Текст книги "Наследник султана"

Автор книги: Александра Селлерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Наступило молчание. Наконец потрясенный Наджиб тихо переспросил:

– Выкидыш?

А как же пластмассовый динозавр? – подумал он.

Розалинда вспомнила страшную, острую боль, которую она испытала, читая письмо. Старик как будто ударил ее ножом в живот. А ребенок ответил на эту чудовищную несправедливость тем, что отказался появляться на свет.

– Это из-за письма, – с трудом проговорила она. – я знаю, все дело в письме. Из-за него я всех вас так ненавидела.

Наджиб молча смотрел на нее. В груди его боролись печаль и сомнение. Но говорить было уже нечего. Розалинда покачала головой и поднялась с дивана. Она прошла в ванную комнату, подставила лицо под холодную струю, взглянула на кольцо, словно все еще не веря в его реальность, затем на свое отражение в зеркале, после чего вернулась в комнату.

Наджиб рассеянно разглядывал стеклянный шарик, один из сувениров, что были разложены на столе. В шарике заключалась чудесная красная роза, осыпанная снегом. Когда Рози приблизилась к Наджибу, он поднял голову.

– Я хочу приготовить кофе. Вы попьете?

– Благодарю вас.

Двигаясь по кухне, наполняя водой кофеварку, расставляя чашки на подносе, Розалинда неизменно видела его. Он сидел на диване с видом отдыхающего человека, чья расслабленность может мгновенно обернуться сгустком энергии, и медленно вертел в руках шарик. При каждом движении снежинки падали на розу.

– Как вы познакомились с Джемшидом? Вы вместе учились?

Она покачала головой.

– К тому времени я уже закончила университет. Моя специализация – парванский язык. Я работала младшим переводчиком в посольстве Парвана. В основном переводила туристические буклеты. А потом приехали принц Кавьян, Араш и Джемшид. Их разместили на верхнем этаже здания посольства.

– Я тогда учился в Париже, – сказал Наджиб. – А вот моя сестра училась здесь вместе с Джемшидом. Вы не помните девушку по имени Ламис аль-Аззам?

Миниатюрная лопатка ударилась о край стеклянной кофеварки и выскользнула из руки Розалинды. Молотый кофе рассыпался по столу. Она пробормотала что-то невнятное и машинально потянулась за губкой.

Опомнилась она, когда увидела Наджиба в дверном проеме; в руках он все еще держал стеклянную безделушку. Заставив себя принять невозмутимый вид, Розалинда протерла поверхность стола, стряхнула кофе с рубашки и сполоснула руки и губку.

Осторожно насыпая новую порцию кофе в кофеварку, она сказала:

– Да, я знала Ламис. – Как много Ламис рассказала ему? – Значит, она ваша сестра?

Он кивнул. Розалинда сглотнула. Следует вести себя осмотрительно. Она взяла чайник и залила кофе кипящей водой. В воздухе сразу же разлился сильный кофейный аромат.

– Почему же у вас разные фамилии?

Наджиб неопределенно махнул рукой, давая понять, что объяснение лежит в сфере некоторых культурных особенностей, вдаваться в которые нет необходимости.

– Вы из Бараката, да? Джемшид мне говорил, что другие ветви вашей семьи живут в Баджестане и Баракатских Эмиратах.

Наджиб помедлил с ответом.

– Да. Мы сейчас в Баракате. Моя мать приходилась сводной сестрой отцу Джемшида. Но корни всей семьи в Баджестане.

Розалинде пришло в голову, что он упомянул имя Ламис, чтобы выяснить правду. Если так, то он добился противоположного результата. Теперь она будет начеку.

Рози внесла поднос в гостиную и поставила на черный столик, возле которого они вновь уселись.

– Значит, Джемшид из Баджестана? Он мне никогда не говорил.

Она налила дымящийся кофе в изящную фарфоровую чашечку, положила ложечку на блюдце и подала Наджибу.

– Он там родился, – лаконично ответил Наджиб.

Он заметил внезапную скованность Розалинды.

Слово «Баджестан» насторожило ее. Он размешал сахар, отложил ложечку и взял с протянутой ему тарелки сладкий бисквит.

– Правда? А почему семья оттуда уехала? – спросила Розалинда неестественно безразличным тоном.

