Текст книги "Темный мир. Забытые боги"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Следом за ним неторопливо двинулась и Белка, мудро прикрыв за собой дверь. Бок о бок с ней прошел порядком настороженный Шир, чьи глаза начали отчетливо отливать хищной желтизной. Еще двое перевертышей – Таш и Нэш – с невозмутимым видом остались присмотреть за высокими лордами, вежливо раскланивающимися со здешней знатью. А Стрегон, чье присутствие так взволновало местных эльфов, чуть отступил в сторону и теперь внимательно следил за побратимами.

От начальника дворцовой стражи не укрылось, как умело и быстро смертные обшарили будущие покои своих Владык. То, как они двигались – слишком плавно и уверенно. Как остро смотрели. Как со знанием дела проверили каждое из нескольких десятков помещений, предназначенных для свиты иномирных магов.

Стоя ближе всех к дверям, сквозь небольшую щелку он отчетливо видел, как непонятные чужаки разошлись, охватив говорливого пацана с двух сторон. Пару раз надолго задержались в пустых комнатах, а потом, неотрывно контролируя все доступное взгляду пространство, быстро вышли и молча кивнули: мол, чисто. Ни магии, ни засады, ни чужих длинных ушей. Но странно другое: высокий лорд поручил эту работу не своим сородичам, а смертным! Так, будто доверял их чутью и умению больше, чем кому бы то ни было. И это очень непонятно. Неправильно. Дико. Что заставляло крепко задуматься о причинах.

– Ого! – вдруг раздался изнутри удивленный голос Белки. – Лан, поди-ка сюда. Думаю, тебе это понравится.

Из группы чужаков послушно вышел эльф, который почти ничем не выделялся среди остальных, кроме угольно-черной шевелюры и смутно знакомого лица. Довольно молодой, подтянутый и крепкий, как всякий воин, он сперва обменялся с Тилем быстрым взглядом. Коротко кивнул, словно получил неслышный приказ, а затем исчез в Южном крыле, напоследок поразив рена Эверона излишне ярко горящими зелеными радужками.

На какое-то время чужак пропал в недрах за дверьми, однако довольно быстро вернулся и, низко наклонившись, что-то быстро шепнул лорду Тирриниэлю на ухо. Тот, внимательно выслушав, удивленно хмыкнул и повернулся к сыну.

– Таррэн?

– Потом, – тут же отреагировал тот. – Шир? Как у вас?

– Готово, Хозяин! – раздалось гулкое из-за закрытых дверей.

– Отлично, – пробормотал Таррэн, незаметно переведя дух. – Значит, прижился...

– Ладно, устраивайтесь, – с улыбкой повторила Эланна, прежде чем увести свою обширную свиту. – Только постарайтесь успеть к обеду: пора, наконец, представить вас моему Народу, как положено.

В Обеденную Залу они вошли минута в минуту: ровно в полдень, как того требовал этикет. Соблюсти его – дело чести и признак уважения принимающей стороны. Особенно, если встреча происходит на таком высоком уровне, как визит сразу трех высоких лордов иного мира. По этой причине Таррэн не позволил себе ни малейшей задержки и, едва закончил с обустройством жилых помещений, немедленно последовал за молчаливым офицером дворцовой стражи.

Церемониальные одежды, на всякий случай принесенные слугами, он, как и в прошлый свой визит, проигнорировал: Эланна не обидится на это небольшое нарушение, а Совет давно уже понял, что пышные одежды не значат для него абсолютно ничего. Кроме того, титул Повелителя Серых Пределов звучал для Алиары далеко не так значительно, чем титулы Владык Темного и Золотого Леса, так что формально он был в своем праве. Да и Белка не одобряла излишней роскоши, поэтому он справедливо рассудил, что простого черного камзола, кое-где украшенного вставками из золотого шитья, будет вполне достаточно, чтобы соблюсти приличия.

