Текст книги "Образы любви"
Автор книги: Александра Кирк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Мелоди, открой сейчас же! – орала Алекси из коридора. В голосе слышались панические нотки, что заставило Мелоди немедленно вскочить на ноги.
Открыв дверь, Мелоди сонно пробормотала:
– Что случилось? Со мной все в порядке!
Алекси внимательно посмотрела на ее помятую одежду, всклоченные волосы и лицо со следами недавних слез.
– Ну, слава Богу! Я так волновалась за тебя. У тебя, между прочим, такой вид, что ты до смерти напугаешь кого угодно.
– Спасибо за комплимент, – угрюмо огрызнулась Мелоди, выдавливая из себя хоть что-то членораздельное.
– Ладно, брось дуться. Я же ничего плохого сказать не хотела. Просто миссис Лендл видела, как два часа назад ты прошла мимо нее в совершенно невменяемом состоянии. Она испугалась за тебя, но вмешиваться не посмела. А когда ты не ответила на мой телефонный звонок, настала уже моя очередь пугаться.
– Прости, – сказала Мелоди с искренним раскаянием. – Но со мной действительно все в порядке. По крайней мере, теперь…
– Ну а раньше что за беда стряслась?
Мелоди указала пальцем на брошенную сумочку.
– Взгляни, – предложила она, направляясь в кухню. – А я пойду, сварю кофе. Составишь компанию?
– Конечно.
Алекси развернула лондонскую газету и сразу же увидела фотографию Брэда и Лесли. С газетой в руках она вошла в кухню.
– Теперь я вижу, в чем дело.
– Вот именно! Помнишь, я говорила о трезвом взгляде на вещи? Так вот, несмотря на это, я оказалась не совсем готова до конца взглянуть правде в глаза, – призналась Мелоди, усаживаясь за столик и взяв чашку кофе в руки.
– Успокойся! – произнесла Алекси. – Неужели ты не знаешь, чего стоят эти газетные сплетни – одна десятая фактов и девять десятых пустых домыслов. Не исключено, что это фантазия репортеров, а ты страдаешь попусту.
– Господи, да не надо меня утешать, – простонала Мелоди. – Я знаю, что придется смотреть правде в глаза: все кончено. Какие бы глупые надежды на взаимность я ни питала, теперь они бессмысленны совершенно. Победа осталась за Лесли. Кто знает, может быть, она и к лучшему. По крайней мере, у Билли теперь есть и отец и мать. Малыш этого заслуживает.
– Судя по тому, что я узнала о Лесли из твоих рассказов, весьма сомнительно, чтобы они смогли достичь той гармоничной семейной атмосферы, какую ты предполагаешь. Не верю я в волшебные лекарства от заболеваний того рода, каким страдает Лесли… то есть от хронического эгоизма.
В глубине души Мелоди не могла не соглашаться с рассуждениями Алекси, но что толку подогревать в себе бессмысленные иллюзии и напрасные ожидания? Даже если этот повторный брак Брэда и Лесли окажется не лучше первого, то, что ей прикажете – дожидаться второго развода? Как уже прежде она говорила Алекси, так думает и сейчас: надо постараться жить своей жизнью… вот только бы знать, как именно это сделать.
Наверное, лучше всего вернуться домой, в Нью-Йорк. Она достаточно намоталась по свету за последний год. В конце концов, она обрела самостоятельность и – что самое важное – убедилась, что вполне может добиться успеха на избранном поприще, в роли профессионального фотографа. Доказывать больше нечего – ни себе, ни тетушке. Может быть, наступило время вернуться назад и остепениться? Возможно, возвращение в привычный уют родного дома – именно то, в чем она сейчас особенно нуждается. Мелоди подняла глаза и увидела озабоченное лицо Алекси.
– Надеюсь, теперь ты больше не станешь обо мне тревожиться?
– А разве поводов для тревоги так уж и не осталось?
– Нет, – сказала Мелоди с уверенностью, которой вовсе не испытывала. – Мне не потребуется особо много времени, чтобы прийти в норму. Кстати, не пойти ли нам прямо сейчас куда-нибудь прошвырнуться.
