Текст книги "Издранные события из жизни Великой Ольгерды (СИ)"
Автор книги: Александра Руда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Вставим, золотце, вставим, – ласково пообещал он. – Сцена первая. На столе лежит новый заказ, и ты уже идешь его любить в любой позе.
И тут я поняла, что не грозит мне стать нежным цветочком с таким-то партнером. Вздохнув, я пошла любить заказ. Лелея планы жестокой мести. Ничего, вот за завтраком я расскажу Отто, с какими украшениями на бороде Ходят оберегающие и заботливые партнеры. Пусть сделает нужные выводы. Сага, жди меня.
О тяжелой писательской доле.
Отто вошел в гостиную и, от удивления, выронил из рук сумку с продуктами.
– Ола, ты что делаешь? Ты заболела и пишешь завещание?
– Почему это? – обиделась я, отрываясь от листка бумаги. Если я что-то пишу, так сразу завещание. Я что, просто так не могу ничего писать?
– Э-э-э, нет. Даже письма твоей родне писали мы с Иргой.
– Я обиженно фыркнула. – Так то же письма, а у меня вдохновение. И я пишу эротический рассказ.
– Ого! – Отто подошёл к столу и заглянул через плечо, но я прикрыла писанину рукой.– Ну дай почитать. Эротический рассказ от Олы – это же я даже слов не нахожу.
– Не покажу, пока не допишу до конца. А ты лучше, о, положи свои ладони мне на грудь. – Да Отто, ты что, маленький, вот так!
– Ола!
– С опаской сказал полугном. – Я бы хотел тебе напомнить, что для таких дел у тебя есть Ирга или Живка.
– Да ну их!– отмахнулась я. Они и не остановятся. А мне нужно ощущение описать, понимаешь? Так что так и стой, а я буду писать.
Отто вздохнул, но счел за лучшее смириться.
– Молодец! А теперь погладь меня. Ну, Отто!
– Ола! Я все-таки молодой мужчина.
– Чуть-чуть, я тебя прошу!
Отто погладил, без особого желания, но добросовестно.
– А теперь опустись медленно на мои бедра, сожми их в страсти.
– Ты с ума сошла, да? – Тоскливо спросил Отто.
– У меня вдохновение, понял?
Я посмотрела на выражение лица лучшего друга и решила, что пора включать воображение и обойтись без тактильных ощущений.
– Ладно, иди уже, я тебе дам почитать.
К вечеру гениальный труд был закончен. Я вручила Отто исписанные листы и присела рядом, с жадностью уставившись на его лицо, чтобы не пропустить ни одной эмоции. Полугном приступил к чтению.
– Слушай, Главный герой на треть орк, на треть эльф, на треть тролль и на треть человек. Как такое может быть? Это же получается больше единицы. И треть, ведь кровь считают по половинам.
– Да что ты понимаешь? Он был рожден в результате бешеной страсти между ними всеми.
Отто заржал, но потом взял себя в руки.
– Извини, я представил просто эту бешеную страсть. Итак, смятые поцелуем губы. Хмм… Глаза зеленые от страсти закачанные … закачанные. Запылало ярким сигнальным огнем от смущения.
– Это метафора, – защищалась я.
– Дикая, застилающая глаза боль заставила всё тело содрогнуться, когда внутри что-то порвалось. И потекла кровь. – Это что, расчленёнка или эротика?
– Он её девственности лишает!
– Ола, я, конечно, никогда не был девственницей. Но скажи, разве у тебя это было именно так? Потекла кровь. Кошмар какой!
– У меня было по-другому, призналась я. Но я ведь писатель, я должна описывать то, что чувствует большинство.
– А большинство чувствует дикую, застилающую глаза боль? – удивился Отто. – Надо же!
– Откуда я знаю, что чувствует большинство? Я представила, – проворчала я. – Кстати, а почему ты так быстро читаешь? Надо наслаждаться, вдумываться.
– Себя ищем, – сказал Отто.
– Что? – Он трогал её везде. Это всё? Я десять минут.
– Меньше.
– Хорошо, меньше. Я тебя гладил, испытывая невыносимые муки мужского естества. А ты?