Изображаешь святую невинность – и переигрываешь, подумал Наджиб.

– Ламис замужем, у нее маленький ребенок. Она работает на баракатском телевидении. – Он снова взял в руки стеклянный сувенир. – Ламис собирает такие вот украшения.

Об этом Розалинде было хорошо известно. Эта вещица по стилю не соответствовала большинству других. Остальные она в основном выбирала сама: глиняный барельеф, кусок необработанного аметиста, розовый кристалл на треножнике, крашеное яйцо, но шарик… Розалинда, подумай обо мне, когда будешь смотреть на розу.

– В мои обязанности входит привозить ей что-нибудь подобное из каждой поездки в Европу.

Ты слишком давишь на нее, предупредил себя Наджиб. Дай ей время, и она тебе все расскажет.

Ее взгляд задержался на розе. На одном из лепестков даже можно разглядеть каплю, похожую на слезу. Розалинде не нравилось, что роза заключена в стекло. Все равно что женщина под чадрой. И совершенно естественно думать о Ламис, глядя на розу: Ламис и есть роза.

– Моя сестра вернулась домой из Англии другим человеком, – заметил Наджиб. – Вы не знаете, что с ней произошло здесь?

Черные глаза сверлили Розалинду. Она опустила голову, беспокойным движением поправила одну из безделушек на столе, потом заставила себя вновь взглянуть ему в глаза и пожала плечами.

– А что могло случиться?

– Не знаю. Она никогда об этом не заговаривала. Понимаете, раньше Ламис была беззаботной девушкой. Когда же приехала, на ней лежал как бы отпечаток… страдания.

С большой осторожностью Наджиб отложил шарик, как будто это была живая роза.

Розалинда чувствовала, как гипнотизируют ее эти темные глаза, этот тихий голос, эти сильные и вместе с тем чувственные руки. Он был полон жизни. Для нее стало бы большим облегчением, если бы она могла довериться ему, но…

– Может быть, это из-за войны, – сказала Розалинда.

Но Наджиб лишь покачал головой в ответ, не сводя с нее глаз, и почему-то она почувствовала, что вынуждена заговорить.

– До нас дошел слух, что у Ламис действительно были неприятности, – неуверенно начала она. – Что-то связанное с игрой. Говорили, она проиграла в одном из казино Мэйфера целое состояние.

– Это верно. – Наджиб отхлебнул кофе. – Но такого рода неприятность не могла вызвать ту перемену, о которой я говорю.

Он снова пристально смотрел на нее, словно был уверен, что она знает.

– Но вы ведь тоже были здесь? Вы бы наверняка были в курсе, если бы что-то случилось.

– Я, как и Джемшид, вернулся на родину перед самой Кальджукской войной. А Ламис осталась заканчивать курс.

Розалинда осмелилась спросить:

– Она никогда не упоминала обо мне?

– Сестра вообще не говорила о своем пребывании в Англии. Она знала о вашем браке?

Розалинда пожала плечами.

– Ну, обычно о таких вещах становится известно, – сказала она, чтобы выиграть время.

Наджиб кивнул, допил кофе и отставил чашку.

– Что ж, неудивительно, что она побоялась рассказать об этом деду. Всем известно, как подчас обходятся с вестниками. Может, вы будете рады возобновить знакомство с ней?

– Ну конечно! – Розалинда улыбнулась, скрывая, что в голове у нее пронесся сумасшедший вихрь мыслей, а сердце отчаянно забилось. – А когда Ламис приедет в Англию?

Наджиб насупил брови.

– Розалинда, неужели вы не хотите посетить Восточный Баракат, ознакомиться с наследством и встретиться с родными?

Когда-то она мечтала о такой поездке. Но это было давно.

– Даже не знаю… – Розалинда бросила взгляд на часы и содрогнулась от ужаса. – Извините меня, я совершенно забыла… У меня… сейчас встреча. – Она вскочила. – Простите меня, пожалуйста, я страшно опаздываю!

Наджиб послушно собрал бумаги, захлопнул чемоданчик и поднялся. Розалинда почти побежала к двери, он последовал за ней.

– До свидания, – торопливо сказала она.

– Мы еще поговорим с вами, – ответил Наджиб.

