Текст книги "Танцы во льдах (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Ширра!!

– Прости, – виновато улыбнулся шаддар, неловко зажимая рукой левый бок и все больше шатаясь на подгибающихся ногах. – Я же сказал – такой бросок невозможно испортить. Только остановить... как-нибудь... на время... ведь это лучше, чем чувствовать через наши риаллы твою боль... и твою смерть...

– ШИРРА!!!

Я с горестным криком кинулась к нему, но уже не успела – он слишком долго тянул, слишком долго молчал и старательно сдерживал боль... я так хорошо знаю, как он умеет молчать!! Не раз видела, как хорошо у него получается прятать эмоции!! Но... проклятие!! Зачем он делает это сейчас?! Зачем рисковал?!! Зачем не забрал свой дурацкий риалл, чтобы не пришлось потом делать совсем уж жуткую глупость... Ширра... что же ты натворил, глупый шаддар?!! Как ты мог, несносный гордец, променять мою совесть на собственную, бесконечно долгую жизнь?! КАК?! Ну, как ты сумел опять меня обмануть и все равно сделал то, что посчитал нужным?!!

Ширра вместо ответа стремительно посерел и, вдруг прекратив качаться, медленно завалился навзничь. Всего за миг до того, как мои руки вместо могучих плеч ухватили один лишь воздух. Он просто перестал дышать и упал. Прямо с черного Пика, на острые скалы, в бездонный колодец, у которого нет начала и конца. Туда, куда уходят когда-нибудь все Крылатые. Туда, где лишь мрак, туман и неслышно стонут заблудшие призраки.... закрыв потускневшие глаза и сложив бесполезные крылья, он камнем рухнул в Ущелье Потерянных Душ.

У меня не было времени на раздумье. Не было ни крохотного мига для сомнений. Ни сотой доли секунды, ни тысячной, ни вообще ничего. Кроме жуткой пустоты в груди, собственной боли и захлебывающегося в отчаянии крика.

– Ши-и-рр-а-а... – долгим эхом загуляло его ненастоящее имя между гор.

– Варротен! – горестно ахнул король шаддаров, но с места не сдвинулся, как не сумели пошевелиться его подданные – боль каждого шаддара стремительно отражается на всех остальных, а мучительная смерть с размаха ударяет по душам, лишает их сил и разума. Особенно тогда, когда эта смерть – от твоих собственных рук.

Наверное, именно поэтому нам дали несколько долгих минут для последнего разговора – они ЗНАЛИ, в кого на самом деле ударило копье их разгневанного повелителя. ЗНАЛИ в тот самый миг, когда заостренный наконечник еще только коснулся его груди, и мгновенно почувствовали, когда он вышел насквозь, точно напротив сердца.

Это я не сразу увидела страшное. Это я не сумела догадаться вовремя. Это я потонула в собственных страхах в то время, как он уносил меня подальше от своих кровожадных братьев – уверенно, упорно, шипя сквозь зубы и теряя по пути драгоценные алые капли. Кажется, это они меня согревали все время. Кажется, это из-за них у меня так сильно намок сайеши. Кажется, это его кровь так настойчиво будоражила мне ноздри и заставляла дышать... слушать его медленно угасающее сердце и жадно дышать, наслаждаясь ровным свечением его истощенного риалла.

Король Бретован глухо застонал, не в силах сдвинуться с места. Раздавленный, уничтоженный, растерянный свалившейся на него болью и убитый сознанием того, что не успел остановить сына. Он стоял на коленях на краю пропасти, безумными глазами провожая медленно тающее вдалеке тело, но сдвинуться не мог ни на шаг – терзающая разум боль заставляла бессильно выть и царапать когтями камень, в то время как сердце отсчитывало последние удары, мерно избавляя его от тяжкой ноши убийцы.

Рядом с королем потеряно застыли шаддары. Посеревшие от горя, ошеломленные неожиданным ударом, разбитые и потерпевшие сокрушительное поражение. Они все до единого чувствовали, как умирает их кровный брат. Все до одного слышали его редкое дыхание. За него чувствовали мертвый холод приближающегося дна, но по-прежнему стояли в смертельном оцепенении.