– Подожди, подожди. Я это запишу. Я вырвала у него рассказ и принялась исправлять.
– Ты продолжай про мужское естество, пожалуйста.
Отто закатил глаза и сказал.
– Ну, раз они в конце поженились, то отдавай творение в газету «История любви». Целевая аудитория оценит.
– Правда? – возликовала я.
– Конечно, – заверил полугном.
– А ты что скажешь? Лучший друг помолчал, пошевелил губами, пытаясь сформулировать. Я с трепетом ждала.
– У меня нет слов. Наконец произнес он. Это было так. Хотя, да, нет слов.
С днем влюбленных.
В день влюбленных я приготовила Ирге специальный подарок, чтобы он опять не смог обвинить меня в том, что я все забыла, готовилась заранее. Чтобы подарок был действительно уникальным, задействовала все доступные ресурсы и выложилась по полной.
– Что ты спишь на ходу? – спросил Отто. – Всю ночь Иргу одаривала?
– Нет, только готовилась к подарку.
– И что это? – заинтересовался лучший друг.
– Уникальный подарок для любимого мужа Некроманта. Полугном хмыкнул. Он скептически относился к моим подарочным способностям и очень зря. На этот раз я превзошла саму себя.
– Да, Ола, ты превзошла саму себя. – Первое, что сказал мне Ирга, когда вернулся поздно вечером к нам в квартиру.
– Правда? – кокетливо улыбнулась я, поправляя на себе эротическое белье гномьего производства. Замужество действовало на меня благотворно, и эльфийское белье на мои формы уже не налезало.
– Правда! – честно ответил Ирга, не обращая внимания на мой внешний вид. Он прошел мимо красиво сервированного стола прямо к чайнику и шумно отпил прямо из носика. Я чуть не поседела. Я на всякий случай отошла к двери, чтобы, если что, побыстрее смыться. Кажется, подарок произвел не то впечатление, на которое я рассчитывала.
– Запустить в управление магии-зомби, распевающего любовную песню – это еще куда не шло. Но ты его сделала отвратительно. Он развалился прямо у нас в отделе. И угадай, как то все убирал. О-ла!
– Я люблю тебя, Ирга! – крикнула я, скачая по ступенькам вниз и на ходу натягивая шубку. – Ладно, в следующем году придумаем что-нибудь другое.
День свободы.
– Ола, милая!
Певучий голос, растягивающий гласные, Прокрался в мой сон. Чтобы усилить эффект, некромант пощекотал мне пятку.
– Чего тебе? – бОркнула я, взглянув на окно.
За ним было темно-темно.
– Даже для твоего трудолюбия слишком рано.
– Я уезжаю по делам, – мягко сказал Ирга, погладив меня по ноге. подскочила я.
– Сегодня?
Разговоры о том, что Ирге нужно будет поехать к заказчикам, в отдаленное поместье, велись давно. Один богатый аристократ внезапно умер, не оставив завещание, и на фамильные богатства тут же нашлась масса желающих, начиная от братьев-близнецов, которые никак не могли выяснить, кто из них первый, и их старшего, но, увы, незаконорожденного брата, и заканчивая старым слугой, которому хозяин обещал денег.
Умерший старикан был изрядным шутником, поэтому перед смертью зачаровал место своего погребения так, что его невозможно было найти. Однако наследники попались уперты и уже полгода перекапывали поместье и все близлежащие земли в поисках папаши. Даже зима не умерила их энтузиазма. Видимо, их старания все-таки увенчались успехом.
– Я уезжаю сейчас, – сказал Ирга, глядя на меня сквозь челку голубыми глазами. – Милая, ты бы не могла попридержать выражение своей радости хотя бы до того момента, как за мной дверь закроется.
– Извини, – сказала я, сгоняя с лица улыбку. – Желаю удачно поработать.
– Я вернусь вечером, – сообщил некромант, и по его тону не было понятно, была ли это угроза или обещание.
Как только за супругом хлопнула дверь, я соскочила с кровати и, танцуя, прошлась по комнате. Целый день свободы! Какое счастье! Наступает чудесное время! Нет, я очень любила своего мужа. Я очень любила свою работу. Я очень любила своего напарника, но иногда так хотелось побыть в одиночестве и посвятить день только себе.