– Конечно, – пробормотала она. – Да, позвоните мне…

Розалинда открыла дверь, но Наджиб не переступил порог. Вместо этого поставил чемоданчик на пол рядом с забавным динозавром на колесиках, а когда он выпрямился, то у Розалинды перехватило дыхание, так как его руки легли ей на плечи.

На какое-то непостижимое мгновение, когда губы их оказались так близко, они унеслись в какой-то другой мир, где они хорошо знали друг друга, где Наджиб имел полное право поцеловать ее. У Розалинды мелькнула безумная мысль, что Наджиб, надев ей на палец кольцо, открыл дверь в новую жизнь, и в эту секунду ее овеял ветер иного существования. Взгляд его черных глаз впился в нее, проник в душу, и ее губы непроизвольно раскрылись.

Они моргнули, и обычный мир вернулся. Она удивительная соблазнительница, подумал Наджиб. С ней надо всегда быть настороже. Теперь поведение Джемшида перестало быть для него загадкой. Вероятно, он потерял способность здраво рассуждать, словно находился под наркозом.

– Розалинда, речь идет о деле первостепенной важности, – сказал Наджиб вслух. – Вы представить себе не можете, насколько необходимо, чтобы высказали всю правду. Не позволяйте старым обидам вновь завладеть вами. У Джемшида родился сын?

Его длинные пальцы больно впились в ее плечи, и Розалинду испугало выражение его лица.

– Почему это так важно для вас?

– Я не уполномочен пускаться в объяснения. Просто поверьте, что так оно и есть. – Он встряхнул ее. – Ответьте мне.

Розалинда вырвалась из его рук и отвернулась.

– Я уже сказала вам: ребенок Джемшида мертв, – хрипло проговорила она и еще раз посмотрела на часы. – Пожалуйста, уходите. Я опаздываю.

– До свидания, Розалинда. – Он поднял свой чемоданчик. – Я свяжусь с вами.

Наджиб вышел в коридор, к зарешеченному стволу шахты лифта. Но не успел он нажать на кнопку, как послышался щелчок, и элегантно отделанная кабина начала подниматься с первого этажа.

Розалинда закусила губу. Она не закрыла дверь, а осталась на пороге, нервозно переминаясь с ноги на ногу и прислушиваясь к приближающемуся звуку. Как могла она не подумать?..

Наджиб обернулся, и его глаза превратились в узкие щелочки, когда он заметил тревогу на ее лице.

Розалинда ждала развязки, исполнившись покорности судьбе. Наконец кабина остановилась, и из нее выбежали маленький веселый мальчик и девочка-подросток.

Не веря своим глазам, Наджиб наблюдал, как ребенок помчался по коридору к Розалинде; в руке у него был лист голубой бумаги. Розалинда присела и раскрыла объятия.

– Мамочка, мамочка! – кричал Сэм. – Посмотри, что я тебе принес!

Взглянув поверх его головы, Розалинда увидела потемневшее лицо Наджиба аль-Махтума, и его обвиняющие черные глаза наполнили ее ужасом. Затем он повернулся и вошел в кабину.

– Живой потомок старика, – заключил Надж. – И его абсолютная копия.

Ашраф яростно выругался. После этого наступило молчание.

– И она ничего не знает о Розе?

– Так она говорит. Но замечу, что живет она в такой квартире, которую не купишь на доходы переводчицы. В Кенсингтоне.

Ашраф снова разразился проклятиями.

– Думаешь, она продала Розу? Кому же?

Надж скривился и покачал головой:

– Ничего предположить не могу. Все зависит оттого, сколько ей известно.

– Известно достаточно, чтобы отрицать отцовство Джемшида.

– А может быть, она перестанет отпираться, когда подумает некоторое время и осмыслит факты. Она явно предполагала, что все мы знали о письмах и вышибли ее из семьи. Один Аллах знает, что она думала о мотивах Джемшида.

– Надж, если он в самом деле отдал ей Розу, она не могла сомневаться в его искренности.

– Это верно. Тогда возможно, что она продала Розу после того, как дедово письмо убило в ней чувство долга по отношению к Джемшиду.

– Нет, как-то не сходится, – возразил Аш.

– Рано или поздно она мне скажет, – заявил Надж, хотя и не был полностью уверен в своей победе. – Надо дать ей время, чтобы она набралась мужества и призналась.

– Время – это слишком большая роскошь в нашем положении, – заметил Ашраф. – Мальчик должен быть здесь, и чем раньше, тем лучше.

