Текст книги "Третья стадия (СИ)"

Автор книги: Александра Плотникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Я же сказал – попробую! – оттягивая ручку шага-газа, сказал Дэниел, и вертолет нерешительно оторвался от площадки лифта и поднялся в воздух, лицом к закатному солнцу.

***

На Аврору опустилась ночь. Но еще никогда ранее она не была наполнена такой суетой, царящей повсюду. Разъезжали на небольших специальных тачках техники. Получали свои полетные здания Пилоты. Люди распределялись по секторам и осваивались на новом месте, почти не получая перерыва. На Границе еще вели бой оставшиеся на Базах люди, но нам нужно было как можно скорее прийти им на помощь и ответить кваари.

Поэтому мы, двенадцать лидеров, собрались сразу после встречи на балконе в маленькой совещательной комнате. Операторы мигом вывели на настенный экран глобус с указаниями сил противника, а так же последние новости с горячих точек. По-прежнему полыхала алым Индонезия и сдался Тихий океан. Небольшая потеря, если брать в расчет отвоеванные там земли. Пока что люди еще ничего не потеряли.

С момент прилета на Аврору у меня не было времени даже присесть. Даже сейчас, озвучивая перед своими людьми план дальнейших действий, я стоял около доски, старательно показывая, откуда нам нужно нанести удар. В целом план был, конечно, прост, как и поставленная задача. Нам нужно было своей решительной и молниеносной атакой подвинуть кваари обратно на юг. И по моим расчетам, мы обязаны были отвоевать зону шириной минимум в тысячу километров, чтобы изменить устоявшийся порядок вещей. Что же касается максимума – то об этом остается только мечтать. Но у нас был один козырь.

– …А поскольку мы знаем место стоянки их материнского корабля, то я намереваюсь сосредоточить основные силы в этой точке, – ткнул я своей авторучкой в зону между Черным и Каспийским морем.

– И ты хочешь уничтожить их материнский корабль, чтобы отрезать им возможность выращивать новых боевых жуков? – продолжил мою мысль Ральф.

– Совершенно верно. Это даст нам преимущество и позволит в будущем контролировать их популяцию в целом.

– По моим данным, там сосредоточено большое количество ульев, – сверяясь со своим планшетом, добавил Кэхел.

– Поэтому лучшие звенья должны отправиться туда и обеспечивать прикрытие тем, кто займется основным кораблем. Тридцать процентов всей нашей боевой мощи будет достаточно.

Командиры Баз согласно кивнули.

– Виктор, возлагаю на тебя обязанности контроля боевой обстановки всей Азии до зоны Кэхела отсюда с Авроры, – решительно заявил я.

– А ты сам? – вскинул одну бровь мой старый боевой товарищ.

– А я буду руководить боем за материнский корабль непосредственно с места событий, – без особой бравады ответил я.

Действительно, а где мне еще быть, как не там? Где я еще смогу получить наиболее достоверную картинку, как не из кабины самолета? Откуда нам известно, что мы встретим, подлетев к кораблю? Мои разведчики никогда не успевали долететь до той зоны и перехватывались заблаговременно.

– Насколько я знаю, нашим оператором еще не удалось наладить программу дистанционного пилотирования с Авроры, – нахмурился Виктор.

– Тогда полечу как есть, – почему мне приходится доносить до него очевидное?

– Джейкоб! – одернул он меня.

Вместо ответа я демонстративно нажал кнопку включения связи с операторами на столе и обратился в микрофон.

– Санди? Доложи, вы уже наладили ПО беспилотников?

В ответ мне с того конца бойко, но явно суматошно донеслось:

– Никак нет, сэр! Работаем над этим буквально в данный момент! Если нам удастся сейчас извлечь все коды доступа и вскрыть ядро для лучшего изучения, то это значительно ускорит процесс…

– Спасибо, Санди, – я отключил связь со своим ведущим программистом-оператором и снова обратился к Виктору – Видишь? Если не наладят, полечу сам.

– А если что случится? – засомневался он.

– Что? – я начинал уже терять терпение в этих бессмысленных разговорах.

– А то ты не знаешь, – хмуро посмотрел он на меня.