Когда только Ирга заговорил о возможности командировки, я тут же выбила у Отто себе выходной. Теперь оставалось только отправить полугному магического вестника и совершить давно задуманное и распланированное до последней мелочи.
Я мечтала о ванной, о большой горячей ванной с густой и высокой ароматной пеной. Я мечтала о том, как я буду лежать в этом горячей воздушном облаке до тех пор, пока кожа на пальцах не сморщится. Потом я бы выпила чашку горячего шоколада и поспала, а потом опять бы залезла в ванну. В принципе, Ирга был бы не против, хотя откровенно не понимал прелести ванной. Но если мне так хотелось, он бы заказал ванну к нам в квартиру. Но одно дело – лежать в ванной под жадным взглядом мужа, а другое – наслаждаться этим сколько захочешь, хоть целый день.
Ванны в нашей крохотной квартирке не было, но я уже внесла предоплату за аренду огромной ванны в конторе под названием «Тысяча удовольствий». За совершенно грабительскую цену эти ребята были готовы обеспечить исполнение любой вашей прихоти.
Отто утопил бы меня в этой самой ванной, если бы знал, сколько я за нее заплатила. Но мои деньги – это не его дело. В смысле, до тех пор не его, пока я не приду клянчить в долг. Но ведь совершенно необязательно объяснять, куда я спустила свою зарплату. Поэтому я отправила вестник в «Тысячу Удовольствий», наспех позавтракала и принялась готовиться.
«День счастья» должен быть обставлен с особым антуражем. Ароматные свечи, пушистые для этой цели купленные полотенца, банка с пеной эльфийского производства, душесщипательный любовный роман – в дверь постучали. И несколько дюжих молодцов втащили в комнату огромную чугунную ванну, украшенную всевозможной лепниной и с ножками в виде лап какого-то чудовища. Парни спорно таскали ведрами воды из нашей душевой, получили свою плату и удалились, пожелав удачного дня. Ещё бы ему не быть удачным! Я взбила пену, переливающуюся от огоньков свечей миллиардами разноцветных искорок, и влезла в воду.
– Ах, как же хорошо! Как же хорошо! Чудесно! Просто чудесно! Не успела я толком расслабиться, как в дверь постучали.
– Кто там? – Сердито спросила я.
– Это Томна! Проблеяли снаружи. – Ола, прошу тебя, опусти нас!
Я вздохнула, вылезла из ванны, несколько раз поскользнулась и, больно приложившись локтем об кованную розу на бортике, завернулась в полотенце и побрила к двери. За ней обнаружилась Томна очень зомбиообразного вида и ее возлюбленный, юный и талантливый портной Вадим, тоже выглядевший далеко не лучшим образом.
– Ола, пожалуйста, позволь нам войти!
– Что с вами случилось? – спросила я, посторонившись.
Увидев на столе остатки завтрака, Вадим издал полузадушенный звук и кинулся на кусочек булочки, как на сокровище.
– Нас выгнал хозяин дома, в котором мы снимали квартиру. – Трагическим голосом повидала мне Томна. – Пришлось распродать почти всю одежду, чтобы оплатить долги, и последние несколько дней мы жили в стойле на конюшне.
– Ого! – сказала я, теперь поняв, почему парочка так плохо выглядит и почему от них так своеобразно пахнет.
– Мы утром увидели Иргу. Он забирал своего жребца. – Продолжала Томна. – И разрешил нам зайти к тебе, хотя бы погреться. Прошу тебя, Ола, нам некому больше идти!
– Ну, Ирга... – Ну, зараза! Я с тоской покосилась на ванну, пеномонила в свое объятье. – Почему не к кому? У вас же было много друзей.
– Ты с Отто единственные, кому мы не должны денег! – призналась Томна.
– Ах, ну да!
Отто не занимал никому, кто бы не мог выплатить потом долг и грабительские проценты. А у меня редко бывали свободные средства.
– А почему у вас долги? – спросила я. – Ведь одежда Вадима худобедна, но продается.