– Я знаю.

– Надж, ты справишься? Нужна наша помощь?

Наджиб вспомнил глаза Розалинды в ту странную, быстро промелькнувшую секунду, когда жизнь показалась иной. В них было обещание чего-то, чего он ждал всю жизнь, хотя и не догадывался.

– Я справлюсь, – ответил он.

Рози и Сэм сидели на диване. Она читала сыну рассказ из выбранной в библиотеке книжки, а мальчик перебивал ее замечаниями насчет картинок. В этих занятиях они проводили время почти каждый день.

Но сегодня внимание Розалинды не могло быть отдано сыну полностью. Она гладила его по волосам, целовала в макушку, но не могла отвести глаз от великолепного кольца. Мысли ее неизменно возвращались к разговору с Наджибом аль-Махтумом.

У нее кружилась голова от вопросов, остающихся без ответа. Почему Джемшид не рассказал деду о своей женитьбе? Почему не поделился с ней, что происходит из столь богатой семьи? Вправду ли эти люди только недавно нашли завещание? Или они знали обо всем, а сейчас какая-то неведомая причина побудила их добровольно расстаться с наследством?

А если так, то эта причина связана с тем фактом, что может обнаружиться наследник Джемшида. Наджиб что-то говорил об алмазе. Но насколько всерьез он верил, что Джемшид мог передать ей такую ценную вещь? Снова и снова смотрела Рози на алмаз, надетый Наджибом ей на палец. Она плохо разбиралась в драгоценных камнях, но видела, что этот камень весит не меньше двух каратов [1]1
  Карат – единица массы, применяемая в ювелирном деле. Метрический карат равен 200 мг, британский – 205 мг. – Здесь и далее прим. перев.


[Закрыть]. Тогда о чем же толковал ее гость? О Кохиноре [2]2
  Кохинор – алмаз, найденный в Индии и знаменитый благодаря своим размерам. Ныне Кохинор украшает британскую корону.


[Закрыть]? Да с чего бы Джемшид отдал бы ей такой камень, если он вообще держал в тайне размеры своего богатства?

Конечно, он делал Рози подарки, но лишь такие, какие всякий жених дарит невесте. Купил понравившийся ей кожаный пиджак, подарил на день рождения золотую цепочку… Взгляд Розалинды упал на столик. И на маленькую хрустальную вещицу, которую он подарил ей в тот день, когда она сообщила ему о своей беременности. Но этими предметами список исчерпывался.

Рози все смотрела на кольцо, отданное ей Наджибом. И все еще не верила, что оно существует на самом деле. Но вот она двинула рукой, луч света упал на камень, и Рози получила ответ на свой вопрос. Алмаз вспыхнул самым что ни на есть подлинным огнем.

Ясно одно: у кого-то возникли серьезные проблемы. К ней сегодня приходил Наджиб аль-Махтум; приходил не затем, чтобы искупить причиненное ей зло или позаботиться о том, чтобы спустя пять лет она получила наследство, а для того, чтобы узнать в точности, остался ли после Джемшида сын.

Хотелось бы знать, расспрашивал ли Наджиб о ней свою сестру. Но, что бы ни сказала ему Ламис, тот факт, что у нее есть Сэм, перевешивает все остальное. И нужно обдумать, как разговаривать с Наджибом в следующий раз.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Еще раз здравствуйте, Розалинда.

Рози кивнула в знак приветствия. Каким же ярким может быть фамильное сходство! Особенно глаза. У этого человека глаза Сэма.

– Вы, Наджиб, ловко обходите охрану. У вас есть шапка-невидимка?

Он пристально взглянул на нее.

– Можно мне войти?

– Вам не кажется, что вначале следовало позвонить? Сейчас воскресенье, и еще очень рано. Чего вы от меня хотите?

Наджиб смотрел на Розалинду и не отвечал. Ее голые ноги, прикрытые свободной хлопчатобумажной рубашкой, казались непропорционально длинными. Волосы не убраны, губы, не тронутые помадой, выглядят особенно беззащитными, веки слегка припухли, и не высказанный им ответ ударил его словно обухом: я хочу тебя.

Наджиб стиснул зубы, потому что слова едва не сорвались у него с языка. Но он сказал только:

– Впустите меня. Мне нужно вам сказать…

Рози преградила вход.