– Виктор, – терпеливо обратился я к сослуживцу, опираясь руками об стол, – тебе ли не знать, чего стоит каждый из нас, Вторых, в бою?

– Да, Виктор, – «проснулся» до этого молчавший на дальнем конце стола Стив. – Ты как вчера родился. Я вот, например, чувствую себя превосходно и готов порвать им всем клешни. Так что, Джейк, я с тобой к этим мордам.

– Эй, постойте! А тогда и я с вами, – прибодрился мигом Клайв, поняв, что наша команда готова собраться в полет еще раз.

– А не заржавел? – съехидничал Стив.

– Не дождешься! Джейк, пиши меня тоже.

С моей легкой подачи уже для двоих эта война стала всего лишь очередной игрой. Да и у меня самого невольно всплыли короткие воспоминания о буйной молодости, когда почти в таком же составе мы гонялись наперегонки по сухой планете. А потом, когда люди создали прототипы самолетов – испытывали на прочность и их. Мы дружили целыми командами! Я, Стив, Клайв. Но были же еще и Виктор, Хунта, Майк. Наши любимые соперники, которым всегда чуть-чуть не хватало безбашенности, чтобы побеждать. Зато у нас ее всегда было сполна. Может быть поэтому нас сейчас так тянет в самое пекло, а мы изворачиваемся и придумываем себе логические оправдания?

– Поэтому, Виктор, – подводя итог, сказал я. – Ты нужен мне тут на всю Азию. Удержишь?

– Обижаешь, – хмыкнул он и замолчал.

– В таком случае я прикрываю всю Америку, – заключил Ральф, косясь на готового к полетам жизнерадостного Клайва.

– Остальные – отсюда по своим зонам, – завершил я, выключая изображение на стене.

– Поверить не могу! Наша команда снова в строю! – донесся до меня восторженный голос Клайва, когда все начали вставать со своих мест.

А тем временем я снова связался со своими Операторами и отдал приказ объявлять всему летному составу боевую готовность.

Все дальнейшее смешалось, как в самых частых моих кошмарах. Огромная база оживала, собираясь нанести самый мощный отпор. От людей не было свободного пространства. Все бежали по местам, к центрам сборов, в узловые залы своих секторов, чтобы получить последние распоряжения и по финальному сигналу занять места в своих самолетах. Операторы уже заводили и прогревали технику. Рабочий состав спешно заканчивал проверять аппаратуру. Пилоты на бегу застегивали костюмы. Спокойными в этой ситуации оставались только некоторые командиры, которым не требовалось бежать в другие залы и собираться. Они знали свою работу и готовы были дать последние напутственные слова людям.

Я позволил своим помощникам сопроводить меня до зала общего сбора, потому что сам я ни за что не нашел бы туда дорогу. Последние распоряжения я высказывал им на ходу, в основном подтверждая ранее разработанный план действий. Мои люди знали, что я, возможно, захочу полететь вместе с Пилотами, и были готовы к такой ситуации. Однако кто-то все же выразил недоверие и предложил остаться, на что я ответил твердым отказом.

Я нужен своим людям там. В небе. Быть бок о бок с такими верными мне товарищами и сражаться наравне с ними. Я должен укреплять их боевой дух и вести вперед, во что бы то ни стало. Конечно, в условиях нашего современного мира я имел право воспользоваться дистанционным управлением, никто бы не посмел обвинить меня в излишней предосторожности. Но, как мне докладывали, до сих пор наладить эту систему так и не удалось. А потом, даже если бы она работала, я бы не сунулся туда. Потому что будь я на месте рядового Пилота, не было бы у меня полного доверия и преданности тому командиру, который прячется за стенами бункера и боится вылезти на открытый бой. Я не хочу, чтобы люди косо на меня смотрели. Знал, что не посмеют, но даже заставлять их сомневаться – не хочу.

А еще мне просто самому понравилось быть в небе. Целиком. Как в старые времена. Я чувствовал, как небо звало меня, и я рвался всей душой на открытое пространство. В самолете, будучи самим собой и единым целым с машиной. Я просто хочу туда. Так может, я обманываю сам себя, придумывая идеалистические оправдания? Это мой бой, и я знаю, что должен принять в нем непосредственное участие.

