Текст книги "Танцы во льдах (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Д-да, Госпожа, простите, – судорожно сглотнула рыжеволоска и поспешила затеряться в толпе. Остальные пугливо подались в стороны, моментально примолкнув.

Я медленно обвела глазами недоумевающие и озадаченные лица вокруг. Аллиры... древняя, когда-то великая, разумная и мудрая раса. Половинка некогда великого и единого народа. Они едва ли первыми пришли в этот мир, когда он был еще очень юн. Они взрастили эти леса. Создали эти горы. Магией своей напоили реки чистейшей водой и дали миру то, чем он и по сей день прекрасен и неповторим – они дали ему первые зародыши новой жизни. Мужчины, отлично понимающие Огонь и ведающие Землю, заново разделили равнины. Подняли горы, опустили низины, сравняли холмы и наполнили озера влагой. Женщины охотно играли с погодой, по желанию творя бури и грозы, смеясь под тугими струями воды и заставляя освеженную землю очнуться от долгого сна, встряхнуться, дать молодые побеги и корни. Они были едины с природой. Чувствовали ее. Любили. Лелеяли и трепетно заботились, как только могут заботиться о ласковой матери подросшие дети.

Как же так вышло, что, радея за перемены, они не нашли между собой общего языка? Как получилось, что глупый спор с временем перерос в настоящую свару, а затем – и в кровопролитную войну? Разве так много было нужно, чтобы достичь согласия? Разве не одного и того же добивались они, помогая заселить пустые земли своими смертными детьми? Разве так трудно оказалось признать свои ошибки и вместе исправить былую оплошность?

Видимо, да.

Вот только, если среди людей такой спор заканчивается битой посудой и недельным молчанием, среди могущественных почти богов он затянулся на долгие, долгие годы. А потом привел к тому, что вместо одного народа в Мглистых Горах появилось два – одиноких, неполноценных, озлобленных и неспособных на перемирие. Слово за словом, обида за обидой, непонимание, зависть, раздражение, злоба... оказывается, как мало нам надо, чтобы возненавидеть некогда близких людей! Неловко брошенный упрек, ответная сухая фраза, скупое сочувствие и – готово! Даже великие не сумели противостоять этим смертным грехам!

За века они разрушили многое из того, что было построено прежде. Забыли о том, для чего были призваны. Оставили свои города, забросили старые дела, им не стало дела даже до созданных и любовно взращенных дери, из-за которых и разгорелся этот нелепый спор. Люди... эльфы... гномы... все мы – некогда любимые, а теперь – заброшенные дети тех, прежних Крылатых. Когда-то они помогали нам. Вели. Подсказывали и с затаенной гордостью следили за своими успехами. Земля цвела и пела. Холмы зеленели и росли. Звенели ручьи, полнился птицами лес, и мы с благодарностью смотрели на Летящие Пики, понимая, что многим обязаны его бессмертным обитателям.

Теперь этого нет.

То, что построено, оказалось в руинах. То, что росло, давно не дает никаких всходов. То, что жило и радовалось, больше никогда не откроет солнцу свой невинный лик. Земля впервые узнала, что такое свирепый пожар магии. Реки впервые надолго сковало льдом. Пылали души. Горели леса. Холодели сердца и черствели под слоем подозрительности лица.

Они слишком поздно остановились – только дойдя до края и едва не упав в пропасть, только обратившись к запретному знанию и подняв из могил мертвецов... ценой сотен и тысяч собственных жизней и жизней своих погибающих творений... после боли и крови... бегства и предательства... почти полного уничтожения своей колыбели – Шаиира, обращения в жалкие развалины Ледяных Чертогов... только тогда они на время остановились. Опомнились, огляделись, с горечью признали, что не сумели ничего доказать. А потом разошлись по своим убежищам – скорбеть по погибшим, хоронить павших, жалеть об утраченном и смутно надеяться, что когда-нибудь придет время возрождения.