– Вот именно, что она продается. Но мало! – прошептала Томна. – Он купил множество дорогих тканей и фурнитуры, чтобы заинтересовать богатых покупателей. Но пока коллекция не закончена. А теперь после конюшни это все еще и постирать и проветрить придется.
– Почему бы вам не пойти, к Отто? – предложила я. – Там есть моя комната. Она как раз пустует.
– Ты думаешь, он пустит нас к себе жить без денег? – спросила моя бывшая сокурсница.
Я почесала в затылке. Волосы, собранные в пучок, чтобы не намокли, попытались вырваться на свободу, но я усмирила их, вогнав несколько шпилек поглубже.
– Ладно, я сейчас что-нибудь придумаю, – пообещала я. – Пожуй пока что-нибудь, что на столе найдешь. В буфет не лазить. Увижу – выгоню. Я прошла несколько кругов по комнате под жадное чавканье, и вдруг меня посетила идея. Я бросилась к столу и написала записку лучшему другу. «Отто, помнишь, ты жаловался, что нам не хватает рабочих рук. Возьми этих двоих на ночлег. Пусть снег во дворе почистят. И Вадим модельер. А ты как раз жаловался, что нам нужно поработать, чтобы придать артефактам необычный эксклюзивный вид. Вот он тебе его и создаст за миску каши».
Я отдала записку Томне, поделилась теплой одеждой и сухой обувью и спровадила за дверь.
Ванна! Меня ждет Ванна! Магией нагрела остывшую была воду и снова в нее погрузилась. Благодать! На первых двух страницах любовного романа ничего не происходило, а вот на третий главный герой уже начал признаваться в любви главной героини. Да так, что у меня защемило сердце и из глаз закапали слезы.
– Ола! – В дверь отчаянно заскреблись. – Открой!
Я узнала голос Зарии, третьей дочери моих родителей, и почти ни разу, не поскользнувшись, выбралась из ванной. Что она делает в Чистяково? Что-то случилось дома? Моя сестра и ее ухажер, недавно официально представлены всему семейству как потенциальный муж, выглядели такими несчастными, что даже мое сердце дрогнуло.
– Что случилось? – испуганно спросила я, впуская их в квартиру.
– Нас ограбили! – провыла сестра, хватаясь за мое полотенце.
Я, в свою очередь, вцепилась в махровую ткань изо всех сил, не желая доставлять чужому жениху удовольствие лицезреть мое тело.
– Вы целы? – спросила я, разглядывая Зарию.
Сестра выглядела как обычно.
– Коляшу побили! – схлипнула она. Коляша угрюмо продемонстрировал мне огромный кровоподтёк на пол-лица и перебинтованную руку. Эльфийская пена давала разноцветные отблески на белоснежном бинте.
– Эх!
– Ты же помнишь, что у мамы день рождения скоро? – спросила Зария.
Я машинально кивнула. Ирга уже смаковал предстоящую поездку и встречу с моими родственниками. Кажется, он готовил какой-то сюрприз, но я не решилась уточнять какой. Меньше знаешь, крепче спишь. А Ирга и так выглядел слишком довольным, чтобы я уже не начала волноваться. Потом, если что, смогу с чистой совестью оправдаться, что ничего не знала, и вообще я приличная дочь, только с мужем не очень повезло.
– Мы все скинулись ей на подарок, и мы с Коляшей приехали самой ранней почтовой каретой за покупками. Пока шли куда-то перекусить и подождать, пока не откроются магазины, на нас напали и отобрали все деньги.
Пока я готовила успокоительный чай, Зария подвывала на все лады, а Коляша стоял, прислонившись побитой частью физиономии к холодному стеклу окна. В доме исцеления им оказали только необходимую помощь. На сведение кровоподтёка у страдальца денег уже не было.
– Зария, – сказала я, когда сестра достаточно успокоилась для того, чтобы с аппетитом лопать бисквиты, которыми я собиралась пообедать. Почему моя сестра такая прожорливая? Её что, не волнует фигура? – Я дам тебе денег.
– Правда? – она широко распахнула глаза. Обычно я старалась подальше держать от сестер свой кошелек.
