Текст книги "Мой несбыточный сон (СИ)"

Автор книги: Александра Плен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Александра Плен
Мой несбыточный сон

Я плела сновидение. Брала зеленую нитку с запахом спелых яблок, вплетала радостный детский смех и жаркое летнее солнце. Нет, эту красную не возьму, здесь я намешала немного горечи и тоски по несбыточному, а мне нужна только светлая и легкая пряжа. Вчера ко мне приехал сиятельный граф Эдмон из соседней провинции и заказал сон о своем детстве. Грузный, невеселый мужчина, почти старик, с печатью неизлечимой болезни на лице. Он заплатил мне не глядя увесистый мешочек с золотом (да, мои услуги по плетению сновидений стоят не дешево) и попросил только одного, чтобы сон его вернул в детство.

   Мой старенький потертый ткацкий станок стоял на столе среди вороха разноцветных ниток. Его размеров хватало на плетение квадратной салфетки или наволочки на небольшую подушку, но заказчикам хватало и этого, так как мой специфический дар пользовался постоянным спросом. Это давало мне жить если не в роскоши, то по крайней мере в достатке и обеспеченности.

   Вся моя семья отличалась от остальных магов, именно тем, что обладала нестандартными магическими талантами. Меня ведь и в академию не взяли из-за этого. Я умела только плести сны и все, а этого было мало для полноценного мага. Моя мама, например, всю жизнь вышивала живые картины. Ее птицы прыгали с ветки на ветку, а цветы раскрывали свои бутоны утром, поворачивали головки к солнцу за окном, и засыпали вечером. Когда я была маленькой, я восторженно, не отрываясь смотрела, как на ее пяльцах оживает прекрасная сказка. Однажды, мне было лет восемь, я сама попыталась вышить салфетку. Цветы, как я наивно ожидала, у меня не ожили, да и цветы были страшненькие и корявые на вид, было бы странно, если бы они распустились. Зато, когда случайно мама заснула, держа в руках мое корявое творчество, ей приснился удивительно живой и яркий сон о принце на белом коне и принцессе в башне (я тогда сильно увлекалась сказочными историями со счастливыми концами). Так и раскрыли мой талант. Дедушка помог мне сделать первый в своей жизни ткацкий станок, я и сейчас спустя десять лет, любовно поглаживаю его гладкие деревянные бока, вытертые временем и моими пальцами. Мне кажется, за все время моего плетения, мой станок сам стал волшебным и мне даже не нужно зачаровывать нитки.

  Бабушка всегда твердила, что наш семейный дар много лучше, чем у сильных магических семей, чьи отпрыски закончили академию и служат королю и короне, сжигая врагов на полях сражений или плетя интриги во дворце. Сама она вязала и шила одежду, которая превращала трусов в храбрецов, робких, неуверенных в себе девушек в симпатичных и открытых прелестниц, одежда помогала избавиться от прилипших искусственных некому не нужных комплексов и неуверенности в себе. Раскрывала самые потаенные и глубинные веления сердца.

   Но была и другая сторона таланта. Бабушка всегда твердила, что нам никогда нельзя носить наши творения и делать что-то для себя. Сама она ни разу не одевала сшитую собой одежду и мне всегда запрещала спать на моих наволочках. Только несколько маминых картин висели у нас в гостиной, все остальное продавалось и дарилось без жалости. Бабушка особенно грозно говорила со мной об опасности, когда открыли мой дар. Она твердила, чтобы я никогда не позволяла себе ничего плести для себя, ни одного даже самого легкого и безобидного сна. 'Так просто, когда тебе тяжело на душе или горе постучалось в твой дом, сплести себе радостный прекрасный сон о счастье и заснуть в душе навеки, и никогда не проснуться', – вдалбливала она мне.