Они ничего не забыли, нет! – вот что я увидела в череде одинаково черных лиц. Ни некогда прелестные девы, ни одичавшие без женской ласки мужи. Никто не забыл тех смертей. Никто не простил совершенного предательства. Они всего лишь терпеливо ждали, пока качнется чаша весов, и старательно блюли шаткое равновесие, пока в том была необходимость. Пока белокрылые Аллиры были слишком слабы без своей королевы и ее могучего амулета... того самого, что был много веков назад утерян, а потом случайно обнаружился в королевской сокровищнице... тот самый, так мирно покачивался теперь на моей шее... а шаддары – слишком малочисленны, чтобы повторно рисковать соваться в Ледяные Чертоги без приглашения.

И так было ровно до этого дня.

Я видела, как горят торжеством души стоящих вокруг женщин. Как теплится в них надежда, что с возвращением магии это долгое противостояние, наконец, закончится. Как мрачно прикидывают свои шансы шаддары и остро жалеют, что в самый последний момент упустили столь дивную возможность навсегда подрубить своим прекрасным соперницам крылья. Аллиры ждали только меня. Меня и мой Белый, переполненной древней мощью покоренного Льда, Риалл, чтобы нанести по давним врагам сокрушительный удар. Их больше, их в несколько раз больше, и по силе эти хрупкие создания мало в чем уступят своим громогласным противникам. А если в чем и уступят, то с лихвой компенсируют эту разницу скоростью, маневренностью и больно жалящими мечами, с которыми, надо думать, научились неплохо обращаться. Они вернули себе потерянное преимущество, вернули утраченную королеву, смогли дождаться, пока ее крылья не выросли, а чудом найденный амулет не отыскал себе новую хозяйку. Они почти счастливы, что моя судьба так странно сложилась, Ширра так и не сумел заполучить себе знаменитый, без вести пропавший после смерти Миарисс, но теперь вернувшийся в мир Белый Риалл, за которым так долго охотился. Всего за одну ночь они стали почти вдвое сильнее... в то время, как шаддары уже старательно размышляют над тем, как бы свести на нет это неожиданное преимущество, а потом, не теряя времени даром, одним махом добить эту надоедливую белобрысую мелюзгу.

Что и говорить: один народ, одни мысли, одни планы. Но в каждом их этих планов мелькала лишь одна фигура – я. И я, читая сейчас эти переполненные ненавистью души, лихорадочно пыталась хоть что-то предпринять.

Что будет, если я приму старые правила и уйду вместе с новообретенными сестрами в далекие и безопасные Ледяные Чертоги? Что случится, если Шииры сейчас отступятся и на время оставят нас в покое? Долго ли продлится это вынужденное перемирие, наполненное новым ожиданием и далеко идущими планами?

Не уверена.

Скорее всего, как только я восстановлюсь и окрепну, как только полностью освою силу Риалла, эта белокрылая братия немедленно начнет готовить и осуществлять былую идею: отомстить. А шаддары, совершенно не горя желанием дожидаться моего настоящего взросления, приложат все усилия, чтобы этому помешать. И значит, у меня не будет ни дня, ни часа, ни минуты покоя без нервного ожидания их торжествующего рева под окнами собственных покоев. Значит, насколько я вообще понимаю эти души, у нас не просто не будет короткой передышки, а, вполне вероятно, буквально завтра же Ширра приведет своих демонов к Ледяным Чертогам, чтобы как можно раньше, как можно быстрее и жестче избавиться от такой занозы, какой могу стать я в этой бесконечной войне.

Но разве этого хотел от меня Рум?

Разве для того привел в Мглистые Горы?

Разве ТАКОГО он хотел для СВОЕГО... нет, НАШЕГО Народа, когда отдавал мне последние крохи своей нерадостной жизни?!! И для того сделал все, чтобы я обрела крылья и сумела взглянуть на Летящие Пики совсем с другой высоты? В конце концов, ради для такого будущего судьба мне позволила расти вдалеке от этого ужаса?

Я крепко зажмурилась, торопливо изгоняя из головы чужие мысли и ненужные желания. До боли сжала кулаки. Глубоко вздохнула. Наконец, решительно повернулась, еще раз оглядела все вокруг и...

Под испуганный вздох своих неслучившихся сестер взмыла под темные небеса.

– Ширра! – позвала, страстно надеясь, что не делаю очередную глупость. – Варротен Тер Ин Са Шираккх! Отзовись! Я хочу говорить с тобой!