– Как вам удалось пройти мимо консьержа? Я жду ответа.

Наджиб прищурился. Ее недоверие внезапно взбесило его.

– Проблем не возникло, так как официально я считаюсь жильцом этого дома. Я купил здесь квартиру, – объяснил он, раздраженно чеканя каждое слово.

Розалинда вытаращилась на него.

– Вы… что? Я вам не верю!

– Деньги могут многое, и вам это известно. А теперь впустите меня.

Наджиб положил руку на предплечье Розалинды, и это было ошибкой: его пальцы как будто приклеились к ее коже. Рози отступила назад, взволнованная его жадным взглядом, его теплом. Он шагнул в квартиру, не забыв захлопнуть дверь ногой.

При его прикосновении электрический разряд пробежал по руке Рози. По всему телу. Какой же дурой надо было быть, чтобы сразу же не разглядеть мощную привлекательность Наджиба! Теперь не оставалось места для сомнений; этот человек очень опасен.

Счастье еще, что она не доверяет ему.

Розалинда поглядела на его сильную руку, и ей вдруг захотелось покориться этой силе. Ей захотелось, чтобы эта сила защищала ее, а не угрожала.

– Отпустите меня, – хрипло произнесла она.

Он стоит слишком близко, и это тоже ошибка, подумал Наджиб, вдыхая запах ее кожи.

– Отпустите, – повторила Рози, на этот раз шепотом.

Наджиб хотел, искренне хотел отпустить Розалинду, но вместо этого еще крепче сжал ее теплую руку. Он ощущал почти непреодолимое желание подхватить ее, отнести обратно в постель, раздеть, овладеть ею, немедленно, пока она не успела оказать сопротивление. Все его тело отчаянно жаждало эту женщину.

– Простите.

Он поднял свободную руку, коснулся щеки Розалинды, отбросил прядь ее волос и наклонился. Сейчас последует неизбежный, опаснейший поцелуй.

Секс для него – оружие, в приступе безумия подумала Розалинда. Она отшатнулась, вырвалась, и губы Наджиба схватили только воздух. И обоим почему-то в единый миг стало грустно.

– Зачем вы здесь? – холодно спросила Рози, вновь обретая уверенность.

Наджиб потерял терпение.

– Розалинда, я видел вашего сына. Почему вы солгали мне в жизненно важном вопросе? – резко бросил он.

Ее пронзил обвиняющий взгляд темных глаз.

– Я не лгала вам! И что в этом вопросе столь важно для вас?

Внезапно она пожалела о том, что не сказала этому человеку правду. Что плохого, если бы семья думала, что у Джемшида есть наследник?

– Может быть, мы присядем? – угрюмо предложил Наджиб.

– Я не хочу сейчас разговаривать с вами! – закричала Розалинда.

Расположившись на диване, Наджиб невозмутимо выложил на стол чемоданчик.

– Почему вы не позвонили? – снова потребовала ответа Рози.

– Сядьте, Розалинда.

Приказ прозвучал негромко и спокойно, но Рози, к собственной своей досаде, обнаружила, что не может ему не подчиниться. Она села, скрестив ноги, и раздраженно поерзала на диване. Плотная хлопчатобумажная рубаха, которую она использовала вместо купального халата, была длиннее большинства ее обычных платьев, но в эту минуту Рози чувствовала себя раздетой.

Она открыла было рот, чтобы сказать, что намерена переодеться, но услышала зловещий щелчок замков чемоданчика. Словно пуля застряла у нее в позвоночнике и парализовала ее.

Наджиб извлек длинный темно-желтый свиток, развернул его и приблизил к глазам Розалинды.

Свидетельство о рождении. Она уже знала, что последует дальше, но ее взгляд автоматически фиксировал строчки. Имя – Самир Джавад… Пол – мужской…

Розалинда подняла голову и встретила тяжелый, изучающий взгляд темных глаз.

– И что же? – спросила она.

– Летом вы были беременны от Джемшида. Весной следующего года у вас родился ребенок.

Глупо было бы ожидать, что этот человек ей поверит, но Рози задрожала от ярости.

Между тем безжалостный (и очень красивый) указательный палец остановился на одной из строк, а глаза продолжали буравить Розалинду.

