Текст книги "Игрок Фемиды (СИ)"
Автор книги: Александра Лимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Да я с тобой и трезвая, как пьяная. – Хрипло возразила я, целуя улыбающиеся губы.
– Я говорю не о тебе, – тихо выдохнул он, обхватывая ладонями мое лицо. – Так вышло, что я касаюсь тебя, только в изрядно… опьяненном состоянии.
– Не всегда же. – Снова возразила я, удобнее устраиваясь на его коленях. – Когда за Зимиными ехали на базу отдыха… Тогда, в машине, когда перетащил меня на свое сидение…Ты же не пил.
– Не пил. – Уголок его губ несколько нервозно дернулся, и он прижал меня к себе, словно пытаясь впитать кожей, руками и всем своим сильным существом.
– Антон, девка тебя снять пытается, а ты ерепенишься, что за дела?! – захохотала я, отстраняясь и заглядывая в затягивающий омут его затуманенных глаз.
– Та еще девка. – Хохотнул он, снова обхватывая мои ягодицы и вставая с кресла вместе со мной. – От которой я потерял голову, а мой мир эпицентр. Что ты за человек, Лен? – он жарко выдохнул мне в губы, прижимая меня спиной к стене, поддерживая под бедра. – Я же… в твой омут с головой… Откуда ты свалилась? Почему ты такая?
– Какая? – скользнула языком по его губам, сдерживая довольную улыбку.
– Такая. Что я перевернул в себе все… и начал бояться. – Поцелуй, осторожный, словно пробный. С привкусом эха боли и дурного отчаяния, но прежде чем я успела обеспокоится, все сменила дикая страсть, сжигающая меня и побуждающая его безумие заложенное им в меня.
К черту все. Этот мир, обстоятельства, и ночь. Я пила его поцелуи и дарила все, на что способна губами. Зажатая между ним и стеной, ощущая бешенный стук его сердца сквозь ткани нашей одежды, все чего хотело мое естество – он. Злобное животное внутри, скалящее клыки на всех, кто ко мне приближался, давно покорно опустило голову и мурлыкало при его прикосновении.
Обхватывая его шею, прижимаясь грудью, пытаясь раствориться в его силе, мощи и робком, таком непривычном веянии мужской нежности. Не один ты потерял голову, Антон, далеко не один…
Не уловила момента перемещения в спальню. Бросил на кровать. Фыркнув, притянул за ногу ближе к изножью, опустился сверху, поставив руки по обе стороны моих плеч. Глаза в глаза. Долго. Затягивающе. Его, потемневшие, напряженные, распаленные моей близостью и готовностью настолько, что мое маловероятное «нет» он бы не услышал. И мой взгляд, жаркий, зовущий и раскрывающий одну простую истину – я видела в нем мужчину. Своего первого мужчину, и страстно его желала.
Антон, прочитав это, хрипло выдохнул и припал к моим губам. Подалась на встречу, теряясь в жаре, сжигающим вены. Мои неверные, отчего-то дрожащие пальцы расстегивали пуговицы его рубашки. Он, усмехнувшись мне в губы, потянул на себя вынуждая сесть на постели и его пальцы расстегнули молнию, которую он так недавно сам же застегивал. Стянул малатье, с наслаждением припав к груди. Снова потянул на себя, вынуждая сесть. Я жадно скользила губами, зубами и языком по распаленной и такой вкусной кожи груди в миг его краткой борьбы с застежками бюстгальтера. Затяжная секунда и ненужная ткань полетела куда-то в угол вместе с его рубашкой.
Навалился сверху, прижимая собой к постели, подаваясь бедрами вперед, прижимаясь нехилой эрекцией к моему отозвавшемуся требовательной болью низу живота. Пила его поцелуи. Жаркие, горячие, сжигающие меня и мою душу. Обвила торс ногами делая контакт невыразимо тесным. Антон рвано выдохнул в мои губы, сжав руками грудь, жадно и сильно подался бедрами вызывая в моем с ума сходящем теле дикую волну желания.
– Сейчас… Ты мне нужен сейчас… – бессвязно, как в бреду шепнули губы.
Звякнула пряжка ремня. Один миг глаза в глаза, шелест отодвигаемого белья и он внутри. Всхлипнула, откинув голову от давно желанного, гонимого предрассудками чувства. Его губы сцеловывает мое наслаждение.