– Не надейся, что это будет на постоянной основе, – строго сказала я и чуть не добавила. Зато, когда Ирга выдаст на гора свой сюрприз, не забудь сказать маме, что я дала много денег ей на подарок, ограничившись только просьбой. – И купи что-то успокоительное, кроме подарка, ладно?
– Спасибо, сестра! – Зария меня обняла, вытерев мокрый нос об моё полотенце. – Я знала, что могу на тебя рассчитывать!
Пока я объясняла сестре, как пройти к хорошим магазинам и что сказать продавцам, чтобы они не сильно нагрели руки на моих деньгах. Пока обезболивала и снимала отёк на лице у Коляши, вода в ванной не только остыла. Даже сверхстойкая пена осела и плавала на поверхности искрящейся пленкой. Ну и ж…., начала была я с чувством, но тут же прикрыла рот рукой. Не стоит поминать рыжего без нужды, а уж тем более в мой свободный день.
Если нашествие друзей и родственников я еще могла пережить, то явление высшего демона испортило бы мне мои планы надолго. Я почти яростно нагревала воду и вновь взбивала пену. Сторожевые артефакты на двери я не стала активировать. Если нелегкая принесет сюда еще кого-то, то я его убью. Приятно будет сделать это самой, а не наблюдать, как пришельца поджаривают артефакты.
Итак, где объяснение в любви? Я вновь углубилась в любовный роман. Надеюсь, что на этот раз я дочитаю хотя бы до первой сексуальной сцены. На осторожный стук в дверь я даже не отвлеклась, продолжая жадно глотать строчки.
– О! – сказал глубокий мужской голос.
Я вздрогнула и машинально глубже опустилась в воду, хотя знала, что пена скрывает все, что не предназначено для чужого взгляда. В воде я сидела теперь по подбородок, а из пены торчали розовые коленки. В дверном проеме стоял Живко и таращился на меня.
– О, – сказал он еще раз, – отвернулся ко мне спиной и закрыл дверь.
Я уставилась на его спину в меховой куртке, по которой разметались и сине-черные волосы, собранные в высокий хвост. На волосах медленно истаивали крупные снежинки. Живко вошел в квартиру, где я нахожусь одна, в ванной раздетая и отвернулся.
– Живка? – подозрительно спросила я. – Что случилось?
– Мне очень нужна твоя помощь, Ола. Хриплым голосом, от которого у меня заныло где-то внизу, сказал Орк.
Я облегченно вздохнула. Значит, дело вовсе не в том, что я внезапно растеряла всю свою привлекательность. Ну да, да, я почтенная замужняя дама, и все такое, но красивый мужчина есть красивый мужчина, и приятно знать, что я все еще желанная женщина.
– И что тебе нужно? – спросила я, вылавливая из воды любовный роман.
Книжка раскисла и выглядела жалко. Интересно, её ещё можно будет высушить, или я так никогда и не узнаю, как скоро главные герои переспят?
– Оденься, пожалуйста. – попросил Живко.
– Ты же отвернулся, удивилась я. Излагай своё дело.
– Ола, я же знаю, что ты там сидишь.
Я вздохнула и почти без труда вылезла из ванной. Сказывалась сноровка. А нечего вваливаться в жильё к замужним женщинам.
– Я не валивался, я стучал, стучал, а потом дернул за ручку, дверь открылась, а огнем не полыхнуло, а потом смотрю, ты сидишь вся такая.
– Какая? – кокетливо спросила я, копаясь в шкафу.
– Ванной.
– Ясно.
Я тепло оделась, предполагая худшее, что Живка потащит меня на улицу, где падал снег и дул холодный ветер.
– Так что случилось?
– Мой дядя купил ваш артефакт, применил его по назначению, и теперь у него… проблемы. – Живко повернулся.
Его темные глаза призывно блестели, и я решила в них не смотреть. Все-таки я замужняя дама и люблю Иргу.
– Серьезные проблемы. Поэтому я пришел к тебе за помощью, но ты должна знать, что дело сугубо конфиденциальное.
– Еще бы, – хмыкнула я.
Хорошо, что Орк пришел сначала ко мне, а не к Отто. Полугном всегда излишне нервно относился к браку, который обнаруживался в наших изделиях.