И в этот момент даже торжествующе победу Аллиры не посмели им мешать.

Я, как во сне, слышала неуместный громкий смех, победным колокольчиком прозвучавший в ущелье. Краем сознания отметила то, как откровенно радостно переглядываются мои названные сестры. Как ликуют и потрясают они оружием, увидев в чужой смерти свой кровавый триумф. То, что им нет дела до скорбящих врагов. Им неведома жалость, незнакомо сочувствие. У них нет милосердия, чтобы делить свой восторг с небесами хоть немного потише – здесь, рядом с горестно замершими шаддарами, потерявшими последнюю надежду. Они слишком рады, что их драгоценная сестра осталась жива. Слишком горды тем, как она сумела обвести вокруг пальца ненавистного Шиира. Они полагают, что последнюю рану с легкостью нанесла ему я... и, кажется, хотя бы в этом частично правы.

Ты хотел меня о чем-то спросить, Ширра? Ты хотел лишь услышать ответ? Ты опрометчиво бросился между нами только для того, чтобы успеть задать этот трудный вопрос?

Я отвечу тебе, Шиир. Я, Аллира, урожденная Беатрис Ас Илт Миисса... бывшая Ведьма... удачливая воровка... недоверчивая попутчица и обладательница Белого Риалла... хотя, нет. Я отвечу тебе, шаддар, не как Аллира. А просто как Трис. Так долго убегавшая, но все-таки сумевшая остановиться Трис. Та самая Трис, ради которой ты бросился к звездам.

– Я иду к тебе, Ширра, – беззвучно шепнула, становясь на край, и, сложив крылья, мощно оттолкнулась.

– НЕТ!!! – дружно взвыли белокрылые сестры.

– Зачем? – шевельнули помертвевшими губами шаддары.

Вытянув руки и еще плотнее прижав к телу ненужные перья, я с огромной скоростью понеслась вниз. Я падала, совершенно не чувствуя тела. Белой птицей спешила в туман, где по-прежнему виднелось медленно кружащееся в странноватом танце тело. И я спешила к нему. Летела. Мчалась. Стремилась так, как, наверное, никогда в жизни.

Я иду к тебе, Ширра! Ты только дождись... я уже иду... сейчас... с тобой...

Мне больно от резких ударов холодного ветра. Сужаю глаза, чтобы поменьше слезились, но помогает мало – набранная в падении скорость становится слишком большой, чтобы ее могло погасить даже мое, приспособленное к полету тело. Вокруг очень темно. Высокие Пики с застывшими в ступоре силуэтами мгновенно пропали вдали. Чужие крики тоже угасли, завязнув в густом воздухе и оглушающем свисте холодного ветра, что с каждой секундой становится все сильнее. Я не знаю, сколько осталось до дна. Не знаю даже, если ли оно, это дно. Но мне уже неважно – просто хочу его догнать. Поймать. Обхватить. Прижаться к груди, как раньше, и тихо сказать, что он не ошибся. Заверить, что я тоже его не оставлю и что если уж нам суждено упасть, то пусть мы хотя бы сделаем это вместе. Вдвоем. Так, как не сумели когда-то Вертовах и Миарисс. Так, чтобы об этом потом кто-то тоже сложил красивую легенду.

Он близко... я резким движением ускоряюсь и почти чувствую, как встречный воздух пытается отклонить его тело и швырнуть прямо на скалы. Но нет. Я не позволю. Не сдамся. Я успею! Любой ценой смогу дотянуться и закрыть его так, как сегодня сумел сделать он.

Тихо. Темно. Но мне больше не нужно видеть, чтобы знать, в какую сторону протянуть свою руку. Не нужно света, запахов, крика, чтобы извернуться и с облегченным вздохом нащупать в темноте его холодные пальцы – его тусклый Риалл не дает мне ошибиться. А потом помогает приблизиться, обхватить их своей ладонью, подтянуться и со слезами прижаться, каждую секунду шепча:

– Да... да... да, я согласна! Ты только живи, мой Шиир. Дыши. И живи, чтобы я могла сказать еще раз...