Мы были уже почти в зале общего сбора, и только сейчас у меня выдалась минута, чтобы переодеться. Самолеты ЭЛИС устроены так, что Пилоту не угрожают перегрузки, но это не означало, что мне удобно было бы летать в парадной форме. Зато летный комбинезон был чертовски хорош. Прочная ткань с уплотнителями на травмоопасных местах была в меру легкой и эластичной. Не чета нашим старым бронированным скафандрам. Небольшие датчики повреждений протягивались линиями по всему костюму и пока бодро горели синим светом. Я сомневался, что случится нечто такое, что достанет меня внутри кабины самолета, но купился на удобство и продуманность костюма. Единственное, что мне пришлось в нем изменить под себя – это пренебречь перчатками и закатать рукава по локоть. В остальном же комбинезон сидел на мне как родной.

А потом настала пора выступить перед своими людьми. Я не любитель произносить долгие воодушевляющие речи, но промолчать мне было непозволительно. Поднявшись на один из ящиков с инструментарием, я оглядел мигом приосанившиеся ряды своих людей.

На короткий миг я задумался о тех, кто стоял сейчас передо мной. О тех, с кем мне придется лететь на войну. Молодые парни, мужчины, и не старые, нет, зрелые офицеры. Волки в своей стихии. Большинство из них даже не участвовало в сражениях крупнее проходящих на границе. Но я веду их на бой, чтобы сделать героями. Так что же я ощущаю в данный момент? Испытываю ли я ответственность перед ними? Глупый вопрос – конечно же, да. Я могу не любить толпу людей, но я люблю свою небесную семью. Эти люди, каждый из участников, все они – моя семья. Те, кто был со мной, и те, кто не оставил. Я могу не знать каждого поименно, могу оставаться холоден и убеждать себя, что потери на войне неизбежны. Я могу злиться от гибели моих людей, как от сбоя гигантского механизма всей военной машины, испытывая разочарование… Но сейчас я видел их глаза. И на короткий момент осознал весь груз на душе у каждого. У всех из них были семьи. Все они остались в Полисе. И люди, стоящие передо мной, были не просто солдатами. Они были теми, кто верит, что я приведу их к победе. И они готовы сражаться до последнего, чтобы защитить своих родных. Позволительно ли мне тогда совершать ошибки? Я думаю, ответ очевиден.

– Граждане планеты Земля! – благодаря поданному усилителю мой голос долетал в самые дальние уголки зала. – Сегодня у нас очень важная ночь. Ночь, равно которой по значимости еще не встречала наша планета. Сегодня – время, когда мы ответим нашим врагам за все многолетнее унижение. Мы ответим за всех товарищей, убитых на Границе. Мы ответим за невинных людей, погибших под нескончаемыми опытами. Мы ответим за наших детей, ушедших в леса и пропавших там без вести. Мы покажем кваари, что устали от их господства на юге! Возможно, некоторые из нас не вернутся домой. Но мы все должны помнить, что не отступим, пока не добьемся своего успеха. Мы будем сражаться до последнего, пока целы наши ряды и способны летать самолеты. И тогда – на исходе этой длинной ночи – мы сможем гордо заявить, что МЫ участвовали в ночи Освобождения! МЫ перекроили историю человечества и вернули ему власть на планете! Потому что это – Наша Земля!

Многоголосье поддержки ревом прокатилось по всему залу и команды Пилотов вскинули руки в торжествующих жестах. Восклицания и разномастные побуждения слышались со всех сторон, но я уже спустился с импровизированной трибуны и забрал у помощника свой шлем.

Командиры звеньев отдали приказы всем занимать свои места в самолетах. Народ был готов. Народу не терпелось вылететь и начать воевать. Сколько лет мы ждали? Десять? Пятнадцать? Сменялись основные составы летных команд, но долгожданное право на войну нам так и не давали. Воздушные силы никогда не были пограничными войсками. Мы были армией. Посаженной на строгий ошейник и сдерживаемой законом. Все понимали это и терпели. Многие не дождались, ушли в отставку и затерялись в Полисах. Мы постарались собрать за последнюю неделю всех, кого могли. Многолетний состав военно-воздушных сил оголил клыки и принял боевую стойку. Ошейник снят, цель провоцирует и взывает на бой. Флот ждет только последней команды «фас». Нельзя дать ему перегореть.

