Текст книги "Отбор для пленницы (СИ)"
Автор книги: Александра Кузнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Принц отстранился и посмотрел на меня с ног до головы, словно видел впервые. Он явно оценивал меня. Я глянула на себя в отражении зеркала и вздрогнула. Платье намокло и облепило мою фигуру, а капли, падающие с волос мне на грудь и вовсе сделали ткань почти прозрачной. Я рефлекторно прикрылась, но принц даже не заметил.
Кажется мое тело вовсе не интересовало его, он смотрел задумчиво и будто видел что-то, чего я не замечала.
– Все что ты говоришь здесь – подслушивают. За всем, что ты делаешь – наблюдают. Даже сейчас. Возможно нас спасет то, что на всю столицу твой язык поймет лишь с десяток людей. Только поэтому я скажу тебе словами то, что каждый принц молча узнает на своей шкуре. Это самое опасное место в мире и чтобы понимать его и чтобы общаться тебе нужно научиться читать между строк.
– Это не ответ!
– Это больше чем ответ, это ключ ко всем ответам.
Я смотрела на него и на глаза наворачивались слезы. Я так надеялась что хоть кто-то мне поможет. И что, разбираться самой? Может быть мне промолчать про амулет, раз он продолжает играть со мной в охотника и ската.
– Я выросла в горах, где действуют смело и говорят прямо.
– Вы научитесь, Айрис.
С этими словами он протянул мне небольшую книгу, я мельком глянула на обложку: «Мифы народов Эсперансы».
Я знала слово миф – сказки, которые старейшины рассказывали детям.– Когда научусь, тогда и отдам, – продолжила блефовать я и решительно направилась к двери, но принц остановил меня, легким касанием за плечо.
– Подождите, леди. Я проверю нет ли кого в коридоре, вас не должны видеть ночью, – он посмотрел мне в глаза, – в таком виде, да еще и в чужой комнате. Будет скандал а за ним и наказание.
Мне почудилось в его голосе подобие заботы. Показалось? С Зимнем принцем было тяжело общаться.
– Поздно, меня уже видели.
– Кто?
– Этот мерзкий рыжий…
У меня язык не поворачивался назвать его принцем, потому что если я что-то знала о принцах, то под их описание о не подходил.
– Принц Красной звезды, Салазар, – и снова на губах тень улыбки, – он будет молчать. Не любит привлекать к себе внимание.
Принц приоткрыл дверь и через щель осмотрел лестницу и коридор.
– По-моему он привлекает к себе внимание заносчивым поведением.
– Это другое… ты поймешь, – сказал он и открыл мне дверь.
Я неуверенно вышла и обернулась, принц смотрел на меня непроницаемым взглядом и мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы однажды в этом взгляде появилось тепло. Дариэн легко поклонился мне и закрыл дверь.
Стоя в центре холла с его невероятно высоким потолком, я чувствовала, как прохлада ночи вторгается через витражные окна, оставляя на коже мурашки. Вокруг было тихо, однако каждый шорох, каждое шелестение казалось усиленным в этом гигантском пространстве. Свет лун беспрерывно проникал внутрь, создавая на полу светлые узоры, которые плясали вместе с колышущимися тенями.
Я поняла, что не усну. Сердце все еще бешено колотилось, мне было одновременно жарко и ужасно холодно. Я решила выйти на балкон.
Спустившись по лестнице я огляделась. Двери на балкон были закрыты, по стенам полукруглого холла стояли шкафы и парочка массивных кресел. Из приоткрытых оконных створок дуло холодом.
Накинув на плечи найденный в шкафу камзол, я обрела некоторое облегчение. С книгой в руке я вышла на балкон, где мир казался другим. Вдали, на фоне темного неба, медленно плыли две луны. А еще отсюда прекрасно были видны звезды, кажущиеся незнакомыми и даже чужими.
Свет был таким ярким, что можно было читать и я открыла книгу и с первых строк узнала легенду о богине плодородия Эсперансе и боге войны Словио. Правда детали несколько отличались, но смысл оставался прежним: боги поссорились из-за сына и их противостояние породило демонов. Старейшины часто рассказывали нам этот миф, чтобы напомнить почему мужчины занимаются добычей и защитой, оставляя женщинам управление семьями и воспитанием.
Но в этой книге история будто бы приобретала другой смысл, но пока я не могла этого уловить. Может быть это Дариэн имел ввиду, когда говорил о чтении между строк?