– Чуть расслабленнее… – подсказывает, мягко надавливая пальцами на мои ноги, стиснувшие бедра. – Вот так, да…
Первое пробное медленное движение. Мой судорожный вдох от безумия, кипящего в венах. Повторный толчок и мои стиснутые зубы.
– Не сдерживайся… – его губы находят мои и лишают последней попытки зацепиться за реальности.
Нарастающий гул в ушах рушил мой всхлип-встон от каждого его движения. А они все учащались, заставляя содрогаться и раскрываться на встречу, с силой сжимать широкие плечи и оставлять ногтями печати собственности на его спине. Движения быстрее. Глубже. Сильнее. Его сорванный вздох сквозь стиснутые зубы в самое ухо, и я уже качнулась на грани пропасти, готовая сорваться в полет. Ожидание сковало тишину и мышцы… но он отстранился.
Я всхлипнула, в неверии и отчаянии распахнув глаза. Антон, стиснув челюсть и закрыв глаза, вздрогнул и излился себе в руку, протяжно выдыхая. Кончил. Раньше.
Охнув, с трудом свела колени, ощущая как разочарованно стихает жар в жилах. Твою-то мать… Подтянула дрожащими пальцами одеяло, укрывая остывающее тело и неосторожно на него посмотрела. Боги, как же он красив.
Лицо расслабленно, глаза прикрыты чуть дрожащими ресницами, голова все еще запрокинута, по красивой линии нижней челюсти медленно скользит свет уличного фонаря из не зашторенного окна. Да даже просто ради этого зрелища, все это стоило сделать.
Он распахнул глаза и меня обдало истомой и наслаждением. Нахмурился, снова без труда читая мое выражение лица.
– Ты… нет? – искренно изумился он, опускаясь на бок и подпирая чистой рукой голову, глядя на меня с извиняющимся выражением в глазах.
– Э-э… ну, как бы… не совсем. – стушевалась я, укрываясь одеялом до подбородка.
– Иди сюда, – Хмыкнул Антон, пытаясь выдрать у меня одеяло и подмять под себя.
– Да зачем? – скрывая смущение ворчала я, пытаясь укусить его за руки, хватающие мое одеяло. – Антон! Ну ты же все! Чего пристал-то?
Он обомлел, пораженно глядя на меня. Я, зыркнув на него исподлобья, отползла подальше.
– В смысле? Ты что думаешь, я… однозарядный что ли? – с тенью обиды спросил он, вновь пытаясь притянуть уворачивающуюся меня к себе. – Дескать возраст и все дела?
– Да, блять, Антон! – я дернула на себя почти вырванное одеяло и оно, по-моему, где-то треснуло. – Я вообще другое имела в виду! Что ты кончил и ладно!
– Ебаный в рот! Кто, блядь, тебе внушил подобные мысли?! Что за долбоеб?! – я настороженно следила за кривящимся от злости лицом Антона, подмявшим меня прямо в одеяле под себя, и со злостью и досадой всматривающимся в мои напряженные глаза. Он прикрыл веки, и выдохнул негромко и значительно спокойнее, – Лен, секс это обоюдный процесс. Для собственного удовольствия люди мастурбируют, запомни. А так, смысл заниматься сексом, если кончает только кто-то один?..
Я похлопала глазами и не ответила. Профан я в этих вопросах. Я вообще до Антона полагала, что оргазм это просто когда хотя бы приятно. Жестокая насмешка жизни – работать в такой сфере так долго, и познать истинность эмоций и секса спустя несколько лет.
– Маленькая, ну не сопротивляйся, а? – он склонился и мягко прихватил меня зубами за нижнюю губу.
Я замешкавшись, позволила стянуть с меня одеяло, когда тишину снова разорвал звонок его мобильного.
– Спорим, Зимин? – злорадно загоготала я, притягивая одеяло обратно.
Антон, отстранившись, поднял с пола сброшенные брюки и убито простонал взглянув на экран мобильного.
– Я его точно когда-нибудь убью. Просто зарежу, блядь… – зло пробормотал он, отвечая на звонок и зажав плечом трубку пошел в ванную, чтобы отмыть руку. – Зимин, три часа не виделись, что тебе еще от меня надо?.. Да, блять, прикинь, снова ты не вовремя!.. Да сам хуею как ты так угадываешь!.. Ты мне серьезно ради этого позвонил в двенадцатом часу ночи?.. Скажи мне Слав, может у тебя с моей Ленкой ментальная связь, как другому ты чухаешь такие моменты?.. Да нихуя ничо!.. Хорош ржать, скотина! Я не злой, я расстроенный, что мой лучший друг долбоеб!..
