Текст книги "Образы любви"
Автор книги: Александра Кирк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Если нам суждено когда-нибудь выбраться отсюда, – вполголоса сказала Мелоди Брэду, – то даю слово – я отомщу тебе за все мои мучения!
Раскатистый смех Уэйнрайта долго отдавался эхом от каменных стен, а Мелоди в ответ оставалось лишь смерить своего жестокосердного спутника убийственным взглядом…
Спустя пару часов они ехали обратно в Этель. Сгущался туман. Только теперь Мелоди смогла посмеяться, правда, еще слишком слабым от усталости голосом, над недавними приключениями. Однако она по-прежнему дулась на Брэдли и твердила:
– Вы заплатите мне за все, мистер Уэйнрайт!
– Хорошо. Я обещаю тебе великолепный ужин с бутылкой восхитительного, успокаивающего душу вина и таким десертом, что пятифунтовая прибавка в весе тебе гарантирована.
– Что ж, договорились!
Прежняя атмосфера добродушного подтрунивания вновь окутала Мелоди волнующим облаком. Это настроение держалось у нее всю дорогу, до тех пор пока они не вошли в вестибюль гостиницы, где их встретила просто сногсшибательная брюнетка в простом, но весьма откровенном по покрою костюме из голубого шелка. Мелоди рядом с этой яркой дамой мгновенно почувствовала себя жалким подростком в поношенных джинсах, и чувство это еще больше усилилось, когда до девушки дошло, что брюнетка эта поджидает не кого иного, как Брэдли.
– Дорогой, – приветствовала дама Уэйнрайта хорошо поставленным голосом, – я жду здесь тебя уже целую вечность! Где ты пропадаешь?!
– На работе, – ответил Брэд хриплым от удивления голосом. – Не ждал тебя, честно говоря.
– Ах, я знаю, конечно же, не ждал! Но мне удалось раньше срока выполнить один контракт, я справилась в твоем офисе и узнала, что ты здесь – вот я и решила сделать тебе небольшой сюрприз. Боже мой, представляю себе, какая это тоска – работать в этой глуши, в жутком одиночестве!
– Я бы не назвал эти места скучными, – раздраженно фыркнул Брэдли. – Кроме того, как видишь, я работаю не один.
И он жестом указал на Мелоди, которая только и ждала удобного момента, чтобы ускользнуть незамеченной. Женщина (Мелоди, наконец, распознала в ней знаменитую Лесли Макдональд) едва удостоила девушку взглядом.
– Понятно. Но все равно, разве ты совсем не рад меня видеть? – обиженно спросила она. – Ну, ладно, милый, пойдем, поужинаем вместе, расскажешь, чем ты тут занимаешься.
– Я уже обещал мисс Адамсон угостить ее обедом в награду за изнурительный рабочий день, который выпал нам сегодня. Но, разумеется, ты можешь присоединиться к нам, – небрежно добавил он.
Тут вмешалась сама Мелоди.
– Обо мне не беспокойся, Брэдли. Я действительно чертовски устала, поэтому закажу себе в комнату сандвичи с чем-нибудь, а потом лягу спать. А вы идите, поужинайте вдвоем.
Лесли просияла.
– Вот видишь, милый, твоя маленькая помощница не возражает. Так что пойдем! – заявила она, властно беря Брэда под руку и увлекая его к ресторану.
Мелоди, глотая слезы усталости и обиды, бросилась наверх по лестнице. Наблюдать, как они под руку отправляются расслабиться в ресторан?! Нет уж, такого удовольствия они от нее не дождутся! Мелоди так спешила скрыть свою душевную боль, что так и не успела заметить долгого внимательного взгляда, каким проводил ее Брэд. И уж тем более не слышала она, с каким раздражением он накинулся на свою неотразимую, но тем не менее совсем не желанную гостью.
В номере, откуда Брэд еще утром успел вынести все свои пожитки, Мелоди с размаху бросилась на кровать, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась, целиком отдавшись так внезапно охватившей ее ревности и необъяснимой душевной муке.
Но вдруг она резко выпрямилась и села на кровати, опухшими от слез глазами недоуменно уставясь в пространство прямо перед собой. Вздохнув полной грудью, она прошептала:
– Боже мой, да ведь я влюбилась!