В страшной спешке ощупываю его лицо. Холодное. Плохо. И дыхания совсем слышно. Боюсь опоздать, но затем прикладываю ухо к груди, стараясь не замечать, как бушующий ветер пытается оторвать нас друг от друга, и настойчиво прислушиваюсь. Тихо... очень тихо... но сквозь бешеный свист очень робко пробивается одиночный удар... а потом еще... значит, он жив. Правда, надолго ли? Но это уж теперь целиком зависит от меня.

До крови прикусываю губу, постепенно разворачивая крылья. Глубоко вдыхаю, понимая, что делаю глупость. Вцепляюсь в него до крови. Зажмуриваюсь, отпускаю... и с мучительным криком пытаюсь замедлить падение.

Тяжелый... какой же он тяжелый!!! Мне не удержать... не справиться... не смочь... терпи, Трис! Зубы крепче и тяни, пока целы жилы! Борись! Крыло! Второе!! Держи его, если хочешь спасти!!

"Левее, – вдруг тихо шепчет знакомый голос в голове. – Левее... теперь прямо... держи полотно... не так! Быстро вправо!! Ну, вот... ты отлично справляешься, девочка... делаешь так же хорошо, как когда-то и я..."

У меня немеют плечи, рыдает и плачет кровавыми слезами спина, оцепенели пальцы, намертво вцепившиеся в чужие руки и обхватившие широкую грудь. Дыхание вырывается с клекотом. Воздуха катастрофически не хватает. Волосы взмокли от пота и мерзко прилипли. Позади с натугой завывает неистовствующий ветер... но мы падаем медленнее!! Еще!! И еще!! Я смогу!!!

"Молодец, девочка... ты действительно молодец..."

– Рум? – неверяще оглядываюсь, когда понимаю, что почти сумела. – Рум?!

Но вокруг снова тихо. Непростительно тихо и мрачно. Больше ничто не нарушает здешнего покоя, кроме моего сиплого дыхания и бешеного хлопанья трещащих от натуги, посеревших от въевшейся грязи крыльев. По лицу безостановочно катятся слезы, все тело дрожит от безумных усилий... но я справилась. Сумела. Я поймала и удержала его на самом краю. Мы больше не упадем на гранитные скалы. И я никогда не отпущу его больше. Клянусь.

Вот только... до поверхности далеко. Я едва держусь сама. С трудом ловлю ветер. Понимаю, что надо лететь, но слишком хорошо слышу, как медленно и неотвратимо начинают хрустеть тонкие кости на крыльях. Справа и слева стена. Позади и вокруг тоже мутнее лишь холодная каменная глыба. Я действительно словно в бездонном колодце, откуда нет выхода и нет надежды на спасение: Ущелье Потерянных Душ не любит отдавать свою законную добычу. А Ширра уже почти ею стал. Почти шагнул в эту тьму. Почти упал. Да только я не отдам его никому, хоть и не знаю, каким образом сумею отстоять его душу. Тут холодно. Страшно. Мертво. Отсюда и неба-то почти не видать. Только луна еще светит самым краешком, она еще безнадежно зовет. Но слабо... очень слабо, уже почти не надеясь на внятный ответ.

"Танцуй, – вдруг просыпается внутри тот же тихий голос. – Танцуй, Трис, и зови его за собой. Ты умеешь. Это в твоей крови. Ты – Аллира! И ты последняя Танцующая Луна, которая еще может шагнуть за Границу Миров. Единственная, кто сумет поймать его душу. Так что танцуй... закрой глаза и доверься луне... просто танцуй..."