Тирриниэль оказался более щепетилен в данном вопросе и оделся соответственно случаю: в бело-золотые одежды своего Рода, весьма своеобразно оттеняющие его седую шевелюру. Венец Силы тоже не оказался забыт – пылающий в нем изумруд искрился и переливался в свете магических светильников, как настоящая сокровищница магической силы, которой, благодаря Белке и Тиру, скопилось там гораздо больше, чем обычно.

Элиар тоже остался верен себе и надел традиционные цвета своего Леса – черный и золотой, отлично гармонировавшие с его светлыми волосами, почти белой, будто светящейся изнутри кожей и крупным сапфиром на таком же Венце Силы, как у Темного Владыки.

Остальные, согласно заранее обговоренному плану, остались в непроницаемо черных одеждах, долженствующих подчеркнуть величие и исключительность Владык. Заодно, скрыть от любопытных глаз некоторые особенности экипировки. В частности, тончайшие и, вместе с тем, очень прочные кольчуги, метательные ножи, ножные клинки. А еще – отвлечь внимание от висящих на поясах ножен с родовым оружием, с которым никто из эльфов не намеревался расставаться. Несмотря даже на то, что в Летнем Дворце его разрешалось носить далеко не всем и лишь с дозволения Владычицы.

– Мне не нравится, что ты без мечей, – буркнула Белка, придирчиво осмотрев мужа перед входом в Обеденный зал.

Таррэн, поправив ворот безупречно сидящей рубахи, неопределенно пожал плечами.

– Ничего не поделаешь. По здешним законам Владыкам не положено самостоятельно браться за оружие. На это имеют право только слуги и личная охрана.

– Все равно!

– Не волнуйся. Мне достаточно твоего.

Белка, перехватив поудобнее свои ножны, насупилась еще больше.

– Хочешь сказать, в прошлый раз ты тоже щеголял тут безоружным?

– В прошлый раз я пришел сюда незваным гостем, – спокойно напомнил Таррэн. – И в прошлый раз меня неласково встретили. А теперь нас пригласили по всем правилам. И мы должны оказать уважением этому Дому хотя бы тем, что не выставляем напоказ все имеющееся у нас оружие... гм, по крайней мере, не выставляем сразу.

– То-то ты с собой Стрегона позвал, – тихонько фыркнула Белка. – Очень они обрадовались, когда его увидели! И это ты называешь – "проявить уважение"?!

Идущий сразу за Тирриниэлем полуэльф чуть шевельнул кончиками заостренных ушей, но не подал вида, что услышал.

– Стрегон – другое дело, – ничуть не смутился Таррэн. – Он нам нужен. И я ему доверяю.

– Именно в такой последовательности? – прищурившись, уточнила Белка.

– В какой хочешь. Главное, что он здесь, и я не собираюсь этого менять.

Стрегон внимательно посмотрел на Хозяина Проклятого Леса, но снова смолчал: уже понял, что разговор ведется не для него, а специально для ушастого проводника, который при первом взгляде на полукровку едва удержался, чтобы не облить его презрительным взглядом. Ну, и для почетного караула у дверей, разумеется, которые уже приготовился встретить гостей почетным салютом.

Стрегон не выспрашивал у Таррэна о причинах, которые побудили его взять с собой на Алиару недавнего наемника. Не знал, почему его предпочли почти трем сотням других желающих, готовых идти за своим Вожаком и в огонь, и в воду. Насчет Роса все ясно – будучи сильнейшим перевертышем в Золотом Лесу, он опять остался у перевертышей за старшего.

Шир – тоже понятно: за последние десять лет Белка успела изучить его лучше, чем кого бы то ни было, и доверяла так, как, наверное, никому больше. Тем более, что за это время он поднялся в мастерстве еще на одну ступень и два года назад все-таки перешел в касту Старших.

Нэш и Таш также вопросов не вызывали. Эти два желтогривых здоровяка были одними из лучших среди Старших волков. Чем-то неуловимо похожие, невероятно быстрые, свирепые, они были для Белки отличным подспорьем в любых начинаниях. Несмотря на то, что за последние двадцать лет именно они чаще других выказывали в Стае свой буйный нрав. А Нэш, будучи довольно молодым, однажды умудрился оспорить право Гончей на лидерство, после чего несколько месяцев приходил в себя и зализывал раны.