Я стремительным шагом захожу в отсек со своим самолетом и оставляю помощников за порогом. Дальше им идти не было смысла. Взбираясь по трапу, я подумал, что вот он момент, после которого больше не ступить шагу назад. Я вспоминал, что я мог забыть. Кому еще не дал указаний.

Я не попрощался с семьей. Эта мысль уколола меня в самое сердце, но я заставил себя огрызнуться. Нет времени на паузу! Нет сейчас в моей душе места лирике. Пока я собран и готов к бою – я должен оставаться таким. А лишние отступления могут только разжалобить меня и расслабить. В конце концов, я намерен вернуться, а незавершенные дела – самая обязательная традиция перед важным вылетом.

Колпак самолета сомкнулся над моей головой, и я погрузился во мрак. Но послушная электроника почувствовала пилота в своей кабине и мигом зажгла аппаратуру и экраны обзора. Самолет ничем не отличался от испытательных моделей. Собрат еще тысячам таких же машин на Авроре. Он проснулся и вежливо поприветствовал меня.

«Пожалуйста, выполните первичную идентификацию», – сообщил мне приятным тоном компьютер.

Дружище, хоть ты и не лучше и не хуже остальных своих клонов, но я все же сниму с тебя лишнюю сбрую.

– Санди, слышишь меня? – обратился я к своему Оператору через динамик шлема.

– Так точно, сэр! – мгновенно отозвался паренек.

Я положил руки на штурвал самолета и сперва поверхностно «прощупал» его начинку. Самолет нехотя поддался и попытался включить систему защиты от взлома. Я чуть отступил и мысленно пролистал его базу данных как каталог.

– Санди, можешь удалить у моего самолета все лишнее ПО? Оно мне мешает.

Гениальный и смекалистый оператор, который без чьей-либо протекции со стороны в свое время вырвался на ведущий уровень, призадумался. Программы были всего лишь его хобби, но так глубоко, как любил в них копаться он, порой не забирался даже штатный специалист. Месяца полтора назад я подкинул ему коды оболочки ЭЛИС и, как оказалось, не прогадал.

– Да, могу, – после паузы ответил оператор, видимо открыв перед собой нужное окно.

– Тогда удали систему голосового управления. Визуализацию. Удали все вот эти помеченные файлы.

Я отсылал ему сообщения с пометками и выделял кусочки кода, которые явно утяжеляли мне понимание. Все-таки любопытно, как способно трансформировать информацию человеческое воображение. Я отмечал в своей голове файлы, наделял их какой-то отличной от других маркировкой, а мой оператор стирал кусочки кода на экране монитора. Самолет при этом словно замер и не вмешивался в нашу возню.

– Сделано! – радостно заявил Санди.

– Все еще много лишнего… – недовольно отметил я. Что-то грузило. Мне не нужен «конь», закованный по самые уши в латы. Я вполне могу сам уходить от ударов и уводить машину. Тогда что же еще убрать? Защита – и так самый минимум оповещения. Система наводки ракет – нужна обязательно. Целеуказания оставлены, но убрана графическая составляющая. Библиотека звуковых оповещений тоже усечена. Ядро управления – не трогаем ни в коем случае. Тогда что? Ах да! Как я мог забыть! – …Удали блок автопилота.

– Но, сэр, – замешкался Санди. – Это крайне опасно. Машина может…

– Делай!

– …Готово.

С глаз как будто сошла пелена. Обзор стал ясным и четким. Ничего лишнего. Как в старые добрые времена – воин и его оружие.

– Спасибо! Так намного лучше! Будто скинул лишнюю сотню кило.

– Сэр, требуется небольшая диагноста, проверка параметров совместимости…

– В полете будет тебе диагноста. Я взлетаю.

– Удачи, сэр!

Оператор отключился, а я, минуя обходные каналы, уже вызывал на связь Клайва и Стива.

– Все готовы?

– Да! – отозвался Клайв.

– Стив?

– Ща поедем!

– Твою ж мать, Стив, что там делаешь?