Если Алекси и изумило это неожиданное предложение и странная, резкая перемена в настроении подруги, то она и виду не подала, а согласилась весьма охотно.
– Может, позвать для компании парочку парней из посольства? Тем более что с той самой вечеринки – помнишь? – от них просто нет отбою: все расспрашивают о тебе. Так что им представится удобный случай удовлетворить свое любопытство.
Алекси вскочила, стрелой помчалась к телефону и поспешила набрать номер прежде, чем Мелоди успела передумать и отказаться.
– Отлично! – донесся до Мелоди голос подруги. – Мы обязательно будем.
– Все улажено, – объявила Алекси, появляясь в дверях кухни. – Нацепи на себя что-нибудь поэффектнее и будь готова ровно через час, идет?
Мелоди молча кивнула, стараясь не подать виду, что ее столь неожиданно вспыхнувший энтузиазм уже успел полностью испариться.
– Буду ждать.
Итак, Мелоди заставила себя приготовиться к назначенному часу. Она надела голубое шелковое платье того оттенка, который ей особенно шел, обула босоножки на высоком каблуке… и все это время старательно запрещала себе думать о Брэде. Каждый раз, когда его образ вставал у нее перед глазами, она быстренько прогоняла его, стараясь сосредоточиться исключительно на предстоящем вечере. Она пыталась угадать, кто же из молодых людей, бывших на вечеринке, придет сегодня на свидание с ними, но это ей никак не удавалось.
Когда с небольшим опозданием они вместе с Алекси прибыли в назначенное место, Мелоди так и не смогла вспомнить этих парней. Оба обладали довольно приятной внешностью и обходительными манерами, но по сравнению с Брэдом, с его умением господствовать в любой ситуации, они казались какими-то бесцветными и слишком уж зелеными.
Однако, несмотря на это, Мелоди, к собственному удивлению, немного оживилась. Молодые сотрудники посольства из кожи вон лезли, чтобы ей понравиться. Они развлекали девушек легкой непринужденной беседой, словно Алекси заранее проинструктировала их, что от них требуется.
Вечер начался с ужина в маленьком итальянском ресторанчике. Старик-хозяин, вернее, его побитое всеми ветрами вселенной лицо свидетельствовало о такой богатой событиями и нелегкой жизни, что Мелоди пожалела, что не захватила с собой свою камеру. Старик гордо восседал на кресле возле входной двери, а двое его внуков весело возились возле его ног.
До отвала наевшись спагетти и распив бутылку кьянти, четверка отправилась в расположенный поблизости ночной клуб. Совсем расслабившись, они посмотрели концертную программу, а потом потанцевали вдоволь. Мелоди обнаружила, что вполне способна отключиться от мыслей о Брэде, пока движется в бесконечном ритме танца со своими, казалось, неутомимыми партнерами.
– Уф-ф! – задыхаясь, простонала Алекси, рухнув на стул. – Все! Больше ни ногой, ни рукой не пошевельну!
– Боюсь, придется пошевелить, – с задорным смешком сказал блондин по имени Эван Лонгсворт.
– Это почему же? – с выражением наигранного испуга спросила Алекси.
– Потому что клуб уже закрывается, а ночевать здесь, я думаю, ты не собираешься.
– Как знать! Если я не могу двигать ни рукой, ни ногой, то почему бы не заночевать прямо здесь?
– Ну, пойдем, Алекси! – нахмурившись, попросила Мелоди. – Возьми себя в руки!
Рик Уотсон, понимающе глядя на Алекси сверху вниз и видя, что она не проявляет ни малейшего желания подниматься с места, в итоге заявил:
– Что ж, не можешь – так не можешь!
С этими словами он подхватил девушку на руки с такой легкостью, словно она весила не больше легкого перышка и бесцеремонно перебросил ее себе через плечо.
– Эй, пусти, пусти, дурак! – завопила Алекси, но парень решительно направился к выходу, а остальные двинулись следом, помирая от хохота.
Веселье не покидало молодых людей вплоть до прибытия на квартиру Мелоди. Пока все располагались в гостиной, девушка быстренько приготовила яичницу и тосты. В тот самый момент, когда она уже готовилась разложить закуску по тарелкам, раздался телефонный звонок.