Я знаю этот уверенный голос. Я не раз его слышала во сне, когда стояла на краю такой же пропасти, выжидательно смотрела в темное небо и точно так же боялась шагнуть вперед. Он навязчиво шептал за спиной. Настойчиво подталкивал, объяснял, уверял... он так много лет помогал мне понять, что же на самом деле для меня значит луна! Я часто видела ее во сне, мою двуликую подругу. Часто спрашивала ее, почему же при каждом таком взгляде столь быстро теряется мой разум? Почему, если я только встречу ее испытующий взгляд, меня словно тянет куда-то? Растворяет, кидает и почти уносит в беспросветную даль? Туда, где нет привычного света и знакомых вещей? И почему в этом сне мне доводится неизменно оказываться на одной и той же скале, на одном и том же обрыве, в одну и ту же тихую ночь?

Как сейчас?

Как сегодня?

И как это было однажды в Мире Теней?

Что значит это странное прозвище – Танцующая? Почему я должна танцевать, когда хочется плакать от безысходности? Почему, едва начиная тот танец, я неизменно просыпалась, так и не успев понять, что происходит, а потом долго металась в ночи, не зная, как вырваться из нового кошмара? Того самого, где мне снова приходится проходить сквозь огненно-ледяные стены?

Танцуй...

Я послушно закрываю глаза, стараясь больше не слушать тишину, не думать о том, что Ширра на грани, не видеть, как снова начинают сужаться стены вокруг и заметно холодеет гуляющий между камнями ветер... я плавно танцую, используя лунный свет, как настоящего, молчаливого, но живого партнера. Беру его за руку, стараясь не сравнивать с золотистым сиянием Рума. Влеку за собой, позволяя коснуться в ответ. Потом снова отступаю, изгибаясь, уклоняясь, почти избегая его. С тем, чтобы совершить полный круг и тут же вернуться к началу. Это странно. Необычно. Нелепо – кружиться в молчаливом танце, держа на руках неподвижное тело убитого шаддара и чувствуя, как рядом незримо присутствует кто-то еще, но я делаю это для него. Ради Ширры. Всегда только для него, если, конечно, он сумеет это увидеть.

Я плыву, балансируя на кончиках крыльев; постепенно кружусь все быстрее, заставляя и воздух в ущелье кружиться вместе со мной. Забываю о прошлом, забываю о боли, не помню, зачем и куда меня влечет мягкий голос луны и безудержно тащит невидимый спутник. Я держусь за него, я танцую. Я снова стою на невидимой опоре, с каждым мгновение чувствуя, что иду уже не воздуху, а по твердым столбам.

Шаг... другой... уход... поворот... незримая улыбка в темноте, в которой все же чувствуется нечто знакомое... мягкий отблеск золотистых глаз... тень... реверанс... и вот – начинается новый круг. Иду влево, потом вправо... холодный укол... наверх, теперь мягче... мне не видно, какой земли я касаюсь. Непривычно, неясно, забавно... я даже не знаю, как близко окажутся стены ущелья. Я словно в бреду, между явью и сном, где быль так причудливо переплетается с вымыслом.

Я иду.

Лечу.

Живу.

И Танцую. Просто танцую под тихую музыку тысячи лун и тихо шепчу про себя чужую молитву...

   ...Иду по осколкам разбившихся звезд. Несу с собой свет из далеких Вселенных...

   ...Иду, почему-то не чувствуя слез, и вижу узоры на призрачных стенах...

   ...Вот серые стены, вот дом, вот забор... и вдруг они тают серебряным пеплом...

   ...Вот мрак, черный рыцарь, замерший столбом; его тоже сносит пронзительным ветром...

   ...Мне видны остроги, и скалы, и тень. Над ними не реют обычные флаги...

   ...Я мимо ступаю, ведь мне не нужны чужые знамена и лишние стяги...

   ...Иду по камням, по песку и костям. Боюсь понемногу, но чувствую силы...

   ...Они прибывают, а сумрачный плен уже отступает, усталый и хилый...

   ...Мне нужно спешить, пока светит луна – она освещает нам путь меж мирами...

   ...Мне нужно идти, чтоб успеть дотемна поймать ту, что рвется еще между нами...

   ...Я вижу тебя, моя беглая Тень, я знаю, что ты не стремишься на волю...