Недавно к нам заявился разгневанный клиент, и мы неделю безвылазно сидели в мастерской, спя по три-четыре часа в сутки, пока не нашли, где закралась ошибка. От трудового рабства меня не смог спасти даже Ирга, хотя очень пытался. Но Отто в гневе сильнее даже брачных уз. Я надеялась по-быстрому решить проблемы оркачева дяди, надеясь, что они вызваны только неправильным использованием артефакта, а не ошибкой при изготовлении.
– Что за артефакт и что за проблемы? – спросила я, надевая шубку.
– Думаю, тебе лучше это увидеть самой. Уклонился Живко от ответа.
Я пожала плечами и сунула ему в руки сумку со своими инструментами. Не знаю, что там, но лучше готовиться к худшему. Когда мы вышли на улицу, ветер бросил мне в лицо горсть колючего снега и так подул, что я чуть не упала. Пришлось схватиться за Живко, который шел по заснеженной улице так легко и спокойно, будто по бульвару летом, только длинные черные волосы развивались, словно крылья хищной птицы. От снега я почти ничего не видела, поэтому покорно тащилась за ним следом, цепляясь за его сильную руку. То, что мы вошли на орочье подворье, я поняла только тогда, когда раздался громкий лай собак.
Я испуганно прижалась к Живке, а он крикнул несколько слов на орочьем, и псы тут же замолчали.
– Проходи, – сказал он, открывая дверь в дом.
Я уже однажды была у него дома, поэтому совсем не удивилась, увидев большую пустую гостиную с открытым очагом и плетенными ковриками на полу. Около очага грелись маленькие орчата, все длинноволосые, смуглые и очень красивые.
Они обернулись, посмотрели на нас, а потом старший орченок что-то сказал, и остальные залились смехом.
– Что он сказал? спросила я у Живки.
– Ничего важного – ответил он роясь в карманах достал засохший кусок хлеба и метнул его в шутника. Сухарь попал малышу точно в лоб и разлетелся крошками. Орченок ойкнул и повалился на пол, остальные замолчали. Живка удовлетворенно кивнул и провел меня по коридору в комнату дяди. Дверей на орочих комнатах не было, их заменяли висящие в проемах ковры.
Живко что-то сказал, дождался ответа и откинул ковер, чтобы я могла войти. Орочий дядя лежал на охапке шкур, укрытый вязаным одеялом. На лице у него было написано страдание. Рядом сидела орчиха с грустным лицом.
– Здравствуйте, – сказала я. – Я Альгерда. Чем могу помочь?
Дядя молча откинуло одеяло. Под ним, на старом орке, не было ничего. Я закрыла глаза, изо всех сил жалея, что не позвала Отто.
– Это он у нас специалист по решению щекотливых вопросов, не я.
Живка сочувственно потрепал меня по плечу и сказал что-то дяде. Потом шепнул мне.
– Можешь смотреть, невинная девица, и не красней так сильно. Я купил ваш артефакт, и теперь вот что со мной. – Обвиняюще сказал дядя.
Акцент у него был куда больше, чем у Живки. Слова перекатывались, словно вода по камням в горном потоке.
– Вы купили эльфийскую силу, – уточнила я.
– Ронко, – подсказал мне Живко.
– Да, я купил эльфийскую силу, – подтвердил Ронко, – и воспользовался ею.
При этом старый орк покраснел. А может быть, это просто была игра света? Орчиха вскочила на ноги и кинулась ко мне, что-то вопя и размахивая руками. Я нырнула за спину Живко, и пока он удерживал скандалистку руками, заявила.
– Что вы возмущаетесь, уважаемая? Судя по всему, вы свою порцию удовольствия уже получили. И вас волнует то, что эффект от артефакта более стойкий, чем ожидалось, так?
– Слишком стойкий, – прокряхтел орочий дядя. Я посмотрела на Живку.
– Это больно, – объяснил он.
– Ага, – сказала я.
Может, я и не зря тащилась сюда через полгорода по снегопаду.
– Ну а я причем? Инструкцию нужно читать. Там четко написано, что артефакт предназначен только для эльфов, и создатели не несут ответственности за неправильно использованное изделие.