Когда мои ноги совсем окоченели от холода я вернулась в холл и впервые осознала, что все это время в темнице звучит едва различимое шуршание. Кажется незаметно я привыкла к нему, но постояв на балконе, ко мне вернулась чувствительность.
Шуршание, словно невидимые существа шептали друг другу за моей спиной. На мгновение мне показалось, что звуки усиливаются, приближаясь ко мне, но, обернувшись, я ничего не увидела, кроме пустого, тихого холла и лестницы.
Глава 11 Кай
В зале заканчивалось полуденное совещание. На длинном прямоугольном столе из тёмного дерева были разложены бумаги. Вчитываться в них было бесполезно, слишком темно. Огромные окна пропускали недостаточно света, отчего помещение было тусклым. Кай поднял глаза к высокому потолку, украшенному фресками с изображением звёздных карт и мифов о богах. Чтобы решить проблему, придется перестроить весь зал, даже люстру толком негде повесить.
Впрочем, на сегодняшнем совещании было не до чтения. Советники, перебивая друг друга, обсуждали мятеж в Рексианской долине. Звездный дом не удержал в узде собственные кланы, в итоге один из них отделился. Войско грабило деревни в округе и постепенно крепло, грозясь бросить вызов главе дома.
Одни советники требовали немедленного вмешательства, другие настаивали на политике невмешательства, третьи предлагали тайно усилить войско повстанцев и их руками отправить звездный дом на страницы истории.
В зале, казалось, кричали все, кроме Кая, сидящего в стороне, и императора, который, казалось, слушал советников немигая. На бледно-серой коже, на днях покрывшейся пятнами, живимы были только глаза. Яркие, изумрудные, внимательные.
Голос одного из советников, сидящего напротив Кая, дрожал от волнения, когда он предложил отправить туда подкрепление. Но император поднял руку, останавливая обсуждение. Его хриплый голос прорезал тишину зала:
– Трое суток, – произнёс он, не обращаясь ни к кому конкретно, но его взгляд задержался на Кае. – Трое суток, чтобы решить эту проблему! Трое, иначе мы будем выглядеть слабаками.
Император устало поднял руку и махнул.
– Внеочередное собрание на завтра, а пока идите, – произнес он медленнее обычного.
Кай поджал губы, отец говорил в такой манере, борясь с очередным приступом кашля. Нельзя демонстрировать свою слабость при советниках, хотя, что и говорить, ничего не скроешь.
Совещание завершилось, советники медленно вставали и покидали зал. Но Кай оставался на месте, чувствуя на себе напряжённый взгляд отца.
Когда зал опустел, император хлопнул по креслу рядом с собой. Кай безропотно пересел.
– Кайлар, – голос отца был хриплым от усталости, – ты понимаешь, что происходит?
– Правитель дома слишком слаб, а его замену мы все еще держим в клетке. Валиан силен, он верен…
– Я не могу выпустить его из темницы, – прохрипел отец, борясь с кашлем, – Сначала он бы навел порядок, но потом стал бы претендовать на твой трон.
– Он верен! – Кай не смог удержаться и повысил голос, тут же понимая свою ошибку.
Вместо кратного разговора теперь будет нескончаемый поток нотаций. Так и случилось.
– Забудь, что он твой друг. Все они твои друзья, пока вы играете в солдатиков и разучиваете танцы. Да, Валиан верен и не очень умен для дворцовых интриг, только ему и не нужно. В Люминосе достаточно аристократов, которым выгодно скинуть меня с трона под любым предлогом. Валиан и не поймет, как его именем начнут воротить дела. А дальше он окажется там же, где и твой обожаемый…
Кай отвернулся, не в силах удержать маску спокойствия на лице. Воспоминания вновь отдались болью в груди. Есть раны, которые не заживают никогда.
– Тебе нужно жениться и обзавестись наследниками до того, как я сдохну, мальчик мой. Ты – единственный наследник, запасного варианта нет.
– Отбор начнется после весеннего бала, – сухо доложил Кай, он все еще пытался взять себя в руки.
Дурацкая манера отца: во всех серьезных разговорах давить на больное. Пробивать защиту и лезть иссохшими скрюченными пальцами во внутренности.
– Не затягивай. Как только ты женишься и обзаведешься пухленьким наследником, мы начнем заменять старых вонючих пердунов принцами. Но не раньше…
Разговор получился слишком долгим. Отец не удержался и зашелся страшным лающим кашлем. Кай поспешил подать ему стакан воды, втайне надеясь, что на этом разговор закончится, но нет. Отдышавшись, император спросил:
– Что там дикарка?