   Давно уже нет на свете ни бабушки, ни дедушки, они умерли тихой зимней холодной ночью, держась за руки, в кресле, у пылающего камина, и даже после смерти, мы не могли расцепить этот замок ладоней, так и похоронили их в одной могиле. Мама той же зимой серьезно простыла, просиживая часы на кладбище возле могилы своих родителей. Не помогли ни вызванные доктора со столицы, ни мои слабые магические силенки. Мне кажется она просто перестала верить своим картинам, перестала смотреть на небо и мечтать. После того как мой отец ушел на войну и сгинул в бою в огне, она так и не разу не улыбнулась больше. Мне иногда кажется, что в моей семье своих вторых половинок любили больше, чем детей. Но, наверное, я просто была зла на нее, за то, что перестала бороться с болезнью и позволила себе умереть, оставив меня одну. Мама была настоящей красавицей, с бездонными голубыми глазами, нежной доброй улыбкой. Ее белая фарфоровая кожа, казалось сияла перламутром. Хрупкая, прекрасная, она очаровывала всех вокруг. Бабушка мне рассказывала, как мама вышла во двор с корзинкой, собираясь идти на рынок, как мимо по улице проезжал конный отряд военных и командир, увидев маму, спрыгнул с коня и на коленях тот час попросил ее руки, влюбившись с первого взгляда. Это был мой папа.

  Конечно, я бы хотела найти такую же любовь, как у них, вечную, с одной на двоих жизнью и смертью. Но мне уже почти двадцать и любви как не было, так и нет...Бабушка всегда твердила, что я увижу своего суженного во сне...И я верила...

   Сначала ко мне приезжали солидные маги из академии, пытаясь раскрыть секрет моего дара. Но я и сама не могла объяснить им, как это у меня получается. Мои сплетенные сны были сами по себе пустые, они как канва, оболочка для живого человеческого восприятия.

   Я не видела и не представляла те образы, что появлялись в заказанных сновидениях приходивших ко мне людей, их мозг сам додумывал знакомые лица и имена, вплетал в мое творение законченность и завершенность, я лишь ткала эмоциональную составляющую сна. Если нужен был образ определенного мужчины, я просила описать его как можно полнее, и вплетала силу, отвагу, бескомпромиссность, уверенность в себе, внешнюю и внутреннюю красоту, то же относилось и к образам женщин. Но я редко бралась за работу о снах, с конкретными людьми, так как трудно вплетать то, чего и кого не знаешь, вдруг мое представление о человеке шло в разрез с реальным его образом и заказчик во сне увидит совсем не того, кого собирался. Гораздо проще и приятнее было работать с заказами об абстрактных сновидениях. Например, помню, как в прошлом году ко мне пришел убитый горем молодой мужчина в богатой одежде и заказал сон о материнской любви. У него недавно умерла жена, и на руках осталась пятилетняя дочь, которая плачет сутками на пролет и зовет маму. Он не заказал сон для себя, о своей любимой женщине, да я бы ему и отказала. Мужчина понимал, что сон только сделает хуже и тяжелее пробуждение. Он просто просил меня помочь его маленькой дочери спокойно заснуть. Я сидела за станком до глубокой ночи, вплетая самое светлое и чистое чувство, какое только могла представить. Вспоминая бабушку, свое детство, я ткала бескорыстную любовь матери, истинную и открытую как сама жизнь. Я вплетала ласковую колыбельную, спокойный тихий материнский голос, убеждала ребенка в защите от всех невзгод и напастей, дарила уверенность и защищенность. Отдавая наволочку я строго-настрого предупредила мужчину, что бы ни в коем случае не злоупотреблял снами. Только в самом крайнем случае, когда выход из депрессии невозможно найти самостоятельно, потому что так легко привыкнуть к искусственному покою и иллюзорной безопасности, что можно потерять стержень, для развития и движения вперед, можно потерять смысл в жизни и желание расти над собой.

   Сегодня после сна о детстве для графа у меня был на очереди еще один заказ. Я уже шла закрывать калитку, как к моему двору подъехала великолепная упряжка с четверкой лошадей, из шикарной кареты с вычурным гербом на дверце выпорхнула белокурая девушка, сияя драгоценностями и шелками. У меня бывали в заказчиках и очень богатые аристократы и люди по-проще, и этот герб я уже видела в своей жизни.