Я, закусив кусочек одеяла, старалась не ржать. Антон вернулся довольно быстро и злобно швырнул в мягкое кресло у балкона.
– Что он хотел? – лукаво посмотрев на Антона, упавшего на спину на кровать, негромко поинтересовалась я.
– Да бухать им с Сашкой вдвоем, видите ли, скучно. Решили нас позвать.
– Поехали. – Кивнула я.
Антон недоверчиво скосил на меня глаза. Я улыбнулась, приподнимая бровь. Он, подумав, согласился и вызвал такси.
– Оденься теплее. – Выдернув из моих пальцев платье, негромко велел он. – На улице прохладно. И куртку возьми.
Облачилась в джинсы и свитер, чувствуя непонятную теплоту в сердце. Антон натянув темные джинсы и пуловер в тон, обувался на пороге.
– Куртка. – Напомнил он, когда я наклонилась за туфлями и протянул свой навороченный смартфон. – Возьми, я свой старый телефон себе нашел. Завтра тебе новый куплю.
Я начала отнекиваться, но он сунул мне телефон в задний карман джинс, звонко шлепнув пр ягодице, чтобы не сопротивлялась.
Зимины жили недалеко от Антона, всего в семи минутах езды по пустынным в такой поздний час дорогам. Квартира их гораздо уютнее стильной трешки Антона. Везде чувствовалась веяние уюта и женской руки. Зимины встретили меня как старую знакомую и пригласили нас за шикарный стол. Мне кажется, с таким обилием закуски они совсем не планировали закончить этот вечер исключительно вдвоем. Славка с Антоном гасили текилу рассуждая о чем-то скучном и малопонятном. Мы с Сашкой цедили мартини, и делились последними городскими сплетнями, разговорами о животных и муторной учебе в институтах. Бутылка кончилась незаметно, а историй о жутком периоде сессий еще было много. Сашка вскрыла вторую бутылку. Но и ее оказалось мало. Она предложила мне спуститься в круглосуточный магазин на первом этаже и со значением поиграла бровями.
– Только попробуй покурить. – Мрачно предупредил ее Слава, пока мы обувались в прихожей.
– Лена-а-а-а. – Предупреждающе усмехнулся Антон, чокаясь рюмкой со Славой. – Догадаешься сама, али озвучить?
Я только открыла рот, но Сашка, хихикнув дернула меня в коридор. Я едва успевая переставить каблуки через порог, возмущенно оглянулась было на Антона, но оперативная Сашка уже захлопнула дверь, и потащила меня к лифтам.
– Ой, Ленка, да ну не спорь с ним! – хлопая по кнопке вызова лифта, добродушно улыбнулась Сашка. – Антон упертый, как баран. С ним спорить бесполезно. Только если уговаривать.
– Да щас!.. Уговаривать я его еще буду! – буркнула я, застегивая куртку. – Кто он мне такой, чтобы я еще разрешения у него спрашивала? Да вообще никто!
– Глупая ты, Ленка! – хохотнула Зимина, затаскивая меня в распахнувшийся лифт. – Эти мужики от своего не отступятся. Ни под каким предлогом. До последнего идут, пока сопротивление не станет бесполезным. На том и сошлись, гады. – Она невесело усмехнулась. – Ну, в этом тоже свои плюсы есть…
Я бросила на нее непонимающий взгляд, Сашка, словно сказав что-то лишнее, смущенно улыбнулась. Я хотела было уточнить, но лифт остановился на этаже, впустив еще пару пассажиров, а когда мы вышли из подъезда, я своим опьянённым мозгом не смогла вспомнить, что именно хотела у нее спросить. Купив мартини и виноград, мы курили с другой стороны дома, куда не выходили окна Зиминых, и Сашка снова высказываясь о нашем вынужденном тихушном положении своим неповторимым стыдливо-возмущенно тоном, чем смешила меня до слез.
Домой идти мы с ней, уже вскрывшие бутылку в ее машине, припаркованной у их подъезда, идти категорически не хотели. Минут через пятнадцать, когда мы героически ополовинили бутылку, позвонил Антон и спросил где мы ходим. Сашка, выхватив трубку, соврала, что пошли в другой магазин, ибо в этом не было ничего путного. Я согласно покивала, затягиваясь сигаретой и ловя вертолеты.