19.

Конечно, нелегко удерживаться в воздухе на подрагивающих от слабости крыльях, когда совсем недавно пришлось заморозить половину Мертвых Пустошей, подняться на умопомрачительную высоту, лишиться сразу двух близких существ, обрести крылья, пролететь через целую прорву скал и оврагов. Каким-то чудом не упасть, не напороться на утесы, справиться с ветром и в последний миг уйти от погони, чтобы встретить тех, кого совсем не ждала... а теперь снова покидать безопасные Пики, чтобы в одиночестве требовать встречи со своим заклятым... кем? Другом? Врагом? Демоном?

– Госпожа!!! – в ужасе вскрикнули мои белокожие сестры и в едином порыве ринулись следом.

Да, я сильно ослабла и едва могла держаться в воздухе прямо, но на одно движение ладони меня еще хватило – навстречу Аллирам ударил сильный порыв ветра, опасно выгнул радужные крылья и, предупреждающе взвыв, заставил их с проклятиями опуститься на прежнюю высоту.

– Госпожа!!

Я нетерпеливо повернулась к шаддарам.

– Варротен?

– Я здесь, – среди черного моря колыхающихся голов произошло какое-то движение. Кто-то сердито рыкнул, кто-то негромко застонал, баюкая поврежденную конечность. Кому-то пришлось отступить. Кто-то неодобрительно заворчал. Но остановить сына своего повелителя они не смогли – рывком провернувшись и резко избавившись от многочисленных цепких рук, Ширра черной тенью взметнулся вверх и в два коротких взмаха оказался рядом.

Все такой же крупный, массивный, как скала. Излучающий нечеловеческую мощь и удивительную силу. Он больше не носил так полюбившийся мне облик. В нем ничего не осталось прежнего, кроме черного цвета кожи и этих бездонных, мягко мерцающих, поразительно черных глаз, на дне которых тихонько тлели отголоски его странной магии. Но все же это был Ширра. Даже пусть с крыльями, больше подошедшими бы гигантской летучей мыши. С когтями и чересчур длинными зубами, которые, кажется, он постарался немного скрыть. С ужасающе крепкими мышцами и новым, волнующим, жутковатым, но все еще смутно знакомым голосом, в котором, как и прежде, слышалось ровное бархатистое рычание.

Я на какое-то время замерла, ощущая идущий от него жар и, как раньше, утопая в его необычных глазах. Растерялась, забылась, расслабилась, как всегда бывало, потому что все-таки есть в нем нечто такое, от чего меня порой бросает то в жар, то в холод. Какая-то непонятная грация, завораживающая мощь, непередаваемая красота совершенного зверя, воплотившаяся в его облике от кончиков крыльев до острых, загнутых внутрь когтей. Она всегда меня поражала. Всегда заставляла замирать. А теперь, когда он оказался так близко, и вовсе едва не скинула вниз.

– Я пришел, – хрипло напомнил шаддар, когда молчание несколько затянулось.

Я вздрогнула и поспешно отвела глаза: нет, это больше не Ширра. В нем слишком мало осталось от того Ширры, который сопровождал меня через половину Симпала. Теперь он просто демон. Шиир. Крылатый. И, наверное, тот самый кровный враг, к которому мне никак нельзя даже приближаться. А имя ему – Варротен. Варротен Тер Ин Са Ширракх. Сын короля шаддаров, достойный наследник Иира и внук его прежнего Повелителя – Ромуарда Тер Ис Са Ширракх. Моего Рума. Маленького, скрытного, ворчливого, все еще горячо любимого и, увы, бесследно пропавшего духа.

– Так что ты хотела? – негромко осведомился он, одновременно делая властный жест, по которому гневно дернувшиеся шаддары с ворчанием опустили встопорщенные крылья.

– Тебе не надоела эта война? – мельком покосилась я на застывших напротив Аллир. Не бросились? Не сорвались? Вроде нет. Тоже стоят, сдерживают себя и выжидательно смотрят, готовые примчаться по первому же зову. Не доверяют, разумеется, шаддарам ни на грош, но все-таки я не зря их напугала – думаю, без приказа не сойдут с места. – Не надоело быть охотником? Или, наоборот, жертвой? Тебе не кажется, что все это – глупо и как-то... мелко?