   Девушка представилась герцогиней Алисией Мориц. Ее семья владела не только нашей провинцией, но и угольными шахтами в Порелии и алмазными рудниками в Вердене. Одна из богатейших и завидных невест в нашей стране. Мне она показалась немного испуганной и расстроенной. Высокомерие и надменность не смогли ввести меня в заблуждение – девушка боялась. Это частенько случалось, простые люди (не маги) до сих пор пугаются любых магический проявления, и к этому я привыкла.

  – Леди Мориц, присядьте и расскажите, что вас привело ко мне, – я усадила герцогиню на кушетку в гостиной и придвинула к ней блюдо с виноградом.

  – Госпожа Вероника, я хотела бы.... – Алисия запнулась.

  – Смелее, леди Мориц, я вас слушаю. Можете рассказывать мне все, что хотите, ни одно слово не выйдет из этой гостиной, – я ласково смотрела на девушку. Она была моей ровестницей, но мне казалось, что я старше и опытнее на порядок. Да, смерть родных и самостоятельность последних лет не добавили мне девичьей наивности и доверчивости, – подумала я, грустно усмехнувшись.

   – Я много слышала о вас, Вероника, вы сплели сон моему брату, когда он болел, помните?

  – Конечно, мальчик десяти лет, наследник семьи Мориц... Я помню...

  – Да, он очень быстро тогда выздоровел, я даже однажды украла у него подушку и увидела его сон, это было чудесно! – Алисия заулыбалась почти искренне...

  – И..?, – если она не поторопиться, я не смогу сегодня закончить наволочку графу, а там осталось совсем немного...

  – Ну вот... Завтра состоится бал, и я хотела бы преподнести подарок моему жениху, понимаете, – Алисия мило покраснела, – мою чистоту и непорочность сторожат столько народу, – грустно вздохнула, – нам не разрешают видеться наедине и тем более ... – ну вы понимаете.

  Если честно, то я ничего не понимала, но кивнула.

  – А он уже взрослый мужчина, у него есть потребности и.... боюсь этого слова, любовница, – тихохонько, как будто испугавшись, прошептала девушка.

  – Переходите к делу, леди Мориц, – оборвала я ее нерешительное бормотание, – что конкретно вам нужно?

  – Мне нужен небольшой кружевной платок. Я хотела бы подарить жениху сон о страсти, о горячей безудержной страсти и любви ко мне, – Алисия наконец перестала мямлить и решительно посмотрела мне в лицо.

  – Нет, – я встала, – я не берусь за сны с конкретными людьми, да еще и без их согласия. Очень сложно нарисовать правильный образ, я с вами знакома несколько минут, и не смогу точно передать ваши черты, а мужчину я вообще не знаю. Так что, леди....

  – Нет! Послушайте! Я вам заплачу...Тысячу. Нет! Полторы тысячи. Мне очень нужно, пожалуйста, я расскажу все, что знаю о нем, – у Алисии на глазах блеснула слезинка. Толи она очень хорошая актриса, то ли она действительно искренне влюблена и расстроена.

   Я задумалась. Деньги были огромны. Моему старенькому дому, доставшимся от бабушки, просто необходим был капитальный ремонт. Я все откладывала и откладывала это событие, но тянуть дальше уже нельзя. Впереди дождливая осень, а крыша зияла прорехами в черепице. Трубы ставил еще дедушка и в последнее время они стали громко хрипеть и стонать, как будто жаловались на судьбу.

   Я собрала уже достаточно большую сумму и собиралась в скором времени нанять людей, но хотела заодно еще сделать пристройку под зимний сад, а это требовало громадных дополнительных затрат. Жадность взяла верх над сомнениями.

  – Дайте слово, что вы действительно жених и невеста, что вы любите друг друга и мужчина не против сна.

  – Даю, госпожа Вероника, мы правда собираемся пожениться, – это наивное личико со слезами в глазах и молящей улыбкой меня и сгубило.