– «Мать – Розалинда Оливия Льюис», – процитировал Наджиб.

Розалинда сделала глубокий вздох, чтобы овладеть собой.

– Так вы ничего не добьетесь, – начала она. – Я…

– «Отец – Джемшид Бахрами».

– Что вам нужно? – Она уже не могла больше сдерживаться. – Какое вам дело? Прошло пять лет! Почему вас так заботит, унаследует мой сын имущество Джемшида или нет?

Внезапно Розалинда почувствовала нешуточную тревогу. В жизненно важном вопросе, сказал он. Могут ли деньги играть жизненно важную роль? Если с опозданием обнаружилось завещание, нашелся наследник, кое-кому это может показаться неудобным, но ведь не жизненно важным?

Почему, когда выяснилось, что Джемшид имел законную жену, его кузен лично явился в Англию? Розалинде стоило раньше задуматься над этим вопросом, ведь он лежал на поверхности. Почему они не поручили юристу письменно известить ее о наследстве и запросить, есть ли у нее ребенок? С чего они так нервничают?

– Послушайте, Сэм не имеет отношения к…

Но Наджиб аль-Махтум уже выпустил свидетельство о рождении из рук и крепко схватил Рози за запястье.

– Розалинда, не нужно лгать!

Бумага, медленно покачиваясь в воздухе, опустилась на пол. Наджиб и Розалинда сидели в молчании, глядя друг другу в глаза. Почти электрическое напряжение между ними было вызвано осознанием близости и вытекающих из нее возможных последствий. Затем Розалинда вырвала руку и резко поднялась. Какие бы мысли у нее ни возникли в последние секунды, они уступили место неприкрытой ярости.

– Не смейте обвинять меня во лжи! Вы ничего не знаете о моей жизни!

– Я знаю, что вы зарегистрировали рождение ребенка. – Наджиб поднял документ с пола, спрятал его в чемоданчик и тоже встал. – Тем самым вы признали, что отцом мальчика является Джемшид. Теперь вы утверждаете обратное. Розалинда, какое из ваших утверждений я не должен считать ложью?

Рози прошла из гостиной в столовую и остановилась у окна, скрестив на груди руки. На улице было пасмурно и сыро. К подъезду неслышно подъехал роскошный «бентли».

– В этой стране муж женщины считается отцом ее детей, – произнесла Рози, – вне зависимости от того, является он их биологическим отцом или нет. Так вот, Джемшид не был биологическим отцом Сэма.

Наджиб тоже подошел к окну и остановился рядом с ней. Его губы были плотно сжаты.

– Вы, Розалинда, произвели на свет ребенка. Выкидыша не было. Я прав? Или вы солгали Джемшиду и моему деду пять лет назад, или сейчас лжете мне. Третьего варианта нет.

Третий вариант существовал, но Розалинда не могла рассказать о нем Наджибу. Она отогнала от себя сумасшедший голос, звеневший в ушах и твердивший ей, что безопаснее всего открыть сейчас правду. Из всех живущих Наджиб будет последним, с кем она захочет быть откровенной. И все-таки по какому-то идиотскому капризу судьбы к ней явился именно он.

– Вы ничего не знаете! – с жаром выкрикнула Рози.

– Когда у женщины случается выкидыш, она не может родить ребенка несколько месяцев спустя, – безжалостно отчеканил Наджиб. – Говорите правду.

В чем же все-таки дело? Рози кожей чувствовала страх перед неведомым. Здесь какая-то тайна, до сих пор сокрытая от нее. Но она не имеет права на легкий выход. Что бы за всем этим ни скрывалось, она обязана уберечь Сэма.

– Я уже сказала вам всю правду, и повторять не намерена, – отрезала Рози.

– Тогда почему же вы не указали в свидетельстве имя настоящего отца? – Наджиб не стал дожидаться ответа. – Отец ребенка – Джемшид. Именно поэтому в документах фигурирует его имя. Моему деду вы не солгали. Вы лжете сейчас. Но эта ложь безрассудна и опасна.

– Вы ничего о моей жизни не знаете, – зло повторила Розалинда.

Она ненавидела этого незваного гостя, хотя и понимала, что он не может предполагать ничего иного.