Кай нахмурился, чувствуя непонятное волнение от упоминания Айры.
– А что с ней? Что-то случилось?
Император медленно отставил бокал и, чуть наклонив голову, продолжил изучать Кая взглядом:
– Шепчущий гарем донёс, что она задает много вопросов.
– Это естественно, – Кай предал голосу максимум спокойствия, – она в новом мире. Я позабочусь, чтобы она нашла правильные ответы.
Император довольно кивнул, видимо, такого ответа он и ждал. Вот-вот должно было начаться заседание тайного совета, на который Кая никогда не приглашали, так что отец сделал жест оставить его.
Кай вышел из зала, поклонившись отцу в дверях. На душе было тоскливо. Отбор, восстание, болезнь отца, воспоминания. Нужен был островок спокойствия. Кай отчаянно хотелось поговорить с кем-то, кто точно его поймет. Отложив тренировку, он решительно направился в темницу.
Айра
Утро наступило слишком рано. Перезвон часов разбудил меня, хотя я была уверена, что такой звук не поднимет даже младенца. Странное чувство, будто это было не совсем моё пробуждение, а чей-то невидимый приказ – встать и начать новый день.
Надев светло-серое платье, сдержанное и удобное, я рассеянно посмотрела на стопку книг, которые остались лежать на кровати, и зарисовки символов, которые вчера казались ключом ко всему. Но сегодня мои мысли были словно туманом окутаны. Голова отказывалась работать, будто мозг решил взять паузу и отдохнуть. Мне нужно срочно входить в режим, иначе я так и буду спать на занятиях и шляться ночами, привлекая внимание… кого? Принцев, охраны, учителей? Не знаю. Но искренний совет Кайлара, слиться со всеми и следовать правилам, казался очень уместным. Так что я быстро заплела небрежную кому и поспешила на выход.
Спустившись на утренний осмотр, я вошла в зал и сразу выбрала место в стороне, подальше от остальных. Эрик, который, похоже, рассчитывал на мою компанию, заметно погрустнел, увидев, что я держусь в стороне. Маленький принц, сидя рядом с Валианом, радостно махал мне рукой, а здоровяк, казалось, даже не замечал его, уставившись в одну точку. Мальчишка пользовался этим и с озорной улыбкой вплетал что-то в его косы.
Когда дверь зала открылась, вошла высокая иссушенная женщина в черном. На этот раз я внимательно всмотрелась в её лицо. Тонкая, почти прозрачная кожа обтягивала кости её лица, губы были сухими, а глаза горели холодным огнем, как два темных угля. Ее облик вызывал смутное чувство беспокойства, будто она прожила гораздо больше, чем должна была. Может, здесь, в Люминосе, люди живут неприлично долго? А может, она действительно продала свою душу демонам в обмен на это вечное существование?
Женщина в черном остановилась у центра зала и торжественно поздоровалась со всеми, её голос был резким и пронзительным. Что-то важное она объявила, и по залу тут же прошел шепоток. Я вслушивалась, но по-прежнему не понимала большую часть местного языка, хотя теперь он уже не казался мне просто набором неразборчивых звуков. Некоторые слова стали понятнее, и я уловила несколько фраз, которые очень походили на те, что использовали у нас дома. Похоже, речь шла о каком-то празднике, но это мне неинтересно.
Я сидела, ожидая, когда же, наконец, закончится этот осмотр, и можно будет пойти на завтрак, чтобы, возможно, незаметно начать налаживать контакт со здоровяком Валианом.
Когда смотр подошёл к концу, нас всех отпустили, я встала и направилась к двери. Но едва я приблизилась к выходу, как та женщина внезапно остановила меня, перегородив дорогу. Она нависала надо мной, строго глядя сверху вниз, и в её голосе прозвучала угроза:
– Вы в очередной раз нарушили расписание. Если это повторится ещё хоть раз, мне придётся вас наказать.
Я посмотрела ей прямо в глаза, стараясь не выказывать ни капли страха. На самом деле меня абсолютно не пугало её наказание – если только оно не предполагало запереться с ней в темной комнате. Одна мысль об этом вызывала неприятный холодок вдоль позвоночника, но в остальном мне было совершенно плевать.
– И как же наказывают в этом сумасшедшем месте? – спросила я спокойно.
