… Однажды их отряд наткнулся на юношу, который отстал от охотников. Он так храбро защищался, что они решили его не убивать, а взять в плен. Через некоторое время за ним приехал сам султан со свитой. Таким образом Роуз поняла, что этот юноша – наследный принц. Неожиданно Роуз осознает, чего она сама себя лишила и какой могла бы быть ее жизнь. Она могла бы стать матерью наследника престола и жить припеваючи. Не открывая султану, кто она, женщина отпускает парня и вместе с отрядом исчезает в пустыне.

– Неужели султан не узнал ее? – воскликнул пораженный Джафар.

– Не узнал.

Он покачал головой:

– Невозможно.

– Почему?

– Как он мог не узнать свою любимую?

– Прошло пятнадцать или шестнадцать лет, – заметила Лизбет.

Джафар дотронулся до ее волос и погладил их.

– Пусть пройдет хоть сотня лет – этого будет недостаточно, чтобы стереть из памяти твой голос, твой аромат, выражение твоих глаз. – И тут он уронил руку. – Мужчина может перестать любить, но не забудет никогда.

«Саботаж фильма, организованный шейхом Джафом.

Джафар аль-Хамзех, „плохой парень“ из ближайшего окружения принца Карима, очевидно, решил стать кинозвездой. И, похоже, избрал единственно возможный для себя путь. Вчера привлекательный шейх ворвался на своем скакуне на съемочную площадку фильма, который снимает Масуд аль-Бади, перекинул через седло английскую кинозвезду Лизбет Рейн и…»

Лизбет бросила журнал, не дочитав. Поднялась и беспокойно заходила по комнате. Налила себе чашку кофе.

Перед ней простирался морской залив, окруженный белым песком. А воздух здесь был сказочным. Легкий ветерок шевелил подол юбки.

– Конечно, ты остаешься у нас, – проговорила Анна, ее подруга, которой она сообщила новости о Джафаре и его безумствах на съемках еще до ажиотажа в прессе. – Не представляю, что скажет Гази! Это настоящий семейный скандал! А ты знаешь, как здесь к такому относятся. Надеюсь, он тебя никак не обидел? А то… может, тебе лучше сразу выйти за него замуж?

– Нет уж, спасибо, подруга, – усмехнулась Лизбет, хотя в душе ее шевельнулось какое-то неопределенное чувство.

Анна читала статью.

– Местоположение съемочной группы изменилось… Ну еще бы! – Она рассмеялась.

Перебрав газеты и журналы, они остановились на некоторых не столь кричащих заголовках.

– Пусть Гази сначала почитает про наркотики, – решила Анна. – Это трепещущая тема.

– Кажется, идут, – подскочила Лизбет, услышав голоса двух братьев. А вскоре показались и они сами, оба в просторных светлых рубашках и брюках. Джафар рассмеялся. Видимо, Гази сказал что-то смешное. Солнце запуталось в его черных как смоль волосах и плясало на загорелых руках.

– Какая живописная пара, не находишь? – воскликнула Лизбет.

– Неужели? – улыбнулась Анна.

Мужчины уселись за стол. Джаф налил себе кофе, повернулся и посмотрел на Лизбет. Та закусила губу и опустила глаза. В его взгляде читалась самая настоящая страсть.

– Ты уже рассказала о своем приключении с бывшим любовником Роджеру? – невинным тоном спросил он.

Анна подняла голову, явно заинтересовавшись. Но умоляющий взгляд Лизбет многое ей объяснил.

– Как раз собиралась, – не осталась в долгу актриса.

Джаф весело рассмеялся:

– Тогда отложи на время это признание. Я еще успею показать тебе свои владения.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Джафар обещал отвезти ее в прекрасную страну. И выполнил свое обещание. Сначала он показал ей Бостан аль-Саадат – Сады Радости, где за высокой стеной, огораживающей несколько акров земли, было полно фонтанов и каналов и множество растений, деревьев и невиданных птиц. И там было очень спокойно.

– Надо же, твои предки прекрасно знали, как снимать стресс, правда? – заметила Лизбет.

– Эти сады были задуманы еще султаном Даудом около шестидесяти лет назад, когда он женился на красавице иностранке, – рассказывал ей Джаф, когда они проходили мимо изящного фонтана. – И двадцать лет понадобилось, чтобы их создать.

После этого они посетили Великую мечеть пятнадцатого века и гробницу султанши Халимах в самом центре города. Впервые в жизни Лизбет довелось лицезреть подобную красоту. Ее рот то и дело открывался от изумления и восхищения.