Испуганная собственным признанием, она тут же попыталась убедить себя, что все это вздор и выдумки. Словно на школьном диспуте, она препиралась сама с собой, пытаясь доказать, что испытываемое ею чувство – всего-навсего какие-то «флюиды секса», вызывающие физическое влечение, и что ее чувство к Брэду ничем не отличается от отношения к другим привлекательным мужчинам. Но в то же время Мелоди твердо знала, что испытывает к Уэйнрайту нечто большее. Нечто, высекающее в ней искру горячего желания при каждом случайном слове и взгляде…
Брэдли Уэйнрайт взбудоражил ее, причем затронул не, только ее чувства, но и ум. Мелоди поняла это сегодня, наблюдая за своей реакцией на происходящее. Да, рядом с ним ей приходится постоянно держаться на высоте – и это ей нравилось. Ей нравилась его сила – и в то же время удивительная способность искренне, по-детски высказывать свои чувства. Мелоди готова была бы даже смириться с его властными манерами, если бы хоть малая толика сердечного чувства, звучащего в его статьях, была обращена на нее.
На мгновение она позволила себе безмятежно отдаться этим первым сладостным переживаниям любви. Помечтать о том, как это было бы здорово – соединить свою судьбу с таким мужчиной, работать с ним на равных, любить его как женщина, как жена! Но следом ей припомнилась если Макдональд и то, как властно, почти что на законных основаниях, завладела она вниманием Брэдли.
Мелоди сокрушенно подумала о том, что выглядит скорее как мальчик-подросток, чем как взрослая женщина: ее внешность, конечно же, не идет ни в какое сравнение с броской, чувственной красотой Лесли. Тем более что юной Мелоди явно не хватало уверенности в себе, какой отличалась ее более старшая по возрасту и опыту соперница, ее умения произвести впечатление на окружающих. Вот с такими мыслями Мелоди проворочалась всю ночь в постели, преследуемая видениями Брэдли и Лесли Макдональд в объятиях друг друга.
5
Лишь под утро, когда за окном забрезжил серый рассвет, Мелоди удалось забыться тревожным сном. Она проспала не более часа, поэтому с трудом отреагировала на стук в дверь ее номера.
Ругаясь вполголоса, она пыталась расправить спутанный пояс своего халата, который швырнула накануне прямо на пол. Наконец она подошла к двери и окликнула:
– Кто там?
– Я, Брэд.
– Брэд? Что тебе нужно?
– Для начала мне нужно, чтобы ты открыла мне дверь и впустила в номер, – резко, тоном приказа произнес он из-за двери.
Инстинктивно повинуясь этому тону, она взялась было отпирать дверь, но тут же вспомнила, как ужасно она, должно быть, выглядит после бессонной ночи.
– Подожди немного, – крикнула она через дверь и, не обращая ни малейшего внимания на взрыв негодования, раздавшийся в ответ из коридора, метнулась в ванную, плеснула холодной водой в лицо, расчесала волосы и подкрасила губы.
Но ее ухищрения не в силах были скрыть бледности. Ладно, и так сойдет! Мелоди побежала открывать дверь.
Однако старания девушки вообще оказались напрасными. Ступив в комнату, Брэд едва удостоил ее взглядом, прошел прямо к кровати и устало опустился на смятые простыни. И хотя гнев его, вызванный долгим ожиданием в коридоре уже остыл, он был явно чем-то недоволен.
– Сколько времени? – спросила Мелоди, полагая, что проспала назначенное время встречи. – Я что, опоздала?
– Нет-нет. Не опоздала. Сейчас только семь часов. Знаешь, Мелоди, я сегодня хочу опять съездить в Вайс, прямо сейчас. Ты можешь собраться как можно быстрее?
– Да, через пятнадцать минут я буду готова, – ответила Мелоди, стараясь не показать своего удивления. – Устроит? – решила уточнить она, поскольку ее собеседник вроде бы никак не отреагировал на ее слова.
– Ага, отлично. Я спущусь вниз, закажу кофе с булочками – захватим с собой, чтобы не тратить время на завтрак. Согласна?