Впрочем, она не держала зла: волки есть волки – всегда ищут чего-то лучшего. Так что, намяв холку дерзкому самцу, она не обделяла его потом своим вниманием, не раз после этого ходила на охоту. По-прежнему учила, строго наказывала, когда было, за что. И со временем вспыльчивый перевертыш стал гораздо терпимее, покладистее, устойчивее к бурным проявлениям звериных инстинктов. Хотя Стрегон, конечно, не исключал и того, что Гончая намеренно взяла с собой этих смутьянов, чтобы не спускать с них глаз и не оставлять на загруженного другими делами Роса.

Что же касается себя, то Стрегон, к собственному стыду, так и не смог определиться со своим отношением к Белке.

Да, прежняя ненормальная тяга уже давно не тревожила его душу. Теперь он мог без содрогания вспоминать недавнее прошлое. Мог находиться рядом с Гончей без риска потерять голову. Не поддавался ее чарам. Почти не чувствовал ее чарующего запаха, от которого у эльфов форменным образом переклинивало мозги... он стал свободным от ее силы. Согласившись ради этого перевернуть с ног на голову свою жизнь и еще пять лет назад поменяв старое Братство на новую стаю.

Он с готовностью позволил трем Владыкам эльфов изучить свою необычную ауру. Бестрепетно принял не слишком приятную правду о том, что перевертничество дастся ему нелегко. Особенно, в первый раз. Но без колебаний согласился попробовать и едва не погиб во время своего первого полнолуния. А потом еще пять долгих лет жадно учился всему, что могла дать ему стая. Вместе со старым ситтом и пятью побратимами, которые также согласились обрести вторую личину, но из которых по какой-то непонятной причине шанс сопровождать Хозяина Проклятого Леса выпал лишь говорливому, бесшабашному и буйному Лакру.

Стрегон пять долгих лет провел в непрерывной борьбе за место в младшей стае. За это время он почти не видел ни Старших, ни Таррэна, ни Белки. Все эти годы он упорно пытался укротить проснувшегося волка и в какой-то момент вдруг с удивлением понял, что ему это удалось. Более того, к тому дню, когда Ширу пришло время уйти, он, к собственному изумлению, набрал такую силу, какую редко получалось обрести новичкам. На него даже Владыка Элиар смотрел озадаченно. Бывший ситт косился со все большим восхищением. Многие перевертыши пробовали его на зуб, стараясь поставить наглого новичка на место, но не вышло: он вышел победителем из всех схваток и вот уже два года по праву носил звание младшего вожака. Так, как и предсказывала Белка. Чем, признаться, потихоньку гордился и все больше склонялся к мысли о том, что не зря рискнул измениться. Потому что в итоге обрел гораздо больше того, на что рассчитывал. И уж конечно, больше того, что потерял, потому что возможность нестись по Проклятому Лесу на четырех лапах, с упоением вдыхать запах настоящей свободы, возможность жить без рамок, дышать полной грудью, чувствовать себя по-настоящему дома – это многого стоит. И если бы ему снова пришлось выбирать, зная о том, что момент инициации с высокой долей вероятности приведет к непоправимому, он бы выбрал снова. И снова пережил бы тот трудный день, от которого в памяти только и осталось, что ощущение поистине безумной боли, раздирающей его на части... чувство пугающего раздвоения, в котором он едва не утратил себя самого... жуткое по силе стремление порвать себе жилы и просто невыносимый зуд в заново отрастающих клыках.

Странно другое: как бы ни звучало это невероятно, но за прошедшие годы Белка, вопреки ожиданиям, ни разу не пришла, чтобы поздравить его с успехом. Не навестила после того, как он впервые осознал себя волком. Не проверила, как он справился. Не поинтересовалась новыми ощущениями. Не подначила насчет неожиданно появившейся тяги к ночным прогулкам в новой белоснежной шубе. Она просто не пришла. Ни разу. И именно это приводило Стрегона в недоумение.