В свою очередь я почувствовал, как Клайв «подглядел» за напарником по сигналу.

– Пристегиваюсь! – огрызнулся товарищ. – Уж и покурить-то напоследок нельзя.

– Все еще?.. – хмыкнул Клайв.

– Да с вами уже «опять», – пробурчал он где-то там далеко, но в то же время у меня в голове. – Все, можно лететь!

– В таком случае – колеса в воздух, – огласил я и оторвал самолет от пола.

Легкий посыл вперед, машина скользит по воздуху в сторону открытого шлюза, а главный компьютер Авроры уже предлагает мне удобный воздушный коридор для вылета из кратера. Я выравниваю самолет по маршруту и даю ему скорости. Словно пуля, вылетаю из узкого шлюза и взмываю по дуге вверх. Ни джоуля перегрузки. Ни ветерка в лицо. Но я ощущаю вздымающиеся на крыльях машины чешуйки и чувствую, как они вибрируют от изменения вектора тяги. С этого момента я стал машиной, а она стала мной. С тысяч ячеек вырывались сейчас в небо другие корабли и, как рой, вылетали из-под земли в ночное небо. Я чувствовал что-то необычное фотоэлементами своей машины и «пригляделся» наверх. Но мощные датчики, созданные, чтобы замечать мельчайшие взрывы на предельном расстоянии, оказались бесполезны. Смазанная картинка не дала полного объяснения. Тогда я слегка освободил свое сознание от машины, вынырнул из ее глубины и приоткрыл глаза. В ночном небе над Авророй струилось, словно гигантское полотнище, зелеными и светло-голубыми оттенками самое прекрасное явление нашей планеты – северное сияние.

Глава 17

Медленно, но верно летела «восьмерка». Медленно, но верно тянулись часы.

Сменяя друг друга, Пилоты вели свой спасительный транспорт к Луна Гранте по компасу. А больше им ничего не оставалось. Они не знали ни точного расстояния, ни направления. Летели сперва по солнцу, а когда наступила ночь – выдерживали курс по звездам. Вертолет ни разу не подвел в дороге. Винт ревел, но легко тянул под собой троицу.

И только чудо вывело Пилотов на правильный курс. Только чудом им удалось узнать знакомый ландшафт, едва освещаемый отблесками луны и звезд. И когда они окончательно сориентировались, то время, будто взбодренное их нетерпеливостью, полетело словно ускоренное.

Знакомая сфера диспетчерской на вышке, как маяк, направляла троицу. В предвкушении триумфального возвращения Пилоты начали нервничать. Снова начались шутки, подначивания друг друга. Дэниел даже едва не потерял управление вертолетом. Все были рады и в то же время боялись, что, прилетев туда, окажутся уже не нужны.

Тревожные мысли начались, когда Пилоты поняли, что половина огней никогда не недремлющей Луна Гранты выключена. Освещался прожекторами только ЦУП и ангар. Все остальное было погружено во мрак.

Грэйс первой заметила разбитую взлетку и тихо взвыла от отчаяния. Майрис и Дэниел одновременно уставились в боковые стекла и обомлели. Половина зданий были просто уничтожены. Казармы, общежития, корпусы учебной подготовки… Все, что было им таким родным – лежало в руинах после налета кваари. Ангар пестрел оплавленными разводами, но крепкие стены металлобетона устояли. Легендарный ЦУП при близком рассмотрении тоже нес на себе следы нападения. Кваари не интересовало основание в форме усеченной пирамиды. Судя по следам, они явно хотели уничтожить вышку, но и здесь человеческая наука устояла. Несколько огромных стекол были пробиты, но в целом символ Базы не пострадал.

Грэйс продолжала тихо скулить от горя. Майрис крепко сжимал в руках пистолет и крепился. Дэниел, даже не спрашивая друзей, аккуратно заводил вертолет на посадку.

На Луна Гранте не было ни души. Только потом, после приземления, Пилоты поняли это, наткнувшись взглядами на вышки зенитных установок. Понуро опустив стволы в землю, они безжизненно покоились по периметру Базы. Никто не кинулся встречать Пилотов. Нигде не зажглось маячков, когда они заходили на посадку. Их бы заметили, непременно заметили, если бы было кому. Но сейчас, в разгар ночи, База уже была пуста.