   ...Но я так молю тебя вспомнить о тех, кто искренне хочет смягчить твою долю...

   ...Ты нужен мне, верный, мой преданный друг. Ради тебя я терплю эту муку...

   ...Ты нужен мне, слышишь? Тогда подойди и добровольно возьми мою руку...

   ...Мой танец невидимым для смертных очей. Мой шаг невесом, а движения гладки...

   ...Но, чтобы душу чужую спасти, я отдаю ей себя без остатка...

Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я впервые шагнула за туманную грань. Не совсем понимаю, что увидела, к чему прикоснулась и как сумела выбраться обратно, но точно знаю теперь, отчего так важны для Крылатых Танцующие. Как знаю и то, почему же они действительно стали бессмертны.

Чужая Тень – как прозрачная ниточка, как тонкий шнурок, связующий тело и душу. По ней я могу плавно пройтись, словно по натянутому между шестами канату, от одного мира до другого, от жизни к смерти, от начала и до конца. Пройти с тем, чтобы отыскать ее заветный кончик и, если отлетевшая душа того пожелает, вернуть ее обратно, к свету, к жизни и к тем, кому она все еще очень дорога.

Не зря мне так долго казалось, что Мир Теней – это нечто реальное. Не зря получилось от отчаяния прорваться туда даже так, в простом сне, где, как известно, всегда имеется крохотная щелочка для ищущих и сильных духом. Я смогла ее найти однажды. Мне было очень нужно. Крайне необходимо, и луна... моя верная подруга-луна в один прекрасный миг подарила мне этот шанс.

Именно так стало возможным существование Рума.

Так моя мать... Миарисс Ас Илт Миисса привязала его ко мне.

Только так Крылатые смогли оставаться полными сил даже спустя много веков, даже в забвении, в молчании и неправде. И лишь тогда, когда Миарисс самой не стало, когда даже Аллиры не смогли вернуть своих ушедших сестер... лишь с этого времени они стали по-настоящему умирать. И по-настоящему терять своих родных, близких, братьев и сестер. Потому что никто другой не способен возвращать ушедших так, как умеют это делать Танцующие. Никто не властен над Границей Миров и никому она не открывается настежь, кроме тех, кто издревле умеет раскачать ее своим неповторимым Танцем. И только так, Танцуя с найденной душой, увлекая, отвлекая и заманивая, можно провести ее обратно, к живым, по зову и обоюдному согласию.

Вот только цена за такое чудо бывает не всегда приемлемой.

Открыв слезящиеся глаза, я устало улыбнулась: могучая грудь Ширры мерно поднималась и опускалась в такт ровному дыханию, позволяя надеяться, что мой отчаянно громкий крик, наверняка перепугавший добрую половину призраков иномирья, все-таки был услышан. Что он нашел ответ на свой самый важный вопрос. Понял его, поверил, вернулся. И больше никогда не оставит одну меня.

Я не сразу поняла, что мы уже никуда не летим и не падаем. Не сразу осознала, что снова свободно дышу и могу пошевелиться. Не поняла еще, что гигантский черный купол над головой – не что иное, как великолепное в своей завершенности небо. Просто ночное небо с крохотными точками звезд, редкими серыми облачками. Ласковым ветерком в вышине. И знакомой до боли, все видящей, понимающей, снисходительно улыбающейся луной, в свете которой мягко тонуло все остальное. Она знала ответ для меня. Все видела, чувствовала, шептала. Подсказывала про Тени всю мою жизнь и старательно вела заблудившуюся дочь к этому решающему дню.

На изрезанных ветрами скалах в потрясенном молчании застыли, смешавшись и одинаково растерявшись, белокожие Аллиры и ошарашено сгрудившиеся вокруг своего короля шаддары. Они неверяще оглядывались, неожиданно ощутив, как разочаровано отступила от них молчаливая Ночная Гостья. Как быстро закрывается страшная рана на боку вернувшегося собрата, как мерно вздымается могучая грудь, как ровнее бьется его сердце, ведь у него больше не было причин останавливаться. Король Бретован торопливо поднялся с колен, жадно разглядывая поднявшегося со дна ущелья сына и смутно дивясь тому, как сильно посветлела его агатовая кожа, как изменилось некогда свирепое лицо, постепенно втянулись когти на пальцах, подозрительно зашевелились крылья...