– Нет.

Быстро. Твердо. Уверенно.

– Хороший ответ, – поморщилась я. – Как раз в духе шаддара. Дескать, мы правы, потому что правы всегда... скажи, что вам надо? Признание, что вы были умнее и дальновиднее? Извинения? Согласие? Сожаление о совершенных ошибках?

Он промолчал. Только глаза сверкнули мрачным огнем, да громадные кулаки чуть дрогнули. Но не больше.

– Хорошо, – вздохнула я, с трудом балансируя на потрепанных крыльях. – Хочешь, я извинюсь за них и скажу, что все это – наша большая ошибка? Хочешь, прокричу на весь Иир и даже повторю перед твоим отцом? Повинюсь за то, что мы наделали, за все оскорбления, что были нанесены, и жизни, что были впустую потрачены?

– Это ничего не изменит.

– Конечно, нет! – разозлилась я на его равнодушие. – Но если ты считаешь, что лучше продолжать истреблять друг друга до последнего человека, считаться обидами и получать наслаждение, вырывая друг у друга глотки... то ты просто дурак!

Шиир сузил глаза и беспокойно повел плечами.

– Это все, что ты хотела сказать?

– Нет! Я забыла упомянуть, что ты – ловкий, скрытный, двуличный и лицемерный мерзавец, у которого хватило совести лгать мне в глаза и делать вид, что все прекрасно и замечательно! У которого с самого начала были намерения избавить этот мир от одной его недогадливой обитательницы, но без которой (ах, несчастье) ему не удалось бы добыть для своего великого народа ценнейший артефакт! А чтобы она, эта неразумная дочь твоего недалекого предка, не сомневалась или, чего доброго, не сбежала с полпути, искусно прикидывался белым... в смысле, черным и пушистым, да еще по морде за это ни разу не получил!! Паленый кот, которого я зря выпустила из клетки! Недожаренный нелюдь, чью проеденную молью шкуру надо было оставить на сувениры незабвенному господину Риглу... мир его праху... или, что еще лучше, удавить на главной площади Тирилона и прибить снизу табличку с надписью: "пережиток прошлого". А еще добавить сверху слово "нежить", и тогда картинка будет самая та! Потому что ты словно мертвый! Голодный, сухой и безжалостный... впрочем, нет, прости. Ты просто-напросто демон. Жалкая тень настоящего оберона. Потому что он хотя бы жрет свои жертвы, а ты... – у меня отчего-то сорвался голос. – Ты их хоронишь заживо.

Он со стуком сомкнул тяжелые челюсти, но ни слова в ответ я опять не услышала. Думала, просто отвернется и вернется к своим, но нет – он зачем-то все еще был рядом. Хотя, наверное, зря? Что еще ему можно сказать?

– Как ты меня нашел в Ларессе? – неожиданно спросила я, когда он действительно повернулся спиной.

Шаддар замер на секунду, но потом неохотно ответил:

– Я тебя не искал.

– За риаллом пришел?

– Да. А на тебя в сокровищнице наткнулся случайно.

– Ну-ну, – хмыкнула я, против воли заинтересовавшись. – Значит, королевских крысодлаков в подвале сожрал тоже ты?

Вот теперь он, наконец, очнулся – рыкнул, рявкнул, молниеносно повернулся ко мне лицом и свирепо выдохнул:

– Убил! Я их просто убил!

– Угу. Я верю. И крысок на том чердаке ты тоже не трогал... потом, значит, закопал в золотишке, процокал когтями в заветную комнатку, сдуру цапнул... больно было, наверное?

Он громко щелкнул разом удлинившимися зубами, и мне сразу стало ясно – весьма больно. Потому что в противном случае он бы не набросился на меня так вот сразу. И не очнулся от бешенства только тогда, когда в замочной скважине заскребся ключ.

– Это что, все шаддары такие? Сперва бесятся, орут и машут крыльями, а только потом начинают думать? Почему вы не умеете себя сдерживать? Почему перестали отказывать себе в этом праве? Раньше вы такими не были – я видела прошлое!