– Наши расы двоюродные братья! – проскрепел Ронко.
Я пожала плечами и развела руками. Развернулась и медленно пошла к выходу.
– Вы так и оставите его! – тонким голосом воскликнула орчиха.
– Могу посоветовать курсы по чтению, – предложила я.
Живка оказался самым понятливым.
– Сколько? – спросил он.
– Это другой разговор, – сказала я. Десять золотых.
– Это грабеж! – возмутился дядя.
– Это я еще не сказала плату за конфиденциальность, – нагло заявила я.
– Если я захочу, то отсюда не выйдешь.
– Вот не надо мне угрожать, – нахмурилась я.
– Дядя! – предостерегающий сказал Живко.
– Хорошо. – вздохнул Ронко. – Неси ей десять золотых.
– Двадцать пять, – сказала я, – за молчание и за то, что вы мне угрожали.
Дядя закатил глаза и захрипел, начав потихоньку синеть. Я с интересом следила за процессом. Орчиха взвыла и кинулась к нему. По ее щекам текли слезы.
– Двадцать! – внезапно сказал Ронко, абсолютно нормальным голосом перестав синеть. – Ты наглая и жадная девчонка!
– Угу! – сказала я, присаживаясь рядом с ним на колени. – Живка, помоги мне. Я не хочу касаться этого руками.
– Я чистый! – возмутился дядя.
– А я замужем! – парировала я. – Мой муж некромант. Вы же не хотите, чтобы у вас что-то умерло?
– Племянник ко мне не притронется! – бОркнул Ронко. И теперь-то уж точно покраснел. – У меня жена есть.
– Хорошо. Только чтобы она полностью и четко выполняла мои команды. – согласилась я.
Назад мы пошли в молчании. Точнее, это Живка молчал, а я с упоением ела колбасу, которую мне подарила жена его дяди. Время уже было позднее, и нежданный ужин пришелся очень кстати. Орчиха была настолько рада видеть своего мужа привычно вялым, что вся ее недоброжелательность улетучилась. Карман мне приятно оттягивало золото. Плюс ко всему я нашла нам с Отто новый рынок сбыта. Осталось только придумать, на ком артефакты испытывать. С эльфами было проще. Они предоставили и целительскую литературу по особенностям энергетики собственного тела и добровольцев. Впрочем, проблему с материалом пусть решает полугном. Мне достаточно будет ему намекнуть на возможность прибыли.
– О чем ты думаешь? – спросил Живка.
– О том, что этот день должен был быть у меня свободным, а вместо этого мне пришлось лапать старого орка.
– А если бы на его месте был бы я? – Игриво спросил мой спутник.
Я удивленно посмотрела в его сторону и даже прекратила жевать колбасу.
– Живка, если бы на его месте был ты, я бы прежде всего тебя пожалела.
Орк сообразил, что его заигрывания были не к месту и даже смутился.
– Предлагать тебе где-то посидеть не имеет смысла? – спросил он, когда мы подошли к подъезду моего дома.
Я кивнула. Живко протянул была руку к моей щеке, но вдруг отпрянул.
– Панель Герда! – Проскулил кто-то в подъезде щенячим голосом. – – Помогите!
– Ты его знаешь? – спросил Орк, и его рука легла на рукоять длинного кинжала.
Я заглянула внутрь подъезда, чтобы убедиться. На ступеньках, освещаемой тусклым огоньком, сидел помощник Ирги, обхватив себя руками и шмыгая красным носом.
– Знаю, – сказала я, чуть ли не с отвращением. Забрала у Живки свою сумку и потопала наверх домой. Паренек тащился следом. Это ходячее несчастье поручили Ирге два месяца назад. Рис до обмороков боялся мертвецов, но родители решили, что это самая перспективная работа для их чада, и по окончанию магического лицая, где-то подмазав, где-то надавив, устроили ребенка в отдел некромантии. Рис переходил из рук в руки, пока не дошел до моего сердобольного мужа, который жалел помощника и давал ему только бумажную работу.
– Чего тебе? – устала спросила я, входя в квартиру. Ванна издевательски подмигивала кованными узорами на боках.