После всего того, что было открыто... после того, как ему, наконец, подробно рассказали о Сар'ре и Гончих... после всего, что им вместе довелось пережить в Проклятом Лесу... она не пришла даже на Посвящение! И не подала никакого знака, что вообще помнит!

А вот теперь это странное задание.

Стрегон в который раз за утро попытался поймать взгляд Белки, но снова не преуспел: она будто чувствовала и всегда отводила глаза в сторону. А если он продолжал настойчиво смотреть, то отворачивалась так решительно, словно не желала даже знать. Прямо-таки излучала неудовольствие, смешанное со смутным предупреждением. И он не мог понять, в чем дело.

"Почему? – в сотый раз спросил себя Стрегон. – Я же больше не поддаюсь. Не чувствую рун. Я свободен от ее чар! Я выдержу даже прямой взгляд и не свалюсь, как тогда. Я стал другим. Но сделал это по своей воле. Это был мой собственный выбор. Даже Мастер не возразил, потому что в таком виде я уже не повторю судьбу Сар'ры. И потому, что уже не смогу чувствовать ЕЕ иначе, чем все мы чувствуем Вожака. Но тогда почему она меня избегает? Почему так упорно молчит? Что я сделал неправильно?!"

"Тебя что-то тревожит, брат?" – вдруг молча спросил Таш, почувствовав беспокойство полукровки. Одновременно с ним к Стрегону обернулись Лакр, Нэш. И даже Шир вопросительно покосился.

Стрегон поспешно качнул головой и постарался отогнать ненужные мысли. А потом вынужденно признал, что это очень хорошо, когда тебя никто не может подслушать. Это тоже было его особенностью, помимо белоснежной шубы и голубых глаз, которые, как ни удивительно, он сохранил даже в волчьей личине – его мысли стая читать не могла. Никто не мог, даже Старшие. И эта особенность сразу поставила его на ступеньку выше остальных.

Возможно, только Белка и смогла бы преодолеть этот непонятный блок, но за прошедшие годы она ни разу попыталась это сделать. И вообще, большую часть времени проводила рядом с мужем и, конечно же, младшим сыном, который именно в тот момент требовал повышенного внимания.

Собственно, лишь из-за маленького Торриэля визит на Алиару так затянулся – пока он не научился контролировать себя в полной мере, было опасно оставлять его одного. Теперь же он вырос, стал гораздо уверенней, спокойней. Обрел немалую силу, от которой порой даже у перевертышей шерсть вставала дыбом. А еще он странным образом не забыл о шестерых странных типах, которые на пару дней останавливались у него Дома. И иногда сбегал от пристальной опеки Траш, чтобы поупражняться на колоннах вместе с наставниками и многочисленными приятелями из Охотников.

Стрегон видел его недавно у Золотых. А увидев, приятно удивился той сдержанности, которая появилась у недавнего демоненка, способного испепелить весь Лес ради того, чтобы пробить свой первый в жизни портал прямо в Золотые Чертоги. Тор заметно вытянулся, став еще больше похожим на отца, раздался в плечах, как все мужчины его Рода, приобрел в глазах какую-то спокойную уверенность, стал более рассудительным и не по-детски мудрым. А уж то, что он творил на колоннах со своими хмерами, просто не поддавалось описанию. И это в шестнадцать-то лет! Воистину повезло ему с родителями. Особенно с матерью, сумевшей вырастить его таким несгибаемым и поразительно сильным.

– Ладно, хватит стоять, – вздохнула вдруг Белка. – Пошли знакомиться, что ли?

Таррэн коротко кивнул и, ненадолго прислушавшись к себе, решительно толкнул тяжелые двери.

Глава 3

В Обеденный Зал Белка, разумеется, влетела самой первой. В очередной раз нарушив сразу несколько негласных традиций Алиары, она опередила всех трех Владык, ураганом ворвалась внутрь, чуть не поскользнувшись на безобразно гладком полу. Негромко ругнулась, картинно замахала руками, потеряв равновесие, но вовремя выровнялась, а потом дерзко заскользила по белоснежному мрамору, как по зимнему катку.

Из-под ее подошв немедленно раздался мерзкий скребущий звук.