– Тебе не понять, – глухо рыкнул Шиир.

– Ну, конечно. Как же могу понять! – ядовито отозвалась я. – Я же Аллира! Белая смерть! Ужас в коротком сайеши и подлая предательница, которая зачем-то сунулась спасать одного неразумного шаддара... ладно, хватит. Я отлично тебя поняла. Ничего в этой жизни менять ты не намерен. Прощать попросту не хочешь, да и не умеешь. С отцом спорить и что-то выяснять не осмелишься, а во всем остальном предпочтешь действовать по накатанной, как всегда было, потому на самом деле ничего иного не знаешь и знать не желаешь.

– Отец слишком упрям...

– Ты тоже.

– Ты не понимаешь...

– Так объясни! – снова вспылила я. – Ты демон или палка для выбивания пыли?! Можешь хоть попытаться это остановить?! Сделать хоть что-то, чтобы наш народ не вымер, а легенда о Крылатых не стала по-настоящему сказкой?!!

Он странно прикусил губу, а потом медленно отдалился.

– Что?! – рявкнула я, чувствуя, как теряется нить понимания.

– Нет, Трис, – тихо сказал, постепенно удаляясь все дальше. – Этого не изменишь. Шаддары никогда не пойдут на сделку с Аллирами. Это закон. Такого просто не будет. Ни мира. Ни братства. Ни прощения. Никогда. А война, как бы ты ни хотела, закончится лишь в одном случае – с гибелью: нашей... или же вашей. Это как получится.

– Тогда убей меня сейчас, чтоб не мучиться! – гневно выдохнула я, не имея больше сил спорить. – Убей! Ты же можешь! Это будет так просто!! А? Давай, не тяни, пока мои сестры далеко – один взмах рукой, прыжок и все! Забирай потом риалл, гордись победой и наслаждайся заслуженными лаврами! Я одна, Шиир! Я даже сопротивляться не стану! А после моей смерти вы навсегда забудете об Аллирах вообще! Потому что они больше просто не рискнут вас потревожить!! Ну же!! Это ведь так легко!!!

– Потрясающе легко! – сильным басом согласились небеса и, надвое разорвавшись, выпустили из низких туч массивное, будто в металле отлитое тело. Король шаддаров победно оскалился и, замахнувшись, швырнул вниз тяжелое, раздвоенное на конце копье, поблескивающее матовым отливом знаменитого черного серебра. – Молодец, сын! Ты дал мне вполне достаточно времени для маневра!

У меня что-то противно сжалось в груди: о боже, так вот зачем он согласился на этот нелепый разговор – просто тянул время! Цедил слова сквозь зубы, сдерживался, стоял... лишь для того, чтобы пролетевший над тучами родич обманул бдительных, но сейчас – пристально наблюдающих совсем за другим Алиир и совершил единственный, мощный, но такой важный бросок. Кажется, я правильно подумала, что он не станет откладывать, и, воспользовавшись моментом, раз и навсегда закроет эту страницу истории. Легкую, побелевшую от внезапного понимания и тоскливо отвернувшуюся страницу по имени Беатрис Ас Илт Миисса.

Наверное, я могла бы еще увернуться. Наверное, могла бы попытаться ответить – прыгнув в последнем усилии к Ширре, вонзив когти в его спину, вцепившись зубами в неподатливое горло, чтобы торопливо рвать, рвать и рвать его заживо до тех пор, пока сильные руки и черное серебро не заставили бы меня рухнуть на скалы. Наверное, это было бы разумно... но я не стала: зачем? Просто очередное предательство и моя самая последняя глупость. Прав был Рум – Шиирам нельзя верить, да только я до последнего надеялась, что смогу хоть что-то изменить. Уговорить его, уломать, заставить, наконец. А он и сейчас как нерушимая скала – такой же бесстрастный, недвижимый, с мертвыми черными глазами. Только почему-то совершенно серый и какой-то... растерянный?

Над безмолвным ущельем пронесся горестно-ликующий крик: королевская длань не дрогнула, нанося смертельный удар по гордости Аллир, и его копье с легкостью распороло сгустившийся от напряжения воздух. Мои сестры мучительно застонали, понимая, что уже не успеют. Шаддары радостно взвыли, понимая, что все-таки выиграли.