– Розалинда, следует ли понимать ваши слова в том смысле, что мой дед был прав, давая вам не слишком лестные определения в своем письме? – осведомился Наджиб. – Следует ли мне заключить, что вы не знали, кто истинный отец ребенка, и решили воспользоваться ситуацией, чтобы принудить Джемшида к браку?

Розалинда выпрямилась, откинула голову и в ярости сжала губы. Против ее воли рука взлетела вверх и ударила Наджиба по щеке. Все пять лет страданий запечатлелись в этом ударе.

Глаза Наджиба почернели, и Розалинде показалось, что на поверхность вырвались те чувства, которые он до сих пор держал под жестким контролем. Обеими руками он крепко сжал ее плечи и пристально посмотрел ей в лицо.

– И не пытайтесь пускать в ход кулаки, – предупредил он. – Не люблю.

Розалинда завороженно наблюдала за гневно дрожащими черными ресницами мужчины, за его расширившимися зрачками, за разгорающимся огнем опасности в глазах. Она слышала собственное затрудненное дыхание. Как будто со стороны к ней пришло сознание того, что Наджиб аль-Махтум не тот человек, которого стоит выводить из себя.

Оба они одновременно вышли из ступора. Наджиб опустил руки и отвернулся от Розалинды. А она – от него.

– Убирайтесь, – сказала Рози и невольно начала массировать пальцами те места, которые он только что сжимал.

– Мальчик – точная копия моего дедушки, – заметил Наджиб, обращаясь к затылку Розалинды. – Я ни в чем вас не обвиняю, Розалинда. Вас жестоко оскорбили, и вы не можете нам этого простить. Но ради мальчика вам следует забыть о вашей обиде.

– Уходите из моего дома и оставьте меня в покое!

Наджиб издал рассерженный смешок. Увы, испарилась возможность более глубокого контакта между ним и этой женщиной.

– Так я не могу поступить, – сказал он, и его холодный тон заставил Розалинду содрогнуться.

– Почему?

– Вы подталкиваете меня к определенным действиям, и я уверен, вы еще долго будете об этом сожалеть. Розалинда, и вы, и ваш сын находитесь в опасности. Он должен провести некоторое время в укрытии. Только при этом условии мы сможем защитить его.

–  В опасности? Откуда может исходить опасность?

– От людей, которые могут причинить вред сыну Джемшида в том случае, если они узнают о его существовании.

Рози едва не разрыдалась.

– Это не сын Джемшида! Почему вы мне не верите?

– Да потому, что фамильное сходство никого не обманет. И еще потому, что ваш сын зарегистрирован как сын Джемшида. Если бы я вам и поверил, другие не поверят.

– Кто эти другие? Кто им скажет, что Сэм – сын Джемшида?

– Им никто не станет говорить. И тем не менее очень скоро они узнают.

– Потому что вы навели их на меня! – с жаром воскликнула Розалинда.

Наджиб покачал головой:

– Вовсе нет.

– Тогда зачем вы ворвались в мою жизнь? Никто бы и не узнал обо мне и о Сэме, если бы вы не…

Он снова покачал головой, перебивая ее:

– Мне было нетрудно собрать эти сведения. Информация лежит на поверхности, как желуди под дубом! Другим будет так же легко.

Розалинда решительно перебила его:

– Эта правда так и лежала в течение пяти лет. Почему вы заинтересовались ею только теперь?

– Вот на этот вопрос я не могу вам ответить.

– Почему кому-то может понадобиться причинить вред сыну Джемшида? Кто вы? И кто ваши враги?

– Я уже сказал вам больше, чем вам стоило бы знать, – отозвался аль-Махтум.

– Речь идет только о сыне Джемшида? Или опасность грозит всему семейству? Ваши дети тоже в опасности?

– Я не женат. А вот вашему сыну грозит настоящая опасность.

– Средневековый конфликт кланов? – прошептала Розалинда.

– Я больше ничего не могу добавить. Очень скоро вы узнаете больше. Но вы можете доверять мне. И вам придется мне доверять. У нас мало времени.

Розалинда вскинула голову.

– Что я должна делать в том случае, если доверюсь вам?

– Вы поедете со мной в Восточный Баракат, где мы сможем защитить вас и вашего сына.

– Восточный Баракат. – Она облизала губы. – И надолго?

Наджиб замялся.

– На несколько недель… Скажем, на два-три месяца.

