Текст книги "Третья стадия (СИ)"

Автор книги: Александра Плотникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Достаточно ли пятерых близких мне человек для принятия решения, и имею ли я право уйти от ответа? С одной стороны пятеро – слишком мало для того, чтобы испытывать напряжение за свои слова. Но с другой – эти пятеро доверившихся, кто носит символ Ока защитника на своей груди, пойдут на войну под моим «флагом». Так все же, насколько ценны сейчас мои слова? Какой из ответов разобьет мой тщательно выстроенный образ?

Я видел Клайва, который преданно смотрел на меня своими честными глазами. Не надо гадать, кого он хотел бы видеть впереди.

Я видел Марлен, холодную, спокойную и независимую. Она всегда осуждала меня за отступления и излишнюю мягкость.

Я видел Виктора, который принял бы от меня только единственный ответ. «Стой накрепко, – говорил его строгий взгляд. – Иначе я не пойду за тобой».

Я видел Кэхела, готового получить любой ответ, кроме тех, которые я и сам считал дурными.

И я видел, наконец, Ральфа, который смотрел... С надеждой и полной уверенностью в правильности любого моего выбора. Ральф, который был когда-то моим противником, и который случайно задал самый важный провокационный вопрос.

Понимание нахлынуло на меня, когда я обвел взглядом каждого и убедился, что сейчас самое время стоять до последнего и не проявить слабость. Не дрогнуть, потому что у меня в руках все карты. Потому что сейчас настало время быть безжалостным и нести ответ за все Человечество.

– Я.

Виктор удовлетворенно кивнул и откинулся в своем кресле. Марлен улыбнулась, и ее глаза с любопытством забегали по другим окошкам на экране монитора. Клайв молча показал большой палец. Кэхел… Я не успел заметить, потому что Ральф не задумываясь задал следующий вопрос.

– Почему ты?

– А ты готов повести людей за собой? – вопросом на вопрос ответил я. Возможно даже чуть резко, чем надо было, поэтому сбавил тон. – У тебя есть план – как повести развитие того общества, которое мы построим – вернее, не до конца разрушим? Предлагай, я готов выслушать. Когда настанет время, мы сможем выслушать предложения каждого желающего, но на данный момент – я могу взять ответственность на себя. Ответственность перед вами и перед всей планетой. Потому что я знаю, что делать.

Он слушал и не перебивал. Соглашался, потому что мои слова были логичны. Он слушал, но не прислушивался, потому что все сказанное мной дальше, померкло перед словами: «Кто готов повести нас всех в будущее?» – «Я». Фактически Ральф был готов к такому ответу, но слабый протест, выраженный в его вопросе, был лишь отголоском старых распрей. Я понимал это, поэтому не давил на него. Я знал, что он согласится рано или поздно, поймет все после разговора и даже сам придет к этому выводу.

А с другой стороны – я ведь даже был с ними честен. Я, правда, готов был выслушать идеи других людей, возможно, поспорить с их кандидатурой. Может быть, в дискуссии родился бы вариант еще лучше – я был к этому готов. Но пятеро моих теперь уже союзников, «склонили головы», признавая за мной право ответственности и принятия решений. Я доволен? Не знаю. Я сейчас предельно собран.

Виктор заговорил первым, рассуждая вслух:

– От себя могу предложить, что готов надавить вовремя на тихоокеанцев, чтобы они поддержали наш фронт на войне.

– Аналогично, – кивнула Марлен. – Я прижму всех, кто пойдет против нас. Включая своих пацифистских соседей.

– Считай что Новая Америка под контролем, – козырнул Клайв.

Вот так, оказывается, решается судьба человечества. Под одобрение меньшинства, в чьих руках сосредоточена большая часть вооружения планеты.

– После самолетов вы получите точные координаты «Проекта 116» и должны быть готовы максимально быстро перевести туда летный состав, – вернулся я к более привычным мне боевым задачам. Мой голос не дрожал, но я почувствовал, как он стал тверже. – Для кваари это должно выглядеть отступлением, но по возможности ни один Полис не должен пострадать во время переброски сил. Спланированность операции и скорость аппаратов позволят нам не пустить их дальше двухсот километров за границу.