  – Ладно, – я присела с ней рядом, – рассказывайте, как можно подробнее о женихе, желательно с описанием внешности, самых ярких черт характера, что любит ваш жених, чем больше деталей и мелочей, тем лучше я передам образ, ну и о вашем характере тоже, естественно. Хотя, если он действительно вас любит, он сам додумает, я только подчеркну самые яркие ваши черты...

   И следующий час я внимательно слушала ее восторги этим прекрасным образцом мужского рода. Да... описание хромает на обе ноги... Красивый, стройный, умный и честный, благородный... Прям рыцарь из сказки. Я все более скептически смотрела на этот дурацкий заказ. Слишком много придется додумывать самой. Эх, ну зачем я взялась за эту работу, еще и на ночь глядя...

   Имя жениха она мне не говорила, может боялась, может еще что. Но я и не спрашивала, такую мелочь как имя, спящий додумывает сам. Если человек спит на моем творении, его мозг сам выразит и покажет самые сокровенные его желания, мне нужно только задать направление. Моя самая большая надежда в этом деле с душком, была на то, что герцогиня не соврала и они любят друг друга, он думает о ней, именно ее он представляет себе как объект своей страсти, потому что если это не так... Страшно представить, что может ему присниться... Может бедный юноша будет плеваться в ее сторону... Я хихикнула, представив их последующую встречу, ну и ладно, ничего страшного, это же просто сон, выбросит платок и все. Отдам неустойку, согласно договору (у меня были в практике такие случаи, когда приезжали разгневанные заказчики, с воплями, что такой сон они не заказывали. Но в контракте у меня есть сноска, что делать, в случает если сон не понравится. Я всегда предупреждала, что не способна влезть в голову клиенту. Может он наврал мне, описывая события, или его интерпретация была другого рода... Всякое бывает).

   Второй тревожный звоночек прозвенел в голове, когда Алисия отказалась подписывать договор. Она заламывала руки, жалостливо смотрела в глаза и шептала, что папа ее убьет, если узнает о чем сон. Что им с женихом не разрешают даже видеться наедине, не то чтобы отдаться обоюдной страсти, что у них дома такие строгие порядки и прочая-прочая....

  – Нет, – категорически сказала я, – без контракта я не возьмусь. И так этот заказ идет в разрез с моими принципами и правилами, еще и без контракта....

  – Ганриетта, – крикнула герцогиня во двор. Из кареты вышла хорошо одетая молодая женщина.

  – Позвольте вас познакомить – моя подруга, графиня Ганриетта Розен, она в курсе моего заказа и согласна подписать за меня договор. Я, скрипя сердцем согласилась.

  Завершив все дела и пообещав прислать Ганриетту завтра утром за платком, герцогиня укатила.

   Я выглянула в окно. Солнце уже позолотило края деревьев в городском парке, еще немного и совсем скроется за лесом. Быстро схватив пару булочек и стакан молока побежала доделывать сон о детстве. Уже заканчивая наволочку, напоследок напроказничала и вплела свежий вкус молока на губах и еле слышный запах навоза, как легкое напоминание о толстой ласковой буренке, лениво жующей траву на сельском лугу. Получилось неплохо. Сложила наволочку и отложила в сторону.

   Меня ждал сон о страстной любви.

   Ночь уже полностью вступила в свои права, луна искоса, нерешительно заглядывала в окошко, то появляясь, то скрываясь в бегущих за ветром облаках. Самое время подумать о страсти... Что я о ней знаю? Да в сущности нечего...

   Мое видение страсти было достаточно наивным, плоским и поверхностным. Но ничего, успокаивала я себя, Алисия сказала, что мужчина взрослый, значит, что нужно додумает сам. Я знала откуда берутся дети, и что происходит между мужчиной и женщиной в спальне... Чисто теоретически... Мама мне успела рассказать...