– Конечно.
С совершенно обескураженным видом он взъерошил руками волосы и продолжал сидеть на кровати, словно искал и все никак не мог найти нужных слов.
Не в силах больше видеть его в таком подавленном состоянии, Мелоди тихо спросила:
– Брэд, случилось что-нибудь?
– А? Что? Нет, ничего… Ничего не случилось.
Он встал и шагнул к двери. – Жду тебя машине через пятнадцать минут.
У Мелоди не оставалось времени особо гадать о причинах столь странного, вовсе ему не свойственного поведения Брэдли. Она быстренько приняла душ, натянула джинсы и темно-зеленый свитер, затем собрала резинками волосы в два хвоста, которые превратили ее, двадцатидвухлетнюю, и вовсе в пятнадцатилетнюю девчонку. В общем, это было нечто прямо противоположное тому интригующему облику, которого Мелоди следовало бы придерживаться, если ей хотелось держаться «на уровне» Лесли Макдональд. Но все равно в таком угрюмом настроении, как сегодня, Брэд вряд ли обратит особое внимание на ее одежду, даже если на ней будет болтаться мешок из рогожи.
При мысли о предстоящей поездке в Вайс, да еще наедине с Брэдом, настроение ее, тоже, кстати, весьма, подавленное после бессонной ночи, стало заметно улучшаться. А при воспоминании о маленькой репетиции любовных объятий, которая произошла в Вайсе, сердце девушки забилось сильнее.
По вестибюлю она уже не шла, а летела, окрыленная возродившимися надеждами, как вдруг буквально рухнула с небес на землю при звуках властного женского голоса, окликающего ее по имени.
Мелоди обернулась и увидела Лесли Макдональд, решительным шагом приближавшуюся к ней.
– Доброе утро, – оживленно приветствовала девушку журналистка. – Вы мисс Адамсон, верно?
– Да, как поживаете, мисс Макдональд?
– Отлично, спасибо. Я ищу Брэда. Не знаете, где он? Я проснулась – а его уже нет.
При этих словах руки Мелоди непроизвольно сжались в кулачки, но ответить ей удалось вполне ровным голосом:
– Мы с мистером Уэйнрайтом сейчас уезжаем по работе. Он ждет меня на автостоянке.
– О, тогда какая удача, что я вас застала! Боже мой, я так хотела поехать сегодня вместе с ним, но Брэд, наверное, решил, что мне лучше отоспаться после такой ночи.
Голос ее лился сладко-безмятежно, но Мелоди различила в нем нотки железной решимости и почему-то пожалела Брэда.
Смирившись с неизбежным, Мелоди провела Лесли к машине, где Брэд сидел, откинувшись на переднем сиденье. Увидев двух женщин вместо одной, он в растерянности выскочил из машины. Не давая ему времени опомниться, Лесли обвила его шею руками и запечатлела на его губах страстный поцелуй, не обращая внимания на неподатливую, неприветливую твердость его плотно сжатого рта, в складке губ которого Мелоди угадала признаки с трудом сдерживаемой злости.
– Доброе утро, дорогой. Я так боялась, что уже не застану тебя! Мне страшно хотелось прогуляться вдвоем.
– Лесли, я собираюсь не на прогулку! – терпеливо попытался втолковать ей Брэд. – Это труд. Нам с Мелоди предстоит сегодня много поработать. По-моему, тебе лучше остаться.
Мелоди, которой было хорошо известно, что основная часть работы была Уэйнрайтом уже завершена, а со своей частью она прекрасно могла справиться самостоятельно, поразилась такому откровенному стремлению Брэда избавиться от Лесли. Однако журналистка или не поняла, или сделала вид, что не понимает причины отказа.
– Господи, милый, мне ли не знать, как ты занят! Обещаю – мешать не стану. Даже никаких советов по композиции статьи давать сегодня не буду, если ты опасаешься именно этого, – с кроткой улыбкой проворковала она, в то же время грациозно усаживаясь на переднем сиденье, предоставив Мелоди возможность устраиваться сзади.