– Три месяца? – в изумлении повторила Розалинда. – А что потом?

– Я не уполномочен раскрывать перед вами перспективу развития ситуации. Скажу только, что ваше положение изменится.

– А после всего… мы с Сэмом сможем вернуться к нашей обычной жизни?

На секунду Наджиб отвернулся, потом опять посмотрел ей в глаза.

– Я надеюсь, что все так и будет. Если удача не отвернется от нас.

–  Вы надеетесь? – со злостью переспросила Рози.

– Джемшид не имел права жениться так, как он это сделал. Что бы ни последовало за этим, ваше имя уже неотделимо от того, что случилось.

– Что… – начала Розалинда, но Наджиб перебил ее настолько властно, что она была вынуждена замолчать:

– Розалинда, уверяю вас, мне можно доверять.

Ей сделалось страшно. Какую линию поведения избрать? Поверить этому человеку? Или бояться его? Или одно, или другое. Середины быть не может. Но разум уже отказывался помогать ей.

– Мамочка!

Оба собеседника немедленно обернулись. Сэм, румяный со сна, невинный как ангелочек, возник в дверях. В одной руке у него болтался игрушечный барашек.

– Доброе утро, родной! – весело воскликнула Розалинда.

Не сводя любопытных глаз с Наджиба, мальчик подошел к матери и ухватился за ее колено. К немалому удивлению Рози, Наджиб опустился на корточки и приветливо сказал:

– Привет.

Сэм долго, не улыбаясь, смотрел на незнакомца, потом неуверенно взглянул на мать.

– Сэм, это Наджиб, – объяснила та.

Мальчик снова задумчиво посмотрел на гостя. Наджиб ждал, по-видимому смирившись с тем, что стал объектом изучения.

– Привет, – наконец сказал Сэм и протянул Наджибу своего барашка. – Это Лэмбо.

Розалинда затаила дыхание. Сэм знакомил со своими любимыми игрушками только тех людей, которым безоговорочно доверял.

Наджиб кивнул – серьезно, как и ожидал от него ребенок. Затем протянул руку и пожал мягкое копытце.

Наконец мальчик оторвался от матери и, словно в трансе, протянул руку. Наджиб крепко пожал ее стой твердой, мужской уверенностью, которая с первой встречи привлекала Розалинду помимо ее воли.

Темные глаза, казалось, внушали мальчику спокойствие, тем более что они были так похожи на его собственные глаза. Сэм сделал шаг вперед, и Наджиб крепко его обнял. Сердце Розалинды сжалось, она понимала, что одного не может дать ребенку – отцовской любви.

– Ты мой друг? – спросил Сэм.

– Да, я твой друг, – без колебаний ответил Наджиб. – Я твой очень хороший друг.

Эти слова воодушевили Сэма, и он пошел напролом:

– Ты мой папа?

– Сэм… – Розалинда не знала, куда деваться от смущения. Но у Наджиба ничто не могло выбить почву из-под ног.

– Не знаю, – сказал он. Глаза Сэма расширились: Наджиб был первым мужчиной, который не ответил на его вопрос поспешным, стыдливым «нет». А Наджиб продолжал: – Бог по-разному проявляет свою волю. Но я знаю одно: я буду заботиться о тебе… некоторое время. Заботиться так, что твой родной отец был бы доволен. Договорились?

Сэм моргнул. Он не все понял, но суть уловил. Розалинда видела это.

– Договорились, – Сэм кивнул с таким видом, словно заключал сделку.

– Вы подумали, чтоговорите? – негромко спросила Розалинда.

Не желая волновать сына, она постаралась вложить весь смысл своих слов в интонацию.

– Я говорю правду, – сухо отрезал Наджиб.

– Вы прекрасно знаете… – начала Розалинда, но, перехватив растерянный взгляд Сэма, понизила голос: – Вы знаете, что тех отношений, которые он имеет в виду, между вами нет и не будет. Что же до заботы о нем…

Наджиб рассмеялся, причем так искренне, что Сэм расплылся в широкой улыбке и захихикал. Наджиб обнял его и поднялся.

– Розалинда, неужели жизнь еще не показала вам, что Бог играет с планами смертных?

– Как же именно Бог превратит вас в отца Сэма? – парировала она.

Наджиб посмотрел на нее с такой теплотой, что ее щеки вспыхнули.