   Специфика моей работы такова, что я всегда старалась подмечать малейшие нюансы людских эмоций, сама слабо разбиравшаяся в чувственной сфере любви (поцелуи в двенадцать лет с соседским мальчишкой не в счет) я наблюдала. За смешной полненькой соседкой, кокетничающей с нашим почтальоном, то опускающей глаза вниз, то пристально смотрящей ему в лицо. На рынке уловила нежный и заботливый полу обхват мужа за располневшую талию жены. Заметила смущенный румянец на щеках невесты, только вышедшей из храма, под руку с ново-обретенным мужем. Грустные потерянные глаза сына булочника, безответно влюбленного в Лилию, дочь градоначальника. Я плела сны из эмоций, своих эмоций, как я их видела и представляла....

   Только лишь однажды я мельком приоткрыла завесу тайны, под названием страсть, когда несколько лет назад на местном балу (наш градоначальник иногда устраивал благотворительные собрания для разных слоев населения) забрела в дальний уголок сада и стала невольной свидетельницей обоюдной страсти какой-то парочки (я даже их не узнала, так как из-за смущения я все время смотрела на розовый куст, росший рядом с беседкой). Так получилось, что выход из нее они мне и загородили, не заметив меня, а я ждала, когда же они уйдут. Но они так были заняты друг другом, что если бы я даже прошла мимо – меня бы не заметили (уже потом я сообразила, что можно было тихонько и незаметно удалиться)... Глубокие пылкие поцелуи, страстный хриплый шепот, шорох одежды – все это было так в новинку для меня...Интересно и познавательно.

   Вот так шаг за шагом, вспоминая то то, то это, я и плела сон для герцогини.

   Я уже сто раз пожалела о своей жадности и недальновидности. Но что же теперь делать?...

   Ночь уже давно перевалила за середину. Луна светила высоко в небе, на часах почти три ночи. Я устала как не уставала никогда. Этот заказ вымотал меня вчистую. В глаза как будто сыпанули песка, а веки налились свинцовой тяжестью. 'Только бы доползти до кровати, только не заснуть за ткацким станком', – подумала я и отключилась.

   Я стояла у открытого окна. На мне было надето чудесное голубое бальное платье, белокурые волосы убраны в высокую прическу, шею холодил мой любимый сапфировый гарнитур, доставшийся от бабушки.

   Легкий ночной ветерок обдувал прохладой пылающие щеки, а ноги дрожали от перенапряжения. Два танца подряд, я ужасно устала и запыхалась с непривычки... Давно не танцевала, уже даже не вспомню когда последний раз была на балу... Как заправский шпион я сбежала от молодого барона Артура Эганса, чтобы не дай бог не пригласил в третий раз. 'Это было бы уже совсем неприлично', – хихикнула я... А барон был так напорист и привлекателен...

   Я приметила этот закуток в нише возле окна еще когда танцевала вальс, услала барона за напитками, а сама юркнула сюда... Хоть отдышусь и спокойно обдумаю ситуацию.

  Я на балу... Так странно и непривычно, я совершенно не помню как я здесь оказалась... Может я слишком много выпила шампанского, которое постоянно разносят слуги? Хотя, я прислушалась к себе, голова ясная и трезвая. И если и кружится, то только от танцев.

   Я бывала раньше на балах, не часто, конечно, но кое-что могу представить. Но здесь (я обвела круглыми от восхищения глазами огромный, великолепно украшенный зал), я ни была ни разу. И того человека, который сидит в высоком кресле с золотым обручем на голове, я знаю только по портретам в столичных ежегодниках, которые иногда покупаю, чтоб уж совсем не отстать от жизни в нашей провинции.

   Я похолодела. Кто мне может сказать, как я попала на бал в королевском дворце??? Последнее связное воспоминание – я сижу за станком и изо всех сил борюсь с дремой, накатывающей огромной удушающей волной.. Значит я сплю??? Я сплю и я во сне, сплетенным герцогине для ее жениха!...

   Слава богу, я вспомнила, я не потеряла память и не напилась до бессознательного состояния. Паника потихоньку начала отступать. Ничего страшного, если это ее сон, то клиенту ничего не грозит, я отдам платок и жених будет смотреть свой сон, только вместо меня будет видеть свою любимую герцогиню... Я обвела глазами зал, мне стало любопытно... Если я уже здесь во сне, то могу хоть увидеть жениха нашей прелестной Алисии... Красивый, стройный, умный, честный, благородный....Да тут под такое описание подходит половина...Интересно, может это барон Артур который сыпал все два танца достаточно откровенными комплиментами? Или вон тот бледный юноша, что стоит задумавшись напротив... Что я его обязательно встречу я была уверенна. Все таки это сон Алисии, значит ее жених придет.