Я быстро отвернулась, успев напоследок порадоваться, что так и не связала себя ни с кем из живущих никакими узами и мою смерть никто из них не почувствует, как некогда случилось с Румом. Устало опустила крылья, сжалась в комок, дожидаясь неизбежного...

И невольно вскрикнула, когда что-то тяжелое с силой ударило в спину.

Меня мгновенно отшвырнуло, закружило, завертело в бешеном калейдоскопе разноцветных искр и голубого морозного ветра. Грудь будто сжало стальными тисками, жестоко загнувшиеся крылья опасно прилепились к телу. Натянутые жилы под ними опасно трещат, грозя вот-вот лопнуть перепревшими струнами, вдохнуть невозможно, не чувствую рук, и в глазах потемнело от боли.

Я судорожно дернулась и почувствовала, что не могу шевельнуть даже пальцем. Что стремительно падаю куда-то сквозь пустоту, не видя неба и почему-то не задевая скал. Вокруг ни звезд, ни луны; ни своих, ни чужих. Я снова одна, будто заново рождаюсь. Одна чернота, сквозь которую слабо пробивается чей-то голос и прерывистое дыхание. Но слов не понимаю – слишком далеко. Я не чую земли, не дышу и не плачу. Но смутно ощущаю, что горячий воздух все еще неистово рвет мои растрепанные волосы, с ресниц с пронзительно долгим звоном срываются слезы, а поникшие крылья медленно тают во тьме, потому что они – мои первые... и их время прошло. И, кажется, я тоже таю следом за ними. Неумолимо растворяюсь, словно воск над горячим огнем. Мне очень тепло, но понятно, что это ненадолго – как раз до того мига, когда кожа не вернет себе снова человеческий цвет, а длинные пряди не станут такими же черными, как роскошные гривы шаддаров.

Я медленно кружусь, увлекаемая странной силой. Мне не страшно, но очень тоскливо. Сверху что-то неслышно напевает печально поникшая луна. То ли колыбельную, то ли прощальную песнь – я не могу разобрать. Хочу дотянуться, но слабость сильнее. Пытаюсь сказать, но и слов не найду. Мне больно. Мне больно и холодно. И снова ужасно одиноко, как в тот день, когда я впервые потеряла единственного друга. Вот только сегодня я потеряла не его – сегодня я лишилась их обоих. И себя, заодно. Хотя, кто может сказать – может, это и к лучшему?

Потом меня сильно тряхнуло. Нечто, тесно спеленавшее меня, будто новорожденного младенца, стало немного свободнее. Я, к собственному удивлению, снова увидела звездное небо, мелькающую сквозь тучи луну. Ощутила, как заново белеет моя кожа и руки. Почувствовала, что по-прежнему вишу в воздухе, вот только опоры пока не нашла. И растеряно морщилась ровно до тех пор, пока горячие тиски не разжались, меня не поставили осторожно на землю, а мягкий лунный свет не заслонило страшноватое черное лицо, на котором тревожно сверкали крупные темные глаза с огромными желтыми зрачками.

– Трис? – хрипло спросил Ширра, настороженно разглядывая меня сверху. – Трис, ты в порядке?

Неуверенно качнувшись и осторожно шевельнув крыльями, я с удивлением призналась:

– Да... вроде.

– Хорошо, – слабо улыбнулся шаддар. – Я боялся, что не успею.

Я вздрогнула и только сейчас сообразила, что на самом деле живая и невредимая. Правда, не сама по себе, а оттого, что меня кто-то очень вовремя и с нечеловеческой силой буквально вырвал из-под удара. Схватил в охапку, сдернул с небес, отбросил далеко в сторону, да так, что я чуть сознание не потеряла. А потом бережно, осторожно и вежливо донес на руках до первого же попавшегося выступа, куда и поставил, словно драгоценную статуэтку.

Я неверяще подняла глаза.

– Ширра?!