– Это покрывает линию Баз, – неуверенно напомнил Клайв.

– Да, – резко ответил я. – поэтому готовьте остальных людей к дистанционной обороне.

– Поняли тебя, – кивнул Клайв.

– Вопросов нет, – отчеканила Марлен.

Виктор, Кэхел и Ральф одновременно кивнули.

– В таком случае ждите приглашения на демонстрационный полет, обучайте людей и ждите от меня дальнейших новостей.

Они попрощались по очереди и отключились, а я еще некоторое время сидел перед потухшим монитором, положа голову на сцепленные перед лицом пальцы. Напряжение постепенно отпускало меня, отчего руки предательски задрожали. Но я заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть и расслабиться. На сегодня – всё.

Ну что, Майрис, Грэйс, Дэниел... Райнер. Ваш ход.

Транспорт в Колонию ходил не регулярно. У него был свой особый, явно свихнувшийся график. Да и вертолеты прибывали сюда свихнувшиеся. Большие, тяговитые, а за штурвалами явно сидели хронические двоечники летных академий. Потому что где это видано, чтобы вертушка садилась на площадку по несколько раз, никак не прицелившись?

Все в этом месте было дурное. Свихнувшийся транспорт, странные люди, бешеные в «сезон» самцы и озверевшие от строгости самки. И это – Колония. Мать ее… Центр просветленной и развитой цивилизации на чужой планете. Ядро науки и собрание уголовников в одном месте.

А «сезон» и вовсе отдельная песня. «Сезон» – это время, когда в Колонии начинается ад. Грызня, перестрелка, драки меж домов становились нормальным делом. После заката, вопреки общему мнению, жизнь в Колонии затихала, и хладнокровные чужие разбредались по углам на отдых, чтобы с утра вновь начать борьбу за самок.

Вот вам и цивилизованная раса. Которая на пару месяцев в году превращается в зацикленное на инстинктах стадо. И хоть ты лбом бейся, уговорить таких одуматься – невозможно. Только силой. Только массовыми расстрелами.

Райнер оставил Грэйс, Мариса и Дэниела одних, когда полностью убедился, что их подруга будет в безопасности. Потом ему все же пришлось улететь. Конспирация, чтоб ее! Оставил примитивный спутниковый слайдер для связи, пару ножей, не запрещенных к ношению, и целую кучу наставлений. Клятвенно обещал следить и изредка залетать.

Но кроме дурных транспортников со жратвой и ресурсами в Колонию с тех пор больше ничто не залетало. То ли конспирация, то ли отсутствие необходимости.

А еще в Колонии нельзя было ходить. Только бегать. Потому что если ты человек, и передвигаешься вне зоны работы шагом – значит, ты по своей хитрости отлыниваешь от работы. А если такой хитрый, значит сможешь отработать в два, а то и в три раза больше.

Но это была далеко не учебка. Следующим, что поняли парни после вреда пеших прогулок по улочкам – это то, что откосить от работы было невозможно. Как и схалтурить. Потому что в таких условиях никому не важно было, как ты задолбался. Важно было – отработал ли свою норму. А уж норма была знатная. Три полосы поля на каждого. Которое надо было сперва вспахать, потом посеять некую «бурду», а затем еще и следить, чтоб ее не разъели насекомые к ядрене фене. Что сажали, зачем и почему в таких огромных количествах – парням, естественно, никто не торопился докладывать. А редкие разговорчивые «коллеги» тяжко вздыхали, удрученно махали руками и советовали не лезть не в свое дело.

Сперва Майрису с Дэниелом это дело показалось абсурдным. Сажать. Тут. Что-то. На пустыре. Ага… В мертвой почве и напрочь просоленной земле. Однако, невиданная ранее «бурда» прорастала! И даже цвела и пахла. Бледная, правда, болезненного вида серенькая травка с парой цветков в форме колокола удивительным образом прижилась. Но не так важна была верхушка, как заставляли бережливо потом копать корнеплоды.