Взгляд женщины в черном стал ещё холоднее, она ответила с каким-то мрачным удовлетворением:
– Так, что ошибок повторять не захочется. Спроси у кого-нибудь из них... – она кивнула в сторону двери, через которую только что вышли принцы. – Иди.
Честно говоря, ей удалось меня припугнуть. Не испугать, но. Первым порывом было остаться на месте, демонстрируя своё неповиновение, но чувство голода оказалось сильнее.
Только вот по приходе в столовую меня ждало разочарование. Наглый красноголовый принц выдвинул стул, на котором я сидела за обедом, и водрузил на него стопку учебников, будто другого места не нашлось. А сам придвинулся поближе к Валиану, вынуждая меня сесть в другом месте. Похоже, он открыто бросил мне вызов и с ухмылкой наблюдал, что же я буду делать.
Я в растерянности оглядела столовую. Дариэн не поднимал глаз от тарелки, как всегда холодный и отстраненный, зато Эрик энергично махал мне рукой, указывая на место рядом с собой. К несчастью он поймал мой взгляд и не ответить было уже невежливо. Я не знала, что ему от меня нужно, но отталкивать потенциальных союзников тоже было неверно. Особенно когда их так мало. Я прошла по залу и села рядом. К счастью, Эрик не спешил заводить разговоры, просто улыбнулся мне и утянул последние три кусочка какого-то блюда, за которым уже тянулся красноголовый. Я закусила губу, пытаясь спрятать злорадную ухмылку.
Завтрак оказался странным набором блюд, которые я никогда прежде не видела. Передо мной лежали тонкие ломтики мяса, залитые густым соусом золотистого цвета, что пахло чем-то экзотическим и непривычным. Рядом стояла миска с ярко-зелёными овощами, выглядевшими словно из другого мира, их вкус был терпким, а текстура – слегка хрустящей, но мягкой. Самым необычным было горячее блюдо – маленькие пирожки, начиненные чем-то, что напоминало смесь из грибов и чего-то кисловатого, с ароматом трав, которые я не могла опознать.
Эрик с улыбкой показывал мне, как есть каждое из блюд, терпеливо разъясняя, куда что намазывать и с чем сочетать. Каждый раз, когда красноголовый принц с сарказмом бросал ему колкость или пытался перехватить у него блюдо, Эрик лишь пожимал плечами и утягивал очередной кусочек на свою тарелку, продолжая делиться едой со мной.
Завтрак подходил к концу, и я, отставив тарелку, внезапно почувствовала под пальцами что-то тонкое. Слева от меня, почти сливаясь с белой скатертью, лежала записка. Сердце забилось быстрее. Сделав вид, что решила взять булочку, я медленно протянула руку к блюду, незаметно схватив бумагу, спрятала её в рукав. Что там написано? Кто оставил записку? Я боролась с собой, чтобы посмотреть прямо сейчас, но понимала, что это может быть слишком опасно.
Когда все начали вставать из-за стола и двигаться на очередной урок каллиграфии, я почувствовала, как внутри разгорается желание немедленно прочесть содержимое записки. Однако я заставила себя подняться и следовать за остальными, не мешкая у двери, всё ещё борясь с этим искушением.
На уроке каллиграфии учительница требовала безупречной чёткости линий и даже малейшие отклонения вызывали ее недовольство. Мы медленно выводили каждую букву на листе, терпеливо отрабатывая наклон и толщину черт. Маленький принц, сидящий рядом со мной, продолжал с трудом справляться с задачей, периодически вытирая вспотевший лоб. В классе стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаги и шуршанием пера по пергаменту.
И все же, даже в атмосфере послушания и тишины чувствовалось некоторое напряжение между принцами. Юноша с золотыми волосами с ухмылкой смотрел за тем, как Валиан, закусив язык, сопит в попытках вывести что-то похожее на «Ц». Его руки идеально подходили для какого-нибудь тяжелого оружия, явно не для писчей палочки. Красноголовый бросал на меня презрительные взгляды, Дариен вел себя так, словно он один в этом классе, хотя все принцы так или иначе посматривали на него. Единственный, к кому все были приветливы и ласковы – маленький принц.
Поправляя выбившуюся прядь, я почувствовала, как от манжета пахнет чем-то маслянно-древесным, но с ноткой цитруса. Так пах Дариэн. Я замерла, краснея от того, что так четко помню его аромат. Сердце колотилось, я обернулась на принца зимней звезды, но он все также не смотрел в мою сторону.