Он неуловимо быстро кивнул, все еще придерживая меня за плечи когтистыми руками. Страшноватыми, мощными, ужасающе сильными. Но мне уже было все равно – он снова был так близко! Теплый, живой, все еще тревожный, но, кажется, совсем не злой. И у него снова стали золотыми глаза, как раньше, потому что прежние вертикальные зрачки поразительно расширились, заполонив собой всю радужку. И я неуверенно улыбнулась, понимая, что это значит.

– Ширра? Значит, ты...

– Прости, что я задержался, – вымученно улыбнулся Шиир. – Я знал, что он что-то задумал. Подозревал, что он просто так не оступится... но и предположить не мог, что он рискнет... прости...

Он устало уронил голову.

– Прости меня, Трис. Я слишком долго сомневался. Слишком долго пытался не видеть. Слишком... запутался. Я не хотел тебя ранить, ни в Ларессе, ни позже. Это была случайность, моя проклятая злость, этот дурацкий Огонь, из-за которого мы словно сходим с ума... я искал тебя, Трис. Искал долго и упорно, сперва – чтобы удостовериться, что не ошибся. Потом – чтобы забрать риалл. Наконец, после – чтобы понять, что же ты все-таки есть. И как ты вообще могла оказаться там, где тебя никогда не должно было быть... ты спасла меня, Трис... тогда, в Тирилоне... я даже не понял, зачем ты это сделала, ведь одно усилие едва тебя не убило! Если бы не твой дух, отдавший уже тогда тебе часть своих сил, ты бы не выбралась... и это снова было непонятно. Я шел за тобой, как слепой. По следу, по запаху. Выслеживал, будто дикий зверь, еще не решивший, что надо сделать – то ли разорвать на месте, то ли припасть к ногам... так трудно было тебя найти... так сложно оставаться в тени... так дико смотреть на то, что ты делаешь, и гадать, почему... ну, почему ты такая?!

Ширра прерывисто вздохнул, а я быстро покосилась вниз. Забавно, что он отнес меня чуть не на самый верх одной из скал. Каким-то чудом переборол бешеную силу ветров в этой расщелине, пробился, проломил воздушную защиту. И доставил меня туда, где никто – ни ошеломленные его поступком Аллиры, ни не менее ошеломленные и, кажется, даже растерявшиеся шаддары не смогут помешать нам поговорить. Он спас мне жизнь... снова, в который раз спас... странный, непонятный, совершенно непредсказуемый тип, которого я до сих пор упорно именовала неправильно.

– Ширра...

– Сначала я думал, что смогу забрать твой риалл без помех, – даже не пошевелился он. – Потом понял, что это невозможно, и стал искать другой способ доставить его в Иир. Для нас Белый Риалл – большая ценность. С его помощью можно было попытаться снова проникнуть в Ледяные Чертоги и навсегда закончить вопрос с этой глупой войной. Я принялся ждать поблизости, полагая, что ты обязательно двинешься домой. Смотрел, думал, изучал... пока, наконец, не понял, что ты совершенно не знаешь, кто ты. То, как ты говорила с людьми, как вела себя со мной, как нелепо кинулась на помощь чужому ребенку... ни одна Аллира не сделала бы то, что зачем-то творила ты! И мне показалось разумным изучить тебя поближе.

– Ты меня обманул, – буркнула я, потихоньку вдыхая запах его кожи.

– Да. Но не совсем. Я просто сменил облик и постарался приблизиться настолько, насколько возможно. А ты... ты просто меня не узнала!

Смешок. Нервный, но и, одновременно, удивленный.

– Ты позволила подойти мне близко... очень близко, Трис, – его голос неожиданно упал почти до шепота, а дыхание стало неровным и совсем слабым. – Я мог бы убить тебя в любой день. Каждый миг. В любую секунду, потому что ты совсем перестала бояться. Я даже начал подозревать подвох, коварную уловку, что это ты собираешься меня обмануть, чтобы получить возможность сделать то же самое...

– Дурак!

– Дурак, – безропотно согласился шаддар. – Мохнатый клыкастый дурак, которому вдруг... понравилось, когда ты к нему прикасаешься. И который рискнул даже сделать совершеннейшее безумие... отдал тебе свой риалл, чтобы всегда чувствовать, как бьется твое сердце...