– Есть варианты? – спросил траурным голосом Дэниел, выйдя вслед за друзьями из затихшего вертолета.

– Надо узнать, где все, – ответил Майрис, прислушиваясь к безмолвной тишине вокруг. – Не похоже, что База разбита.

– А это ты как все называешь?! – обвел руками Дэниел.

– Ангар и ЦУП целы. Значит, База еще работоспособна, – скупо ответил Майрис.

– Это ведь не может быть биологическое оружие, ведь так? – в надежде спросил Дэниел.

– Не знаю. Предлагаю пойти в ЦУП. Грэйс? Ты с нами?

Грэйс неопределенно пожала плечами и всхлипнула. Потом поплелась следом за Пилотами, грустно размышляя о чем-то своем.

Если зажмуриться и прикрыть глаза, чтобы не видеть нанесенных повреждений, то можно решить, что База просто погрузилась в сон. Тихий, спокойный. Здесь не пахло смертью. Все казалось лишь на время оставленным. Даже не брошенным впопыхах. Нет, ни в коем случае. Не лежали на земле перевернутые машины. Не валялись на тротуарах трупы. С одной стороны, это вселяло надежду, но с другой – Пилоты боялись того, что могут увидеть за стенами в зданиях.

Приветливо горели даже фонари перед входом в ЦУП. На круглой площадке, устланной нетронутой плиткой, горделиво раскинув крылья, все так же стоял на постаменте орел. Символ военных сил всего человечества. Стальные крылья, разведенные под прямым углом, строгие геометричные формы, под лапами лавровый венок, а в центре него – глобус. В свое время про этот символ ходило много легенд и слухов. В основном про невиданного орла. В наступившую эпоху, когда от этих гордых птиц на планете остались только картинки, каждый ребенок любил фантазировать. И со временем рассказы пришли к тому, что птицы эти были гигантских размеров, а их крылья были так велики, что могли закрыть собой солнце над целым городом.

Майрис первым решился зайти в двери Центра Управления. Обведя стволом пистолета все помещение, Пилот заявил, что путь чист.

– И никаких трупов, – прокомментировал Дэниел. – Чтоб их… Где все?!

– Возможно, на нижних уровнях в секторах дистанционки. Там надежный бункер. Нужно спуститься вниз и проверить.

– Бессмысленно, – подала голос Грэйс.

– Это еще почему? – спросил Дэниел, роясь в охранной стойке в поисках забытого оружия.

– Если нас до сих пор не встретили, значит бункеры закрыты. Там сердце Базы. Туда не впустят.

– Тогда что ты предлагаешь? – спросил Майрис, стоя около лифта.

– Наверх, – указала инопланетянка в потолок.

– Наверх так наверх… – вздохнул Дэниел, так и не найдя желаемого.

Лифт щелкнул и открылся. Троица зашла внутрь, и Майрис нажал на кнопку верхнего этажа.

– Если хоть где-то еще осталась связь, я смогу вызвать их оттуда, – пояснила Грэйс, дожидаясь, пока лифт поднимет их.

– Еще нам нужен самолет, – добавил Дэниел. – Я лично не собираюсь торчать тут в любом случае.

– Надеешься, что война еще не закончилась? – хмыкнул Майрис.

– Я же сказал – в любом случае, – отрезал Дэниел.

 Лифт вновь издал мелодичный перезвон и распахнул двери, пропуская троих друзей в святая святых Луна Гранты – диспетчерскую.

– Вау… – только и смог сказать Дэниел.

Столы, напичканные электронной аппаратурой и экранами на все масти, тянулись вдоль стены, почти замыкая круг. Все помещение пестрело от разнообразия панелей и кнопок, как мерцающих, так и просто светящихся в статичном режиме. На некоторых экранах горели диаграммы, из динамиков одних наушников на столе доносились голоса радиопереговоров. Кресла операторов были пусты, и стояли на своих местах. Люди явно покидали вышку без лишней спешки. На большом «центральном» стекле, превращенном в экран, светилась карта планеты с мерцающими значками ведущихся сражений. Автоматика Базы работала исправно и принимала общий сигнал до сих пор.