Дэниел ругался хуже программиста. Работал как все, копал и ругался. Проклинал век нанотехнологии и биоинженерии. Крыл недобрым словом вертолеты на энерготопливе, слайдеры со спутниковой связью, суперсовременные самолеты и медицину со всей лазерной хирургией… А все потому, что лопаты как были лопатами, так ими и остались в двадцать втором веке.

Сложнее было только Грэйс, которой по приговору нужно было пахать как парням, а выслушивать в свой адрес скабрезные словечки, как изгнанной. То, что в лексиконе Серых существовали слова «он» и «она» никак не обязывало остальных относиться к Грэйс с уважением. А потому в ее адрес всегда слышалось твердое «оно». Когда Майрис или Дэниел оказывались в этот момент рядом, то говорливой особи грозило получить инструментами по загривку. Или в лучшем случае кулаком по почкам. Безнаказанными оставались в таких случаях только надзиратели.

Эти были опасные. Единственные «женщины», которые не проводили сутки в лабораториях, а блюли порядок на территории Колонии. Все до единой серые и отличающиеся только узорами на хохолках. Так и вышло, вероятно, что первая делегация, посланная на диалог к людям, была бабской. А что людям? Им без разницы. А у просветленной расы кондовый матриархат.

С надзирателями спорить было себе дороже. Своих и чужих они не разделяли, а потому за отличающееся от их слово можно было получить заряд электрошока в поясницу. Неприятно. После третьего раза в сутки было уже гораздо сложнее разогнуться. А то, что именно электрошок причина твоей плохой работы – никого не волнует. Мало работаешь? Получите заряд, распишитесь.

Сначала Майрис боялся, что током ему сожгут контактную пластинку на шее. Потом уже стал бояться за сердце. Начихать на электронику! Он видел, как от очередного заряда в живот издох его сосед на полевой дорожке! Не получится завести самолет? Ха! Лишь бы в живых остаться!

Через неделю Дэниел и Майрис присмирели и работали много вслед за окружающими. Ладони покрылись страшными мозолями, а сами руки без дрожи не могли и кружку от стола оторвать. Как-то за безмолвным вечерним ужином они оба разом поняли страшную вещь, но и испугаться не было сил.

– Тоже? – спросил Майрис у друга, едва держа горячую кружку с водой обеими руками.

– Ага, – кивнул Дэниел, зажимая край кружки зубами и выпивая содержимое.

– Лететь сможешь? – без особой надежды спросил Майрис. Хуже больных рук была только общая усталость и дикая сонливость.

– Не удержу, – признался Пилот, почти роняя пустую кружку на стол.

– Как быть? – спать хотелось дико и везде. Даже стоя на поле в обнимку с лопатой.

– Работать.

– Там?! – тихо взвыл от отчаяния Майрис.

– Над собой! – огрызнулся бессильно Дэниел.

– А она? – кивнул парень на спящую на койке Грэйс.

– Тоже, – выдохнул Пилот и ушел спать.

Что «тоже» Майрис так и не понял. Тоже не может лететь? Или тоже будет работать над собой? Или тоже вообще? Да какая разница. Им плохо и ей тоже. Им тут ад для Пилотов, и ей тоже. Всё «тоже». Так какая тогда разница.

Майрис так и уснул за столом, не дойдя до своей койки.

И только он закрыл глаза, как будто сразу над ухом раздался сигнал подъема.

Очередной день в Колонии прошел бесполезно. Да и хрен с ним!

Глава 15

«…С вами была Ванесса Йун. Новости спорта.

А теперь итоговые новости о событиях недели.