Я невольно схватилась за цепочку, и вот тут меня словно молнией ударило: святые небеса!! Да почему же я раньше об этом не вспомнила!! У меня же ВСЕ ВРЕМЯ был при себе ЕГО риалл!! Средоточие его силы, центр его мощи, его самое уязвимое место, которое он ни разу, даже на пороге Иира, не подумал попросить обратно!! Он ЗНАЛ, что шаддары обязательно меня найдут! Знал, что вблизи Летящих Пиков это будет неизбежно, потому что без их внимания и без их надзора там нет одной тропки, ни одного дерева и ни одного куста, мимо которых он мог бы попытаться провести меня безопасно. Он отлично знал, что без крыльев я не достигну Ледяных Чертогов! Понимал, что, пока не наступит назначенный срок, я не смогу полететь!! И у него оставался лишь один способ избавить меня от неприятного внимания отца...

– Господи, так ты поэтому заставил меня дать слово остаться?!!

– Да, – уронил Ширра. – Если бы ты стала моей, никто бы не посмел тебя тронуть. Моя семья стара, Трис. Владение магией у нас в крови. Мне бы подчинились, а отца я бы сумел со временем убедить, что так лучше. А если нет... что ж, по крайней мере к тому моменту у тебя уже отросли бы настоящие крылья.

Я растеряно подняла глаза и осторожно коснулась кончиками пальцев его черной щеки.

– Ты... хотел меня спасти? От своих?

– Конечно, – неслышно выдохнул Шиир, обессилено опуская крылья и наклоняясь все ниже.

– Но почему?!!

– Когда-то ты сказала... случайно... в сердцах... сказала, что любишь меня... даже страшным, мохнатым, с хвостом и зубами... и... разве мог я тебя не спасти, чтобы хотя бы спросить?

– О чем?

На меня в упор взглянули теплые золотые глаза.

– Правда ли это?

– А... – я отчего-то задрожала, страшно боясь сказать, что ничего такого не помню; что, даже если и сболтнула когда-то лишнее, то просто от того, что была твердо уверена – он не человек. Более того, говорила-то я... ну, будем считать, что действительно говорила... молчаливому и все понимающему тигру. То есть, благодарила за тепло, за помощь, сильное плечо, заботу, внимание... и... ну... ну, вы понимаете! Да только на самом деле он оказался совсем не тем, кем я считала. На самом деле он – клыкастый шаддар, рожденный в лаве и дочерна затемнивший себе кожу. А я – бледно-синяя устрица, отчаянно прячущаяся в раковине своих сомнений, масок, крыльев и вообще всего, что только попадется под руку...

– Мне жаль, что так вышло с Румом, – милосердно отвернулся Ширра, тем самым дав мне время немного прийти в себя и со стыдом затолкать поглубже дурацкую мысль, что однажды, совсем недавно, мне уже предлагали лапу и сердце. И я, кстати, еще обещала подумать.

– Я найду его, – шмыгнула я носом, торопливо пряча отчаянно пылающие уши. – Обязательно найду. Он же дух. Его нельзя убить. И значит, он снова вернулся к себе, а уж в Мире Теней я смогу отыскать его след и найду способ вернуть его сюда.

– Это хорошо... он будет счастлив, если все получится.

– Еще как получится. Кстати, что ты собираешься сказать отцу?

– Ничего.

– Он тебя убьет, – предупредила я.

– Нет, – криво усмехнулся Ширра, быстро покосившись вниз. – У него просто не будет повода.

– Да? А я?! Ты испортил ему такой бросок!!

– Бросок шаддара невозможно испортить, – тихо вздохнул он и снова пристально посмотрел. – Но иногда... когда это жизненно важно... когда я просто обязан был у тебя спросить... его все-таки можно остановить.

Я прикусила губу, лихорадочно подыскивая подходящие слова, но Ширра неожиданно отступил. На шаг, другой, третий, неохотно убирая от меня руки, незаметно кривясь и слегка клонясь на левый бок. У меня забрезжило в голове очень нехорошая мысль, потому как его вид мне совсем не понравился. Но тут я запоздало заметила валяющееся на камнях копье... то самое, с двумя острыми зубьями и наконечником из черного серебра... и тихо вскрикнула: оно было влажным и подозрительно ярко блестело.