Брэд понял, что дальнейшие препирательства бесполезны, беспомощно махнул рукой, сел за руль, и машина покатила по направлению к Вайсу. Атмосфера всю дорогу была крайне напряженной, казалось, сам воздух опустился и лег между Брэдом и Мелоди густым, непроницаемым облаком.
Лесли же, наоборот, была безмятежна. Она щебетала без умолку, и, на взгляд Мелоди, голос ее был даже слишком визгливым. К тому моменту, как автомобиль затормозил у знаменитой церкви, Мелоди мечтала лишь о том, как бы вырваться из этой невыносимо гнетущей ситуации; она схватила свои фотоаппараты и чуть ли не бегом ринулась к церкви.
Пускай Брэд сам разбирается со своей любовницей, не маленький, мрачно думала она, стараясь сосредоточиться на предстоящих съемках. Вскоре, несмотря на столь неудачно начавшееся утро, она углубилась в работу, увлеченная игрой теней и изящными, причудливыми деталями внутреннего убранства храма, порожденными вдохновенной фантазией Циммермана.
Через какое-то время, немного уставшая, но в приподнятом настроении, Мелоди ощутила рядом чье-то присутствие. Оторвавшись от окошечка видоискателя, она заметила, что Брэд стоит рядом и наблюдает за ней.
– Я не помешал? – осведомился он.
– Нисколько. Вполне можно устроить небольшой перерыв, – ответила она, устало отбрасывая со лба прядь белокурых волос.
– Не только можно, но и нужно. Знаешь, сколько ты уже работаешь? Три часа подряд. Время обеда уже пришло.
И, словно в подтверждение правоты его слов, в животе у Мелоди заурчало. Она заметила со смехом:
– Да, мой желудок давно уже заметил это, в отличие от меня самой.
– Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, я, пожалуй, откажусь от своих первоначальных сомнений в твоей профессиональной пригодности.
Мелоди бросила в его сторону строгий взгляд, проверяя, не кроется ли в словах Брэдли скрытый подвох. Но, даже убедившись в полнейшей его искренности, решила на всякий случай сменить тему.
– А где твоя Лесли? – спросила она, по ее мнению, самым что ни на есть небрежным тоном, как будто невзначай.
– В машине. Дуется.
– На что?
– На жару. На колючку – рукавом зацепилась. На голод. На жажду.
– И это все? – невинно поинтересовалась Мелоди, стараясь скрыть, какое удовольствие ей доставило известие, что соперница страдает.
– О, для Лесли и этого более чем достаточно! Даже одной из перечисленных выше причин вполне хватило бы, чтобы вызвать целую бурю негодования на несправедливость Бога или человечества в целом, а меня лично – в частности.
– Но с тебя все, по-моему, как с гуся вода, верно? – чуть насмешливо заметила Мелоди.
– Я привык, – пожал он плечами в ответ.
– Наверно, это бесит ее еще больше, – предположила Мелоди.
– Честно говоря, да, – признался он, улыбаясь впервые за весь день. – Она просто в бешенство приходит.
– Знаешь, если тебе доставляет удовольствие принимать удар на себя, это твое право. Но я предпочитаю переждать и не попадаться ей на глаза, когда она в таком состоянии. Она меня немного пугает…
– Она? Тебя?! – недоверчиво переспросил он. – Ты имеешь в виду ее манеры светской львицы?
– Не только это. Еще ее красота, известность, профессиональный успех.
Брэдли испытующе посмотрел на девушку.
– Ты что, серьезно?
Смущенная его пристальным взором, Мелоди попробовала было отвести взгляд, но Брэд нежно взял ее за подбородок и заставил смотреть ему прямо в глаза.
– Послушай, Мелоди, никогда никого не бойся, а уж Лесли – тем более. Большая часть ее красоты, столь подавляющей тебя, – не настоящая. Что касается профессионализма – то я уже говорил тебе, что работаешь ты отлично. В один прекрасный день и к тебе придут признание и известность. Только не позволяй славе испортить твою нежную душу. Одно запомни твердо – и у Лесли есть свои тайные сомнения и слабости.
Уэйнрайт вдруг наклонился и поцеловал Мелоди – нежным, легким поцелуем, который длился едва ли больше чем одно мгновение, но тем не менее успел повергнуть душу Мелоди в полное смятение.