Поначалу бурный смех и громкие шутки в гостиной полностью заглушали голос в трубке, и девушке пришлось несколько раз попросить звонившего говорить громче.
– Что за бардак у тебя в доме? И где тебя, черт побери, носило до сих пор?! – прогремел в трубке взбешенный голос Брэдли Уэйнрайта, ярость которого не могли скрыть даже помехи, неизбежные при международной связи.
При звуках знакомого голоса Мелоди на секунду окаменела. Потом сердце ее затрепетало, словно птица в клетке. Она испытала такую радость, что вновь слышит голос Брэда, что готова была простить ему любую грубость.
Когда она все же взяла себя в руки и наконец, смогла заговорить, ее собственный голос, однако, был абсолютно ровен.
– Что вам нужно?
– Мне нужно знать, что там у тебя происходит.
– Это вас не касается, мистер Уэйнрайт. Итак, чем я могу быть вам полезной, или я вешаю трубку и возвращаюсь к своим друзьям!
– Нет, мисс Адамсон, трубку бросить вы не осмелитесь. К тому же я хочу, чтобы мы встретились завтра в Ротенберге.
– Сожалею, но это невозможно, – после едва заметного колебания заявила Мелоди.
– Какого дьявола!.. Черт возьми, что это значит – невозможно?
– На этот раз, кажется, вы перестали понимать простой английский язык, – колко заметила Мелоди. – Я сказала, – медленно и раздельно повторила она, – что для меня совершенно невозможно завтра прибыть в Ротенберг. Впрочем, как и в любой другой день, – добавила она, чуть ли не срываясь на крик.
Когда Брэд снова заговорил, голос его был так тих, что Мелоди пришлось сильно напрячься, чтобы разобрать слова.
– Я предлагаю вам самым тщательнейшим образом обдумать ваше решение, мисс Адамсон. Если вы откажетесь от выполнения ваших обязательств, проистекающих из нашего соглашения, которое, кстати, еще не потеряло силу, то я позабочусь о том, чтобы вы никогда больше не смогли работать в качестве профессионального фотографа. И тогда на своей карьере можете смело ставать крест. Единственное, что вам останется – это тихо выйти замуж на какого-нибудь тупоголового американского фермера, стирать ему штаны и рожать детей, – зловеще предупредил он.
– Я скорее пойду на это, чем проведу еще хоть секунду рядом с таким отвратительным типом, как вы, – прошипела Мелоди.
О последствиях своих слов она уже не задумывалась.
– Итак, – медленно произнес Брэд, – вы переходите на личные оскорбления. Ладно, мисс Адамсон, оказывается, я ошибался относительно вашего профессионального уровня. Сожалею, что переоценил вас. Однако если опомнитесь и передумаете, то жду вас завтра в отеле «Браун» в Ротенберге в пять часов пополудни. Если же вас там не окажется, я немедленно найду вам замену.
Мелоди ни секунды не сомневалась, что свою угрозу Брэд выполнит, но, тем не менее, какое-то время боролась с искушением заявить ему, что он может спустить свой проклятый контракт в унитаз… и что она обойдется без этих денег. Однако, в конце концов, здравый смысл все же возобладал, и девушка пробурчала:
– Я буду.
И только когда частые гудки в трубке достигли ее уха, она поняла, что Брэд бросил трубку, не дожидаясь ее ответа.
11
Мелоди сидела как каменная, не веря собственным ушам и оцепенело, держала трубку в руке, когда в кухню впорхнула Алекси.
– Мелоди, что с тобой? – встревожилась она, едва взглянув на угрюмое лицо подруги. – Плохие новости? Надеюсь, с твоей тетей все в порядке?
– Дело не в тете. Это звонил Брэд.
– Да-а?! – с вопросительной интонацией воскликнула Алекси.
– Он приказал мне явится завтра в Ройтенберг, иначе я потеряю контракт, – безжизненно сообщила Мелоди, потом подняла на подругу сразу вдруг потухшие глаза. – Алекси, как мне быть? Я не смогу видеть его, зная, что он снова женится на Лесли.