Элиар болезненно поморщился, едва удержавшись, чтобы не прикрыть уши руками. Но нет – ему же нельзя: он ведь самый-самый, вместе с братом и лордом Тирриниэлем. А значит, не должен обращать на мелкие неудобства никакого внимания. Даже если от них безумно сводит скулы и хочется передернуться от отвращения. Сам-то он уже успел отвыкнуть от дурацкой привычки сохранять каменную морду в любой ситуации – рядом с Белкой просто невозможно иначе. Однако алиарцы, судя по всему, еще не потеряли свой драгоценный снобизм и вряд ли поняли бы Владыку Золотого Леса, если бы он вдруг рявкнул, рыкнул и, наплевав на приличия, кинулся с азартом ловить вредную Гончую по всему залу.

А зал был хорош. Действительно хорош – просторный, светлый, обвитый со всех сторон зелеными побегами какого-то незнакомого растения. На полу роскошный белоснежный мрамор. Вместо крыши – все то же переплетение ветвей, протянувшихся сюда от ближайших деревьев, чьи безупречно ровные и прямые стволы играли роль естественных колонн. Над ними – несколько сотен магических светильничков, размещенных в среди густой листвы, как жемчужины в диковинном ожерелье. Между деревьями качаются полупрозрачные шелка, заменяя собой обычные стены. В их основании, где вместо мрамора виднелись небольшие травяные островки, едва заметно выступают из-под земли могучие корни, готовые в любой момент свить удобное кресло для любого желающего. И везде цветы, цветы, цветы... просто свадебная беседка, а не зал для встречи важных гостей.

Одно хорошо: в центре, как и положено, возвышался широкий и очень длинный стол, выращенный из смутно похожего на палисандр дерева. Прочный, поистине несносимый, от которого прямо-таки веяло древностью. А вдоль него – два ряда искусно выточенных кресел, украшенных совершенно бесподобным орнаментом. Наверху – тонкая скатерть. Только не белая, как ожидалось, а нежно-кремовая. И на ней – неожиданно скромные приборы из благородного серебра.

Правда, судя по тому, как неосторожно оказалась сдвинута крайняя салфетка на дальнем углу, было видно, что богатый стол накрывали в дикой спешке. Вернее, поспешно меняли режущее взор белоснежное убранство Зала на более мягкие тона. В угоду одной привередливой, чувствительной, крайне раздражительной особе. А это значило, что ее вскользь брошенное замечание все-таки достигла цели, и кто-то очень озаботился комфортом необычных и весьма непростых гостей.

Преодолев почти половину расстояния до роскошно сервированного стола, Белка резко затормозила, делано не заметив выстроившихся вдоль одной из стен высокопоставленных эльфов. Резко обернулась, а затем, уподобившись настоящему шуту, дурашливо поклонилась своим и сделала приглашающий жест.

– Пр-р-росю!

Таррэн спокойно кивнул, смутно подозревая, что его хитрая пара уже успела проверить Зал на наличие всевозможных неприятностей. Однако вперед пропустил отца – как старшего и более опытного в подобных делах. Тирриниэль, разумеется, воспринял это как должное и бестрепетно возглавил немногочисленную делегацию.

Едва перешагнув порог, он кинул по сторонам цепкий взгляд, молниеносно выхватывая крохотные нюансы, отличающие здешние покои от привычных ему Чертогов. В частности, умение местных магов искусно сочетать камень и живую природу, способность наполнять мертвый мрамор древней силой своего Народа, храня ее там про запас, как в естественном Источнике. Чуть шевелящиеся ветви на потолке и за полупрозрачными шелковыми "стенами". Умело прикрытые листьями острые шипы акации... как все это было знакомо!.. настороженно подрагивающие лепестки цветов, наделенных невесть какой (особенной? опасной?) пыльцой. Неестественно ярко горящие огоньки над головой. Тревожно замерших напротив входа незнакомых эльфов, которые, судя по внешнему виду и аурам, представляли собой местный Совет Старейшин. И, конечно же, безмолвно стоящих по периметру зала стражей – неподвижных, облаченных в церемониальные, красивые, но оттого не менее прочные доспехи. Стражей, количество которых примерно вдвое превышало число гостей и слишком уж явно демонстрировало преимущество в силе.