  -Извините, я думал, здесь никого нет, – мои думы прервал низкий мужской голос. Я обернулась и столкнулась взглядом с холодными карими, почти черными глазами на худом, скуластом лице.

  -Это я должна у вас просить прощения. Я заняла ваше теплое место? – я широко улыбнулась и вдруг произошло чудо, на хмуром лице мужчины появилось слабое подобие улыбки, только намек, бледная иллюзия теплоты.

  Мы продолжали молча смотреть друг на друга. Не красив, точнее, не красив в классическом понимании этого слова. Высокий, широкоплечий, темноволосый. Четко очерченные скулы, темные глаза, хищный нос с горбинкой. Чувствуется порода, череда предков стоят за его плечами, выстроившись в длинную шеренгу. Значит высокородный, должность и титул даже боюсь предположить Внимательные глаза мужчины уже ощупали меня с головы до ног, разложили по составляющим и нацепили ярлыки. Я весело улыбнулась, это просто сон, так зачем же нервничать?

  – От кого вы здесь прячетесь, леди...? – мужчина потянул паузу, явно спрашивая как меня зовут.

  -От приставучих аристократов. Вы знаете, что по залу бегают бесхозные молодые бароны, хватают первых попавшихся девушек и принуждают с ними танцевать? – отшутилась я... Меня охватил какой то шальной кураж, мне стало вдруг плевать на то, как я себя веду, как выгляжу и что происходит. 'Это сон, это только мой сон', – твердила я себе. 'Значит мне можно все'

  -А вы, значит, здесь скрываетесь от барона?

  -Ага, угадали, если найдет – потащит танцевать, а я уже не в силах. Ужасно неудобные туфли на каблуках, – я капризно надула губы, глаза мужчины уже откровенно смеялись.

  -Никогда не ходил на каблуках, – развел руками он.

  -Попробуйте, – пробурчала, – сразу отпадет охота танцевать.

  -Нет уж, спасибо, как нибудь обойдусь без каблуков. Значит танцевать леди Незнакомка категорически отказывается?

  -Нет, я не против танцев, но только очень медленных и спокойных... Желательно на одном месте.

  -Хорошо, я вам обеспечу такой танец, – мужчина заговорщицки улыбнулся, и отошел.

  Через минуту заиграла заунывная мелодия медленного вальса и мне протянул руку мой недавний знакомый, приглашая.

  -А вы сумеете меня защитить от наглых пронырливых баронов, сударь?

  Мужчина улыбнулся. В его глазах я увидела разгорающийся интерес, губы дрогнули и он произнес.

  -Девочка моя, я сумею тебя защитить от всех в этом зале. Только вот от меня здесь тебя не защитит никто, – таинственно добавил мужчина.

  -Мне что, стоит вас опасаться? – кокетливо пропела я, взмахивая ресницами.

  -Пока ты со мной – нет, а вот если захочешь убежать... – многозначительно усмехнулся он...

  -Понятно, вы такой же как и барон... Собственник. Похоже в этом зале эпидемия жадности на одиноких девушек.. – я скорбно вздохнула, – нас так мало...

  -Да, – мужчина наклонился и прошептал мне в ухо, – таких как ты – действительно здесь мало...

  Мы уже дошли до середины зала, как вдруг справа, как черт из табакерки, выпрыгнул барон Артур.

  -Вот вы где! А я вас везде ищу. Вы позволите пригласить...

  -Нет, – резко прервал молодого человека, мой спутник, – девушка обещала этот танец мне, да и все последующие тоже, – с нажимом добавил он.

  -Но ведь вы никогда не танцуете, господин Анте...