В Новой Италии активисты движения «Свободная земля» взяли в осаду местный приемный пункт военно-воздушных сил. Люди требуют прекратить жестокий ответ военных в адрес мирных граждан южного полушария, и просят пойти на переговоры и уступить им. В противном случае активисты обещают задерживать всех новобранцев, прибывающих в приемный пункт, и не пропускать до начала мирных переговоров…»

На экране во всех красках показывался парадный вход в здание приемного пункта и часть улицы. Сотни демонстрантов, с натянутыми на лица масками, размахивали плакатами и фаэрами. Агрессивно настроенных людей едва сдерживали гвардейцы в своих бронированных костюмах с черными щитами. Одиночные хлопки петард раззадоривали толпу. Демонстранты выкрикивали лозунги и кидались в щиты гвардейцев камнями. Затем оператор быстро рванул куда-то в сторону, его камера подскакивала на бегу, а потом уставилась на картину подъезжающего к зданию автобуса. Внутри него перепуганные новобранцы отпрянули от окон. Демонстранты волной хлынули вперед, обступили автобус и негодующе начали бить в него кулаками, битами и тяжелыми транспарантами. Рядом с оператором новостного канала стало слишком опасно, его толкали со всех сторон и картинка камеры постоянно «прыгала». Автобус с новобранцами аккуратно пробирался вперед, стараясь никого не задавить. Кто-то из активистов забрался ему на крышу и победно замахал оттуда своим флагом. Несколько новобранцев не выдержали и полезли через люк автобуса наверх. Завязалась драка. Автобус резко дернулся вперед, люди с крыши попадали вниз в толпу. На них тут же набросились активисты. Тогда только гвардейцы не выдержали и тоже пошли напролом, дабы не дать людям поубивать друг друга. Оператора с силой толкнули в сторону, он упал на землю и его камера отключилась.

Краем глаза я следил за новостной лентой, уже около получаса бубнящей о событиях на планете. За биржевыми сводками последовали отчетные тезисы Сенаторов. За ними – вот такие события в Полисах. Потом их сменила новостная лента культуры и спорта, и я даже устал уже слушать это бестолковое бухтение, когда вдруг мои надежды все-таки оправдались.

«…Во вторник произошло трагическое событие на военно-воздушной Базе Луна Гранта. Во время испытательных полетов истребитель нового поколения не справился с управлением во время захода на посадку. В результате неудачного маневра самолет рухнул на взлетную полосу и протаранил группу других истребителей, готовящихся подняться в небо для работы в звене. В результате аварии чудом никто не погиб, а Пилоты отделались легкими травмами и были направлены в ближайшие госпитали. По словам организаторов, люди будут готовы вернуться в строй в течение месяца, но ущерб, нанесенный воздушному флоту, уже исчисляется миллионами. По их утверждениям, обшивка хрупкой техники не подлежит ремонту. Организаторы принесли всем зрителям глубочайшие извинения за непредвиденные обстоятельства и сообщили, что будут продолжать дальнейшие испытания уже вместе с конструкторами, совершенствуя и улучшая аппарат…»

И все это время картинка на экране повторяла крушение самолетов с разных ракурсов. Затем показали некоторых чудом спасшихся летчиков, оправдывающихся офицеров и закончили репортаж моими извинениями. Должен признаться, в целом все выглядело на редкость правдоподобно и убедительно.

Отключив настенный телевизор, я откинулся в кресле и заложил руки за голову. Я услышал, что хотел. И пока что всё шло по плану.

            ***

            На второй неделе стало легче.

Грэйс где-то раздобыла для парней хитрую мазь от мозолей, и руки постепенно стали заживать. Первый ужас от адовой обстановки прошел, и троица почувствовала себя немного спокойнее. Пришло понимание, что намеренно смерти им тут никто не желает, а если вкалывать из последних сил и не выпендриваться, то можно по вечерам получать даже добавку к ужину и лишнюю кружку воды для душа. В целом жить оказалось можно. Но недолго. Хотя с тех пор, как Пилоты получили от Райнера задание, то дружно настроились пробыть в Колонии не больше пары недель. Однако, само выполнение задачи затянулось.