– Ладно, пора возвращаться в отель и покормить нашу проголодавшуюся знаменитость, а то ее агентство новостей подаст на нас в суд за нанесение физического ущерба их драгоценной собственности. Начальство любит, когда их журналистки стройны, но не до дистрофии же.
Обратная дорога в Этель прошла в гнетущем молчании. Скрытая напряженность не покидала сидевших в машине, но Лесли на этот раз – слава Богу! – молчала, поэтому Мелоди могла спокойно созерцать проплывающие мимо пейзажи, которые вызывали у нее все больший и больший восторг. Яркие краски, белеющие вдалеке снежные шапки гор, мирно пасущиеся стада овец – все складывалось в настоящую пастораль, идиллию, вызывающую сердечное умиление.
Не успела вся компания войти в гостиницу, как Уэйнрайт объявил, что собирается провести остаток дня у себя в комнате, поработать над статьей.
– Один, – подчеркнул он, бросая многозначительный взгляд на Лесли.
Журналистка вспыхнула и обиженно ринулась в обеденный зал.
– Да-а, – заметила Мелоди, глядя вслед сердито удаляющейся Лесли, – особой деликатностью мисс Макдональд не отличается.
– С Лесли деликатность не проходит. Кстати, а чем ты собираешься заняться в свободное время?
– Если машина тебе больше не нужна, я бы хотела съездить в Оберамергау, пройтись по магазинам. Ты не против?
– Конечно, нет. Там есть несколько отличных сувенирных лавок – резьба по дереву, керамика прочее. Обязательно захвати с собой фотоаппарат – пригодится, не для нашей статьи, а просто так. В Оберамергау можно увидеть нечто такое, что ты не согласилась бы пропустить ни за что на свете.
– Например? – заинтригованно спросила Мелоди, заметив знакомый азартный блеск в глазах собеседника.
– Да так… – уклонился он от ответа. – Пусть это станет для тебя сюрпризом.
– Ну, хоть намекни – как же я узнаю, что искать? – резонно заметила девушка.
Брэд в ответ лишь расхохотался, видя ее замешательство.
– Верь мне, когда увидишь – сразу поймешь. А теперь – поезжай и развейся немного. Вернуться можешь, когда захочешь: до завтрашнего дня машина мне не понадобится. Сегодня я хочу рано поужинать и поскорее лечь спать – прошедшая ночь и нынешнее утро измотали меня вконец.
При намеке на прошедшую ночь щеки Мелоди зарделись – она ни секунды не сомневалась, что он имеет в виду ночь, проведенную с Лесли. Вновь в ее мозгу вспыхнуло видение: Брэд и Лесли сливаются в страстных объятиях… И если эти мысленные образы даже ее измучили и лишили сна прошлой ночью, то, по-видимому, события, имевшие место в реальности, изнурили Уэйнрайта гораздо больше.
Быстро выхватив из его рук ключи от машины, Мелоди поспешила прочь, пока Брэдли не заметил, какое впечатление произвели на нее его слова. Только теперь, когда на сцене появилась любовница Брэда, девушка в полной мере ощутила, как болезненно она воспринимает все относящееся к Уэйнрайту. И угораздило же ее влюбиться в него!
Дорога в Оберамергау заняла не больше получаса. Стоило Мелоди въехать в узкие, продуваемые ветром улочки, как настроение у нее заметно улучшилось. Она сразу же поняла, на что намекал Брэдли: один за другим проплывали перед ней оштукатуренные фасады домов, каждый из которых украшала иллюстрация к какой-нибудь сказке. Немного выцветшие от времени росписи вернули Мелоди в атмосферу детства, и она невольно улыбалась при виде давно знакомых милых персонажей и сценок.
Хотя городок был крошечный, но славился он, чуть ли не на весь мир, а все благодаря «Страстям Господним» – представлениям, разыгрывавшимся всего раз в десять лет. По такому случаю в городок стекались тысячи туристов со всех концов света. В месяцы, когда давались представления, в городке яблоку негде было упасть, но в остальное время он представлял собой сонное, тихое поселение у подножия Альп.