  -Ты хочешь со мной поспорить, что я делаю и что нет? – от тихого угрожающего голоса даже у меня побежали мурашки по спине, а бедный барончик сжался как сдутый шарик...

  -Извините, я прошу прошения, – залепетал он.

  -Вон. И сделай так, что бы я тебя здесь больше не видел, – и подхватив меня под руку повел в медленном вальсе.

  -А вы действительно страшный человек, прекрасный незнакомец, – таинственно прошептала я.

  -Еще какой, пора начинать меня бояться, – ответил мужчина, и крепче сжал меня в объятиях.

   Я спала. Я танцевала. Я наслаждалась балом. Мне все здесь безумно нравилось. Вот ведь как, если бы я не заснула на заказе герцогини, я бы никогда не побывала в королевском дворце... Не увидела этого великолепия, прекрасно украшенного зала, расписных колон, чудесных фресок на стенах и потолке, огромных цветочных клумб с экзотическими растениями. Я крутила головой, как маленькая девочка, пытаясь охватить все и сразу, удивленно округляя рот, когда видела что-то поразительное, или восхищенно выдыхала 'Боже мой!', замечая поистине гигантский размах королевской щедрости.

   Мужчина задумчиво с улыбкой разглядывал меня, он то же по своему наслаждался, наблюдая. Меня отгородили ото всех других кавалеров высокой крепостной стеной, не позволяя никому приблизиться, даже шампанское мне приносил мой самоуверенный грозный незнакомец, не давая слугам подойти. На нас удивленно оборачивались, шептались по углам, а мне было все равно. Я никого здесь не знала, и мне было плевать, что они обо мне подумают. Это был восхитительный сон, и я не хотела просыпаться. Горячие руки, обнимающие меня, крепко стискивающие мое запястье пальцы. Глаза в глаза, мои веселые голубые с его насмешливыми пронзительными карими. Я первый раз в жизни бесшабашно напропалую кокетничала и мне это нравилось. Нравилось видеть, как послушно следует за мной его горящий взгляд, как завороженно ловит мужчина мой веселый смех, как вспыхивают его глаза, наблюдая за моими плавными движениями, как в тонкую жесткую линию сжимаются губы, замечая, как я дарю улыбки другим.

   Я выпила четыре бокала шампанского, чувствовала себя пьяной, храброй и дерзкой.

  'Прекрасная Незнакомка', – горячее дыхание опалило ухо, – 'Возможно нам нужно отдохнуть от шума и суеты?... Вдвоем'... Я подняла глаза и встретилась с безумной смесью восхищения, откровенного желания, опасения, ожидания, а главное, незнакомого мне, жадного мужского голода, с которым сталкиваюсь впервые в жизни. Я на секунду замерла, прекрасно понимая, куда меня приглашают, и самое интересное, не чувствуя никого отторжения или страха. Это же сон. Просто сон. Пусть хотя бы во сне я познаю, что такое быть с мужчиной. Ответ 'Да', он прочитал по моему лицу.

  Резко, даже грубо, схватив под локоть, мужчина повел меня напролом, сквозь танцующие пары. Ошарашенные глаза провожали нас.

  -Не так быстро, подождите! Мои каблуки никуда не делись, и мои ножки по прежнему болят, – рассмеялась я.

  -Знаешь, сейчас самое мое заветное желание, перекинуть тебя через плечо и рыча утащить в пещеру... Извини мою поспешность, я слишком груб, – севший голос

  срывался, но мужчина еще держал себя в руках.

  Мы быстро шли по пустым коридорам, только изредка встречая охранников. Его руки блуждали по моей спине, гладили пальчики, невесомо дотрагивались до плеч, ключиц, шеи. Как ребенок он не мог оторваться от любимой игрушки, все время прикасаясь и трогая.

  Мы почти вбежали в темный коридор, ведущий в гостевые спальни.

  -Нет, не дойду, – хрипло простонал он и дернул меня в темный провал ниши за мраморной статуей. Мужчина вжал меня в стену и на секунду замер, спрятав лицо у меня в волосах. Я уткнулась ему в грудь и меня со всех сторон укутал терпкий приятный аромат, смесь дорогого парфюма, слабый запах лимона, еле уловимое благоухание осени, пыльных улиц, опавших листьев.