Изначально все казалось просто. Найти подходящего «языка», вызвонить пехотинца, вместе с ним допросить информатора и дальше можно праздновать победу. На деле оказалось все намного сложней. «Языки» на себе ярлыков не носили, догадаться о том, кто из чужих мог что-то знать, с виду было невозможно. Надзиратели под землю в лаборатории не ходили. А «цветные», как условились Майрис с Дэниелом называть мужскую половину инопланетян, и вовсе не интересовались, чем занимается их боевой сильный пол. Они вообще ничем не интересовались.

Когда-то за обедом Пилотам удалось разговорить Грэйс на откровенность и спросить, как же вообще появилось такое странное деление расы по половому признаку. Для Грэйс вопрос показался странным. Она даже спросила: «А почему у людей именно мужчины считаются защитниками?». «Наверное, потому что мы выносливей женщин», – предположил Дэниел. «А мы умнее своих мужчин», – ответила Грэйс.

И не поспоришь. Именно дамы Серых вели свою расу вперед. Именно им принадлежало создание «первого костра» и очага, который сохранял жизнь ящерам в холодные годы. А со временем разделение лишь крепчало. «Сезоны» активно затрагивали только мужскую половину, а дамы круглый год были лояльны к размножению. Что не мешало им много думать, изобретать и строить. Мужчины были сильнее и выносливей, но по своей природе оставались нестабильны. И, за счет этого, общество постепенно выдвинуло в лидеры женскую половину, законно оставив за «цветными» звание носителей генофонда и защитников. Правда, не обладая особыми навыками боя, «цветные» могли представлять угрозу разве что друг другу, но никак не конкурентам от других рас.

«По-вашему, это нормально?» – изумился Дэниел после рассказа. «Абсолютно, – кивнула Грэйс. – Эволюция сама распределила роли». На том и остановились.

Третья неделя выдалась на редкость жаркой. Люди на полях повязывали собственные рубашки на голову, чтобы не свалиться от солнечного удара. В то время как чужие, наоборот, оголялись, подставляя под лучи широкие перепонки, натянутые от самых рук до бедер. Им, видите ли, греться в кайф. А люди падают в обмороки от жажды. Только Грэйс не расставалась со своим облегающим костюмом. В Колонии ей единственной он заменял обрезанные перепонки и немного согревал.

А у Пилотов к тому времени выработалась отдельная привычка. Каждый раз, заслышав звуки приближающегося вертолета, они поднимали головы или оборачивались в надежде увидеть знакомый черный силуэт военной вертушки. Но с первых дней больше ни разу пехотинцы не совали нос в Колонию, и на Райнера рассчитывать не приходилось.

Однажды, правда, троицу в комнате ожидал сюрприз в виде маленькой коробочки с сенсором на отпечаток пальца. Пилоты радостно схватили ее со стола и попытались открыть, но тот, кто ее закодировал, был еще более осторожен. Коробочка открылась только на отпечаток Грэйс, и внутри нее оказалась пара «маячков». Кто их сюда пронес и как – троица не знала, но бонус был явно от Райнера. Вставал вопрос, почему он не оставил их с первой недели. Но здраво рассудив, Пилоты поняли, что за «маячки» в их секретной зоне могут и на шашлык пустить, а первые две недели надо было просто зарекомендовать себя и не светиться. Возможно, их проверяли ежедневно. Скорее всего, следует исходить из того, что проверять будут и дальше. Но если Райнер решил, что с этого дня им можно доверить такие «маячки», значит контроль за Пилотами снизился.

И однажды эта образовавшаяся у Пилотов привычка наблюдения за вертолетами пошла им на пользу.

Далекие грузные лопасти молотили воздух на пределе слышимости, но Дэниел уже оторвал взгляд от земли, прикрыл ладонью глаза от солнца и посмотрел в небо. Нет, сегодня снова был товарняк. Его раздутое брюхо было ни с чем не спутать. Майрис тоже покосился наверх, но быстро снова вернулся к лопате, потому что неподалеку от него разгуливала надзиратель.