– Тогда не езди. По-моему, проще некуда.
– Проще некуда?! Ничего себе! Моя карьера целиком зависит от успешного завершения этого контракта! Он… он сказал, что закроет мне все ходы, – если я не соглашусь. И будь уверена, он это сделает! Он слов на ветер не бросает!
Алекси изумленно вскинула вверх брови.
– Господи, прямо не верится! Неужели он такой монстр?
– О да! Еще бы! – убежденно заявила Мелоди. – Когда он видит, что ему перечат, он пойдет на все, но своего добьется или отомстит. Достаточно нескольких его звонков нужным людям – и мою карьеру фотографа можно считать законченной. Ни один журнал и ни одно агентство не осмелятся больше печатать мои снимки.
– Тогда у тебя нет выбора. Придется ехать.
Мелоди беспомощно посмотрела на подругу.
– Ты права. Выбора нет, – сдалась она. Затем, собравшись с силами, решительно добавила: – Но я никогда не прощу его! Никогда!
Как только она закончила свое торжественное заявление, в кухню вошли заскучавшие без девушек молодые люди. Они жаждали узнать, почему их обществом так откровенно пренебрегают. Стараясь избавиться от настойчивых расспросов, подруги поспешили предложить гостям ужин и потом распрощались с ними. Алекси отправилась проводить приятелей до выхода, и на пороге обернулась к Мелоди.
– Желаю удачи завтра! – прошептала она. – Если нужна будет душевная поддержка – звони.
– Спасибо. Позвоню, – с благодарностью ответила Мелоди.
В каком-то нервозном ажиотаже, словно очнувшись от долгого сна, девушка принялась убирать квартиру, потом подготовила фотооборудование.
Она упаковала также подборку готовых отпечатков и слайдов, чтобы вручить их Брэду по прибытии в Ротенберг. По крайней мере, ему тогда не так-то просто будет обвинить ее в отсутствии профессионализма.
Случайно взглянув на часы, Мелоди поняла, что уже четыре утра. Необходимо было поспать хотя бы немного, чтобы быть в форме. Иначе вряд ли ей удастся разумно и успешно справиться со стоящей перед ней непростой – в первую очередь в эмоциональном плане – задачей.
В восемь она была уже опять на ногах и ломала голову – как же ей добраться до крошечного городка Ротенберга на реке Таубер. Если часть пути она проделает поездом, а потом возьмет напрокат машину, то как раз прибудет на место в срок – в назначенные Брэдом роковые пять часов пополудни.
Большую часть времени, проведенного в поезде, она посвятила тщательному изучению путеводителя по Ротенбергу и довольно занимательной истории города, который, судя по информации, приведенной в путеводителе, чудом сохранился с шестнадцатого века: узкие мощеные булыжником улочки, островерхие домики с мудреными коньками крыш, развалины двух старинных замков с мощными укреплениями… Особенное удовольствие доставил Мелоди рассказ о спасении города во время Тридцатилетней войны, когда виконт Тилли совсем уже было собрался уничтожить городок, да не смог устоять перед вкусом местного вина.
Едва Мелоди закончила читать многокрасочное повествование о прошлом Ротенберга, как поезд прибыл в Вюрцбург, где она собиралась взять напрокат автомобиль и на нем уже добраться до конечной цели своего неожиданного путешествия. Крайне сожалея, что практически не остается времени на посещение роскошного городского дворца в стиле барокко, девушка вывела взятый напрокат «фольксваген» на автобан. Ее сердце замирало все чаще и чаще по мере того, как близилось время встречи с Брэдом.
Мелоди была настолько погружена в свои грустные думы, что не замечала приближения грозы, пока огромные капли дождя не забарабанили в ветровое стекло. Девушка продолжала упрямо вести машину по скользкой дороге, а потоки воды, низвергавшиеся со свинцово-черного неба, превратились в сплошную серую пелену.