   Глубокий хриплый вздох и к моему виску прижались теплые сухие губы, опустились по скуле вниз, тронули уголок моих, прижались к шее и я поняла, что пропала. Со стоном откинулась назад, упершись головой в стену, доверчиво открывая горло для поцелуев. Мое сердце колотилось так сильно, что грохот стоял в ушах, ноги ослабели, я вцепилась ему в плечи, чтобы хоть немного держаться на плаву. Поцелуи становились все более сильными и жгучими. Его ладони, до этого блуждавшие по моей спине, бедрам, талии крепко обхватили мой затылок и приподняли лицо. Я открыла глаза и вздрогнула. Его черные пронзительные горели безумным огнем, и были так близко, что казалось проникают мне под кожу. Медленно, не разрывая взгляд мужчина приблизился и жестко смял мои губы своими. Глубоко, сильно, жадно, заставив приоткрыться скользнул языком внутрь и меня накрыл взрыв такого чувственного восторга, что я задрожала и тоненько захныкала ему прямо в рот. Он дернулся и что-то глухо прошептал. Он пил меня жадно, не давая ни секунды передышки, чтобы вздохнуть. Сильные руки стискивали плечи, прижимая к себе так крепко, что казалось мы уже срослись и стали единым целым.

   Это был взрыв. Я ни разу в жизни не ощущала ничего подобного. Какой он вкусный! Голова кружилась, кожа покрылась мурашками. Будучи новичком в чувственной сфере, ничего толком не умея и не зная, я послушно повторяла его движения, губами обхватывала его губы, покусывала, брала в плен язык, гладила спину, зарывалась тонкими пальчиками в волосы, и ощущение его кожи под моими ладонями было потрясающим. 'Вот она... страсть' – мелькнула слабая мысль на краю сознания.

  -Боже мой, девочка, – что ты творишь? – прошептал незнакомец, немного отклонился, и заторможено, как будто во сне окинул меня мутным взглядом.

   Я не ответила, слепо потянувшись к его теплу, к его губам и рукам. Сильный взмах и я на уровне его груди, спеленутая и крепко прижатая к телу. Ничего не видя и не слыша, от шума крови в ушах я нервно дергала завязки на его сюртуке, пытаясь добраться до теплой кожи. Меня быстро несли по коридору, периодически целуя в волосы.

  Звук открывшейся двери, лязг защелки. Медленно и бережно меня поставили на пушистый ковер. Я огляделась. Спальня была огромной, богато обставленной, и чисто мужской. На столе горели свечи, оставленные слугами. Я перевела взгляд на моего спутника. Он напряженно замер, стиснув руки в кулаки, смотрел на меня.

  -Кто ты? – хриплый голос нарушил безмолвие спальни.

  -Не важно, – ответила я и стала нерешительно снимать с себя платье.

  -Стой, подожди, – каким то испуганным тоном произнес мужчина, – я и так ели держу себя в руках. Ответь мне, как тебя зовут?

  -Зачем вам это знать? – платье шурша упало на пол, я осталась в тоненькой прозрачной сорочке и чулках. Медленно переступила и двинулась к кровати. Во мне горел безумный неистовый огонь, наполняющий каждую клеточку тела. Возле кровати я обернулась и облизала сухие губы. Мужчина шумно втянул воздух.

  -Бог мой! Как ты прекрасна, – с благоговейным восторгом прошептал он. Я села на краешек, сцепив колени. Кураж куражом, но остатки строгого бабушкиного воспитания еще остались.

  -Я все равно узнаю, кто ты. Я же говорил, что от меня никто не спрячется, – как будто решив для себя сложную задачу, он в два шага преодолел расстояние до кровати и опустился передо мной на колени. Я сразу же погрузила ладони в его волосы. Как приятно.

   Если даже мне никогда больше не испытать таких ощущений, я возьму от этого сна все. По полной. Я так решила. И плевать на Алисию.