А Дэниел стянул с головы футболку, обтер ею пот с лица и встряхнул. И тут на глаза ему попались две Серые, что-то бойко обсуждающие. Картина показалась обычной на первый взгляд, но Дэниел не был бы собой, если бы оставил это без внимания. Он мигом задумался, что же его насторожило. Руки уже сами завязывали на голове футболку, а мозг Пилота активно стал перебирать все несоответствия. «Стоят. Две. Ящерицы. Обсуждают. Что обсуждают? Не важно. Как это не важно? Они же никогда ничего не обсуждают. Это ж надзиратели, чтоб их! Тогда что языком мелят? А может не надзиратели вовсе? Ту, что слева – помню. А у другой желтые бусы на дрэдах».

Дэниел старался запоминать каждую мелочь. Плен у кваари не прошел даром и выдрессировал Пилота присматриваться к деталям. Особенно полезно это было в кругу инопланетян, где все они казались на одно лицо. И только узоры, морщины или, как у Серых, бусы на дрэдах могли отличаться у разных особей.

Тут же поняв, что его смущает, Дэниел копнул лопатой поглубже, захватил горсть земли и размашисто метнул Майрису на полосу, просто чтобы привлечь его внимание. Майрис отреагировал мгновенно и вопросительно уставился на друга. Пилот, в свою очередь состроил выразительный взгляд и кивнул на странную парочку Серых.

Майрис протер глаза от пыли и пригляделся. Та, новая, явно была недовольна работой в поле. Почти не жестикулируя, она назидательно отдавала распоряжения и нервно махала хвостом. Старая униженно прижимала хохолок и молчала. Как жаль, что рядом не было Грэйс! Как назло, их подруга сегодня отстала и была слишком далеко, чтобы незаметно привлечь ее внимание. Тогда что же делать?

Дэниел копал, чтобы не нервировать надзирателей, но украдкой продолжал подглядывать за странной Серой. Если она отдает распоряжения – значит, что-то знает о полях. Если знает о них – то знает о том, куда идет весь выкопанный продукт. Ей не нравится, что работа идет так медленно? «Зачем же вам столько корней этой дури, если вы ее не жрете?», – размышлял Дэниел. А потом он расслышал, как Майрис тихо позвал его и уверенно кивнул, когда Пилот обернулся.

«Ну, если ты уверен…», – ответил взглядом Дэниел.

«Да, я уверен!», – еще раз кивнул Майрис.

Дэниел снова стянул футболку с головы, пригладил взмокшие длинные локоны и жестом фокусника незаметно вытащил из густого хвоста припрятанный и цепкий «маячок».

На обсуждение плана своих действий в различных случаях парни потратили один вечер. За него они договорились как будут поступать, если их цель окажется близко или далеко. С охраной или без. В досягаемости или нет. Варианты были различны, но почти все сводились к тому, что без посторонней помощи им не обойтись. При этом помощники сами не должны были догадаться о своем участии.

И как было решено, Майрис первым заварил этот бардак.

Размахнувшись остервенело лопатой, он обсыпал ближайшего его соседа-уголовника землей и «даже не заметил». Сосед, естественно, очухался, обалдел от наглости, но сразу же получил так же «случайно» вторую порцию пыли в глаза. Мужику это совершенно не понравилось, о чем он тут же сообщил в нецензурной форме. Майрис «удивился» и соседа послал. Гордость уголовника уже была не просто задета, а нагло пнута, отчего тот вспетушился и пригрозил лопатой. Майрис встал в позу и на местном разговорном матерном в паре слов поинтересовался, что только что прозвучало в его адрес. Мужик почувствовал, что его авторитет трещит по швам, а потому решительно бросил лопату и кинулся на парня с кулаками. Майрис, не будь дурак, кинул свою лопату и дернул с места прочь. Полезь он в драку – гарантированно схлопотал бы карцер на сутки, а так есть шанс отделаться лишь электрошоком в почки.