Наши поверхностные беседы плавно скатились в рабочие моменты. Я припоминала забавные случаи в ветклинике, но все они были почему-то связаны с неожиданными для ветеринаров физиологическими отправлениями. Сашка, дико ржущая и утирающая слезы, взахлеб рассказывала о своей практике в проктологии и количестве мужчин «случайно упавших» на бутылку с неизменно оригинальной предысторией. Задыхаясь от смеха, я едва не уронила сигарету в салон ее машины, и попросила остановиться, а то мне уже дышать нечем.
– О, качельки! – Обрадовалась эта неуемная женщина, вперив взгляд в детскую площадку.
– Саша, нет. – Обеспокоенно глядя на ее улыбающееся лицо попробовала призвать ее к разуму. – Ты взрослая, состоявшаяся, замужняя девушка, с серьезной уважаемой профессией…
– Ты когда последний раз каталась на качельках? – пропустив мой опус мимо ушей спросила эта пьяная ненормальная.
Но в градусах я от нее недалеко ушла, поэтому задумалась.
– Никогда, – удивленно заключила я.
У Сашки вытянулось лицо, но поскольку она, как я поняла, придерживалась негласного правила не лезть в чужую жизнь, за что я сейчас была ей очень благодарна, она предложила восполнить мой отсутствующий опыт катания на качелях. Тут уже у меня вытянулось лицо. Но встряхнув белокурыми волосами и выскочив из машины, она уже обежала капот и распахнув мою дверь, вытягивала меня из салона.
– Да сейчас! Ну угомонись, Зимина! – хохотала я, пытаясь пригубить бутылку, послушно выходя из салона. – Да иду я, иду! Ты мне руку оторвешь! Вот же вцепилась, зараза!
Она перехватила у меня бутылку, в предвкушении сверкая серыми глазищами, и потащила к странной хреновине, отличающейся от классического понятия качелей. Длинная палка с сидушками на концах, посередине фиксированная какой-то хренью к земле.
Сашка посадила меня на один конец качелей, а сама направилась к другому. Я торопливо перехватила у нее почти пустую бутылку и пригубила приторное пойло.
Качаться мне было смешно. Весели мы примерно одинаково, а мне все хотелось повыше подлететь. Я с силой отталкивалась ногами от гравия, и восторженно сучила ногами в воздухе, впадая в какой-то детский восторг. Сашка громко смеялась а потом, решив, видимо, тоже с силой оттолкнуться, но что-то там не подрасчитав, испуганно охнув начала заваливаться вбок.
Я, лишившаяся своего пьяного противовеса, ржущего сейчас на земле, попыталась вцепиться в перекладину руками, но у меня тоже что-то пошло не так и я рухнула в гравий на спину. Проклятая хреновина, на которой мы катались, злобно ударила меня по передней части бедра, я инстинктивно отмахнулась от нее рукой. С бутылкой.
Осыпало градом осколков. Сашка подскочившая ко мне, не знала смеяться или плакать при виде сдавленно хрюкающей меня, с трудом встающей на ноги. Опираясь друг о друга чтобы меньше шататься мы с ней дошли до ближайшей скамейки. Позвонил Антон, соврали, что встретили Сашкину подругу (ага, в три часа ночи посреди рабочей недели) и уже идем домой.
Но домой мы не дошли. Полицейский патруль, въехавший во двор, бросил нам вызов. А симпатичные полицейские, вышедшие из УАЗика, и направившиеся к бесстрашным нам, ржущим на скамейке, очень понравились.
– Зимина, ты ж замужем! – возмутилась я, когда она оценивающим взглядом пробежалась по тому, что повыше и посолиднее, и одобрительно улыбнулась.
– Да ты, считай, тоже! – непонятно гыкнула она, пихнув меня локтем в бок. – Да ладно! Что и посмотреть уже нельзя?..
Служители порядка, остановившиеся возле нас, попросили документы. Мы с Зиминой грустно покачали головами, и, переглянувшись заржали. И очень заразно, потому что тот, что был помоложе, лет двадцати семи может быть, записывая что-то в свои бумаги, сдержанно усмехнулся. Потом поднял на меня взгляд и улыбнулся голубыми, почти как у Антона, глазами. Я почувствовала, что покраснела, чем вызвала у Зиминой смеховой припадок.