Мелоди слонялась по магазинам, любуясь ярко раскрашенными сувенирами в типично баварском стиле. В одной из лавок она набрела на набор резных деревянных подставок для яиц – идеальный подарок тебе Ли, утренняя трапеза которой неизменно состояла из пары вареных яиц с тостами.
Начало смеркаться, и Мелоди подумывала уже о возвращении в Этель, как вдруг сосущее чувство под ложечкой властно напомнило ей, что за всей суматохой сегодняшнего дня она совсем позабыла об обеде и ужине. Однако перспектива ужинать в одиночестве в гостинице или – того хуже – в тягостном обществе Брэда и Лесли не привлекала ее вовсе.
Медленно и неохотно брела она назад к машине и, проходя мимо маленького, уютного ресторанчика, ни с того ни с сего решила вдруг остаться ужинать здесь, в Оберамергау.
Едва открыв тяжелую дубовую дверь, девушка поняла, что интуиция ее не подвела. В ресторанчике царила атмосфера дружеского застолья, то там, то тут со столиков раздавались тосты и приветствия – местные жители отдыхали. Воздух сотрясали взрывы жизнерадостного смеха. Приветливая хозяйка, довольно бегло говорящая по-английски, усадила Мелоди за столик рядом с пылающим камином. Хотя день был довольно теплым, с наступлением темноты резко похолодало, поэтому жаркий огонь был как нельзя кстати.
Девушка сделала заказ и откинулась на спинку стула, медленно отхлебывая местное вино из стакана и украдкой наблюдая за посетителями. Ей нравилось их по-товарищески непринужденные отношения, несмотря на то, что происходящее за соседними столиками было понятно ей лишь в общих чертах. Поданный ужин оказался просто великолепен, охотничьи колбаски – ароматными и сытными. Допивая свой стакан вина, Мелоди заметила, что несколько молодых людей за ближайшим столиком многозначительно поглядывают в ее сторону. Наконец один из них – высокий, загорелый блондин с фигурой горнолыжника – встретился с ней взглядом и улыбнулся, а когда девушка улыбнулась в ответ, он поднялся со своего места и подошел к ее столику.
– Вы американка, – произнес он скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Да, я из Нью-Йорка.
– Одна здесь?
Давно укоренившаяся привычка быть крайне осторожной мгновенно сработала, и, несмотря на откровенное дружелюбие, светившееся во взгляде незнакомца, Мелоди после недолгого колебания сдержанно ответила:
– Сегодня вечером – да. А вообще я работаю неподалеку на пару с моим другом. Он сейчас в гостинице, в Этеле.
– Красивую леди нельзя оставлять одну… никогда, – заявил он вдруг чрезвычайно серьезно, отчего Мелоди густо покраснела. – Не хотите ли присоединиться к нам? Друзья мои будут рады случаю попрактиковаться в английском, а я – составить прекрасной даме компанию на сегодняшний вечер.
– С удовольствием, – ответила девушка, совершенно забыв о своих первоначальных опасениях. И откровенная радость, изобразившаяся на лице незнакомца при ее согласии, польстила ей.
После того как Мелоди представили остальной компании, все стали настойчиво уговаривать ее попробовать местного пива.
– Петь надо обязательно со вкусом пива во рту! – приводили они свой довод.
– Петь?!
– Разумеется! – с энтузиазмом вмешалась в разговор пухленькая девушка лет восемнадцати. Ее золотистые волосы были заплетены в косы и закручены в две баранки. – Скоро придут музыканты и певец. Мы все будем подпевать. Немцы петь любят!
– И пить тоже! – подхватил новый приятель Мелоди.
Он уже успел представиться как Ханс Бринкерхоф – лыжник, как уже догадалась сама Мелоди по его крепкому мускулистому телосложению. Он входил в сборную Германии по горнолыжному спорту, участвовал в зимних Олимпийских играх и объездил весь мир, участвуя в лыжных соревнованиях. А теперь работал инструктором на ближайшем горном курорте.
– А, так вот где вы так здорово выучились говорить по-английски! – высказала предположение Мелоди.
– Нет, но там мне весьма пригодились мои знания, полученные гораздо раньше. Дело в том, что в Германии все студенты учат хотя бы один иностранный язык. Я изучал английский и французский. Не то чтобы я бегло говорю на каком-нибудь из них, но для общения мне вполне хватает.