Крепко вцепившись обеими руками в руль, Мелоди изо всех сил старалась не потерять управления. Хотя здравый смысл диктовал ей затормозить на обочине и переждать грозу, она боялась, что застрянет здесь надолго и в итоге опоздает к назначенному времени. На протяжении всего пути из Вюрцбурга ей встретились всего две или три машины, из чего можно было заключить, что дорога не очень-то обитаема, поэтому помощи ждать неоткуда. В автомобильчике, который, казалось, готов был перевернуться при каждом порыве шквального ветра, она чувствовала себя, как никогда, одинокой и беспомощной.
Последние несколько миль до Ротенберга показались целой вечностью. Миновав границу города, Мелоди со стоном облегчения затормозила на первой же стоянке. Она развернула карту города и воспряла духом: отель «Браун» находился всего в нескольких кварталах отсюда. Там ее ждет Брэд! На какую-то долю секунды мысль, что он принадлежит другой женщине, исчезла из ее сознания, и осталось лишь страстное желание увидеть его как можно скорее.
Через считанные мгновения она уже была возле отеля. Оставив машину перед входом, девушка под проливным дождем вбежала в холл, где Брэд мерил шагами пространство, словно загнанный в клетку зверь. При ее появлении на лице Уэйнрайта появилось выражение невероятного облегчения, и, несмотря на все свои противоречивые чувства, Мелоди ринулась прямо в его раскрытые объятия.
– Малышка, что случилось? – прошептал он голосом, полным тревоги, и тесно прижал девушку к своей груди.
– Меня застигла в дороге такая жуткая гроза! – наконец пролепетала Мелоди. – Было так темно и страшно.
– Ну, теперь-то все позади, – нежно успокаивал ее Брэд. – Я сам чуть с ума не сошел от страха за тебя, когда началась гроза. Не знал, почему ты опаздываешь – то ли из-за дождя, то ли вообще решила не приезжать.
– Неужели мой приезд был так важен для тебя? – смущенно спросила она, в первый раз подняв на него глаза.
– А ты еще сомневаешься? – глухо произнес он, не разжимая объятий. – Почему, черт возьми, мне понадобилось шантажировать тебя, как ты думаешь? А потому что я знал – это единственный шанс заставить тебя приехать. Но когда стрелка часов приблизилась к шести, я ужасно испугался, что моя уловка не сработала…
Он неожиданно отстранил от себя девушку, словно боялся, что дальнейшая близость приведет к откровениям, к которым он еще не был готов.
– Пойдем. Сначала надо доставить тебя в твой номер и снять всю эту мокрую одежду. А за обедом поговорим. – С неожиданной робостью он добавил: – Или ты слишком устала и обедать не будешь? Может, лучше сразу ляжешь спать?
– Нет. Я не очень устала. К тому же я проголодалась.
Брэд отвел Мелоди наверх, в самый прелестный номер, какие когда-либо девушка видела в маленьких провинциальных отелях. Обставленная изящной антикварной мебелью, отполированной до блеска, комната была освещена приглушенным светом ламп в виде подсвечников. На окнах висели тончайшие, ослепительно-белые прозрачные тюлевые гардины, колыхавшиеся от малейшего порыва ветерка, обрамленные с краев пепельно-розовыми бархатными шторами. Огромное розовое же одеяло в шелковом пододеяльнике так и манило скользнуть под него и погрузиться в сладкий сон.
Брэд не стал входить следом за ней в номер, объявив, что отправится к машине забрать ее вещи.
– А ты пока прими горячий душ. К тому времени, как ты выйдешь из ванной, твои сухие вещи уже будут здесь.
Стоя под горячими струями воды, Мелоди впервые за всю эту неделю сумела по-настоящему расслабиться. Все воспоминания, связанные с его ненавистной женитьбой померкли после некоторых минут счастья, проведенных в объятиях Брэда. Только сейчас Мелоди поняла, что готова простить Брэду все что угодно.
Закутавшись в гигантское махровое полотенце, Мелоди вернулась в комнату. Брэда в ней не было, однако чемодан уже стоял возле кровати.
Она быстренько натянула кремового цвета изысканный комплект, состоящий их трусиков и лифчика, украшенных тонким кружевом. Такое белье всегда создавало у Мелоди особое острое ощущение своей женственности и легкого озорства.