В общем, трудный это будет прием. Наверняка очень трудный.

При виде стражи Элиар только улыбнулся: а их боятся. Здорово боятся, как сказала бы Белка, иначе воинов здесь стояло бы гораздо меньше. И пусть они молчат, пусть ножны демонстративно запечатаны каким-то хитрым заклятием, пусть морды каменные и абсолютно ничего не выражают, но он не сомневался: это – лучшие из лучших. Местная элита. Хоть давно и не участвовавшая в настоящих схватках, потому что кровавых войн на Алиаре не было уже несколько тысяч лет. К тому же, ни одного эльфа младше семи веков среди них не было. Да и старше десяти столетий – тоже. А это значило, что окружение Эланны всерьез опасается своих гостей. Даже тогда, когда большую половину своей свиты Таррэн оставил в Южном крыле, а с собой взял только перевертышей, Ланниэля, которому искусно прикрыли ауру и сделали "обычным" Темным, нескольких магов из числа Золотых и, конечно же, Белку.

Темный Владыка окинул встречающих оценивающим взором.

Что ж, неплохо: всего два десятка. Никакой шушеры на этот раз, никаких лишних лиц – кажется, Эланна вняла тонкому намеку Белки и на обед пригласила лишь тех, кто действительно отвечал за судьбу своего мира. А именно – глав десяти Старших Родов и их доверенных лиц. А может, советников. Или личных телохранителей? Или же эти типы выполняют сразу несколько функций?

Картис, по привычке стоящий за правым плечом своего Владыки, позволил себе тихонько хмыкнуть, из чего Тирриниэль заключил, что последнее предположение – самое верное. Впрочем, почему бы нет? Раз уж его телохранитель исполняет обязанности советника, друга и, одновременно, партнера для тренировок, то почему бы и местным не сделать что-то подобное?

Большую часть присутствующих он, как ни странно, уже знал – перед открытием Портала Таррэн поделился своими воспоминаниями и охотно предоставил всем желающим подробную информацию о дворе Эланны. Так что в какой-то мере Белка права – представлять их не было нужды.

Тирриниэль, дойдя до конца отвратительно длинного стола, где возвышалось три наиболее роскошных и высоких кресла, на мгновение остановился. А затем так же неторопливо повернулся и пристально посмотрел на оказавшихся напротив эльфов. Да. Никаких сомнений: весь Совет в полном составе, во главе с ллером... или, как здесь принято обращаться, реном Роинэ, буравящим Тиля весьма беспокойным взглядом.

Рен Роинэ немолод. Вернее, он ОЧЕНЬ немолод даже для эльфа. Достаточно сказать, что если бы острота ума определялась лишь количеством прожитых лет, он имел бы полное право смотреть на полуторатысячелетнего Владыку Темного Леса, как на едва оперившегося мальчишку. Его точный возраст, конечно, Тиль не знал, но достаточно и того, что обычно первые седые волоски у эльфов появляются где-то к исходу третьего тысячелетия. Тогда как рен Роинэ имел совершенно седую шевелюру. Как Тиль. Только, в отличие от него, прожил, как минимум, в три раза дольше. И теперь изучал Темного Владыку с его белоснежной гривой со вполне обоснованной тревогой, явно не будучи готовым к такому явлению. Но откуда ему было знать, что Тиль свою седину заработал относительно недавно?

Сам рен Роинэ оказался ожидаемо высок, неплохо сложен и полон скрытого достоинства, положенного по статусу главе Совета Старших Родов и, заодно, главе одного из самых многочисленных и влиятельных Родов. Какой цвет волос он носил до того, как полностью поседел, сказать было сложно, однако Тирриниэль смутно чувствовал, что наверняка он был черен, как ворон: слишком лицо было... подходящим. Волевое, властное, жесткое, украшенное крохотными морщинками в уголках четко очерченного рта и притягивающее взор бездонными озерами серовато-зеленых глаз, в которых проступала мудрость множества эпох.