– Как жаль, что в детстве я не выучила ни одного иностранного языка! – посетовала Мелоди. – Живя в Америке, хорошо владеть иностранным языком вовсе не обязательно, а теперь, когда я стала старше, выучить его гораздо сложнее. Разумеется, если надо сделать заказ в ресторане, спросить дорогу на вокзал или снять номер в гостинице, я худо-бедно справляюсь. Однако если мне понадобится когда-нибудь объясняться по более сложному поводу, останется надеяться только на чудо!
Неожиданно их разговор прервался давно обещанным приходом музыкантов, и слова потонули в мощном хоре поющих голосов. В воздухе витал пивной дух, а посетители с воодушевлением распевали застольную песню, по-видимому, самую здесь любимую. Ханс шептал ей слова на ухо, а она пыталась подпевать: все смеялись над ее забавным произношением. Однако, когда песня кончилась, все дружно оценили ее героические усилия. Бурная народная музыка все гремела и гремела, пиво лилось рекой, и Мелоди полностью погрузилась в дружескую атмосферу вечера и попала под чары голубых глаз Ханса, излучающих удивительную теплоту.
Когда она наконец взглянула на часы, было уже около полуночи. И хотя Брэд обещал, что завтра утром они работать не будут, ее все равно испугало то, как быстро пролетело время!
– Я должна возвращаться в Этель, – объявила она разочарованному Хансу.
– Ну ладно, тогда я провожу тебя до машины, – предложил он.
Когда Мелоди попыталась узнать, какова ее доля в расходах на выпивку и угощение, Ханс протестующе замахал руками.
– Тебе не о чем беспокоиться! Я сам позабочусь обо всем.
– Но, Ханс, это лишнее!
– Я так хочу, – решительно окончил он спор.
По дороге к автомобилю Мелоди разглядывала звезды, которые казались ей здесь гораздо ярче, чем дома, в Нью-Йорке, где их затмевало сияние неоновых реклам и уличных фонарей. Наконец она сказала Хансу:
– Спасибо тебе за удивительный вечер! Он запомнится мне навсегда.
– И мне тоже, Мелоди, – ответил молодой человек, с нежностью глядя в ее лицо. – Ты очень красивая, – тихо добавил он, едва касаясь губами ее щеки. – Мне хотелось бы опять с тобой встретиться. Ты у нас надолго?
– Думаю, что пробуду еще несколько дней.
– Тогда я просто обязан максимально использовать отпущенное мне время. Ты завтра свободна?
– Точно не знаю. Утром мы, вроде бы, не работаем, но Брэдли ничего не говорил о вечере.
– Тогда я навещу тебя за завтраком, и мы уточним план на день. Хорошо?
Мелоди никак не решалась дать свое согласие, но в глазах Ханса стояла такая мольба, что она не могла отказать ему. И в то же время ей не хотелось особенно развивать знакомство, поскольку несмотря на откровенное и восхищенное ухаживание Ханса, весь вечер ее неотступно преследовал образ Брэда.
Это же глупо, думала она, стараясь трезво взглянуть на вещи. У Брэда есть Лесли. И у меня нет никаких оснований отказывать Хансу в свидании.
Отбросив наконец, сомнения, она произнесла:
– Отлично. Приезжай утром. Примерно к девяти часам я буду знать свое расписание на день.
Ханс буквально расцвел:
– Прекрасно! Увидимся утром. Послушай, а может, все-таки отвезти тебя сейчас домой? А то еще заблудишься на наших дорогах… с непривычки.
– О, не беспокойся! Я прекрасно знаю дорогу назад.
Час спустя, окончательно заплутав после того, как она проехала нужный поворот, Мелоди с сожалением вспомнила этот разговор и свою самоуверенность. Погрузившись в размышления об отношениях Брэда и Лесли, а также о своем, может быть, слишком многообещающем поведении с Хансом, она начисто забыла, что ведет машину по незнакомой местности.
В конце концов, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от отчаяния, Мелоди затормозила на обочине. Судорожно стиснув в руках руль, она попыталась сосредоточиться.