В дверях, ведущих в один из залов, стены которого были украшены мозаикой, она остановилась, сраженная наповал. В помещении было очень светло, хотя совершенно непонятно, где находился источник света. Помещение просто сияло.

– Мы словно в огромном бриллианте! – прошептала Лизбет.

Помнится, Джафар в былые времена сотни раз описывал ей все эти архитектурные чудеса и обещал, что когда-нибудь она увидит их своими глазами. Чаще всего он рассказывал об этом в постели… Теперь он выполнил свои обещания. Они уже не были любовниками, как прежде, но оба ничего не забыли…

Джафар повез ее в пустыню, где они посетили старинные развалины. Лизбет снова была очарована, хотя и совсем по другой причине.

– Наверное, как раз в таком месте и нашли себе приют сбежавшие жены султана во главе с Роуз, – воскликнула она.

Здесь не было воды. Кирпичные полуразрушенные стены разделялись арками и были такими сухими, как песочная пыль, которую приносил с собой ветер пустыни. Руины выглядели напоминанием конечности всего живого.

– Насколько стары эти развалины? – спросила она, всматриваясь в каждый дюйм стены и пытаясь представить себе крепость в ее первозданной красе и людей, которые тут когда-то жили.

Джафар покачал головой:

– Их возраст практически невозможно установить. Кирпич этот используется на протяжении многих веков. Арки тоже очень древние. А детали, которые могли бы определить конкретный период, давно стерлись.

Лизбет застыла под крошащейся аркой, глядя на бескрайнюю пустыню. Легкий ветерок развевал подол ее юбки цвета изумруда, и едва не сдул шляпку, которую она придержала рукой.

– Я так и вижу, как однажды кто-то остановился в этих развалинах, – вдруг заговорила она, словно входя в транс. – Эта женщина стоит тут. Стоит и ждет кого-то. Почти как возлюбленная моряка, который ушел в долгое плавание. Она ждет его и молится. Только здесь море и шторм – из песка.

– И он вернулся? – спросил хриплым голосом Джафар.

Его голос вернул ее в реальность.

– Не знаю, – пробормотала Лизбет и покачала головой, словно желая сбросить с себя наваждение. – Возможно, нет.

– Она так до сих пор и ждет, – сказал он. – И спустя сотни, возможно, тысячи лет здесь еще чувствуется ее присутствие. Но как можешь ты это понять? Ты, женщина, которая не умеет ждать дольше недели? У тебя нет такого верного сердца, какое было у нее.

Дыхание Лизбет сбилось. Против желания в душе вспыхнул огонь. Во рту пересохло. Она не могла произнести ни слова.

– Что ты сделала с нами, Лизбет? – вопросил Джафар тихим голосом, но такая мощь крылась в нем, что женщина вздрогнула. – Я любил тебя так сильно, что хватило бы на тысячу жизней, но тебе этого было недостаточно. Ты убила мою любовь! – (Она пыталась сглотнуть, но во рту пересохло.) – Взгляни на меня.

В такой момент это было бы ошибкой, и Лизбет упорно смотрела вдаль, на дюны. Какой же таинственной казалась пустыня! Словно застывшее море.

– Посмотри на меня, Лизбет, – опять скомандовал Джафар. Теперь он подошел к ней совсем близко, приподнял рукой ее подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.

– Мне ничего от тебя не было надо! – закричала она гневно, наконец обретя голос. – Я же говорила тебе, что хочу просто быть свободной. Ты же собирался владеть мной…

В напряженной тишине его губы прильнули к губам Лизбет. Жидкое пламя опалило ее, огонь заструился по жилам. Страсть была такой же сильной, как в момент их первого поцелуя, сотню лет назад.

Это был поцелуй человека, изнывающего от жажды. И ему нельзя было не подчиниться. Беспомощно застонав, Лизбет приоткрыла губы навстречу неизбежному.

Длилось это всего минуту, а казалось, прошла вечность. Также неожиданно Джафар поднял голову и отпрянул назад. Лизбет закрыла глаза от отчаяния и ощущения пустоты.

– Ветер стал сильнее, – заметил он хриплым голосом. – Лучше вернуться в город.

– Приготовь кофе, Ахмад, пожалуйста, и еще пару тостов для меня, – попросила Лизбет.

В столовой разговор определенно крутился вокруг нее. Стоило ей туда прийти, как все сразу замолчали. И не надо быть слишком умным, чтобы догадаться, кого они только что обсуждали.