В одежде Глава Десяти был довольно скромен и предпочитал сдержанные зеленые тона. Наброшенная поверх камзола полупрозрачная золотистая туника лишь оттеняла его своей невесомостью и придавала облику высокопоставленного эльфа некую загадочность и недоговоренность. Из украшений он носил лишь родовой перстень и необычного вида амулет, умело скрытый под одеждой. Существование которого Тиль безошибочно определил по тому, как беспокойно шевельнулось его второе сердце – скрытая мощь в скромном амулетике главы Совета была просто огромной. Хотя, конечно, далеко не такая впечатляющей, как в его собственном Венце. Но зато у нее было другое достоинство – она искусно скрывала ауру своего владельца, позволяя ему до поры до времени прятать истинные возможности своего дара.

По правую руку от рена Роинэ стоял рен Итеко Аберан – глава Рода Аберан. Тоже маг. Тоже немолодой, хотя седые волоски в его роскошной, пепельно-серой шевелюре лишь едва-едва начали появляться. То есть, лет ему примерно две с половиной или три тысячи, не больше. Цвета он носил насыщенные, синие, перекликающиеся с аналогичной окраской его тщательно спрятанной ауры. Правда, Таррэн в свой прошлый приход, легко обойдя охраняющее заклятие, уже успел ее подробно изучить и обнаружил, что местные маги отличались друг от друга не столько по уровню силы, сколько по характеру доминирующей стихии. Огонь, Земля, Воздух, Вода, представителем которой и являлся как раз рен Аберан... четыре стихии настолько прочно поделили Рода алиарцев на Дома и различные ветви, что это не только бросалось в глаза, но еще и четко прослеживалось в цветах одежд, гербах, флагах и даже в аурах.

В свете того, что Род Л'аэртэ, взявший начало от одного из Ушедших Родов (а именно, Рода Ираэль), испокон веков искусно владел Огнем, это было весьма любопытное наблюдение. Потому что на Лиаре такого отчетливого разделения по стихиям у магов не было, и причины данного явления были не совсем ясны. Но, быть может, ответ следовало искать именно здесь? На Алиаре? И, возможно, для Ушедших это было в порядке вещей? Возможно, они только потом, в новом мире, разделились на Темных и Светлых? Темные при этом сохранили приверженность к огненной стихии, а Светлые, напротив, нашли совершенно иной путь?

Следом за реном Аберан выжидательно замер рен Кено Ивенар – сереброволосый, синеглазый, изысканно одетый, но сравнительно молодой эльф, имевший однажды неосторожность продемонстрировать Таррэну искусство управления Воздухом. Его длиннополое летящее одеяние, смутно напоминающее радужные крылья, лишь подчеркивало близость к переменчивой и непостоянной воздушной стихии. А то, что он стоял всего третьим в ряду сильнейших магов Алиары, вообще ставило его в ранг одного из наиболее опасных существ в этом зале.

Затем Тирриниэль плавно обратил взор на двух его соседей – рены Тоир Ритар и Леаль Ровен представляли собой две Ветви некогда единого Дома Ритавэн, которые примерно пять эпох назад разделился надвое. Главы новых Родов, что естественно, имели сродство к одной и той же стихии – Земле, однако, со слов Таррэна, редко терпели присутствие друг друга. Несмотря даже на то, что несомненное родство прослеживалось между ними поразительно четко – в одинаково темных глазах цвета ланнийской вишни, бесподобной форме изящных носов, в обводах скул, уложенных в сложные прически волосах цвета спелого каштана. И, разумеется, в строгих коричневато-бежевых тонах одежд.

В качестве исключения рен Ритар носил на левом плече подвеску из искусно ограненных рубинов, тогда как рен Ровен, судя по всему, больше тяготел к сапфирам. Но это было чуть ли не единственное отличие, просматривающее между ними.