– Я провалился под лед, – тоскливо сказал этот недонекромант.
Я только вздохнула. Рис славился своим умением попадать в разные неприятности. Ирга даже проверял, не висит ли на помощники какое-то проклятье. Не висело. Просто вот такой он был невезучий.
– И утопил все отчеты, – всхлипнул Рис.
– Вместе с сумкой, я их в главное управление нес.
– Ирга тебя убьет, – сказала я, заваривая чай. Орочья колбаса была вкусной, но сильно уж соленой.
– Не убьёт! – простанал парень. – Он заставит меня идти на кладбище, мертвеца помогать поднимать. Лучше бы убил.
– Он бухнулся на колени и простанал. – Помогите мне, я всё сделаю, клянусь. Я оценивающе посмотрела на паренька.
– Мне будет нужно твоё тело, – сказала я. – Конечно.
Он принялся торопливо раздеваться, судорожно растёгивая пуговицы. Я с жалостью посмотрела на его тощий торс с торчащими ребрами и по мальчишечьи угловатыми плечами. И прежде чем он взялся за пряжку, штанов мягко сказала – нам с напарником нужно на ком-то экспериментировать.
– Мы новые артефакты разрабатываем. Одевайся. И не надо благодарить. Ты же еще не знаешь, что это значит.
Я подошла к письменному столу и выдвинула несколько ящиков, в которых педантичный Ирга хранил копии всех отчетов.
– Что тебе нужно? – спросила я. – Сейчас переписывать будем. На руки не отдам. – Тебя-то, может, Ирга за отчёты не убьёт. И меня, может, тоже не убьёт, если я копии потеряю, но поиздевается всласть.
Когда Рис наконец-то ушел, стояла глубокая ночь, и я уже валилась от усталости. День свободы, так хорошо начавшийся, как-то постепенно превратился в каторгу. Лучше бы я в мастерскую пошла, там на лавке поспать можно, а Отто хорошо защищает от всех желающих получить помощь. Едва шевелясь, я снова нагрела воду в ванной и взбила пену. Свободный день, чудесное время, были потрачены впустую, но я не сдамся. Где мой любовный роман? Я как раз заглядывала под кровать, где почему-то оказалась книжка, как дверь в очередной раз открылась. Странно, я же активировала все охранные артефакты. Я поднялась и посмотрела на заснеженное, предположительно человеческое тело.
– Милая, – сказала тело, – я так спешил к тебе вернуться.
– О, – сказала я, – да это же муж. Ну что, поднял зомби?
– Да, – сказал Ирга. как только стемнело. – И это оказался не он, в смысле, не умерший аристократ, а его дальний предок.
– Ого! – сказала я.
– Наследники-то хоть деньги заплатили?
– Заплатили. —
Ирга снял верхнюю одежду и понес в душевую оттаивать.
– Предок им приблизительное местонахождение сокровищ сказал. Будут опять все по месте перекапывать.
Он подошел ко мне и положил подбородок на мое плечо.
– Как же я устал!
– А я тебе ванну заказала, – сказала я. – Знаю, что ты ее не любишь, но ты сегодня столько проехал под снегом, работал, устал. Волнуюсь, как бы ты ни заболел. Залезай!
– Спасибо, милая! – Некромант просиял, быстро сбросил остатки одежды и плюхнулся в горячую воду. – О, как же хорошо!
Мне ли не знать? Я удержала себя в руках и даже не заскрипела зубами. Вместо этого села разделять слипшиеся странички любовного романа. Как-нибудь прочитаю.
– Милая! – через какое-то время позвал меня некромант.
Я обернулась и посмотрела на него. На его длинном носу висел клочок пены, мокрая челка откинута назад, а голубые глаза искрились чем-то таким, что мне моментально стало горячо.
– Милая! – мурлыкнул Ирга, как обычно, слегка растягивая гласные. – Иди ко мне. Появилась у меня тут одна идея.
Я, словно заколдованная, двинулась к ванной, не отводя взгляда от мужа. Может быть, я была и не права. Может быть, чудесное время не было испорчено, а начиналось как раз сейчас.