Затем она отвергла идею надеть джинсы и свитер, хотя ей и хотелось этого. Она выбрала облегающее фигуру трикотажное платье, что еще больше подняло ее настроение, когда Мелоди разглядывала себя в большое зеркало в ванной.
Она как раз заканчивала подкрашивать ресницы, когда стук в дверь возвестил, что вернулся Брэд. Открыв дверь, девушка прочла в его глазах очень характерное, чисто мужское выражение восторженного одобрения. Глаза их встретились. Взгляд девушки красноречиво говорил, что она благодарна не только за проявление деликатной заботы с его стороны, но и за нечто большее… В ответ Уэйнрайт привлек Мелоди к себе и, нежно обняв, запечатлел на ее губах нежный, но настойчивый поцелуй. Его язык раздвинул ее губы и сладко-вызывающим движением проник внутрь, словно шмель, который ищет драгоценные капли нектара в сокровенной глубине цветка.
По мере того, как крепло объятие Брэда, Мелоди все явственнее ощущала стальную твердость его бедер, сильнее и сильнее прижимавшихся к ее телу, по которому стала разливаться приятная теплота. Это произошло внезапно, словно их обоих одновременно охватил жар, который грозил в любой момент превратиться в неуправляемое пламя. То, что Брэд желает ее, одновременно и радовало, и пугало Мелоди. Страх был порожден сознанием того, что этот странный, противоречивый и непредсказуемый мужчина обладает над нею необыкновенной властью.
Губы Брэда неохотно оторвались от ее рта.
– По-моему, у нас есть два выбора, – с улыбкой прошептал он. – Мы можем сейчас прерваться и пойти пообедать или…
– Или что? – вкрадчиво спросила Мелоди.
– Или можем остаться здесь и удовлетворить голод несколько иного рода…
Голос Брэда звучал хрипло и прерывисто от переполнявшего его желания, а губы медленно коснулись нежной кожи на шее девушки там, где билась голубоватая жилка.
В этот момент Мелоди ничего так не хотелось, как пойти навстречу его желанию, однако она понимала, что это будет решающий миг, после которого пути к отступлению будут отрезаны. А она еще не чувствовала себя готовой к подобному шагу.
– Думаю, что безопаснее будет пойти пообедать, – дрожащим от волнения голосом предложила она в тайной надежде, что Брэд станет настаивать на своем.
Но он лишь кивнул в знак согласия и повел ее к двери.
Держась за руки, они покинули гостиницу и пошли пешком по извилистым булыжным мостовым Ротенберга, все еще влажным после недавней грозы. Бесцельно бродя в поисках подходящего местечка, где можно было бы перекусить, они набрели в конце концов, на маленький уютный ресторанчик, казалось, созданный специально для них.
Усевшись за уединенный столик и сделав заказ, Брэд с Мелоди наконец-то получили возможность спокойно поговорить. Но, как ни странно, именно теперь Мелоди не могла подобрать подходящих слов, чтобы задать те вопросы, которые терзали ее со времени их внезапного расставания в Мюнхене. Пока она мысленно прикидывала, с чего бы начать, Брэд сам начал разговор. – Что же все-таки заставило тебя приехать?
Совершенно неожиданно для себя Мелоди не нашлась, что ответить. Она больше не была убеждена, что единственное, что привело ее в Ротенберг, – это желание спасти свою карьеру. Теперь, когда она была уже здесь, мотивы ее приезда представлялись в несколько ином свете: она чувствовала, что ею двигало непреодолимое желание снова увидеть Брэда, ощутить его прикосновения и попробовать еще раз растопить лед в его небесно-голубых глазах, сверкающих как два холодных алмаза. Но признаться в этом она не могла.
Вместо этого она сказала:
– Ты угрожал моей карьере фотографа. Или забыл свой шантаж накануне?
– Нет. Не забыл, – виновато ответил Брэд. – Но мне нужны были гарантии, что ты приедешь. И другого выхода я не видел…
– А не проще ли было попросить по-человечески? – поинтересовалась Мелоди.
– Я пробовал, с самого начала. Но ты отказалась. Скажи мне правду… В общем, только ли страх за свою карьеру заставил тебя приехать?