Чуть дальше с непроницаемым лицом стоял светловолосый эльф, которого Таррэн представил как рена Лодэ ал Аверон – главу Рода Аверон и, одновременно, одного из приближенных советников Эланны. Очень рослый и не столь худощавый, как остальные, он довольно сильно выделялся среди своих сородичей – как цветом волос, так и изысканной красотой холеного лица. Но особенно – непривычной глубиной темно-зеленых глаз, в которых светилась вполне оправданная холодность, и ярко алой аурой прирожденного огневика, отчетливо просматривающейся вторым зрением.

С учетом того, что истинный Огонь на Алиаре оказался почти забыт, было странно видеть здесь несомненного приверженца этой стихии, каким-то чудом сумевшего сохранить наследие Рода Ираэль. То есть, по большому счету, рен Аверон был здесь чуть ли не единственным магом, способным овладеть атакующими заклятиями на уровне, вполне приличном, чтобы оказать чужакам достойное сопротивление. Более того, этот факт он даже не думал скрывать. Скорее напротив, намеренно демонстрировал, будто бы в пику всем остальным.

Однако то, что рен Аверон стоял лишь шестым в строю десяти Старейшин, Тирриниэль пока не смог для себя объяснить. Потому что по силе белобрысый маг был сопоставим с "воздушником", а по степени доверия Владычицы, вполне вероятно, даже превосходил его. Уступая, пожалуй, лишь Главе Совета. Но эту странность пришлось отложить на другое время, хотя, конечно, быстрый взгляд рена в сторону Таррэна Тиль все же подметил. И невольно задумался над тем, не перешел ли когда-то сын этому эльфу дорогу.

Следующие двое – рен Таурас и рен Шапирэ – Темного Владыку, если честно, слегка разочаровали. Имея насыщенный черный цвет шевелюр и почти такие же изумрудные глаза, как у него, они, тем не менее, принадлежали к довольно слабым магам, имеющим наиболее выраженную склонность к Воздуху. Правда, и Огонь там тоже был, и Вода, и даже толика Земли, однако в таких скудных количествах, что Тирриниэль едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Ведь, казалось бы, мы так похожи, они так близки к потомкам Изиара, а поди же ты – всего лишь универсалы. Сравнительно недавно появившиеся и пока не слишком многочисленные, но уже успевшие выделиться среди остальных Родов Алиары. Правда, имеющие возможность (и, видимо, старательно ее усиливающие) обращаться сразу ко всем стихиям сразу, как это делали Светлые на Лиаре. Однако по сравнению с Элиаром их разноцветные ауры выглядели откровенно жалко. Причем, судя по тревоге, отразившейся в их светлых глазах, они это тоже прекрасно поняли.

Наконец, последними в веренице Старейшин стояли рены Эганарэ и Эвисталле. Неуловимо похожие, одинаково отрешенные, если не сказать – скучающие, русоволосые и черноглазые. Про них Таррэн только и успел выяснить, что они тут есть. А также то, что они, кажется, не слишком принимают участие в дворцовой жизни. Вроде бы заняты какими-то непонятными экспериментами и уделяют непростительно мало времени своим обязанностям в Совете. Чем, разумеется, заслужили сдержанное неодобрение остальных Глав и тонкий упрек Владычицы.

Касательно их способностей Тирриниэль разобрался плохо – мешали какие-то странные защитные амулеты, искажающие ауру. Однако общий фон он все же уловил и даже слегка удивился, потому что данные рены магами, как ни странно, не являлись. Вообще. Зато магические побрякушки на них висели столь высокого уровня, что хотя бы одну из них он не постеснялся бы выпросить для себя – тщательно поизучать и, если понравится, создать такую же. К примеру, чтобы искусно скрыть свою собственную ауру, когда потребуется, или придать ей совсем иную окраску. Или же попытаться использовать, как второй Источник, помимо Венца... да мало ли что еще! Отчего-то ему показалось, что Рода Эганарэ и Эвисталле именно по этой причине занимали столь высокое положение на Алиаре. И, вероятно, обеспечивали здешние Чертоги некими (пока не вполне ясными) артефактами, благодаря которым чужаки весьма смутно могли представить себе истинные размеры Дворца.