Второй полицейский при виде ухахатывающейся Зиминой, которая смущала меня еще больше, попробовал нас расспросить. Я назвалась Авдотьей Петровой. Зимина, не сообразив, спалила всю контору своим удивленным: «Так ты же Лена, Лен?». Я убито закатила глаз, а сотрудники заржали уже не сдерживаясь. Пока Зимина одупляла, что происходит, я думала, что делать дальше. Почему то такой простой вариант, как позвонить Антону, мне не подходил. Я ж самостоятельная. Я ж сама разрулю. Но дело в том, что со мной рядом сидела пьяная Зимина, и своим ржанием портила все мои потуги, что-то придумать. Полицейские сообщили, что придется нас забрать в отдел. Я было возмутилась, но меня перебила обрадованная Сашка, с огнем в глазах подскочившая со скамейки:
– Мы согласны!
И потащила охеревшую меня и ближайшего к ней полицейского к их машине.
– Э, стоп, Зимина! – я с трудом вырвала свой затрещавший рукав из ее бульдожьей хватки. – Нахер нам в отдел? Пошли домой, ты чего!
Менты заинтересовано на нас смотрели и негромко смеялись.
– Ленка, ну пошли съездим! – Умоляюще посмотрела на меня Зимина. – Чего ты как старая перечница! Зато мы этот день, знаешь, как надолго запомним!
– Саша, ты совсем с ума сошла! – я силилась сдержать богатырский хохот, пытаясь смотреть на расплывающуюся у перед глазами Зимину, но глаза неизменно скашивались к моей переносице, – ты же врач!
– Грач, блядь! Ну пошли-и-и-и! Я в кутузке вообще ни разу не была! – она с уговаривала меня с таким видом, будто на концерт моей нелюбимой группы звала, а не в ментовку. – Нас мужики потом заберут! Мы только туда и обратно!
Полицейские, стоявшие рядом, пока мы препирались, сдавленно хихикая, поинтересовались не мешают ли они нам. Сашка, сделав серьезный вид, попросила у них еще пару минут чтобы меня уговорить. Молодой мент, не сдержавшись прыснул и открыл дверь потрепанного жизнью УАЗика. Сашка бросила на меня умоляющий взгляд, и я, пьяно усмехнувшись, сдалась, первая полезла на заднее сидение. Сашка обрадованно хлопнула в ладоши и забралась следом.
– Обалдеть! – восторженно оглядывая решетку, отделяющую передние кресла от задних, резюмировала она, дергая стальные ячейки пальцами. – Смотрите, какая крепкая!
Я и менты заржали в голос. Тот, что был за рулем, бросив на меня лукавый взгляд через зеркало заднего вида, улыбнулся.
– Я всякого разного повидал за годы службы, но такого еще не нет! Красивые и веселые вы девчата, – с нотками флирта произнес он
– Яйца подкатывает! – со знанием дела оповестила я Зимину, потянувшись к ее уху, но забыв понизить голос до шепота. – Ой! Я извиняюсь!
Сашка, гоготнув, смотрела на покрасневшего водителя, которого второй сочувственно хлопнул по плечу. Я, чувствуя смущение повторно попросила у него прощения, вызвав у его напарника неистовый смех.
– Курить хочу. – Неожиданно оповестила всех Сашка, и стараясь сделать голос ровнее, что звучало только усугубило ее пьяный тон, который она силилась сделать уважительным, произнесла, – уважаемые служители порядка, не могли бы притормозить где-нибудь у киоска…
– Сашка, чего ты наглеешь? – праведно возмутилась я, под громовой хохот ментов. – Ты же не на такси едешь! Извините ее, она немного выпила…
Сашка беззлобно усмехнулась, готовясь продолжить нашу псевдоперепалку, но у меня зазвонил телефон.
– Один момент, – хихикнула я, раза с четвертого сумев принять входящий от Антона, и прижав телефон к уху с удовольствием смотрела на нескоординированную пантомиму Зиминой, страшно пучившей глаза и прикладывающей палец к губам, и еще довольно громко возмущавшуюся, что она еще на обезьянник не посмотрела и ехать домой рано. – Да?
– Что соврете на этот раз? – несколько лениво поинтересовался Антон.
Я только собиралась ответить, но пьяная Сашка, совершенно забывшая, что пару секунд назад сама запрещала мне все рассказывать, решила поделиться радостным событием, притянув меня к себе и восторженно проорав в трубку:
– Мы едем в кутузку-у-у-у-у!
Я заржала, пытаясь отпихнуть Сашку, заунывно просившую нас пока не забирать. Трубка ошарашенно молчала. Но не долго.
– Где едете? – очень спокойно спросил Антон, значительно охладив мое веселье.