Я едва дождалась конца урока, чтобы вырваться из класса и скрыться в туалете. Записка жгла руку, и волнение, которое я сдерживала весь урок, захлестнуло меня с новой силой. Закрыв за собой дверь, я развернула лист бумаги с трепетом.
Аккуратный почерк с витиеватыми заглавными буквами оказался удивительно красивым. Никогда не думала, что почерк может так многое рассказать об авторе. Каждый изгиб, каждый штрих казался продуманным, отражая не только характер, но и внутреннее состояние того, кто писал.
Я медленно прочитала текст, стараясь уловить в нём нечто большее, чем просто слова:
«Принцесса Айрис, прошу вас отнестись к этому письму со всей серьёзностью.За каждым нашим шагом, словом наблюдают. Чаще подслушивают, чем смотрят, поэтому мы никогда не говорим прямо. Наш язык – легенды, символы и цитаты из книг.Выучи его, только на нём с тобой будут говорить«.
Сердце ёкнуло. Я понимала, что эта записка – не просто послание, это приглашение в игру, правила которой я ещё не знаю.
Я долго стояла над запиской, позволяя словам улечься в голове. Очередная игра, в которую меня приглашают. Снова загадки вместо ответов. Но надо было успокоиться. Я глубоко вдохнула несколько раз, прижав записку к груди, а потом аккуратно спрятала её в рукав. Выйдя из туалета, я взяла себя в руки, стараясь не выдать ни единого намека на внутреннее напряжение. Вернулась в учебные залы только к самому началу следующего урока – ботаники.
Когда я вошла, все уже расселись. Перед учительским столом стоял преподаватель с изумрудной бородой – тот самый, чей внешний вид постоянно удивлял меня своей неестественностью. На столе перед ним лежали огромные листы с яркими и детализированными рисунками растений. Он по очереди поднимал каждый лист и подробно рассказывал о каждом растении. Естественно на местном диалекте, которого я не понимала. Только смутный смысл. Что ядовито, а что нет. Что можно есть, а что используется для тканей.
Мир растений, открывшийся передо мной, был совершенно незнаком. Ничего общего с тем, что росло у нас в горах. Это ужасно смущало. А учитель с изумрудной бородой, как на зло, говорил уверенно и быстро. Похоже нужно будет заскочить в библиотеку еще за одним учебником. Скоро книги выселят меня из комнаты, как Дариэна.
Когда прозвучал перезвон часов, ознаменовавший конец урока, я почувствовала, как усталость навалилась на меня, словно огромная волна. Веки тяжело опускались, а голова туманилась от недосыпа. Урок ботаники прошел как в дымке и я с трудом удерживала внимание. Мои мысли постоянно возвращались к записке, но силы уходили.
К счастью, после урока было время для самостоятельных занятий и обеда. Я решила, что лучше пропущу прием пищи, чем снова усну на занятии. Нужно было срочно подстраиваться под новый распорядок и понять, как здесь все устроено. Чем быстрее я вольюсь в этот мир и освою язык принцев, тем скорее найду способ выбраться из этой темницы.
Пока остальные принцы направились в комнату отдыха, я направилась в свою комнату, обдумывая следующее действие. Вдруг, проходя по коридору, я заметила, как одна из дверей медленно приоткрывается.
Кай
Каждый визит в темницу будил взрыв воспоминаний. Принцы были на занятиях, и Кай с удовольствием прошел по пустому холлу, провел пальцами по перилам и остановился у комнаты. Мозаика перед дверью была старательно затерта, но когда-то здесь гордо красовался герб спящей звезды.
Кронпринц не стучал, просто тихо повернул ручку и зашел. Когда-то здесь все было украшено созвездиями и небесными картами, сейчас лишь белые простыни, превращающие спальню в лазарет. Окно было приоткрыто, свежий ветер трепал полотна, перебивая шуршанием писк демонической машины и хриплое дыхание Алая.
Значит снова дышит сам. Это хорошо.
Кай осторожно отодвинул шторы в стороны и встретился взглядом с голубыми, как летнее небо глазами.
– Привет, – прошептал одними губами принц.
Он так и не оправился после отравления, становилось то хуже, то лучше, но хорошо – никогда. Через простыни проступал его иссушенный силуэт, можно было сосчитать все ребра, кости. Руки были синие от уколов. Один из самых красивых, умных, добрых людей Эсперансы таял на глазах. Было больно, и Кай это не скрывал.
– Привет, – также бесшумно ответил он и сел на табурет, рядом с другом.
На тумбочке лажала модель летучего корабля, явно склеенная детской рукой.