Грэйс по-хозяйски направилась к столу одного из операторов и начала работать. Дэниел неспешно стал обходить все вокруг, с диким любопытством изучая экраны. Майрис же подошел к центру диспетчерской, где располагался неизменный командирский «мостик» и задумчиво провел ладонью по панели быстрого доступа. На ней не было кнопок. Так же как и не было отдельных сенсорных панелей с обозначениями. На гладком черном стекле, кроме одинокого поля с непонятной диаграммой не было ничего. Но у Майриса не возникало сомнений, что панель готова к работе и в данную секунду. Другое дело, что как бы он не хотел – воспользоваться ей он не мог. Да и никто не мог, кроме Командира. И дело даже не в паролях, ни в отпечатках пальцев. Нужно было быть Вторым, чтобы уметь работать с ней.

– Мне удалось поймать сигнал! – возвестила вскоре Грэйс.

– М? – Дэниел быстро подошел к инопланетянке, жадно поедая найденное у кого-то на столе печенье.

– Я должна была понять с самого начала. Не зря же мне рассказали в свое время по Аврору.

– Снова эта Аврора? – спросил Дэниел.

– Весь воздушный флот переместился туда. Сигналы и переговоры идут только оттуда. В данный момент флот вылетел навстречу противнику и готовится атаковать. При этом постоянно повторяется просьба всем, способным оказать помощь.

– Как ты сказала?! Весь воздушный флот?! – едва не подавился печеньем Дэниел.– Это ж дохрена!

– Какая помощь? – в свою очередь спросил Майрис.

– Прикрыть ведущую группу в секторе 44-41.

– Хм. Неблизко, – оценил по большой карте Дэниел.

– То есть там нас ждет центр боевых действий, – рассудил Майрис.

– Да, но у нас нет кораблей, – заявила Грэйс.

– Как нет? – удивился Дэниел.

– Вот так. Я проверила все ресурсы ангара и даже площадку запасной техники – ничего не осталось. Записи с Базы говорят, что Луна Гранта оборонялась до последнего самолета, а затем, когда кваари ушли, пилоты из ЦУПа улетели на вертолетах на Аврору. Нам нечего здесь взять.

– Есть вариант долететь до Авроры и присоединиться к другим, – предложил Майрис.

– Плохая идея, – покачал головой Дэниел. – Топливо у вертушки на исходе.

– Заправить…

– Ты видел, во что превратилась топливная станция? Кваари не идиоты и разбомбили ее со взлеткой в первую очередь.

– Влипли…

– Ну почти. Один-то корабль я найти могу… – неохотно размышлял вслух Дэниел.

– Какой? – изумилась Грэйс.

Майрис подозрительно прищурился.

– Мой.

– О нет! – замахал руками Майрис.

– Он рабочий! – оскорбленно заявил Дэниел.

– Он пролежал в лесу больше года, ты хоть понимаешь, что от него осталось?!

– Он крепкий, как утюг, и я могу его починить.

– Я ему не доверяю.

– А у тебя есть выбор?

Выбор у Майриса был действительно не велик. Либо оставаться на Базе, либо лететь с друзьями. Можно было бы попытаться вызвать кого-нибудь с Авроры, да только кому они нафиг нужны в разгар боя. Их сигнал и не заметят.

– Ты помнишь его координаты? – спросила Грэйс.

– Ясен хрен! – обиделся Дэниел. – Я два месяца бубнил их в передатчик, чтоб меня вытащили.

– Он, правда, работоспособен?

– Отвечаю, – рубанул рукой по воздуху Пилот. – Но мне нужна пара аккумуляторов из ангара, и боеприпасы на всякий случай. Сможешь открыть нам ангар?

– Смогу, – кивнула Грэйс.

– И все равно мне не нравится эта идея, – буркнул Майрис. – Грэйс, открой мне оружейку.

– Чей-то ты собрался? – фыркнул Дэниел.

– Еще не знаю, но с одним пистолетом я чувствую себя крайне неуютно.

– Ребята, поторапливайтесь, – глядя в экран, сказала Грэйс. – Я бы не хотела сильно опоздать на праздник.