Единственное, что мне остается, – это вспомнить, где же я перепутала поворот и куда сворачивала после этого, думала она, стараясь успокоиться. Как ей казалось, вот уже полчаса на дороге не попадалось никаких указателей. Более того, вокруг не было заметно ни одного огонька, ни одного признака жилья.
Ее начала бить нервная дрожь. Хотя, разумеется, никакой реальной опасности ей не угрожало, но холод и усталость брали свое. Мелоди понимала, что теперь, в темноте, все попытки найти дорогу и вовсе безнадежны. Господи, неужели придется ночевать в машине?
Она не знала точно, сколько прошло времени, но вдруг отдаленный звук автомобильного мотора вывел девушку из оцепенения. Свет фар приближался.
Мелоди выскочила из машины и встала рядом, предусмотрительно включив свои собственные фары, чтобы привлечь внимание. Отчаянно размахивая руками, она бросилась к встречному грузовику, – это фермер ехал на рынок продавать овощи.
Поприветствовав его на ломаном немецком, она попыталась объяснить свою беду, но жуткая смесь английской и немецкой речи лишь озадачила немца. Наконец, совсем отчаявшись найти общий язык, Мелоди разрыдалась. Тут фермер догадавшись, что девушка видимо, попала в беду, указал пальцем на ее автомобиль и, наверное, спросил, не сломался ли он.
– Нет-нет! С машиной все в порядке. Мне просто надо выбраться на дорогу в Этель! – всхлипнула Мелоди, утирая слезы.
Потом ее внезапно осенило: она вспомнила, что в машине есть карта. Мелоди бросилась к автомобилю, судорожно порылась в боковом отделении, нашла карту и указала фермеру на Этель.
– Йа, Этель! – обрадованно просиял немец. Водя пальцем по карте, он сумел показать девушке, где она находится в данный момент и как ей выбраться на верную дорогу.
Горячо поблагодарив фермера, Мелоди попыталась было заплатить ему за услуги, но он категорически отказался. Чинно поклонившись ей на прощанье, он взобрался в свой грузовик и еще раз махнул рукой в том направлении, куда ей следовало ехать…
Буквально падая с ног от усталости, добралась Мелоди до гостиницы и там, едва войдя в вестибюль, натолкнулась на Брэда, который ходил взад-вперед от стены к стене, как раненый зверь.
– Брэд! – изумленно окликнула она журналиста.
При виде девушки лицо его просияло и вздох облегчения вырвался из его груди. Сжав Мелоди в объятьях, он прошептал:
– Слава Богу, наконец-то! С тобой все в порядке? Я тут чуть с ума не сошел от беспокойства.
– Из-за меня?!
– А из-за кого же еще?! Ты вообще соображаешь, что уже четыре часа утра? Где ты пропадала целую вечность?! Почему не вернулась к ужину?
– Но, ты же сам сказал, что собираешься рано ложиться спать. Я думала, что ты давно спишь.
– Нет, я не сплю. И даже не ложился. Около семи я заходил в твой номер, хотел узнать, будешь ли ты ужинать. Тебя не было. Я заходил в восемь и в девять. Наконец взбесился! Мелоди, обещай, что больше никогда не заставишь меня так волноваться!
Все время, пока Брэд произносил эту пламенную речь, он держал Мелоди за плечи, причем так бережно, словно она была хрупкой фарфоровой куклой. Однако чувства, которые вызвало в девушке это объятие, были далеко не кукольные. Расплавленный огонь пробежал по ее венам, едва лишь Брэдли коснулся ее. И только девушка хотела было теснее прижаться к нему и целиком отдаться нахлынувшим на нее чувствам, как за ее спиной раздался резкий голос Лесли.
– Разве можно вести себя так беспардонно, мисс Адамсон? Ведь можно же было позвонить по крайней мере! В результате вы испортили нам вечер, прошлявшись Бог знает где!
Лесли смерила девушку убийственным взглядом, в котором бушевала ничем не сдерживаемая ярость. Но прежде чем эта злобная фурия произнесла следующую оскорбительную фразу, вмешался Брэд.
– Хватит, Лесли! Ты ведь даже не знаешь, в чем дело.