Сердце Мелоди бешено забилось в ответ на многозначительное сияние его глаз, но девушка постаралась ответить, как ей казалось, вполне беззаботным тоном:
– А что же еще могло привести меня сюда?
Голос Брэда упал до хриплого шепота:
– А я надеялся, что ты хотела увидеть меня так же сильно, как я – тебя.
О, как желала бы Мелоди вообще не отвечать на эту фразу, но она изначально знала, что отмолчаться ей не удастся.
– Да, я скучала по тебе, – призналась она, наконец, и глаза ее засияли от радости, когда Брэд протянул руку через стол и крепко сжал ее ладонь.
– Но тогда почему ты так сердито разговаривала со мной по телефону?
– Ну… это теперь не важно…
– Знаешь, если это чуть было не разлучило нас – то очень важно… очень! – настойчиво требовал ответа Брэд.
Мелоди набрала в легкие побольше воздуха, словно готовилась произнести гневную тираду. Разумеется, она предпочла бы замять эту тему, но Брэд никогда не оставит ни одного заинтересовавшего его вопроса не выясненным до конца, не успокоится, пока Мелоди не получит все нужные ему ответы.
Не в силах встречаться с ним взглядом, Мелоди заставила себя произнести:
– Ты и Лесли собираетесь снова пожениться?
Молчание, с каким был встречен ее вопрос, казалось, длилось целую вечность, пока не почувствовала, что больше она его не вынесет. Но тут Брэд медленно заговорил:
– Как ты узнала?
– Из газет… – пролепетала Мелоди, и голос ее сорвался.
– Этого следовало ожидать! Что ж, газеты врут. Мы не женимся, – спокойно сказал Брэд.
Мелоди мысленно уже вознесла было благодарственную молитву Господу, но тут ее прервал голос Брэда:
– Есть еще одно обстоятельство…
– О чем ты? Какое еще обстоятельство?
– Прежде чем продолжать наш разговор, позволь мне задать тебе всего один вопрос: какие отношения у вас с Хансом?
– С Хансом? – опешила Мелоди. – При чем здесь Ханс?! Он мой приятель, не более. Мне казалось, что ты это прекрасно понимаешь.
– Возможно, для тебя он не более чем приятель. Но он-то влюблен в тебя. И я видел это с самого начала. Когда я наблюдал за вами тогда, в Этеле, мне показалось, что ты отвечаешь ему взаимностью. Не хочешь ли ты теперь сказать, что не любила его?
– Никогда, ни секунды не любила! – подтвердила девушка. – И Ханс это прекрасно знал. А когда он целовал меня в то утро, то это было просто так, на прощанье, мы оба это понимали…
– Но я не понял, – с довольно глупым видом признался Брэд. – Мне хотелось задушить его за то, что он осмелился прикоснуться к тебе. Ну а когда я увидел, как ты целуешь его в ответ, то решил, что у вас какие-то общие планы на будущее… Поэтому мне ничего не оставалось, как только исчезнуть из твоей жизни.
Мелоди не знала, смеяться ей или плакать от того, насколько смехотворной оказалась причина, по которой их отношения чуть было не распались, не успев даже толком начаться.
– Значит, вот почему ты отправил меня обратно в Берлин?
Брэд кивнул:
– И именно поэтому я улетел домой в Лондон. Я подумал: если не удалось заполучить тебя, то, может быть, стоит попытаться восстановить отношения с Лесли. Тем более что она дала понять, что хочет этого сама.
– Значит, ты все-таки решил снова жениться на ней?
– Да, – сокрушенно подтвердил Брэд. – Но, увидев Лесли, я сразу же понял, что моя затея обречена на неудачу, поскольку она совершенно не изменилась. Она по-прежнему так же тщеславна и эгоистична и озабочена исключительно собственной карьерой, а я не могу примириться с этим. Если бы речь шла только обо мне, это еще полбеды, поскольку работа для меня тоже стоит не на последнем месте. Но ведь существует Билли, и я не могу допустить, чтобы он страдал. Ты знаешь, она умудрилась улететь в очередную командировку, даже не позвонив ему и не предупредив, что их давно уже запланированная прогулка за город отменяется?! Разочарование малыша чуть не разбило мне сердце. Я не допущу, чтобы это случилось еще хоть однажды!