– Я не знаю… – растерянно ответила я, оглядывая улицу мелькающую за окном. Но тут же на себя разозлилась за то, что мне обламывают такое веселое приключение, пьяно гаркнув, что мы еще не доехали, и когда доедем, тогда и позвоним.
– Что вы натворили? – не обратив на мой взбрык ровным счетом никакого внимания, ледяным тоном спросил Антон.
– Да перечислять заебешься, – задумалась я, и не найдя достойной причины, недоуменно посмотрела на окосевшую Сашку, почти уговорившую ментов свернуть к магазинчику на остановке. – А вообще, правда, что мы натворили?
Водитель кинув на меня веселый взгляд начал перечислять какие-то статьи. Я, за каким-то хреном, дублировала это все в мрачную тишину телефона.
Антон ровным голосом спросил в какой отдел нас везут. Я, не сообразив, уточнила у водителя и пересказала ответ Антону. Тот отключился, а я загрустила. Потому что Сашка пошла с напарником водителя в магазин за сигаретами, а мне без нее было скучно. Недолго, правда. Потом мы с ментами покурили у УАЗика, поржали почти без причины, и поехали дальше в отдел.
– Вы такие хорошие люди! – умильно сказала Сашка, вцепляясь в решетку пальцами и придвигаясь к середине сидения, спихнув к двери меня, потягивающую любимый томатный купленный по моей наглой просьбе кем-то из стражей порядка.
Я разочарованно простонала, оглядывая большое пятно на белом шелковом топе и вытирая испачканный подбородок тыльной стороной ладони. Сашка заунывно извинялась, склоняя меня своим тоном ко сну, и я из-за этого не заметила ни пропущенный от Антона ни сам момент, когда мы подъехали к отделу и начали парковаться у белой БМВ прямо напротив входа.
Как можно было догадаться, нас там уже ждали. Антон и Зимин.
Он со Славкой, с мрачным выражением лиц курили на крыльце дежурки, негромко разговаривая с парой полицейских. Зимин, злобно зыркнул карими глазами на паркующийся УАЗик с опечалившимися нами, почуявшим облом продолжения банкета, и первый начал спускаться со ступеней, заставив Сашку грустно вздохнуть. За ее мужем следовал немолодой усатый дядька, усмехнувшийся отчего-то затосковавшему водителю. Его напарник вышел из машины и распахнул дверь с Сашкиной стороны, выпуская нас из автомобиля.
Антон, доставая на ходу портмоне, собирался последовать за вторым полицейским, вошедшим в здание, но встал как вкопанный, пристально вглядываясь в меня.
– Это че за нахуй?.. Мусора, да вы охуели что ли?! – рыкнул он, ринувшись к выходящему из машины водителю.
Я растерянно опустила взгляд и заметила красное пятно на своей груди, а лицо у меня перепачкано, не сложно догадаться, какие я вызываю ассоциации.
– Антон! Это сок, блядь! Томатный сок! Не бей их! Пожалуйста! – испуганно проорала я, кинувшись ему наперерез.
На бегу я запуталась в своих ногах, но благо Антон был совсем рядом и успел подхватить мое матерящееся тело, несущееся на встречу растрескавшемуся асфальту. Придав мне более-менее устойчивое положение, непререкаемым тоном скомандовал сесть в машину. Я, храбрясь, хотела было возразить, но выражение его глаз предостерегло. Стараясь держаться гордо, я развернулась на каблуках и стараясь не особо шататься, пошла к БМВ, возле которой стояла Сашка, стараясь выглядеть виноватой, пока ей что-то негромко выговаривал Слава. Ее взгляд зацепился за мой, и она, шкодно улыбнувшись, дурацки захихикала. Я, не сдержалась и рассмеялась. Славка смерив нас взглядом, закатил глаза и буркнув, чтобы мы сели в машину и никуда не дергались, пошел к ментам, негромко переговаривающимся у дежурного автомобиля.
Упав на заднее сиденье кожаного салона, я положила голову на плечо Зиминой, уже комфортно развалившейся на рядом и дымившей в окно.
– Славка же против курения. – Зевая и прикрывая глаза, напомнила ей я.
– Ну, если пиздюлей получать, так за все сразу. – Хохотнула она, стряхивая пепел в окно и, пригорюнившись, добавила, – кутузку так и не увидели…
Я гоготнула, чувствуя, как быстро проваливаюсь в сон.
Примечание автора.
За яркие ночные приключения спасибо Lina Cher.