Дэниел не мог не броситься другу на помощь. Уголовник был широк в плечах и пахал в Колонии не первый год. Он вполне мог что-нибудь сломать хрупкому Пилоту, пока их не разнимут надзиратели. Бросив рабочий инструмент, Дэниел метнулся следом за мужиком, не забывая орать и угрожать побоями, если догонит. Уголовник угрозы проигнорировал или не услышал. Майрис убегал к ближайшему надзирателю, иногда оборачиваясь. Счастье, что бежать было не далеко.

Но перед самой целью Майрис снова обернулся на мужика и все же запнулся на кочке. Полетев носом вниз, он распластался на земле, не добежав пары шагов до Серых. В следующий миг над ним нависла широкоплечая тень злющего мужика. Майрис успел только подумать, что сейчас будет больно, как с криком сзади на уголовника налетел Дэниел. Протаранив мужика, он свалил его с ног и сам каким-то невероятным образом перекувыркнулся через него дальше. А пока соображал, что собственно произошло, мужик, не будь дурак, рефлекторно дал своему новому обидчику в челюсть. Как же это было больно! Перед глазами Пилота, казалось, взорвались фейерверком искры, а его самого отбросило дальше на костлявые и прочные, как жерди, ноги Серых. «Как об забор приложили», – вспоминал потом во время рассказов Дэниел. А в тот момент он был слишком занят, чтобы думать. Инстинктивно он по-бойцовски закрыл голову руками, но тут подоспел на подмогу Майрис, и на какие-то пару секунд рядом с Серыми завязалась настоящая куча из дерущихся в пыли тел.

Бардак продлился до первого заряда электрошока. Знакомо свистнула раздвигающаяся дубинка, а следом раздался отвратительный треск электричества. Первым заорал Майрис, за ним разразился долгим матом мужик, третьим утратил желание биться Дэниел. Надзиратель с трещащей дубинкой наперевес была вне себя от гнева. Пришлая Серая брезгливо отряхивалась от пыли и просто рычала.

Отойдя от шока, надзиратель наградила всех участников драки еще по одному заряду и добавила ударами ноги под ребра. Подбежавшие на шум другие надсмотрщицы растащили обессиленных людей в стороны. Кто-то стал рассказывать, что видел. Мужик тяжело хрипел и говорил, что парни первые полезли в драку, никто никому не верил на слово. Мнения расходились. Старшая не знала, как поступить с зачинщиками. Майрис бессильно висел в лапах и никак не мог понять по лицу Дэниела, была ли их заварушка успешна. Дэниел оправдывался, пытался не брыкаться, тыкал пальцем в мужика.

В конце концов, пришлой Серой это надоело, она шикнула на всех, и по взмаху лапы стало понятно, что она приказала бросить всех без разбора в карцер.

Майрис тихо взвыл, понимая, что план их летит к чертям. Их троих рывком подняли с земли и толкнули прочь с поля. Созданная Пилотами шумиха не осталась незамеченной для других работяг, а потому даже Грэйс, которая была далеко, замерла с потерянным видом с лопатой в руках. Она уже поняла, что пытались сделать парни. Но поскольку обоих одновременно сажают в карцер, то планы команды встают под угрозу. Грэйс впервые за все время оставалась одна. И она поняла, что не уверена в том, сможет ли прожить следующие сутки безопасно. И главное, сможет ли выполнить аналогичную парням задачу, если представится шанс. Ведь она так и не поняла, получилось ли у напарников задуманное или нет. Что делать ей, в свою очередь?!

Дэниел словно услышал ее панический вопрос и обернулся. Все посчитали, что он решил успокоить их подругу, но вместе с ободрительными жестами и пожеланиями держаться, Грэйс различила еще два. Дэниел приложил палец к уху, а потом указал им в небо. «Звони наверх», – сказал он, и Грэйс поняла, что время действовать пришло.

***

Оказывается, за неделю можно стать врагом народа. И для этого даже не надо из кожи вон лезть. Просто выполняй свою работу.