– Он душка, – прошептал Алай.
– К-кто? – переспросил Кай, понимая, что опять нырнул в невеселые мысли с головой.
– Моя замена, малыш.
– Т-тебя н-никто н-не заменит, – Кай взял друга за руку и чуть сжал.
– Опять нервы? Ты стал сильнее заикаться, – Алай грустно посмотрел на друга, поджимая губы.
– Летом меня собираются женить, дворец превратился в филиал ада?
– Есть фаворитки?– Алай слабо улыбнулся. – или Жаннэ сожрала всех женщин в округе.
Кай грустно усмехнулся:
– Лишь бы н-не сожрала м-меня.
– Может, женишься по любви? Хоть кто-то из нас должен быть счастлив? – Алай сжал руку Кая.
– К-короне н-нужны союзники. Б-брак с п-представительницей старой аристократии снимет с н-нас к-клеймо узурпаторов. Жаннэ м-может остановить распри, а м-может п-подлить м-масла в огонь. К сожалению, она об этом п-прекрасно знает.
– Стерва, – хрипло усмехнулся Алай.
Кай тихо рассмеялся. Салазар со своей напускной язвительностью в подметки не годился Алаю, который умел кротко и мирно сидеть в стороне, а потом одним словом пригвоздить собеседника к стенке. Фехтовал он также, аккуратно, правильно, как по учебнику, выжидая момента для того единственного выпада, который принесет победу.
Ох, как сейчас нахватало этих спаррингов. Сложно представить, что когда-то все они были беззаботными детьми, вместе дружили, озорничали, учились. Кай был таким же заключенным, как остальные. Не принцы, а просто мальчишки в золотой клетке, помешанные на том, чтобы докопаться до того, о чем умалчивают взрослые.
Клетка должна была сплотить их, а Кай возглавить, чтобы во главе звездных домов наконец-то сидели лояльные короне правители. Раз и навсегда остановить войны за трон. Когда что-то пошло не так? Никто не ответит.
Но отравление Алая стало последней каплей. Все разрушилось, разбилось, да так, что не склеить. Новый виток вражды императора и звездных домов. Кай закусил губу, отводя взгляд в сторону.
– Непривычно слышать шаги в твоей комнате, – Алай указал глазами на потолок, – я уже отвык.
– Н-непривычно видеть к-клетке д-девушку. Элизабетта п-периживает, что вы из-за нее передеретесь.
– Особенно я, – Алай подмигнул Каю, снова удивив тем, как много жизни в его исчезающем теле.
– К-как она? – спросил Кай.
– Громко и грязно ругается в своей комнате, шляется ночами по лестнице, раздражает всех. Липнет к Дариэну.
От упоминания принца зимней звезды Кай поморщился, как от зубной боли. Алай тут же уловил это и еще сильнее сжал руку кронпринца.
– Помиритесь. Может быть, это единственный шанс на спасение. Я же простил его, – голос Алая стал слабее.
Принц быстро уставал, все меньше бодрствовал и все больше спал. Больше никогда не будет откровенных разговоров всю ночь напролет, прогулок по крыше, многочасовых словесных поединков. И все это из-за зимней звезды. Бульона проклята. Кай встал и осторожно отпустил руку Алая, укладывая ее обратно на простыни. Еще раз окинул взглядом то немногое, что осталось от его лучшего друга и, зажмурившись, покачал головой.
– Н-не могу. Или я, или он. И л-лучше я, иначе м-мир зах-хлебнется в к-крови.
Алай грустно посмотрел на друга, но во взгляде не было ни капли осуждения. Когда-то все они здесь были друзьями, но детство закончилось. Совсем скоро каждый получит свою корону и кто знает, что будет дальше?
– Отдохни. И я. Завтра новый день.
Кай кивнул и пошел к выходу, продираясь через стену из полупрозрачных простыней.– Зачем ты их тут развесил, – фыркнул он, – спасаешься от мошкоры?– Рассчитываю связать из них веревку для побега, – усмехнулся Алай.Сердце кольнуло болью. Раньше они оба рассмеялись бы, а сейчас шутки оставляют на губах лишь горчечь. Кай махнул другу на прощание и вышел из комнаты, притворив дверь. Пролетом ниже стояла Айра. Миниатюрная бунтарка гордо вскинула голову, будто готовилась к схватке. Ужасно упертая, отчаянная, смелая. А еще, говоря на диалекте Словио Кай почти не заикался. Улыбка сама собой появилась на лице.