Железный тон, с которым были произнесены эти слова, убедил Мелоди, что со стороны Лесли ей опасаться больше нечего. Возродившаяся надежда заставила сердце девушки биться сильнее, а глаза – искриться и сиять от счастья. Они с Брэдом сидели, потягивая густое сладкое вино и не спешили уходить. Постепенно она стала ощущать, что сознание ее затуманивается от дурманящей смеси алкоголя и пьянящей близости Брэда, и уже за полночь, на обратном пути в отель, на нее все чаще стали нападать беспричинные приступы смеха.
– Слушай, да ты случаем не пьяна? – с изумлением спросил Брэд, когда Мелоди пошатнулась и судорожно уцепилась за его рукав.
– Ни капельки! – беззаботно провозгласила она в ответ.
Однако трезвая серьезность ее слов резко контрастировала с очередным приступом дурацкого хохота.
– Да, придется нам немного пройтись, проветриться на свежем воздухе, – вздохнул Брэд, беря Мелоди под руку, притягивая ее ближе к себе и направляясь к обнесенному кованой оградой саду, расположенному прямо за зданием гостиницы.
Они стояли, глядя в усеянное звездами небо, и весь мир лежал перед ними, погруженный в сонный покой.
– Как я рад, что ты все-таки приехала! – нежно прошептал он, обвив руками талию девушки и прижав ее спиной вплотную к себе.
– Я тоже, – нежно отвечала она, боясь пошевелиться или повернуться к нему лицом, чтобы случайное движение не разрушило того колдовского очарования, которое сейчас окутывало их.
Ладони Брэда медленно и нежно стали поглаживать талию девушки, опустились к ее бедрам. Она не сделала ни малейшей попытки препятствовать их пленительному движению, полностью захваченная неведомыми ранее чувствами. Неожиданно его рука коснулась ее груди. Указательным пальцем он нащупал под тонкой материей платья и бюстгальтера ее затвердевший сосок и принялся нежными движениями поглаживать его, пока сосок окончательно не превратился в сплошной сверхчувствительный бугорок, чутко реагировавший на малейшее прикосновение. Казалось, при каждом касании из пальцев Брэда исходит электрический ток и вызывает серию разрядов, волнами расходящихся от этой волшебной точки на ее груди по всему телу.
Когда из горла девушки вырвался невольный стон наслаждения, Брэд повернул ее лицом к себе и прижался губами к ее полураскрытому рту. Сама не ведая, что творит, безо всякого осознанного намерения, желая лишь разделить с ним свое наслаждение, Мелоди начала робкими, но тем не менее, сводящими его с ума движениями гладить его шею, плечи.
– Слушай, ты понимаешь, что ты со мной творишь?! – задыхаясь, дрожа от возбуждения, прошептал Брэд, покрывая частыми поцелуями ее лицо и шею.
Неожиданно, не говоря ни слова, он отодвинулся от нее, и в первый момент Мелоди почувствовала себя неожиданно брошенной. Впрочем, она тут же догадалась, что ему не терпится вернуться в гостиницу.
В полном молчании поднимались они по ступенькам лестницы в номер Мелоди. При входе в комнату на девушку напал вдруг приступ неожиданного смущения, но Брэд нейтрализовал его весьма просто: он спокойно предложил ей пойти и переодеться.
Крайне благодарная за эту небольшую передышку, девушка последовала совету Брэда. Ей нужно было некоторое время, чтобы подготовить себя к шагу, который, она знала твердо, будет необратимым и бесповоротным. Она снимала с себя платье, и руки ее дрожали и от тревоги, и от сладостных предчувствий одновременно. Мелоди надела длинную ночную рубашку лимонного цвета. Ее фасон и шелковая полупрозрачная материя не столько скрывали, сколько подчеркивали хрупкую прелесть ее фигурки. Восхитительная по своей форме и упругости грудь была едва прикрыта воздушными кружевами.