Она взяла тосты и кофе и, пробормотав «спасибо», вышла на улицу. Солнце только-только вставало. Молодая женщина медленно побрела к себе в трейлер. Иногда она обедала в общей столовой, но, видно, сегодня не придется. Только настроение всем испортит.

Тина уже ждала ее.

– Как твое свидание?

– Мы поужинали, потом пошли в казино, – кратко ответила Лизбет, рухнув в кресло. Она бросила взгляд на вчерашний номер журнала, валявшийся на столе. Значит, вот как! Все уже прочли дурацкую статейку. Как смешно! И главное, никто не догадывается об истинных намерениях Джафа.

Откусив кусочек тоста, Лизбет облизнула пальцы и отпила кофе.

– Казино? – переспросила Тина.

– Роскошное. Очень, очень, – пробурчала Лизбет, выразительно махнув рукой.

– А ты играла?

– Нет.

– Неужели ни разу?

– Джаф достаточно наигрался за нас обоих.

– Полагаю, ты видела статью, – сказала Тина, кивнув в сторону журнала.

Лизбет кивнула в ответ.

Ее костюм уже выстирали, и теперь он висел на вешалке, готовый к съемкам. Тот самый, какой был на ней в субботу.

Лизбет поставила чашку и салфеткой вытерла замасленные пальцы. Затем поднялась.

– Я думала, мы снимаем другую сцену.

– Есть какие-то проблемы?

Если и была проблема, то она касалась Джафара, помешавшего съемкам. Но Лизбет решила промолчать.

Костюмерша пожала плечами.

– Черт. – Лизбет покачала головой. – Надеюсь, мы не будем снова снимать эту сцену на берегу.

Тут в дверь постучали, и вошел директор картины.

– Сегодня мы переснимаем некоторые дубли, Лизбет, – сообщил он.

– Слышала, – отозвалась она. – Что случилось, Масуд?

Он почесал за ухом.

– Мы хотим все же белую лошадь.

– Белую лошадь? – переспросила она в изумлении.

– И мизансцену мы чуть-чуть изменили. Ты убегаешь от Аднана, а он скачет за тобой на лошади и подхватывает на скаку.

Лизбет уставилась на него так, словно он сошел с ума.

– То есть мы отснимем все так, как было с Джафаром?

– Нас очень вдохновила эта идея. Очень, очень! Да и белый конь… будет выглядеть лучше.

Лизбет провела самое мучительное утро в жизни, пока они пытались отснять этот эпизод. А все из-за Джафара.

Съемки затянулись. Сотни раз Лизбет ложилась на песок, подскакивала и бежала, пока не выбилась из сил.

Да, лошадь была что надо. По крайней мере выглядела она бодрее, чем Лизбет. День сегодня явно не задался. Что-нибудь постоянно шло не так, и приходилось делать новый дубль. Она только и слышала режиссерское «стоп!». Тогда Лизбет спешила в тень, чтобы помазаться защитным кремом, выпить ледяной воды и немного отдышаться.

Но никто не думал жаловаться, да и она не собиралась. Масуд аль-Бади был блестящим режиссером и славился тем, что мог отлично сплотить всю команду. Для Лизбет было честью сниматься в его картине, хотя иногда работа изматывала.

Когда же наконец Масуд был удовлетворен снятым, Лизбет изнемогала от усталости. Казалось, кожа ее запеклась, в горле был песок. Она рухнула на землю, и ее оттащили к трейлеру.

– Просто брось меня в душ и включи воду, – прошептала она костюмерше.

– Прости, но воды нет, – извинилась Тина, пожав плечами. – Вчера забыли привезти, и никто об этом даже не вспомнил, пока вода не кончилась. Ее доставят не раньше чем через час.

– Небо здесь именно такое, каким ты его и описывал, – смеялась Лизбет, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на звезды, когда они с Джафаром шли по берегу.

– Я рассказывал тебе о небе? – прошептал Джаф, словно мог это забыть.

– Однажды так было, – отозвалась она с грустью.

Они подошли к машине Джафара и сели в нее. Лимузин проехал мимо ресторанчика Мариам, потом свернул в сторону и двинулся через пальмовую рощу. В конце дороги Лизбет увидела белую высокую стену с массивными воротами.

Дом Джафара оказался даже краше, чем все его описания. По традиции перед ним располагался просторный двор с бассейном и фонтаном. Двор был засажен высокими деревьями, которые создавали благодатную защиту от палящего солнца. Тени от пальмовых листьев ложились легкими кружевными узорами на разноцветные плитки.

Ужин был накрыт в длинной комнате с арочными окнами, выходящими во двор. Пол и стены были выложены мозаикой самой изящной работы.