Я обессилено обняла огромного тигра, торопливо нашаривая на груди заметно разогревшуюся цепочку. Убедилась, что его риалл вполне здоров, покосилась на дружно покачнувшихся сородичей, которые с поразительной слаженностью взмахнули черно-белыми крыльями. На мгновение задумалась, понимая, что стала не просто слабее котенка, но еще и в обморок скоро упаду; что Аллиры и Шииры наверняка вскоре опомнятся, а у меня не будет ни времени, ни возможности удержать их от нового безумия. Снова прикусила губу. Лихорадочно проследила за тем, как слетаются со всех сторон удивительно притихшие и почти спокойные кровные враги. Почувствовала нехороший звон в ушах, от которого едва не выругалась вслух. Пугающую пустоту в груди, ненавязчиво намекнувшую, что мое время уже на исходе. Наконец, сдернула с шеи пронзительно зазвеневшую цепочку с риаллами, сжала на секунду в ладонях... и поспешно надела на шею спящего Ширры.

Вот так. Теперь-то ее оттуда ни одна собака не достанет – моя жемчужина никому не позволит к себе безнаказанно прикоснуться. Пока он не проснется, никто ее оттуда не возьмет. Ни силушку не заберет, ни просто так не снимет. А Ширра, когда придет в себя, тем более не отдаст – это память обо мне, мое сердце, вся моя боль. Он никому не позволит ее забрать. Так что ни Аллиры, ни шаддары не сумеют воспользоваться моим отсутствием.

Тогда как я...

Не думаю, что у меня осталось много времени – я истратила все, что было даровано мне матерью, Ширрой, Румом и даже луной. Все исчерпала. До самого дна. И крылья мои тоже не выдержали двойного веса. Вот же они, лежат у наших ног – серые, истрепанные и обломанные у самого основания. Неподвижные, мертвые, пустые. Почти такие же пустые, как моя душа, которую я скоро полностью передам ЕМУ. Всю, без остатка, как и должна поступить настоящая Танцующая. Но это – хорошая цена. Честная. Совсем небольшая для того, чтобы вернуть его из Мира Теней. Мне не жалко. Иначе я просто не смогла бы закончить. Но это мой выбор. Мое решение и единственное мое желание. Надеюсь, он когда-нибудь простит меня за это, потому что другой Танцующей у народа Крылатых больше нет и, судя по всему, никогда уже не будет. А я... я слишком устала от всего этого. Я никогда не хотела быть в центре внимания. Не желала славы, не искала битв и не надеялась на то, что вообще когда-нибудь смогу сделать что-то стоящее.

Даже странно, что у меня, наконец-то, получилось.

Но ты прости меня, Ширра, за то, что оставляю тебя здесь одного. Прости, что сама позвала тебя из такой безумной дали, а теперь снова ухожу. Одна. И останусь там, где ты меня уже не найдешь. Где не сможешь догнать или пойти следом так, как всегда это делал. Где не услышишь и не позовешь. Прости меня за это, мой верный преследователь. И постарайся понять: то, что сделал сегодня ты, никогда не сумеет приуменьшиться тем, что случайно получилось у меня. Просто так вышло: я снова от тебя ускользаю. Вот только на этот раз – очень и очень надолго.

Правда, будь уверен, теперь я стану тебя ждать – терпеливо, уверенно, прекрасно зная, что ты никогда не успокоишься и, что бы ни случилось, все равно рано или поздно придешь и сердито спросишь: "Трис, ну, сколько можно?!" Посмотришь своими теплыми тигриными глазами и снова задашь мне тот самый вопрос.

И тогда я отвечу тебе то, что уже сказала сегодня.

– Да, – шепнули сами собой немеющие от холода губы. – Да. Я тоже тебя люблю...