Почти каждый день я выступал с речами перед своими Пилотами и поднимал их боевой дух. Сплошь и рядом в СМИ твердили, что мы перегибаем палку. Что мы, изверги и душегубы, уничтожаем мирное население соседствующей расы, не давая им всем ульем ступить на нейтральную землю. Они жить там хотят. Бегут, видите ли, от эпидемии на юге, а мы, звери, убиваем невинных беженцев и не даем нашем родным собратьям, людям, волонтерам пойти на помощь.

Я выступал перед своими подчиненными и твердил, что кваари в нейтральной зоне – угроза человечеству. Мои слова не были ни для кого новостью. Каждый из моих людей знал, кто такие эти «мирные беженцы». Они передвигали улья и всю свою боевую силу. Оправдывались, но теснились к границе. А стоило нам подлетать к ним ближе – стреляли на поражение.

Я разговаривал со службой пограничного контроля. Повторял, что нашим волонтерам опасно вступать в лес. Ежедневно просил, чтобы глупых молодых ребят деликатно разворачивали обратно. Деликатно! Я повторял это часто. Задача воздушного флота – оберегать людей от опасности на чужой земле и стеречь границу от вторжения, согласно букве Двустороннего Соглашения. А Соглашение я знаю наизусть.

«Вступать на территорию нейтральной зоны имеют право только безоружные силы. Любая вооруженная единица на территории нейтральной зоны расценивается как враждебная и может быть по праву уничтожена противоположной стороной».

Что я и делал.

Мы не переставали рекомендовать кваари держаться подальше от нейтральной зоны. Даже согласны были пропускать молодых особей с пожитками. Но как только линию переступал улей с боевыми жуками, я приказывал стрелять.

За это граждане Полисов ненавидели меня. А так же других командиров Баз, кто поддерживал мои жесткие меры. Кто-то из командиров оказался чуть лояльней, и пропускал в нейтральную зону всех. Но когда кваари ступали уже на нашу землю – вынуждены были открывать огонь. Потому что Соглашение знают наизусть и они.

«Любая техника или существо, переступившее границу чужой территории без предварительного согласования, подлежит уничтожению на месте».

И всё.

СМИ только и делали, что твердили о сложной ситуации на Границе. Почти пропали спортивные ленты новостей, до минимума сократились новости культуры. Даже события внутри Полисов отошли на второй план. Честно – я был этим приятно удивлен. В какой-то момент я даже решил, что приоритеты нашего мира совсем сместились не в то русло.

Сенат требовал от нас смягчения принимаемых мер. Ежедневно люди в штатском навещали пограничный контроль и угрожали заменить их пехотинцами, если те и дальше не будут пропускать волонтеров. Пока что пограничники держались. Почти во всех случаях им хватало упорства и слов, чтобы переубедить людей и уговорить их не лезть в опасное место.

Некоторые командиры Баз, и я в том числе, были в шаге от отстранения от службы. Приходилось действовать аккуратно и требовать от подчиненных предельной внимательности. Стычки с кваари случались почти ежедневно. За одну только неделю мы потеряли уже до пятидесяти Пилотов по всей Земле. Это много. Иногда в год мы теряли в два раза меньше. А ведь войну еще никто не объявлял. Мы боролись за территорию, отстаивали Закон, который был в нашу пользу.

Кваари без конца слали гневные сообщения Сенату. По их словами, причиной всему была внутренняя эпидемия. Не двигаться в нашу сторону они не могли – хотели жить. Но на Границе их расстреливали мы. Сенат понимал, что выдать всем без исключения чужим особый доступ на территорию людей – равноценно расторжению Соглашения. Сенат знал, что в этом случае граждане Полиса обратят свой гнев уже против них. Поэтому все, что Сенат мог – это подвинуть нейтральную зону глубже. И насколько я знал, эта версия поступила на обсуждение. У нас оставалось всего несколько дней до их решения. А затем… никто не знал, что будет затем. Либо мы постыдно отступаем, либо у кого-то в этом мире раньше времени кончится терпение, и один из «гнойников» на Границе все же взорвется, вовлекая нас в войну.