Алая волна сил противников застилала все больше поверхности земли. Синие маркеры воздушного флота двигались навстречу ей. Все шло по плану. Но одно было ясно – несколько Полисов «утонут» в алом цвете раньше, чем им придут на помощь. И Полис, который ранее защищала Луна Гранта, был в их числе.

***

Короткое затишье перед боем – самое сложное время. Ты боишься. Тебя терзает неизвестность. Ты не видишь врага и напряжен до предела. В такие моменты очень важна поддержка других. А еще лучше – воодушевляющее слово командира.

У Райнера был хороший командир. Боевой дед, под началом которого стояла элита пехотинцев их сектора. Командир много раз отменно проявил себя в бою, и у подопечных к нему не было нареканий. Как не было их и теперь, когда дед отдал приказ встать на защиту центрального здания Сената. Все это приняли, боевую задачу поняли, и вооружились до зубов, чтобы быть готовыми запрыгнуть в кунг и проследовать к Сенату. Потому что Сенат – это самое главное в Полисе. Сенат – это верхушка власти, а власть должна остаться цела.

Райнер не числился у командира в любимчиках, а потому невзначай поинтересовался у товарища, кто же тогда будет защищать весь оставшийся Полис. В ответ ему пожали плечами и предположили, что, возможно, воздушный флот. Если успеет.

– А гвардия? – спросил Райнер.

– Нет. Тоже рядом с нами встанут.

Вот и весь расклад. Как разделили силы в других Полисах, Райнер не знал, но центральный Сенат был на их территории. А значит, все возможные силы должны быть брошены на защиту именного его и прилегающего района. Но с другой стороны, какой толк был охранять пустые здания, когда сенаторы уже наверняка скрылись в подземных бункерах? Ради идеи? Чтобы сохранить символ?

– Зараза. У меня прицел какой-то идиот сбил, – прошипел Райнер на свою винтовку.

– Иди быстро замени, – предложил сослуживец.

– Товарищ полковник! Разрешите заменить оружие! Мое недееспособно!

– Меньше надо было по сторонам головой вертеть, капитан Аллен! – рявкнул командир. – Бегом, пока машина не подъехала!

– Еесть!

И Райнер пулей вылетел из строя и метнулся в сторону оружейки. Но за поворотом резко свернул в противоположную сторону и бросился к выходу из здания.

«Не заставите. Ни в какую. Я присягал служить человечеству и защищать его, а не пустые здания».

Пути отхода в самоволку знал каждый уважающий себя солдат. Самые хитрые из пехотинцев – знали парочку секретных путей. Райнер прорабатывал и уникальные варианты отступления, поэтому покинуть территорию базы для него не составило особого труда. Одетый во все черное, с опущенным забралом шлема, под покровом ночи пехотинец был неразличим. Единственная сложность на его пути могла возникнуть только с транспортом, но и тут ему повезло. В кабине военного внедорожника сидел одинокий водитель и по скучающему виду, ожидал кого-то из начальства. Райнер незаметно подкрался к нему и коротким ударом в голову отправил парня в нокаут. После чего спокойно выволок его из машины подальше от дороги, а сам занял место за рулем. Винтовку он положил на соседнее сидение.

Заревел проснувшийся двигатель, и машина, скрипнув шинами по асфальту, сорвалась с места. Райнер погнал ее к центру Полиса, туда, где у него будет наилучший обзор. А именно – к стеклянным вышкам небоскребов.

Самое тяжелое время – затишье перед боем.

Полис замер, предчувствуя удар. Люди укрывались в подвалах, прятались в толстостенных зданиях. Новостные экраны на улицах сообщали, что лавина чужих скоро доберется до Полисов, а что будет затем – не знал никто. Всем рекомендовали покинуть улицы и открытые пространства, не приближаться к окнам и ждать. А народ был глуп. Многие вывалили на улицу и столпились на проезжей части, скандируя лозунги о прекращении войны. То ли они хотели тем самым остановить воздушный флот, то ли полюбоваться на корабли кваари, которых ни разу не видели. То ли хотели предложить всем мира. Желания и требования у толпы были разные, а дороги перекрывали все одинаково.