Кофе они пили у бассейна, любовались звездами, слушали мирное журчание фонтана.

Воздух был напоен цветочными ароматами и пением ночных птиц. Все было точно так, как и обещал некогда Джафар, – полная идиллия.

Однако он больше не любил ее.

После кофе Джаф взял кусочек сахара, и они пошли в конюшню. Фируз энергично мотнул головой, завидев хозяина, и принял из его рук небольшое угощение. Кобыла покосилась на них и тихонько заржала.

– О, разве не красавица? – прошептала Лизбет, погладив морду лошади.

– Может, проедемся? – спросил Джаф.

Вот еще одна вещь, о которой они когда-то говорили и которую он когда-то обещал ей. Лизбет не могла противиться красоте этого вечера, и несколько минут спустя они уже ехали к морю.

Они скакали по берегу, по самой кромке воды, потом спешились и, бросив поводья, плескались в волнах, которые набегали на песок.

Звезды сверкали ярче яркого, их количество было невероятным, дух захватывало от одного взгляда на небо. И Лизбет вспомнила о том самом вечере, когда Джафар рассказывал ей о звездах и бриллиантах. Наверняка он об этом уже позабыл.

– Словно воплощенная мечта, – проговорила она.

Да, это было настоящей сказкой. Темно-пурпурное небо, сверкающие огни над головой.

– Именно так я описывал его? – спросил Джаф.

Лизбет повернулась к нему с загадочной улыбкой и покачала головой. Она не признается ему. Пусть он не думает, что она все помнит.

– Я говорил, что твоя кожа похожа на ночное небо, – мягко сказал он. – Верно? Бархатная, такая, к которой так и хочется прикоснуться.

Этот голос заставил ее вспомнить об их любви. «Красивая, – шептал Джафар, лаская ее тело. – Только ночь в Баракате бывает такой же мягкой, как твоя кожа, Лизбет». И потом он рассказал ей историю о бриллиантах дедушки.

Теперь ее кожа словно таяла от этих воспоминаний. Лизбет прикрыла глаза.

– Да, – прошептала она. – Ты говорил именно так.

– А помнишь, как я описывал твою душу?

Горло Лизбет сжалось от мучительных воспоминаний, и она не знала, как разлепить губы.

– Я сказал, что твоя душа чиста и ярка, как звезды, не так ли?

Она с трудом наклонила голову в знак согласия.

– Как же я ошибался, Лизбет. Но я не первый мужчина, ослепленный красотой.

Легкий бриз овевал ее обнаженные ноги и плечи, ерошил волосы, и удивительное чувство охватило ее – словно ветер был телом и руками Джафара.

– Ты помнишь время, которое мы провели вместе? – задал вопрос Джафар. – (Лизбет закусила губу) – Ты помнишь, – прошептал он хриплым голосом. – Ты должна помнить такую любовь… Почему ты солгала мне о другом мужчине? – (Она вздрогнула от неожиданности.) – Это же была чистая фальшивка, совершенно очевидная. Лизбет, зачем дурачить меня? И к чему ты вообще это придумала? Ты так боялась моей любви? Зря.

Молодая женщина открыла рот, но не издала ни звука.

– Ты приехала прямо ко мне, в Баракат, куда я так мечтал тебя привезти. Я знал, что здесь наша любовь расцветет. Но ты появилась слишком поздно. Моя любовь пеплом легла на мои губы.

Лизбет внезапно расстроилась. Но ведь именно этого она и хотела, не так ли? Свободы. И одиночества.

– Тогда зачем мы сюда пришли? – спросила она хриплым от слез голосом.

Джафар горько рассмеялся.

– Я не говорил, что не хочу тебя. Я не умер вместе с любовью. Я до сих пор хочу тебя, Лизбет, – сказал он угрюмо. – Я – как путник в пустыне, жаждущий влаги.

Его голос ласкал ее, как струи воды, его желание билось об нее, как волны, грозя утопить в своих глубинах.

– Мои руки желают ласкать тебя, мои губы желают выпить тебя. Моя жажда – это жажда тысячи волков. На сей раз это именно то, чего и ты хотела. Чистая страсть, без души. Теперь ты будешь счастлива, несмотря на то что это насмешка над любовью. Давай же заключим сделку: мы соединимся сейчас, как животные – просто ради удовольствия.

– Джаф, – простонала Лизбет. – Ты же знаешь.

– Нет! – выкрикнул он. – Я ничего не знаю! – И в порыве страсти потянулся к ней.

– Джаф…

– Ну же, скажи это, Лизбет!